– Макс, привет, это я. – Голос Теда был необыкновенно бодр.

Максимилиан вздохнул. Он сидел в своем кабинете на самом верхнем этаже гигантского здания «Толлард Фармасьютикалс». Они с Тедом расстались всего два часа назад, но, судя по голосу друга, что-то важное успело произойти.

– В чем дело? – ровно спросил Макс.

Он не любил, когда его беспокоили во время работы. А сейчас ему было необходимо просмотреть квартальные отчеты директоров компании. Раздражение его усиливалось еще оттого, что работать не хотелось – его мысли были заняты Франческой и предстоящим разговором с Эвелиной. А тут еще Тед.

– У меня для тебя потрясающее предложение, – триумфально сообщил Тед.

– Твои идеи меня уже пугают, – со смехом сказал Макс.

Раз работать не получается, почему бы не поболтать с другом немного?

– Что ты делаешь завтра вечером?

– Не знаю… – пробормотал Максимилиан.

Надо бы с Эвелиной встретиться, тянуть дальше смысла не было, но Максу ужасно не хотелось затевать этот разговор. Он предпочел бы, чтобы та просто испарилась в один прекрасный день…

– Тогда я жду тебя в восемь у ресторана «Римское лето». Помнишь, на пересечении Пятой авеню и…

Максимилиан уже не слышал Теда. Он помнил, где находится «Римское лето». Его поразило то, что название ресторана было настолько созвучно самому важному в его жизни событию – встрече с Франческой.

– Макс, ты меня слышишь? – Теда насторожила тишина в трубке. – Ты все понял?

– Да. Только почему столько таинственности вокруг обычного ужина?

– Это не обычный ужин, – возразил Тед.

Он готовился к самой ответственной части раз говора. Вдруг Макс встанет на дыбы и откажется идти с ним? А он уже клятвенно пообещал Лауре…

Тед чуть с ума не сошел от радости, когда Лаура позвонила ему. Она была необычайно ласкова и сказала, что готова принять его приглашение поужинать с ним. Но при одном условии.

Тед был готов согласиться на все, что угодно. Лаура довела его до такой степени отчаяния, что он мог бы достать ей с неба луну. Если бы она попросила об этом. Но она хотела всего-навсего поужинать вчетвером…

– Лаура… Помнишь, я тебе о ней рассказывал? Она берет с собой кузину. Нужен еще один мужчина. Согласен? – Тед сбивался с мысли, но Максимилиан его прекрасно понял.

– Тед, не надо для меня ничего делать. Я не нуждаюсь в развлечениях. И потом, я собирался поговорить с Эвелиной, так что я буду, скорее всего, занят.

– Поговори с ней сегодня, – настаивал Тед. – А стараюсь я вовсе не для тебя, не обольщайся. Я прошу тебя об услуге! Лаура наконец согласилась поужинать со мной, а ты ведешь себя как эгоист!

– Ладно, – вздохнул Максимилиан.

Тед был совершенно прав. Что ему стоило провести вечер в компании двух девушек? Да и посмотреть на очередную любовь Теда будет очень интересно.

Максимилиан повесил трубку и задумался. Значит, разговор с Эвелиной переносится на сегодня. Зачем откладывать? Не лучше ли разрубить гордиев узел одним взмахом? Разве Максимилиан Толлард Третий не поступал так всегда в затруднительных ситуациях? Почему же он медлил сейчас? Просто он никогда не имел дел с женщинами, и ему становилось страшно при мысли о том, как Эвелина отреагирует на расторжение помолвки.

Но сначала надо было поговорить с матерью.

Максимилиан захлопнул папку с документами. Нет, не до работы ему сейчас.

Маргарет Толлард блаженно грелась в лучах солнца, которые проникали сквозь стекло ее спальни. Ей был предписан полный покой, но врачи разрешили покинуть больничные стены. Несмотря на то, что ее палата была оборудована отличнейшим образом, она рвалась домой. Маргарет была уверена, что, окруженная знакомыми вещами и родными людьми, она быстро пойдет на поправку.

Болезнь подточила ее силы, но не настолько, чтобы она не оставалась по-прежнему главой семьи. Все Толларды прибегали к ней за советом, и Маргарет доставляло особое удовольствие вот так по очереди уединяться с каждым из детей и беседовать с ними, как будто они еще не вышли из счастливой поры детства.

– Мам, ты можешь уделить мне минутку внимания? – Максимилиан, гордость и самая большая любовь Маргарет, просунул голову в дверь.

– Конечно, сынок, – улыбнулась Маргарет.

Она сразу поняла, что это не просто визит вежливости. Совсем немного прошло времени с тех пор, как она пришла в себя, но она уже успела заметить, что с ее старшим сыном творится что-то неладное.

– Я должен тебе кое в чем признаться… – Максимилиан уселся на большую кровать, застеленную кремовым покрывалом – Маргарет любила светлые тона.

– Я тебя внимательно слушаю. – От Маргарет не укрылось волнение Максимилиана.

Он даже не заметил, что сухой листик, прилипший к его брюкам на улице, теперь валялся на ее кровати. Обычно он бывал более внимателен к таким вещам.

– Я расторгаю помолвку с Эвелиной, – выпалил Макс на одном дыхании.

Он знал, что Маргарет горячая сторонница этого брака. Если он не сумеет склонить собственную мать на свою сторону, то ему даже не стоит надеяться на понимание со стороны Дастин-Хэтченголдов.

– Что? – Глаза Маргарет округлились.

Она ожидала всего, но только не этого. Что про изошло за эти две с небольшим недели?

– Почему?

– Я люблю другую женщину. – Максимилиан встал с кровати и подошел к окну.

Он не хотел, чтобы мать видела его лицо.

– Я познакомился с ней в Италии, – продолжил он, не дожидаясь расспросов. – Она гид, водит экскурсии по Риму. Ее зовут Франческа. – Он замолчал, не зная, что еще добавить про свою загадочную возлюбленную.

– Очень интересно. – Маргарет и не пыталась скрыть сарказм.

Она не ожидала такого ребячества от своего серьезного сына.

– Тебе понадобилось полгода, чтобы сделать предложение Эвелине, а сейчас ты утверждаешь, что влюбился за две недели до такой степени, что готов разорвать помолвку и нанести страшное оскорбление уважаемой семье?

Макс тяжело вздохнул. Он знал, что мать воспримет все именно так. Но он больше не маленький мальчик, который легко поддавался на материнские увещевания. Ему тридцать пять лет, он самостоятельный человек и будет бороться за свою любовь.

– За пять дней, – уточнил Макс и повернулся к Маргарет.

Насмешливые искорки играли в его глазах.

– Неужели ты никогда не сомневалась в том, что Эвелина – подходящая жена для меня? – иронично спросил он.

Маргарет отвела глаза. Эта мысль очень часто приходила ей в голову.

– Я люблю, мама. Действительно люблю. Я буду счастлив только с Франческой. Разве ты не хочешь, чтобы я был счастлив? – задал он провокационный вопрос.

– Конечно, хочу, – ласково ответила Маргарет, и улыбка осветила ее лицо.

Она не могла долго сердиться на своего мальчика.

– Но ты подумал о последствиях? Дастин-Хэтченголды будут в ярости.

– Я знаю, – досадливо поморщился Максимилиан. – Поверь мне, если бы я мог этого избежать, я бы именно так и поступил. Но Франческа для меня слишком важна.

– А где она сейчас? – робко спросила Маргарет.

Интересно было бы взглянуть на девушку, завладевшую сердцем ее неотразимого сына.

Лицо Максимилиана потемнело от боли. Он прикусил губу.

– Мы временно потеряли контакт друг с другом, – произнес он, невольно сделав ударение на слове «временно».

Маргарет вздрогнула. Значит, не все благополучно у Максимилиана и этой неизвестной Франчески…

– В чем дело, Макс? – встревожено спросила Маргарет. – Разве она не отвечает тебе взаимностью? – предположила она.

Хотя такое было невозможно себе представить.

– Я ничего не знаю, – почти простонал Максимилиан. – Я не могу ее найти. Боюсь, она могла на меня обидеться, когда я неожиданно улетел к тебе…

– Ну, извини, – сухо сказала Маргарет.

Она почувствовала неожиданную горечь, услышав страдание в голосе Максимилиана. Раньше она была уверена, что ее сын принадлежит ей целиком и полностью. Эвелина не играла роли в его жизни. А теперь появилась женщина, которая имела значение для ее Макса. Но Маргарет усилием воли поборола приступ ревности. Это естественно, что дети взрослеют и забывают о родителях.

– Что ты, мама. – Максимилиан опустился перед ней на колени и уткнулся лицом в ее горячие руки.

Маргарет медленно гладила его густые волосы и приговаривала:

– Все будет хорошо, сынок, все будет хорошо.

Ведь он пришел к ней не только за одобрением, но и за утешением. Она дала ему и то, и другое.

Теперь осталось переговорить с Эвелиной. Максимилиан чувствовал возбуждение при мыс ли о том, что через час он развяжется с проблемами и сможет заняться поисками Франчески.

Он застал Эвелину возле крытого бассейна, составлявшего одну из основных достопримечательностей пригородного дома Дастин-Хэт-ченголдов.

Увидев Максимилиана, девушка обрадовано поспешила ему навстречу. Он не предупредил ее о своем приходе, поэтому его появление явилось для нее приятным сюрпризом.

– Максимилиан, дорогой…

Макс поморщился. В устах Эвелины его имя почему-то звучало глупо.

– Мне надо серьезно поговорить с тобой, – сразу начал он. – Давай пройдем в комнату.

Эвелина надула губки. Ей хотелось еще немного покрасоваться перед женихом в новом купальнике, который только вчера ей привезли из Парижа. Но Макс даже не обратил на него внимания.

«Вечно он такой», – уныло думала Эвелина, шагая за Максимилианом. – «Слишком занят делами. Интересно, его вообще женщины привлекают?»

Макс мог бы развеять ее сомнения на этот счет…

Они вошли в гостиную. Максимилиан поежился. Он впервые понял, почему ему всегда так неуютно в этом красивом доме. Слишком много внешнего лоска и слишком мало душевного тепла. В этой гостиной страшно сдвинуть с места стул, ведь тогда нарушится изысканная симметрия комнаты.

Макс немедленно вспомнил уютный домик Керзотти в Риме, где каждый чувствовал себя как дома.

– Итак, о чем нам надо поговорить? – немного обиженно спросила Эвелина.

Она совсем не понимала поведения Макса. Зачем он пришел, тащит ее куда-то… Что ему надо?

– Ты не хочешь надеть что-нибудь? – Брови Макса вопросительно изогнулись.

– Нет, мне так вполне удобно, – кокетливо улыбнулась Эвелина и села на ручку кресла, выставляя напоказ свои стройные ножки.

Максимилиан внутренне усмехнулся. Если бы эта светская девица только знала, что она не выдерживает никакого сравнения с изящной маленькой итальяночкой…

Он почувствовал, что при одной только мысли о божественном теле Франчески его мужское естество встрепенулось. Он немедленно одернул себя. Еще не хватало, чтобы Эвелина заметила это и приняла его реакцию на свой счет!

– Хорошо, – произнес Макс и прошелся по комнате. – Мне очень неудобно перед тобой, Эвелина, но я считаю, что нам следует расторгнуть нашу помолвку.

Даже в самом страшном сне Эвелине не могли присниться эти слова. Она сидела, разинув рот.

– Но п-почему? – спросила она, заикаясь.

Макс немного смутился. Он видел, что обычно бесстрастная Эвелина действительно взволнована.

– Мы не любим друг друга и совершим огромную ошибку, если поженимся.

Эвелина вскочила с места.

– У тебя есть другая? – взвизгнула она.

Ее догадки материализовались. Тень соперницы нависла над ней. Эвелину трясло от ярости.

– Моя личная жизнь не имеет к этому никакого отношения, – сухо ответил Макс. Ему не хотелось упоминать о Франческе.

– Неужели? – Эвелина была вне себя. – Тогда с какой стати ты решил отказаться от выгодного брака?

Максимилиана хлестнули ее слова. Ничего себе! Она разговаривает с ним, как будто он наемный танцор из отеля. Он выпрямился, и девушка съежилась под ледяным взглядом его стальных глаз. Она опомнилась – перед ней стоял Максимилиан Толлард Третий, а не один из многочисленных юношей, готовых исполнять капризы богатой наследницы.

– Прости, – прошептала Эвелина.

Выражение растерянности появилось на ее лице.

– Но ты должен объяснить мне, в чем дело. Я имею право знать.

Максимилиан смягчился. Ему стало жаль девушку.

– Послушай, Эвелина. – В его голосе зазвучали теплые нотки. – Мы не подходим друг другу. Ты правильно сказала – выгодный брак. Так нельзя строить семью. Только любовь способна по-настоящему связать людей…

Эвелина внимательно посмотрела на Макса. То, что он говорил, нисколько не напоминало прежнего Максимилиана Толларда Третьего. Перед ней стоял другой человек. Что же так изменило его? Острая ревность пронзила ее сердце.

– Значит, ты просто влюбился в какую-нибудь девицу, – подвела она итог.

Эвелину Дастин-Хэтченголд нельзя было назвать дурочкой.

– И произошло это, когда ты таинственно пропал… – Она не спрашивала, она утверждала.

Максимилиан молчал. Не отрицал и не подтверждал ее теорию.

– Хочешь сказать, что я не права? – завопила Эвелина, когда молчание стало невыносимым.

Максимилиан пожал плечами.

– Думай, что хочешь. Это твое личное дело. Если тебе будет легче, я готов предоставить тебе возможность найти официальную причину размолвки.

– Даже не надейся! – зло выкрикнула Эвелина. – Думаешь, я помогу тебе в разговоре с родителями? Нет уж, тебе придется самому выкручиваться, когда папочка призовет тебя к ответу!

Максимилиан усмехнулся.

– Я не об этом. Тебе, наверное, будет неприятно, если газетчики назовут тебя брошенной невестой.

Эвелина в ужасе ахнула. Она совсем упустила из вида эту мысль. Ее подружки с ума сойдут от радости, когда узнают, что Максимилиан Толлард Третий дал ей отставку. Она закрыла лицо руками и зарыдала.

Макс подошел ближе. Он никогда не знал, как вести себя с плачущими женщинами. На самом деле ему уже надоел этот спектакль. Ему было противно из-за того, что мнение окружающих для Эвелины важнее, чем собственное счастье.

– Поверь мне, любовь важнее того, что скажут другие люди, – попробовал он утешить девушку. – Не надо портить свою жизнь из-за того, что скажут посторонние. Я уверен, что мы придумаем достойный выход из создавшегося положения. Ты еще встретишь человека, которого полюбишь всем сердцем, и поймешь, что я был прав.

– Я уже встретила! – выкрикнула Эвелина, прервав Макса на полуслове. – Вот он, этот человек! – Она бессильно ударила его кулаком в грудь.

Максимилиан опешил.

– Опомнись, Эвелина, – сказал он.

– А ты и не ожидал, да? – Девушка была полна решимости высказаться до конца. – Ты все время был слишком занят, чтобы обратить внимание на меня и на мои чувства. Если ты хоть раз взял бы на себя труд присмотреться ко мне…

Ярость Эвелины постепенно угасала. Хорошее воспитание брало вверх над оскорбленной гордостью.

– Не надо вглядываться, чтобы полюбить, – тихо произнес Максимилиан. – Любовь приходит сама, внезапно сбивает с ног и меняет жизнь.

Его удивляла эта неизвестная Эвелина. Максимилиан едва удерживался, чтобы не заметить вслух, что ей очень идет румянец и яростный блеск в глазах.

«Если бы она не прятала свои чувства, она была бы гораздо привлекательнее», – подумал он. – «Правда, для меня это не имеет ни какого значения».

– Уходи, – процедила Эвелина.

Она уже ненавидела себя за то, что дала волю эмоциям, открыла Максимилиану свое сердце. Ей не следовало так вести себя.

– Я поговорю с твоим отцом, – твердо сказал Макс.

Эвелина покачала головой.

– Я справлюсь и без тебя, Максимилиан Толлард Третий, – вызывающе произнесла она.

Макс пожал плечами.

– Тогда до свидания. – Он направился к выходу.

У двери он обернулся:

– И все-таки постарайся простить и понять меня…

Эвелина молча кивнула. Слезы стояли у нее в глазах. Максимилиан ушел. Что же ей теперь делать? Она уселась на мягкий диван и попыталась сосредоточиться. Душа ее взывала к мести, но благоразумие оказалось сильнее. Даже если ей удастся настроить отца против Макса, это ничего не даст. Марк Дастин-Хэтченголд не вчера родился. Он не будет жертвовать деловыми интересами ради прихоти дочери. А сейчас компания ее отца переживала не самые лучшие времена, и поддержка Толлардов была ему как ни когда необходима.

Хорошенько поразмыслив, Эвелина пришла к выводу, что ей придется спрятать оскорбленное самолюбие подальше. Лучше подумать над тем, как выпутаться из этой некрасивой ситуации. Принц на белом коне ускакал вдаль, но ведь оставались и другие претенденты на ее руку и сердце. Конечно, не такие блестящие, как Максимилиан Толлард Третий, но сойдет. Эвелина задумалась. Кого же представить ее родителям в качестве нового жениха? Ведь она же ни за что не признается им в том, что ее бросили. Макс великодушно предложил ей сыграть роль изменницы, и Эвелина начала со вкусом готовиться к этой роли. Все же лучше оправдываться перед отцом за мнимую измену, чем плакать, уткнувшись в его плечо!

Максимилиан вышел на улицу. Садиться за руль ужасно не хотелось, и он решил прогуляться немного. Почему бы не вообразить, что вокруг не Нью-Йорк, а Рим, и скоро из автобуса выпорхнет Франческа…

Он усилием воли подавил нахлынувшие воспоминания. Сердечная боль становилась особенно острой, когда в его памяти всплывало улыбающееся лицо возлюбленной.

«Что бы я ни отдал за возможность быть рядом с ней», – печально думал Максимилиан, пиная ногами опавшую листву.

Неумолимо приближалась осень. Лето, его римское лето, подошло к концу. Неужели без возвратно?