Венди не хотела откликаться на стук в дверь. Наверняка это миссис Севенсон. Снова будет утешать, искать оправдания, уговаривать потерпеть и не торопиться с выводами. Наверное, несет чашку горячего какао, чтобы помочь ей успокоиться. Неблагодарная задача, подумала Венди. О Господи… Лучше не отвечать. Хватит с нее на сегодня.

Она стояла на балконе, пытаясь прийти в себя после долгого дня, полного переживаний. Винсент… «Рокхилл»… Вид на бухту… Скоро со всем этим придется проститься. С Нором Нортоном каши не сваришь.

Тут в дверь снова постучали, на сей раз более громко и настойчиво.

Венди нахмурилась. Кажется, ее молчание заставило экономку встревожиться. Бартлетт наверняка рассказал миссис Севенсон о сцене в столовой, и пожилая женщина могла подумать, что она действительно заболела. Лучше впустить ее. Пусть успокоится.

Венди неохотно, но решительно подошла к стеклянной двери и, надеясь, что через минуту-другую суматохе настанет конец, крикнула:

— Войдите!

В комнату вошел Нор Нортон.

Ошеломленная женщина не поверила своим глазам. Он действительно пришел к ней, вторгся прямо в спальню! Неужели в «Рокхилле» для нее больше нет места, где можно чувствовать себя в безопасности? Цивилизованный человек куда-то исчез: на Нортоне не было ни пиджака, ни жилета, ни галстука. Венди потрясла вызывающая, агрессивная мужественность Нора, бьющая через край и притягивающая ее как магнитом.

Венди как завороженная смотрела на его мускулистые руки, обнаженные до локтя и, казалось, готовые взяться за работу. В животе возник холодок. Она поспешно подняла глаза, но это было ошибкой. В вырезе рубашки виднелась его грудь. Верхняя пуговица была расстегнута, и воротник обнажал шею, на которой явственно билась жилка. Еще одно потрясение… Напряжение, владеющее Венди, заставило ее посмотреть в глаза Нору. Ей хотелось понять, что заставило его сердце биться так сильно.

Горевшее в зеленых глазах желание напомнило Венди, что она в одной ночной рубашке. Занятая другими мыслями, она спохватилась не сразу. Венди купила эту рубашку сама, не в силах противиться искушению. Кружева и шелк цвета морской волны чувственно льнули к коже и обтягивали грудь.

Ткань не была прозрачной (это вызвало одобрение миссис Севенсон, которой Венди продемонстрировала свое приобретение), но обшитый кружевами треугольный вырез обнажал ложбинку между грудями более откровенно, чем принято показывать публике. Тем более Нортону, который уже заявил, что считает ее аморальной личностью. Впрочем, это не мешало Нору пожирать ее глазами, и Венди чувствовала какое-то извращенное удовлетворение. Он испытывает влечение, хотя и осуждает себя за то, что поддается первобытному инстинкту, поняла она.

Жар, возникший в крови при его появлении, не помешал Венди взбунтоваться. Черта с два она станет прикрываться! Она у себя в спальне. Да, на ней ночная рубашка, ну и что? Он не может лишить ее этого маленького удовольствия. Кроме того, запоздалое воспоминание о скромности ничего не изменит. Он все равно думает о ней плохо. Так что пусть смотрит. И сгорает от страсти так же, как сгорает она.

Ее дыхание участилось от возбуждения и сознания того, что бросать вызов его инстинктам опасно. Груди, обтянутые тонким шелком, вздымались и опадали, соски напряглись и стали просвечивать сквозь кружево. Но это не волновало Венди. Она наслаждалась лихорадочным блеском зеленых глаз и румянцем на скулах, говорящим о жаре в крови, волнении и бурной реакции на ее женские прелести.

У нее закружилась голова при воспоминании о том, что случилось сегодня утром, о пробуждении собственной сексуальности, о волнении, пронзившем ее при мысли, что они созданы друг для друга, о том, что она наконец нашла мужчину, о котором мечтала и который ей ровня. Венди опустила глаза и ощутила горькую обиду. Этот мужчина должен был принадлежать ей. Тело ныло от чувства потери.

— Венди…

Низкий, гортанный голос заставил ее вновь поднять взгляд. О Господи, это могло бы быть, но он сам все испортил. Будь ты проклят, с горечью и гневом подумала она. Будь проклят за то, что не увидел и не узнал своего счастья!

Верно говорят, что оскорбленная женщина страшнее черта. Но сейчас он ее не оскорблял. Напротив. Все препятствия, которые он воздвиг между ними, рухнули, и «дикий ребенок» вырвался на свободу. Но эти пылающие глаза принадлежали отнюдь не ребенку, а зрелому мужчине. Нор шагнул к ней, на ходу срывая с себя рубашку, и Венди чуть не ослепла, увидев его широкую, мускулистую грудь.

Одежда слетала с него со скоростью света. Ни колебаний. Ни сожалений. Венди и пальцем не шевельнула, чтобы остановить Нора. Она чувствовала себя совершенно загипнотизированной его великолепной наготой. Он был ошеломляюще красив и невероятно, непреодолимо мужествен. Тело Венди изнывало от желания прикоснуться к нему, попробовать на вкус, познать его.

Не успела Венди осознать происходящее, как сильная, властная рука обхватила ее талию. Тонкая полоска разделявшего их шелка только обостряла физическое ощущение прижавшегося к ней тела и усиливала их близость. Рука, скользнувшая под рыжие волосы, обняла ее затылок, и губы жадно и пылко припали к губам.

Он целовал Венди крепко и властно, словно желая узнать на вкус. Искры через губы проникали внутрь, лишая ее сил и способности сопротивляться. Что-то внутри взорвалось, и она ощутила пылкий ответ на его неистовую страсть. Они осыпали друг друга беспорядочными поцелуями, от которых взаимное желание только росло, пока не превратилось в отчаянную жажду взять все, что они могли дать друг другу, причем немедленно.

Пальцы Нора вплелись в волосы Венди, вынудив ее запрокинуть голову и подставить длинную шею под град поцелуев. Выгнувшись всем телом, Венди прильнула к нему и ощутила острое наслаждение от прикосновения его твердых ляжек, тугой мужской плоти и мускулистой груди, прижавшейся к ее грудям.

Он зубами спустил с плеч Венди тесемки ночной рубашки, поднял ее, подхватив одной рукой под коленки, а второй под спину, выгнул как лук, прильнул губами к обнаженным грудям и куда-то понес.

Венди навзничь лежала на кровати. Шелковая рубашка бесследно исчезла, оставив ее тело обнаженным и доступным хищному, сладострастному взгляду.

— Тот же цвет… тот же цвет, — пробормотал Нор. Он провел пальцами по лобку, поросшему рыже-золотыми шелковистыми волосами, раздвинул нежные, пухлые складки, скрывающиеся… нет, больше не скрывающиеся под ними, зарылся в них лицом и попробовал на вкус, заставив ее корчиться, извиваться и дрожать от невыносимого, острого блаженства.

Венди казалось, что она застыла на краю бездонной пропасти; ее тело таяло от наслаждения и желания поскорее ощутить его внутри себя, наполнить сосущую пустоту и почувствовать полноту обладания. Она умирала… умирала от желания исполнить обещанное и совершить то, что позволило бы заменить хаос полной гармонией. Она обхватила руками его голову, беззвучно умоляя и заставляя поскорее овладеть ею.

Нор склонился над ней и осыпал быстрыми жгучими поцелуями, раздразнившими ее, заставившими окончательно потерять голову и яростно рвануться навстречу. Ощутив владеющее ею возбуждение, он лег на спину, поднял Венди и посадил на себя верхом, давая возможность самой взять то, что она хочет и как хочет. Он был готов к этому. Его руки скользнули вниз, обхватили ее ягодицы и сжали их, подталкивая к более активным действиям.

Она медленно опустилась и овладела им. Нежные складки раздались в стороны, пропуская его внутрь, затем мышцы сомкнулись вокруг его плоти, продвигающейся все глубже и глубже.

Она закрыла глаза, чтобы сосредоточиться на этом фантастическом внутреннем мире, и снова опустилась, желая опять ощутить себя наполненной. Руки Нора погладили ее спину, подняли волосы и перекинули их вперед, через плечи. Пока Венди совершала волнообразные движения, он накрыл ее груди шелковистыми прядями и начал ласкать соски сквозь эту мучительно нежную ткань. Эротизм этого жеста сделал свое дело. Венди порывисто задышала, задвигалась еще быстрее и внезапно обмякла всем телом, не в силах продолжать.

Тут Нор положил ее на спину и взял инициативу на себя. Он лег на нее всей своей тяжестью и пригвоздил к матрасу. Теперь его движения были другими. Они напоминали полет космического корабля, устремляющегося в высоты, которые невозможно себе представить. Тут были мощь, скорость и неодолимое стремление к цели. Цель становилась все ближе, все крупнее, пока наконец Венди не достигла пика наслаждения. Что-то внутри взорвалось, их жаркие тела сплавились воедино и бессильно застыли.

Венди понятия не имела, сколько времени они провели в полной неподвижности. Наконец Нор сполз с нее, повернулся и лег на бок. Она даже не заметила этого. Ее мозг тонул в странном забытьи и не мог осмыслить случившееся. Все произошло слишком бурно и слишком быстро, чтобы это можно было проанализировать. Как будто участницей этой страстной сцены была не она, а кто-то другой. Наверное, ею овладело безумие.

Когда туман слегка развеялся, ей пришла в голову другая мысль. В ее безумии виноват Нор. Это он соблазнил ее. В конце концов, раньше она такого никогда не делала. Хотя происшедшее ошеломило Венди, на самом деле она хотела, чтобы это случилось. Но для такого желания не было повода: Венди не сомневалась, что его желание пройдет немедленно. Сию же минуту.

Она не нравится ему.

Как и он ей.

Интересно, что они будут теперь делать?

Они продолжали лежать молча, но в этом больше не было ничего сексуального. В спальне накапливалось напряжение. Хотя оба были измучены, однако спать никто из них не собирался. Венди сильно подозревала, что Нортона мучают те же самые мысли.

— У меня давно не было женщины, — наконец сказал он. Это спокойное заявление все расставило по своим местам. Ни о каких чувствах речи не идет.

Он не повернулся к ней. Даже не пошевелился. Говорил в потолок. И Венди понимала его. Общаться, не глядя друг другу в глаза, намного легче. Предложенное им объяснение годилось и для нее.

— У меня тоже, — так же небрежно ответила Венди. — В смысле, мужчины, — добавила она для полной ясности.

— Я шел сюда не за этим. — В его голосе еще чувствовалось потрясение.

— А я не вас и ждала, — мстительно парировала Венди. — Я думала, это стучит миссис Севенсон.

Последовала еще одна пауза, не такая напряженная. Казалось, оба приняли к сведению эти заявления и слегка успокоились. Как странно, подумала Венди. Они лежат обнаженные на кровати, однако каждый ушел в свой мир, хотя совсем недавно был невероятно близок другому. Но одежда ничего не изменила бы. Что сделано, то сделано. Отрицать это глупо и смешно.

— Я смотрел запись похорон, — сказал Нор.

— Ох! — Венди захлопала глазами. При чем тут похороны? — Надеюсь, они прошли так, как вам хотелось, — мягко сказала она. Наверное, Нор хотел поделиться с ней своим горем…

— Да.

Что ж, по крайней мере, хоть что-то она сделала правильно. Правда, это признание не может изменить случившегося.

— Я хотел сказать тебе… хотел извиниться за свое сегодняшнее поведение, — быстро проговорил он. — Я обязан уважать принятое дедом решение. И отныне так и будет.

Венди задумалась. Интересно, как это получится, если Нор подозревает ее во всех смертных грехах?

— Я собиралась завтра уехать, — лаконично произнесла она и почувствовала, что Нортон нахмурился. Ему понадобилось время, чтобы ответить.

— Я не хочу отпускать тебя, — наконец с трудом промолвил он.

Неправда. Нор тоже хочет, чтобы она уехала. Он уже ясно дал понять, что считает происшедшее между ними кратковременным помешательством. Как и она. Венди не знала, сможет ли она утром смотреть ему в глаза.

— Мне лучше уехать. Не беспокойтесь, я не увезу с собой слишком много. Предпочитаю путешествовать налегке, а большинство платьев, купленных Винсентом, не годятся для моего образа жизни. Можете продать их. Элуин Уильямс скажет вам, как это сделать.

— Но ты имеешь право остаться, — возразил он, неприятно удивленный тем, что рушится и его вторая гипотеза — о корыстной авантюристке. Эта мысль заставила его очнуться. Нор сел и хмуро посмотрел на нее сверху вниз. — Согласно завещанию. Этого хотел мой дед.

Даже мрачное выражение не могло сделать его лицо некрасивым. Но внешность еще не все. Впрочем, как и секс. С тяжелым вздохом, полным печали и уныния, Венди подтвердила то, что следовало признать намного раньше:

— Винсента больше нет. Сегодня вы заставили меня это понять.

Он испустил еще более глубокий вздох.

— Мне очень жаль. Я не знаю, что тут можно добавить. За исключением того, что я искренне не хочу отпускать тебя.

Она заглянула в потемневшие зеленые глаза, пытаясь понять причину такой перемены. Неужели дело только в завещании? Или сыграла свою роль катастрофа, происшедшая с ними только что? Не думает ли он, что может добиться от нее большего? Внезапно ее охватил ужас. Венди подпрыгнула как ужаленная, схватилась за щеки, а потом выпалила ему в лицо страшную правду:

— Вы не предохранялись!

Ошеломленный Нор вскинул голову и быстро спросил:

— А разве ты не принимаешь таблетки?

— Нет. Мне это не было нужно.

— О черт! — Он ударил себя ладонью по лбу.

Венди представила себе, какую разгульную жизнь он вел в Южной Америке, и ужаснулась еще сильнее.

— Вы здоровы? Я имею в виду…

— Как бык, черт побери! — Нортон быстро убрал ладонь и бросил на Венди пронизывающий взгляд. — А ты?

— Да. Я не занималась сексом несколько лет! — с жаром заявила она.

Два зеленых лазера потухли. На Венди смотрели глаза, полные беспокойства.

— Есть шанс, что ты… забеременеешь?

Венди тяжело вздохнула и погрузилась в расчеты. Время было самое подходящее. Не поэтому ли ей так захотелось лечь с ним в постель? Врачи всегда говорят, что в эти дни женщины особенно склонны поддаваться искушению.

— Боюсь, что да, — вяло сказала она, не в силах поверить, что оказалась такой дурой. Развратной, распущенной дурой.

— Будь все проклято! — Видно, эта перспектива улыбалась Нору не больше, чем ей. Он сел на край кровати и уронил голову на руки.

Венди подтянула к груди колени и обняла их, чувствуя себя одинокой, как никогда в жизни.

— Но теперь ты не можешь уехать, — решительно сказал Нор, подняв голову и посмотрев ей в глаза. — Теперь, когда над нашими головами висит этот меч!

У Венди больно сжалось сердце. Она встретила его взгляд. Ничего хорошего ждать не приходится.

— А если у меня будет ребенок, вы захотите его? — Мысль об аборте была нестерпима.

— Конечно, захочу! — разозлился Нор. — Неужели ты думаешь, что я откажусь от собственного ребенка?

А почему бы и нет? Многие так поступают. Кому это и знать, как не ей?

Венди так не поступила бы. Не смогла бы. Разве кто-нибудь позаботится о ее ребенке лучше, чем она? Конечно, если у нее будет ребенок.

— Я вас не знаю, — ответила она. — Мы только сегодня познакомились, и у меня не сложилось впечатления, что на вас можно положиться. Я думаю, вы привыкли делать только то, что вам нравится.

— Так вот, ты ошиблась! — заявил обиженный Нор. — Многие могут подтвердить, что это совершенно не так!

Венди безучастно пожала плечами.

— Время покажет.

— Да, время покажет, — загадочно подтвердил он и начал поднимать с пола разбросанную одежду.

Венди с головой ушла в мрачные мысли. Может быть. Господь сжалится над ней и простит этот порыв безумия. Она хотела родить ребенка от любимого человека, который никогда бы ее не бросил. А какой отец из Нора Нортона? Что хорошего в отце, который стал им поневоле?

Венди не смотрела на него. Не хотела. Утром Венди показалось, что они пара, а вечером выяснилось, что ему ненавистна мысль о близости с ней. Но коль скоро Нор станет отцом ее ребенка, она не сможет порвать с ним. Конечно, если он сам не захочет этого. Она не имеет права лишить ребенка отца, не позволит малышу почувствовать себя брошенным.

— Тогда все улажено, — бросил Нор, собрав одежду, перекинув ее через руку и по-прежнему не обращая внимания на свою наготу. В его зеленых глазах застыла холодная решимость. — Ты остаешься, Венди. Как минимум, до тех пор пока не выяснится, что ты не беременна.

— Да, — согласилась она. Похоже, это единственный разумный выход из положения.

Ловушка, подумала она.

Удовлетворенный тем, как обернулось дело, Нор вышел, закрыв за собой дверь. Занавес опустился. Самый печальный эпизод в ее жизни подошел к концу.