Стефани изобразила счастливую улыбку – насквозь фальшивую. Маски, что надевают дети на Хэллоуин, и те выглядят куда естественнее. С этойфальшивой улыбкой на лице она приступила к работе. Менеджер ее филиала в банке проявил столько понимания, такую готовность помочь ей уволиться, не отрабатывая положенных двух недель, что у Стефани невольно закралось подозрение, что от нее не чают избавиться.

То, что ей не придется отрабатывать положенный срок, конечно, было хорошо, потому что она сразу же сможет приступить к своей работе у Хлои, но отчего-то радости по этому поводу Стефани не испытывала. Коллеги по работе и начальник хотя бы могли притвориться, что она являлась настоящим подарком для банковской кассы.

Ну ладно. По крайней мере Хлоя обрадуется. Стефани должна была доработать в банке до конца дня пятницы, потом два выходных, а там – новая работа. Время ползло, как улитка. Незадолго до перерыва наметилось некоторое оживление, когда парень из отдела доставки цветочного магазина зашел к ним с корзиной, в которой была дюжина розовых роз на длинных стеблях и симпатичные зеленые листья, которыми обычно украшают букеты.

Как романтично! Конечно, Стефани больше бы понравилось что-то более яркое, колоритное, герберы, например, или огромные веселые подсолнухи. Интересно, у кого сегодня годовщина свадьбы, подумала она. Момент был знаковый, ибо все – и сотрудники, и клиенты – на мгновение замерли.

– Кто здесь Стефани Бакстер? – спросил парень, судя по акценту, из Бронкса, оглядываясь по сторонам с высоко поднятыми бровями, словно он никогда еще ничего подобного никому не доставлял. Словно это не было его работой.

– Я Стефани. – Она почувствовала, как быстро забилось ее сердце. Он не спросил вчера номер ее телефона, он ушел из ее квартиры с засосами на губах и небрежным «увидимся». Неужели таким способом Раф давал ей понять, что вчерашняя ночь что-то для него значила?

Пока парень из отдела доставки водружал цветочный букет на ее рабочий стол, пока она подписывала квитанцию о доставке, у нее от радости кружилась голова. Хотелось петь и прыгать от. радости, как в детстве.

– Вы не возражаете? – спросила она у женщины, которая вынужденно задержалась у ее окошка.

Женщина была уже не первой молодости, полная, и белая блузка ее от частых стирок из белой сделалась желтоватой. Она переступала с ноги на ногу – наверное, у нее болели ноги. Но и у нее просветлело лицо при виде цветов.

– Нет, конечно, нет. Я замужем уже тридцать четыре года, и цветы в моем доме бывают лишь тогда, когда я срезаю те, что сама выращиваю у себя в саду. Такими моментами надо дорожить, девочка.

Стефани чувствовала на себе столько взглядов, выжидательных, а порой и завистливых, что руки у нее немного дрожали, когда она открыла маленький белый конверт.

«Любимая». О, он назвал ее любимой. Она бы ни за что не подумала, что он мог писать такое. Или говорить. Или присылать розовые розы.

Стефани прочла записку, затем перечитала ее еще раз, и только тогда до нее дошел смысл происходящего.

Любимая!

Пожалуйста, прости меня. У нас еще все получится. Я люблю тебя.

Дерек.

Дерек. Она сунула карточку обратно в конверт и вернулась к обслуживанию клиентки, извинившись перед ней за задержку.

Женщина смотрела на нее, и щеки у Стефани горели и чесались, словно они вдруг покрылись сыпью.

– Что же такое случилось, если и цветы не помогли?

– Он не сделал ничего плохого. – Стефани покачала головой. Ей так хотелось сказать кому-то то, о чем она думала. Она бы сейчас с радостью выплакалась на плече у этой милой женщины. – Просто он не тот парень.

– О, милая. Как сказали бы мои дети, это удар так удар.

Стефани ответила клиентке улыбкой.

– Да уж.

Вместо того чтобы позвонить Дереку, что неминуемо привело бы к очередному выяснению отношений, на что у Стефани не хватало мужества, во время перерыва она отправила ему письмо по электронной почте. Подобрать слова было так трудно, что у нее ушел чуть ли не час на коротенькую записку.

Дорогой Дерек!

Спасибо за цветы. Хотя я бы хотела, чтобы ты их не посылал. Я не изменю своего мнения. Мне жаль. Будь счастлив.

Стефани.

К концу дня она еле волочила ноги.

– Разве ты не возьмешь цветы домой? – спросила у нее Элизабет, девушка, работавшая за соседней кассой.

– Нет. Если хочешь, возьми их себе.

– Хорошо, я возьму, если они тебе не нужны.

Стефани могла бы поспорить, что Элизабет никто никогда роз не присылал. Она принадлежала именно к тому типу женщин, к которым Дерек относился с презрением, и поэтому Стефани приятно было думать, что серая мышь Элизабет понесет домой цветы, купленные Дереком.

Стефани взяла лишь маленькую карточку в белом конверте, чтобы выбросить ее в первую попавшуюся на глаза урну.

Дома она приготовила себе хлопья с молоком, на десерт взяла баночку персикового йогурта и, плюхнувшись на диван, включила телевизор. Ей и телевизор смотреть не хотелось, но так хоть был повод поваляться на диване. Конечно, она велела себе не быть идиоткой и не пытаться воссоздать в памяти все то, что происходило на этом диване прошлой ночью. И конечно, именно этим она и занялась. Укутавшись в халат, Стефани представила себе, что этот халат пахнет Рафом, и стала вспоминать все, что происходило сутки назад, в каждой ошеломительной подробности.

Когда зазвонил телефон, она так глубоко успела погрузиться в свои фантазии, что была уверена, что звонит Раф. Но потом вспомнила, что у Рафа нет номера ее телефона – ведь он не попросил дать ему его. Стефани подождала пару гудков, но потом подумала, что узнал же Раф, где она живет, и если у него есть ее адрес, то и телефон скорее всего тоже есть. Он ведь коп, а у полиции есть доступ к такого рода сведениям.

Стефани бросилась к телефону, ударившись пальцем ноги ю фен, который оставила включенным в наст енную розетку сегодня утром.

– Алло? – Она пыталась не выдать своего горячего желания услышать его голос в трубке.

– Стеф, нам надо поговорить.

Ощущения в ее животе были примерно такими же, как у человека в летящем в свободном падении лифте. Если у нее еще и были какие-то сомнения относительно правильности решения порвать с Дереком, то теперь они окончательно исчезли.

– Мы уже поговорили. Мне правда очень, очень жаль, но я не могу за тебя выйти.

– Но я люблю тебя. И у меня есть планы.

Дерек всегда говорил о себе. Похоже, его никогда не заботили ее чувства и ее планы. Однако она обидела его и знала об этом, и поэтому старалась отнестись к нему с пониманием.

– Я не думаю, что могла бы стать тебе хорошей женой. Тебе нужна женщина более… – Более послушная? Более рассудительная? Менее склонная к кражам из магазина в состоянии стресса? Не такая распутная? – Более зрелая. Я, видимо, еще не готова к браку.

– Ты боишься. Так бывает. Послушай, давай пообедаем завтра вместе. По крайней мере это ты можешь сделать.

Стефани уже готова была ответить согласием, но одернула себя. Если она пойдет с ним на ленч, то, пожалуй, совершит какую-нибудь глупость. Например, позволит ему снова надеть ей на палец это кольцо. Нет, она не могла. Просто не могла.

– Сожалею, но завтра я занята. Послушай, мне пора уходить.

– Подожди. – Тон Дерека изменился. Стал резким, осуждающим. – Я заскочу в банк. Мне надо тебя увидеть.

– Я больше там не работаю. Я ушла из банка.

– Ты что, сумасшедшая?

– Вероятно.

– Я серьезно. Тебе надо к психиатру. Ты бросаешь работу? И думаешь о том, чтобы меня бросить? С тобой что-то не так.

– Считай, что тебе повезло. Ты от меня избавишься.

– У тебя кто-то есть?

Раньше его постоянная ревность поддерживала в Стефани уверенность в том, что он ее любит. Мужчина, который так ею дорожит, едва ли станет ей изменять. Однако сейчас она начинала в этом видеть иную, темную сторону.

Стефани не знала, чего в ней сейчас было больше: эйфории или боли. Но она была уверена, что если честно ответит на его вопрос, то покончит с ним навсегда. Ей хотелось ответить «да», но правда состояла в том, что произошедшее прошлой ночью той же ночью и кончилось. Роман на одну ночь. То, что она чувствовала к Рафу, вовсе не свидетельствовало о его чувствах к ней.

– Мне надо идти.

Стефани услышала щелчок: Дерек первым положил трубку. Она закрыла глаза в ожидании, когда к ней придет сожаление. Но сожаления не было. Ничего удивительного. Ей всегда удавалось причинять себе боль.

Стефани снова взяла трубку, зная, что должна сделать еще один звонок – звонок, которого она боялась.

– Мама, это я, Стефани.

Через две минуты она получила именно то, на что и рассчитывала. Приглашение на ужин завтра вечером. Она расскажет матери о том, что они с Дереком расстались, а потом останется на ночь в своей детской комнате, той самой комнате, где она строила свои большие планы, где предавалась своим глупым мечтам до того, как жизнь ее повернула туда, куда повернула.

Дебора сделала то, что делала всякий раз, когда клиент выводил ее из себя. Из своего кабинета она прошла в кабинет Джордана. Оба уже закончили прием, Джордан что-то печатал на компьютере, и вид у него был серьезный и ученый.

– Джордан!

Он вздрогнул.

– Дебора, ты меня напугала.

– Извини. Я могу зайти позже, если ты занят.

– Нет-нет. Пожалуйста, заходи.

– Я хочу поговорить с тобой о Петерсонах. О паре, с которой я работаю. – Дебора поморщилась. – У меня не очень хороший контакт с ними.

– Расскажи мне о них.

Он всегда так поступал. Спокойно приглашал ее разделить с ним ее груз. Он всегда ее поддерживал. Дебора сёла в кресло напротив него и принялась размышлять вслух:

– Хенрик – трудоголик. Он редко бывает дома, думает и говорит он только о работе. Его жене кажется, что муж ею пренебрегает, что он ее недооценивает.

Джордан издал звук, подозрительно напоминающий хмыканье. Раньше он никогда не перебивал Дебору, поэтому она удивилась и посмотрела на него, приподняв очки для чтения, чтобы яснее его видеть.

– Что, прости?

– Нет, ничего. Продолжай.

– У меня такое ощущение, что я не могу до них достучаться. Джанин, его жена, выполняет задание каждую неделю, а Хенрик сопротивляется. Он не желает выполнять задания и вообще отказывается признать, что у него есть проблема. У тебя есть какие-нибудь соображения?

Джордан на какое-то мгновение задержал на ней взгляд. Может, освещение сыграло свою роль, но Деборе показалось, что взгляд у него не такой спокойный, как обычно.

– Иногда ты просто не можешь исправить людей, даже если очень этого хочешь.

– Мы здесь не для того, чтобы исправлять людей, – возразила она. – Мы исправляем отношения между ними.

– Иногда мне кажется, что это одно и то же. Хенрик не станет меняться до тех пор, пока он сам не захочет меняться. И какие бы усилия ни прилагали те, кто его любит, это ничего не изменит.

Дебора кивнула, подумав о Джанин, которая прилагала столько усилий в борьбе за внимание мужа. Однажды Хенрик проснется и увидит, что жены нет рядом, но тогда уже будет слишком поздно что-то делать.

– Иногда мне хотелось бы иметь волшебное зеркало, в которое люди могли бы смотреть и видеть, как их поведение приводит к разрушению их отношений.

– И мне бы этого хотелось, Дебора. Еще как хотелось бы!..

Дебора постучала ручкой по блокноту.

– Возможно, Петерсонам смог бы помочь другой психотерапевт? Может, с ним им бьшо бы лучше? Ты не хотел бы попробовать?

Джордан покачал головой:

– Думаю, с меня довольно безнадежных случаев. Дебора подалась вперед, обеспокоенная его словами.

– Разве у тебя в последнее время были проблемы с клиентами? Я не знала. Ты не хочешь об этом поговорить?

– Нет, все в порядке. Кажется, я уже понял, как решить проблему. – Джордан выключил компьютер. – Мне пора идти. Я ужинаю со старым школьным приятелем.

Дебора кивнула.

– А мне еще надо кое-что сделать. Увидимся завтра. Перегнувшись через стол, она чмокнула его в щеку.

– Да, увидимся завтра.

Хлоя не могла не заметить, что ее новая ассистентка пребывает далеко не в лучшей форме. Глаза у Стефани были усталыми, веки опухли, и улыбалась она вымученно.

– Надеюсь, вы пока еще не пожалели о том, что согласились на эту работу? – спросила Хлоя, как только увидела Стефани.

Стефани невесело рассмеялась.

– Я просто плохо спала. Наверное, волновалась. Все-таки начинаю новую жизнь.

– Знайте, что я так нагружу вас сегодня работой, что ночью вы будете спать как младенец.

Стефани невольно улыбнулась. Дай-то Бог, подумала она.

Зная, что вскоре Стефани сама расскажет ей о своих проблемах, Хлоя принялась задело: показала Стефани ее рабочее место – новенький стол, папки и прочие канцелярские принадлежности, купленные в субботу в специализированном магазине. Хлоя купила еще и второй компьютер, потратив несколько больше, чем ей того хотелось.

Вскоре Стефани уже формировала папки на каждого клиента. К тому же оказалось, что Стефани умеет пользоваться несложной бухгалтерской программой, которую Хлоя хотя и приобрела, но так ни разу и не пробовала. К одиннадцати часам, когда Хлоя спустилась на кухню, чтобы сварить кофе, она мысленно поздравила себя с великолепным приобретением – Стефани оказалась отличным работником.

Хлоя уже собиралась отнести поднос с кофе наверх, тем самым продемонстрировав Стефани, каких воистину демократических взглядов придерживаются современные предприниматели – ведь она не только сама приготовила кофе, но еще и обслуживает собственную секретаршу, – когда в дверь позвонили. Опустив поднос на столик в прихожей, Хлоя открыла дверь. На пороге стоял Раф.

Хлоя была несказанно рада тому, что он пришел, справедливо полагая, что ее оптимизм себя оправдал.

– Надеюсь, вы пришли с добрыми вестями?

Он кивнул.

– Я обдумал ваше предложение и решил, что окажу вам ту услугу, о которой вы просите.

– Чудесно. – Хлоя одарила его лучистой улыбкой. – Давайте поднимемся в мой кабинет и поговорим. Хотите кофе?

– Конечно.

Раф подождал, пока Хлоя достанет еще одну чашку, после чего приятно удивил ее тем, что взял у нее поднос и сам понес его наверх.

Хлоя шла позади него. Дверь в ту комнату, где находилась Стефани, была открыта. Стефани сидела за столом, склонив голову, но, очевидно, она услышала шаги, потому что сказала:

– Хлоя, у меня есть вопросы вот по этим папкам.

Встав из-за стола со стопкой папок в руках, она шагнула к Хлое и вдруг, к немалому удивлению той, покраснела, потом побледнела и уронила папки на пол.

Картонные папки с громким стуком попадали одна на другую, словно колода карт.

– Стефани, с вами все в порядке? – Хлоя готова была ринуться ей на помощь, но Раф с подносом загораживал дверь.

– Привет, Стефани, – сказал он таким тоном, что Хлое стало понятно, что между ними существуют отношения, причем довольно близкие. Раф вошел в кабинет, и Хлоя вошла следом.

Она переводила взгляд с Рафа на Стефани и обратно. Стефани была в шоке, кровь то приливала к ее лицу, то отливала от него. Раф выглядел обычно, но Хлоя могла бы поклясться, что чувствовала, как от него пышет жаром.

Не надо было смотреть в хрустальный шар, чтобы догадаться, что эти двое спали друг с другом. Как интересно. Весьма интересно.

Стефани нагнулась, чтобы собрать папки.

– Привет, – сказала она, уже наклонив голову, так что волосы упали на лицо и скрыли его. Оставалось только гадать, что оно при этом выражало.

Раф шагнул вперед, казалось, забыв о том, что у него в руках поднос с кофе и чашками. Но нет. Он огляделся и поставил поднос на стол Стефани. Пауза сгустилась настолько, что потребовалась бы кувалда, чтобы проломиться сквозь нее.

– Я не стала добавлять в кофе молоко и сахар, потому что не знала, как вы больше любите, – сказала Хлоя, автоматически принимая на себя роль любезной хозяйки, считающей своим долгом сгладить неловкость ситуации.

Поскольку никто ей не ответил, она пожала плечами, шагнула к столу и налила себе кофе, добавив в чашку немного молока из молочника и чайную ложечку сахара из сахарницы.

– Когда вы нальете себе кофе, Раф, не могли бы вы пройти в мой кабинет? Он рядом – соседняя дверь.

– Конечно, – сказал он, не сводя глаз с ее секретарши, которая уже стояла с папками в руках и тоже, казалось, никого и ничего, кроме Рафа, не видела.

Хлоя прошла в соседнюю комнату, решив, что должна ненадолго оставить их одних. Она услышала сначала голос Рафа – он говорил тихо и неразборчиво, потом короткую и явно резкую, хотя и тихую, реплику Стефани. После этого Раф зашел к ней в кабинет. Кофе он себе не налил, и Хлоя решила не напоминать ему об этом.

– Закройте дверь, – попросила она.

После некоторого колебания Раф закрыл дверь, прошел к столу и сел на стул напротив Хлои.

– Вы пришли в рабочее время. У вас есть возможность уходить с работы, когда вам захочется?

– Я работал под прикрытием, и теперь у меня полно компенсирующих отгулов.

– А почему так?

– Когда работаешь под прикрытием, сверхурочные тебе не платят, а вместо этого дают отгулы. Так что их у меня набралось порядком.

– И вы решили потратить их на то, чтобы помочь мне? Он посмотрел на нее этим своим особым взглядом полицейского. Очень выразительным взглядом. Однако Хлою этим было не пронять. Не дрогнув, она не раз смотрела в глаза разгневанным любовникам, своему брату и однажды даже – а о таком не забывают – принцессе Анне, когда Хлоя назвала ее лошадь не тем именем. Так что Раф еще не знал, с кем связался.

– Вы просили меня об услуге, помните? – наконец произнес он.

– Конечно. Но тогда мне показалось, что вам не очень-то хотелось меня выручить. И предложенная мной компенсация вас не слишком вдохновила.

Раф пожал плечами:

– Возможно, когда-нибудь я все же попрошу вас помочь мне разорвать отношения, которые меня не устраивают. – Раф поерзал на стуле. – Так расскажите мне об этой женщине. О психотерапевте.

Хлоя жестом остановила его. Это пока подождет.

– Вначале расскажите мне о вас и моей секретарше.

– Это личное. И здесь все запутано.

– Рвать отношения между людьми – тоже очень личный бизнес. Я не хочу осложнений.

– Никаких осложнений не будет.

– Хорошо. – Потом она поговорит со Стефани. От женщин всегда проще получить ценную информацию. – Вот книга Деборы Бьюмонт. Должна вас предупредить, ее содержание может вызвать у вас тошноту, и все-таки нам стоит ее прочесть. Что от вас требуется, так это предстать перед ней неопрятным, растрепанным – ну, таким, каким вы умеете быть.

Раф взял книгу и, перевернув ее, взглянул на последнюю страницу обложки.

– Объясните – зачем?

– У меня есть теория, согласно которой эта бедная женщина, как это явствует из ее книги, угодила в ловушку ею же разработанных систем. Сама не сознавая того, она мечтает влюбиться в безнадежно пропащего мужчину, чтобы затем его исправить.

Раф напрягся.

– Я не могу заставить женщину влюбиться в меня.

– Сходите к ней на прием и увидите, что произойдет. Всего один раз. Вот адрес. Я уже записала вас на завтра. – Хлоя протянула ему свою визитку, на обратной стороне которой она указала адрес и время, на которое Рафаэля назначили.

– Вы меня записали?

– Да. В противном случае пришлось бы ждать по меньшей мере неделю, чтобы к ней попасть.

– Но ведь я мог вам и отказать.

– Тогда мне пришлось бы отменить встречу, – с готовностью сообщила она. – Но к счастью, вы мне не отказали.

– А стоило бы. У меня такое чувство, что ничего хорошего из этого не выйдет.

– Чепуха. Вы помогаете двум людям найти свое счастье. Что может быть благороднее?

– Как вы себе все это представляете? Яне хочу иметь никаких дел с психиатричкой.

– Иногда мы испытываем большее удовольствие, когда рвем с кем-то, чем когда в кого-то влюбляемся. По крайней мере я очень надеюсь на то, что вы заставите ее пересмотреть свои отношения с тем мужчиной, с которым она связана сейчас, и понять, что у них нет будущего.

– Не уверен.

– Пойдите завтра на прием. Если больше не захотите приходить, можете на этом поставить точку.

Раф кивнул:

– Ладно.

– Могу я задать вам один вопрос? – Спрашивайте.

– Имеет ли ваше внезапное желание выполнить эту работу какое-то отношение к Стефани?

Рафаэль посмотрел на нее этими своими темно-кофейными глазами, и Хлоя ничего не смогла в них прочесть.

– В котором часу я завтра должен быть у нее?

Хлоя увидела перед собой кирпичную стену, о которую она уже билась головой. И поскольку у нее не было желания разбивать себе голову, она безнадежно вздохнула и сказала:

– В два часа дня.

Он взял у нее книгу и визитку и пошел к двери. Сексуальная грива высветленных солнцем волос мотнулась в сторону и упала на спину. О да, подумала Хлоя, если вы мечтаете о гремучей смеси сексуальности и хаоса, то Рафаэль Эскобар именно то, что вам нужно.