Стефани, вернувшись домой, обнаружила еще один конверт под своей дверью. Конверты появлялись под дверью ее квартиры каждый день, и это раздражало и утомляло. Все началось неделю назад, еще до того как она стала работать у Хлои. Ей следовало бы выбрасывать эти письма, не читая, но по какой-то причине она чувствовала себя обязанной их читать.

Стефани положила сумку, сняла туфли и прошла на кухню.

По дороге она открыла конверт и достала открытку. Эта отличалась от полученных ранее. Весьма отличалась. Вместо привычных цветов Стефани увидела простую белую карточку. Дерек взял буклет Хлои и, разрезав его на куски, наклеил на карточку, сотворив нечто вроде очень странного коллажа.

Название фирмы, «Виртуоз разрыва», было подчеркнуто жирным черным фломастером. С обратной стороны Дерек написал: «Это целиком ее вина».

И все. Он не умолял о воссоединении, не приглашал ее на ленч или на ужин, не обещал ей чудесную совместную жизнь.

По телу Стефани пробежали мурашки. Каким-то образом Дерек в ее отсутствие каждый день проникал в тот дом, где она жила. Правда, ключей от квартиры у него не было. И слава Богу. И все же Стефани зажгла повсюду свет и обошла квартиру.

И только убедившись, что она одна, взяла трубку и позвонила Хлое.

Реакция Хлои на то, что рассказала ей Стефани о последней открытке, оказалась странной.

– Какая глупость! Эти буклеты очень дорого стоили.

Стефани покачала головой. Она никак не могла привыкнуть к тому, что ее босс смотрит на окружающее с весьма неожиданной точки зрения.

– Понимаете, я не считаю его способным на что-то ужасное, но, – Стефани беспомощно пожала плечами, – кто знает?..

– Не хотите приехать ко мне и провести ночь в моем в доме? Мы можем спустить с чердака вторую кровать. Нет ничего проще. Устроим девичник. Будем пить только розовые напитки и смотреть фильмы, от которых хочется плакать.

Стефани засмеялась.

– Не беспокойтесь. Со мной все будет хорошо. У меня полдома знакомых.

– А еще у вас, по-моему, есть один знакомый коп, который любит делать ночные обходы.

– Моя ситуация не настолько отчаянная.

– Ну ладно. Позвоните, если передумаете и захотите приехать. На всякий случай – до свидания. Увидимся утром.

Звонок телефона вырвал Мэтью из сна. Так крепко ему удалось заснуть впервые за всю неделю. Первый звонок его разбудил, а после второго сна в нем уже не было вовсе. Прежде чем схватить трубку, он посмотрел на часы. Начало третьего.

– Таннер. – Мэтью уже успел вскочить с кровати и натягивал джинсы, когда вдруг вспомнил, что он больше не коп. И в тот же момент услышал задыхающийся женский голос в трубке:

– Мэтью?

– Кто это?

– Хлоя. – Она говорила шепотом, и голос у нее был испуганный.

– Что случилось?

– У вас есть оружие? – Идиотский вопрос, и задан он был в странное время, но Мэтью не стал ставить ей это в вину. Пока не стал. Вначале он, как его учили, должен убедиться в том, что ей ничего не угрожает. И только потом он на нее наорет.

– Да. Почему вы спрашиваете?

– Дело в том, что, возможно, я в беде.

Мэтью закатил глаза, но при этом, так еще и не одевшись, подошел к окну и через щелку в жалюзи посмотрел в темноту. Прежде, пока здесь не поселилась Хлоя, в округе царили тишь да благодать. Именно в таком спокойном месте и должен жить бывший коп, сгоревший на работе, повидавший в жизни все, что только можно повидать, коп, жаждущий мирной тишины. Но с тех пор как эта англичанка поселилась у него под носом, минуты тишины и спокойствия можно было по пальцам пересчитать.

– Я не вижу ничего подозрительного у вас перед домом, – сообщил он ей.

– По-моему, он пытается вломиться ко мне со стороны заднего двора.

Мэтью быстро поднялся наверх, на ходу достав из комода носки. Из окна гостевой спальни он увидел… ничего он не увидел.

– Свет не горит. Детектор движения ничего не обнаружил. Я никого там не вижу.

– О, не стоит волноваться. Должно быть, это была всего лишь угроза.

Мэтью почувствовал, как волосы на его затылке встали дыбом.

– Угроза? Какая угроза?

– Вам это не понравится.

– Конечно. Мне все это уже не нравится. Объясните же, что происходит?

Он снова вернулся в спальню, вытащил рубашку из стопки чистого белья, которое не успел положить в шкаф, и, натягивая ее, слушал, что говорит ему Хлоя.

– Примерно час назад мне позвонили.

– Кто позвонил?

– Мужчина. Не называя себя, он сказал, чтобы я свернула бизнес, а не то пожалею об этом. Естественно, и спросила его, в чем, собственно, дело, но он повесил трубку.

– А что происходит сейчас?

– Мне показалось, я видела что-то в саду, Но возможно, я ошибаюсь.

– Оставайтесь на месте. Я сейчас проверю.

Мэтью сунул ноги в кроссовки, выскочил на кухню, а затем тихо выскользнул из дома.

Ночь была теплой, воздух казался тяжелым от повышенной влажности. Мэтью замер, окидывая взглядом местность. Он не видел никакого движения, не слышал ни звука. Подождав с минуту и так ничего не увидев и не услышав, он решил обойти дом Хлои, а уже затем нанести своей соседке и съемщице жилья поздний визит.

Мэтью бесшумно прокрался вдоль живой изгороди, разделявшей их участки, дошел до конца импровизированного забора и пробрался между кальмией и фисташковым деревом на территорию соседки, на задний двор.

Вокруг все было тихо. Мэтью вдыхал ароматы ночи. В дальнем углу он разглядел кактус – кактусы не требовали особого ухода, а Мэтью нравились растения, за которыми не надо особо ухаживать.

Слева от себя Мэтт услышал шорох и тотчас насторожился. Но оказалось, что это всего лишь кот по кличке Митзи, который жил в третьем по счету доме отсюда. Кот просто вышел на ночную охоту. Демонстративно проигнорировав Мэтью, он пошел дальше по своим кошачьим делам.

Мэтт всегда доводил дело до конца, поэтому он все же решил обойти дом Хлои полностью, а уже потом встретиться с ней.

Судя по тому, какой теплой выдалась ночь, завтра днем следовало ждать настоящего пекла. Однако размышления Мэтью относительно завтрашней погоды прервались, когда он увидел на боковой улочке нечеткий силуэт. Человек подбежал к дому и швырнул что-то в окно. Все произошло очень быстро. Мэтт лишь успел разглядеть, что это был мужчина. Кинув в дом какой-то предмет, незнакомец бросился в ту же сторону, откуда прибежал.

Мэтт крикнул:

– Стой! Полиция!

Однако повторять окрик не стал, а, завопив «Ни с места!», бросился к заднему крыльцу дома. Он решил, что этот сукин сын мог бросить бомбу. Загорелся свет – сработал детектор движения, – и Мэтт заорал:

– Хлоя, ложись!

Добравшись до заднего крыльца, он увидел, что то, что он принял за бомбу, оказалось всего лишь камнем. Камень отскочил от стекла, даже не разбив его. Мэтт был в ярости. Никто не смеет портить жизнь проживающим на принадлежащей ему территории, пугать жильцов и нарушать их сон. Почти не сбавляя скорости, Мэтт перепрыгнул через забор и бросился за парнем. Свет фар ослепил его, раздался рев мотора. Тот, у кого силенок не хватило даже на то, чтобы камнем разбить окно, не сможет переехать того, кто встал перед его «хондой».

Во всяком случае, Мэтью на это надеялся, потому что не собирался отпускать этого говнюка, не надавав ему хорошенько.

Ступни его коснулись земли. Он тяжело приземлился, и, хотя мозг приказывал ногам бежать, от удара о землю острая боль пронзила его снизу вверх, сосредоточившись в колене.

– Дерьмо! – заорал он, в бессильном гневе наблюдая за тем, как «хонда», царапая шинами гравий, проехала мимо. Глаза Мэтью застила боль и грязь, так что он лишь успел заметить, что номер машины начинался вроде бы с цифры «4», а может, и «3». Классно. Лучше не бывает.

Мэтью полежал на земле еще с минуту, не зная, на кого он злится больше: на того, кто швырнул камень, на Хлою или на себя, забывшего, что он уже давно не мачо и что пуля, оттяпавшая ему полколена, лишила его удовольствия проявлять геройство.

Пара очень трудных минут ушла на то, чтобы перейти из лежачего положения в сидячее. Вытирая ладонью пот, Мэтью прислонился спиной к забору.

Он размышлял, сможет ли подняться на ноги и доковылять до дома, но нога болела так, что ломило зубы, и поэтому его больше привлекала мысль провести остаток ночи, сидя на гравии.

Неподалеку послышался шорох – это вернулся Митзи. Задрав хвост, он пару раз обошел Мэтью по широкому кругу. Поскольку Мэтт не шевелился, кот уменьшил радиус и наконец подошел настолько близко, что Мэтт смог его погладить. Мех у Митзи был мягкий и немного пыльный, казалось, кот смотрел на Мэтта со снисходительным пренебрежением, поскольку тот не мог выполнить прыжок, который Митзи без всяких усилий выполнял по нескольку раз на дню.

Вскоре Мэтт услышал куда более громкий шорох, а затем Хлоя громко позвала его:

– Мэтью! Где вы? С вами все в порядке?

Он отозвался не сразу, но Хлоя была не из тех, кто легко сдается, так что он все же решил откликнуться, пока она не перебудила всех соседей. И еще Мэтту не хотелось чувствовать себя кем-то вроде заблудшего кота, разыскиваемого хозяйкой.

– Я здесь! – в конце концов крикнул он не очень громко. Соседям ни к чему видеть его таким.

Хлоя появилась по ту сторону забора, перегнулась через ограду и посмотрела на него сверху вниз. В темноте лицо ее казалось очень бледным. Она схватилась рукой за щеку.

– О нет. Что с вами?

– Старая травма калена, – объяснил Мэтт, пытаясь встать, опираясь на здоровую ногу и ощущая себя последним дураком. Он забывал о своем колене именно тогда, когда должен был о нем помнить и соблюдать максимальную осторожность.

Боль пронзила его, он застонал и едва не упал.

– Не двигайтесь, – приказала ему Хлоя, и Мэтт тут же забыл о боли, наблюдая за самой не спортивной из попыток перелезть через забор, какие ему приходилось видеть. Однако у него была возможность полюбоваться ее ляжками, и это не только подействовало на него как лучшее обезболивающее, но еще и заставило признать, как крупно ему повезло, что его соседка оказалась весьма далека от спорта.

– Джентльмен не стал бы так пялиться, – укоризненно заметила она.

– Я был ранен в бою. Увольте меня от своих замечаний.

Хлоя наконец слезла с забора и, отряхнув ладони, окинула Мэтта взглядом. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что случилось.

– Я не могу идти. – У него теперь даже костылей не было. Он избавился от них в тот же день, когда снова смог ходить.

– Ладно, – сказала она, – придется вам опереться на меня.

– Я для вас слишком тяжел.

– Чепуха. Я сильнее, чем это может показаться.

– Кто тот говнюк, что швырял камни в ваши окна?

– Поговорим в доме. Сейчас вы должны беречь силы.

Она обошла его и встала со стороны больной правой ноги. Мэтью невольно сжался. Однако Хлоя все делала так гладко и правильно, словно специально этому обучалась. Она пригнулась, скользнув под его правую руку, обвила его рукой за талию, а затем, посмотрев на него снизу вверх, спросила:

– Все в порядке?

Он кивнул и отодвинулся от забора. Медленно, с трудом, прыгая на одной ноге, от чего все тело Мэтта пронзала боль, они начали долгий путь вокруг дома к парадному входу. Очень скоро Мэтт понял, что Хлоя была права. Она действительно оказалась сильнее, чем можно было ожидать, глядя на нее; кроме того, она чувствовала, когда и как он собирался двигаться. Мэтт расслабился, повиснув на ней, и дело пошло лучше.

– Хорошо, – тихо сказала Хлоя. – Вы начинаете мне доверять.

– Как мышь удаву.

Она засмеялась.

– Мне нравится, когда вы так говорите. Чувствую в вас техасца, – заметила она, и Мэтт поймал себя на том, что улыбается.

– А как еще я могу говорить?

Ночь была тихой: ни звука вокруг, если не считать шороха гравия под их ногами. Митзи, потершись о ноги Мэтта, ушел по своим делам, и вся ночь оказалась в их с Хлоей распоряжении. Странно, что, несмотря на боль и злость на себя, на свою глупость, Мэтт очень остро ощущал близость Хлои. Ее грудь прижималась к его боку из медицинских соображений, но при этом он чувствовал, какая она приятная на ощупь.

И пахло от Хлои приятно. Он терпеть не мог духов и сомневался, что Хлоя ими пользовалась. Но, как бы там ни было, пахло от нее очень хорошо.

– Мы прошли больше половины пути. Как вы? Держитесь?

– Лучше, чем вы. Вы задыхаетесь.

Когда они добрались до парадного входа в ее дом, Мэтт уже понимал, что у нее не хватит сил дотащить его до его дома. Они остановились у машины Хлои.

– Обопритесь о капот и подождите минутку, – задыхаясь, сказала она. – Я сбегаю домой и возьму ключи от машины.

Ключи?

– Зачем?

Даже в темноте он прочел на ее лице, что она считает его полным тупицей.

– Чтобы отвезти вас в больницу.

– Нет, не стоит. Я знаю, что надо делать. Не в первый раз. Завтра я поеду к своему врачу.

Сейчас мне лишь следует положить лед на колено и держать ногу приподнятой.

Похоже, она хотела с ним поспорить, и поэтому он сказал то, что не могла бы заставить его произнести ни одна женщина:

– Пожалуйста.

– Вы сумасшедший. Вы ведь сами это знаете, верно? – проворчала Хлоя, но при этом снова скользнула ему под руку, и они продолжили путь.

Подниматься по ступеням было нелегко, но он уже поднимался по ним в подобном состоянии. Похоже, и Хлоя тоже делала это не в первый раз. Она помогла Мэтту добраться до своей гостиной, и он, подавив стон, опустился в кресло. Хлоя поставила рядом с креслом стул и осторожно подняла его ногу.

– Лед? – уточнила она.

– Да.

– У меня нет пакета для льда! – крикнула из кухни Хлоя. Мэтт слышал, как она высыпала кубики льда из формы. Затем она появилась в дверях, держа комковатый сверток, сверху обернутый кухонным полотенцем. И этот сверток она осторожно положила Мэтту на колено.

Включив торшер, Хлоя пристально на него посмотрела.

– Из обезболивающего у меня есть только «Эдвил».

Мэтью отрицательно помотал головой.

– Не стройте из себя чертова героя. У вас дома наверняка есть сильные лекарства. Что-то, чем можно снять такую боль. – И она вдруг прикоснулась к нему, нежно пропела подушечкой указательного пальца по центру лба вниз.

Такой обычный жест, фактически ничего личного, но, испытав это легкое прикосновение, Мэтт уже знал, что хочет большего. Он хотел чувствовать прикосновение ее рук. Хотел ощущать ее в своих объятиях. Должно быть, мысли его каким-то образом проникли в голову Хлои, потому что он увидел, как глаза ее зажглись желанием. Губы ее чуть приоткрылись, и она наклонилась ближе к нему.

– При иных обстоятельствах, – сказала она тихим, чуть хрипловатым голосом, – я бы вас поцеловала.

Мэтью едва сохранял способность дышать. Возможно, то, что Бриттани всецело ему доверяла, заставило его прилепиться к креслу, словно оно было намазано самым сильным клеем.

– Если ваши поцелуи способны излечить мое колено, вы волшебница.

Хлоя улыбнулась своей особенной, по-женски загадочной улыбкой.

– Я бы не вылечила ваше колено, я бы просто заставила вас забыть о том, что оно у вас есть.

О Боже! Мэтью пытался отвести ударную волну похоти, накатившую на него после такого комментария, но ведь Хлоя опять сделает что-то, отчего та же волна, только еще сильнее, опять на него накатит.

– Аптечка в ванной наверху, – сказал он. – Там обезболивающее, которое выписал мне врач. – Мэтту не так уж и требовалось обезболивание, однако ему было необходимо побыть в одиночестве хотя бы пару минут, чтобы собрать в кулак волю.

Он уже подумал было, не вытащить ли из постели Рафа, чтобы тот приехал и помог ему добраться до дома, но решил, что не так уж много времени осталось до утра, чтобы беспокоить приятеля. Кроме того, у них с Хлоей появилась наконец возможность, немного поговори по душам.

Мэтт положил свой револьвер на столик – рядом с биографией Коко Шанель.

Не прошло и десяти минут, как Хлоя вернулась с обезболивающим. Она подала Мэтту стакан воды и, высыпав из склянки две таблетки, протянула ему на ладони.

– Я бы ни за что не подумал, что вы так профессионально умеете ухаживать за больными.

Она засмеялась – чуть хрипловато и очень сексуально.

– Я была помолвлена с одним итальянцем, бывшим чемпионом Олимпийских игр по слалому. У него были проблемы с коленом, очень похожие на ваши.

– Сомневаюсь. Она смотрела на него, чуть склонив голову.

– Что у вас за травма? Футбол?

– Пуля.

– Боже мой. – Учитывая, что шел четвертый час утра и ей едва ли удалось выспаться, соседка Мэтта на удивление хорошо выглядела. На ней был серый тренировочный костюм с эмблемой университета Торонто, и сейчас, с растрепанными волосами и при полном отсутствии косметики, она была похожа на студентку-первокурсницу. – Поэтому вы и ушли из полиции?

– В основном из-за этого. Меня перевели на кабинетную работу, но я для нее не создан. – Мэтью пожал плечами. – К тому времени у меня уже была парочка домов, которые я отремонтировал, и один сдал в аренду, а другой продал. В этом деле у меня все шло неплохо, поэтому я и остановился на нем. Надо же себя чем-то занимать. – Он сделал паузу. – Конечно, я бы мог заняться и тем, чем заняты вы. У Хлои округлились глаза.

– И чем же, по-вашему, я занимаюсь?

– Ну, частными расследованиями.

Она довольно быстро пришла в себя.

– Ах да, конечно. Правда, я почему-то не представляю вас в роли частного сыщика.

– Многие сказали бы то же самое о вас. Хлоя ответила ему лучезарной улыбкой. – Я знаю. Именно поэтому я имею столь ошеломляющий успех. .

– Кстати, насчет ошеломления. – Он ткнул пальцем в окно, которое так и не разбилось. – Что все это значит?

– Правду сказать, я и сама не знаю. У меня такое ощущение, что дело не во мне, а в моей сотруднице. – Хлоя нахмурила брови. – Я не могу вам ничего больше сказать, пока не увижусь с ней.

Она взяла с дивана темно-лиловый плед и укрыла им Мэтью, ловкими движениями подоткнув его со всех сторон. Затем принесла из кладовки в прихожей еще одну подушку и подсунула ее ему под голову.

– Не думайте об этом сейчас. Лучше поспите.

– Мне нужны ответы, а не сон.

Хлоя слегка похлопала его по щеке – на это у нее хватало самообладания.

– И вы их получите. Когда придет время.

Мэтт схватил ее за руку, чтобы не дать ей уйти, ощутил нежность ее кожи, но тут же вспомнил, какая она на самом деле сильная.

– Мы еще посчитаемся, Хлоя. Как-нибудь на днях. Она посмотрела, на их руки – одна в другой, – потом перевела взгляд на лицо Мэтта и посмотрела ему в глаза.

– Мы – инь и ян.

– Да, всякий раз, как я – инь, вы – ян.

Хлоя загадочно улыбнулась, быстро сжала его руку и лишь потом высвободила свою.

– Спокойной ночи, Мэтью. Спасибо, что меня защищаете.

– Я шлепнулся лицом в грязь, – напомнил он ей.

– Мужчина не перестает быть героем, даже если он ранен, – тихо сказала Хлоя и выключила свет. Мэтью слышал, как легко она взбежала наверх по ступеням.

Раненый герой. Эта женщина точно не в себе. Мэтт поймал себя на том, что улыбается в темноте. Даже если он и не думал, что этот говнюк-камнеметатель решит вернуться, он все равно будет стоять в дозоре, пока не рассветет.