Спустя шесть месяцев

Блейк смотрит на дерево вдалеке. Это действительно идеальное дерево. Он не может представить, почему никогда не замечал его раньше. Его выгодная позиция новая. Они установили свадебную арку в самом конце двора, где вдали журчал ручей. Отсюда он видит заднюю часть дома с ярко-красной кормушкой для колибри и новой беседкой. Эрин превратила это здание в настоящий дом, и он думает, что, может, всегда хотел этого, жаждал этого, даже когда просто платил ей за уборку пыли с мебели.

Блейк бросает взгляд на женщину рядом с собой. Его возлюбленную. И, через несколько минут, жену.

Священник не торопится.

Её глаза блестят при взгляде на него из-под вуали, будто она знает, как он нетерпелив. Он бы затащил её в здание суда в тот же день, как она сказала «да», если бы не знал, что она хочет устроить церемонию. Так что он кивал и улыбался во время примерок, проб и встреч с дизайнерами. В конечном результате, он должен признать, что это подходит принцессе — и он знает, что всё этого стоило.

Ну, будет стоить, если закончится скоро.

Он высиживает во время долгой проповеди о верности и любви. Он произносит клятву, которую написал сам, и выслушивает клятву Эрин, не выстрелив себе образно в голову перед их маленькой компанией друзей и членов семьи — огромное достижение, по его мнению. Блейк надевает кольцо ей на палец, тонкое и золотое, подходящее к её антикварному помолвочному кольцу. И позволяет ей надеть кольцо на его палец, притворяясь, что не замечает, как дрожат её руки.

И после этого начинается самое длинное провозглашение союза, которое он когда-либо слышал. Он заставляет себя стоять смирно. Заставляет себя не посылать взглядом молчаливое сообщение священнику, чтобы тот уже заканчивал. С его шрамами, и пока он одет в форму, это может получиться более запугивающе, чем он намеревается.

— Теперь можете поцеловать невесту.

Спасибо, чёрт возьми.

Блейк поднимает тонкую вуаль и откидывает её назад, притягивая Эрин ближе. Его губы в дюймах от её губ, а он всё равно не целует её.

— Как долго ещё, прежде чем мы всех выгоним?

Её губы изгибаются в усмешке.

— Хмм. Три часа?

Он стонет.

— Хотя бы скажи мне, что у тебя под этим нарядом ничего не надето.

— Я бы и не мечтала об этом.

— Хорошо. Потому что вон там есть дерево, на котором наше имя. И платье остаётся на тебе.

Затем он целует её, крепко прижимаясь к её губам своими, его язык требовательный, каждое движение служит обещанием того, что он сделает с ней через три часа, того, что будет делать свою оставшуюся жизнь. Лелеять и подчиняться, чтить и защищать, вечно.

Конец