Остаток дня Вайолет провела как в тумане. Время то тянулось бесконечно, то вдруг успевало промелькнуть незаметно. Она пожимала десятки рук, улыбалась, обменивалась любезностями. Но в глубине души затаился страх. Она боялась, что ее вот-вот разоблачат. Однако никто не замечал очевидного. И постепенно она начала вживаться в новую роль.

В детстве Джанет и Вайолет часто выдавали себя друг задруга. Несмотря на разницу в характерах и темпераментах, им легко удавалось водить окружающих за нос. Осмелев от безнаказанности, они обманывали подружек, гувернанток, слуг и даже родителей. Напроказив, девочки садились в детской на пол и, смеясь, обсуждали свои шалости.

И теперь Вайолет мысленно возвращалась в то полузабытое счастливое время, чтобы возродить старые навыки и внушить себе уверенность, что у нее и на этот раз все получится, хотя с годами они с сестрой становились совершенно разными людьми.

Вайолет притворялась веселой и оживленной. Она смеялась, шутила, болтала, обменивалась поцелуями и комплиментами с гостями, – одним словом, вела себя так, как в подобной ситуации, по ее мнению, должна была поступать ее общительная элегантная сестра.

К счастью, ей не нужно было подолгу оставаться на одном месте. Она, словно роскошная бабочка, порхая, перелетала от одной группы гостей к другой, нигде не задерживаясь. Но когда к ней подошла лучшая подруга Джанет, Кристабел Морган, Вайолет не на шутку испугалась. Мисс Морган хотела с глазу на глаз поздравить «милую Джанет» и отвела Вайолет в сторону.

Кокетливая лощеная Кристабел была любимицей великосветского общества. Она славилась остроумием, ее язычок был подобен шпаге. Эта юная леди могла проявлять великодушие, доброту и любезность, но лишь с теми, кого она считала достойными этого. К сожалению, Кристабел не нравились девушки, стремившиеся получить образование и расширить кругозор, поэтому она с пренебрежением относилась к Вайолет. Мисс Морган полагала, что наука и искусство – удел мужчин. Считая себя истинной леди, она интересовалась прежде всего балами, модой и любовными приключениями.

И вот по иронии судьбы Вайолет вынуждена была вести задушевную беседу со знаменитой мисс Морган. Если бы Кристабел знала, кто в действительности находится перед ней!

– О! – радостно воскликнула Кристабел, когда они спрятались от остальных гостей за высокую пальму в горшке, и сжала руки Вайолет. – Как я тебе завидую! Ты, наверное, без ума от счастья. Теперь ты жена самого красивого мужчины Англии, да к тому же еще и герцогиня. Сегодня ты просто очаровательна. Теперь, наверное, я должна обращаться к тебе «ваша светлость»? Как это забавно!

Вайолет хотелось вырвать руки из цепких пальцев подруги Джанет. Но она удержала чувства в узде.

– Естественно, ты должна обращаться ко мне «ваша светлость», но лишь при посторонних и в официальных случаях. – Вайолет вскинула голову и приподняла бровь так, как это обычно делала Джанет.

Она улыбнулась, чтобы немного смягчить впечатление от столь высокомерного заявления. На губах Кристабел тоже заиграла улыбка. По-видимому, она не ожидала от подруги другого ответа.

– Посмотри-ка вон на того чудака. – Кристабел кивнула в сторону высокого, бледного и худого как щепка человека.

Вайолет даже без очков сразу узнала его. Это был Ферди Миклстоун, мужской портной, печально известный тем, что постоянно попадал в аварии и неприятные ситуации. Он ввел в моду очень высокие стоячие воротнички и настаивал на том, что их концы должны достигать висков. Воротничок его собственной рубашки был высотой не менее восьми дюймов, и в нем Ферди походил на скаковую лошадь в шорах.

– Представляешь, он пролил пунш на лорда Чамли, – продолжала Кристабел, – и испортил ему одежду.

Ферди, покраснев от смущения, подошел к лорду Чамли и попытался потереть носовым платком пятно на его белоснежной рубашке. Лорд Чамли, пожилой человек, уважаемый член парламента, оттолкнул его и, сделав резкое замечание, удалился. Лицо Ферди стало пунцовым. Понурив голову, он отошел в уголок.

– Какой неловкий человек, – усмехнулась Кристабел. – Ему следовало бы пришить к лацкану кусочек ткани с надписью «Источник опасности», чтобы все от него шарахались. Ты согласна?

Вайолет захихикала: именно такой реакции ждала от нее подруга сестры. Но ей было жаль неуклюжего портного. Она по собственному опыту знала, как неприятно быть всеобщим посмешищем, как трудно жить белой вороне, интересы которой не разделяют в обществе.

Кристабел без умолку болтала, рассказывая последние городские сплетни. Внезапно она замолчала и, усмехнувшись, кивнула в сторону стоявших в отдалении девушек.

– Ты только посмотри на свою сестру и этот синий чулок, Элизу Хаммонд, – прошептала она. – Не понимаю, что Вайолет нашла в этой безвкусно одетой скучной девице? Светские девушки не должны дружить с такими людьми. Я запретила бы сестре общаться с ней. Такие знакомства могут плохо отразиться на твоей репутации.

Вайолет едва сдержалась, чтобы не броситься на защиту подруги. Но она знала, что, к сожалению, ее сестра-близнец согласилась бы с Кристабел. Их мать и Джанет не раз пытались уговорить Вайолет прекратить дружбу с Элизой, которую в обществе считали занудой. Вайолет часто предупреждали о том, что общение с девушкой, интересующейся только книгами, может отпугнуть ухажеров. Но она любила Элизу, и ей было безразлично, что о той думали в свете.

– О Боже, глазам своим не верю, – изумилась Кристабел. – Вайолет игнорирует эту ужасную мисс Хаммонд. Посмотри, она воротит от нее нос! Не взялась ли твоя сестра за ум, увидев, как удачно ты вышла замуж?

«Ну уж нет, – подумала Вайолет, – я никогда не уподоблюсь тебе и Джанет». Тем не менее ей было больно наблюдать за тем, как ее сестра, смерив Элизу высокомерным взглядом, отошла от нее. На лице Элизы застыло выражение удивления и обиды.

Вайолет хотелось броситься к мисс Хаммонд и утешить ее. Она была готова признаться во всем Элизе и объяснить, что ее подруга разговаривала не с ней, а с Джанет. Но Вайолет не тронулась с места. Такой поступок мог привести к беде. Она не смела открыть правду даже такому верному и надежному человеку, как Элиза. Одно неосторожное движение – и карточный домик, который возвели сестры, мог рассыпаться, погребя их под собой.

Вайолет поклялась себе, что когда-нибудь расскажет обо всем Элизе и найдет способ загладить свою вину перед ней.

– Какое убожество эта мисс Хаммонд, не правда ли? – вздохнув, проронила Кристабел.

Вайолет понимала, что должна поддакивать ей и высмеивать тех, кто казался Кристабел нелепым и убогим, но не могла себя заставить даже кивнуть. Ей было неприятно притворяться. Вайолет долго молча смотрела в голубые прозрачные глаза Кристабел.

«Боже, какая отвратительная девица», – подумала она, отступая на шаг, чтобы высвободить наконец свою руку. Прикосновения Кристабел были ей неприятны. Светская красавица казалась ей отталкивающей и скользкой, как медуза.

Кристабел нахмурилась.

– Что с тобой? – спросила она. – Ты вдруг изменилась в лице. Может быть, тебе плохо?

Вайолет словно язык проглотила. Покачав головой, она выдавила улыбку. Ей казалось, что она выдаст себя, если произнесет хоть слово.

Кристабел бросила на нее озадаченный взгляд, но тут как из-под земли рядом с ними возник Адриан и тронул Вайолет за локоть.

– Простите, что прерываю ваш разговор, леди, – учтиво проговорил он. – Надеюсь, вы не будете возражать, мисс Морган, если я похищу у вас свою жену. Пришло время начинать бал, и мы должны исполнить первый танец.

Адриан улыбнулся. Кристабел сделала реверанс, хотя ей не хотелось отпускать подругу. Вайолет с облегчением взяла мужа под руку и позволила себя увести. Он и не подозревал, какую неоценимую услугу оказал ей.

Ей было приятно танцевать с Адрианом, покоясь в его объятиях. И Вайолет постепенно расслабилась, забыв об осторожности. Впервые за сегодняшний день она чувствовала себя защищенной. И это было странно, ведь ей следовало опасаться прежде всего Адриана. Он мог разоблачить ее, растоптать ее душу, погубить репутацию. Тем не менее Вайолет была его женой. Законной женой!

Что за чудесные слова! До сегодняшнего утра, когда Джанет заявила, что не желает выходить замуж за герцога, Вайолет не могла даже вообразить себе, что когда-нибудь станет женой Адриана. Такие мечты казались ей несбыточными. И вот произошло невероятное…

Танцуя с герцогом, Вайолет перебирала в памяти события утра. Она пережила потрясение, когда Джанет заявила, что не выйдет замуж за Адриана. Вайолет ахнула и, всплеснув руками, начала что-то лепетать. Но сестра не желала ничего слушать. Хотя Вайолет не радовало то, что ее сестра выходит замуж за человека, которого она сама отчаянно любила, для нее были очевидны негативные последствия отказа Джанет от брака с герцогом. Однако сестра оставалась непреклонной, несмотря на мольбы Вайолет одуматься.

– Счастье для меня важнее богатства, – заявила Джанет. – Мне безразлично, что обо мне подумают ил и скажут в обществе, я не боюсь людского осуждения. Какое-то время мне казалось, что я люблю герцога Рейберна, но я ошибалась. Наконец я поняла, что он грубиян, не способный ухаживать за порядочной девушкой, и я не желаю связывать с ним жизнь. Я не собираюсь ради блага семьи продавать себя в рабство.

А затем Джанет предложила сестре осуществить дерзкий план, изменивший всю жизнь Вайолет.

– Если ты так хочешь спасти репутацию семьи и готова принести себя в жертву, выступив в роли мученицы, то почему бы тебе не выйти замуж за герцога? – спросила Джанет.

После этих слов в комнате повисла тишина, в которой, казалось Вайолет, был слышен стук ее бешено бившегося сердца.

Сестра предлагала ей выйти замуж за Адриана… О, Вайолет страстно мечтала об этом! Но стать женой любимого человека она могла, только обманув его. Вайолет должна была выдать себя за сестру и всю жизнь притворяться, играя роль Джанет. Выдержит ли она такое?

Поразмыслив, она решила, что это выше ее сил. Она не могла так подло поступить. Ни один порядочный человек не пошел бы на такое коварное преступление, не говоря уже о ней, застенчивой юной девушке. Сама мысль об этом поначалу казалась Вайолет чудовищной и нелепой. Да ее сразу же разоблачат!

Однако Джанет начала горячо уговаривать сестру. Она убеждала ее, что никто не заподозрит их в таком невероятном, дерзком обмане. И вскоре – несмотря на доводы разума, страх разоблачения, сознание того, что она совершает преступление, – Вайолет сдалась. Это был ее единственный шанс выйти замуж за человека, которого она обожала. Разве могла она устоять перед таким искушением? Откажись она, и Адриан Уинтер навсегда уйдет из ее жизни. Это так же неизбежно, как ежедневный закат солнца и наступление ночи. Какая, в сущности, разница, если Адриан будет принимать ее за сестру? Главное, чтобы он был рядом.

Кружась в танце с любимым, она улыбалась ему, заглядывая в его выразительные глаза. «И все же я правильно поступила, – думала она. – Пусть даже мое счастье продлится недолго, но оно стоит того, чтобы добиваться его всеми силами».

Вайолет удалось пережить этот трудный день в первую очередь благодаря тому, что Адриан постоянно находился возле нее. Если бы не его поддержка, она не вытерпела бы напряжения и непременно опозорилась на глазах сотен гостей.

Адриан держался очень спокойно. Даже если он и заметил, что его Джанет вела себя как-то странно, он не подал виду. «О Господи, пусть он думает, что причина моих промахов – волнение», – молилась Вайолет. Она понимала, что, несмотря на все старания, ей не удавалось убедительно изображать сестру. Она считала себя бледной копией Джанет, столь же унылой, как горстка стразов рядом с роскошными бриллиантами.

Наконец, после многочисленных танцев, разговоров и застолья, во время которого она почти ничего не ела, Вайолет удалилась к себе в комнату, чтобы переодеться для отъезда в свадебное путешествие.

– Надеюсь, дорогая, ты ничего не забыла? – спросила мать сестер Брентфорд, графиня Уайтбридж, вплывая в спальню Джанет.

В комнате хлопотали служанки, суетливо паковавшие вещи. Графиня принимала Вайолет за Джанет, и нельзя было допустить разоблачения. От страха и тревоги Вайолет затошнило.

– О, у меня так тяжело на сердце от того, что ты уезжаешь, – простонала графиня. – Мы будем скучать по тебе, милое дитя.

– Я тоже буду тосковать по дому, – сказала Вайолет бодрым тоном, который был свойственен Джанет. – Но замужняя женщина должна смириться с тем, что ей приходится жить вдали от родных и создавать собственный семейный очаг.

– Теперь ты не просто замужняя женщина, ты герцогиня! – с гордостью заявила мать. – Отец и я очень довольны. У тебя была такая пышная свадьба!

– В самом деле?

– Конечно. Хотя Рейберн поступил некрасиво, отказавшись от путешествия за границу. Теперь, когда армия этого чудовища, Наполеона, разгромлена, поездка на континент возможна! Представляю, как ты расстроилась, бедняжка, когда Рейберн заявил, что ему необходимо решить проблемы, возникшие в имении. Я уверена, что они выеденного яйца не стоят! Мужчины всегда преувеличивают, когда дело касается их состояния или финансов. Они не понимают, как важен для женщины медовый месяц. Удивляюсь, почему считается, что сильный пол умнее нас!

Герцог отказался от путешествия по Европе, которое планировал ранее. В последнее время в доме Брентфордов об этом только и говорили. Джанет плакала всю неделю. Однако в конце концов не она, а Вайолет вышла замуж.

Чувствуя новый приступ тошноты, она постаралась все же сосредоточиться на том, что говорила мать.

– Ты действительно хочешь отдать Джейкобс сестре? – спросила графиня, имея в виду служанку, которая долгое время была горничной Джанет. – Ты же знаешь, что Вайолет прекрасно обходится без прислуги. А тебе будет очень сложно. Я сама ни за что не смогла бы расстаться со своей горничной мисс Филлис.

Прежде чем заговорить, Вайолет сделала глубокий вдох. Они с Джанет заранее обо всем договорились. Сестра Вайолет желала, чтобы Джейкобс осталась при ней.

– Да, мама, ты права, для меня это будет большой потерей, – согласилась Вайолет. – Но Джейкобс хорошо знает порядки, царящие на континенте, и будет полезна Вайолет во время путешествия в Италию, куда она отправляется с тетей Агатой. Я не хочу, чтобы Вайолет прислуживали иностранки. Бог знает, что они могут натворить! – Вайолет взмахнула рукой, подражая жесту Джанет, и продолжала: – Поэтому я и решила уступить Джейкобс сестре. А себе возьму Агнесс. Она у нас в доме новенькая, но мне эта девушка понравилась. У нее хорошие манеры. Я уверена, что, если ее немного подучить, из нее выйдет прекрасная горничная.

В действительности сестрам пришлось хорошо заплатить Джейкобс, чтобы заставить ее смириться с уготованной ей участью. Служанка очень расстроилась, узнав, что ей не суждено стать горничной герцогини.

– О, как ты добра, Джанет! – растроганно воскликнула графиня. – Ты добрая, великодушная сестра. Вайолет повезло с тобой. Кстати, где эта несносная девчонка? Я просила ее не отходить сегодня от тебя. В любую минуту тебе может понадобиться ее помощь.

У Вайолет сжалось сердце от этих слов графини.

– Я здесь, мама, – раздался голос Джанет, и она, изображая смущение, переступила порог спальни.

Джанет все еще была одета в нарядное шелковое платье подружки невесты. На ней были очки, и она робко прятала взгляд, подражая сестре.

Вайолет некоторое время молча с изумлением смотрела на нее. «Как странно видеть себя со стороны», – думала она. Однако, несмотря на застенчивый вид, в глубине глаз Джанет вспыхивали озорные искорки.

– Ты не видела расческу Джанет? – спросила мать. – Ту, у которой ручка отделана жемчугом? Служанки не могут найти ее.

Графиня бросила недовольный взгляд на Джанет, которую принимала за Вайолет.

Джанет вздохнула, сцепив пальцы рук.

– Сегодня утром, когда Джанет собиралась в церковь, эта расческа лежала у нее на туалетном столике, – сказала она. – С тех пор я ее не видела.

Графиня фыркнула:

– От тебя, как всегда, никакого толку. Побудь с сестрой до ее отъезда. Джанет долго не задержится. Рейберн уже наверняка ждет ее. Эти мужчины так нетерпеливы! А я пока поговорю с Филлис. Может быть, она прольет свет на эту темную историю с расческой.

И графиня, шурша юбками, вышла из комнаты, оставив сестер одних.

Джанет быстро подбежала к двери и заперла ее на ключ. Вайолет укоризненно покачала головой.

– Это, наверное, ты взяла расческу, – сказала она.

– Конечно, я. Ведь это моя расческа!

– Но тебя никто не должен видеть с ней. Иначе тебя сочтут воровкой.

Джанет уселась в кресло.

– Мне безразлично, что обо мне подумают. Это ты всегда была робкой и боялась собственной тени.

Вайолет нахмурилась, но ничего не сказала. Джанет легко рассуждать о ее характере. Она не понимала, почему Вайолет постоянно смущалась и робела. Любимой дочерью в семье Брентфордов всегда была Джанет. Ее лелеяли и баловали оба родителя . А Вайолет росла без ласки и тепла. Все эти двадцать лет Вайолет мучил вопрос: почему родители любили ее меньше, чем сестру? Может быть, она что-то делала не так?

Внешне сестер было трудно различить. У обеих были пепельные волосы, прекрасный цвет лица и сияющие голубовато-зеленоватые глаза. Дерзкий вздернутый носик не портил их внешность, которой особое обаяние придавали пухлые чувственные губы. Их фигурам могла позавидовать любая красавица. Они были стройными, а округлые женственные линии бедер и груди вызывали восхищение у мужчин.

Голоса близняшек звучали совершенно одинаково. Их можно было отличить лишь по манере одеваться и разговаривать. Дядюшка Алберт обычно говорил, что они похожи, как две горошины в стручке.

Однако их мать знала, что ее дочери с рождения обладали разными темпераментами и характерами. Вайолет страдала от того, что не понимала, чего ей не хватает и почему, по мнению окружающих, сестра превосходит ее во всем. Она искала в себе эти изъяны и не могла найти. В детстве Вайолет часто молилась, умоляя Господа указать ей на них, и проводила много времени перед зеркалом, вглядываясь в себя.

– Надеюсь, ты понимаешь, что тебя могут разоблачить, – обратилась она к Джанет. – Домочадцы прекрасно знают, что я никогда не присвоила бы себе твою расческу. Своим поступком ты можешь навести окружающих на нежелательные мысли. В конце концов, ты во всех ситуациях должна вести себя, как я.

Джанет пожала плечами:

– Я это знаю, можешь не беспокоиться. Я не попаду впросак. Никто ничего не заподозрит, обещаю тебе. Кстати, ты прекрасно играла свою роль. Но прежде чем мы расстанемся, я хотела бы кое-что сказать тебе.

Вайолет нахмурилась. Каждый раз, когда Джанет начинала секретничать с ней, это приводило к одним неприятностям.

– Ну, что еще такое? – недовольно спросила она.

– Я хотела попросить тебя… – Джанет замялась. – Одним словом, если ты получишь письмо, подписанное «Кей», перешли мне его, пожалуйста, не вскрывая.

– А кто такой этот Кей и почему я должна пересылать тебе его письма?

– Потому что я прошу тебя об этом, – теряя терпение, сказала Джанет. – Не забывай, что ты моя сестра и, надеюсь, любишь меня. Такты выполнишь мою просьбу или нет?

Вайолет не знала, кто скрывается под именем Кей – женщина или мужчина, и не решалась расспрашивать Джанет. Может, у ее сестры был роман? И именно из-за этого таинственного человека она передумала выходить замуж? О Боже, здесь пахнет грандиозным скандалом!

Она с удовольствием отказалась бы выполнить просьбу сестры, но это могло привести к новым затруднениям. А их и без того хватало… «Когда эти письма придут, – подумала Вайолет, – тогда я и решу, что с ними делать».

– Не беспокойся, все будет в порядке, – заверила она сестру. Джанет взяла в руки восхитительную соломенную шляпку, которая должна была дополнять дорожное платье из жемчужно-розовой тафты, и накидку с длинным рядом пуговиц. Надев сестре шляпку, она завязала под подбородком полосатые, как леденцы, ленточки бантиком, сдвинув его немного набок, как того требовала мода.

– Прекрасно! – заявила она. – Как жаль, что я не могу надеть такой же наряд. Рейберн придет в восхищение, увидев тебя в этом платье.

Вайолет повернулась и взглянула на себя в зеркало.

– Если бы ты знала, как мне не хватает очков, – вздохнув, призналась она. – У меня перед глазами все расплывается.

– Ты просто привыкла к этим линзам, – заявила Джанет и, показав сидевшие на ее носу очки, продолжала: – Я бы на твоем месте ни за что на свете не надела их. Но я придумала, как мне от них избавиться. После поездки в Италию с Вайолет произойдет множество чудесных перемен. У нее, например, вдруг улучшится зрение, и она откажется от очков. Да, путешествие в Европу пойдет ей только на пользу! Вайолет встревожилась.

– Умоляю тебя, Джанет, – сказала она, схватив сестру за руку, – не надо слишком быстро менять привычки, это будет выглядеть подозрительно.

Джанет оттолкнула ее руку.

– Не волнуйся. Вайолет будет преображаться постепенно, никто ничего не заметит, уверяю тебя.

Вайолет снова почувствовала приступ тошноты, ее ладони вспотели.

– Еще не поздно все переиграть, – с трудом выговорила она. – Мы можем снова поменяться местами.

Это предложение далось ей с большим трудом. Если они откажутся от своей затеи, то Вайолет уже никогда не будет вместе с Адрианом. Но ей казалась невыносимой мысль, что она вынуждена будет всю оставшуюся жизнь лгать ему.

Джанет бросила на сестру суровый взгляд.

– Назад дороги нет, запомни это, – жестко заявила она. – Отныне ты – герцогиня Рейберн. Это ты вышла замуж за Адриана, а не я. Если хочешь остаться в дураках, то расскажи всем о том, что натворила. Но знай, что все шишки достанутся тебе. Ты будешь опозорена и жестоко наказана. Мама и папа наверняка отрекутся от тебя и сошлют куда-нибудь в глушь, в Шотландию или Ирландию, с глаз долой.

Вайолет понимала, что сестра права. Родители именно так и поступят с ней, если откроется правда. Джанет умела выходить сухой из воды, и за нее можно было не беспокоиться. И конечно же, во всем окажется виноватой Вайолет, вечный козел отпущения в семье. С ней расправятся без всякой жалости, как с главной зачинщицей скандала.

Надев сегодня утром свадебный наряд и выдав себя за Джанет, Вайолет сожгла за собой все мосты.

– Перестань терзаться муками совести и прояви наконец мужество, – попыталась подбодрить ее Джанет. – Все будет хорошо, до тех пор пока ты будешь держать язык за зубами. А теперь иди. Как говорит мама, Рейберн ждать не будет. Его норовистые лошади, наверное, уже нетерпеливо бьют копытами, а сам герцог начал нервничать.

Вайолет глубоко вздохнула. «Я справлюсь со всеми трудностями, – твердо сказала она себе. – Все будет хорошо». И, стараясь унять бившую ее дрожь, она взялась за ручку двери.

В это время в коридоре Адриан беседовал со своим братом Кристофером.

– …думаю, до твоего отъезда на учебу в университет мы уже не увидимся, – говорил он. – Проведи это время в столице с пользой и постарайся не наделать глупостей. Твоя задача сейчас – получить образование, а не кутить день и ночь, проматывая деньги.

– Не волнуйся, братец, – сказал Кристофер, стройный темноволосый молодой человек. – Тебе не будет за меня стыдно.

– Очень надеюсь на это, – без особой уверенности произнес Адриан.

Мужчины повернулись и увидели приближающихся к ним сестер.

Как и Вайолет, Адриан успел переодеться, и теперь на нем был дорожный костюм – сюртук и брюки из тонкого синего сукна, а также белоснежная рубашка и коричневый жилет с золотой нитью. Шейный платок герцога был повязан сложным узлом, начищенные сапоги блестели. Он выглядел очень элегантно.

«Он так красив, так изыскан, – думала Вайолет, стараясь сохранять самообладание. – Я совсем не подхожу ему. Зачем только я ввязалась в эту историю?»

– Ну наконец-то вы готовы, дорогая, – сказал Адриан, беря жену за руку.

«Может быть, сказать ему прямо сейчас всю правду? – в смятении подумала Вайолет. – Пока еще не поздно…» Возможно, это был ее последний шанс быть честной с Адрианом.

Однако она широко улыбнулась, как это обычно делала Джанет, и приосанилась, давая Адриану возможность разглядеть ее изящный наряд.

– Надеюсь, теперь вы видите, что не зря так долго ждали меня, ваша светлость? – кокетливо спросила она и покружилась на месте.

Адриан окинул ее оценивающим взглядом, и на его губах заиграла довольная улыбка. Герцог галантно поцеловал жене руку.

– Вне всякого сомнения, дорогая, – заявил он.