По просьбе Тетерана Думери сел на высокий стул у рабочего стола мага. Усевшись, начал с любопытством оглядываться, пока чародей суетился в поисках неких магических предметов.

Комната, в которую привел его маг, размерами превосходила приемную, но свободного места в ней было куда меньше. Обстановку приемной составляли шесть кресел у камина, несколько маленьких столиков, диван. Здесь же все свободное место занимали таинственные приборы и приспособления.

Лестница вела на второй этаж, а под ней и на длиннющих стеллажах, выстроившихся вдоль стен, громоздились в несчетном количестве ларцы, ящики и ящички, бутыли, бутылки и флаконы, книги, мешки и мешочки, кувшины, чаши, тигели, горшки и многое-многое другое, необходимое любому уважающему себя магу. Рабочий стол из камня занимал середину лаборатории. Половина его поддерживалась в идеальной чистоте, вторая напоминала свалку: обрывки бумаги, рассыпанные порошки всех цветов радуги, кусочки костей, согнутые пластины, проволочки...

Две двери, закрытые пологом. Одна вела в приемную, другая — Бог знает куда. Стены у каждой из дверей покрывали диаграммы, рисунки, изогнутые линии. Что сие означало, Думери, естественно, не имел ни малейшего понятия.

Что-то маленькое и зеленое таращилось на Думери из-за кувшина. Он попытался разглядеть, кто же на него смотрит, но странное существо тут же исчезло из виду. Думери так и не понял, что это было, но твердо знал, что никогда ничего подобного не видел. Некоторые из друзей братьев рассказывали истории о необычных маленьких существах, которые добирались до Этшара в трюмах кораблей, приплывающих из Малых Королевств. Может, истории эти не были чистым вымыслом и на него смотрело одно из этих существ?

С другой стороны, улица Магов находилась далеко от порта. Может, его разглядывал сильф, один из тех, что принес отцу ушку?

А может, сильфа и не было, может, маг зачаровал поднос? Чего только не умели делать чародеи!

От восторга у Думери перехватило дыхание: его мечта начала осуществляться.

Наконец Тетеран вернулся к столу с маленькой черной склянкой и тонкими серебряными щипцами. Положил их на каменный стол, повернулся к Думери.

— Итак, юноша, ты хочешь стать магом?

— Да, сэр, — с жаром воскликнул Думери. — Очень хочу.

— Ага. Значит, инициатива принадлежит не твоему отцу, так?

— Нет, сэр. Полагаю, он бы хотел, чтобы я овладел другой профессией. Но я хочу изучать чародейство!

Маг кивнул:

— Хорошо. Очень хорошо.

Тетеран вытащил из-за пояса кинжал, и Думери внутренне напрягся, подумав: сейчас ему придется в чем-то поклясться на крови

Тетеран вытянул руку и коснулся острием кинжала лба Думери.

— Не шевелись, — предупредил он.

Думери застыл. Не только потому, что хотел произвести хорошее впечатление или боялся заклинаний. Очень уж острым был кинжал.

Тетеран что-то пробормотал, и Думери, скосив глаза, увидел, как лезвие сначала засветилось синим, потом пурпурным.

Тетеран мигнул, подался назад, пристально всмотрелся в кинжал.

Тот уже не светился, ничем не отличаясь от тех кинжалов, что в изобилии продавали в любой оружейной лавке.

Вновь Тетеран что-то пробормотал, повторив:

— Не шевелись.

Как и прежде, Думери застыл.

На этот раз Тетеран коснулся кинжалом черной бархатной туники Думери, аккурат напротив сердца. Подержал, затем повел кинжал вниз, через живот к пупку.

Думери не дышал, пока Тетеран не убрал кинжал. Чародей же поднес кинжал к глазам, пристально изучая его. Недоумение на его лице сменилось раздражением.

Он положил кинжал на стол, взял склянку и серебряные щипцы.

— Смотри внимательно. Очень внимательно. Я собираюсь сотворить совсем простое заклинание, а затем попрошу тебя повторить его.

Думери кивнул, боясь поверить своим ушам. Он сам сотворит заклинание. Мальчик наклонился вперед, не отрывая взгляда от рук мага.

Тетеран открыл склянку и щипцами достал из нее, как показалось Думери, свернутую полоску белой материи. Показал ее Думери. Тот кивнул.

Тетеран положил материю на стол, развернул ее.

Внутри оказались деревяшка серебристо-серого цвета размером с человеческий палец, крошечный пузырек, наполненный буровато-красной жидкостью, и комок коричневой ваты.

Из ваты Тетеран извлек локон. Подхватил щипцами один волосок. Другой рукой выдернул из горлышка пузырька резиновую пробку. Окунул волосок в пузырек и вытащил из горлышка. На конце зависла капелька буровато-красной жидкости. Производя эти манипуляции, он произнес фразу, прозвучавшую для Думери как: «Фулф те уолкерс нозе арбитрари гроттл».

Одной рукой маг описал круг, пальцы другой отплясали безумный танец, а затем маг поднес капельку к кусочку дерева. Перед тем как они соприкоснулись, Думери услышал еще одну фразу: «Каг снорт раффл тамб».

В том месте, где капелька соприкоснулась с деревом, появилась белая искорка. Тетеран отпустил волосок, который тут же упал вниз, только Думери, как ни пытался, не смог его разглядеть. А маг двумя указательными пальцами поднял искорку. Прикрыл ее большими пальцами. Воскликнул:

— Смотри, Радужная забава Холдейна!

Он развел руки и между большими пальцами повисла гирлянда многоцветных шариков размером с апельсин, касающихся друг друга лишь в одной точке. Они так и переливались цветами, словно живые.

Думери как зачарованный смотрел на них.

Затем шарики полопались и исчезли бесследно, не оставив после себя даже капелек воды. Тетеран улыбнулся, вновь свел и развел руки. Гирлянда шаров возникла вновь, размером побольше. Если в первой преобладали оттенки синего и красного, то во второй — зеленого и золотого.

Когда полопались эти шары, маг сотворил третью гирлянду матовых шаров с лиловыми прожилками.

После их исчезновения новых не появилось.

— Теперь попробуй ты, — предложил Тетеран.

Думери глубоко вдохнул и потянулся за щипцами.

Первый волосок исчез вместе с капелькой буровато-красной жидкости, так что Думери взял новый из лежащего в вате локона. Со щипцами он управляться не привык, поэтому только с четвертой попытки ему удалось подхватить лишь один волосок.

Он опустил его кончик в пузырек, достал каплю буровато-красной жидкости, не забыв при этом произнести: «Фулф те уолкерс нозе арбитрари гроттл».

Описал одной рукой круг, покрутил пальцами второй.

Со словами «Каг снорт раффл тамб» коснулся капелькой дерева.

Замер, ожидая появления искры.

Ничего не произошло. Густая жидкость так и осталась капелькой на серебристом дереве.

Он, однако, не отпускал волосок, пока не затекла рука. И лишь тогда положил щипцы на стол.

— Не получилось, — вздохнул он.

Тетеран пристально смотрел на него.

— Мальчик мой, а ведь ты уникум. Забавный, но уникум.

Думери мигнул.

— О чем вы?

— Такие, как ты, встречаются исключительно редко. Ты абсолютно лишен каких-либо магических способностей.

Первый раз Думери мигнул от изумления, второй — чтобы сдержать наворачивающиеся на глаза слезы.

— О чем вы? — повторил он.

— Юноша, сначала я проверил тебя этим кинжалом, — пояснил Тетеран. — Когда я коснулся твоего лба, он должен был засветиться зеленым цветом. Будь у тебя талант — стал бы золотым, а если бы боги хотели, чтобы ты стал одним из величайших чародеев, — слепяще-белым. Ты все видел сам: несколько синих бликов, и кинжал остался холодным, как железо.

Думери смотрел на него, предчувствуя, что за этим последует.

— Я подумал, что не правильно произнес заклинание или где-то ошибся, — продолжал Тетеран, — поэтому предпринял еще одну попытку, перенеся кинжал от головы к сердцу, но результат не изменился. Что ж, решил я, возможно, ты — особый случай. И дал тебе шанс самому сотворить заклинание. Я взял волосок и каплю крови обезглавленного убийцы, кусочек помоста, на котором он умер, и произнес одно из самых простых известных мне заклинаний. Ошибиться в нем просто невозможно, но тебе удалось ошибиться во всем! Слова, интонации, жесты — все не так! Даже вторую строфу ты произнес слишком поздно. Используя составляющие с высоким энергетическим потенциалом, которые уступают разве что крови дракона, ты не смог даже высечь искры. Все впустую.

— Но... — начал Думери.

— Это потрясающе! — Тетеран покачал головой.

— Испытайте меня еще раз! — воскликнул Думери. — Пожалуйста! Я справлюсь, клянусь вам!

Тетеран коротко посмотрел на него, потом пожал плечами.

— Давай.

Борясь со слезами, Думери подхватил щипцами еще один волосок.

Может, подумал он, магия не сработала, потому что он не знал, с чем имеет дело. Волосы и кровь обезглавленного убийцы! Боже ты мой! По его телу пробежала дрожь.

Он окунул волосок в буровато-красную жидкость, достал его.

— Pfah'lu gua'akhar snuessar bitrarhi grauk'l, — наставлял его маг.

— Фол оогах экер снозер бид рори гракл, — повторил Думери.

Он пристально наблюдал за жестами Тетерана и изо всех сил старался в точности скопировать их.

— Khag s'naur t'traugh flethaum.

— Кон сонар ту троу фил тем, — произнес Думери перед тем, как коснуться капелькой крови куска помоста, на котором умер убийца.

Опять ничего не произошло. Думери разочарованно смотрел на деревяшку.

Тетеран начал что-то говорить, и тут Думери взорвался:

— Дайте мне попробовать другое заклинание! Это слишком сложное, чтобы начинать с него. Давайте попробуем другое!

— Это простое заклинание, мальчик, — покачал головой маг, а когда Думери попытался возразить, поднял руку, предлагая ему помолчать. — Очень простое. Но, если хочешь, давай попробуем другое.

Думери кивнул.

С Первым гипнотическим Фелиджуна Думери справился ничуть не лучше, чем с Радужной забавой Холдейна. Составляющие были попроще: всего лишь щепотка пыли, собранная с пола, да и фраза покороче, даже не фраза, всего одно слово, но и тут Думери потерпел неудачу.

— Посмотри правде в глаза, мальчик, — сказал ему Тетеран после третьей неудачной попытки. — К магии у тебя способностей нет. Учить тебя чародейству все равно что пытаться сделать менестреля из человека, лишенного слуха. Стыдиться этого не надо: таким уж создала тебя природа. Дело не в том, что ты не можешь повторить слово или жест. К сожалению, магия тебя не любит. Ты ее не чувствуешь, вот она и избегает тебя. Не пойму, в чем причина, но это так. Поверь мне, я знаю, что говорю.

Думери смирился с поражением. И по знаку Тетерана слез со стула. Последовал за магом в приемную, где Дорэн сидел у камина, глядя на огонь.

Маг заговорил, как только Дорэн повернулся к нему.

— К сожалению, сэр, я не могу взять вашего сына в ученики.

На лице Дорэна отразилось недоумение.

— Он хороший мальчик, — пояснил Тетеран, — но к магии у него нет абсолютно никаких способностей. Так что чародеем ему стать не суждено. Но это не значит, что он не добьется успеха в чем-то другом.

Думери стоял рядом с магом, понурив голову, словно побитая собачонка.

— Вы уверены? — спросил Дорэн Тетерана.

— Совершенно уверен.

— Что ж, позвольте поблагодарить вас за то, что вы уделили ему столько времени. — Дорэн посмотрел на серебряный поднос и хрустальный стакан. — И за ушку тоже. Отличная ушка, а в такой день выпить ее — только на пользу.

— Благодарю вас, сэр. — Тетеран чуть поклонился. — Еще раз извините, что не могу взять вашего мальчика.

— Ничего страшного, я уверен, что мы найдем ему место. — Он махнул рукой в сторону двери. — Пошли, Думери.

Думери не пошевельнулся.

— Пошли, Думери! — повторил его отец.

— Это несправедливо! — внезапно вскричал Думери, не сдвинувшись с места. — Несправедливо!

Дорэн глянул на Тетерана, который сочувственно пожал плечами.

— Я знаю, Думери, это несправедливо, но мы ничего не можем с этим поделать. Пошли.

— Нет! Он не дал мне шанса показать, на что я способен! Так быстро произносил слова, что я не мог их разобрать!

— Думери, я уверен, что чародей не пытался завалить тебя. Ему очень нужен ученик, и он не стал бы отказывать тебе без веской причины. А теперь пойдем домой. Там и решим, что делать дальше.

С неохотой Думери последовал за отцом.

На улице отец повернулся к сыну.

— Что ж, раз с магией ничего не вышло, ты должен еще раз подумать, какую тебе выбрать профессию.

— Нет, — возразил Думери. — Не буду думать. Я хочу стать чародеем!

Дорэн долго смотрел на сына.

— Чародеем тебе не быть. Ты же слышал, что сказал Тетеран.

— Мало ли что он сказал. Тетеран — не единственный чародей в этом городе.

— Не единственный, — согласился Дорэн, — но хороший, знающий свое дело. Не упрямься, парень, тебе придется подыскивать другую профессию.

— Нет, — стоял на своем Думери. — Я хочу стать чародеем и, клянусь всеми богами, сделаю все, чтобы стать им!

— Чародеем тебе не быть, — отрезал отец. Упрямством-то сын пошел в него.

Думери не ответил. Больше спорить не хотелось.

Во всяком случае, в тот самый момент.