Уровень медицинской практики в Европе, до того, как дало себя знать арабское влияние, видимо, был очень низок. Усаме ибн Мункизу, арабскому автору времен Крестовых походов, принадлежит известное описание варварских методов европейских медиков.

Мусульманский эмир, дядя писателя, послал соседу-франку по его просьбе врача. Врач вернулся на удивление быстро, но ему было что рассказать! Его позвали лечить рыцаря и женщину. У рыцаря был абсцесс на ноге, и арабский врач применил припарки к голове. Абсцесс прорвался и начал уже подсыхать. Женщина страдала сухоткой (тут однако, не вполне ясно, что автор имеет ввиду). Араб предложил строгую диету, включавшую много свежих овощей.

Затем появился франкский врач. Он спросил у рыцаря, что тот предпочитает: жить на свете с одной ногой или умереть с двумя. Рыцарь дал желаемый ответ. Врач заставил его положить ногу на колоду, и какой-то силач взялся отрубить больную часть ноги острым топором. Первый удар не достиг цели. Второй раздробил кость, и тот человек умер сразу.

Лечение женщины оказалось еще ужаснее. Франкский доктор объявил, что в нее вселился бес и что надо ее остричь. Так и сделали, после чего больная вернулась к своему рациону из чеснока и горчицы. Сухотка усилилась, что врач приписал перемещению беса в голову больной. Он сделал крестообразный надрез на ее черепе, так, что обнажил кость, и втер туда соль. Женщина тут же умерла. После этого арабский врач спросил, нужен ли он еще, получил отрицательный ответ и отправился домой.

Эта история напоминает рассказы европейских миссионеров XIX в. об африканских знахарях-колдунах. Однако это не последний приговор Усамы европейской медицине. Он описывает также лечение франкским врачом гангренозной ноги и приводит лекарство от золотухи, рекомендованное одним франком, добавив, что сам проверял его и нашел весьма эффективным. И хотя, казалось бы, в высказываниях Усамы существует некоторое противоречие, присмотревшись внимательнее, можно увидеть в нарисованной им картине европейской медицины известную стройность. В первом рассказе содержится критика, прежде всего — непонимания физиологических причин болезненного состояния, а затем — критика незнания соответствующей хирургической техники. Хвалит же Усама франков за их познания в лечебных свойствах минералов и растений.

Европейское источники обычно разделяют эти воззрения о сильных и слабых сторонах медицины в Европе. Старейшей медицинской школой принято называть училище в Салерно, но ранняя история его неясна. Климат тех мест способствовал выздоровлению больных, и в источниках встречаются упоминания о бенедиктинской больнице конца VII в. Очевидно, подразумевается скорее гостиница, предоставляющая койки, чем лечебное заведение.

Другая ранняя медицинская школа, возможно отпочковавшаяся от Салерно, существовала в Монпелье. Для 1137 г. мы располагаем сведениями о студенте гуманитарии из Парижа, отправившемся изучать медицину в Монпелье. Среди населения города было много арабов и евреев, в том числе арабоязычные христиане, в начале XIII в. медицина там была тесно связана с арабской традицией на юге Испании. Благодаря этому вклад Монпелье в посредничество между европейской и арабской медициной вероятно гораздо более значителен, чем это обычно представляют.

Очень скоро предметом изучения в медицинских школах стала хирургия. Первоначально хирурги считались низшими по своему общественному положению, и преподаватель медицинских школ смотрели на них свысока. В 1163 г. даже появился специальный церковный рескрипт, запрещавший преподавание хирургии наравне с другими медицинскими дисциплинами. Перемена в отношении к хирургии, вероятно, произошла в результате более широкого распространения медицинских знаний, когда стали доступны переводы с арабского, а крестоносцы уже имели какой-то практический опыт в сарацинской медицине. К 1252 г. Бруно да Лонгобурго из Падуи смог составить важный трактат под названием Chirurgica Magna.

Возможно, что опыт крестоносцев сказался и на первых лечебницах, открытых к 1200 г. как заведения, специально предназначенные для содержания больных. Однако они все еще отставали от арабских в таких вопросах, как выделение для инфекционных заболеваний специальных палат. Пациентов в больницах навещали врачи посещали врачи, однако первое свидетельство о больнице с собственным врачом относится к 1500 г. (в Страсбурге). Другая арабская традиция — клиническая практика студентов в больнице — была заимствована Европой лишь около 1550 г.

Продолжавшаяся вплоть до XV–XVI вв. Зависимость европейской медицины от арабской наглядно видна в списках работ ранних печатных книг. Первой из них был комментарий Феррари да Градо, ученого из Павии, к девятой части основ ар-Рази. Канон Авиценны был издан в 1473 г., второе издание вышло в 1475 г., а третье — до того, как было напечатано первое сочинение Галлена. До 1500 г. было выпущено шестнадцать изданий Канона. Поскольку этой книгой продолжали пользоваться и после 1650 г., считается, что это самый изучаемый медицинский труд во всей истории человечества. За Каноном идут другие переведенные с арабского работы таких авторов, как ар-Рази, Аверроэс, Хунайн ибн Исхак и Хали Аббас. Статистические данные показывают, что число ссылок в ранних европейских трудах убедительно свидетельствует о преобладании арабского влияния над греческим. В работах Феррари да Градо, например, Авиценна цитируется более трех тысяч раз, ар-Рази и Гален — по тысяче раз каждый, и Гиппократ — всего сто раз. Короче говоря, в XV–XVI вв. европейская медицина была лишь слабым развитием арабской.