На улице за ночь значительно потеплело. Мой личный поводырь, так ловко увлекал меня в своих объятиях, что я даже не спотыкалась. А инквизитор физически очень силён, иначе чего бы он так легко управлял мною, местами специально создающей ему помехи.
Автомобиль был уже прогрет, и мы плавно тронулись в магазин за шоколадками.
— Мы сейчас сначала съездим за город в лес, — ставит меня в известность охотник. — А потом в магазин.
— Денис, — тихо и неуверенно подаю голос я. — А в лес зачем? Травы там сейчас нет, даже подснежники ещё не взошли.
— Трава-то мне зачем? — недоумевает следом охотник.
— У меня просто ощущение, что трава входит в твоё меню. Это очень заметно, — язвлю я. Инквизитор хмыкает, в его голове складывается пазл, и до него доходят мои намёки.
— Нет, — уверенно отрицает он. — Мы будем там целоваться.
Маньячина!!!
Я аж дар речи потеряла от его наглости! Все угрозы в его адрес я лишь промычала…
— Я не могу тебя оставить в этом мире с серьезным набором проблем, — тут же принялся он мне деловито объяснять. — А если ты семью захочешь? Ты же мужчину своего земного по стене размажешь ещё задолго до свадьбы! Сначала мы твоё проклятье исправим, а потом я уйду со спокойной душой и чистой совестью.
— Я не проклята!!! У меня психологическая травма!!! Я к психотерапевту на прием хожу!!! — взвыла дико я и потянула ручки в сторону инквизитора, чтобы побыстрее придушить его. Мои «удушивалки» осторожно погладили по тыльной стороне ладонью и поцеловали пальчики. Убрала ручки подальше от губ инквизитора, у него где-то там побочный эффект внутри всё ещё разгуливает. Мало ли, а рядом даже Федюни нет.
— Что с тобой произошло в твоём мире? О чём ты умолчала, когда рассказывала о себе? — серьёзно спросил меня инквизитор. — Это не праздное любопытство, я, действительно, хочу тебе помочь.
— Ты за этим меня и целовал? — тут же съязвила я. Стало холодно и неуютно. Очень захотелось обратно в квартиру и сжечь инквизитора.
— Я хотел проверить теорию, после того как понял, что у тебя был приступ паники в моих объятиях, — инквизитор не издевается, не шутит. Я его боюсь уже по-настоящему.
— А почему тебя прокляли? — продолжаю уворачиваться от настырного мага.
— Это к делу не относится, — в словах звучит ирония. — Настя, хватит увиливать. Рассказывай.
— Когда я жила в столице у светлых, — сдалась я (нет, ну он явно не отстанет). — Ко мне, как ты уже знаешь, прибежал окосевший принц Аленд. Ему в голову прилетела белка…
— Белка? — перебил меня изумлённо инквизитор.
— Обычная белка, просто с неба упала. Откуда она и почему — никто не смог узнать. Белку вылечили, шишку на лбу вылечили, разодранное лицо поправили, а косоглазие не ушло. Ему сказали про меня и Аленд прискакал ко мне. Выправила у него косоглазие тем же способом, что и твои сегодняшние травмы, и… Ты, собственно, уже в курсе — на моё лечение у светлых проявляется побочный эффект, влияющий на потенцию. Кстати, ты как сдерживаешься?
— Молча! — мрачно отозвался инквизитор, скрипнув зубами. Значит, всё-таки проблема есть, очень порадовалась за него… Искренне… Жаль, что всё пройдёт через несколько часов.
— Помимо этого есть ещё один момент, пациенты первые три-пять часов чудят, как дети. Наступает временный кретинизм, — делаю примечание я.
— Так вот почему я так смело под твою ладонь свою обнаженную ягодицу подставил! — ещё мрачнее произнёс маг. Уверена, что в этот момент он пытался оторвать руль в бессильной ярости. Моя бедная машинка!
— Аленд ускакал в свой дворец, а через сутки прискакал снова, взмолился ещё раз ему косоглазие поправить. Я ему объясняю, что нет никакого косоглазия, а он упирается, что есть. Уговорил он меня, полечила, снова ускакал. Прошло двое суток, прилетел он опять, лошадь в мыле. Позвал жить во дворец, говорит люблю, не могу — сил нет! И началось, каждый день он ночевал под моими дверьми, дарил цветы и конфеты, апельсины, говорил, что красивая… Повелась я на его ухаживания и переехала в замок. Он меня каждый день сладко целовал…
— Фууу! — не сдержался инквизитор.
Обиделась и замолчала. Я ему тут душу обнажаю, а он!..
— Прости, пожалуйста, — вздохнул тяжело инквизитор. — Мне твой принц не нравится. Мерзкий он.
— Месяц я ему подлечивала косоглазие. Сделала проще, сварила безобидное зелье и заправила своей магией. Он вокруг меня порхал бабочкой и целовал безудержно. Время свадьбы оттягивалось. Уже, честно говоря, не помню зачем меня понесло в покои Аленда, интуиция или просто, действительно, нужно было, но там я застала интересную картину. Аленд и его молодая мачеха предавались противоестественной страсти и противозаконному разврату. Мачеха кричала дурниной от удовольствия. Я пришла в бешенство и разбор полетов учинила сразу, приложив их обоих с помощью магии. С перепугу эти двое всё рассказали: Аленд, как мужчина был не состоятелен, настойки плохо помогали, а вот мой побочный эффект творил чудеса, для этого он меня и притащил во дворец. Всегда «Виагра» под рукой!
Я пошла собирать вещи, но из комнаты меня вытащили и предъявили обвинение в колдовстве. Потом поцелуй демона, которого я тут же раскатала по избушке, всерьёз переломав ему несколько костей. Тогда-то я и поняла, что отношения с противоположным полом вызывают у меня неконтролируемые и опасные эмоции.
— Надеюсь, его напоят спермой демона, — хохотнул инквизитор.
— Добрый ты… — скривилась в отвращении. Какая мерзость: светлый принц, пьющий семя тёмного демона, чтобы восстановить потенцию. Брррр… Предполагаю, меня затошнило вместе с тем демоном, который мог оказаться жертвой такого произвола.
— Сейчас мы всё и исправим, — отшутился маг. Ну-ну, смертничек! Моя ярость тебе всю маньячность поотшибает…
Куда он меня привез, видеть я не могла, но по запаху было вполне понятно, что лес, по большей части, хвойный. Утопая по колено в снегу, мы пошли… Точнее, он меня повел в глубь леса. Где-то недалеко проорал ворон. Плохой знак, сердцем чувствую.
— Ты не боишься, что я тебя добью? — язвлю я, чувствуя, как его рука твёрдо держит меня за талию.
— Нет, — смеётся тихо он, по-доброму. — Буду прятаться за деревьями.
— Не успеешь, — уверена, по такому снегу убежать не получится. Пусть я и не вижу, но могу и просто по кругу магию пустить.
— Хорошая поляна, пришли, — мы резко остановились. — Сейчас почищу от снега.
Дурак! Тебе в этом снегу надо нору выкопать и сидеть тихо!
Меня отпускают из тёплых объятий, холодок тут же подкрадывается исподтишка и ползёт под одежду. Накрываю себя магией, чтобы не замёрзнуть, всё равно никто, кроме мага, не видит. Слышу, как шуршит снег, словно его сметает ветром. А маг-то, часом, не стихийник ли? Жуть! Молчу. Меньше знаешь, крепче спишь. Хотя, вроде, он не летает, значит, скорее всего, нет.
— Пойдем на середину, — меня снова подхватывают. — Спряталась от холода? — ощущает мою магию.
— Да, — мило ему улыбаюсь, повинуясь. Под ногами исчезает снег и чувствуется сухая трава.
— Ты не против, если я тебе руки зафиксирую магией? — вежливый какой… Бил бы по голове сразу кирпичом, и пока без сознания лежала бы, лобызал бы сколько влезет.
— Ну, попробуй, — соглашаюсь, не скрывая угрозы в голосе. Руки стягивает в запястьях за спиной магическая верёвка. Аккуратно и нежно.
— А теперь, просто расслабься. Отвечать на поцелуй не обязательно, — меня притягивают в объятия и прижимают к торсу. Приподнимаю бровь в удивлении, стараясь смотреть в лицо магу… Смелый инквизитор закончит жизнь в лесу на поляне, обнимая и целуя ведьму… Печальное событие даже не попадёт в новостную колонку!
Его теплые губы коснулись осторожно моих, мягко, слегка опалив. Пока организм вставал в стойку, пока я рвала веревку, маг слинял. Натурально сбежал, гад! Иди сюда мальчик, я убью тебя!!! Синий огонь крушит невинные деревья, я в бешенстве! Мерзавец!!!
— Настя, дыши глубже! — нарывается маг. — Досчитай до ста!
Это он мне!!!
— Сожгу в пепел!!! — беснуюсь я в бесплодных попытках найти шустрого инквизитора, крутя огонь по кругу. Визгов не слышно, какая жалость!
— Ты должна успокоится сама! — раздается где-то сзади его голос. Поворачиваюсь и шагаю.
— Оооо, сейчас я успокоюсь! Только тебя сначала упокою! — отправляю синий огонь в сторону голоса. Трещат деревья, ломаясь и вспыхивая от огня. Маг почему-то не кричит от боли!
— Считай! — требует он, снова оказавшись за спиной. Ах, ты ж юркий какой!!!
— Раз! — произношу я, начиная счёт. Всё равно поймаю и шкуру спущу! Разворачиваюсь резко и бью огнём. Стонов нет, только треск древесины. На поляне становится жарко, похоже лес горит.
— Два! — шиплю в ярости. Маг молчит.
— Три!
— Четыре!
— Пять! Вышел зайчик погулять!
— Не отклоняйся от намеченной цели! — тут же исправляет меня маг. Бью в сторону голоса. Да что же это такое-то? Где вопли и страдания?!
— Шесть! — злость поутихла. — Семь, восемь, девять, — мага не слышно. — Десять, — становится скучно. — Одиннадцать, — гашу свой огонь. — Двенадцать, — уже совсем опечаленно произношу. — Тринадцать.
Тоска зелёная, никого не убила.
— Вот и молодец! — тут же раздаётся довольный голос мага. — Надо закрепить. Сейчас только пожар потушу.
— Ну-ну, — скептически отвечаю ему. Где-то недалеко перестаёт трещать огонь.
Снова стягивают запястья магической верёвкой, интимно прижимают к себе… Жду поцелуя, чтобы убить маньячилу своими руками. В предвкушении, даже улыбку плотоядную с губ своих не стёрла.
— Готова? — он ещё и спрашивает!
— Угу, — соглашаюсь и хитро сощуриваюсь. Так готова я ещё никогда не была.
Маг не торопится, похоже боится. Ощущаю, как его взгляд блуждает по моему лицу. Рывком он ещё сильнее вжимает в себя и впивается властно в губы. Сминает, сжигает, отнимает волю, таю в этих сумасшедших объятиях и отвечаю, забывая обо всём… Где-то внутри переворачивается сознание, парит душа, под ногами плывет земля… Меньше всего в этот момент я хочу убивать. Руки освобождаются, и я обвиваю его шею. Любовь к принцу догорела окончательно и пеплом осыпалась у моих ног.
Свобода!
Маг пробует всё новые и новые варианты объятий, стараясь сильно не увлекаться, но определённо наглея… Пусть наглеет, маг сотворил чудо! Чудо для меня, тёмной ведьмы! Именно с такими мужчинами надо начинать свои первые поцелуи. Прожившими шестьсот лет и получившими огромную практику.
— Убивать меня не будешь? — шепчет он, не выпуская из объятий.
— Если только качественно попинаю, — отшучиваюсь, не пытаясь вырваться. Как жаль, что не вижу его лица. Так хочется увидеть наглого маньячилу, перевернувшего мой мир.
Инквизитор, видимо вдохновившись моим примерным поведением, снова накрывает мой рот в безумном поцелуе. Таком сладко-пьянящем, одурманивающем, который не хочется разрывать… Поцелуй со вкусом мяты, горячих губ. Его магия обвивает меня как лоза, бережно словно принцессу… Слишком интимно для поцелуя между светлым и тёмной.
— Нам пора заканчивать, — со стоном произношу я, и в полубессознательном состоянии отлипаю от мага. Ноги предательски подкашиваются, и я снова оказываюсь в его руках.
— Волшебный поцелуй… — шепчет он. Хм, не одна я похоже не в себе.
Мои мозги постепенно возвращаются на место, ещё не хватало связаться с охотником на ведьм, которого скоро депортируют в другой мир. Причём я же и депортирую.
— В магазин? — с наигранным энтузиазмом произношу я.
— Как скажешь, — не спорит маг, а голос-то у него расстроенный. Интересно, он не любит шоппинг?
Ещё минут десять стояла, ждала, когда он приведёт поляну в порядок, скрыв от любопытных последствия боевых действий с моей стороны.
В магазин мы ехали молча. Всё в тот же торговый центр, меня благополучно завели за талию. Маг хорошо ориентировался, быстро сложил в тележку то, что мне нужно. В отделе с фруктами, услышала знакомый голос:
— Добрый вечер, Анастасия! — вежливо пропел отец Лукерий. Тот самый, к которому я летала голая чай пить. Чай, кстати, с собой брала в чайнике.
— Отец Лукерий! Рада вас слышать! — живенько отозвалась я. Маг погрубее вцепился в мою талию.
— Греховодничаешь? — намекнул отец на обнимающего меня мага.
— Да, нет! Что вы! Воспитанием светлого занимаюсь, — не остаюсь в долгу. — С вами же сдружились, вот и с инквизитором сдружимся.
— Странная у меня всё-таки галлюцинация… — вздыхает печально отец и, похоже, уходит.
— Что с ним? — недоумевает искренне маг.
— Он видел меня голой и на метле, — ставлю его в известность.
— Он же молод. Ты его соблазняла? — голос у инквизитора обиженно-возмущённый.
— Воспитывала, лекции медицинские ему проводила, — отрицаю наговор. — Попала как-то раз на выступление отца Лукерия. И как только услышала, что «медицина от дьявола и даже аппендицит надо лечить молитвой», так вдохновилась его проповедью, что в тот же вечер прилетела к нему на метле в гости. С тех пор медицина у него в почёте.
— Интересно, как он только в медицинский после этого не поступил? — иронично произнес маг. — Ты… Голая… На метле… С трактатами по медицине…
— В очках, пьющая чай у него на кухне, — закончила я за мага. Тот тихо захихикал и произнёс:
— Даже уходить из этого мира теперь не хочется.
— Не-не-не! Мы с выхухолем против! — тут же отозвалась я. Опасно иметь такого соседа! Мало ли, что ему там в голову придет. Парень в магии ас. Меня терзают сомнения, что поцелуй в лесу был без магических инквизиторских фокусов. Я даже уверена, что ко мне применили какое-нибудь заклинание. Да и его угроза сделать меня своей наложницей в начале нашего знакомства как-то пока не подзабылась.
Он снова оплачивает покупки, судя по сумме, произнесённой продавцом, он в корзину заложил побольше того, что я просила.
— Ты что-то ещё купил? — поинтересовалась я, пока он складывал продукты в пакеты.
— Сюрприз! — усмехается он в ответ, подогревая моё любопытство. — Ужин будет изумительно-волшебным.
Может, отложить депортацию на месяц, раз маг мастер в поварском деле?
Меня снова увлекают за собой, и как у него так ловко всё получается? И пакеты нести и меня вести… Волшебник!
Выхухоль встретил нас в квартире у порога, сразу громко заявив:
— А почему это у вас двоих губы припухшие?
— От мороза, — не растерялся маг. — Холодно на улице.
— Марья Ивановна стучала в двери, — принял его объяснения Федя, и принялся рассказывать то, что произошло в моё отсутствие. — Похоже, за очередной настойкой для суставов.
— Настойкой? — поражается маг. У меня складывается впечатление, что наш инквизитор ведьму впервые видит.
— Вопрос: это не ты устроил Святую Инквизицию на Земле? — интересуюсь я, позволяя ему снимать с себя обувь.
— Я её остановил, — отвечает светлый. — Здесь нет ведьм. Точнее здесь есть люди с хорошей интуицией и минимальными способностями, но такой магии, как в тебе, нет ни у кого.
— В моих настойках моя магия, поэтому они эффективны, — он снимает с меня курточку. — А Марья Ивановна пошла на поправку. Ещё одна настойка моего приготовления и от остеопороза не останется и воспоминаний. Главное, Петру Степановичу из соседнего дома пережить приступы нежности от Марьи Ивановны.
— Забавно, — усмехается инквизитор и целует меня в щёку. Ярости нет, даже местами приятно.
— Значит от холода? — язвит выхухоль.
— Я снимал проклятье рискуя жизнью, — наигранно обиделся маг и, аккуратно подхватив меня и пакеты, двинулся на кухню.
— Кстати, на всякий случай — я не проклят и проблем с психикой у меня нет! — громко заявляет выхухоль вслед и тихо добавляет: — а то мало ли… С инквизиторами меньше всего хочу целоваться.
В двери отчаянно долбят, по стуку понимаю, что пришла Марья Ивановна. Инквизитор ставит пакеты, усаживает меня на стул и спешит к гостю.
Считаю, зря спешит вперед меня.
— Добрый вечер, — воркует мило инквизитор.
— Тебя ещё не выгнали? — приветствует его Марья Ивановна. — Настя завсегда быстро избавлялась от ухажёров. Богатый поди, вот и не гонит.
— Не бедный, — маг милый. Милый, как ангелочек.
— Я по делу, — ворчит недовольно Марья Ивановна. — За лекарством.
А я уже иду, выудив из недр холодильника пузырёк с настойкой.
— Здравствуйте, — лишь бы не промазать, протягиваю настойку Марье Ивановне.
— Настюшенька, — Марья Ивановна в священном восторге принимает пузырек. — Я тебе грибочков принесла.
Мне в руки подают трёхлитровую банку.
— Мухоморы? — радуюсь я, давно хотела.
— Нет, что ты! — отмахивается соседка. — Подберезовики. Сама мариновала.
— В каком году? — задумчиво интересуется маг, культурно отбирая у меня банку.
— Не помню, — честно сознается Марья Ивановна. — Ой, спасибо за лекарство! Пошла я, мешать не буду. А грибочки поешьте, все хвалят.
Дверь за соседкой закрывается.
— Если ты хочешь кого-нибудь отравить, эти грибы наилучший вариант, — иронизирует маг. — Я делаю выводы по плесени внутри банки.
— Наговариваешь на бабушку, она старалась, — защищаю я соседку. Мне не особо верится в то, что Марья Ивановна притащила отраву.
— Хорошие грибы, будем есть, — оптимистично заявляет выхухоль.
— А в этом городе хорошая реанимация? — сарказм из инквизитора так и прёт. — Магия нас не спасёт.
— Отличная, — успокаиваю я его.
— Тогда на кухню, ужинать, — похихикивает инквизитор и вежливо, под локоток, ведёт меня обратно.
Он очень быстро, под комментарии выхухоля, готовит ужин. На ужин оказался великолепно приготовленный сибас. Умопомрачительно вкусный! Меня бережно кормили с вилочки, заботливо, как ребёнка.
На всё согласна. Вилку потом можно и в глаз воткнуть, они всё равно у него разного цвета.
Какао с шоколадом, даже выхухоль ушёл в нирвану, из которой вещал про грибы.
— Никаких грибов! — настойчиво не соглашался маг. — Такой ужин портить отравой не позволю!
— Полностью согласна, — млею я от напитка.
— Спим в одной кровати, — ставит меня в известность маг. — Не верю я тебе, ведьма.
— Руками только не трогай, — что он добавил в кружку, я проваливаюсь медленно в сладкую негу.
— Я не маньяк, — его слова плывут приятной волной. Всё тело расслабляется.
— Что ты добавил в какао? — мои слова тоже плывут сквозь сознание.
— Немного магии, — кажется он улыбается. Точнее, я вижу его улыбку на мгновение, и меня словно под наркозом уносит в мир фэнтези с единорогами. В последний момент чувствую, как меня подхватывают сильные руки инквизитора.
Оооо, от его магии у меня качественные галлюцинации! Я катаюсь на единороге, единороги дарят мне рог, и я становлюсь единорогихой… Или единорожкой… Розовой единорожкой. Ем травку и мармелад. Розовый ад!
Среди этого розового великолепия, я слышу, как ругается выхухоль, а маг ему объясняет, что он пытался мне вернуть зрение. Потом тишина и тёплый поцелуй в губы.
Я лечу в розовых облаках, где-то за облаком посапывает выхухоль.
Какая лёгкость внутри! Приятная свобода! Я вижу розовый мир чётко и без очков. Мой мир не расплывается и не теряет красок, как когда-то давно, пока я не влюбилась.
Я снова взлетаю и засыпаю окончательно.