Знамение 9
Яко тогда станет мерзость запустения на месте святе
У пророка Даниила зрится речено о сей мерзости запустения, сице глаголющаго: «И разблажит завет мнозем седмина едина: в пол же седмины отъимется треба, и возлияние на святый храм, омерзение и опустение, и до скончания времен, скончание дастся на опустение» (Дан., гл. 9). О сей мерзости запустения Сам Господь во Евангелии у Матфея святаго свидетельствует, глаголя: «Егдаузрите мерзость запустения, реченную Даниилом пророком, стоящу на месте святе, – прочитаяй да разумеет, – тогда сущии во Иудеи да бежат на горы» и прочая (Мф., зач. 99). И якоже о сквернавом имени антихристове различна суть разумения, якоже преднаписася: тако и о мерзости запустения различна суть сказания в священном писании, суть же сия.
Первое, мерзостию запустения суть и нарицается той кумир (истукан), иже поставлен был в храме Соломони на месте святе во олтари, в то время, егда Тит царь римский повоева Иерусалим. О сем святый Феофилакт глаголет: «Мерзость запустения есть труп человека мертваго, еже есть тело запустения, без души и без крове, есть мертвое и опустелое и ничего не творящее. А когда Евспасиан и Тит римстии цари пришедше Иерусалим плениша, и пуста его положиша, и кумир свой во олтари на месте святем поставиша, жидове же кумир – труп человечь – мерзость нарицаху» (Книга Кирилова, знамение 6).
Второе, подобно первому, мерзостию запустения нарицается и всякий идол.
Третие, мерзостию запустения нарицается бесовския помыслы в коем либо человеке, ихже кто прием постави на месте святе своего ума. О сих же сказует святый Феофилакт, глаголя: «Мерзость бо всякий идол глаголется. Запустения же, зане яко воюему
Иерусалиму запустение страждут». Ниже: «Можетжеся разумети и по обычаю, мерзость запустения есть всяко разумение сатанинско стояи на месте святем, нашем разуме. Темже тогда сущии во Июдеи, да бегают на горняя». Ниже: «Егда бо пристрастное что разума станет в нас, подобает исповеданием выходити на высокая, а не слазити с высоты добродетелей» (Благовестник, от Марка зач. 60).
Четвертое, мерзостию запустения нарицается нечестие и ереси, иже сташа на месте святе в Божиих церквах. О сем сказуется в Большом катихизисе. «Вопрос. Чесо ради людие в последняя времена от веры отступят, и абие к ереси приступати имут? Ответ. Трех ради вин. Первая убо сия есть, еже Даниил пророк рече: мерзость запустения станет на месте святе, сиречь, еже обладает нечестивая ересь церкви святыя. Сия убо мерзость толкуется по писанию Иоанна Златоуста, воинство антихристово, разоряющее Церковь Божию. Тогда людие, не имуще где скрытися от таковых скорбей и великих мучений их ради гонения, приступати имут ко ересем» (Катихизис большой, гл. 4).
О мерзости запустения сие сказание в Катихизисе двояко может разуметися, сиречь и на время прошедшее и настоящее, и отчасти на время оное будущее. Однако наивернейши видится быти, яко сие не о той самой мерзости глаголется, яже при антихристе станет, которая от самого его произыдет, о ней же ниже покажется: но яве яко о иной, понеже сия мерзость, сиречь нечестие или отступление и ересь, антихриста предупреждает. И о сем в том же Катихизисе о знамениих сказуется сице: «Знамение 15-е, нецыи отступят от веры. 16-е, станет мерзость запустения, реченная Даниилом пророком на месте святе. 17-е, потом приидет антихрист» и прочая (Катихизис большой, гл. 23).
Пятое, есть и называется мерзостию запустения и самый той антихрист, еже Феофилакт святый толкуя на Матфея глаголет: «Нецыи мерзость запустения антихриста глаголют, разумеют же сице: яко иже на храмине, сиречь, иже на высоте добродетели, да не снидет от высоты добродетели взяти телесная. Подобает же и от села бежати, сиречь от земных» (Благовестник, от Матфея зач. 99).
Еще же к сим и тии, иже прелагаются от благочестия в нечестие, нарицаются мерзостию запустения: обаче гадательне и участие, преносне же и уподобительне тако разумеются. Нам же не о сих настоит слово, но о той истой мерзости запустения, яже хощет стати на месте святе во время антихристова пришествия, имать же сице.
Шестое, есть бо и нарицается мерзостию запустения кумир, или истукан антихристов, еже есть икона, или образ его, иже имать стати на месте святе, во святых Божиих церквах, не токмо во Иерусалиме, но и в прочих: понеже единому тому человеку антихристу разделитися и повсюду быти невозможно, не бо есть Бог и не сый всюду, но местом определяется, того ради окаянный яко льстив сый и коварен, вместо себе поставити всюду потщится свою таковую икону, сиречь образ подобия своего.
О сем повествует во Апокалипсисе великий во апостолех Иоанн Богослов, емуже Духом Святым открыся вся сия хотящая быти. Сказав убо о лжепророце, хотящем тогда при антихристе быти и велия чудеса сотворити, потом же сице о нем рече: «И льстит живущая на земли ради знамений, яже дана быша ему пред зверем творити, глаголя живущим на земли, сотворити образ зверя, яже имать язву оружную и жив бысть. И дано бысть ему дати дух образу зверину, да проглаголет икона зверина. И сотворит, да иже аще не поклонится образу зверину, убиен будет» (Апок., гл. 13). От толкования. «Сей заступник антихристов ничтоже кроме демон содеет: сотворит бо образ звериный, и покажет й глаголюща, дабы прельстил люди: осудит же избивати, иже ся ему не поклонят». И во Апостоле толковом в зачале 150-м святый Иоанн Златоустый глаголет: «Еще же беснующеся глаголют еретицы, яко литургия есть мерзость Божия, яже по писанию в царстве антихристове имяше стати на месте святем, но да возмут сполна словеса у Марка святаго, ибо тамо тако рече Господь, егда узрите мерзость запустения стоящу на месте святем. Да смотряем же и словес Даниила святаго, тако глаголет: от времени пременену учащения, дней 1290. Зриши ли, яко мерзость запустения не есть свята жертва любезна и приятна Богу, но спустошения ея, еже соделает антихрист пред пришествием Господним, свой образ на то место поставивши» и прочая (Апостол толковый, л. 549).
Отсюду познавается, яко не инако как сядет антихрист в Божиих церквах, но станет оная мерзость, сиречь истукан его, и не во Иерусалиме токмо, но и в других всюду Божиих церквах. О сем святый апостол Павел глаголет: «Яко ему сести в церкви Божии аки богу, показуя себе яко бог». Толкование Златоустово: «Не токмо во Иерусалиме, но и в церквах Божиих» (Апостол толковый, зач. 275). И в беседах глаголет: «И сядет в храме Божием, не иже во Иерусалиме, но и в церквах».
Якоже видится убо в писании некий древний обычай царский: «Внегда царю в начало на царский престол восшедшему и царским венцем венчану, образ подобен ему хитрецы сотворяют, сиречь икону его, и царю царствующу, образы его в митропольския грады, рекше в стольныя, вносими бываху, народи усретаху я, честь яко самому царю образу цареву вдаваху. Епархийским бо градовом видети царя разстояния ради многаго не возможно, и убо сего ради иконы царевы вношахуся к ним во грады» (Соборник малый, л. 16).
Тако подобно сему зрится быти и при антихристе: понеже ему самосущественно во вся грады и церкви сести не возможно, сего ради вместо себе потщится всюду поставити таковую мерзость, сиречь свою икону, да чрез нея поклонятся ему вси живущим на земли: сиречь тии, иже ничтоже не радяще о небесных, но токмо земных прилежаще, поклонятся антихристу. Поклонятся же ему не с тем разумом, аки просто человеку царю, но аки богу и зиждителю. О сем же святый Иоанн Златоуст сказует, глаголя: «Не бо во идолослужение введет он, но богопротивен некто будет и всех разорит богов, и повелит кланятися себе вместо бога» (2 Сол., беседа 3).
Из нынешних же людей мнози мнят и утверждают, якобы вышереченная оная зверина икона и мерзость запустения давно уже стоит на месте святе, рекше в церквах: и икону Христову, яже перстное сложение имать по нововводному обычаю литеросложное, и имеет надписание «Иш: ус Христос», нарицают и мнят быти иконою звериною, сиречь антихристовою. Обаче выше в знамении шестом показахом, подобно и ниже в знамении десятом в разделе шестом покажется, яко сие новое наименование «Иш: ус» несть антихрист. И аще несть антихрист, якоже и несть, убо и иконою его и мерзостию запустения быти не может. Темже оных таковое яко не истинное мнение остается не достоверно. В Риме убо от давних времен иконы имут из древа вытесаны болванами, а не на деках писаны, и крест воображают с единым перстом на образех своих (Книга о вере, гл. 28). Обаче и таковую икону никтоже от святых отец не назвал иконою звериною. А понеже истая мерзость запустения от самого антихриста имать быти. Понеже она постоит малое некое уреченное время, сиречь три лета с половиною. Понеже и римския таковыя иконы святии отцы не нарицают иконою звериною. Убо отсюду явствует, яко икону за таковое новое надписание «Иш: ус» не подобает разумети за икону зверину, сиречь за образ антихристов. Аще же оная нам и не потребна суть, таковыя ради нелепыя новости, обаче за звериную икону вменяти – вещь страха и ужаса преисполнена. Ибо каждаго икона, рекше образ, сотворена бывает уподоблением к первообразному, или краскою, или вещию: подобно и антихристова икона хощет быти собственный его образ, самого того имея первообразное. И яко каяждо икона имать первообразное: сице и Христова икона, аще и новостию таковою безчестится, обаче чий есть образ и кого имеет первообразное? Не тогоже ли Христа Исуса истиннаго Бога, во образе человечестем бывша? И иже какову имея главу и власы, лице и нос и браду, таков и на иконе воображается. Но олеума велемудраго и языка дерзкаго! Прочия иконы при нынешних церквах нарицая кумирами, сиречь акибы идолы языков не знающих Бога: а икону Христову оныя ради новости именуя иконою звериною, сиречь образом антихристовым и мерзостию запустения, сему же быти и еще не у пришло время.
Аще бо уже и ныне мерзости запустения, рекше еретицы и ереси, на месте святе чрез предотечи антихристовы зрятся поставлены: обаче по уподоблению некоему участие тако наречены, истиною же не суть самая мерзость запустения, при антихристе быти хотящая. И о сем сказует святый Иоанн Златоуст глаголя: «Уже начинают посланницы антихристовы, сына беззаконнаго, но не у кончина, дондеже сам приидет, и с ним совершится и исполнится мерзость вседневнаго запустения» (Апостол толковой, зач. 150, л. 550).