(телефонный разговор, межгород)
— … что? А, смотрим, конечно. И вы тоже?
— Конечно! Что там — час езды до Свердловска — показывает у нас! Рябит только. Ты бы приехал, антенну посмотрел, а то Фарид лазал-лазал, крутил-крутил…
— Мам, ты доски сама не таскай, ладно? Мы в воскресенье подскочим с Нелькой, перетаскаем.
— Да я по чуть-чуть… чего там! Я хоть и пенсионерка…
— И по чуть-чуть не надо! Не таскай, а? Мы на сад пойдём и сложим их с Нелькой сами…
— Ой, смотрю сейчас, ребяток этих жалко как! Вчера Равиль говорит — какие они террористы — сопляки! Выпороть, мол, и по домам. А я говорю, — тебе бы только пороть! Забыл, как сам-то в армии натерпелся? Он же у нас слабенький был, мать всё говорила, что…
(телефонный разговор, межгород)
— Сидят пока. Разговаривают. Там этот… Антон, правильно про ЖКХ говорил.
— Все они там, в госдуме, правильно говорят! Не делают только ни хрена!
— Не, погоди… он хорошо говорил, по-честному…
— По-честному — нечего народ грабить! Вот как по-честному! Вот, смотри, у меня в Синячихе на химкомбинате оклад — три с половиной тысячи рублей. Это ладно ещё, я в своём доме живу, — так вот, если разобраться, то…
(ВВС News, сюжет)
— Well… в эфире! Совершенно неожиданно для властей, ситуация приобрела скандальный и трудно прогнозируемый для них характер. На площади тысяча девятьсот пятого года разворачиваются события, достойные её названия. Напомним, что в 1905 году в России…
(разговор вполголоса)
— Ты думаешь?
— Чёрт, у них ума хватит, не знаешь что ли?
— Ну, значит, на крайняк в воздух будут стрелять и всё. Они там одурели от большого ума, а служивым потом отдувайся…
— А я, чтобы и в воздух — не хочу… ну их нахрен всех! У зятя ни денег, блин, ни почёта, ни льгот… и ещё давай — вперёд! Не-е-е, надо ему как-то сваливать оттуда!
— Может, водомёты подгонят… чтобы мирно…
— Жди, как же! Не-е-е… они там со страху такого тут наприказывают…
(сотовый)
— Привет!
— Здравствуйте, Геннадий Андреевич!
— Слушай, что там у вас?
— Это… ну… захват!
— Это я и без тебя знаю, что захват! Я спрашиваю, почему я не вижу коммунистов на площади?
— Готовимся, Геннадий Андреевич! Мы…
— Плохо готовитесь, медленно! Я гляжу, там уже и яблочники суетятся… и эти… Да вы что там? Не понимаете?!
— Геннадий Андреевич! Мы…
(спецсвязь)
— Как? На подстанции?!
— Там уже болтаются камера и корреспонденты…
— Чьи?
— Ну, не наши же!.. В общем, кто-то слил информацию. Теперь Бога молю — не дай Бог кто об кабель споткнётся и свет погаснет — сразу же стрельба начнётся, а всё на нас свалят!
— Какой кабель, что ты несёшь?
— Ну, это я так… образно выражаюсь… Короче — утечку искать надо. Учти, там не только московские корреспонденты… там много кого налетело.
— Плохо… в общем, надо как можно скорей заканчивать со всей этой бодягой! Эх, мать вашу за ногу, аналитики хреновы!!!
— Что?
— Аналитики, говорю, консалтеры-имиджмейкеры… говно! "Случайная авария на подстанции из-за перегрузки"… тьфу! Слушай сюда — ускорьте подготовку варианта с БТР, понял? И чтобы ни один козёл стрельнуть не вздумал! К самолёту чтобы ни камушка на дороге! Не хватало нам ещё жертв!
— И мученика Басова… павшего за народ…
— Во-во! И с Басовым пытайтесь связаться постоянно, поняли? Пусть, что хочет делает, лишь бы уговорил их сдаться! И нечего ему там пиариться — трибун, блин, народный нашёлся! Проявил, тоже, инициативу — полез!
— Ну… он парень молодой, горячий…
- "Горячий"… как вы только его пропустили?!
— Быстро всё произошло, кто же знал!
— Чёрт… нам сейчас только этого не хватало…
— Прикинь, рейтинг у него полезет…
— Рейтинг, он, как хрен — долго стоять не будет! Да и чёрт с ним… сейчас бы всё на тормозах спустить, остальное — потом. Вы, сейчас, главное, из народа слезу давите. Почаще интервью с охранником — морду его разбитую крупно показывайте, — девицу эту, которая сбежала… Ужасы стрельбы, кошмары по ночам, поруганные судьбы, поломанное детство и т. п. Психологов давайте, напирайте на Стокгольмский синдром. Дагестанца этого расписывайте, мол, он всех запугал и запутал…
— С ним вообще морока… может он там, с ними, просто в кадр не лезет, а может, откололся с самого начала.
— То-то и оно… короче, валите всё в кучу, размывайте имидж мучеников, размывайте!..
…
Яна закрыла книгу и вытерла слезу. Вот так, граждане… так оно всё и происходило. Ох, нельзя ей было с ребятами сегодня пить… расквасилась. Вот вам и "скандальная журналистка, у которой нет ничего святого", как писали о ней когда-то губернаторские СМИ. Нет уж, дяденьки и тётеньки с недвижимостью на Багамах, есть у Яны Полозовой святое… да только именно этого вам-то и не понять! Это святое не связано ни с одним из "покровителей и хозяев", кем чувствует себя любой из нанимателей мало-мальски известного журналиста. Нанял… ага, теперь можно орать, швырять пепельницей… а хуже всего — пытаться запустить руки, куда не положено. Приобнять для начала, чмокнуть в щёчку… а к вечеру уже надраться и надоедливо оттеснять тебя к дивану.
Яна всегда гордилась тем, что ни разу в жизни не позволяла себе никаких отношений с мужчиной, который ей не понравился. Работа — да, это уж дело производственное. Тебе платят — ты пишешь что-то хорошее. "Окучиваешь электорат". Но, ведь, её друзья, её самая лучшая с детства подруга Варвара-юрист, — они же знали, что никогда и ни под каким видом Полозова Яна не работала с людьми, которые ей не нравились! Вы сейчас напомните, что она работала с теми, о ком вдруг поднималась дурная слава? Ха-ха, уж кто-кто, а Яна знала цену этой славе. В "чёрном пиаре" мы разбираемся, поднаторели. Половина её университетской группы только этим и кормилась.
Ей вдруг вспомнилось, как один из ребят… теперь уж и не вспомнить, кто… сказал ей, мол, Яночка, не будь ты счастливым сочетанием красоты и таланта, вот шиш бы тебе позволили именно так — независимо — себя вести. Почему-то тогда она не обратила на эту фразу внимания.
А не Андрей ли сказал ей это?
Буквально за пару месяцев до того, как… как всё это произошло… он купил цифровой фотоаппарат и радовался этому, словно ребёнок. Боже мой, он же щёлкал всё и всех подряд, помнишь? Старые здания, строящиеся небоскрёбы, Яна за рулём своего "форда Феди", осенние городские тополя, наша знаменитая, так и не достроенная башня "а-ля Останкинская". Он снимал рабочие моменты "Сказки на ночь от Алёнушки", грустную Ольгу, смеющуюся Ольгу, сердитую Ольгу, смущающуюся Ольгу, Ольгу в обнимку с Яной на "корпоративных" посиделках АТР…
В ноутбуке у Яны (да-да! копии надёжно нарезаны на диски!) хранилась папка со всеми этими фотками… ох, какое идиотское слово — "фотки"! Нет — картинки с мгновениями жизни! На них все выглядели такими счастливыми и беззаботными.
А что, если бы?.. Она же помнила, как проспала на плече у Андрея весь полёт из Москвы, все два с половиной часа задержавшегося из-за бурана рейса.
Что бы всё-таки случилось, если бы…
…если… если бы он был с ней? Андрей, мужчина не её мечты, но всё-таки нравящийся той, тогдашней, молодой и уже известной журналистке Яне Полозовой? Она же нравилась ему, она твёрдо знала!
Наверное, именно это понимала и чувствовала бедная Ольга, так и не ставшая окончательно своей среди тех, кто пережил захват.
А книга… Ох, сколько разговоров ей пришлось выслушать! Кто-то охотно рассказывал, чуть ли не в лицах, о своих пережитых тогда чувствах и мыслях, кто-то неспокойно оглядывался и приглушал голос… кто-то равнодушно. Намного сложнее было слушать тех, кто просто пожимал плечами — что, мол, здесь такого? Ну, было такое… ну и что?
Через своего тогдашнего Анатолия она узнавала многое из того, что обычно остаётся "за кадром". Именно эти диалоги в книге давались ей тяжело… да и нервов из-за них тогда Яне потрепали порядочно. "Чересчур цинично!" — брякнул ей один крупный чиновник. Этакий чугунный вердикт. Ему не понравилось, видите ли, что кто-то рассказал о его тогдашних словах. "Цинично, — согласилась Яна. — Я тоже удивилась, что вы так высказывались". "Ну, это я был в состоянии стресса. Кстати, это вам из моих кто-то рассказал, Яна?" "Это мой журналистский секрет", - отрезала она.