Андрей чувствовал, как сжимается сердце. Да, у нас, умерших, тоже есть сердце… и чувства. Он не хотел смотреть, что будет дальше, не хотел вспоминать. Изо всех сил он попытался уйти куда-то в прошлое… туда, где они с Ольгой, хохоча, сидели на краю фонтана. Разномастная публика бродила по колено в воде и какие-то изрядно поддавшие ребята уже тащили визжащих девиц окунуться. Среди них выделялся бледным торсом и тельняшкой Кирилл Деревнёв.

— Подводники загара не имеют! — втолковывал он худенькой дамочке, которую тащил на руках. Дамочка ойкала. Вид у неё был, как у княжны, которую намеревался утопить Стенька Разин. Вика показывала кукиш господину Борчикову, шеф-редактору новостей, именовавшему себя "Марком Резким". Видимо, речь шла о чём-то интимном, потому что Борчиков вдруг покраснел и стушевался.

Хорошее время, прекрасный момент для того, чтобы впитывать в себя всё окружающее, чтобы наслаждаться каждой капелькой воды, взмывавшей в воздух!

Но Ольга — да-да, именно Ольга не давала ему уйти из того прошлого, в котором Андрей шёл на негнущихся ногах по коридору, ощущая чьи-то внимательные взгляды на затылке, понимая, что за закрытыми дверями напряженно ждут крепкие люди с приборами ночного видения на бронесферах и автоматами в руках.

"Момент истины… — думал ковыляющий Андрей. — Наверное, это понятие абсолютно различное для всех. Вот сейчас мы начнём спускаться по лестнице… и уже не будем видны телезрителям. Хорошо, что Роальд поставил камеру в коридоре. Люди видят сейчас наши удаляющиеся спины. Если бы я был режиссёром, я бы на этих кадрах и закончил всю эту историю…

Впрочем, чинного (с режиссёрской точки зрения) отхода не получилось… они все без конца оглядывались назад, где сидел на диване Володя, Вован, Вовка…