В нашем городе много любви, мало свадеб. Молодежь сплошь и рядом пребывает в состоянии влюбленности, а старики сетуют – не по правилам, мол. Как только вышел возраст, собирается межфамильный парламент, где все должности выборные, с одной стороны, по линии отца, с другой – по линии матери, и выносится решение – женить.
Моему двоюродному брату подбирали невесту до тех пор, пока в одном доме его не столкнули нос к носу с его же любовницей, представленной ему безнадежно синим чулком, которого с трудом отрывают от книг.
Мой брат не только скромно отказался от женитьбы, но вдруг с неистовым рвением возжаждал тоже засесть за учебники, чтобы продолжить свое образование.
– Мир перевернулся! – сокрушенно заключили старики. – Никого не женишь и не выдашь замуж. Все ударились в учение!
Итак, в городе установилось летнее равноденствие – никто не женился, никто не похищал невест, никаких скандальных историй!
Но мир устроен так, что никакое равноденствие не может длиться вечно.
* * *
– Нет! – сказала мама Хаби – в своем доме второй раз в жизни. Первый раз она сказала “нет” его отцу, когда они еще не были женаты. Можно догадываться, насколько убедительно это прозвучало, если отец Хаби все же женился на ней.
Теперь “нет” заявлял весь стодвадцатикилограммовый, от солевых шишек на ступнях до третьего подбородка, волевой ее характер.
Все дело состояло в том, что Хаби привел в приличный кавказский дом свою девушку в мини-юбке. Больше всего поразили Маму ноги девушки – они нахально торчали из-под юбчонки, как две тонко отточенные палочки.
В нашей столице не бывает пришлых бурь и ураганов, потому что расположена она в чаше, которую оберегают от ветров лепестки гор. Раз в год просачиваются с Каспия теплые ветры, но они только ласково лижут крыши домов и задирают нам юбки.
Ураганы имеют так называемый локальный характер, то есть рождаются в этом городе, как рождаемся все мы.
После девяти баллов обстановка в доме разрядилась, но моральный ущерб был невозместим. Отец Хаби заметил, между прочим, что скажи Мама двадцать лет назад свое “нет” с такой же экспрессией, по крайней мере, сейчас в доме было бы спокойнее.
– Пусть мой сын приведет в дом самого черта, но не в мини! – поставила точку Мама.
Современность часто создает проблемы для тех, кто отстал или свернул в сторону. Маме Хаби было попросту не разместиться на этой дороге с ее комплекцией.
Вся мировая фабрика косметики от Нью-Йорка до Сингапура – через всю Европу, – точно так же ложится на юный эпидермис северокавказских девочек, не обветренный или сожженный колхозным солнцем, как и у парижанок, потому что колхозы для них так же неактуальны, как и в Париже, а мода, любовь – да!
Так вот, все девочки учатся или работают, но все сведущи в модном макияже и основных направлениях моды и очень самостоятельны в любви. Маме самой не разобраться, нужна подробная информация: в такой-то фамилии, в такой-то семье растет девушка, на которой следует жениться ее сыну.
Через некоторое время информация была получена – скромна, послушна, за длиной платья следит вся родня.
Смотрины состоялись. Хаби, которому разрешено было, если понравятся друг другу, сводить девушку в кино, уже третий день подряд водит ее на итальянский фильм. Итальянский кинематограф близок нашему городу темпераментом и сицилийскими сюжетами.
Решение играть свадьбу в этот раз было бескомпромиссным для блюстителей традиций, для обеих фамилий и для Мамы. Успокоенные старики с радостью вдохнули неизъяснимый аромат свадеб. К тому же жених покладист, а невеста, чувствуется, редкое создание в наше время, готова исполнять любой старорежимный завет.
Во время свадьбы согласно обычаю старушки из фамилии жениха уселись в круг, а невеста обнесла их большой чашей цветочного меда, не закапав ни одного праздничного платья. Таким изяществом манер она обезоружила всех, и все почувствовали в ней ту породистость, каждая особь которой в Осетии ныне на строжайшем учете и нарасхват для семей, имеющих сыновей и соблюдающих чистоту своей крови не хуже, чем на лучших конезаводах мира.
До поздней ночи не смолкало торжество. А чуть свет новоявленная свекровь проснулась от звука метлы во дворе. В переводе на язык общемировых ценностей он был подобен звуку фанфар, возвещавших, что Мама укрепила пошатнувшуюся ступеньку в лестнице кавказских традиций, ведущей в Вечность.
В конце концов, если каждая юная невестка начнет свое первое утро, подметая двор, то мироздание будет намного чище – вот древняя мудрость клана осетинских свекровей.
Мама метнулась к балкону, чтобы притворно пожурить перед соседками невестку за чрезмерное усердие, при этом она нечаянно зевнула, да так и осталась с широко раскрытым ртом!
Во дворе девушка весело орудовала метлой, а из-под кратчайшей юбчонки задорно торчали две параллельные прямые, которые согласно евклидовой геометрии нигде не пересекаются.
1979 г.