Экспедиция Холла (продолжение)

С наступлением зимы 1868/69 года Холл начал готовиться к большой экспедиции, которая должна была быть последней перед возвращением его в Соединенные Штаты. Работы было много. Изо дня в день сушили над плошками с горящим фитилем оленину, которой удалось наготовить 85 килограммов, равноценных 340 килограммам свежего мяса. Приходилось проделывать еще раз всю подготовительную работу, так хорошо знакомую Холлу. Он проявил при этом удивительную выдержку, так как по-прежнему строго и деловито следил за всеми мелочами снаряжения, твердо надеясь, что эта последняя его попытка непременно должна будет увенчаться успехом.

Настал март месяц 1869 года. «Холл был в самом бодром настроении, — пишет составитель книги о нем, — когда, 22-го этого месяца, он приступил к заброске продовольственного груза в сторону озера. Он выступил бы в этот же день, если бы не сорвался свирепый шторм. Потеря даже одного дня была для него тяжелым испытанием.

«Первая страница записной книжки Холла 23 марта 1869 года начиналась теми же полными бодрости словами, которые он написал при отправлении в обещавшее так много путешествие 1866 года:

«Теперь к Земле короля Уильяма!».

«Ни разочарования, которые он испытал в течение четырех с половиною лет, ни повторные предложения вернуться в Соединенные Штаты не помешали ему снова сделать эту запись.

«Его отряд состоял теперь не из белых, как предполагалось раньше, а из пяти эскимосов мужчин, трех женщин и двоих детей. Это были Эбирбинг и Тукулиту с их приемной дочерью Пунни, Уэла, Папа, Нюкерцу с женой. Джерри и его жена с ребенком в мешке, — всего одиннадцать человек».

Предполагая следовать старым путем от бухты Джибсона до залива Пелли и вспомнив, что приблизительно этот же путь был нанесен на карту доктором Рэ, Холл считал бесполезным тратить здесь время и отвлекать свое внимание на астрономические наблюдения. По этим же причинам он ре-шил обойтись без определения направления компасом, точно запоминая пройденное расстояние. Опыт подкрепил его намерение следовать обычаю эскимосов, делая вначале лишь небольшие переходы с тяжело нагруженными санями. Это было необходимо, чтобы постепенно привыкнуть самому и приучить своих спутников к продолжительному путешествию, сопряженному со всевозможными лишениями.

31 марта путешественники прибыли к мысу леди Пелли, расположенному сравнительно недалеко от крайней точки, достигнутой Холлом в предыдущие путешествия. Подойдя к. продовольственному депо, устроенному 10 мая 1867 года, Холл обнаружил, что продовольствие не тронуто, но мешки с хлебом, сахаром, кофе, мукой и бисквитами смерзлись в одну массу, так что пришлось приложить не мало усилий, чтобы отделить их друг от друга. При этом один мешок с кофе разорвался и часть содержимого рассыпалась. Другая часть подмокла от воды, которая стекала с отлогой горы, находившейся возле. Несмотря на это, кофе не утратило своих вкусовых качеств.

Холл намеревался повернуть от мыса к западу по направлению к Земле короля Уильяма, к которой он так давно стремился, однако ему еще раз пришлось столкнуться с упрямством своих спутников-иннуитов и заставить их итти вперед. Они намеренно мешкали с приготовлениями для дальнейшего продвижения, приводили прежние доводы о необходимости отдыха для своих собак и спорили относительно дороги, которую следовало избрать.

Холл записывает в своем дневнике: «Если я когда-нибудь достигну конечной цели моего путешествия с таким недисциплинированным отрядом, — это будет большим подвигом. Все смотрят на Джо, подражая ему, а он ленив и боится всяких трудностей пути».

Когда решался вопрос относительно того, где именно нужно повернуть к западу, Уэла, на которого больше всего возлагалось надежд, предложил дорогу, которую он избирал раньше при своих передвижениях — по суше от бухты Кольвиль. Джерри, туземец с залива Пелли, поддержал его, и Холл подчинился их указаниям. Отправившись 4 апреля в 6 часов 45 минут в северо-западном направлении, отряд, продвигался по низкому берегу, покрытому снегом, за исключением отдельных клочков земли, с которых снег был сметен ветрами. Начиналась буря, и путь становился тяжелым.

В течение следующих двух дней отряд продолжал двигаться к северу и западу. Он прошел мимо нескольких покинутых иглу и каменных гуриев, расположенных в ряд, поставленных иннуитами на вершинах небольших холмов.

Холла ожидали дальнейшие разочарования. Некоторые из иннуитов не старались подгонять собак, а Джерри был даже обнаружен однажды крепко спящим на своих санях. Холл, который во всех своих экспедициях хотел, чтобы все его спутники были охвачены в той или иной мере энтузиазмом, отмечает, что эскимосы не понимают значения похода и беспрестанно теряют время, останавливаясь, чтобы покурить и поболтать. Он прибавляет к этому: «Удивительно, как собаки вообще могли двигаться вперед, когда сани всю дорогу погружались на целых шесть дюймов в снег».

Карта, составленная Рэ, оказалась настолько правильной, что на нее можно было вполне положиться и, пользуясь ею, обходиться без компаса.

По совету Уэла отряд расположился лагерем у озера, которое местные жители называют Тепсукюа. Холл отмечает, что оно простирается к северо-западу. Уэла многозначительно подчеркнул, что именно здесь его отец и иннуиты залива Репульс сделали остановку перед встречей с туземцами залива Пелли.

На другой день, чтобы двинуться скорее вперед, собак накормили рано утром. Весь отряд приготовился к тяжелому переходу еще накануне, подкрепившись за ужином пеммиканом. Ожидая встретить туземцев залива Пелли в тог же день, отряд занялся приведением в порядок копий, ножей, ружей и пистолетов и в 10 часов утра двинулся по направлению к северо-западной оконечности озера, чтобы итти дальше по льду небольшой реки, соединяющей это озеро с заливом Пелли. В полдень, дойдя до конца озера, Холл и «го спутники увидели, что к самым берегам реки подходят высокие горы. Здесь на льду оказались отдельные места, совершенно свободные от снега, который был сметен ветрами, проникавшими через горные ущелья.

Начав спускаться по реке Келлет, Холл через несколько минут был изумлен, обнаружив, что отряд вынужден подниматься по замерзшим порогам. Продвигаясь далее вниз по реке, отряд миновал живописную группу покрытых красноватым мхом скал, высотой в 60 метров, напоминавших стены крепости. Противоположный берег был также горист, представляя резкий контраст с равниной, по которой отряд до сих пор продвигался. Собаки по-прежнему тянули свой тяжелый багаж по глубокому снегу, покрывшему лед реки. На остановках, поднимаясь на вершины холмов, Холл старался найти самый удобный путь к заливу, но суровость гористой местности предвещала мало хорошего. Все же он согласился последовать совету Узла и двинуться дальше, а не возвращаться на дорогу, указанную на карте Рэ.

К концу дня собак выпрягли и, придерживая сани, совершили опасный спуск к другому озеру у подножья высокой горы. Спускаться пришлось с высоты 120 метров на протяжении четверти мили. Теперь Холл отошел далеко от той дороги, по которой следовал Рэ в 1854 году, пересекая реку Келлет. На следующий день, идя дальше к западу, он с радостью увидел прямо перед собой покрытую льдом поверхность моря. Насколько можно было заметить в подзорную трубу, залив и все проходы были загромождены старым, тяжелым льдом. В 11 часов он убедился, что залив был наполнен льдинами, нагроможденными одна на другую и достигавшими в некоторых местах высоты 3 метров. В других местах лед напоминал волны бушующего моря, как бы внезапно замерзшие. В 1 час дня отряд наткнулся на сплошной невскрывшийся лед. Уэла, вспоминая, что во время прошлого посещения этих мест с его отцом лед был мягким, и на нем тогда можно было охотиться на тюленей, выразил уверенность, что они не скоро встретят туземцев залива Пелли, так как последние должны были направиться к югу за продовольствием, не будучи в состоянии теперь охотиться на тюленей. Продвинувшись немного далее по льду, отряд в шестнадцатый раз расположился лагерем среди невскрывшегося льда у восточной оконечности острова Августы.

В 7 часов утра ярко засверкало солнце, показавшись впервые после того, как путешественники оставили лагерь у мыса Уэйтон. Здесь отряд отдыхал целые сутки. Собакам дали полную порцию пищи, и, наевшись досыта, они спали в течение двадцати четырех часов. Удивительно, что ни одна из восемнадцати собак не выбыла из строя, хотя им и приходилось тащить двое тяжелых саней с продовольствием и маслом для топлива, всего до 1050 килограммов.

Вскоре после того, как отряд снова отправился в путь, он наткнулся на недавно сооруженное иглу, что указывало на близость жителей залива Пелли. Холл направил часть своих спутников с поручением отыскать, если это окажется возможным, следы от саней. Поиски эти, однако, не увенчались успехом, хотя вскоре были обнаружены еще три снежных хижины, которые эскимосы занимали прошедшей зимой. В одной из них Ганна нашла кусок ясеневого дерева, по-видимому остаток сломанного руля.

Отправляясь в путь после последней остановки, Холл намеревался итти прямо к западной стороне залива и оттуда по суше к западу, чтобы обследовать местность к югу от устья Большой рыбной реки, где могли сохраниться следы экспедиции. Но теперь, стремясь как можно скорее встретиться с туземцами залива Пелли, в надежде получить от них дальнейшие сообщения, а может быть и какие-нибудь бумаги, оставшиеся от экспедиции Франклина, он изменил направление и пошел к северу.

Вскоре Холл и его спутники наткнулись на плавучие льды, образовавшиеся последней зимой. Они сделали здесь остановку, найдя это место подходящим для ловли тюленей.

10 апреля были замечены следы, указывавшие на близость иннуитов залива Пелли. В ожидании встречи было решено смастерить копья, прикрепив штыки к концам длинных палок. Зная распри, существовавшие между этими иннуитами и его спутниками, Холл имел полное основание-опасаться нападения. Он распорядился поэтому снабдить каждые сани винтовками, штыками, револьверами, а также копьями.

Идя дальше на север, отряд наткнулся на свежие следы иннуитов. После того как Холл и его спутники шли часа два по этим следам, собаки почуяли близость иглу и побежали с такой быстротой и с такими прыжками, что сбили с ног Холла и Папа. Десятью минутами позже они приблизились к хижине. Из предосторожности сначала был послан на разведки Джерри, который скоро появился, приглашая знаками итти вперед. К отряду подошли старый эскимос Тунгнук, его жена и еще один старик, по имени Коббиг, вооруженные длинными ножами, но приветствовавшие прибывших очень любезно. Оказалось, что они оставались в этих иглу, тогда как три семьи расположились на некотором расстоянии дальше к северу. Мужчины, принадлежавшие к этим семействам, отсутствовали, охотясь на мускусных быков к западу от этой местности.

Войдя в хижину с Джерри и Папа в качестве переводчиков, Холл приступил к обычным расспросам относительно экспедиции Франклина. Коббиг, как и его брат, старый Коклиарнгнук, вождь, встреченный Холлом в 1866 году, был общителен, весел и, повидимому, добродушно настроен. В иглу Тунгнука был найден каменный кувшин бледно-розового цвета, весом около 2,5 килограмма, со сломанной ручкой. На нем не было никакого отличительного знака, но, по словам местных жителей, его принесли с Земли короля Уильяма. Холл нашел также медную лампу, лезвие кинжала и лопату для отгребания снега длиною в 1 метр, сделанную из соснового или елового дерева, загрунтованного, по-видимому, первоначально свинцовой краской, а поверх нее выкрашенного белой. Нижняя часть лопаты была цвета свежего дерева, а кусок на левой стороне — зеленого цвета. По словам эскимосов, лопата была сделана из корабельного бимса, или обшивной доски, которая была добыта на Кики-тунге, как называют эскимосы Землю короля Уильяма. Отвечая на дальнейшие вопросы относительно лопаты, Тунгнук сказал, что она была взята с обширного у-ми-ена, то есть корабля.

«— Находится ли он там теперь?

«— Нет, он затонул.

«— Был ли он раздавлен льдами?

«— Нет, иннуиты, добывая дерево (бимсы и тимберсы), сделали в нем отверстие, и вскоре после этого он затонул».

По словам эскимосов, лопаты для отгребания снега были сделаны раньше из несравненно более толстого дерева. Тунгнук никогда не был в Кикитунге, но знал о многом, что там произошло, от знакомых местных жителей, которые все там бывали.

Тунгнук рассказал Холлу, что, когда иннуиты нашли останки белых людей на Земле короля Уильяма, они обнаружили, что у некоторых трупов были отрезаны руки и ноги, которые, очевидно, были съедены погибавшими от голода участниками экспедиции. По надрезу на костях было видно, что они были отпилены.

Коббиг сказал, что все белые люди, за исключением двух из них, долго живших в Кикитунге, погибли. Один из этих двух был Аглука, то есть Крозье. Обоих их видели некоторые из его, Коббига, друзей, в том числе отсутствовавшие в настоящее время, к большому огорчению Холла, два эскимоса. Первый из них, оказавший некоторую помощь Крозье и его спутнику, почти умиравшим от голода, был теперь на Земле короля Уильяма. Второй, по имени Иннупуциджук, знавший очень многое о погибшей экспедиции, находился в настоящее время близ устья Большой рыбной реки и, по слухам, был тяжело болен.

Эскимос рассказал, что тамошние жители почти погибали от голода, у них не оказалось никакой пищи, за исключением небольшого количества тюленьих костей с остатками жженого мяса. В хижинах не было даже огня.

Старый Коббиг сообщил Холлу, прощаясь с ним, что до западного моря от шести до восьми дней пути, что Земля короля Уильяма видна с берега у восточной стороны пролива и что сам остров низменный. В восточной части острова было много иннуитов. Он сказал также, что благодаря присутствию среди них белого человека иннуиты залива Репульс, то есть «спутники Холла, могут спасти свою жизнь при встрече с эскимосами, кочевавшими по острову.

Спутники Холла теперь окончательно перепугались. Этому способствовало также неприязненное отношение к ним со стороны самого Тунгнука, который, как им было известно, потерял одного из своих родственников и должен был «убить кого-нибудь, чтобы привести в порядок «свои отношения с богом». Кроме того, суеверные спутники Холла были испуганы сообщением о том, что многие жители залива Пелли и Земли короля Уильяма недавно умерли. Они одинаково боялись как итти вперед, так и оставаться. Все же их удалось успокоить и уговорить продолжать путь, хотя можно было опасаться, что не хватит продовольствия, а охота на мускусных быков снова оказалась безрезультатной. Тем не менее, благодаря тому, что Холл, отправляясь в путь, распорядился нагрузить как можно полнее сани, ему удавалось пока не только кормить досыта своих спутников, но и снабдить некоторым количеством провианта голодавших туземцев, среди которых был его старый приятель Сипунгир.

18 апреля Холл определил при помощи астрономических наблюдений, что отряд сделал остановку (двадцатую) на озере Симпсон на 68°30′ 22" северной широты и 91°31′ западной долготы. Уэла, отсутствовавший два дня, вернулся усталым с охоты на мускусных быков, которая на этот раз оказалась удачной. Ему удалось наткнуться на быка, щипавшего траву на горе Эллис. Преследуя быка, он перебил ему сначала ногу, а потом, выпустив все свои пули, ранил в живот. Уэла тащил быка несколько миль до места, где начинались санные следы, и оставил его там. Джек и Джо немедленно отправились за быком с санями и собаками и через два часа не только привезли тушу животного, но и часть оленя, которого удалось подстрелить Папа. В ту же ночь тушу разделили на куски, причем значительная часть мяса, сала, мозг и желудок были тут же с жадностью съедены эскимосами. Только женщины воздержались от участия в этом пиршестве, так как мяса за недостатком масла и отсутствием другого топлива не удалось сварить. Их накормили пеммиканом, однако Тукулиту заявила, что эта пища ей так же противна, как отвратительным показалось Холлу волчье мясо, которым его накормили в Иглулике.

Иннуиты потребовали теперь прервать на некоторое время путешествие, чтобы дать им возможность поохотиться за мускусными быками. Чтобы сохранить у них хорошее расположение духа, Холл позволил Уэла и Папа отправиться на охоту, а сам продолжал итти вперед, дойдя 22 апреля до озера Гриннеля, где он сделал остановку.

Охота оказалась удачной, но Холл замечает, что обычно большая часть добычи быстро пожирается самими охотниками, хотя, отправляясь на промысел, они каждый раз говорят, что идут раздобывать пищу для собак. Что касается основных запасов, то они находились на строгом учете у Холла.

27 апреля отряд переправился через приток реки Мурчисона и от этого пункта стал быстро подвигаться вперед по ровному и твердому снежному полю. Однако спутники Холла снова пришли в уныние, опасаясь, что в случае дальнейшего продвижения и они сами, и их собаки погибнут от голода, прежде чем смогут двинуться в обратный путь. Уэла вскоре заметил следы саней, которые, по-видимому, пересекли залив Ричарда и затем вернулись обратно. Уныние быстро сменилось радостным настроением. Остаток дня пришлось тащиться по нагроможденным одна на другую льдинам и, так как собаки устали, поднимаясь и спускаясь с ледяных гор, пришлось выбрать место для двадцать пятой стоянки тут же среди глыб льда.

На следующее утро, к величайшему огорчению Холла, остановились его карманные часы. Компас совсем отказывался служить при приближении к Магнитному полюсу и допускал отклонение в 80°.

Холл с величайшим нетерпением ожидал встречи с эскимосами, следы от саней которых были видны, начиная с Земли короля Уильяма. Он сообщил своим спутникам, что, если они не встретят в скором времени эскимосов, он позволит им поохотиться на тюленей. Иннуиты выражали беспокойство по поводу собак, ставших до того прожорливыми, что грызли перекладины саней.

30 апреля в направлении к югу было замечено иглу, при посещении которого было установлено, что оно еще недавно было обитаемо, так как кругом имелись свежие следы людей и собак. Уэла и Джерри были спешно посланы в южном направлении с поручением разыскать иннуитов. Через несколько часов, к величайшему восторгу Холла, было установлено наличие поблизости значительного числа иглу. Папа был напуган теперь более, чем когда-либо, и Холл, посоветовавшись с другими спутниками, решил остановиться за линией нагроможденных одна на другую льдин, которые могли служить великолепным бруствером в случае битвы с туземцами. Издали было видно, как они в сопровождении собак охотились на льду за тюленями.

На следующее утро отряд двинулся, однако, вперед, готовясь встретить туземцев, которые могли оказаться как друзьями, так и врагами. Приближаясь к хижинам, спутники Холла произносили молитвы, чтобы те, с которыми предстояла встреча, приняли их по-дружески; Холл же мечтал об одном — узнать как можно больше о судьбе погибшей экспедиции, а может быть и спасти тех, кто еще остался в живых, и получить какие-нибудь письменные сообщения.

В 360 метрах от хижин была сделана остановка. Холл. Папа и Джо остались около саней, а Уэла, Джек и Джерри пошли дальше, держа в руках свои длинные острые ножи. Иннуиты вышли им навстречу из хижин, не обнаруживая ничем враждебных намерений. Среди них был человек, которого Холл больше всего желал встретить — Иннупуциджук.

Первым вопросом, заданным ему, было: «Ну-тима Аглука?», то есть — «Где Крозье?», а первым предметом, показанным Холлу, была большая серебряная ложка с гербом Франклина. Эта ложка, по словам иннуитов, была взята на большом острове, где погибло много белых людей.

Холл решил сделать здесь остановку, и иннуиты любезно помогали при сооружении иглу, пользуясь при этом ножами, которые принадлежали участникам погибшей экспедиции. Один из ножей был получен ими от Мак-Клинтока. Имена иннуитов были записаны в книгу, что им всем очень понравилось, и остаток дня был посвящен мирной беседе. Переводчики — Тукулиту и Эбирбинг — быстро освоились с их наречием. У Иннупуциджука оказалось множество предметов с погибших судов, и Холл сразу же приступил с ним к переговорам об обмене. Этот эскимос начертил карту Земли короля Уильяма и соседних островов и сообщил местные наименования отдельных пунктов.

Пробыв у стоянки иннуитов до 8 мая, Холл направился к Земле короля Уильяма, чтобы посетить место, где, по полученным сведениям, было похоронено пять человек из числа спутников Франклина. Времени у него оставалось немного, так как его спутники решили вернуться к заливу Репульс в течение ближайших двух недель.

Дав строжайшее поручение Уэла не превышать установленной нормы при выдаче продовольствия в том случае, если не удастся поймать тюленей, он взял с собой Иннупуциджука и Ньюкерцу с его женой. Шли со скоростью двух с половиною миль в час. При приближении ночи показалась с таким нетерпением ожидавшаяся земля — вершина столовой горы на так называемом острове Матисона. Холл трижды прокричал «ура» и записал в своей записной книжке: «Какое прекрасное чувство я испытываю теперь, когда увенчались успехом мои десятилетние усилия».

Дойдя до четырех обитаемых хижин, Холл сделал двадцать восьмую остановку у мыса Бут. В этих хижинах также оказалась целая коллекция оставшихся от экспедиция Франклина предметов, в том числе подставка для писания красного дерева. Она служила эскимосам подносом. Один из туземцев дал Холлу две серебряных ложки, небольшой ящик красного дерева и много других предметов, в том числе куски меди со знаком стрелы и стальное острие копья с выгравированной на нем надписью «The ship». Все это было добыто на одном из судов Франклина и на южном берегу острова О-Рейли. В обмен на эти предметы Холл вручил туземцам ножи, иглы, наперстки, бусы и кольца.

9 мая Холл и его спутники направились дальше. Иннупуциджук оказался прекрасным проводником, проведя Холла прямой дорогой к самому восточному из островов Тодда. Компас впервые показал, что путешественники двигаются по направлению к югу, долгое время до того он показывал, что они идут в северном направлении. На остановке удалось поужинать великолепной свежей лососиной, вареной и горячей.

11 мая Холл сделал остановку на одном из островов Тодда и немедленно принялся за поиски могил тех пяти спутников Франклина, которые, по словам туземцев, были здесь похоронены. Северо-западная оконечность острова оказалась очень низменной и ровной и почти вся была покрыта снегом. Холл нашел часть человеческой берцовой кости, которая была отломана, по-видимому, не очень давно. Иннупуциджук заявил, что это была кость одного из пяти похороненных здесь участников экспедиции. Тем не менее попытку найти останки остальных пришлось оставить из-за глубокого снега. Пуетта, эскимос, который сопровождал Холла от места последней стоянки до острова, заявил теперь, что, когда он видел трупы в первый раз, они не были похоронены, но лежали близко друг от друга, на них была одежда и они не были изуродованы. В кармане одного из умерших был найден складной карманный нож, а около трупов оставалась пища, которая была съедена иннуитами.

На другой день Холл переправился на Землю короля Уильяма, чтобы найти, если это окажется возможным, то место, где были будто бы похоронены двое других спутников Франклина. По прибытии к устью реки Пфеффер туземцы соорудили для Холла снежную стену, чтобы уберечь его от действия ветров и снегопада, пока он будет производить измерения секстаном. Но солнце появилось только на одно мгновение и больше не показывалось.

Уже к вечеру двое из его спутников после больших усилий добились успеха, откопав из-под снега не зарытый в землю скелет. Около этих останков был поднят американский флаг и сооружен памятник из камней, высотой до 1,5 метра. Был дан также ружейный залп в честь погибшего, который, по выражению Холла, был одним из героев, разрешивших проблему Северо-западного прохода. Сильная буря, твердый и глубокий снег помешали дальнейшим поискам.

После первого обследования берега Земли короля Уильяма Холл исследовал еще одно место на том же южном берегу, но несколько далее к востоку, так как после длительных бесед с туземцами рассчитывал найти там останки других участников экспедиции. Пройдя не более получаса, Холл со своими спутниками пришли к длинной отмели. Здесь, по словам туземцев, был похоронен белый человек. Это они слышали от своих единоплеменников, но только один из них видел могилу. Место было осмотрено, но снег и на этот раз помешал розыскам. Тем не менее и здесь был сооружен памятник.

Возвращаясь к стоянке, Холл возобновил свои расспросы и узнал от одного из эскимосов, что его жена видела скелеты пяти умерших на самом южном из островов, в сорока метрах от берега. Так как эта женщина утверждала, что хорошо запомнила место, где видела скелеты, Холл распорядился поставить там третий памятник и почтить ружейным залпом погибших.

Холл был уверен, что путем длительных бесед и настойчивых расспросов местных жителей он выяснил место гибели приблизительно 79 человек из 105, покинувших суда под командой капитана Крозье. Трупы их остались на Земле короля Уильяма или поблизости от нее, причем часть их была изуродована собаками. Самое существенное из бесед с туземцами этой местности, на основании которых он считал установленной судьбу указанного выше числа спутников Франклина, Холл записал в дневнике 5 мая:

«Сегодня вечером в моей хижине собрались Иннупуциджук, Тиката, Ауверк и некоторые другие, проживающие здесь иннуиты. Я хочу теперь попробовать определить приблизительно число людей экспедиции Франклина, относительно которых мы знаем от иннуитов и из других источников, что они умерли вскоре после того, как четыре упомянутых мною раньше иннуита видели Крозье. Собравшиеся у меня иннуиты выразили согласие помочь мне в этом, хотя и предупредили, что не ручаются за полную точность, так как погибших белых людей было «очень много». Иннупуциджук заставил своих товарищей протянуть пальцы, чтобы лучше сосчитать число людей, найденных в лодке.

Иннуиты были совершенно уверены в том, что лодка, найденная к западу от мыса Ричардсона, была той самой, которая была у отряда Аглуки, когда он встретил четыре семейства эскимосов непосредственно за мысом Гершеля. Накануне Холл записал в своем дневнике:

«Вечером встреча с Эпкипиреа, иннуитом из Нейтчили, который прибыл сюда со своей семьей. После того, как вновь прибывшие разместились в своих хижинах, я посетил некоторых из туземцев, взяв с собой Джека. Я хотел прежде всего посмотреть стеклянную бутылку, которая, по словам Иннупуциджука, принадлежала спутникам Крозье, а теперь была у одного из семейств, прибывших сюда сегодня. Мы посетили сначала одного старого эскимоса и его семейство, у которых оказался напилок, закругленный с одной стороны и плоский с другой. Он был заострен на конце и им пользовались для резания и строгания.

«Эпкипиреа долго жил на острове О-Рейли и слышал там рассказы туземцев о корабле, посетившем их страну. Этот корабль имел по бокам четыре лодки, а пятая была на шканцах. Вокруг корабля был плавучий молодой лед, образовавшийся за последнюю зиму. С одного из бортов была протянута на лед толстая доска. Один из туземцев с готовностью показал на карте Мак-Клинтока место, где затонул корабль. Оно оказалось вблизи острова О-Рейли, немного к востоку, от северной оконечности этого острова, между ним и бухтой Уильмота и Кремптона. Один иннуит увидел этот корабль во время охоты на тюленей. Корабль находился далеко в открытом море среди льдов. Он решил направиться к нему, хотя и не мог отделаться от чувства страха. Он поднялся на корабль, но не встретил никого, хотя казалось, что там были недавно люди. В конце концов он рискнул украсть нож и вернулся как можно скорее домой. Когда этот туземец показал иннуитам украденный им нож, все они сейчас же направились к кораблю. Поднявшись на корабль, иннуиты сначала хотели убедиться, не осталось ли там кого-нибудь из экипажа, но, не встретив никого и не слыша никаких звуков, которые указывали бы на присутствие людей, принялись за расхищение.

«Чтобы проникнуть в одно иглу, то есть каюту, они должны были пробить отверстие, так как она оказалась запертой изнутри. Они нашли там труп широкоплечего человека с длинными руками. Понадобились усилия пяти человек, чтобы поднять этого белого гиганта. Он был оставлен там, где его нашли. Одно место на корабле, где они нашли большое количество разных вещей, было совершенно темным, вещи приходилось отыскивать ощупью. Там оказались ружья и большое количество ведер и ящиков. На мой вопрос, не видели ли они на корабле чего-нибудь съестного, я получил ответ, что там было мясо; оно было жирным и напоминало пеммикан. Паруса, снасти и лодки и вообще все на корабле было в полной исправности.

«Другой иннуит рассказал почти ту же самую историю о погибшем корабле и найденном там мертвеце, прибавив, что труп был найден на полу и что на нем была одежда. Он рассказал также, что корабль был покрыт сверху парусами или тканью, из которой делают палатки. Каюта была внизу, а не на палубе. Было это в средине мая или в начале июня.

«Иннупуциджук сообщил что он нашел лодку (немного западнее той, которая была обнаружена Хобсоном). Лодка была скреплена медными клепками, и все доски были в целости. В ней оказалось много скелетов с сохранившимися черепами. Он передал мне нож с двойным лезвием и белой костяной ручкой, очень заржавленный. Нож был взят из этой лодки. Когда он впервые увидел эту лодку, она еще никем не была тронута, и в ней оказалось много бумаг, книг и разных письменных материалов. Все это казалось ненужным хламом для иннуитов и погибло от ветров и непогоды. Иннуиты топтали эти документы, как будто бы это была трава.

«Около лодки была палатка, раскинутая у небольшого песчаного холма. При этом на карте был указан пункт близ бухты Террора, немного севернее того места, которое граничит с проходом Фицджемса. Палатка была больших размеров, в ней оказались одеяла, постельное белье и большое количество костей и черепов. Мяса на костях не было, остались одни сухожилия. По-видимому лисицы и волки грызли найденные в палатке трупы. Некоторые кости были, казалось, отделены пилой, в нескольких черепах были пробиты отверстия. Кроме одеял, в палатке были найдены оловянные чашки, ложки, вилки, ножи, два двуствольных ружья, пистолеты, свинцовые пули, большое количество пороховниц и исписанные книги и бумаги. Эти последние туземцы выбросили, как ненужный хлам, за исключением одной книги, которую Тикита взял домой и отдал детям. Через некоторое время она была разорвана в клочки».

На вопрос, заданный Тикита, имел ли Аглука, то есть Крозье, с собой подзорную трубу при посещении иннуитов, туземец ответил: «На следующее утро после встречи с эскимосами Аглука посетил одну из палаток, в которой жиля четыре семейства, прибывших с западного берега Земли короля Уильяма. Подзорная труба висела у него на шее. Сопровождавшие его люди тащили большие сани с лодкой, а также другие сани поменьше с лагерными принадлежностями и продовольствием. Они разбили палатку недалеко от стоянки иннуитов. Некоторые из прибывших спали в лодке, которая была оставлена на морском льду; снег, покрывавший землю, в это время уже растаял. При первой встрече с иннуитами Аглука держал в руке ружье. Увидев, что он положил его на землю, иннуиты бросили свои копья. Тогда Крозье подошел к ним и сказал: «Тий-мо? Мон-ик-ту-ми?», коснулся рукой их груди и пожимал им руки, как это делают белые.

«Это было поздней весной, так как лед должен был скоро тронуться. Солнце светило все время. На озерах и лужах было много уток и другой птицы. Тикита видел, как Крозье застрелил двух гусей. Его спутники также занимались охотой. Аглука настойчиво пытался разговаривать с иннуитами, но мог сказать только очень немного слов. Он имел с собой маленькую книжку, в которой делал пометки. Его сообщение о корабле, раздавленном льдами, и умиравших людях было полностью понято лишь впоследствии. Он съел кусок сырого тюленьего мяса величиной не больше, чем указательный и следующий за ним пальцы до первого сустава. Крозье не носил кортика. Он говорил, что идет в Ивиллик, то есть в бухту Репульс, указывая рукой в этом направлении. Один из сопровождавших его был очень тучен, другие же очень тощи».

Эскимосы запомнили также, что у одного из спутников Крозье не хватало верхнего зуба, у другого был седлообразный нос, а третий страдал косоглазием. Иннуиты покинули Крозье и его отряд, хотя знали, что оставляют голодающих людей.

Настало время направиться в обратное путешествие. Иннуиты, которые переправились с Холлом на остров, стремились возвратиться к своим соплеменникам; среди них были не только Уела, но и двое друзей — Эбирбинг и Тукулиту. Холл был вынужден поэтому отказаться от посещения того места на западном берегу Земли короля Уильяма, где, по словам туземцев, «была обнаружена палатка, пол которой был весь покрыт трупами людей». Но попытка переправиться к мысу Ричардсона, чтобы разыскать место, где иннуитами была найдена лодка вскоре после их встречи с отрядом Крозье у мыса Гершеля, была бы напрасно затраченным временем. Дело в том, что берег там был настолько низким и покрыт таким глубоким снегом, что было бы невозможно различить сушу от моря. Нюкерцу уверял. что? если они не отправятся в ближайшие дни в обратный путь к заливу Репульс, море очистится от льда и снега, и им придется испытать много тревог.

16-го Холл вернулся к двадцать седьмому лагерю на пути к Земле короля Уильяма, где он оставил почти весь свой отряд. По дороге к этому месту он очень грустил по поводу того, что не было возможности отправиться на розыски гурия, о котором рассказывал ему его спутник. Холл прибыл в лагерь в обществе местных иннуитов, среди которых находился также Иннупуциджук.

Вместе с обоими эскимосами, сопровождавшими его на острова Тодда, Холл направился дальше, чтобы получить более точные сведения об умершем участнике экспедиции и, главным образом, чтобы найти людей, которые были последними, видевшими Крозье и его отряд. Прибыв к бухте Инглис, где им было оставлено продовольствие, он снова нашел много предметов, оставшихся от экспедиции, в том числе кусок мачты, дубовые и сосновые обрубки, а также обломок лодки. Из продолжительных бесед с туземцами он узнал много интересного и нового относительно их последней встречи с Аглукой.

Самое существенное из этих бесед он изложил в своем дневнике, который приводится ниже.

20 мая началось возвращение к заливу Репульс. Отряд Холла состоял теперь из 15 человек и запряжки из восемнадцати собак. Тяжело нагруженные сани были так хорошо подморожены Иннупуциджуком, что легко скользили по мягкому снегу.

28 мая путешественники прибыли на то место, где была их девятнадцатая стоянка. Здесь был открыт продовольственный склад, устроенный 17 апреля. Туземцы залива Пелли благоденствовали после недавних охот. Целый день был посвящен Холлом беседе с ними все на ту же единственно интересовавшую его тему.

3 июня отряд Холла остановился на отдых у горы Мак-Тэвиш, упоминаемой доктором Рэ, причем он и его спутники имели здесь возможность полакомиться свежим оленьим мясом, вместо надоевшего всем пеммикана, но зато спали в хижине без крыши и, просыпаясь, видели над собой мрачное небо и падающий снег, а около хижины — бродивших волков.

Холл проболел здесь несколько дней, что заставило его отказаться от намерения направиться к мысу Сиверайс и далее к северу, к морю, чтобы осмотреть памятник, который, по уверениям Уэла, был сооружен белыми после пребывания доктора Рэ в 1854 году.

Касаясь своего внезапного и серьезного заболевания, Холл впоследствии писал: «Мне кажется теперь сном, что я находился в лишенной крыши хижине, лежа на оленьей шкуре и окруженный со страхом взиравшими на меня спутниками, пока, наконец, не оправился, приняв большую дозу мятной эссенции, в тот момент, когда мне казалось, что я уже расстаюсь с жизнью».

У мыса Уэйнтон Холл оставил подарки для Сипунгира в благодарность за помощь, оказанную им зимой 1867/68 года доставкой китового жира и мяса. После этого Холл окончательно распростился с этим мысом, на котором он побывал уже три раза.

В дальнейшем наиболее интересные записи относятся к охоте на мускусных быков. С 6 по 13 июня отряд продвигался очень медленно, все время отвлекаясь для охоты. Быков было так много, что Холлу и его спутникам в один день удалось застрелить свыше двадцати этих животных, причем три были убиты самим Холлом, а четыре молодых быка подстрелила Ганна.

Холл писал по этому поводу:

«Я много и долго трудился в самых суровых условиях и нуждаюсь теперь в некотором отдыхе и развлечении, которым и служит мне охота».

На всем пути от Земли короля Уильяма дичь была в таком изобилии, что иногда они бросали ее прямо на дороге. Указывая на то, что и до мыса Уэйнтон попадалось много дичи — гусей, куропаток, сурков — Холл записывает в своем дневнике: «Если бы я мог встретить Крозье и его отряд 21 год тому назад при тех же благоприятных условиях, в каких протекало это путешествие, я уверен, мне удалось бы спасти всех до одного человека».

Под «благоприятными условиями» Холл имел в виду дружеские отношения с туземцами и их помощь, в качестве переводчиков и проводников, а также возможность пользоваться их услугами для раздобывания дичи.

Когда Холл прибыл к месту прежней стоянки у залива Репульс и подвел итоги охоты, оказалось, что мускусных быков убито 79 и оленей —18. Шкуры мускусных быков весили 436 килограммов.

Приблизительный вес двух саней, включая все продовольствие, тяжелые ящики с предметами, оставшимися от экспедиции Франклина, мясо и шкуры убитых животных, а также людей, ехавших на санях, составлял до 150 килограммов на каждую собаку.

Холл передает подробности самой удачной охоты на мускусных быков, которые дают представление об охотничьих приемах иннуитов и поведении быков, когда они подвергаются нападению охотников.

Когда первое «стадо было окружено, и животные увидели выпущенных на них собак, они образовали для своей защиты круг, выставив вперед головы.

Собаки с лаем скакали взад и вперед, а охотники не спешили приблизиться, так как знали, что быки останутся в том же положении целый день, защищая себя от нападения собак.

Наконец, старый и опытный охотник Иннупуциджук приблизился на расстояние 3,5 метра к самому большому быку, держа копье с привязанной к нему веревкой, при помощи которой он мог вытащить его обратно из раны животного. После второго удара копьем раненый и разъяренный бык сделал отчаянный прыжок вперед, от которого охотники еле успели спастись, отскочив в сторону. После того, как бык снова вернулся на свое место, Папа пристрелил его, а Уэла выстрелил в другого быка, стоявшего в круге. При звуке ружейных выстрелов все стадо бросилось прочь, за исключением двух быков, которые остались на месте, тесно прижавшись один к другому. Вместо того, чтобы искать спасения в бегстве, они, наклонив головы, начали точить свои рога о передние ноги, наподобие того как точат бритву о ремень. Эти животные всегда прибегают к такому способу, если поблизости нет камня, который мог бы служить им для этой цели.

Остальные быки из первого стада, а также второе стадо целиком были истреблены спутниками Холла при помощи ружей, копий и стрел.

20 июня 1869 года трехмесячное путешествие Холла было закончено с прибытием отряда на место первой его стоянки у залива. После дружеской беседы с местными жителями Холл поспешил написать своему другу Гриннелю подробное письмо, рассчитывая, что оно раньше его самого попадет в Соединенные Штаты. Мы приводим письмо полностью, так как оно содержит сводку материалов, добытых Холлом в его утомительном, но чрезвычайно важном по своим результатам путешествии.

Письмо Холла Генриху Гриннелю:

«Залив Репульс,

20 июня 1869 года.

«Дорогой сэр. Сегодня я вернулся из санной экспедиции на Землю короля Уильяма, продолжавшейся девяносто дней. Я предполагал совершить эту экскурсию еще в прошлом году и все приготовления к ней были закончены, однако мое внимание было тогда отвлечено к полуострову Мельвиля, близ пролива Фьюри и Гекла, так как туземцы сообщили мне, что видели там белых людей. Я направился туда через Амиток, острова Углит и Иглулик, со страстным желанием спасти последних оставшихся еще в живых участников экспедиции Франклина.

«Результаты моей поездки на Землю короля Уильяма сводятся к следующему: я убедился, что ни один из товарищей сэра Джона Франклина не доходил до острова Монреаль и не умирал там. В конце июля 1848 года Крозье и его отряд, состоявший из сорока или сорока пяти человек, проходил вдоль западного берега Земли короля Уильяма около мыса Гершеля. Отряд волочил двое саней по морскому льду, который почти совсем распустился. На одних санях помещалась покрытая парусиной лодка, а другие, поменьше, были нагружены продовольствием и лагерными принадлежностями. Не доходя до мыса Гершеля, отряд Крозье встретил четыре семейства эскимосов, и оба отряда остановились вместе, один около другого. Двое эскимосов, которые были среди встретившихся с Крозье, сообщили мне интересные, но очень печальные подробности. Некоторые из них глубоко меня огорчили, даже привели в ярость, так как эскимосы признались, что вместе со своими товарищами тайно и поспешно покинули Крозье и его отряд, обрекая его на страдания и смерть от недостатка свежей пищи, хотя и имели полную возможность спасти решительно всех.

«Следующий след, оставшийся от отряда Крозье — скелет, обнаруженный Мак-Клинтоком немного далее, к юго-востоку от мыса Гершеля. Этого скелета туземцы не видели. Дальнейший след — место лагерной стоянки на берегу Земли короля Уильяма, приблизительно в трех милях к востоку от Перцовой реки, где умерли двое, которые были похоронены там. В этом месте туземцы нашли рыбьи кости — это указывало, что Крозье и его спутники ловили рыбу, которой было очень много в этих местах. Эта рыба могла служить им превосходной пищей.

«Дальнейшие следы отряда Крозье были обнаружены в пяти или шести милях к востоку на длинной, низменной косе Земли короля Уильяма, где умер один из участников экспедиции, который был здесь же погребен. В двух с половиною милях далее к юго-юго-востоку на острове Тодда лежали трупы пяти человек. Следующий достоверный след отряда был обнаружен на западной стороне этого островка, к западу от мыса Ричардсона, на низком месте — здесь была найдена покрытая парусиновым навесом лодка и останки тридцати или тридцати пяти людей из отряда Крозье. Лодки и трупы были обнаружены туземцем Пуетта, которого описывает Джон Росс в своем отчете об экспедиции на «Победе» в 1829–1834 годах.

«Весною 1849 года эскимосы обнаружили большую палатку, весь пол которой был покрыт трупами белых людей. Около палатки были две могилы. Эту палатку я сам видел, она стояла на внутренней стороне бухты Террора.

«Весною 1861 года, когда сошел почти весь снег, отряд эскимосов наткнулся на две лодки. В этих лодках и около них оказалось много скелетов. Одна из этих лодок уже была обнаружена прежде Мак-Клинтоком. Другая была найдена на расстоянии —¼ — ½ мили от первой и, очевидно, была совершенно занесена снегом во время пребывания Мак-Клинтока— иначе он и его спутники не могли бы ее не заметить Кроме скелетов, в лодке и около нее, было найдено много оставшихся от экспедиции предметов, подобных тем, которые были обнаружены Мак-Клинтоком в первой лодке.

«Я прилагал все усилия, чтобы достигнуть больше того, что мне удалось сделать, но никто из моих спутников ни за что не хотел далее оставаться со мною в этой стране и производить летом розыски на острове. Между тем, на основании сведений, полученных от эскимосов, я мог надеяться, что в результате этих розысков мне удастся найти письменные документы, оставленные экспедицией, которые были спрятаны под каменным сводом к востоку от мыса Победа. Зная о нравах эскимосов той области, где расположена Земля короля Уильяма, я не могу удивляться или осуждать жителей залива Репульс, что они отказались остаться там, несмотря на мои просьбы. Весьма вероятно, что если бы мы остались там, как я этого желал, ни один из нас не выбрался бы оттуда живым. Как могли мы ожидать, что, попав в затруднительное положение, мы встретим со стороны местных эскимосов лучшее отношение, чем 105 человек, находившихся под начальством Крозье после высадки на Земле короля Уильяма?

«Если бы я и мой отряд могли, не подвергаясь явной опасности, остаться летом для поисков на Земле короля Уильяма, весьма вероятно, что мы не только бы нашли журналы и записки, которые велись участниками экспедиции Франклина, но собрали бы и похоронили останки около 100 его спутников, лежавшие недалеко от тех мест, где были найдены лодки, а также у места лагерной стоянки близ бухты Террора и в трех других упомянутых мной пунктах. В небольшой бухточке к западу от мыса Ричардсона сама природа выполнила этот печальный долг, взяв на себя заботу о погребении костей умерших здесь героев. Находя могилы спутников Франклина, эскимосы вырывали трупы умерших, грабили их и оставляли на растерзание диким зверям. На острове Тодда пять тел остались непогребенными.

«Эскимос, бывший проводником моего отряда, когда мы производили поиски на Земле короля Уильяма, — тот самый человек, который первым сообщил доктору Рэ относительно белых, умерших к западу от того места, где он тогда находился, то есть от бухты Пелли, которую он посетил весною 1854 года. Его имя — Иннупуциджук, он из Нейтчили, много путешествовавший и очень смышленый. Его можно назвать живой историей экспедиции Франклина. Этого туземца я встретил в первый же день моей санной поездки по Земле короля Уильяма. После того как я пробыл несколько дней среди людей его племени, он согласился сопровождать меня по тем местам, которые я наметил посетить как на самой Земле короля Уильяма, так и около нее.

«Я мог бы собрать громадное количество самых разнообразных предметов, оставшихся после экспедиции Франклина, так как все они находятся у туземцев тех районов Арктики, которые я посетил, или о которых слышал из уст проживающих от залива Понда до реки Мэкензи. Как бы то ни было, я удовлетворился, взяв на свои сани до 125 фунтов предметов, приобретенных мною у туземцев Земли короля Уильяма. Некоторые из них я назову: 1) часть борта лодки (несколько досок и шпангоут, скрепленные вместе). Это часть той лодки, которая была найдена возле лодки, обнаруженной Мак-Клинтоком; 2) небольшие дубовые полозья, взятые с тех саней, которые были на лодке; 3) часть мачты с корабля; 4) футляр от часов с номером, фамилией часового мастера и выгравированной на нем королевской широкой стрелой; 5) два длинных и тяжелых куска меди, шириной в 3–4 дюйма с просверленными в них отверстиями для винтов; 6) подставка для писания, красного дерева, украшенная бронзой; 7) большое количество серебряных вилок и ложек с гербами и инициалами владельцев; 8) части карманных часов; 9) ножи и много других предметов, которые Вы, мистер Гриннель, и другие интересующиеся судьбой экспедиции Франклина, будете рассматривать с грустным чувством, когда они будут доставлены в Соединенные Штаты. Один целый скелет я также привезу с собой в Штаты. 29

«В тот год, когда «Эребус» и «Террор» были покинуты, один из этих кораблей завершил открытие Северо-западного прохода, имея на борту пять человек. Все на этом корабле находилось в полном порядке. Он был найден туземцами Ужтулика около острова О-Рейли на 68°30′ северной широты и 99° западной долготы ранней весной 1849 года, вмерзшим в плавучий лед, образовавшийся предыдущей зимой».

Желая использовать решительно все средства, чтобы до-полнить сведения, полученные во время пребывания на Земле короля Уильяма, на островах Тодда и обратном пути, Холл много расспрашивал Иннупуциджука уже после того, как он написал приведенное выше письмо Гриннелю. Нижеследующий образец его беседы даст представление о тех способах, к которым он прибегал при расспросах, чтобы извлечь истину из сообщений этого туземца, о точности которых он говорит иногда недоверчиво. В книге «Б», посланной им после своего возвращения на родину для прочтения леди Франклин, он записал:

«Пятница, 2 июля 1869 года.

«Беседа с Иннупуциджуком. Мой переводчик — Ганна Время — около полудня.

«Я сказал прежде всего, что уезжаю в ближайшие дни в Соединенные Штаты. Я хочу, чтобы он рассказал мне отдельные подробности относительно белых людей, умерших много лет назад у Кикитунга и на лодках, которые он обнаружил на этом острове, а также о корабле, о котором рассказывал мне раньше и который затонул у Унгулика и т. д. Я прибавил, что хочу, чтобы он рассказывал все, что он помнит, но только правду, одну правду.

В о п р о с. Кто был с вами, когда вы обнаружили эти две лодки?

О т в е т. Сын его брата — ныне умерший Уорку, Укпик, Эпкипиреа и его сын Ниркудку. Всего было пять мужчин и с ними их семейства. Они бродили в поисках предметов, которые принадлежали белым людям, умершим на Земле короля Уильяма.

В о п р о с. Какое именно время года тогда было?

О т в е т. Приблизительно то же время года, в которое мы вернулись сюда — 20 июня. Вода начала показываться подо льдом, а оттепель наступает там несколько позднее. Снег и лед были как в самих лодках, так и около них.

В о п р о с. Было ли видно, что лодки посещались кем-либо за два или за три года перед тем?

О т в е т. Около одной из лодок были люди, так как было взято все, что в ней находилось.

В о п р о с. Что вы нашли в той лодке, которую белые люди (отряд Мак-Клинтока) из Ин-ке-хи-сука (пролив Белло) не обнаружили?

О т в е т. Шесть весел, много столовых ножей с ручками, карманные часы, подзорную трубу, нечто похожее на компас, но без стекла, отсыревший табак, оловянную посуду, скелет с остатками одежды на нем, кости, три черепа. Вдоль лодки — большая груда костей, которые были сломаны, чтобы добыть костный мозг. Невдалеке был устроен очаг, около него валялись черепа. Число черепов было очень велико, но он не может сообщить, сколько именно».

Ганна заявила Холлу, что из рассказов Иннупуциджука и других иннуитов она убедилась в том, что после того, как отряд Крозье двинулся дальше, оставшиеся у лодок изголодавшиеся люди больше не сдерживали себя и поспешили удовлетворить свой голод. Иннуиты не думают, чтобы Крозье и те, кто ушел с ним, употребляли в пищу человеческое мясо. По словам Ганны находящиеся у Холла полозья — часть тех саней, на которые была поставлена лодка, не замеченная белыми людьми.

Продолжение записи Холла:

«В о п р о с. Видели ли вы белую бумагу с такими же знаками, какие я сейчас делаю?

О т в е т. Нет, но я видел много бумаги с такими знаками, как в вашей книге («Путешествие Мак-Клинтока на «Фоксе»).

В о п р о с. Каков был внешний вид палатки? Ответ. Палатки я никогда не видел, а только место, где она стояла. Судя по нему, можно определить длину палатки (по вычислениям Холла — 22 фута). Около стоянки было три могилы».

От того же Иннупуциджука Холл узнал, что белые люди (Мак-Клинток) спрятали разные предметы, и среди них маленькое ружье, то есть револьвер. Эти вещи иннуиты разыскали и взяли себе. Револьвер был присвоен Кунгуслуком, живущим у залива Пелли.

«Если бы я знал это раньше, — говорил Холл, — то есть до моей встречи с Кунгуслуком на нашей 37-й стоянке у реки Бельчер, я посмотрел бы на этот украденный револьвер, который Мак-Клинток имел неосторожность спрятать недостаточно тщательно».

Прежде чем сказать несколько заключительных слов по поводу замечательных работ и путешествий Холла, необходимо привести выдержку из одного документа, опубликованного впервые только в 1931 году. Этот документ представляет собой запись некоего Джорджа Джемма со слов Питера Бейна, однажды упомянутого уже выше матроса одного из китоловных судов, принимавшего участие в экспедиции Холла.

Бейн, как известно, был в свое время законтрактован Холлом на год для сопровождения его в экскурсии к Земле короля Уильяма. Однако побывать на этом острове Бейну не пришлось, так как Холл изменил в 1868 году свой план похода к Земле короля Уильяма, заменив его поездкой к проливу Фьюри и Гекла. В поход к северной оконечности полуострова Мельвиля Холл взял, как известно, одного только матроса, по имени Лейлор, оставив остальных, в том числе Бейна и Колемана, в лагере и поручив им следить за собаками, заниматься охотой и заготовлять продовольствие для временно отложенного путешествия к острову, где разразилась страшная катастрофа.

Пока Холл и Лейлор ходили к проливу Фьюри и Гекла, Бейн и его товарищи имели возможность собрать любопытные сведения о судьбе Франклиновых спутников и самого начальника злополучной экспедиции. Как это ни странно, ни нелепо, но эти сведения стали известны широкому кругу людей только несколько лет тому назад, и виной тому — сам Холл. Факт умолчания Холлом интересных и важных данных об экспедиции, на розыски которой он положил «столько самоотверженного труда, свидетельствует о нем очень отрицательным образом, так как объяснить это можно только тем, что Холл чувствовал себя уязвленным удачей, постигшей его спутников, и потому не хотел поведать о ней миру в ущерб правде и пользе дела. Кроме того, благодаря опубликованию этого документа в новом свете встает факт убийства Холлом Колемана. Необходимо отметить, что получены эти сведения были непосредственно из уст иннуитов, язык которых Бейн, отличавшийся прекрасными способностями, понимал немногим хуже Холла.

Вот наиболее важные места из записи Джорджа Джемма:

«Бейн рассказывал, что часто во время охотничьих прогулок, сидя с эскимосами в иглу, он беседовал с ними об экспедиции Франклина. Сопровождавшие его эскимосы встречались раньше с туземцами, которые бывали на острове Короля Уильяма и хорошо знали все подробности катастрофы. Они слышали о дележе предметов, оставшихся после погибших членов экспедиции, даже видели некоторые из них, знали о попытке Крозье дойти до форта Черчилля и прочее. Крозье, казалось, интересовал эскимосов больше других. Судя по рассказам Бейна, туземцы сообщили ему кое-что новое, например, то, что летом (вероятно, 1847 года) многие из команды выходили на берег, что они охотились на тюленей не хуже туземцев, застрелили большое количество гусей и уток, что они помещались в одной большой палатке и в нескольких маленьких и что всех их было довольно много.

«В конце апреля, в то время, когда Холл путешествовал к проливу Фьюри и Гекла, лагерь посетили туземцы залива Пелли — семейство, состоявшее из мужа, жены и трех детей. Несколько дней спустя пришли двое мужчин и одна женщина из Бутии. Как жители залива Пелли, так и жители Бутии, бывали на острове Короля Уильяма. Первые заявили, что видели Крозье у залива Пелли, но не могли определить точно, в какое именно время. Жители Бутии сообщили, что их единоплеменники часто посещали остров Короля Уильяма, чтобы охотиться на тюленей, и что это бывало всегда весной, после того, как ветер продолжительное время дул в одном определенном направлении.

«Один пожилой эскимос, говоривший больше других, рассказал, что он и его жена были на северной оконечности острова весной и летом первого года и летом второго года после того, как корабли были скованы льдами. Они имели в то время сына двух лет, в настоящее время он женат и иметь ребенка одного года. Следовательно, супругам было в то время, примерно, по двадцати лет, и они уже могли делать правильные наблюдения.

«Рассказывая о событиях, которые имели место, эскимос сообщил, что сам он не был на судах, но что другие эскимосы там были, причем оставались около судов по нескольку дней, видели и разговаривали с Франклином. Много белых с кораблей выходили на берег и располагались там лагерем на лето. Лагерь состоял из одной большой и нескольких малых палаток. Крозье (Аглука) появлялся там несколько раз, он видел его и говорил с ним. В первом году наблюдалось изобилие тюленей. Белые иногда охотились совместно с туземцами и стреляли в тюленей из своих ружей. Уток и гусей было тоже много, и белые убивали этих птиц в большом количестве. Некоторые из белых лежали больными в большой палатке, умирали там и были похоронены на холме позади лагеря. Один из белых умер на корабле, тело его было перенесено на берег и здесь похоронено недалеко от того места, где были похоронены другие. Этого человека не зарыли в землю, как прочих, но положили в расщелину скалы и его тело было покрыто чем-то, что «по истечении некоторого времени стало камнем». Сам рассказчик охотился в это время на тюленей, но другие эскимосы видели похороны и передавали ему, что при этом «стреляли из многих ружей».

«Бейн решил, что сообщения туземцев Бутии о белых, высадившихся на берег, об их охоте совместно с эскимосами, устройстве лагеря, болезни и смерти некоторых из них, похоронах умершего на корабле и залпе из ружей были новыми и представляли громадный интерес. Того же мнения был и сопровождавший его другой китолов — Колеман. Бейн постарался добиться от туземцев точного описания места, где был разбит лагерь и похоронены умершие члены экспедиции. Из их рассказов у него составилось представление, что лагерь находился приблизительно в четырех милях от берега, и на таком же, примерно, расстоянии к югу от того места, куда обычно причаливали лодки с кораблей. Он был расположен на плоской вершине горы, скат которой был обращен к юго-востоку.

«Вернувшись в середине мая в лагерь у гавани Таллун, Бейн сообщил о рассказах жителей Бутии своим товарищам. Китоловы решили задержать эскимосов по возможности до возвращения Холла. Эскимосы прибыли в лагерь на несколько дней раньше Бейна и, получив на китобойном судне небольшое количество пороха и пуль, собирались возвратиться к себе домой. Было решено заставить их повторить рассказ в присутствии эскимосов гавани Таллун, чтобы не упустить ни малейших подробностей, пользуясь услугами последних в качестве переводчиков.

«Оба эскимоса, как муж, так и жена, повторили полностью свой рассказ перед другими китоловами и местными жителями. Они упомянули только об одном новом обстоятельстве: теперь они утверждали, что цементных склепов было несколько — один большой, а остальные меньших размеров, причем в последних были спрятаны бумаги. На берег, по словам туземцев, было принесено много бумаг, часть которых была унесена ветром, остальные же были спрятаны. Впоследствии они видели большое число трупов белых людей, остававшихся там, где они умирали, и вмерзавших затем в снег.

«Бейн и другие китоловы предложили туземцам попытаться показать на карте место, где были лагерь и могилы, а также горный хребет, возле которого был раскинут лагерь. По их описаниям Бейн сделал набросок береговой линии, лагеря и местонахождения могил.

«Заставляя жителей Бутии повторить их рассказ в присутствии местных жителей, Бейн имел в виду, чтобы Холл по своем возвращении получил возможно более точные сведения. Дело в том, что эскимосы Бутии должны были спешно отправляться к себе домой, пока еще не растаял снег, а между тем не было известно, когда, наконец, возвратится Холл. Однако, к удивлению китоловов, Холл, вернувшийся только в конце июня, был скорее недоволен их действиями, упрекая их в излишней самонадеянности. Это было большой ошибкой со стороны Холла. Его отношение очень обидело китоловов, и они потеряли всякий интерес к продолжению розысков, что, в свою очередь, привело к ссоре между ними и Холлом. Эта ссора приняла настолько острый характер, что 31 июля Холл произвел выстрел в Колемана, который 14 августа умер от полученной им раны. Холл утверждает, что должен был выстрелить, чтобы подавить бунт, организатором которого был Колеман, угрожавший ему физическим насилием. Все же Холл был подавлен случившимся и ухаживал за раненым Колеманом как нельзя лучше. Бейн заявляет, что Колеман был неправ в своих действиях, но что положение не было настолько острым, чтобы вынудить Холла прибегнуть к огнестрельному оружию. Холл, однако, должен был поддержать свой авторитет среди местных жителей.

«В результате случившегося товарищи Колемана, после смерти последнего, вернулись на первом пришедшем китобойном судне в Соединенные Штаты.

«Неизвестно, расспрашивал ли Холл местных жителей относительно рассказов эскимосов Бутии, но по всей вероятности расспрашивал. В своих сообщениях он упоминает о цементных склепах, в которых были спрятаны бумаги. Но он нигде не говорит о месте погребения Франклина.

«Бейн всегда отзывается о Холле с величайшим уважением, как о человеке и ученом. Но, по его мнению, Холл был неправ, не оповестив мир о месте погребения Франклина. Он объясняет это с его стороны чувством оскорбленного самолюбия. Достигнув преклонного возраста, Бейн, в то время уже капитан, любил похвастать, что он сам мог бы отправиться в экспедицию и доказать всему свету существование цементных склепов».

Материал, обнаруженный Бейном, представляет собой интерес, не меньший, чем сведения, собранные самим Холлом.

Особенно любопытен факт похорон Джона Франклина в склепе в районе мыса Победа, на западном берегу Земли короля Уильяма.

По возвращении Холла в Соединенные Штаты вокруг его имени поднялся большой шум.

Несмотря на большие заслуги его как в деле розысков участников Франклиновой экспедиции и документов о ней, так и в области географического изучения посещенных им стран, у него нашлось много врагов. Эти люди не хотели признавать в нем серьезного исследователя, считая его только «невежественным мечтателем».

Такое мнение о Холле получило в свое время довольно широкое распространение, несмотря на его совершенную необоснованность. Объяснялось оно, повидимому, тем, что Холл был новатором в области методики изучения арктических стран.

Прекрасную характеристику Холлу дает Гриннель: «Он был доверчивый и преданный своему делу человек, которому казалось, что другие люди — такие же, как он сам. Его энтузиазм в отношении любимого дела был огромным и притом постоянным. Он одушевлял все слова и действия Холла. Холл больше подходил для роли исследователя-путешественника, чем ученого, потому что у него не было достаточно общих познаний, а также знакомства с некоторыми важными научными дисциплинами. Он относился к путешествиям и ко всему, что расширяет географические познания, с большим уважением, и это определило его жизненную карьеру. Чем больше сведений удавалось ему собрать, тем счастливее он себя чувствовал».

С мнением Гриннеля соглашались многие и вставали на защиту Холла. Аргументов в его пользу у них было в избытке.

Достигнутые Холлом результаты, как ни интересны они, не могли, однако, целиком удовлетворить ни самого Холла, ни тех, кто все еще надеялся узнать больше о судьбе участников пропавшей экспедиции. Все, что Холл узнал, было основано исключительно на рассказах эскимосов, а виденные им человеческие кости и найденные при них предметы ничем не могли помочь, потому что среди них не было документов.

Что касается достоверности рассказов эскимосов, то многие относились к ним с большой осторожностью. Среди скептиков был и Мак-Клинток, утверждавший, что «сообщения, которые мы получали, как и все вообще, исходившее от эскимосов, были мало достоверны». Холл считал, наоборот, что словам эскимосов можно вполне доверять, в чем был, конечно, не вполне прав. Интересны соображения, высказанные по этому поводу составителем книги о второй арктической экспедиции Холла:

«Путешествовавшие в Арктике могут сами судить, насколько ценными и правдивыми свидетельскими показаниями можно считать приведенные выше рассказы эскимосов. Они, конечно, не забудут, что когда эскимосов вознаграждают за разговоры, последние становятся очень болтливы. А Холл щедро уплатил своим друзьям за их услуги. Во всяком случае Холл честно приводит все, что может служить как «за», так и «против» его выводов и достоверности сведений, полученных им от эскимосов».

Необходимо было также учитывать, что гибель двух больших кораблей вместе со всей их командой представляла собой в жизни местных эскимосов событие совершенно необыкновенного интереса и важности.

Если иннуиты с Баффиновой земли сумели сохранить в течение нескольких столетий память об экспедиции Фробишера, то в этом — прежде всего свидетельство огромного впечатления, которое оказывало на туземцев посещение белых людей, приезжающих неведомо откуда на умиаках необыкновенной величины.

Прошло довольно много лет, когда — к тому времени уже покойный — Чарльз Холл был, наконец, всеми признан в качестве одного из замечательнейших исследователей Арктики.

Спасение участников экспедиции Франклина и розыски документов, разъясняющих судьбу ее и сделанные ею открытия, стало целью жизни Холла, как он сам об этом говорит. Стремясь к своей цели, Холл проявил редкую энергию и выдержку, и до последнего дня своей жизни он все еще надеялся вернуться на, Землю короля Уильяма, чтобы обследовать ее так, как хотелось это сделать ему, а не сопровождавшим его эскимосам.