Когда «Котобой» возвращался из плавания, встречать его выбегала вся деревня. Моряки привозили не только свежую рыбу, но и новости. Без угощения тоже, разумеется, не обходилось.

Однако на этот раз причал был пуст. Не было даже Марианны с котятами, неизменно ждавшими старпома у пристани.

– Никого, – сообщил Шустер с мачты.

– Странно, куда все подевались? – нахмурился Афоня.

– Готовь швартовы, – скомандовал Котаускас. – Куда б ни подевались, а судно разгружать надо, таксель-брамсель!

– Тсс! – из кустов вынырнул Шлында.

Сначала моряки его не признали: грязно-бурый Шлында был белым от кончиков усов до хвоста.

– Что это с тобой? – удивился Котаускас. – К окрашенному забору прислонился?

– Тише, – зашипел кот. – Пока вас не было, столько всего произошло, что и поседеть недолго. Я, можно сказать, жизнью рисковал, чтобы вас предупредить…

Страшным шепотом Шлында сообщил, что несколько дней назад, в деревню въехали три машины. В одной из них был новый русский…

– Почем ты знаешь, что новый русский? – спросил Афоня.

– Потому что он был во всем новом: новая машина, новый костюм, часы, носки, ботинки и все такое. Я подошел к нему поздороваться, а он мне как заехал новым ботинком: я летел метров двадцать – и прямо в ведро с побелкой…

Котобои переглянулись.

– Не верите? – с обидой сказал Шлында. – Вот и остальные не поверили. Обрадовались: люди приехали!.. Да разве это люди? Хуже собак. Кстати, собаки у них тоже есть. А у коменданта – пистолет. И он на следующий день стал по нам пулять: у ихнего босса, видите ли, на кошек аллергия… Поэтому все прячутся по домам. А на улицу никто и носа не кажет.

Из деревни послышался собачий лай.

– Ну, пока, – и Шлында шмыгнул обратно в кусты.

– Отчаливаем, – приказал Котаускас. – Даже если половина из того, что он наплел, правда, лодку здесь оставлять нельзя!

«Котобой» спрятали за старым маяком. И огородами пробрались в деревню.

Марианна поджидала Афоню у калитки:

– Я хотела тебя встретить, но побоялась оставить детей одних… А вы, – сказала она Котаускусу и Шустеру, – заночуете у нас.

– Это еще зачем? – не понял Котаускас.

– В вашей избе поселился комендант.

– И у него пистолет, – на крыльцо выскочили Тима и Котя.

– А ну, брысь в дом! – строго сказала Марианна.

Шлында не соврал. В Котьме появились люди: охранники с собаками и бригада рабочих.

– И что они здесь забыли? – буркнул Афоня.

– Точно неизвестно, – ответила Марианна. – Не то яхт-клуб, не то комплекс туристический будут строить. Уже пригнали технику. Начали забор ставить. Пристань новую…

– Пристань – это, конечно, хорошо, – сказал Котаускас. – Но зачем занимать чужие дома?!

– Говорят, они всю нашу деревню выкупили у старых хозяев – и дома и землю.

– Но нас-то не купи-пили, – возмутился Шустер.

– Ладно, завтра я с ними поговорю, – помрачнел Котаускас.

На следующее утро капитан Котаускас надел новую тельняшку, начистил трубку и отправился на переговоры.

Комендант – в штанах с лампасами и майке – сидел на крыльце избы Котаускаса, пил пиво и закусывал сушеной камбалой.

«Ексель-моксель-таксель-брамсель! – внутри у Котаускаса все забурлило и заклокотало. – Мало того, что этот наглец поселился в его доме, так еще без спроса ест его рыбу!»

Увидев Котаускаса, комендант нахмурился:

– Ну, до чего настырные коты в этой деревне! Что, рыбки захотел? – и швырнул в него обглоданный скелет.

Такого моряк стерпеть не мог и запустил скелет обратно…

Бросок оказался точным: бутылка опрокинулась, и пиво полилось на штаны с лампасами. Комендант, вскочив, заревел как белуха:

– Я же приказал уничтожить всех котов!!!

Услышав рев, из соседнего дома выскочили двое охранников, а за ними – две собаки, бульдог и бультерьер.

Никогда в жизни Котаускас не бегал с такой скоростью. Но злобные псины мчались еще быстрее. Поняв, что ему не уйти, Котаускас белкой взлетел на ближайшую сосну…

– Тебе конец, – прорычал снизу бульдог. А бультерьер с хрустом перегрыз пополам оброненную капитаном трубку.

Комендант ушел в дом и вернулся с пистолетом:

– А сейчас будем развлекаться!

Первая пуля попала в нижнюю ветку. Вторая – просвистела совсем рядом. Третья – отколола щепку, которая рассекла кожу на лбу Котаускаса…

Положение было безнадежным. Афоня, вместе с Шустером наблюдавший эту сцену из-под забора, понял, что нужно спасать капитана. И выскочив из укрытия, заорал:

– Эй, бобики, а меня поймаете?

Собаки кинулись к нему.

Но, как говорили в Котьме, за двумя котами погонишься, ни одного не поймаешь. Афоня перескочил через забор и был таков. А Котаускас спрыгнул с дерева и бросился в другую сторону…

Шустер, вернувшийся позже остальных, сообщил, что комендант был в ярости и велел устроить облаву.

– А здорово его Котаускас замочил! – хихикнул Котя.

– Что значит – замочил? Откуда такие выражения? – сердито сказала Марианна.

– И откуда ты это знаешь? – Афоня пристально посмотрел на котенка. – Вам строго-настрого запрещено выходить из дома!

– Ладно, оставь его. У нас есть дела поважнее, – Котаускас поправил марлевую повязку, которую наложила ему на лоб Марианна. В ней капитан «Котобоя» напоминал раненого командира партизанского отряда.

Вечером в бане у Афони собралось все взрослое население.

– Нам объявили войну. Но это наша деревня. И я не собираюсь сдаваться, – сказал Котаускас. Афоня и Шустер поддержали его.

– Даже если бы мы были людьми, нас бы все равно отсюда выселили, – заметил рассудительный кот Черныш. – У них есть бумаги, и по закону…

– А где такой закон, чтобы выселить кота из родного дома?! – выкрикнул кто-то.

– Верно! – зашумели все. – Сначала нас бросили, потом – продали, теперь – выселяют.

– Людей не победить, – покачал лысой головой Тимофей Тимофеич. – Прогоним этих – придут другие, и новых собак привезут, и пулемет, если потребуется… Надо уходить отсюда!

Но большинство поддержало Котаускаса. Решено было:

Начать партизанскую войну. А всех малых, старых и больных на это время отправить в соседнюю деревню.

Отплытие «Котобоя» назначили на следующее утро.

– Мы не маленькие, нам почти год, – возмущались Сима, Тима и Котя. Но их, разумеется, никто не слушал.

И еще отказывалась уезжать старая Марфа:

– Я свою Машку не оставлю, – категорически заявила она. – Кто ее доить будет?!

– Что-нибудь придумаем, – успокоил соседку старпом.

На рассвете лодка, груженая тридцатью котами и козой, отчалила от родного берега. Коза жалобно заблеяла.

– Увижу ли я родную деревню, – вздыхал Тимофей Тимофеич.

– Увидишь, обещаю, дедушка, – сказал Котаускас.

По возвращении состоялся военный совет. Командиром отряда был выбран Котаускас, начальником штаба – Афоня, а главным разведчиком – Шустер.

– Какие будут предложения? – спросил Афанасий.

– Предлагаю взорвать противника, – вскочил Шлында. – Я могу утащить взрывчатку со стройки. Рванем так, что полдеревни разворотит. Сразу разбегутся как тараканы.

– Они-то разбегутся, – зашумели все. – А мы где будем жить?

Местный поэт Васькин предложил расклеивать на заборах листовки: «Смерть – оккупантам!».

– Насчет смерти это, пожалуй, перебор. Но устроить психологическую атаку неплохо, – согласился Котаускас.

– А еще оставить их без продовольствия, – высказался толстый кот Глобус, в доме которого поселились охранники.

К вечеру план военных действий был готов.

Оккупанты, как их обозвал Васькин, занимали четыре избы: в одной – жил комендант, в соседней – охранники, еще в двух домах поселилась бригада рабочих.

– Ох, и повеселимся, – сказал Афоня, потирая лапы.

Когда стемнело, коты забрались на крыши. И полночи выли и вопили в свое удовольствие. Охрана то и дело выбегала на улицу. Собаки бесились, но ничего не могли поделать.

Это было только начало. Когда не выспавшиеся рабочие пришли на обед, выяснилось, что из домов пропали все продукты. Исчезло продовольствие и у охранников.

О происшествии доложили коменданту:

– Люди говорят, что в деревне водится нечистая сила…

– Какая нечистая сила?! Это – мыши, или бомжи!

Коменданту пришлось ехать в город за продуктами. А пока он ездил, исчезла не только рыба с чердака, но и все пиво.

– Хорошо живут оккупанты, – сказал Шлында, косясь на пиво.

– А партизаны – еще лучше! – добавил Афоня, открыв банку с немецкой ветчиной.

Вернувшийся из разведки Шустер сообщил, что среди рабочих ходят разговоры о привидениях.

– Это нам на руку, – кивнул Котаускас.

Всю следующую ночь коты продолжали выть. А наутро строители обнаружили прибитый к двери листок.

Убирайтесь прочь отсюда! А не то вам будет худо! С давних пор живем здесь мы – Привиденья из Котьмы!

Васькин не пожалел клюквенного варенья, чтобы послание выглядело как можно более устрашающим.

Продовольственные диверсанты тоже не дремали. И закупленные накануне продукты снова исчезли. Охранники клялись, что мимо них мышь бы не проскочила.

Но, по мнению Шустера, это было явным преувеличением.

Лето было прохладное. Коты растапливать печь не решались, чтобы не привлекать внимания. А приезжие жгли дрова почем зря.

У Афони в голове нарисовался план:

– Давайте выкурим их из домов!

– Подожжем? – обрадовался Шлында.

– Нет, у меня идея получше. Нужны четыре тазика.

Вечером, когда в домах растопили печи, коты накрыли трубы тазами. Результат не заставил себя ждать…

Оккупанты повыскакивали на улицу – кто в чем был. Из распахнутых дверей валили клубы дыма…

– Жаль, не зима, – хмыкнул Афоня. – А то было бы еще веселее!

– Надеюсь, зимой их здесь не будет, ексель-моксель. А теперь запускай привидение!

Старпом рванул спиннинг – с соседней крыши взлетела прицепленная к леске простыня… Коты завыли с удвоенной силой.

Наутро перепуганные строители собрали свои вещи и укатили, несмотря на угрозы коменданта.

Тот долго орал на кого-то по телефону, а затем собрался в город за продовольствием и новой бригадой. Но машину завести не мог… Шустер забрался под капот и перекусил провода.

Эвакуатор пришел только к обеду. И комендант уехал, пообещав вернуться на следующий день.

– А теперь займемся собаками, – сказал Котаускас.

– Самое время, – обрадовался Васькин, уже приготовивший плакат: «Собакам – собачья смерть!»

Голодные бульдог и бультерьер, рыскали по деревне, пытаясь отыскать хоть что-нибудь съедобное, когда заметили Афоню. Старпом сидел под сосной и ел трофейные консервы.

– Эй, бобики, – крикнул им Афоня. – Если станцуете «Собачий вальс», так и быть, дам вам по сосиске!

Собаки, озверев от такой наглости, бросились на кота. Но в последний момент, старпом ловко забрался на дерево…

А псы попались в раскинутую под деревом сеть.

Через минуту они висели над землей. И были со всех сторон окружены котами, вооруженными кто – кочергой, кто – топором.

– А ну, выпустите нас, – прорычал бульдог.

Но его ткнули вилами. И пес замолк.

– Что будем с ними делать? – задумался Котаускас.

– Утопить, и концы в воду, – предложил Шлынла.

– Очень поэтично, – сказал Васькин. – Был бульдог, а будет буль-буль-бульдог…Был бультерьер, а станет буль-бультерьер!

Коты засмеялись.

– Нам приказали!.. – буркнул бульдог.

– Нас за это кормят, – добавил бультерьер.

– То-то вы растолстели, – ехидно сказал Глобус.

– Обещаем больше никого не трогать, – взмолились псы.

– Если их отпустить, они обо всем разболтают хозяевам…

– Ни слова, честное собачье! – мрачно сказал бульдог.

Котаускас приказал развязать веревки:

– Но если хоть кто-то от вас пострадает, будет вам полный таксель-брамсель!

– Сосиски можете доесть, – сказал Афоня. – И помните нашу доброту.

– Собаки нейтрализованы. Теперь очередь охраны, – командир поглядел на Шлынду. – Ты бульдозер сможешь угнать?

– Попробую, – обрадовался Шлында, который до этого ездил только на краденом минитракторе. – Но мне нужны помощники…

Добровольцами вызвались сразу пять котов.

Охранники прогуливались по улице, когда оставленный строителями бульдозер вдруг сам завелся и поехал прямо на них…

Конечно, управляла бульдозером команда котов. Но снаружи их не было видно. Охранники в ужасе бросились бежать.

Взбесившаяся техника преследовала их до самого дома…

Еще мгновение – и от избы осталась бы груда бревен. Но кто-то вовремя дернул Шлынду за хвост – и машина дала задний ход.

Бедняги всю ночь просидели в доме. А когда наутро захотели выйти, дверь оказалась заперта.

Один из них решил вылезти через окно – и ему на голову опрокинулось ведро с зеленой краской.

Второй был умнее. Он посмотрел наверх, не увидел ничего подозрительного и попал в поставленный под окном капкан.

Через полчаса оба – зеленый и хромой – позорно бежали из Котьмы. Собаки молча трусили за ними.

Коты ликовали. Кто-то предложил сплавать за остальными жителями деревни. Но Котасукас решил обождать.

И поступил разумно. Вечером приехал комендант. А с ним – новая бригада строителей, и двое охранников с ротвейлерами.

– Прав был Тимофей Тимофеич, – сказал Черныш. – Даже если мы выгоним этих, приедут новые. Надо уходить отсюда…

Ближе к ночи Шустер принес совсем плохую новость:

– Я подслушал переговоры коменданта. Завтра в Котьму на яхте приплывает господин Митрофанов.

– Кто такой господин Митрофанов?

– Тот, кто купил нашу деревню. И собирается устроить здесь «Митро-фан-яхт-клуб»

– Отличная новость, – обрадовался Котаускас.

Все с недоумением посмотрели на него.

– Мы потопим яхту. А без босса…

– Никто сюда не сунет носа! – в рифму закончил Васькин.

Новенькая океанская яхта подошла к причалу.

– Хороша, – присвистнул Афоня. – Такую даже топить жалко!

Опустился трап. И на берег сошел сам господин Митрофанов, а за ним – мальчик с удочкой и девочка в розовой шляпке.

– Таксель-брамсель, – выругался Котаускас. – Операция отменяется!

– Почему? – удивился кто-то.

– Я с детьми не воюю.

– Дети ничем не лучше взрослых, – фыркнул Шлында. – Они нам консервные банки к хвосту привязывают, а мы…

– Топить детей – то же, что топить котят! – поддержал капитана многодетный Афоня.

– Значит, сдаемся?

– Поживем-увидим, – буркнул Котаускас.

Господин Митрофанов в сопровождении коменданта и охранников по-хозяйски обходил свои владения. Мальчик с удочкой стоял на пристани. А девочка ходила по берегу и собирала ракушки… И тут случилось то, чего никто не ожидал.

– Ексель-моксель! – выругался Котаускас, наблюдавший за берегом в бинокль. – Старпом, погляди сюда!

Вдоль моря шел Котя. Вразвалочку. Словно подражая матросской походке. Но на самом деле котенка качало от усталости: за ночь младший сын старпома проделал около 30 км пешком.

– Удрал, подлец! – ахнул Афоня.

Но Котю заметили не только свои.

– Ой, смотрите, котенок! – закричала девочка. – Кис-кис, иди сюда! Ты как оказался в нашей деревне?

– Во-первых, не кис-кис, – презрительно фыркнул Котя. – А во-вторых, это не ваша деревня, а наша!!

Девочка растерялась:

– А ты что, разговаривать умеешь?

– А ты что, тоже разговаривать умеешь? – передразнил ее котенок. – И близко не подходи. Оцарапаю!

Неизвестно, чем бы закончился их разговор. Но в этот момент на берег вышел господин Митрофанов с сопровождающими лицами. Увидев котенка, комендант решил выслужиться и крикнул:

– Кошка! Фас!

Ротвейлеры ринулись вперед. Бежать котенку было некуда. Котя присел на песок, выставил свои коготки и зашипел…

Еще пара секунд, и он был бы разорван в клочки. Но в последний момент девочка бросилась к котенку и закрыла его собой.

Собаки со злобным лаем носились кругами.

– Уберите собак! – закричал бледный отец. – Они же на детей бросаются. Бешенные!

Охранники отозвали собак.

– Вы же сказали, что у вас аллергия на кошек, – пытался оправдаться комендант. – Вот я и подумал…

– У меня аллергия на идиотов. Ты уволен, – господин Митрофанов прижал к себе дочь. – Как ты, сильно испугалась?

– Я не очень… А где котенок? – девочка огляделась.

Но котенка уже не было: увидев, что на него не обращают внимания, Котя тут же дал стрекача.

Дома юный партизан получил такую порку, что подумывал – лучше бы его разорвали собаки, и он погиб как герой:

– Ой, папа! Я больше не буду. Ой! Честное матросское!..

– Я тебе покажу, честное матросское…

– Ладно, старпом, хватит, – в дверь вошли Котаускас и Шустер.

– Сегодня же отправлю его к матери. Марианна, наверное, с ума сходит.

– А мы возлагаем на твоего сына большие надежды…

Старпом и сын от удивления открыли рты.

– Мы с Шустером подумали, он мог бы начать переговоры…

– Какие переговоры? С кем переговоры?

– С детьми.

Брат и сестра сидели на берегу. Мальчик уныло смотрел на удочку: рыба не клевала.

– Ну, честное слово! – убеждала его сестра. – Он разговаривал!

– Ерунда, – отвечал брат. – Коты не разговаривают. Папа сказал, что у тебя было нервное потрясение…

– Привет! – поздоровался Котя. – Вас как зовут?

– Ва-ся, – пробормотал мальчик и выпустил удочку из рук.

– А меня – Катя, – девочка повернулась к брату. – Вот видишь, а ты не верил!

– Я – Котя. И у меня к вам серьезный разговор…

Дети, ничего не знавшие о Котьме и ее обитателях, слушали котенка, раскрыв рты.

– Это наша деревня, и вы должны уехать отсюда, – подвел итог парламентер. – Или мы будем драться, не щадя когтей и живота! И пусть мы погибнем…

– Ну, это ты уж слишком, таксель-брамсель! – из кустов появилась команда «Котобоя»: Котаускас с биноклем, Афоня в бескозырке и Шустер, тащивший за собой пиратский кортик.

– Мы не против людей, – сказал Котаускас. – В деревне есть еще два свободных дома. И если вы надумаете приезжать сюда – милости просим…

– Но только без собак, и без оружия, – уточнил Шустер.

– А если захотите, – добавил Афоня, – мы вас на рыбалку свозим.

– Правда? – глаза у Васи загорелись.

Рыбак рыбака видит издалека. Через полчаса «Котобой» вышел в море. Мальчик и Афоня ловили камбалу. А Катя болтала с котенком.

– Хорошие дети, – сказал Шустеру Котаускас. – Может, из этого что-нибудь и получится!

Новые ботинки господина Митрофанова были в глине, а костюм – в деревенских репьях.

– Вы где были? Я всю деревню обыскал!

– Мы плавали на лодке, таксель-брамсель, ловили рыбу. Вот, – Вася показал отцу полное ведро камбалы.

– На какой еще лодке «Таксель-брамсель»? С кем?!

– Папа, у нас к тебе важный разговор, – сказал мальчик.

– Очень, – уточнила Катя.

Господин Митрофанов был жесток к конкурентам, безжалостен к подчиненным, брезглив к животным. У него была только одна слабость – собственные дети.

– Допустим, что все это правда. Но я не понимаю, почему я должен отказаться от своей собственности из-за полсотни каких-то жалких котов?! Я для кого стараюсь? Для вас. Для своих детей… И эта деревня, между прочим, записана на вас, понимаете?

Но дети были настроены решительно.

– Если это наша собственность, папа, мы хотим, чтобы все здесь осталось как есть…

На следующий день рабочие увезли технику. Охранники с собаками уехали на машине. Яхта господина Митрофанова готовилась к выходу в море.

Перед отплытием дети пришли попрощаться с котами. Вася принес Котаускасу трубку, которую выпросил у капитана яхты.

Кот был очень тронут:

– Спасибо. Даже и не знаю, как отблагодарить…

– Я знаю, – Шустер притащил старинный пиратский кортик. – Он мне все равно великоват.

– Приезжай – порыбачим, – подмигнул Афоня мальчику. А Кате протянул расписанную Марианной шкатулку:

– Это не какая-то хохлома!

Но самым великодушным оказался Котя:

– Ладно, – сказал он девочке. – Можешь меня погладить. Я царапаться не буду.

Когда яхта отплыла, коты вышли на берег. Катя помахала им розовой шляпкой. А Вася поднял над головой кортик, и солнечные зайчики запрыгали по морским барашкам.

– Скатертью дорога, – буркнул Шлында.

– Болван ты, – вздохнул Афоня. – Если бы не дети, нам не на что было бы надеяться.

– Это пока они маленькие. А когда вырастут, станут похожими на своих родителей… Вот увидите!

– Может, станут. А может, и нет, – пожал плечами Котаускас. – А ты что думаешь, Шустер?

– Думаю, у нас растет достойная смена, ексель-моксель-таксель-брамсель! – сказал мышонок и посмотрел на Котю.

КОНЕЦ