Южное Пассатное течение раздваивалось: одна часть его шла на север, другая уводила к югу. При помощи паруса капитану Морозу и его помощникам удалось направить ледяной корабль южнее. И вскоре айсберг плыл по Бразильскому течению, вдоль берегов Южной Америки.
– Опять мы ничего не увидим, – вздыхали снеговики.
– А что бы вы хотели увидеть? – поинтересовался дед.
– Попугаев!
– И обезьян!
– И ещё ленивцев!
– Ленивцы у нас и так есть, – заметила дежурная Брошкина. – У Старометёлкина и Кастрюльникова третий день в каюте не убрано.
Как говорил Дед Мороз, если сильно захотеть, желания сбываются, даже глупые. В один из дней команда увидела большого разноцветного попугая. Некоторое время он летел параллельным курсом, а затем круто повернул на запад.
– Что он делает в океане? Тут, наверное, миль сто от берега…
Снеговики заспорили, чем питаются попугаи: фруктами, семечками или орехами? Спор, возможно, продолжался бы до вечера, если бы на горизонте не появился корабль. Судно держало курс прямо на айсберг. На пассажирское оно не было похоже, на рыболовное – тоже. На палубе старпом Чайников разглядел две гарпунные пушки и одну обычную.
– «Дон Педро», – прочёл он. – Не пойму, то ли китобой, то ли буксир, то ли пограничный корабль…
– У пограничников и военных должен быть флаг, – возразил Пряжкин. – А у этих – ничего!
– Сейчас узнаем, – сказал Дед Мороз. – Кажется, у нас будут гости…
От корабля отделился катер. И одновременно с ним взлетел попугай – тот самый, которого час назад снеговики заметили над морем.
Через минуту попугай уже сидел на рубке и внимательно разглядывал команду.
– Красивый, – сказала Рябинина. – А какой большой!
– Р-русские? – неожиданно произнёс попугай. – Я так и знал!
Все удивились.
– Вы говорите по-русски? – спросила Сорокина.
– По-русски, по-французски, по-английски, по-испански, по-португальски и, р-разумеется, по-попугайски… Всего я знаю тринадцать языков. Недар-ром дон Педр-ро выбр-рал меня пер-реводчиком.
– А дон Педро – он кто?
– Сами спр-ро́сите!
Катер уже пришвартовался. Двое в цветных банданах остались внизу, а один, в белоснежном костюме и широкополой чёрной шляпе – видимо, это и был дон Педро, – поднялся по верёвочной лестнице на палубу. Не поздоровавшись ни с кем, он окинул айсберг беглым взглядом и что-то быстро сказал на незнакомом языке. Понятно было только одно слово: Бразилия…
– Вы из Бразилии? – спросил Дед Мороз.
– Нет, – ответил попугай. – Бразилио – моё имя.
А Дон Педро сказал: «Пр-ревосходный айсбер-рг!» И у него деловое пр-редложение…
– Какое? – удивился Дед Мороз.
– Десять процентов…
– Десять процентов? От чего?
– От пр-рибыли, – сообщил попугай. – Объясняю популяр-рно. Дон Педро имеет фир-рму по производству талой воды из айсбергов. Этот экологически чистый пр-родукт пользуется огр-ромным спр-росом. Он уже продал два небольших айсберга. Но их пришлось тр-ранспортировать издалека, и они были значительно меньшего размер-ра. А ваш айсберг – настоящий клад.
Дон Педро тем временем что-то записывал в блокноте. Попугай, перелетев к нему на плечо, заглянул в блокнот и продолжил:
– По пр-редвар-рительным р-расчётам в нём около миллиона тр-рёхсот литр-ров воды. По пять доллар-ров за бутылку. Если вычесть накладные р-расходы, получается пять миллионов доллар-ров чистой пр-рибыли. И вы получите… пятьсот тысяч доллар-ров! Дон Педр-ро очень щедр-р.
– Но мы не собираемся продавать айсберг, – сказал Дед Мороз.
– Да! Мы плывём в Антарктиду! – закричали снеговики.
Дон Педро, до этого не обращавший внимания на команду, удивлённо приподнял брови, оглядел снеговиков и снова что-то быстро сказал.
– Маленькие снежные р-роботы – это отличная р-реклама, – перевёл попугай. – Живая вода! Тогда бутылки можно будет пр-родавать по семь долларов!
– Мы не роботы, – возмутились снеговики.
– Тише, тише! – сказал Дед Мороз. – Передайте дону Педро, что нам не нужны полмиллиона долларов.
С удивлением посмотрев на деда, попугай защёлкал клювом. Дон Педро нахмурился и убрал блокнот в карман.
– Дон Педр-ро сказал, что в таком случае вы ничего не получите. Он отбуксир-рует айсберг, а вас высадит на бер-регу…
– Но это же разбой! Передайте дону Педро, что он просто пират!
– Я не пират, а бизнесмен! – услышав ответ, усмехнулся дон Педро. – Разбой? А у вас есть документы на этот айсберг? Любой юрист в любом суде докажет, что у меня на него такие же права.
– Что он говорит? – не поняли снеговики.
– Мы забир-раем айсберг, – популярно объяснил Бразилио.
– Как это забираете? – зашумели все, а Пряжкин достал из фуражки рогатку.
Дон Педро погрозил снеговику пальцем и, расстегнув белоснежный пиджак, продемонстрировал здоровенный пистолет, скорее похожий на автомат.
– Дон Педрро пр-ристр-релит каждого, кто попр-робует его остановить, – перевёл попугай.
Пират глухо зарычал, приготовившись к прыжку. Фуфик последовал его примеру.
– Пират, Фуфик, назад! – крикнул Дед Мороз.
Собаки нехотя подчинились.
Дон Педро сказал что-то попугаю и направился к катеру.
– Сейчас начнётся буксир-ровка. Если попытаетесь помешать, наша пушка р-разнесёт айсбер-рг вдр-ребезги! – предупредил Бразилио. – А я здесь остаюсь за стар-ршего.
Бандитский корабль подошёл к «Великому Устюгу», развернулся и выстрелил из двух кормовых пушек. Два гарпуна вонзились точно в нос айсберга. Тросы натянулись – и началась буксировка.
– Пример-рно чер-рез сутки мы будем на бер-регу. У дона Педро отличные двигатели, – важно сообщил попугай.
– Дедушка, почему ты ничего не сделал? – окружили Деда Мороза расстроенные снеговики. – Ты бы мог ему ноги отморозить или руки, как тем браконьерам… А попугаю – хвост!
– Это я, конечно, мог бы, – сказал капитан Мороз. – Но тогда они бы расстреляли айсберг, и мы бы все пошли на дно. Бывают ситуации, когда приходится подчиняться обстоятельствам. Главное, все живы, а остальное мелочи.
– А куда нас привезут? – спросила Сорокина.
– Пока не знаю.
– Снегурочка рассказывала, что в Бразилии у тебя есть троюродный брат Пай Натал, – вспомнила Берёзкина. – Может быть, позвонить ему?
– Посмотрим, – кивнул дед. Но на самом деле он смотрел на компанию снеговиков, которая о чём-то активно перешёптывалась.
– Подумаешь, пушки!.. Были бы у нас шапки-невидимки, мы бы им показали…
– Значит, так, – строго сказал капитан Мороз. – Обещайте, что вы ничего не будете предпринимать!
– Хорошо, – закивали снеговики.
– Знаю я вас. Дайте честное слово!
– Честное слово, дедушка!
– Обещаем, товарищ капитан!
Попугай Бразилио по-прежнему сидел на рубке и зорким глазом следил за происходящим на палубе.
– Дур-раки вы, – сказал он Пряжкину. – От полумиллиона долларов отказались…
– Заткнись, – сердито сказал Пряжкин и показал рогатку. – А то влеплю, и дон Педро не поможет!
Впервые за два месяца плавания на «Великом Устюге» было тихо. Снеговики не играли в футбол, не ловили рыбу, не резались в дурака, а молча сидели в уют-компании. Вид у всех был печальный и несчастный, как у школьника с картины «Опять двойка».
– Вот вам и привет, пингвины, – не удержался Мерзлякин. – Зато обезьян и попугайчиков будет сколько хочешь!
– Спасибо, на попугаев я уже насмотрелась, – фыркнула Уголькова.
– Послушайте, – зашептал Пряжкин, – у меня есть отличный план.
– Но мы дали дедушке слово ничего не делать…
– А мы ничего делать не будем. В этом и заключается план!
Стемнело. Дед Мороз несколько раз выходил на палубу с проверкой. Но всё было тихо. Где-то в темноте работали двигатели «Дона Педро», да попугай на рубке считал прибыль:
– Пять миллионов долларов, шесть миллионов долларов, семь миллионов долларов…
«Какая глупость, – подумал дед. – И зачем птицам деньги?»
Ещё он думал о том, что сказать Снегурочке, чтобы внучка не слишком волновалась. Нельзя же прямо так сказать: «Нас захватили пираты!»
Дед зашёл в рубку. Вахтенную Синичкину он отпустил спать. С ней улетел и Снегирёк. Снегирёк часто ночевал у девочек, которые подкармливали его семечками. Пират и Фуфик из-за жары в последнее время спали в холодном трюме. Из кают снеговиков не доносилось ни звука.
– Устали, бедные, – вздохнул дед и, достав вахтенный журнал, стал записывать события этого дня.
Нет ничего темнее, чем безлунная тропическая ночь. И нет птицы бесшумнее совы. Поэтому никто не заметил, как две тени – одна большая, другая маленькая – заскользили над водой по направлению к пиратскому буксиру.
Капитан Мороз закончил запись словами: «Куда нас везут, неизвестно». И тут раздался взрыв, за ним – второй и третий…
Дед выбежал из рубки и увидел, что на «Доне Педро» пожар. По палубе метались матросы, пытаясь погасить пламя.
Снеговики тоже повыскакивали из кают. Они прыгали и орали:
– Ура! Получилось!..
– Что получилось?
– Р-разбой! Дивер-рсия! – надрываясь, вопил Бразилио, пока Пряжкин не выпустил в него гайку.
Попугай завопил ещё громче, взмыл в воздух и устремился к буксиру. Однако чуть не попал под пулю хозяина. Дон Педро бегал по корме, орал и стрелял из своего длинноствольного пистолета в сторону айсберга.
Расстояние между «Великим Устюгом» и буксиром быстро увеличивалось. Только сейчас Дед Мороз заметил, что тросы оборваны…
– Так что случилось? Кто-нибудь может мне объяснить?
– Я могу, – сказал Чайников. – Пушки взорваны, тросы оборваны, мы свободны.
– Но вы же честное слово дали, – нахмурил брови капитан Мороз.
– А мы ничего и не делали, – хором ответили снеговики.
– А я слово не давала. Просто доставила посылку, – сообщила Гага.
– И я слово не давал, – сказал Снегирёк. – Просто чирикнул три раза…
– Что значит – чирикнул? – не понял дед.
– Не чирикнул, а чиркнул, – пояснил Пряжкин. – У нас же оставался ящик со взрывчаткой. Гага сумела донести до буксира три шашки динамита, а Снегирёк – коробку спичек.
– Ну, вы действительно диверсанты, – засмеялся дед. – Особенно этот, который чирикал. Так ты и бороду мне подожжёшь!
Поняв, что дедушка больше не сердится, все стали обниматься:
– Ура! Мы снова плывём в Антарктиду.
И вдруг Сорокина заметила:
– Ой, Варежкин, что это у тебя?
– Что? – не понял снеговик.
– Какая-то дырочка в животе…
– Кажется, меня ранили, – простонал Варежкин и упал в обморок.
Начался переполох. Снегови́чки запричитали.
– Ничего страшного, – успокоил всех Дед Мороз. Он хлопнул снеговика по животу, дунул – и дырочка затянулась. Затем ещё раз хлопнул и сказал: – Будешь жить, вставай!
Варежкин открыл глаза. Снеговики окружили товарища.
– Как ты?.. Тебе не больно?
– Вроде нет, – сказал Варежкин. – Но из меня вытекло много воды. И мне нужно срочно восстановить баланс.
Морковкин сообразил, чего просит раненый друг, и побежал на камбуз за водой с сиропом.
– А знаешь, Варежкин, почему ранили тебя, а не кого-нибудь другого? – сказал Мерзлякин. – Потому что в тебя трудно промахнуться!
Больше ничего в этот день не произошло, если не считать того, что Гага обнаружила на рубке целую кучу разноцветных перьев.
– Это месть за Варежкина, – сказал Пряжкин. Сначала он хотел оставить трофей себе. Как память о Бразилии, пиратах и попугаях. Но передумал и отдал снегови́чкам на шляпки.
