Соня сидела перед тарелкой с овсяной кашей и думала о том, как в её жизни мало удовольствий.
«Очень странные эти люди, – думала она. – Картошку, или щи, или кашу едят помногу, а всякие вкусные вещи – например, колбаску, варенье или шоколадные конфетки – помалу.
Это неправильно, – думала умная собачка Соня. – Правильно – это когда наоборот: вкусного – помногу, а невкусного – по чуть-чуть».
Хозяин Иван Иваныч был такой же, как и все: он бросал в большую миску каши маленький кусочек масла, а на толстый кусок хлеба клал тонюсенький ломтик колбасы.
Соня на его месте делала бы иначе: она клала бы в большую тарелку масла ма-аленький кусочек каши, а колбасу или варенье вообще бы ела без хлеба!
Соня вспоминала все вкусные вещи, которые пробовала в своей жизни, и облизывалась.
«А ведь есть, наверное, и ещё что-нибудь очень-очень вкусное, чего я не пробовала, – подумала вдруг она. – Что-нибудь такое, что едят понемножку (ведь чем вкуснее вещь, тем едят её меньше)…»
И тут умная Соня вспомнила: горчица!
– Ах-ах! – обрадовалась она. – Как же я сразу не догадалась!
Иван Иваныч доставал горчицу совсем чуть-чуть – на самом кончике ножа, а затем осторожно намазывал на хлеб – и, зажмурившись, отправлял в рот. Потом он говорил: «А-а-а…» – и, от удовольствия мотая головой, набрасывался на кислые щи и другие невкусные вещи, как будто они были шоколадно-мармеладные.
Соня достала из холодильника зелёную баночку, открутила крышку и, зачерпнув полную большую ложку горчицы, решительно сунула её в рот.
– А-а-а, – зажмурившись, сказала Соня. И тут же почувствовала, что проглотила ежа, ядовитую змею и горячий утюг сразу…
– Ой-ой-ой! – закричала она и принялась носиться по квартире, опрокидывая всё на своём пути.
Во рту у неё всё горело и полыхало.
«Может, я превратилась в огнедышащего дракона?» – с ужасом подумала Соня.
Она хотела посмотреть на себя в зеркало, но проносилась мимо с такой быстротой, что успевала заметить в нём только кончик хвоста.
«Надо срочно чем-нибудь затушить!» – догадалась вдруг Соня. И бросилась к тарелке с водой.
Сначала она выпила всю воду. Потом принялась тушить кашей. Потом вчерашней картошкой. Потом она проглотила остатки кислых щей и полбуханки чёрного хлеба…
Высунув распухший язык, Соня сидела перед зеркалом и думала о несчастном Иван Иваныче. Теперь она знала, для чего он ест эту ужасную горчицу.
«После такой гадости, – думала собачка Соня, – и самые кислые в мире щи кажутся вкуснее вишнёвого варенья!»