Через две недели вернулся Михаил, и Юля боялась попадаться ему на глаза. Когда она вернулась с репетиций, тот сидел за барной стойкой, бросил какой-то странный взгляд на девушку, но она, как ни в чём не бывало, поздоровалась и прошла в свою комнату.

Потом Юля занималась с мальчишками в комнате Фредерика, а из гостиной до них долетали отдельные слова и фразы — Клэр ругалась с Михаилом. После занятий русским, Клэр позвала всех к ужину и твердо настояла, чтобы Юля осталась с ними. Девушке некуда было деваться. Михаил сверлил её осуждающим взглядом, и ей было не по себе. Юля по привычке пыталась завести беседу с мальчишками, но, похоже, даже они чувствовали напряжение, исходившее от отца, поэтому были немногословны.

Юля помогла Клэр с посудой, заварила чай и ушла в свою комнату. А пока Клэр укладывала детей, Юля созвонилась с Петей.

А Михаил с Клэр все продолжили скандалить на кухне. Даже Петр заинтересовался, о чём они так громко спорят. Юля прекрасно всё слышала: как Клэр обзывала мужа, и проклинала такими словами, которые Юля даже боялась предположить, как переводятся. Как Михаил отвечал ей в не менее вежливой форме. Они очень громко ругались: Клэр гнала его из дома, чтобы больше не возвращался, тот в ответ орал, что, если её не устраивает такая жизнь, пусть уходит сама, сказал, что в своём доме будет обращаться с кем хочет и как хочет. Клэр не отступала — высказала ему всё, что о нём думает. Видимо от их криков, проснулась Мишель, она громко плакала, но взрослые не умолкали. Юля больше не могла выносить детских криков, она бросила Петру:

— Не могу больше это слышать! Я сейчас, — и вышла.

Клэр стояла с Мишель на руках, не прекращая перекрикиваться с Михаилом, тот орал на неё, а малышка Мишель орала сама по себе. Юля, не обращая на них внимания, забрала у Клэр ребенка и ушла в свою комнату.

Она опять села напротив ноутбука, дала малышке пустышку, стала плавно покачивать и напевать, чтобы успокоить.

Пётр удивлённо смотрел на неё.

— Нянечкой стала? — тихо и нежно проговорил он. — Тебе идёт роль мамы.

— Ой, нет, я никогда не захочу заводить детей, это просто катастрофа, — тоже тихо-тихо говорила Юля, потому что Мишель прикрыла глазки и мило подергивала щечками. — Ты слышишь, к чему это приводит.

— Юля, не суди по одному подонку обо всех, — пытался разубедить её Пётр.

— Я и с Лёшкой в детстве так нанянчилась, что мне хватит на всю жизнь. А после всего этого, — она кивнула в сторону кухни, — точно никогда не захочу детей, — серьёзно проговорила она и тут же нежно посмотрела на Мишель. — Хотя Мишель такая классная, такая крошечка. — Она улыбнулась и добавила, — когда не орёт как резаная.

Пётр усмехнулся.

— Похоже, они из-за меня сильно поругались, — почти шёпотом говорила Юля. — Ты был прав, нужно мне было сразу съехать. Петь, Клэр так несчастна в браке, мне её жалко. Я бы хотела чем-нибудь ей помочь. — Юля вкратце изложила Петру историю Клэр, про любовниц Михаила, про развод и потерю детей. — Чем я могу ей помочь?

Пётр лишь нахмурился, о чём-то задумался.

— Юль, это их семья, лучше не встревай в их отношения, они сами разберутся. Клэр нужно найти какую-нибудь работу, чтобы доказать в суде свою способность содержать детей, если она хочет развестись.

— Разве это лучший вариант — съехать от них и просто бросить Клэр? — печально проговорила девушка.

— Для твоей безопасности тебе лучше съехать. Ты не сможешь решить их семейных проблем, они должны сделать это сами, — тихо проговорил Пётр.

На кухне стало тихо, к Юле в комнату осторожно постучалась Клэр.

— Жюли, можно к тебе?

— Да, — тихонько сказала Юля. Она по-прежнему сидела на кровати перед ноутбуком, со скрещенными ногами и с Мишель на руках.

Клэр аккуратно забрала спящую малышку, ласково посмотрела на Юлю.

— Жюли, спасибо… за всё, — Клэр слегка улыбнулась, но Юля видела, что у неё заплаканное лицо. Клэр впервые была настолько расстроена. И Юля решила, что не бросит её. А пока не найдёт выхода, будет поддерживать морально и помогать с детьми. — Миша уедет от нас на два месяца, мы решили до Рождества не видится. Думаю, у него просто новая любовница. Можешь его больше не бояться, в ближайшие два месяца он не появится, — сказав это, Клэр ушла.

— Что она тебе сказала? — поинтересовался Пётр.

— Что у её мужа новая любовница и что он уедет на два месяца до Рождества, — перевела Юля, но помрачнела.

Пётр тоже нахмурился и вздохнул, видя, как опечалилась Юля.

Михаил к Юле не подходил и даже не разговаривал эти три дня до отъезда, но бросал на девушку подозрительные взгляды. В день, когда ему нужно было уезжать, Юля собиралась в магазин. Она как всегда взяла у Клэр список, деньги и уже собралась выходить, но Михаил вмешался.

— Я подброшу тебя, мне нужно кое-куда заехать, нам по пути, — сказал он Юле.

— Не нужно, я доберусь, — уклончиво отказалась девушка.

Клэр многозначительно посмотрела на него и нахмурилась.

— Поехали, я уже готов, — подгонял он Юлю. И той ничего не оставалось, она пошла за ним.

А как только они сели в машину, Михаил нахмурился.

— Значит, подружилась с моей женой, — сердито бросил он. — Ты не такая простая, какой кажешься.

Девушка молчала, она боялась его. Михаил повернулся и серьёзно спросил:

— Юля, сколько ты хочешь?

Она до конца не понимала, о чём тот говорит.

— Вы о чём?

— Ты будешь моей, когда я захочу, сколько ты за это хочешь? — всё так же серьёзно с невозмутимым видом проговорил Михаил.

У Юли появилось дикое желание ударить его и сбежать, ей было страшно от таких разговоров. Она собрала всё своё самообладание.

— Я не буду спать с вами ни за какие деньги, — спокойно ответила она, но внутри у неё сердце разбивало грудную клетку от страха и волнения.

— Гордая, принципиальная, набиваешь себе цену, — усмехнулся он. — Ладно, две тысячи евро и ты продолжаешь дальше дружить с Клэр, чтобы она ни о чем не подозревала.

Юля рассердилась, было ужасно обидно за Клэр.

— Да за кого вы меня принимаете?! — она негодовала и сердито выдала. — Мой окончательный ответ: ни за что!

— А ты не спеши с ответом, — усмехнулся он её возмущению. — У тебя будет время подумать о своей цене пару месяцев.

Юля нахмурилась и скрестила руки на груди, но Михаил больше не заводил никаких разговоров, они ехали в молчании.

Девушка облегчённо выдохнула только выйдя у магазина, но внутреннее беспокойство не покидало её, подобные разговоры выбивали из колеи и пугали.

Клэр с детьми в конце октября собирались на каникулы к её родителям в Каннах. Она зазывала Юлю с собой, но у девушки были занятия и репетиции, на которые она ходила, как на праздник и не могла их бросить, хоть и жаждала посмотреть Канны.

Когда Клэр с детьми уехала, Юля осталась совсем одна. После репетиций она гуляла по Парижу, иногда ездила по достопримечательностям в округе, где ещё не бывала. И весь вечер был свободен. Ей было немного страшновато оставаться в доме одной, поэтому она постоянно включала музыку и ходила по дому, пританцовывая. Пете она стала звонить сразу же, как только приходила домой, он в это время всегда бывал на работе, а Юля носила с собой ноутбук по всему дому.

Пётр надевал гарнитуру, и работал, изредка поглядывая за ней. Ему нравилось, как Юля дурачится, иногда она читала книги, иногда что-то готовила. А в один из дней ярко накрасилась, надела короткое платье, включила Alizee, взяла расчёску и ходила перед ноутбуком, будто пела и танцевала. Пётр не мог сдержаться и широко улыбался. Девушка специально откровенно танцевала, он даже забыл, о чём думал на работе, не мог оторвать от неё взгляда и тихонько проговорил, улыбаясь:

— Юля, перестань, я на работе. Я не могу так.

Но она лишь рассмеялась и все артистичнее делала вид, что поет и начала двигаться ещё откровеннее. Пётр хотел её, у него заблестели глаза, он широко улыбался и уговаривал Юлю перестать его соблазнять.

— Юль, я же на работе, пожалуйста, прекрати.

— Не нравится, не смотри! — продолжала смеяться Юля, но танцы не прекратила.

— В том то и дело, что очень нравится. Я же тут не один, — он говорил почти шёпотом, но подозревал, что в кабинете его слышали.

Пётр не сводил с Юли взгляда, по-идиотски широко улыбаясь. Под медленную мелодию Юля начала плавно, соблазнительно двигаться, а потом вдруг стала раздеваться, стягивая бретельки платья, медленно задирая юбку, проводила по своему телу руками, эротично изгибаясь. Пётр тяжело вздохнул, напрягся так, что даже мышка в его руке хрустнула. Он был готов отдать всё что угодно, лишь бы оказаться сейчас рядом с девушкой.

— Юля, что ты со мной делаешь?! Это уже издевательство! — Пётр просто сходил с ума от возбуждения.

Но Юля лишь хитро улыбнулась и плавно стянула с себя платье, оставшись в одном белье, продолжила покачивать бёдрами. Она прикрыла глаза и танцевала, наслаждаясь музыкой. А Пётр, завороженный смотрел на неё, сгорая от желания.

Затем заиграла более быстрая мелодия, Юля подобрала платье, надела его и начала танцевать уже не так откровенно, продолжая петь в расчёску. Пётр всё равно не мог оторвать от неё взгляда. Через пару песен она села перед ноутбуком.

— Я устала. Тебе понравился мой концерт?! — смеялась она.

— Очень! — широко заулыбался Пётр. — Ты мне сорвала рабочий день. Я теперь не могу работать.

Юля засмеялась и коварно улыбнулась.

— Я этого и добивалась. Иди уже домой, отдохни, ты же постоянно работаешь.

— Пойду, если дома меня ждёт продолжение концерта, — хитро улыбнулся он.

— Не… — протянула Юля, — я проголодалась, думала приготовить себе что-нибудь на ужин, но я всё равно хотела бы, чтобы ты отдохнул.

— Жаль, — вздохнул он, понимая, что продолжения не будет.

Пётр оторвался от экрана нетбука и обвёл кабинет глазами, все сидели и делали вид, что глухие, но по улыбкам Пётр понял, что все его прекрасно слышали. Он хмыкнул и снова переключился на работу, изредка наблюдая за Юлей, как она готовит, слушает музыку и пританцовывает.

Через неделю вернулась Клэр с детьми, и их созвоны вошли в привычный график. Юля жила репетициями, каждый вечер зачитывала реплики, у неё горели глаза, ей это безумно нравилось.

Примерно с середины ноября она стала приходить с репетиций в приподнятом настроении, что-то напевая и покачиваясь в ритме танца. Ни от Клэр, ни от Пети такие перемены в Юле не ускользнули. Девушка поделилась тем, что Франсуа учит их танцам. Петру это совсем не понравилось, он каждый раз расспрашивал, что они танцуют и отчаянно ревновал.

А с декабря начались ежедневные длинные репетиции, на пятнадцатое декабря была назначена премьера. И Юля теперь приходила позже, стала немногословна, но всё равно обязательно звонила Петру. Он чувствовал, что что-то с Юлей не то, очень волновался, расспрашивал, почему она такая печальная. Девушка стала меньше делиться новостями, сразу начинала заниматься учёбой, говорила, что очень устаёт, что стало больше заданий, длинные репетиции. Рассказала, что актер, играющий Ромео, бросил их за неделю до премьеры, и из-за этого все пали духом. Но Петра настораживало её настроение, ему казалось, что Юля что-то не договаривает.

Декабрь и для Петра стал напряженным, он ждал Юлю на рождественские каникулы и хотел к её приезду завершить работы, которые планировал доделать к новому году, поэтому иногда сидел на работе до двенадцати ночи, и почти всё время общался с Юлей. Он очень скучал, и уже присматривал для неё рейсы из Парижа.