В доме у Франсуа Юля чувствовала себя очень неуютно. Хоть молодой человек всё время был рядом, но чувство неловкости не покидало её, ведь в кругу семьи Франсуа был совсем другой. Юля его не узнавала, хоть и понимала, что это игра, но он становился такой же, как они — манерный, чересчур серьёзный. И с легкостью поддерживал их высокопарные беседы. Ей было очень тяжело общаться с его семьёй, вся эта воспитанность и вежливость на самом деле скрывала, как её оценивают и осуждают, а Эмили просто ненавидит, девушка чувствовала это нутром.

Но когда они уединялись с Франсуа, он снова становился собой: интересным, ласковым и живым. Франсуа стал более открытым и разговорчивым с Юлей, иногда даже делился историями из детства: как любил целыми днями сидеть на чердаке, а однажды набрал коробку лягушек, дирижировал им и думал, что они его слушаются.

Только девушку всё равно не покидало недоверие. После подслушанного разговора Юле казалось, что Франсуа не завязал с наркотиками. Иногда она подолгу вглядывалась в его глаза, и ей казалось, что они меняются. Франсуа тоже чувствовал, когда Юля проверяла его, становился грустным, задумчивым.

Перед Рождеством Юля уговорила его купить всем подарки, и они почти целый день бродили по небольшому рынку Тулузы, где в одной из витрин Юля увидела кукол, заглянула в лавку, пока Франсуа подбирал перчатки в соседнем магазинчике. И взгляд сразу упал на куклу Виктора из мультфильма «Труп невесты», она была так похожа на Франсуа, что девушка, почти не раздумывая, купила фигурку для него.

Как ни странно Рождество прошло весело. У всех было хорошее настроение, за столом царила атмосфера дружелюбия и веселья, а не надменности и высокомерия. Франсуа опять украл Юлю и повел в свою комнату. Он написал для девушки песню. Слушая которую, она растрогалась до слёз. О настолько сильно проникал в её сердце и теребил душу своим пением, что она каждый раз забывала дышать, и чувствовала лишь трепет в сердце. А тут Франсуа пел о ней. Рассказывал песней её историю: как она забыла шапку, как её слёзы запали ему в душу, как эта песня связала их невидимой нитью, сблизила их души. Франсуа пел о том, что любит с ней танцевать, любит Юлин смех и улыбку, обожает её волшебные волосы. И как он рад, что она с ним рядом, несмотря ни на что.

Сначала девушка глотала слёзы, но потом перестала их сдерживать, и крупные капли струйками потекли по щекам. Когда Франсуа закончил петь, он мягко и ласково посмотрел на Юлю, она настолько растрогалась, что от переизбытка чувств кинулась Франсуа на шею и уткнулась ему в плечо, продолжая плакать.

Он нежно обнял её и поцеловал в макушку. Потом немного отодвинул от себя, заглянул в глаза и поцеловал в губы, сначала нежно, но потом всё настойчивее и настойчивее. Юля не могла прийти в себя от волнения, разыгравшегося внутри от песни, она отвечала на поцелуи со страстью, а Франсуа очень аккуратно, почти незаметно расстегнул платье, стягивая его с девушки. Юля не осталась в долгу, расстёгивая пуговицы его рубашки, и гладила его по спине и плечам. Франсуа стянул с Юли платье, оставив её в одном белье, и привлёк к себе, аккуратно уложив на кровать. У него были прохладные руки, он был нежен настолько, что едва-едва касался кончиками пальцев тела девушки, кожа от этих трепетных прикосновений покрылась мурашками.

Франсуа вёл себя робко и осторожно в своих ласках и поцелуях, не спешил раздевать девушку дальше, он словно изучал её руками, глазами, поверхностными касаниями. И был бесконечно нежен в своих движениях, то гладил волосы, спускаясь кончиками пальцев по шее и ключицам, то ласково терся щекой, словно кот, касаясь тела девушки осторожно, будто Юля была бабочкой с хрупкими крыльями. Она улыбалась и всё пыталась притянуть его к себе, но Франсуа не позволял даже коснуться лица или волос, отводя голову в сторону и перехватывая Юлину ладонь своей.

Она села и смело поцеловала его, Франсуа взял лицо девушки в ладони и с улыбкой прошептал, глядя в глаза:

— Юлия, у тебя слёзы на щеках со вкусом моря.

От этих слов всплыло воспоминание, которое будто ударило девушку током, прошло электрическим разрядом по всему телу, Юлю аж передернуло, но в мыслях так отчетливо всплыло лето, Пётр, его счастливые глаза, улыбка, голос, говорящий: «Ты у меня со вкусом моря!» В груди заныло, а беспощадная память обжигала всё более яркими и яркими воспоминаниями. Прошлое наводнило голову мыслями о лете, о Петре, к горлу подступил ком.

Юля резко отстранилась, обхватила колени руками и уткнулась в них, спрятав глаза. Она даже не хотела извиняться, смотреть на Франсуа. Юле хотелось плакать от какой-то непонятной внутренней обиды. Только что она чувствовала любовь, нежность к Франсуа, а сейчас даже не хотела, чтобы он её касался.

Молодой человек сел рядом, так же обхватил руками колени и посмотрел на девушку.

— Юлия, я бы очень хотел понять тебя, — нарушил он тишину спокойным голосом. — Что с тобой? Может, я делаю что-то не так?

Юля даже не знала, что ему ответить. Потому что и сама не могла понять, что с ней творится.

— Франсуа, прости, я не знаю, что со мной, — растерянно проговорила Юля.

Её сильно расстроило это воспоминание. Яркое, солнечное и счастливое прошлое разрывало сердце на части.

— Прости, я не очень-то опытен в этих делах, — выдал рядом Франсуа. — Юлия, ты можешь мне сказать, что ты чувствуешь, я хочу понять тебя.

Юля подняла на него глаза:

— Франсуа, я хочу быть с тобой, мне очень хорошо. Я восхищаюсь тобой! Обожаю твои прикосновения, поцелуи, обожаю твой голос. Ты удивительный! Но меня постоянно гложет необъяснимое чувство вины, а воспоминания порой просто убивают, — Юля была откровенна, вздохнула и снова спряталась в колени.

Он внимательно слушал её, а потом притянул к себе и обнял одной рукой.

— Ладно, — мягко проговорил он. — Я тебе помогу поскорее забыть твоего бывшего.

Он повалил девушку на кровать и, как ни в чём не бывало, снова поцеловал, но тут к ним в дверь постучала мать Франсуа и позвала их на праздничный десерт. Франсуа бросил, что они сейчас придут.

— А мой десерт остался нетронутым, — с улыбкой проговорил он.

Когда они сидели за столом, Франсуа без аппетита, со скучающим видом ковырялся вилкой в тарелке. Юля заметила, что он грустит. Он скромно извинился, сказал, что вернётся через минуту. А разделавшись с десертом, потащил Юлю на улицу. Хоть и было уже поздно, но там проснулось Рождество. Люди гуляли, поздравляя друг друга и желая счастливого праздника. Франсуа стал внезапным и сумасшедшим, абсолютно непредсказуемым, гоняя с Юлей по улицам Тулузы. Девушка уже запыхалась от его беготни, но он был весел и счастлив, поражая её энергичностью и безумными выходками.

Вернулись они далеко за полночь, все уже давно спали. Франсуа не оставил попытки соблазнить девушку, но всё повторилось: воспоминания о лете будто специально забирались в мысли. Но Франсуа не расстроился, лишь переключил своё внимание на волосы Юли, ласково перебирая локоны и мурлыкая ей над ухом какую-то песню.