После Рождества Юля чуть ли не считала часы до отъезда, безумно хотелось вернуться в Париж. Они были обязаны присутствовать на всех семейных трапезах, которые, как Юле казалось, длились вечно. Они с Франсуа никогда не выдерживали и сбегали на улицу или в его комнату, иногда играли с детьми, которых не обязывали так долго сидеть за столом.

Несколько раз Франсуа деликатно заводил разговор о том, чтобы уехать раньше, но его родители каждый раз настаивали, чтобы они остались до Нового года. Пятого января Юле уже нужно было быть в университете, начинались занятия, поэтому было решено вернуться третьего.

Франсуа планировал ставить «Чайку», они с Юлей досконально обсуждали эмоции каждого персонажа в сценах. Девушка любила наблюдать за Франсуа, когда он проговаривал ту или иную реплику с разными интонациями, с каждым разом всё точнее и точнее передавая героя.

Он почти перестал есть, и Юле это не нравилась, она всё ещё приглядывалась к нему: иногда Франсуа сидел грустный, задумчивый и молчаливый, иногда извинялся и уходил на минуту, другую, а потом будто воровал Юлю ото всех, и они убегали на улицу, где Франсуа становился собой — внезапным, безумным.

Однажды за обедом Франсуа снова извинился и вышел. Юля проводила его взглядом, так же вежливо откланялась и поднялась следом. Она бесшумно заглянула в его комнату, он сидел за столом и, закинув себе что-то в рот, запрокинул голову.

— Франсуа! — окрикнула его Юля. Быстро подошла к столу, увидела там знакомые пакетики с маленькими таблетками и белым порошком. — Ты же мне обещал!

— Юлия, прости, — Франсуа резко встал и посмотрел кругом растерянным взглядом.

— Ты же мне обещал! — повторила Юля, она была рассержена, ее охватило отчаяние.

— Это другое, — попытался оправдываться он.

— Какая разница?! Это ведь тоже наркотики! Ты меня обманул!

— Юлия, прости. — Франсуа поник. — Это таблетки. Это другое. Если бы я сказал, ты бы не осталась со мной. А ты мне так нужна, — он попытался обнять Юлю, но она резко отстранилась и ещё больше нахмурилась.

— Франсуа, я не могу тебе больше верить! — категорично отрезала она. — Мне придётся рассказать твоим родителям!

— Юлия, я тебя умоляю, не говори никому! — он в отчаянии попытался взять девушку за руку, но Юля вырвала ладонь, лишь хмуро смотрела на него. — Они снова будут меня лечить и добьют этим! Мне, правда, нужно это, всё сложнее, чем тебе кажется.

— Франсуа, наркотики убьют тебя раньше! Я останусь с тобой, только если ты согласишься вылечиться! — ей подумалось, что Клэр была права, просто так он не откажется.

— Юлия, пойми меня, пожалуйста. Это и есть моё лечение. Прими меня такого, какой я есть! — Франсуа словно был в отчаянии.

Юля лишь покачала головой.

— Это я никогда не приму и не смирюсь! Прости, ты слишком дорог мне, чтобы разрешить тебе умереть! — Юля взяла со стола пакетики с порошком и таблетками.

Франсуа попытался отобрать, но потом просто сел на кровать и с тоской посмотрел на девушку.

— Юлия, я должен тебе кое в чём признаться. Ты единственный человек, который может мне поверить. Если и ты мне не поверишь, я уйду из этого мира, — равнодушно проговорил Франсуа.

— Я попробую. Но если это причина, по которой тебе нужны наркотики, то я тебе не поверю.

— Посмотри в окно и расскажи, что ты видишь? — вдруг тихо попросил он и подошёл к окну.

Юля приблизилась и обвела улицу взглядом.

— Безлюдно. Пасмурно. Серо и уныло. Деревья без листьев. Дома, похожие друг на друга, — коротко и спокойно перечисляла девушка всё, что видела.

— А теперь посмотри моими глазами, как я вижу этот мир. Вот на этом дереве висит жёлудь. Он остался на ветке один и едва колышется от ветра. Ему, наверное, холодно и одиноко. Смотри теперь под забор, видишь мышку? Смотри, как она озирается по сторонам, она голодная и ищет пищу. И ей очень страшно, — Франсуа указал в точку под забором. Юля действительно разглядела там совсем незаметную крошечную мышь и поразилась наблюдательности Франсуа. — А вон на том дереве сидит ворона, видишь? Она мечтает: думает о тёплых краях и дальних странах, где полно еды. Она не голодна, ей просто скучно, — Франсуа посмотрел на Юлю, но девушка лишь удивлённо уставилась на него, не понимая, к чему он клонит и как он это всё замечает и чувствует. — Юлия, у тебя на теле семнадцать родинок, пять на лице, самая маленькая на мочке левого уха, а самая большая справа на пятом ребре, где почка. Ты улыбаешься несимметрично, правый уголок губ у тебя поднимается выше, а левая бровь чуть ниже, когда ты сердишься, у тебя меняется цвет глаз. Больше всего на свете ты боишься одиночества, и тебя легко осчастливить, ты умеешь искренне радоваться. Мне продолжать?

Юля медленно покачала головой. А Франсуа говорил ровно, спокойно:

— Юлия, я не из этого мира. Я видел этот мир по-другому, более живым, красочным, замечал то, на что никто не смотрит. После того как меня «вылечили», мир потускнел, всё стало чёрно-белым, мрачным, неживым. Но чтобы смотреть твоими глазами, мне нужны наркотики. Прости. Я не мог признаться тебе, ты бы от меня отказалась, мне пришлось тебе соврать. Знаешь, почему меня так тянет к тебе, а тебя ко мне?! Потому что ты забрала частичку меня, — Франсуа вздохнул. — Ты чистое создание, в тебе есть свет, и у тебя есть оберег — эти локоны, — Франсуа скользнул ладонью по волосам девушки, заплетенным в длинную косу. — В них много энергии, они заряжены оберегать тебя от всего плохого. Юлия, пожалуйста, не отказывайся от меня. Прими меня таким и поверь, прошу.

Юля была ошеломлена, она одновременно и верила, и не верила Франсуа. Её мозг всячески отрицал его слова, но сердцем и душой она чувствовала, что он говорит правду.

— Звучит неправдоподобно, — с недоверием смотрела она на Франсуа.

— Юлия, пожалуйста, поверь мне, я боялся кому-либо признаться, — взмолился он.

— Я тебе верю, но не могу принять твой путь. Франсуа, пожалуйста, откажись от наркотиков. Ты же убиваешь себя. Тебе нужно от этого излечиться. Ты невероятно талантлив! И можешь всё! Только брось наркотики, я тебя очень прошу, — теперь Юля отчаянно умоляла Франсуа.

— Юлия, я пуст. Меня ничто не увлекает. Всё просто и мимолётно, — он отошел, порылся в своём рюкзаке, достал сложенный листок и протянул его Юле. — Когда уже можешь всё, не к чему стремиться.

Юля развернула и ахнула: там был нарисованный карандашом её портрет в мельчайших деталях. Девушка поразилась.

— В тот вечер, когда ты ушла, я впервые захотел что-то нарисовать. Юлия, ты мне веришь?! Моя жизнь бессмысленна, это моё проклятие.

— У меня в голове не укладывается! Франсуа это невероятно! — Юля была поражена, разглядывая рисунок. — Франсуа, ты самый удивительный человек на свете, и говоришь, что у тебя бессмысленная жизнь?! Да у тебя столько возможностей! Ты же столько можешь сделать хорошего для этого мира.

— Например? — равнодушно спросил Франсуа.

— Поставь пьесу, ты же хотел! А почему бы тебе не попробовать написать собственную пьесу или книгу? Ты пишешь песни, музыку, фантастически поешь и танцуешь, невероятно играешь! Ты ещё не был в кино! Франсуа, ты можешь учить людей, у тебя такой талант зажигать огонь к творчеству, тебя любят! Учи всему — танцам, актёрскому мастерству тех, кто этого хочет. Играй, пой, да просто живи так, как тебе нравится! Ты не можешь просто так уничтожить себя и тот дар, который тебе дан! — у Юли в голове не укладывалось, как можно быть настолько талантливым и скрывать это от мира. — Если ты можешь всё, просто делись этим!

Франсуа молчал и задумчиво смотрел на Юлю. Он снова хотел подойти, обнять её, но она отстранилась.

— Франсуа, пообещай, что обратишься к специалистам, они тебе помогут избавиться от наркотиков. Это тебя лишь убивает, попробуй обойтись без них, ты сможешь..

— Юлия, пожалуйста, прими меня и мой выбор, — Франсуа умоляюще смотрел на неё.

— Нет, Франсуа, я не могу. Прости! Я желаю тебе только добра и должна сказать твоим родителям, они любят тебя и помогут. Я одна не справлюсь, — Юля попятилась к двери.

— Юлия, нет! Пожалуйста, не говори им! — умоляюще просил Франсуа. Он попытался схватить Юлю за руку, но она вырвалась. — Это меня убьёт!

— Франсуа, прости! Но наркотики убьют тебя быстрее, — Юля выбежала из комнаты и вернулась в гостиную, где все обедали. Франсуа поспешил за ней.

— Юлия, пожалуйста, не говори им! — просил он.

Сидящие за столом удивлённо уставились на него.

— Не говорить о чём?! — спросил Люк.

— Вот об этом! — Юля положила перед матерью Франсуа пакетики с таблетками и белым порошком.

— Франсуа, что это?! — всё так же манерно спросила его мать.

Тот тяжело вздохнул и обречённо прикрыл глаза.

— Мадам, вы же хотели узнать, почему Франсуа плохо выглядит. Это причина! Наркотики! — ответила за него Юля.

— Франсуа! — его мать вдруг резко стала хватать ртом воздух, закатывать глаза и схватилась за сердце.

Юля решила, что это очередной светский концерт и лишь рассердилась:

— А знаете, почему он до этого дошёл?! — слишком резко выпалила девушка. Юля негодовала и хотела высказать им всё. — Потому что вы все семейство лицеме…

— Юлия, прекрати! — резко одёрнул её Франсуа. Он взял её за руку и потащил из гостиной. — Нельзя так, пойдём!

Отец Франсуа что-то говорил жене, придерживая её за плечо, но она совсем обмякла на стуле, закатила глаза, побледнев. Юля поняла, что это не было показухой, ей стало действительно плохо. Франсуа утаскивал девушку из гостиной, Эмили вызывала скорую, а Шарлотта решила увести детей из комнаты.

— Стоп! — грозно встал рядом с Юлей Люк. — Вы никуда не пойдёте. Франсуа, нас ждёт разговор. Жюли, такое поведение переходит все границы. Сожалею, но тебе придется покинуть этот дом! — он сердито посмотрел на Юлю.

Девушке стало не по себе при виде грозного двухметрового великана, но Франсуа встал перед Люком, загораживая собой Юлю.

— Люк, Юлия уедет только вместе со мной, — мягко и спокойно проговорил Франсуа. — Она приехала со мной, со мной и уедет.

Эмили с мужем тем временем отвели мадам Манжер в спальню, а к Люку подошёл отец:

— Нам нужно очень серьезно поговорить.

Юля лишь растерянно посмотрела вслед Франсуа, который беспрекословно ушёл с отцом на кухню. Девушка перевела взгляд на Люка, он, по-прежнему, стоял рядом и неодобрительно смотрел на неё.

— Жюли, я отвезу тебя на вокзал и посажу на поезд. Собери, пожалуйста, вещи, — Люк заговорил более спокойно, но безразлично холодно. Юля не стала ему перечить и обреченно поплелась в гостевую комнату за вещами.