Юля вернулась в Воронеж, и всё, чего она хотела, — чтобы её оставили в покое. Но девушка стала слишком заметной фигурой: в университете все расспрашивали о Франции, Париже, иностранных студентах, обучении. Первые две недели Юля только и делала, что рассказывала всем любопытным о поездке.

Хоть девушка и вернулась в родной город, но так и не избавилась от внутреннего чувства беспомощности, хотелось спрятаться и скрыться от всех, на душе было пусто, но она знала, где может найти убежище. Юля уже когда-то переживала потерю близкого человека и тогда нашла, чем заполнить пустоту, — книгами. Они не предавали её, затягивая в свои истории, не отпускали и заставляли забывать обо всём.

Юля не смогла полностью открыться даже Лизе, хоть та почти каждый день подталкивала на откровенные разговоры:

— Юлька, кончай грустить, весна на носу. Всё будет хорошо, со временем всё пройдёт, шрамы затянутся, волосы отрастут, — подбадривала её Лиза. — Помнишь, ты чуть печени не лишилась, всё ж восстановилось.

— Да, только душа — это не печень и не волосы, не умеет восстанавливаться и не отрастает вновь, — вздохнула Юля. — Лиза, как бы я хотела всё забыть, начать жить с чистого листа. Почему нельзя обнулить свои воспоминания?

— Наверное, чтобы не совершать больше подобных ошибок, — загрустила Лиза, видя Юлю в депрессивной апатии. — Юль, ты как приехала, ещё ни разу не улыбнулась. Так нельзя! Нужно находить что-то хорошее в жизни и двигаться дальше. Кстати, я тут Максу рассказала, что ты вернулась и свободна, он хочет с тобой встретиться. Давай сходим как-нибудь вчетвером в кино, у него тоже никого нет.

— Лиз, не хочу! И пожалуйста, не надо мне никого искать! — попросила Юля.

— Ладно, не буду, — вздохнула Лиза. — Но почему? Ты что, всю жизнь теперь будешь одна и никого к себе не подпустишь?

— Может, и всю жизнь не подпущу, — нахмурившись, ответила Юля, — если так и не смогу забыть их.

— Ты всё ещё любишь их обоих? — удивлялась Лиза.

— Не знаю. Я очень скучаю, особенно по Пете, каждый день хочу ему написать, поговорить, мне его не хватает, — опустила глаза Юля. — Я теперь вообще не уверена, что могу любить, да и какая разница, ведь я потеряла обоих. И я до сих пор виню себя.

— Юль, ну что ты за размазня! Хватит грустить, отпусти их и двигайся дальше. Завтра первое марта, ты уже два месяца в депрессии, завязывай! — волновалась Лиза. — Жаль, Ден укатил в свою Германию, он бы тебя вытащил из этого состояния. Ты не видела его?

— Видела в Facebook, он там чуть ли не каждый день свои фотки постит, — равнодушно ответила Юля. — Если честно, пухляшом он мне нравился больше. А сейчас выпендривается и тащится от того, какой он стал качок, — девушка слегка поморщилась.

— Не отрицай, что он стал красавчиком, — усмехнулась Лиза.

— Мне всё равно, как он выглядит, — подернула Юля плечами. — Всему нужна мера, а он своими фотками в соцсетях уже перегибает палку самолюбования, — рассуждала она.

— Ты ревнуешь, что у него теперь так много женского внимания, — прищурилась Лиза с довольной улыбкой.

— Дена?! Ревную?! — саркастически фыркнула Юля. — Я не буду его ревновать, даже если он сексом при мне начнет заниматься.

— Ну-ну, посмотрим, как ты заговоришь, когда он вернётся, — Лиза лишь загадочно улыбнулась.

Юля ходила в университет, каждый день брала книги в библиотеке и проглатывала их одну за другой, только уже не находила там убежища. Лиза проводила время с Сергеем, и очень редко ей удавалось вытащить Юлю погулять. Один раз они всё-таки сходили вчетвером в кино. Максим подарил Юле букет, а после сеанса проводил домой, попытался обнять, но она молча отстранилась и сухо попрощалась, поблагодарив за вечер и цветы. Лиза дала Максиму Юлин номер, но девушка почти никогда не брала трубку, когда он звонил, и парень быстро оставил её в покое.

Юле не хватало французского языка, она переводила всё, что попадалось под руку: стихи, прозу, а однажды ночью, выискивая подходящие слова для работы над очередным сонетом Шекспира, наткнулась на блог с фольклором. И Юля завела на этом сайте блог, где начала выкладывать свои переводы.

Девушка увлеклась этим не на шутку: сначала были сонеты Шекспира, потом пошли пьесы, потом Юля переводила Пушкина, стала кидать ссылки на блог на свою страницу в Facebook, где у неё было много французских друзей. К Юлиному удивлению, у неё появились поклонники, писали, что у неё получается отличный перевод, предлагали конкретные стихи и произведения. Юля с головой ушла в интернет, переводы поэзии и прозы затянули её, а то, что это кому-то нравится, вдохновляло, блог стал пользоваться большой популярностью.

В конце марта она получила письмо из издательства, специализирующегося на зарубежной прозе, ей предложили удалённую работу переводчика с французского, писали, что французские агенты хвалили блог и рекомендовали обратиться к ней. Юля загорелась энтузиазмом, ей прислали тестовое задание — две главы из романа. Девушка читала эту книгу и с легкостью перевела. Издателям понравилось, и Юля стала с ними работать, иногда настолько зачитываясь каким-нибудь произведением, что не спала всю ночь, забывая параллельно писать перевод.

Некоторые книги шли тяжело, приходилось собирать много дополнительного материала, некоторые переводились быстро и легко, девушка с первых страниц проникалась стилем. Платили постранично, и Юля стала, по её меркам, хорошо зарабатывать, просто читая книги. Она обожала эту работу, а издателям нравились Юлины переводы: работы у неё всегда было полно.

Девушка сидела за ноутбуком целыми днями, даже брала его с собой в университет, и от постоянного вглядывания в экран, особенно по ночам, Юля заметила, что стала намного хуже видеть.

Обратившись к врачам, получила неприятный вердикт: глазной нерв был всё-таки защемлен, когда она рассадила бровь и лоб, и зрение будет только ухудшаться. Курс физиотерапии и лекарств не помог, нужна была операция. Девушке выделили квоту в московской клинике, но только на начало августа. А чтобы поддержать зрение до операции, выписали очки, порекомендовали делать зарядку для глаз и назначили курс медикаментов.

Юля из некогда яркой привлекательной девушки превратилась в невзрачного ботаника: волосы немного отросли, и она их постоянно собирала в короткий хвостик, чтобы те не лезли в глаза; стала носить очки в круглой оправе; сменила гардероб, и вместо юбок, платьев и каблуков предпочитала надевать футболки, джинсы и кроссовки. Юле так было даже комфортнее: её никто не замечал, и, спрятавшись за экраном ноутбука, она читала и переводила каждую свободную минуту. Девушка, не расставаясь с ним даже во время еды, иногда могла уснуть с ноутбуком в руках, но берегла зрение и никогда не забывала делать зарядку для глаз и старалась соблюдать режим отдыха.

Лиза била тревогу: она никак не могла достучаться до Юли. Даже в перерывах между парами та сидела за ноутбуком, как обычно, в очках, с хвостом, в спортивной толстовке, джинсах, кроссовках.

— Юля, что ты с собой сделала? — не унималась Лиза. — Тебе нравится твой внешний вид?

— Вид как вид, — равнодушно ответила Юля, быстро перебирая пальцами по клавиатуре.

— Ты когда на себя в зеркало последний раз смотрела? Ты сейчас больше похожа на Гарри Поттера, чем на девушку! — сердито проговорила подруга.

Юля чуть улыбнулась и перевела взгляд на Лизу.

— Лиза, дай мне пять минут, доделаю главу и буду с тобой, устрою перерыв, — Юля снова уткнулась в ноутбук.

Девушка специально установила программу для контроля времени, проведенного за компьютером: та не позволяла непрерывно работать дольше пятнадцати минут. Экран гас на пять минут, а каждый час отключался ещё на пятнадцать. Когда время истекло, Юля отодвинула ноутбук, сняла очки и улыбнулась Лизе.

— Значит, я выгляжу, как Гарри Поттер? Забавно. Никогда не думала о таком сходстве, но теперь замечаю, что общее есть.

— Ты и одеваешься, как мальчик, краситься перестала, — обиженно буркнула Лиза.

— Зато мне так удобно, и глаза меньше устают без косметики, да и для кого мне это делать?

— Для себя! Юль, ну неужели ты до сих пор не хочешь ни с кем завести отношений? Ты посмотри какая весна, погода отличная, такой теплый апрель, а ты не вылезаешь из своего ноутбука, даже не гуляешь. Мы с тобой в Skype чаще общаемся, чем в реальности, — ворчала подруга.

— Боже мой, уже середина апреля! — вдруг поразилась Юля. — Лиз, я же тебе уже миллион раз говорила, что мне никто не нужен. Я могу читать книги из первоисточника и мне за это ещё и платят. Это просто мечта! Если бы глаза не подводили, было бы совсем здорово, — потерла веки Юля. — Я наконец-то начинаю возвращаться к жизни и вполне себе счастлива.

— А тебе не кажется, что ты просто прячешься от себя, от мира и от своих чувств за экраном ноутбука? — подозрительно спросила Лиза

— Может быть, — загадочно ответила Юля. — Но у меня же получается, раны затягиваются. Со временем всё пройдёт.

— Долго же у тебя проходит, — вздохнула Лиза.

Юля стала совсем другой, не только внешне, но по поведению и настроению. Лизе казалось, что у той даже характер изменился. Раньше Юля за словом в карман не лезла, но сейчас стала всё больше молчать, и вместо дерзкого ответа от неё всё чаще можно было получить лишь загадочную улыбку, будто её это не касается. Хорошо, что иногда она стала улыбаться, но плохо, что помешалась на книгах и переводах и не хотела замечать ничего вокруг.

— Кстати, а мы поедем с тобой на море в этом году? Мы с Серёжкой собираемся. Ты пойдешь писать заявление на море? — вдруг вспомнила Лиза.

— И что я там с вами буду делать? Скучать в одиночестве? — Юлин перерыв закончился, и она снова уткнулась в ноутбук, шустро перебирая пальцами по клавиатуре, иногда задумывалась, подбирая и формируя выражения.

— Найдешь себе кого-нибудь, — между делом обронила Лиза.

Юля даже оторвалась от ноутбука, чтобы бросить на Лизу хмурый взгляд.

— Ли-за, прошу тебя! — предупредительно потянула Юля и снова забарабанила по клавиатуре.

— Ну, Юль, я так хочу, чтобы у тебя появилась хоть какая-нибудь личная жизнь, — не унималась подруга.

— Личная жизнь! — сердито оборвала её Юля. — Я до сих пор не могу отойти от той личной жизни. Один, вместо того чтобы выслушать, нормально поговорить, обозвал и послал куда подальше. Второй вообще жить не хочет, неизвестно что с ним, а я извожусь от вины. Мне уже кошмары снятся, я на стену лезу от того, что не могу с Петей поговорить! О нет, мне теперь личной жизни на всю жизнь хватит!

— Юль, прости, я не знала, — Лиза раскаивалась. — Ты же говорила, что у тебя проходит. Почему ты ничего не рассказываешь мне?

— Потому что я сама хотела бы забыть. Лиз, уже ничего не вернуть, Петя ненавидит меня, и мне от этого больно, очень, я понимаю, что виновата, но он же не простит. Всё пройдёт, если мне, конечно, каждый день не напоминать об этом, — Юля вдруг сникла и попросила: — Давай не будем поднимать тему моей личной жизни, пока я сама не созрею для этого разговора.

— Хорошо, прости, — Лиза и сама расстроилась за подругу. Она почти каждый день намекала, но не предполагала, что Юля до сих пор переживает разрыв, та всегда очень уклончиво говорила о них, а на самом деле просто прятала свою боль даже от себя, отчаянно пытаясь забыть.

Но в последних числах апреля Юле стали напоминать о Петре совсем незнакомые люди. Она собиралась в университет, когда в дверь квартиры позвонили. Выглянув в глазок, она увидела двоих мужчин. На ее вопрос те представились, добавив к фамилиям звания. Видимо, были военными или из милиции.

— Нам нужно поговорить с Юлией Романовой, — сказал один из них через дверь. Юля нахмурилась.

— Это я, что вам нужно?

— Мы зададим несколько вопросов и уйдем, вы же знакомы с Петром Алексеевичем Свободиным?

У Юли и так проснулось беспокойство, а тут ещё эти сомнительные люди спрашивают о Пете.

— Для чего вам эта информация? — настороженно поинтересовалась девушка, она боялась что-нибудь говорить, боясь выдать чего не следует.

— Юлия, Пётр находится под следствием и рассчитывает на ваше содействие.

У девушки бешено забилось сердце, тревога и беспокойство нарастали, но прежде чем что-то говорить силовикам, она решила сначала узнать всё у Петра.

— Я не смогу вам ничем помочь, мы не общаемся уже полгода. Извините, очень опаздываю на занятия, — и воспользовавшись тем, что спешила на учебу, девушка ускользнула от них.

Юля позвонила Петру, трубку он не брал, тогда она написала смс с просьбой перезвонить, и потом весь вечер она пыталась достучаться до него, звонила, писала в Skype, но он так и не объявился. Юля жутко волновалась за него.

Девушка не переставала звонить Петру, переживала, писала смс, писала в Skype, за общим волнением и переживанием умоляла её простить. Писала, что любит и скучает — вместе с беспокойством на эмоциях выливались все чувства, которые были на душе. Она хотела до него достучаться, хоть что-то выяснить, но ответом была тишина.

В последние дни ночью не могла сомкнуть глаз от волнения. Но спустя пару дней заметила человека, который приходил к ней домой, уже в университете, он что-то выяснял о ней, и следом девушку позвали в деканат, милиционер просил явиться на допрос.

В отделении у девушки забрали телефон и ноутбук, и, будто издеваясь, мучили вопросами о Петре. Они спрашивали всё: в каких они были отношениях, когда познакомились, что Юля делала во Франции, чем занимается Пётр, просил ли он что-то сделать для него, передавал ли какую информацию. Юля отвечала честно, но по-прежнему боялась, ей всё время казалось, что она рассказывает что-то запретное и предает Петю. Только после долгого допроса её отпустили, вернули телефон и ноутбук, обещали, что больше не потревожат. Юля всё пыталась у них выяснить, зачем им нужна эта информация, что случилось с Петром, но её игнорировали.

Девушка невероятно переживала, но когда вернулась с допроса, написала последнее смс и решила навсегда оставить Петра в покое. Эти люди разворошили всю душу, ведь Юля только научилась безболезненно жить без него, очень глубоко спрятала все чувства, а на допросе бесцеремонно сковырнули эту рану. На сердце опять стало так тоскливо и одиноко, что хотелось выть.