Почти весь следующий день Юля провела со своей преподавательницей по французскому. Та её заверила, что собеседование — это лишь формальность, чтобы посмотреть на человека, оценить: может ли он хоть пару слов связать на языке страны, куда едет. Тем не менее, она внесла несколько коррективов в Юлины ответы. Они немного пообщались на французском. Преподавательница успокоила девушку: сказала, что та молодец, и волноваться ей не о чем.
Вернулась Юля уже под вечер и договорилась о встрече с Лизой, та уже ждала её на улице.
Они разговорились и просидели в сквере почти до полуночи. Юля вернулась домой, но Петра в Skype не было. Она взяла телефон, чтобы позвонить ему, там была непрочитанная смска. Заболтавшись с Лизой, Юля не слышала, когда пришло сообщение. А это было больше часа назад:
«Юля, мне так плохо и одиноко без тебя. Когда ты будешь дома?»
Юля расстроилась, что пропустила сообщение от Петра, написала ответное смс и решила, что он, скорее всего, уже лег спать, пожелала ему спокойной ночи в новом сообщении, в надежде, что он всё-таки еще ждет, но ответа не последовало.
На выходных Пётр долго искал, чем себя занять, пока Юля была у своей преподавательницы по французскому. Он поковырялся в интернете, почитал книгу, но стены квартиры давили на мужчину. Раньше, когда он жил сам по себе, никогда он не чувствовал одиночества: были книги, работа, он постоянно учился, искал информацию для своего проекта, всегда находилось занятие, в которое можно было погрузиться с головой. Но сейчас он ощущал себя одиноко, каждая мелочь напоминала о Юле, и на грудь давила мучительная щемящая тоска. Пётр хотел либо побыстрее сбежать из дома, либо посильнее напиться. Он и не предполагал, что ему будет настолько плохо без Юли, и с каждым днём мука всё нарастала и нарастала.
Пётр, как всегда, отправился к Саше. Тот обрадовался обществу друга, ему явно было скучно на турбазе. Парень собирал вещи: лето заканчивалось, и база закрывалась до следующего сезона. В деревянных домиках по ночам становилось прохладно. Сам Саша переезжал к родителям в Анапу.
— Готов к работе? — с энтузиазмом спросил Пётр.
— Чувствую себя студентом после каникул, как будто всё забыл, — неохотно потянул друг.
— Ничего, быстро вспомнишь. Я для тебя уже подготовил фронт работ. Расслабиться не получится. — Пётр улыбнулся и слегка прищурился, как будто что-то задумал.
Саша поморщился:
— Работали же прекрасно, пока ты к нам не пришёл. Не все ж такие трудоголики, как ты.
— Ты хотел сказать: не работали, — усмехнулся Пётр.
— Ты со мной сейчас как начальник или как друг говоришь? — непонимающе посмотрел на него Саша.
Пётр ухмыльнулся:
— А сам-то как думаешь, балда?!
Саша лишь махнул рукой:
— У тебя одна работа на уме.
— А у тебя одни бабы на уме, — бросил на него прищуренный взгляд Пётр. — Пора начинать заниматься полезным для общества делом.
— Пфф… — фыркнул Саша. — Думаешь, охота?!
— Ладно, мы, возможно, скоро избавимся от завода, — интриговал Пётр.
— Ты его взорвать собрался или свалить от нас?
— Второе вероятнее, — засмеялся Пётр. — И, пожалуй, я заберу команду с собой.
— Что?! — искренне удивился Саша.
— У нас отличная, сработанная команда с хорошими мозгами, — спокойно говорил он. — Нужно только немного поучиться, и мы можем брать более сложные проекты.
Саша закатил глаза:
— Я тебе говорил, что ты маньяк?!
— Да, и не раз, — усмехнулся Пётр. — Сань, неужели тебе не хочется развиваться, достичь чего-то большего, научиться чему-нибудь новому, наконец?
— Не начинай нудить. Я же развиваюсь понемногу для себя, — оправдываясь, ответил Саша.
— Сань, нам нужно стать профессионалами, — запальчиво проговорил Пётр. — На чём мы сейчас программируем? Это же пережиток прошлого. Будем изучать языки программирования нового поколения. Я уже записал всех на интенсивное обучение в сентябре.
Саша обессилено и обречённо захныкал.
— Ладно, ты больной трудоголик и любитель учиться, но нас не впутывай.
— Сань, так ты с нами или нет?
— Ладно, уговорил, — лениво потянул Саша. — И каков твой план?
— Смотри, с третьего по пятое я поеду на тренинг в Москву, Макс со мной, если хочешь, поехали с нами. На работе нужно закрыть последний проект, там осталось немного, если поднажать, то работы на месяц, а с пятнадцатого по двадцать девятое сентября везу всех на обучение в Москву. Тридцатого сдаём экзамен и всё, можно паковать вещи, — Пётр был полон энтузиазма.
— В смысле паковать? Куда? — удивился Саша. — Мы что, до обучения должны все проекты закрыть что ли?
— Помчим в Москву! — вдохновленно проговорил Пётр.
— Ты маньяк! — безнадёжно вздохнул Саня. — Ты что собрался всех перевезти в Москву?
— Да, — улыбнулся он. — Мы же одна команда.
— И все согласны? — снова поразился Саша.
— Пока ещё с переездом ничего точно не ясно. Как вернусь из Москвы, ситуация прояснится, — рассказывал Пётр. — Мы пройдём обучение и будем двигаться дальше. Я всем всё расскажу, когда закроем проекты на заводе.
— Почему бы нам не остаться здесь? — нахмурился Саша.
— Сань, завод себя исчерпал, тут не осталось ничего интересного, — так же спокойно говорил Пётр. — Они все мои нововведения отвергают, погрязли в болоте бюрократии. Если всё срастётся, у нас будет авиационный проект на военной базе в Подмосковье. Палыч туда ездил на собеседование и его взяли в конструкторское бюро, я поеду представлять всю нашу команду, как команду разработчиков.
Саша открыл рот от удивления, бросил складывать вещи и уставился на Петра. Тот как раз закончил упаковывать компьютер.
— Не все ж такие безумные, как ты, — наконец выдал Саша. — Авиация, на военной базе?! А ты уверен, что мы справимся?
— Конечно, справимся! — улыбнулся Пётр.
— А если кто-то не захочет? Мне, например, не хочется переезжать, — с опаской проговорил друг.
— Будет жалко. Люди — это самое важное, что есть в любой команде. И хороших людей очень не хочется терять. Сань, неужели ты всю жизнь хочешь провести здесь?! — Пётр обвёл взглядом комнату.
— Меня всё устраивает, — серьёзно ответил Саша.
— Здесь же нет перспектив. Новороссийск, хоть и промышленный город, но в первую очередь — это курорт. Никакой интересной работы. Здесь нет ни одного нормального ВУЗа, сплошные филиалы, а завод настолько погряз в бюрократии, что душит на корню все идеи, инициативу. Тут вообще нечего ловить. Ты здесь никогда не сможешь использовать свой потенциал и мозги на полную. Просто закиснешь и рутина тебя задушит окончательно, — Пётр говорил с энтузиазмом, ему нужно было раскачать друга, чтобы он тоже загорелся идеей.
Саша задумался.
— Не все ж такие амбициозные, как ты, — неохотно потянул он.
— Сань, ты просто ленивый! — бросил ему Пётр. — Хватит уже ныть. Поехали!
— О, теперь ты заговорил, как начальник, — ухмыльнулся Саша.
— Так ты поедешь со мной или нет, если всё срастется? — смягчился Пётр.
— Ладно, — согласился он. — Куда ж ты без меня, только я не буду работать сутками, как ты!
— А придётся, — усмехнулся Пётр.
Они вместе до самого вечера упаковывали Сашины вещи. Когда стемнело, Пётр ушёл домой. В квартире его опять встретила давящая пустота и одиночество, Юля гуляла с Лизой, и он сел ждать её. Пётр привык к их долгим вечерним разговорам — они его успокаивали. Но сейчас физически ощущал тоску, как будто ему отрезали часть сердца, в груди ныло.
Настроение было отвратительным. Пётр распаковал последнюю бутылку виски — никто не знал, что почти каждый вечер, когда становилось невыносимо плохо, алкоголь становился его спасением.
Он скучал и с грустью смотрел на телефон. Отправил Юле сообщение и погрузился в воспоминания, разбавляя их виски. Неожиданно ему позвонила Катя — у неё словно было чутьё, каждый раз, когда Пётр искал утешения в бутылке, она набирала его номер.
— Петя, привет. Давно тебя не было слышно. Мы уже дома в Москве. Ждём тебя на следующей неделе. Ты ведь третьего к нам прилетишь?
— Ага.
— Как ты? — участливо спросила сестра.
— Хреново, — честно признался он.
— Пьёшь там что ли? — строго уточнила она.
— Да, — с абсолютным равнодушием ответил Пётр. Он был уже пьян и чувствовал это, но ему было всё равно — хотелось напиться. Завтра очередной выходной, можно не беспокоиться о головной боли.
— Бросай ты это дело! Что за дурацкая привычка: бухать, когда тебе плохо, — сердилась она. — Легче-то всё равно не станет! Поехал бы к Юле, раз так скучаешь.
— Не поверишь, но становится легче, — горько усмехнулся он. — Билетов уже не было, последний рейс в августе, — ещё печальнее ответил он.
— Да-а, Петя, — потянула Катя. — Как же крепко ты влип. Не грусти, скоро пройдёт. Всё когда-нибудь проходит.
Пётр лишь тяжело вздохнул.
— Юля во Францию улетает на полгода. Ты думаешь, за полгода что-то изменится? — печально спросил он.
— Не знаю, не знаю, — засомневалась Катя. — Если Юля смогла тебя простить после того, что ты натворил, может и из Франции вернётся к тебе, если, конечно, не влюбится там в какого-нибудь француза.
Пётр поморщился от неприятных воспоминаний от фразы «какого-нибудь француза».
— Ты умеешь приободрить, — с иронией заметил он.
— Будь реалистом и не напивайся, а то опять натворишь каких-нибудь глупостей, — заботливо посоветовала Катя.
Пётр как раз залпом допил последний бокал виски.
— Поздно, я уже напился, — констатировал он.
— Ох, Петя, Петя. Ты как дитя малое. Иногда ведёшь себя хуже Димки. Аккуратнее там с алкоголем. Говорю тебе, завязывай. Не поможет! — уговаривала его сестра. — Мне пора. Ждём тебя в гости.
Распрощавшись с Катей, Пётр еще долго держал в руках телефон, и после разговора с сестрой уже боялся отпускать Юлю во Францию. Он задумался о том, что могло бы удержать её здесь. Пётр набрал очередную смс:
«Юля, пожалуйста, не лети в Париж».
Но так и не решился отправить, понимая, что в нём говорит эгоизм и страх. Юля так долго стремилась к этой поездке, мечтала об этом, нельзя просить её остаться, как бы ему этого ни хотелось. Пётр сидел и бездумно смотрел на сообщение в телефоне, подсветка давно погасла, а его самого начало клонить в сон. Он, покачиваясь, ушел в спальню и рухнул на кровать, так и не отправив сообщение и не дождавшись ответа от Юли.