Небо на востоке уже становилось нежно розовым, когда я подошел к месту нашей встречи. Камень Перуна оттягивал карман плаща. Потирая закостеневшие от холода руки, я огляделся. Стефании нигде не было видно.

– Я здесь, – послышался знакомый голос.

Она, сжавшись от холода, стояла совсем рядом под мертвым деревом. Ветер развевал ее волосы, выбившиеся из косы. Розоватые лучи восходящего солнца легли на ее бледное взволнованное лицо.

– Ты цел? Нашел его? – спросила она.

Тем временем, она подошла ближе, тревожно осматривая меня.

«Неужели она беспокоилась и обо мне. Неужели… Господи, какая же она красивая. Как блестят ее глаза, и какая же она бледная». И тут больше всего на свете мне захотелось обнять ее, просто прижать к себе сильно-сильно и не отпускать. Не отпускать никогда.

– Ну, так что?

Девушка явно была обеспокоена моей молчаливой растерянностью.

– А… да, – спохватился я. Пришлось силой оторвать взгляд от ее губ. – Да. Я нашел его.

Я вытащил камень из кармана и протянул ей. Она даже вскрикнула от радости. А затем выхватила камень из моих рук и вгляделась в него.

– Это он, – прошептала она. – Ты такой молодец!

Она бросилась ко мне и обняла. Боже, таких жарких и в тоже время таких чистых и благодарных объятий у меня никогда еще не было! Я прижал ее к себе, молясь, чтобы эта минута длилась вечно.

Но минута все-таки закончилась. И, несмотря на мое сопротивление, Стефания отстранилась.

– Прости.

Она опустила глаза и прижала к груди камень Перуна.

Солнце уже поднялось над горизонтом, а мы все стояли, не зная, что сказать. Мне показалось, что она не хочет меня отпускать, да и я не хотел покидать её. Я думал о том, как бы уговорить ее не ходить в замок Басарга. Но не мог подобрать ни одного сколько-нибудь подходящего довода.

Она опустила взгляд на камень Перуна и вдруг пошатнулась. Её ноги ослабли. Стефания начала медленно оседать на землю. Не задумываясь, я подхватил ее на руки. Глаза девушки потускнели, но дыхание было равномерным, как во сне. Спустя мучительно долгую для меня минуту, Стефания пришла в себя. Она высвободилась из моих рук и испуганно и в тоже время удивленно посмотрела на меня.

– Что случилось? – спросил я не менее испуганно.

– Я видела.

– Что ты видела?

– Это не важно. Мы теряем время. Нам пора расставаться, – сказала Стефания сухо. Ещё недавний проблеск нежности куда-то исчез. – Твоя миссия выполнена. Ты можешь возвращаться домой. Дорогу ты, наверное, запомнил?

– Запомнил, – машинально повторил я.

Стараясь не смотреть мне в глаза, она неловко переступила с ноги на ногу. Несмотря на все попытки, я так и не смог поймать ее взгляда.

– Ну что ж, спасибо за помощь и прощай.

Она протянула мне небольшой узелок с едой на обратный путь, а затем повернулась ко мне спиной и зашагала прочь, не дожидаясь ответа.

– Прощай, – едва слышно прошептал я.

Долго, очень долго еще я смотрел вслед удаляющейся хрупкой фигурке. Сдавленное чувство, не покидавшее меня всё утро, теперь стремилось разорвать мой мозг и размазать мое тело по голым камням холодной пустоши. Я не мог понять, что случилось? Почему она так резко переменилась ко мне? Что такое она могла увидеть в своем видении?

В груди разрасталось какое-то странное гнетущее ощущение пустоты. Я не мог вздохнуть. Каждая попытка приносила боль. Словно огромный червь посилился в моем сердце и при каждом вдохе начинал шевелиться.

Что же случилось? Вроде бы все как надо. Я выполнил свою работу и спокойно могу вернуться к своей повседневной жизни. Но что же не так? Что мешает мне сдвинуться с места? Может быть, то, что она не обняла меня на прощание? Даже не пожала мне руку! Да, наверное, это из-за нелепого прощания. Хотя ее можно понять, я тоже не люблю прощания.

Я передернул плечами. Наваждение слегка спало, но боль в груди осталась. Надо было возвращаться. И если подумать, то моя миссия еще не закончена. Шапку-невидимку необходимо вернуть хозяину. Хотя, казалось бы, зачем? Шапка-невидимка – очень полезная вещица. Но Стефания взяла с меня слово, и я должен его сдержать. Хотя после такого непонятного прощания… Может, все-таки плюнуть на все общения?

Я все же поспешил в деревню. Теперь, когда не приходилось ходить зигзагами и посещать замок Водяного, дорога значительно сокращалась. Ничего особенного в пути не произошло, только я немного успокоился. Все волнения ночи и утра улеглись. Боль в сердце перестала меня терзать. Остался, конечно, некоторый осадок, но все пройдет. Постепенно пройдет.

Добравшись до деревни Мерзяки, я снова попросился переночевать к той же старушке. Она с радостью приняла меня, только удивилась, что я один. Я попытался было придумать хоть какое-нибудь правдоподобное объяснение ее отсутствию, но не смог. Бабулька, как будто, все поняла и больше ни о чем не спрашивала. Я принес ей воды из колодца, она приготовила ароматные лепешки. И все вроде бы хорошо, да чего-то не хватает. Не хватает Стефании.

Вечером старушка, как всегда, заснула рано. А я принялся ждать.

– Ну, и что ты надумал? – услышал я за спиной поскрипывающий стариной голос.

Домовой пришел-таки поговорить со мной.

– Так что ты думаешь делать? – повторил он свой вопрос.

– А что тут думать? Верну шапку-невидимку баннику и пойду домой.

– И ты думаешь это правильное решение?

– Ну да, ты прав, с шапкой-невидимкой на руках жить как-то проще. Но Стефания просила ее вернуть.

Сдавленный скрипучий смешок и снова тишина.

– Всё шутки шутишь. Это хорошо. Да, я не про то. Ты ведь и сам знаешь.

– Знаю, – я опустил голову, скрывая лицо. Знаю, в такой кромешной тьме домовой всё равно ничего не заметит. Но дело даже не в этом. А в том, что я смущался даже себя, своих мыслей. И домовой это знал.

– Так что ты намерен делать? – домовой снова повторил вопрос.

– А что я могу? Стефания сама сказала, чтобы я уходил. Ей не нужна моя помощь.

Я скрестил руки на груди и прислонился к печи. Огромный червь в моей груди снова начал свое брожение.

– Опять ты завел старую песню. В этом-то и есть твоя беда, Олег. Ты слишком много сомневаешься. Ты боишься принимать решения. Ведь ты прекрасно знаешь, что сейчас решается твоя судьба. Твоя и ничья больше! Ты хочешь отступить? Всё бросить?

– Но я всегда всё бросал! Я ни разу в своей жизни не доделал ничего до конца!

Я перебил старика, вскочив с места и заметавшись по комнате. Он не знает, о чём говорит. Это выше моих сил. Может, судьба моя такова, что я должен от всего отступать.

– И в чём же причина всего этого? – не унимался домовой.

– В моей психологии. Ну, или судьбе. Я не знаю. Может, мне на роду написано никогда ничего не доводить до конца, – высказал я вслух, то о чём думал все это время.

Старик ухмыльнулся и почесал бороду.

– Ну, кое-что ты всё-таки доделал.

– Что?

– Тебе назначалось только найти камень. Ты выполнил свою миссию. И выполнил успешно. А вот помогать Стефании или нет, это уже совсем другое дело.

– Возможно, ты прав, – я успокоился и сел рядом с домовым, – Нет никакой судьбы. Но Стефания сама сказала, что ей не нужна помощь.

– Мало ли что она сказала, – теперь домовой встал и повернулся ко мне лицом. – Во-первых, Стефания – женщина. А женщина всегда говорит не то, что думает. А во-вторых, Стефания – сильная женщина. И она никогда не признается в том, что ей нужна помощь.

– Не понимаю.

– И не поймешь. Нам, мужчинам, и не надо понимать. Нам просто надо быть рядом всегда. Понимаешь, ВСЕГДА! И в первую очередь тогда, когда женщина говорит, чтобы мы ушли. Пойми, Стефания нуждается в помощи сейчас более, чем когда-либо.

Я задумался. Кое-что из его слов заставило мое сердце дрогнуть. Я будто наяву увидел хрупкую девушку, днем и ночью пробивающуюся сквозь пронизывающий ледяной ветер к древнему поросшему сухим мхом и лишайником замку. Вот, она падает и, превозмогая боль и усталость, снова встает и идет навстречу своей смерти.

– Боже, зачем она всё это делает?

Я сам не заметил, что сказал это вслух. Я не хотел услышать ответ, но всё же он прозвучал.

– А затем, что она не знает, как жить по-другому. Она всёгда скрывалась от всех. Жила в страхе, что ее раскроют. Никого Стефания не подпускала к себе близко, и никому не доверяла. Сам знаешь, не каждый поймет ее горе. Да, она прокляла колдуна, но ведь она не проклинала человечество в целом. Она была лишь пешкой, на которую люди свалили всю вину. А виноваты-то были как раз все остальные. Все те кто, не пожелал проявить сочувствия к чужому горю, а сидел себе спокойно ослепленный богатством и властью.

– Но почему тогда Стефания должна умирать, если она не виновна?

– Совсем не должна. В том-то и беда, что не все пророчества надо понимать буквально. История повториться, но мы (мы все, а не только бедная девушка) должны исправить старые ошибки. Невиновный не должен страдать.

– Что же ты предлагаешь? – мое сердце затрепетало от волнения. Не ужели есть способ спасти Стефанию?

– А на что ты готов пойти ради Стефании? Ты ведь любишь ее?

– Не знаю, любовь ли это. Но знаю точно, что не хочу ее смерти. Я готов пойти на всё, чтобы только она жила. Что бы только она улыбалась.

Домовой нежно, по-отечески посмотрел на меня. Всё мое естество переполняла решимость. Он видел это. Теперь я не сдамся. Всё это время я не жил. Стефания открыла мне глаза на мир, на мой мир. Вот, почему я всегда всё бросал. Это не мое, это не мой мир! Я – не просто Олег! Я – Олег – охотник на змей! Я победил Змеиного короля! Его корона лежит сейчас в кармане моих брюк! Там же лежит ключ от всех замков! Это не иллюзия, не бурный полет моей неукротимой фантазии. Нет! Это – мой мир! Мир, который я должен защищать! И в этом мире есть женщина, которую я должен беречь! Теперь я знаю, что в моей груди возится не громадный червь, а нечто более прекрасное и более сильное. Я люблю Стефанию! Да, люблю больше жизни, больше всего на свете! И я ни за что не дам ей так глупо распорядиться своей судьбой. И я не сдамся. Теперь не сдамся!

– Я пойду за ней и остановлю ее, а потом убью этого Басарга…

– Не торопись, – домовой хитро подмигнул мне. – Басарга так просто не убить. Тут хитрее надо быть.

– Так что же мне делать?

– Доверься мне. У меня есть идея.