– Ну, здесь мы с тобой и расстанемся, – пробормотал старик, опасливо озираясь по сторонам. Всюду было темно. Ни единого звука. Деревья стояли темной немой стеной. Их голые скрюченные ветви устало свисали, едва касаясь земли. Кора деревьев была покрыта холодной липкой испариной. Потусторонний холод сковал мое хлипкое сердечко.

Домовой перенес сюда меня по какому-то особому каналу, который используют потусторонние силы для своих перемещений. Именно так они оказываются где угодно в считанные секунды. Эх, нам бы такую способность! Мы бы значительно сэкономили время нашего похода, не говоря уже об экономии времени вообще. Во всяких там порталах пробок нет.

– Что это за место?

– Это Гиблый лес.

– В прошлый раз он как-то по-другому выглядел, – пробормотал я, почесывая подбородок.

Мне вспомнилось, как еще совсем недавно мы со Стефанией были в этом лесу. Он был густой и тенистый, но живой. Я вспомнил Лешего. Не приятный он все-таки субъект. Не хотелось бы его снова встретить, да еще без Стефании.

– Так это потому, что вы с другой стороны в лес-то ходили, – прервал Домовой мои воспоминания. – Там он живой. А здесь уже почитай тысячу лет, как кладбище жизни. Ни что здесь больше не живет, ничто не растет. Все мертво.

– Это из-за Басарга?

– Из-за него, голубчика. Он проклятье на себя обрушил и всю землю вместе с собой погубить хочет.

– Но почему же Боги выбрали себе для обитания именно это…место.

– Они теперь хоть и слабые, но все же не бессильные. Боги поселились здесь, чтобы вылечить это место или хотя бы помешать распространению заразы дальше. Долго им удавалось сдерживать распространение смерти. – Тут глаза домового опять странно блеснули, – пока Басарг не нашел камни. И не обрел силу куда большую, чем ранее.

Я снова посмотрел на лес. Темные ветви мертвой березы почти касались моего плеча. Я зябко поежился. Идти в этот лес мне абсолютно не хотелось. Тем более идти одному. Кстати, а почему это одному?

– Я правильно понял, вы ведь не пойдете со мной туда? – уточнил на всякий случай я, указывая на темную лесную чащу.

– Нет. Я не могу находиться в этом месте. Я существо другого мира. И одного шага в Гиблом лесу мне будет достаточно, чтобы погибнуть. Но тебе ничего не угрожает, – поспешно добавил он.

Я собрался с силами и повернулся к узкой слякотной тропинке. И тут же остановился.

– А где мне их искать? Лес-то большой.

– Да не боись! Найдешь. Иди прямо-прямо и найдешь.

Не успел я осмыслить до конца это весьма неточное направление, как домовой уже меня втолкнул в лес. Я обернулся. Деревья сзади словно передвинулись. Выход назад исчез.

– Опять что ли Леший шутит, – пробормотал я и пошел вперед.

Вообще, такое направление как «иди прямо» трудно осуществимо даже в обычном лесу. А что сказать об этом гиблом месте? Да еще ночью? И небо затянуто тучами. Я абсолютно не видел куда иду. Вся одежда тут же промокла и перепачкалась в липкой смоле, покрывающей деревья. Постоянно спотыкаясь, падая и чертыхаясь, я пробирался в чащу. Хотя есть вероятность, что все это время блуждал вдоль опушки леса. При каждом шаге я слышал хлюпанье в своих ботинках. Стало очень холодно. Ноги совсем окоченели. Я почти перестал чувствовать свои пальцы. Где-то в глубине начинала пробиваться на свет мысль, что это ловушка. И я не выйду больше из этого странного, подобного склепу места. Ужас потихоньку подбирался к моей голове. С непередаваемым героизмом я отметал все панические мысли, настраивая себя на более позитивный лад. Хотя какой уж тут позитив?

Не могу сказать точно, сколько времени я так блуждал. Мне показалось вечность. Но когда я вконец заблудился, мои силы иссякли, и последняя надежда найти в том лесу хоть что-нибудь (хотя бы выход) покинула меня, я вдруг увидел свет. Нет, не свет в конце туннеля. И даже призрачное сияние. И совсем не свет восходящего солнца. Нет. Я увидел всего лишь отблески пламени костра. Но как же обрадовал меня этот свет! Не задерживаясь более ни минуты, я направился к нему. Вы скажете, мало ли что там может быть. Но поверьте мне, лучше умереть, чем продолжать блуждать в Гиблом лесу.

Заросли расступались передо мной словно по мановению волшебной палочки. Теперь я ни за что не зацеплялся и не обо что не спотыкался. Чертыхаться мне было не зачем. Лес вел меня к поляне, на которой горел костёр.

Вы спросите, кого же я там встретил? Конечно, же тех, кого искал. Возле костра на голой сырой земле сидели три старца. Они внимательно смотрели на меня. Их взгляд пронизывал насквозь. Они изучали меня, читали мои мысли, исследовали мое прошлое и взирали на мое будущее.

– Можно погреться возле вашего костра, – сказал я, и мой голос показался мне неестественным. Меня бил озноб. Наверное, это из-за того, что я промок насквозь, а ночи сейчас холодные. Хотя возможно есть и другая причина моей дрожи.

– От чего же нельзя, – сказал один из старцев, тот что казался немного моложе остальных. – Погрейтесь и обсушитесь, молодой человек.

Он указал морщинистой рукой на костер, как бы позволяя подойти ближе. Я не стал терять времени и уселся, так же как и все, на землю возле костра. Старцы молчали. Они не смотрели на меня, но я чувствовал, их мысленное прикосновение. Был очень тихо.

– Я пришел просить вас о помощи, – снова неуверенно начал я.

– Мы знаем, – сказал старший из них. У него были грубые черты лица и очень суровые глаза. Не злые, но грозные. Я понял, что это и есть Перун. Видимо, придорожную статую, хранившую когда-то камень его силы, вырезали с натуры. Уж очень похоже.

Старцы продолжали упорно хранить молчание. Я же начинал всё больше нервничать. Возможно, мой приход сюда был ошибкой, и я просто зря теряю время. А Стефания совсем близка к тому, чтобы совершить крупнейшую ошибку в своей недолгой жизни.

– Так вы нам поможете? – нетерпеливо спросил я.

– Зачем?

– Как зачем? – я пришел в изумление. – Ведь мир рушится, и вы сами не хуже меня это видите, хотя бы по этому лесу. – Я ткнул пальцем в упавшее неподалеку дерево. – Нужно снять проклятье и уничтожить Басарга. Он силен. И нам не справится с ним самим.

– Проклятье ты говоришь? Проклятье люди возложили сами на себя. Это их выбор, – раздраженно прервал меня старец, который до сих пор старался не обращать на меня внимание. Он негодующе посмотрел мне прямо в глаза, и я почувствовал потусторонний холод.

– Но как же сами. Ведь проклятье наложено с помощью ваших камней! Вы прокляли их!

– Не приписывай нам того, чего мы не делали! Камни были священны, и никто не покушался на них до Басарга. Он украл камни и захотел присвоить себе их силу.

– Но люди не знали, кто именно виновен.

– Да, поначалу не знали. Но позже они узнали об этом. Плененные могуществом Басарга, они не стали противиться ему. Напротив, он стал их новым богом. Они восхваляли его храбрость и его богатство. В их сердцах поселилась злоба. Она и породила проклятье. Люди сами прокляли друг друга. Только прозвучало вслух это из уст одной девушки. Той, чью жизнь ты пытаешься спасти.

– Неужели, и вы вините Стефанию?

– Нет. Она была чиста перед нами и перед миром тогда. Она осталась чиста и сейчас, – заметил Перун.

– Но нельзя забывать, что именно она произнесла проклятье, – заметил раздражённый старец. Он поежился и протянул руки ближе к костру.

– Она была в отчаянии. В исступлении. Испуганная, она не думала о том, что может произойти, – пояснил тот, что первым со мной заговорил.

– А надо было думать! Если бы она не разжигала бы в себе ненависть, а простила бы его всем своим сердцем, много бы не случилось.

– Но это случилось, Велес. И с этим ничего не поделаешь, – грустно произнес первый старик.

– Даждьбог прав, – прервал разгорающийся спор Перун. – Теперь Стефания знает о последствиях. Она только о них и думает. Но ей действительно нужна помощь. От ее смерти все равно не будет никакого толку, если мы ей не поможем.

– Да, в этом ты прав, – согласился Велес, от былого раздражения не осталось и следа. – Но нужно ли это людям? Люди перестали верить. Они только жалуются на свою судьбу да стонут, – Он ткнул указательным пальцем мне в грудь. – А что говорить, ты ведь и сам еще совсем недавно не верил ни во что и оспаривал всё что видел.

На секунду я даже растерялся.

– Но ведь я изменился. – начал я не очень-то уверенно. – Дайте и другим людям шанс. Да, они забыли о вас. Но позвольте им вспомнить. Да, будет много споров, и уйдет немало времени, но зато потом все вернется на должные места. Я никогда ни во что не верил. Я был скептиком во всем. Но этот мир открылся для меня и перевернул во мне все устои. Я изменился благодаря ему и для него. И такое произойдет с каждым человеком, откройте только для него то, что увидел я. Покажите людям настоящий мир!

Старцы внимательно вгляделись в меня. Но я не лгал. Я абсолютно был уверен в том, что говорил. И они это поняли. Они поняли так же, что ради Стефании я готов на все. Что я не отступлюсь до тех пор, пока не уговорю их помочь нам.

– Что ж, – сказал после долгой паузы Перун. – Когда-то люди без труда сами видели наш мир.

– И они увидят его снова. Клянусь вам!

Я сцепил кисти рук и приблизил их к подбородку. Волнение улеглось. Но напряжение уйти так просто не могло. Пока Стефания в опасности, я не могу себе позволить расслабиться.

– Ну что ж, мы поможем тебе, – сказал Перун. – А заодно и всем людям.

– Я предлагаю, собрать совет, – предложил обрадованный Даждьбог.

– Хорошая идея.

– Что за совет? – поинтересовался я.

– Сейчас увидишь, – усмехнулся Велес.

Старцы подошли к громадному поросшему липким мхом пню. В диаметре он доходил до трех метров. Я прикинул, какую же высоту должно было иметь это дерево. Кто срубил это огромное дерево не ясно, тем более не ясно как его срубили, оставив только совершенно ровную поверхность. Никаких зазубрен, никаких шероховатостей. Немыслимо. Без волшебства тут точно не обошлось.

Старцы остановились возле пня и положили руки на его сглаженный временем и колдовством срез. Поверхность дерева под их руками засияла бледным синеватым мерцанием. Где-то недалеко пронзительно закричала какая-то птица. Сильный ветер всколыхнул голые ветви. Капли чего-то мокрого и липкого упали на мое лицо. Что-то зашипело под моими ногами, и я отступил. Вокруг раздавались странные шорохи, всхлипы, хрипение. Я чувствовал, как воздух рядом со мной становится гуще и ощутимее. Я слышал, как он потрескивает в тех местах, где возникают короткие электрические вспышки.

Вокруг большого пня стали появляться бледные полупрозрачные тени. Они с каждой секундой становились все плотнее. Постепенно проявлялись отчетливые черты и формы. Тени становились существами. Вы спросите, что за существа прибыли на зов Богов? Ну, существа были вполне обычные. А некоторых из них я уже видел и даже, можно сказать, знал.

– Рад вас видеть, – скрепя сердцем поприветствовал я Лешего, нашего старого знакомого. Кого-кого, а его я, вообще, не хотел бы видеть. Ни здесь, и где бы то еще.

– А я-то как рад, что вы живы здоровы. А где ваша прелестная спутница?

Надо же, как он искренне говорит. Может, он и не так плох. Но все равно надо бы поосторожнее.

– Она…

Пока я придумывал как можно более тонкий ответ, Леший уже понял всё. Его лицо погрустнело и, мне даже показалось, посерело.

– Она всё-таки пошла.

– Да, – отнекиваться было бессмысленно. Скажете, что я слишком мнительный. Ну, не доверяю я этому Лешему! Не доверяю!

Тем временем все тени уже превратились в существ, и я мог спокойно полюбоваться всеми присутствующими. Тут я увидел русалку. Одну из тех, что напали на нас вблизи леса. Я узнал ее сразу же, а вот она похоже не вспомнила меня. Тут же рядом с ней стояла Кикимора. Она беспрестанно хихикала своим детским смехом. Конечно, это была не та кикимора, которую мы выгнали из дома сапожника, но очень на нее похожа. Справа от русалки стояло странное существо, постоянно меняющее свой облик. Оно-то расплывалось в туман, то снова становилось отчетливым. От него пахло болотной тиной, и меня тут же передернуло от нахлынувших воспоминаний недавнего прошлого. Баба Йога тоже прибыла на зов Богов. Увидев меня, она улыбнулась своей доброй улыбкой и приветственно кивнула. Был здесь и Домовой. Только не тот, которого я оставил на опушке. Этот был значительно старше, но такой же милый и добродушный старичок. Вот только, если он здесь, то почему же тот домовой не решился зайти в лес? Может, просто струсил. Я его не виню – самому до жути страшно.

Был здесь и банник. Кстати говоря, тот самый. Он недоверчиво поглядывал на меня, но признаков враждебности не выдавал. Надо бы вернуть ему шапку. Хотя… Подожду до спасения Стефании, а там посмотрим.

Конечно, это далеко не все, кто прибыл на совет. Это только те, кого я узнал. Были и другие существа, имеющие вид людей, но их род я сразу не смог определить. Единственно кого я не заметил, так это представителя Водяных. Но ведь Стефания говорила, что они гордые и своевольные существа. Водяные никому не подчиняются. Так зачем же им приходить на собрания?

– Приветствую всех, кто смог явиться, – сказал Перун. – Банник, Болотник, Кикимора, Леший, Овинник, Полудница, Русалка, Волколак, Ведун и Ведунья, Баба Йога (мое почтение!), Полевик, – по мере того как он называл их имена существа кланялись. Это легко дало мне возможность понять кто есть кто. – Человек, – тут я чуть не забыл поклониться. – Ну что же, кажется, все в сборе. Можно начинать совет.

– Возможно, некоторые из вас уже знакомы с нашим гостем, – сказал Велес, указывая на меня. – Этот человек вместе с девицей по имени Стефания намерен вернуть нашему миру первозданный вид. Тот вид, который он потерял благодаря другому человеку, по имени Басарг.

– А где же девица-то? Аль потерял? – спросила Кикимора, по-прежнему хихикая и тыкая в меня трухлявой палкой. Я отстранился.

– Стефания сейчас вместе с последним камнем идет к Басаргу, – ответил за меня Даждьбог.

– Что это значит? Предательство? – возмутилась та же кикимора и зашамкала челюстями.

– Совсем напротив, – вмешался Домовой, – если я правильно понимаю, она собирается сделать самопожертвование.

– Да. Вы все абсолютно правильно поняли, – сказал Перун.

Поляна наполнилась шумом. Все говорили одновременно, и невозможно было разобрать ни единого слова в общем потоке этих звуков. Кто-то кричал, кто-то смеялся, а кто-то откровенно и не очень хорошо ругался. Я понял, что далеко не все относятся к этой затее положительно. Наконец, трубный голос Перуна покрыл весь шум.

– Тихо!

В миг все замерло. Снова воцарилась тишина.

– Я понимаю ваше волнение и ваше недовольство. Да, отпускать туда девушку одну, да еще и с последним камнем в руках, это, по крайней мере, не разумно. Но что сделано, то сделано. Обратно не вернешь. Самопожертвование свершится, так или иначе. А вот бесполезным ли оно будет или же пойдет во благо живущим, это зависит только от нас. Нам одним дано сделать выбор: вмешаться ли в судьбу людей или предоставить им самим выбираться из той ямы, которую они сами себе уготовили.

– Что значит «судьбу людей»? Можно подумать, власть Басарга на вас не отразиться? – с удивлением и одновременно с раздражением спросил я. Ох, уж эти мне Боги! Гора высокомерия, даже при отсутствии Великих Камней Силы.

– Конечно, ни к чему хорошему она не приведет. Мы станем менее свободны. Изменятся наши условия жизни и сама жизнь, – пояснил Леший, – но мы не вымрем.

– Мы и так уже мертвы, если хорошо подумать, – вставил Полудник.

Существа засмеялись. Похоже эта шутка понятна только бессмертным. Но это не важно. Важно, то что самая страшная участь грозит людям, и помогут ли нам существа потусторонне будет зависеть только от их доброты. А уж добрыми их сложно назвать, если вспомнить какой вред некоторые из них приносят все тем же людям.

– Каждый вред для пользы служит, – сказал Даждьбог, стоявший с другой стороны от меня. Он сказал это так тихо, чтобы мог услышать только я. Похоже, что он исподтишка читал мои мысли.

– А если они заодно с Басаргом? – спросил также тихо я.

– У них свои с ним счеты.

Тем временем обсуждение вопроса продолжалось и как я мог заметить все существа были на нашей стороне. Только Кикимора никак не могла согласиться. Правда, у меня есть большое подозрение, что она не соглашалась не потому, что была против, а потому, что природа у нее такая – во всем перечить. И среди людей тоже такие частенько встречаются.

– Так что же мы решили? – спросил Перун.

– Вступим в бой! – крикнул Леший.

– Поможем девчонке! – согласился Полудник.

– Спасем людей! – сказали одновременно Банник и Домовой.

– Правильно! Без них скучно! – крикнул Болотник.

– Нет, не правильно! Не скучно без них, – не унималась Кикимора.

– А что же вы, Кикимора, предлагаете? – спросил у нее Перун.

– Я…, – она растерлась. Глаза ее забегали от одного члена совета к другому. Но, не найдя нигде поддержки, ответила. – А ничего не предлагаю. Пойти предлагаю домой! Вот, что предлагаю!

Все снова зашумели. Кто-то махал руками, кто-то пытался что-то доказать Кикиморе. Но все это смешалось в буйной какофонии голосов.

– Тихо! – снова крикнул Перун. Все замолчали. – Значит, решено. На рассвете мы вступаем в войну. У вас есть еще несколько часов, чтобы собрать всех своих родичей. Вы – главы своих видов, и ваш приказ послушают. У Басарга много слуг, но нас больше. Вместе мы сможем одолеть даже его чрезмерно возросшие силы.

С этими словами он отпустил присутствующих существ. На поляне воцарилась тишина. Остались только три старца и я. Перун повернулся ко мне.

– Существа другого мира помогут вам. Они вступят в войну со слугами Басарга. Но с ним тебе придется сразиться самому. Кто-нибудь из домовых перенесет тебя по своему каналу в замок Басарга, а там уж …

– Я справлюсь, – перебил я его, стараясь скрыть тот душевный трепет, который возник у меня внутри.

Мы обсудили еще некоторые детали предстоящего сражения. К сожалению, старцы не могли выйти за пределы леса. Все что они могли это помочь мне собрать армию – что, впрочем, они уже сделали. Кроме того, старцы описали мне устройство замка и его расположение. Теперь я мог спокойно ориентироваться, как внутри, так и вокруг него. Меня удивило то, что этот замок не был построен на скале, как мне представлялось из рассказов Стефании. Он был вырезан в скале мастерами, чьи имена не сохранила история. Неизвестными чудотворцами, чьим талантам нет равных ни сейчас никогда бы то ни было. Кто были эти люди? Да и люди ли это были, не знает никто. Даже старцы. Хотя, может быть, они знают, но не говорят.

Даждьбог догнал меня в лесу, когда я уже почти вышел на опушку. Он резко схватил меня за руку и протянул небольшой сверток. Бог сурово и в тоже время тревожно посмотрел мне в глаза.

– Иногда, чтобы спастись, надо умереть.

С этими словами Даждьбог скрылся в лесной чаще. Я снова остался один, прижимая к своей груди нечто, завернутое в жесткую холщовую материю. Я не знал, чего мне ждать от завтрашнего дня. Я не хотел этого знать. Я хотел, чтобы сейчас было уже послезавтра и все страхи прошли. Чтобы Стефания вновь была со мной. Чтобы я снова был счастлив.