К ак мы помним, через две с небольшим недели после начала войны с Германией руководство Польши, бросив на произвол судьбы остатки армии и все еще сопротивляющуюся немцам Варшаву, трусливо удрало из страны. 30 сентября 1939 года в Париже было сформировано польское правительство в изгнании во главе с генералом Владиславом Сикор-ским. Там оно начало формировать польские части и даже к маю 1940 года успело выдать штандарты нескольким полкам новонабранного войска.
«Польские подразделения создавались за счет солдат и офицеров, которые добирались до Франции через Румынию, Венгрию, Литву и Латвию. Таким образом, удалось эвакуировать 43 тыс. человек, тысячи бежали на свою ответственность. В армию являлись также польские эмигранты, проживающие во Франции. В течение нескольких месяцев польское войско достигло 84 тыс. человек, сформированных в четыре дивизии и две бригады пехоты, четыре авиационные эскадрильи, а также части зенитной артиллерии — около 7 тыс. человек. Кроме того, часть эвакуирующихся попала в управляемую французами Сирию, где была сформирована Бригада Карпатских Стрелков (Brygada Strzelcyw Karpackich) ».
Во время немецкого «блицкрига» во Франции в мае 1940 г. оборона французов рухнула уже после двух недель боев, что вызвало спешную эвакуацию британских войск и капитуляцию Франции.
Польские подразделения сражались на южном участке фронта: дивизия гренадеров (Dywizja Grena-dieryw) после семидневных боев была расформирована в связи с французско-немецкими переговорами о перемирии.
Солдаты бронекавалерийской бригады (Brygady Kawalerii Pancerno-Motorowej) после боев в районе Шампобер и Монтбард по приказу командующего — генерала Мачека, уничтожив военную технику, начали пробираться на юг.
2-я дивизия стрелков (II Dywizja Strzelcyw) остановила немецкую атаку на холмах Кло-де-Ду, но когда 19 июня стало очевидно, что бои подходят к концу, перешла границу и была интернирована в Швейцарии. Бригада подгальских стрелков (Brygada Pod-halacska) в мае 1940 г. была включена в союзнические силы, направленные в Норвегию, где приняла участие в битве под Нарвиком.
Вообще, в защите Франции приняло участие около 50 тыс. польских солдат, из числа которых погибло около 1,4 тыс., а свыше 4,5 тыс. получило ранения.
Поражение Франции означало поражение и польских подразделений, сражавшихся вместе с французской армией. Лишь только около 20 тыс. человек удалось эвакуироваться в Великобританию; таким образом, был загублен огромный организационный труд, начатый осенью 1939 г.
В июне 1940 года, после разгрома Франции, польское эмигрантское правительство переместилось в Лондон, забрав с собой те польские части, что успели удрать с Европейского континента.
После начала Великой Отечественной войны Англия стала союзником СССР. 30 июля 1941 года при ее посредничестве было заключено соглашение между СССР и обретающимся в Лондоне польским эмигрантским правительством Владислава Сикор-ского. Который при этом заявил, что лично он был в прошлом противником антирусской политики Пил-судского, никогда не хотел раздробления и ослабления России, а, наоборот, стремился к установлению добрых отношений между Россией и Польшей. Пункт 4 этого соглашения гласил:
«Правительство СССР выражает свое согласие на создание на территории СССР польской армии под командованием, назначенным Польским Правительством с согласия Советского Правительства. Польская армия на территории СССР будет действовать в оперативном отношении под руководством Верховного Командования СССР, в составе которого будет состоять представитель польской армии».
То есть руководство СССР надеялось, что созданная на его территории польская армия примет деятельное участие в борьбе с немцами. Как известно, эти надежды, мягко говоря, не оправдались.
* * *
6 августа командующим польской армией в СССР был назначен генерал Владислав Андерс. 12 августа Президиум Верховного Совета СССР издал Указ «О предоставлении амнистии польским гражданам, содержащимся в заключении на территории СССР». 14 августа в Москве было подписано военное соглашение, предусматривавшее формирование на территории СССР польской армии для последующего участия в войне против Германии на советско-германском фронте.
Формирование польской армии шло очень высокими темпами. Уже к 31 августа 1941 года ее численность превысила 20 тыс., а к 25 октября — 40 тыс. человек. Несмотря на труднейшее положение, в котором находился в то время СССР, ее щедро снабжали всем необходимым. Как сообщал в своих отчетах в Лондон польский посол в Москве С. Кот:
«Военные признают, что советские власти засчитывают продовольствие, вооружение и снаряжение, ими поставляемое, по чрезвычайно низким ценам. Советские военные власти весьма облегчают организацию Войска Польского, на практике они полностью идут навстречу польским требованиям, отдавая Войску солдат, мобилизованных уже в Красную Армию на землях Восточной Польши» (Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Т.2. Начало. Книга 1. 22 июня — 31 августа 1941 года. М., 2000. С.134 — 135.)
Питание, обмундирование, а также вооружение армии Андерса осуществлялось за счет предоставленного эмигрантскому правительству кредита в 65 млн рублей, который оно должно было погасить в течение 10 лет после окончания войны. Каждому бывшему польскому военнопленному при освобождении из лагеря было выдано единовременное пособие. Рядовые получили по 500 руб. (килограмм хлеба на рынке тогда стоил 10 рублей, килограмм сала — 80—100 рублей, серебряный портсигар или суконный мужской костюм можно было купить за 300 рублей), офицеры же существенно больше: подполковники и майоры — по 3000 руб., полковники — по 5000 руб., генералы — по 10 тыс. руб., а персонально генерал Андерс — 25 тыс. рублей. Всего было выдано пособий на сумму 15 млн рублей. В следующем году правительству Сикорского был предоставлен еще один беспроцентный кредит на сумму 300 млн рублей.
Но какие счеты могут быть между союзниками! Для оснащения дружественной армии, вскоре вступающей в бой с общим врагом, не жалко никаких денег. И поэтому расходы СССР на создание армии Андерса практически не ограничивались.
* * *
Однако поляки отнюдь не рвались в бой. 3 декабря приехавший в Москву Сикорский вместе с Андерсом и Котом был принят Сталиным. Немцы стояли под Москвой, а Андерс и Сикорский доказывали, что польские части следует отправить в Иран. Возмущенный Сталин ответил: «Обойдемся без вас. Можем всех отдать. Сами справимся. Отвоюем Польшу и тогда вам ее отдадим. Но что на это люди скажут?» Однако взывать к совести польских руководителей было напрасным делом. В результате летом 1942 года, в разгар Сталинградской битвы (еще раз — в разгар Сталинградской битвы! Когда будущее Советского Союза было на волоске! Когда нам нужен был каждый солдат!), армия Андерса была выведена в Иран. Всего из СССР выехало около 80 тыс. военнослужащих и более 37 тыс. членов их семей.
Создание армии Андерса обошлось нам в кругленькую сумму — как выяснилось, мы потратили эти деньги абсолютно зря!
Сегодня, когда наши бывшие «друзья» из Восточной Европы скрупулезно подсчитывают ущерб, якобы нанесенный им за годы «советской оккупации», российскому руководству стоило бы выдвинуть встречные претензии. И, в частности, потребовать от нынешних польских властей, официально объявивших себя правопреемниками лондонского эмигрантского правительства, возврата этих долгов.
* * *
Однако, как справедливо заметил Уинстон Черчилль, «героические черты польского народа не должны заставлять нас закрывать глаза на его безрассудство и неблагодарность, которые в течение ряда веков причиняли ему неизмеримые страдания».
Летом 1942 года, в самый разгар немецкого наступления, когда танковые дивизии Вермахта рвались к Волге и Кавказу, польское руководство добилось вывода вооруженной и оснащенной за наш счет армии Андерса в Иран в распоряжение английского командования. На прощание польский главком, понимая, что бегство его подопечных выглядит весьма неприглядно, высказал уверенность, что «стратегический центр тяжести войны передвигается в настоящее время на Ближний и Средний Восток», предвосхитив тем самым изыскания нынешних «птенцов Сороса», согласно которым перелом в ходе Второй мировой войны был достигнут благодаря доблести британских солдат в историческом сражении под Эль-Аламейном, и американских моряков — при Мидуэе, в то время как русские отсиживались себе в окопах Сталинграда.
Армия Андерса предала нас в самый трудный момент нашей истории.
Мы этого никогда не забудем.
* * *
Впрочем, отпустив «андерсовцев» в Иран, мы не много потеряли. Это была все та же армия предвоенной Польши, насквозь пронизанная русофобией и антисоветскими настроениями, — та самая армия, что однажды уже ПРОИГРАЛА СВОЮ ВОЙНУ. Желания сражаться с немцами у этих беглецов не было, а вот относительно желания напакостить русским — сколько угодно! По имевшимся агентурным данным, среди командного состава армии Андерса господствовала уверенность, что «после разгрома Германии неизбежна война Польши с СССР». Например, некий поручик Корабельский заявлял: «Мы, поляки, направим оружие на Советы... Мы вместе с Америкой используем слабость Красной Армии и будем господствовать на советской территории». Примечательно, что эти взгляды высказывались фактически в открытую. Так, в польской армейской газете «Ожел бялы» была опубликована статья капитана Рудковского, в которой говорилось: «Большевики на краю гибели, мы, поляки, только и ждем, когда нам дадут оружие, тогда мы их и прикончим». Поэтому, может, оно и к лучшему, что всю эту публику спровадили к англичанам, а то они бы нам тут навоевали!
Армия Андерса, удравшая в Иран, была далеко не единственной польской воинской частью за пределами Польши. Их там уже набралось изрядно.
* * *
После поражения Франции Бригада Карпатских Стрелков вышла из Сирии и присоединилась к британским войскам в Египте. Это было «отборное подразделение, насчитывающее 5 тыс. человек, преимущественно опытных солдат — ветеранов сентябрьской кампании и добровольцев. В августе 1941 г. его перебросили в Ливию, где оно отличилось мужеством в тяжелых боях, защищая осажденный Тобрук, а весной 1942 г. на Ливийской пустыне».
Из Франции, как уже было сказано выше, удалось эвакуировать в Великобританию около 20 тыс. человек, из которых сформировался 1-й корпус, задачей которого была защита от десанта восточного побережья Шотландии. Кроме него, формировалась 1-я отдельная парашютно-десантная бригада (I Samodzielna Brygada Spadochronowa), которая должна была быть переброшена в Польшу в момент начала планируемого всеобщего восстания. В 1941 г. в составе корпуса была создана 1-я танковая дивизия (I Dywizja Рап-сегпа). Однако эта армия не получила дальнейшего развития, так как польская эмиграция на Британских островах была немногочисленной, а из оккупированной Германией и Италией Европы не прибывали поляки. Призыв добровольцев в Соединенных Штатах, Канаде и Латинской Америке составил лишь несколько тысяч человек.
Ситуация изменилась, когда после нападения Третьего рейха на Советский Союз правительство РП 30 июля подписало с СССР договор, предусматривающий, между прочим, освобождение польских граждан из тюрем и лагерей, а также создание польской армии. И «лондонские» поляки получили возможность сформировать польскую армию из поляков, брошенных своим правительством на произвол судьбы на территории Западной Белоруссии и Западной Украины.
Известно, куда навострившую лыжи, когда запахло жареным.
* * *
Тем не менее не все польские офицеры готовы были вместе с Андерсом безоглядно удрать подальше от фронта. Одним из тех, кто не утратил совесть, был полковник Зигмунд Берлинг, занимавший в 1941 — 1942 гг. в армии Андерса должность начальника штаба 5-й пехотной дивизии. 22 июня 1942 г. он и еще 13 офицеров обратились с письмом к Советскому правительству, в котором просили предоставить им возможность сражаться против Германии.
Генерал Берлинг
В августе 1942 г. 5-я дивизия ушла в Иран, однако Берлинг со своими единомышленниками остался в СССР. В апреле 1943 г. он вновь обратился к советскому руководству с предложением о создании польских воинских частей и стал одним из организаторов, а затем и командиром 1 -й польской пехотной дивизии им. Тадеуша Костюшко, формирование которой началось 6 мая того же года.
12 октября 1943 г. польская дивизия вступила в бой с немцами в составе 33-й армии Западного фронта у села Ленино юго-восточнее Орши. Вскоре на ее основе был развернут 1 -й польский корпус им. Костюшко, а 16 марта 1944 г. — 1-я польская армия. Впрочем, справедливости ради следует отметить, что сформированные на советской территории польские и чехословацкие соединения примерно на 60% были укомплектованы гражданами СССР, иногда даже не «титульной» национальности — для надежности и боевой устойчивости главным образом.
* * *
Официальная польская история сквозь зубы, но все же отдает должное «нашему» Войску Польскому: «Сталин принял решение организовать польское войско, которое будет сражаться вместе с Красной Армией. Оно было сформировано без согласия легальных властей Речи Посполитой. В его командном составе преобладали советские офицеры, а корпус политических офицеров составляли польские коммунисты. Однако его основным стержнем стали поляки, сосланные в 1939 — 1941 гг. в глубь Советского Союза, а с весны 1944 г. также жители польских восточных территорий. Несмотря на свое «внебрачное» происхождение и роль, какую оно сыграло позже, навязывая Польше коммунистический строй, Войско Польское, сражавшееся на Восточном фронте, внесло значительный вклад в польское вооруженное выступление. Формирование Войска Польского началось в мае 1943 г. и продолжалось по июль 1944 г. За этот период из одной дивизии (1-я дивизия им. Тадеуша Костюшко под командованием полковника Зигмунда Берлинга), насчитывающей 11 тыс. солдат, оно увеличилось до около 100 тыс. А в момент завершения войны оно насчитывало уже 330 тыс. солдат, объединенных в двух армиях, располагающих всеми видами сухопутных войск (пехотой, артиллерией, бронетанковыми войсками, саперами и различными отрядами резерва).
Это войско прошло боевое крещение в битве под Ленино (в Белоруссии) в октябре 1943 г. В июле и августе 1944 2. польские подразделения сражались на плацдармах на западном берегу Вислы, а в битве под Студзянками польская танковая бригада провела свое первое боевое сражение с немцами. В сентябре 1944 2. Войско Польское предприняло — завершившуюся большими потерями — неудачную попытку оказать помощь варшавским повстанцам. С января 1945 2. оно принимало участие в крупномасштабном наступлении советских войск: в феврале и марте оно сражалось в драматической битве за прорыв Поморского вала — сильно укрепленной линии обороны немцев, — а также во взятии Колобжега, превращенного в крепость. Оно участвовало также в боях за Гданьск, Гдыню и на Щецинском заливе. Завершением боевого пути было участие во взятии Берлина. Во всей Берлинской операции приняло участие 180 тыс. польских солдат из 1-й и 2-й армий, а в штурме центра Берлина принимала участие 1-я дивизия («костюшковская»). Кроме Красной Армии, она была единственной дивизией союзных войск, сражавшейся в столице Германии и водрузившей польский флаг на руинах Рейхстага.
Польские подразделения дошли до Эльбы, где установили контакт с американскими подразделениями. В апреле 1945 г. 2-я армия форсировала Ны-суЛужицку, а затем сражалась в районе Дрездена и Будишина, неся большие жертвы. Свой боевой путь она завершила в мае в Чехословакии. В боях с немцами на Восточном фронте принимали участие также польские авиационные части (состоящие главным образом из советских летчиков польского происхождения).
В период между битвой под Ленино и боями на Эльбе и в Саксонии погибло 17,5 тыс. солдат, почти 10 тыс. были признаны пропавшими без вести. Наиболее кровавыми были бои в Варшаве (около 5,5 тыс. убитыми и пропавшими без вести), на Поморье (5,4 тыс. убитыми и 2,8 тыс. пропавшими без вести) и в ходе Берлинской операции (7,2 тыс. погибшими и 5,8 тыс. пропавшими без вести). Учитывая общий характер действий польских и советских воинских частей, трудно оценить, какие потери нанесли неприятелю поляки. Неполные данные касаются только нескольких акций: под Ленино погибло, было ранено или взято в плен около 1,8 тыс. немцев, в танковой битве под Студзянками немцы потеряли 20 танков и штурмовых орудий, а также 1,5 тыс. солдат, при штурме Колобжега потери немцев составили 2,5 тыс. убитыми и около 6,5 тыс. пленными. В Берлине «костюшковцы» захватили, между прочим, четыре станции метрополитена и здания Политехнического института, а также взяли в плен 2,5 тыс. немецких солдат.
Польская армия на Востоке была крупнейшей регулярной воинской силой, сражавшейся вместе с Красной Армией. Ее почти двухлетний боевой путь насчитывал свыше тысячи километров. Она принимала участие в различных важных фронтовых действиях: форсировала реки, города, атаковала укрепления, вела преследования врага. Участие в победе над гитлеровской Германией она окупила большими потерями».
* * *
История «нашего» Войска Польского доказывает: если бы Андерс и его хозяева захотели воевать с немцами — нет ничего проще, от Бузулука до Сталинграда всего пятьсот километров, и проехать их можно поездом за один день. Все удобства в наличии — сражайтесь!
Поляки Андерса посчитали более разумным сберечь свои драгоценные жизни и удрать из истекающей кровью России. Что ж, видно, такими они на свет народились. И нельзя считать, будто в этом повинно их буржуазное воспитание. Потому что плечом к плечу с русскими на Восточном фронте сражалась еще одна иностранная воинская часть, чьи офицеры посчитали необходимым для себя вступить в бой с врагом своей Родины вне зависимости от географии и от общественно-политического строя.
Я говорю об истребительном авиационном полке «Нормандия». Его летчики совершили 5 240 боевых вылетов, сбили 268 немецких самолетов. В русской, белорусской и польской земле навечно осталось лежать 42 французских пилота.
Французские летчики добровольно приехали в СССР, добровольно встали в строй бойцов, добровольно сражались и погибали. Мы будем помнить их вечно — их подвиг не подвержен девальвации, его нельзя рассматривать с разных точек зрения в зависимости от сегодняшней политической ситуации. Павшие в России французские пилоты заплатили за право на нашу вечную признательность самую дорогую цену. Цену своей жизни — и каждый из них навсегда останется в наших сердцах.
* * *
Войско генерала Андерса долго скиталось по пустыне в обозах английской 8-й армии, иногда спорадически участвуя в англо-немецких сражениях в Северной Африке. И лишь однажды союзники доверили польскому корпусу почти самостоятельную операцию — взятие монастыря Монте-Кассино в Кампа-нье, Италия, каковой был в позднейшей прессе объявлен ключевой позицией немецкой линии Густава.
Несмотря на послевоенные старания польских историков возвеличить этот бой, его значение так и не переросло тактических рамок. Правда истории состоит в том, что немецких десантников из монастыря поляки не выбили — немцы ушли сами, после того как монастырь тщанием союзной авиации был превращен в груду щебня. Потери немцев — 1100 убитыми и ранеными, потери 2-го польского корпуса — менее тысячи убитых и чуть более двух тысяч раненых. Что-то негусто для сорока тысяч штыков «ожесточенно сражающихся войск», вы не находите?
Никакого прорыва фронта на самом деле не было — впрочем, не по вине поляков, такова была стратегия англо-американского командования в Италии. Как, кстати, не было в этом «сражении» и беззаветного героизма поляков, за который, по словам польской эмигрантской прессы, бойцы 2-го корпуса обрели неимоверное уважение своих английских коллег — на самом деле индийские части англичанами ценились куда выше. А все эти песенки об «алых маках Монте-Кассино» — извечная наша славянская слезливость и попытка поляков придать себе веса в истории Второй мировой войны. Которую на самом деле вели «взрослые дяди» — США, Великобритания, Германия, СССР, Япония и Китай. Все остальные мелкие страны и народы были лишь подносчиками патронов или разносчиками пиццы на этом колоссальном действе. И говорить о каком-то значении действий польских войск в Италии, по меньшей мере, смешно.
Всего во время боев в Италии погибло около 2,6 тыс. польских солдат — и этим все сказано.
* * *
И остальные польские части на Западе не особо утруждали себя сражениями с немцами. Вернее, особо их не утруждали их хозяева.
Или все было иначе?
Слово официальной польской истории:
«Польское войско, дислоцирующееся на Британских островах, пополненное солдатами, разными путями прибывшими из Польши, готовилось к вторжению в июне 1944 г.
В операции в Нормандии приняли участие польская авиация и флот, затем на континент была переброшена 1 -я польская бронетанковая дивизия (командующий — ген. Мачек), которая насчитывала 16 тыс. человек, 380 танков и 470 орудий. Она войта в состав 1 -й канадской армии и прославилась в боях под Фалез и Шамбуа (18 — 22 августа), преграждая путь отступавшим немецким дивизиям (так называемый Фалезский «мешок»). Позже она освободила города Абвиль, Сент-Омер и Кассель во Франции, Ипр и Гент в Бельгии, а также Бреду (28 — 30 октября) в Голландии, завершила войну взятием немецкого порта Вилъгелъмсхафен. Боевой путь 1 -й польской бронетанковой дивизии насчитывал 1800 км., она уничтожила 260 танков и вражеских самоходных орудий, потеряв свыше 4,6 тыс. солдат, в том числе свыше тысячи убитыми.
В сентябре 1944 г. под Арнемом, в Голландии, в рамках провалившейся операции«Маркет Гарден», была сброшена 1-я парашютная бригада (командующий — ген. Сосабовски), которая понесла значительные потери.
Когда военные действия в Европе приближались к концу, польские сухопутные войска, сражающиеся вместе с западными союзниками, насчитывали 210 тыс. солдат, имели на вооружении 1335 танков, около 4000 бронетранспортеров и бронемашин, 2050 пушек и минометов, 32 тыс. различных автотранспортных средств».
Итак, на Западном фронте поляки не шибко блеснули боевым мастерством и самоотверженностью — можно здесь вспомнить лишь высадку польской воздушно-десантной бригады в рамках бездарно проваленной Монтгомери операции «Маркет Гарден», спорадические действия польской танковой дивизии — да, пожалуй, и все. За все время боев польская танковая дивизия потеряла тысячу человек убитыми. Да любой танковый корпус Советской Армии (примерно равноценный британской танковой дивизии, по штатам которой была сформирована и польская I Dywizja Pancerna) столько людей терял за три месяца боев! Любая немецкая танковая дивизия за время войны два-три раза сменила свой личный состав!
* * *
Поляки на Западе, несмотря на дифирамбы польской официальной истории, были всего лишь «на подхвате» у своих англо-американских хозяев — язык не поворачивается назвать их «союзниками». На 210 тыс. солдат у польских войск на Западе — менее десяти тысяч павших. Даже пяти процентов нет!
Да и «наши» поляки (Войско Польское) на Восточном фронте особо громких побед не одерживали. Немцы умудрились нанести поражение 2-й армии Войска Польского в конце апреля 1945 года, за две недели до своего окончательного военного краха!
Тем не менее 1-я и 2-я армии Войска Польского советским командованием принимались всерьез, ставились пусть и на тихие, но все же участки фронта, участвовали во многих операциях, сто восемьдесят тысяч поляков участвовало в Берлинской операции, 1 -я дивизия — непосредственно во взятии Берлина. Нет ничего удивительного в том, что Войско Польское получило право вместе со сводными полками советских фронтов пройти своей «коробкой» на Параде Победы. Мы «наших» поляков особо не жалели — все же двадцать четыре тысячи убитых.
* * *
А вот англичане «своих» поляков берегли и жалели — для чего?
Когда армия Андерса ушла в Иран, англичане не нашли для нее лучшего применения, чем оставить сторожить нефтепроводы в пустыне. А ведь они в это время вели кровопролитные бои с Роммелем, и 80 тыс. штыков им бы ну никак не помешали!
В том, что английское командование берегло корпус Андерса, равно как и все остальные польские части на Западе, есть глубокий политический смысл.
Однажды, в сентябре 1939-го, «санационная» Польша уже сыграла главную роль в представлении, поставленном английскими «хозяевами мира». Неважно, что ее армия с треском провалила роль защитницы Родины — ей эту роль англичане на самом деле и не отводили.
«Санационной» Польше летом 1939 года Англия отвела гораздо более низкую и подлую роль — роль провокатора. И вот с ней все эти рыдз-смиглы, мос-тицкие, миколайчики и андерсы справились блестяще!
Не сам Андерс решил удрать из СССР в разгар Сталинградского сражения, не в его личной трусости дело. И даже не в решении эмигрантского правительства — оно сидело в Лондоне, и понятно, с чьего голоса подпевало.
Армия Андерса нужна была англичанам. И не как военная сила — таковой она, положа руку на сердце, вряд ли являлась, — а исключительно как инструмент послевоенной политической игры.
Потому и шел 2-й польский корпус в английских обозах аж до самого монастыря Монте-Кассино. Шел бы и дальше, но умные люди в английском руково-детве решили, что «западные» поляки должны иметь за спиной какой-нибудь военный подвиг. Вот и доверили польским войскам атаковать «ключевую точку линии Густава», и вокруг этой малоудачной атаки вот уже шестьдесят с лишним лет плетут все новые и новые легенды, где маленькая толика правды намешана с гигантским количеством вымысла — а как же? Теперь уже не битва 1-й пехотной дивизии имени Костюшко под Ленино или кошмарная, под многослойным немецким огнем, переправа 3-й пехотной дивизии имени Траугутта через Вислу в сентябре 1944 года изучается польскими школьниками — теперь они бойко рассказывают учителю подробности сражения польских жолнежей генерала Андерса в итальянских горах.
Корпус Андерса и прочие польские войска на Западе — наследники «санационной» Польши — были той закваской, которую англичане надеялись со временем забросить в бурлящий «котел» послевоенной Польши, чтобы затем по своему усмотрению формировать это государство. Сразу после войны этого у них не получилось — но ядовитые семена живучи. И сегодня история Польши, что изучается в школах и университетах, — это опять не подлинная история польского народа, а история антирусской шляхетской Польши, «санационной» Польши, Польши провокаторов, предателей и клятвопреступников.