1
Ну и что?
В Компьенском лесу не было уполномоченных английских представителей — и подписание перемирия из трагической драмы немедленно превращалось в жалкий фарс. Именно в фарс — потому что война с падением Франции не прекратилась. Потому что вместо семисот километров сухопутного фронта и трехсот километров десантоопасной береговой черты Германия получала требующий обороны периметр почти в восемь тысяч километров — все северное и западное французское побережье, все побережье Норвегии, все датское побережье, а также береговую черту Голландии и Бельгии.
Победа над Францией, Бельгией, Голландией и в Норвегии серьезно ослабляла Германию — потому что теперь французские, голландские, бельгийские колонии, будучи де-факто бесхозными, большей частью пополнят ресурсную базу врагов Германии. Потому что с момента окончания военных действий на континенте Третий Рейх получает в качестве весьма сомнительных союзников никчемные силы вишистского режима, двор бельгийского короля Леопольда и немного голландских и бельгийских добровольцев, а в качестве противника — движение Сопротивления во всех оккупированных вермахтом странах, позже изрядно попортившее кровь оккупационным властям. Потому что в Англию уходит почти весь огромный норвежский торговый флот (четыре с половиной миллиона тонн общего тоннажа) и весь норвежский золотой запас.
Ситуация июня 1940 года прозрачна как слеза. Франция вышла из Большой войны — но всерьез воевать она и не собиралась. Франция лишилась армии — но эта армия просто растворилась в воздухе, никак не усиливая вермахт. Вооружение девяноста двух французских дивизий, конечно, весьма серьезное подспорье, но в июле 1940 года оно вермахту попросту не нужно — исчез враг, в сражении с которым можно было бы использовать это оружие.
Французский же военный флот, который мог бы реально пригодиться кригсмарине, остался большей частью в заморских портах, до которых немцам было не дотянуться. Из крупных французских кораблей два старых линкора — «Париж» и «Курбе» — были интернированы Англией вместе с двумя лидерами, восемью эсминцами и семью подводными лодками. Четыре линейных корабля («Дюнкерк», «Страсбург», «Прованс» и «Бретань») вместе с шестью лидерами и гидроавианосцем «Коммандант Тест» стояли на якорной стоянке в Мерс-аль-Кебире, и хотя по условиям перемирия должны были вернуться в Тулон, делать этого не спешили. В Северной Африке находились и восемь легких крейсеров (в Алжире), и около тридцати эсминцев, сторожевиков и эскортных кораблей (в Оране). В Дакаре стоял новейший линкор «Ришелье», его систершип «Жан Бар», бежавший из Сен-Назера в Касабланку, тоже был недоступен немцам. Да и стоящие в Тулоне 4 тяжелых крейсера и 12 эсминцев формально оставались под юрисдикцией правительства Виши и использоваться немцами не могли.
Оккупировав северную часть Франции и побережье Бискайского залива, немцы получили базы для подводного наступления на Англию — вместе с ними они получили ВСЮ французскую береговую черту в качестве потенциальной линии фронта, которую им необходимо будет защищать в любом случае и которую эффективно защитить НЕВОЗМОЖНО — по определению.
2
Сложилась ситуация, из которой для Германии фактически не было выхода. Великобритания НЕ ЖЕЛАЛА подписывать мир с Германией ни на каких условиях. Соединенные Штаты все более и более втягивались в войну на стороне Британской империи — правда, пока весьма ограниченно, преследуя свои цели. То есть силы врагов Рейха, пройдя нижнюю точку своего падения, с лета сорокового года начали постепенно наращиваться, благо для этого в их распоряжении был экономический и ресурсный потенциал всей Ойкумены.
Безусловно, наилучшим выходом из данной ситуации было заключение мира с Великобританией на ЛЮБЫХ условиях. Германия была готова дорого заплатить за этот мир — но беда в том, что никакой, даже самый выгодный для англичан мир с нацистской Германией, силам, стоящим за английским политическим руководством, был НЕ НУЖЕН.
Следовательно, мир БЫЛ НЕВОЗМОЖЕН.
Просвещенный читатель может сказать: Германия могла вести морскую войну с Великобританией—с июня 1940 года в ее распоряжении была масса портов и военно-морских баз, полуокруживших вражеский Остров.
Могла. Одна заминка — воевать было нечем.
Броненосец «Дейчланд»
Броненосец «Адмирал граф фон Шпее»
Тяжелый крейсер «Хиппер» (однотипный с переданным СССР «Лютцовым»)
Германский военный флот по состоянию на июль 1940 года — это два линейных крейсера («Шарнхорст» и «Гнейзенау») с совершенно неконкурентоспособной артиллерией главного калибра (280-мм не смотрятся на фоне 381-мм главного калибра «Рипалса» и «Ринауна»), два «карманных линкора (на самом деле — очень мощных тяжелых крейсера: 6 орудий калибром 280-мм — это не линкорное вооружение), 1 тяжелый крейсер (из четырех заложенных один, «Лютцов», по договору забрали русские, второй, «Блюхер», утонул в Норвежской операции, третий, «Принц Ойген», еще достраивался), четыре легких крейсера и немного всяких мелких пароходов — эсминцев, сторожевиков, причем очень многие из этих кораблей «зализывают раны» в немецких портах после Норвегии.
Немецкий линейный корабль «Бисмарк»
Достраиваются два линейных корабля (вернее, два линейных рейдера) — «Тирпиц» и «Бисмарк». Но степень их готовности еще далека от того, чтобы всерьез планировать их участие в каких бы то ни было операциях в ближайшие шесть месяцев.
ВОТ И ВСЕ!
Называя вещи своими именами — флота у Германии нет.
Все захватывающие байки об операции «Морской лев» пусть останутся на совести их авторов. Десант на британские острова для вермахта периода лета 1940 года был настолько же реален, как и высадка на Луну. Кто-то хочет поспорить?
Ширина пролива Па-де-Кале невелика — в ясную погоду с европейского берега видны меловые скалы Дувра. Хороший пловец летом может просто переплыть эту полосу морской воды, отделяющую Англию от континента. Все это так.
Но у Великобритании есть ФЛОТ. Настоящий и, в отличие от германского — весьма многочисленный. В строю — четырнадцать линкоров и линейных крейсеров (пять линкоров типа «Куин Элизабет», четыре типа «Ривенджей», два линкора типа «Нельсон», линейные крейсера «Ринаун» и «Рипалс» и могучий «Худ»). Три авианосца: «Фьюирес», «Игл» и «Арк Ройал» (вообще-то к началу войны их было восемь, но «Корейджес» погиб 17 сентября 1939 года, «Глориес» — 8 июня 1940-го, три «легких» авианосца — «Пегасус», «Аргус», «Гермес» — таковыми только считались, боевого значения почти не имея). А кроме того, еще более полусотни легких и тяжелых крейсеров, полторы сотни эсминцев и почти восемьдесят подводных лодок.
Но и это было далеко не все — достраивались пять линейных кораблей типа «Кинг Георг V», пять новейших авианосцев (четыре типа «Илластриес» и начал строится «Юникорн»).
Превосходство британского флота над немецким по линкорам и линейным крейсерам — 7 к 1, по авианосцам — абсолютное, по крейсерам и эсминцам — 10 к 1. Вопросы?
То есть обеспечить десантную операцию вермахта на Британские острова немецкий флот мог только в буйных фантазиях Адольфа Гитлера и в смелых мечтах его адмиралов.
А если не обеспечивая?
В туманную ночь армада из трех тысяч (пусть их еще в портах сосредоточения не разбомбит английская авиация) плоскодонных десантных барж покидает берега Голландии, Бельгии и Северной Франции и начинает движение к английским берегам. Через пять часов первые части вермахта высаживаются на британский берег. Начинается вторжение. С воздуха его поддерживает люфтваффе, одновременно высаживая «орлов» генерала Штудента прямо на Лондон, Плимут и Портсмут. В течение десяти дней первая волна полностью высаживается в Англии.
Эффектная картинка. Одна беда — высадившиеся войска (примем, что высадка чудом удалась и немцам посчастливилось высадить на дуврские скалы двенадцать-пятнадцать дивизий, из которых две-три — танковые) надо СНАБЖАТЬ. Ежедневно. Многими видами снаряжения, боеприпасов, амуниции, топлива и продовольствия.
Ежедневная норма груза на одного десантника, высаженного на вражеское побережье — семьдесят килограмм. Немцы высаживают двести тысяч человек — значит, ежедневно им требуется доставлять четырнадцать тысяч тонн разного рода припасов, без которых война попросту будет невозможна — солдатам нечем будет стрелять, нечего будет есть и нечем заправить прожорливые танки и грузовики.
Если внезапная высадка армии вторжения еще в принципе как-то возможна (сделаем допуск на чудо Господне), то ее снабжение в подобной ситуации есть дело абсолютно гиблое.
Английский флот в состоянии войти в Ла-Манш и посадить на мель (в качестве неподвижных фортов береговой обороны) десяток тяжелых крейсеров постарше и два-три линкора типа «Ривендж». Этого будет более чем достаточно, чтобы архинадежно лишить высаженные на Острова немецкие войска какого бы то ни было снабжения. И в результате?
В результате на седьмой день вторжения рядовой английской территориальной армии подойдет к головному танку застрявшей на полпути к Лондону гигантской колонны немецкой армии вторжения и вежливо (англичане все-таки джентльмены) постучит прикладом по броне, а затем предложит показавшемуся в люке сконфуженному немецкому танкисту не дурить, сложить оружие во-о-он на том пригорке и, построившись в колонны, двинуться в графство Кент, где на всю «армию вторжения» уже в спешном порядке построены новые благоустроенные комфортабельные лагеря с ватерклозетами и пипифаксом.
3
А Крит? Его-то немцы захватили, вообще не имея флота!
Святая правда. Крит в мае 1941 года немцы захватили воздушным десантом. Двадцать две тысячи десантников (все, чем располагали люфтваффе на тот момент), потеряв каждого четвертого, смогли занять остров, разбив вдвое превосходящие силы англичан и греков.
Англичане до этого с треском проиграли сражение за Грецию, в последующей за поражением спешной эвакуации под бомбами люфтваффе потеряв несколько боевых кораблей (в том числе тяжелый крейсер «Глостер») и десяток транспортов. То есть английские солдаты были в изрядной степени измотаны тяжелыми боями и спешным бегством, греки вообще вряд ли представляли из себя серьезную вооруженную силу. И немцы смогли одержать победу над этими деморализованными войсками, используя свое моральное превосходство, понеся при этом тяжелые потери в людях и технике (из пятисот транспортных «Юнкерсов» Ju-52 были сбиты и тяжело повреждены более ста семидесяти).
Так вот, Британские острова — не Крит. Английская территориальная армия на три порядка многочисленнее и оснащеннее сил, оборонявших средиземноморский остров. На момент наиболее серьезной угрозы немецкого десанта, к августу 1940 года, английская армия на Острове имела 26 пехотных и 2 танковые дивизии, 8 отдельных пехотных бригад, 4 танковые бригады, 4 моторизованные пулеметные бригады. На вооружении частей первой линии состояло более 1000 полевых и 500 противотанковых орудий, 348 средних и 514 легких танков. Правда, несмотря на активные усилия промышленности, войска были сильно недоукомплектованы (например, для полного артиллерийского вооружения двадцати шести пехотных дивизий не хватало 1872 полевых орудий), недоставало автотранспорта (изрядно его было брошено в Дюнкерке), только половина дивизий были готовы к маневренным действиям (по другим данным, всего 17 пехотных дивизий были полностью укомплектованы, из них 3 в Кенте). Кроме того, существовали ополченцы (Домашняя Гвардия), но многие «гвардейцы» были вооружены только холодным оружием, так что из миллиона ополченцев только сто-двести тысяч могли оказать сопротивление немцам.
Однако недостаток техники англичане компенсировали глубокой и весьма изощренной системой укреплений и заграждений (особенно береговых и противодесантных). Южная Англия — густонаселенная местность с множеством маленьких городков с каменными постройками, каналами, каменными оградами и прочими проблемами для наступающих (гипотетически) немецких войск. Английская армия защищает собственный дом, а не клочок чужой земли в дальних морях. Это, как говорят в Одессе, две большие разницы. И немецкие десантники (примем, что высадка удалась, что английские истребители не посбивали «тетенек» еще над Каналом), высаженные в южную Англию, встречают сначала неорганизованное, но в достаточной степени ожесточенное сопротивление, которое с каждым часом будет все крепнуть, пока последний десантник не сложит оружия пли не будет убит в бою.
Плюс к этому — Черчилль, с 13 мая 1940-го «фюрер» английского народа, сумел дать этому самому народу ИДЕЮ. Очень красиво изложенную.
«Мне нечего предложить вам, кроме крови, труда, пота и слез. Вы спросите: какова наша политика? Я отвечу: продолжать войну на море, на суше и в воздухе, со всей нашей мощью и со всей нашей силой… Такова наша политика. Вы спросите: какова наша цель? Я могу ответить одним словом: победа! Победа любой ценой, несмотря ни на что, победа, каким бы долгим и тяжким ни был путь к ней» — это из его «тронной» речи при вступлении в должность. А 4 июня, когда собрался парламент, чтобы выслушать нового «великого вождя», тот снова разразился пафосом и высокими словами:
«Несмотря на неудачи, мы не сдадимся и не покоримся. Мы дойдем до конца, мы будем сражаться во Франции, мы будем сражаться на морях и океанах, мы будем сражаться с возрастающей уверенностью и растущей силой в воздухе, мы будем сражаться в пунктах высадки, мы будем сражаться на полях и на улицах, мы будем сражаться на холмах, мы не сдадимся никогда. И если даже — чему я ни на минуту не поверю — наш остров или его значительная часть будут захвачены и люди будут умирать с голоду, наша заморская империя, вооруженная и охраняемая английским флотом, будет продолжать борьбу».
Треску много. На выходе — в сухом остатке — британскому народу предлагается биться насмерть с немцами (между прочим, родственным народом) в непонятно чьих интересах. И все это подается в красивой обертке, для чего привлекают величайшего оратора Великобритании и ее окрестностей.
Что характерно — в майские дни 1941 года в поместье лорда Галифакса на парашюте приземлился личный секретарь Гитлера Рудольф Гесс. Сто к одному — он привез британскому руководству предложения о мире. Каковые были хозяевами «пламенного трибуна» Уинстона Черчилля отвергнуты — любопытствующие могут убедиться, что материалы допросов Гесса до сих пор засекречены, причем засекречены вторично, по истечении первого срока — факт, на самом деле беспрецедентный. Логичное предположение — если в миссии Гесса ничего такого криминального не было, если человек просто решил порвать с «кровавым нацистским режимом» — опубликуйте материалы этого майского полета! А если эти материалы остаются под грифом «совершенно секретно» — ясно, что содержат они нечто такое, что начисто перечеркивает пассажи британского руководства о невозможности заключения мира с Германией.
Британскому народу предлагается до дна испить горькую чашу межцивилизационного противостояния, хотя к июню 1940 года Германия этому самому народу еще ничего особо гнусного не сделала. И пусть читатель со мной не согласится, но речи «забияки Уинстона» — тот самый барабанный бой, который сопровождал в средневековой Европе казни воров и под который остальные воры на площади очищали карманы зевак.
Великобританию «делают» главным борцом с нацистской Германией — хотя никаких принципиальных противоречий между немецким и английским народами нет, и в июне 1940 года конфликт еще вполне можно решить мирным путем, тем более, что в руководстве Третьего Рейха сугубых и заядлых англофобов нет, народ там собрался по большей части практичный, понимающий, что высадиться в Англии, чтобы на Даунинг-стрит, 10 под дулами пушек немецких танков заставить Черчилля и короля Георга подписать мир, вряд ли получится. А все иные прочие варианты ведут — рано или поздно — к неминуемому поражению Германии: ну нельзя же, право слово, воевать со всем миром!
5
Патовая ситуация, в которой оказалась Германия в июле 1940 года, таким образом, очевидна.
Военным путем одержать победу над Англией нереально. Мира англичане подписывать не желают принципиально. Состояние войны между Великобританией и Третьим Рейхом требует от Германии держать в боевой готовности свои вооруженные силы в количестве, необходимом для обороны всей к этому времени занятой территории. То есть основательная демобилизация вермахта абсолютно невозможна (можно лишь расформировать десяток дивизий в целях пропаганды).
Пять миллионов молодых здоровых мужчин вместо того, чтобы приносить доход своей стране трудом в народном хозяйстве, — ежедневно потребляют колоссальные объемы материальных ресурсов (продовольствия, топлива, боеприпасов — ведь армия, даже не ведя боевых действий, ежедневно должна оттачивать свое боевое мастерство). Той же пресловутой тушенки им надо ПЯТЬ МИЛЛИОНОВ БАНОК в день!
А главное — не ясна цель, с которой эта армия продолжает свое столь разорительное для страны существование. Вернее, этой цели попросту НЕТ.
С каждым днем британские военные возможности будут только расти — Великобритания для нужд войны начинает использовать весь свой необъятный потенциал, включающий свыше пятисот миллионов человек населения Острова, доминионов и колоний, их промышленные и природные ресурсы. Ведь Великобритания в 1940 году — это Канада, Австралия, Новая Зеландия, Индия, Южно-Африканский Союз, Бирма, Малайя, Кения, Египет, нефтяные месторождения Ближнего. Востока и много-много еще чего полезного и нужного для войны.
На стороне Великобритании — Соединенные Штаты Америки. Это — еще двести миллионов населения и контроль над Южной Америкой, Филиппинами и разными подмандатными территориями в Тихом океане, колоссальные ресурсы и самая мощная в мире промышленность (одной стали выплавлено в 1940 году шестьдесят с лишним миллионов тонн, втрое больше, чем в Германии!). К тому же — развитое сельское хозяйство, способное прокормить двадцатимиллионную армию легко и непринужденно.
С каждым месяцем войны между Германией и «антигитлеровской коалицией» (пока — неформальной, но уже достаточно очевидно, что США будут вовлечены в эту войну рано или поздно) превосходство последней будет только расти. И только вопрос времени — котда эта коалиция решит нанести Рейху удар, который будет, безусловно, смертельным для Германии.
Германия не может вести морскую войну с Великобританией — ввиду отсутствия военного флота. Но, скажет вдумчивый читатель, Германия может вести войну подводную — благо, в ее распоряжении множество норвежских, голландских и французских портов, да и франкистская Испания отнюдь не против помочь в этом деле дружественному государству.
Но ведь это только перевод вооруженного противостояния в другую плоскость — где все опять же зависит от ресурсов! И если в сухопутных силах немцы еще могли считать себя фаворитами этой войны, то сказать такое о военно-морском противостоянии с Англией и (чуть позже) с США было бы вопиющей самоуверенностью.
Почему-то считается, что подводная война немецких субмарин против англо-американских конвоев — это продолжение германской агрессии против Великобритании.
Но мы уже выяснили, что эта агрессия (ее материализация в виде высадки вермахта на английскую землю) в принципе невозможна. Немцы ни при каких условиях не могут высадить десант — ни морской, ни воздушный. То есть могут, конечно, но только для того, чтобы немного потренировать английские ВВС и береговую оборону, а кроме того — дать несколько уроков засидевшейся без дела английской территориальной армии. Ну и слегка подорвать продовольственную базу Острова — ведь пленных надо кормить.
Выскажу несколько еретическую мысль: немецкая подводная война против британского судоходства — это попытка оттянуть неизбежное англо-американское вторжение в Европу, то есть всего лишь один из видов ОБОРОНЫ европейского континента, захваченного вермахтом, своеобразное превентивное контрнаступление кригсмарине. И действия немецких подводных лодок в Атлантике нужно рассматривать в том же ряду, что и строительство Атлантического вала, то есть в ряду сугубо оборонительных мероприятий Германии.
Что везут многочисленные конвои лета и осени 1940 года из США в Великобританию?
Продовольствие, нефть и бензин выносим за скобки — это необходимо Англии, чтобы просто существовать.
Истребители (в 1940 году это, например, 38 «Буффало» Мк I и 170 «Буффало» В-339Е) тоже как бы не считаем — оружие обороны, грядет «Битва за Англию», то да се.
Но в июне 1940 года английские ВВС заказывают в США фирме «Валти» 700 самолетов V-72 «Венджинс», каковые, между прочим, являются пикирующими бомбардировщиками и самолетами поля боя, очень похожими на Су-2 или Накадзима «Кейт», которых герр Резун назвал «крылатыми шакалами», предназначенными для хладнокровного убийства на рассвете и которым в Англии делать просто нечего — ну не штурмовать же, в самом деле, Бристоль или Ливерпуль!
И, покопавшись в содержимом многочисленных конвоев, следующих летом и осенью 1940 года в британские порты, мы раз за разом будем натыкаться вот на такие вот «венджинсы», которые для целей обороны Британских островов априори не нужны, а нужны для действий по обеспечению высадки британских войск на континент и последующей борьбы с вермахтом на французских полях.
Это — осень 1940 года. Нет еще никакого ленд-лиза и уж тем более — США еще не вступили в войну. Что ж говорить о содержании трюмов судов, идущих в британские порты в 1941 году! Американские средние танки М3 «Генерал Грант», легкие танки МЗ и М5 «Генерал Стюарт», тактические бомбардировщики «Бостон» (452 самолета, заказанных еще французами, и 300 — уже собственно английский заказ), истребители-бомбардировщики Р-40 «Томагавк» и «Киттихоук». Это только малая часть идущего в Англию вооружения, и все это вооружение — для наступления на европейском континенте или в Африке. Для обороны собственно Британских островов это «железо» не нужно.
Дениц, конечно, был голова. Палец ему в рот не клади — зубр подводной войны, признанный вожак «волчьих стай», им еще долго после войны пугали детей по обе стороны Атлантики. Тоннаж потопленных его «мальчиками» судов колоссален — но что характерно? До начала июня 1940 года немецкие подводные лодки потопили 199 кораблей общим водоизмещением 701 985 брутто-регистровых тонн, от мин, выставленных ими на фарватерах, погибло еще 115 судов (394 533 брт). Вроде много. Но за это время в английские порты проследовало никак не менее трех тысяч судов!
Дениц требовал от руководства Рейха лодок, лодок и еще раз лодок! Он гнал в Атлантику максимум субмарин из тех, что были в строю, оттачивал управление кораблями в океане, улучшал снабжение, добивался усовершенствования торпедного вооружения, хорошо кормил и поил своих ребят.
6
Да только все это было бесполезно.
И «Битва за Англию», и «Битва за Атлантику» — это попытки Германии тактическими способами решить стратегические задачи при очевидном неравенстве сил. Германия могла (с 1942 года) строить по двадцать подводных лодок в месяц — США (с 1942 года) ежедневно спускали на воду по одному транспорту типа «Либерти». И к этим транспортам — достаточное количество сил эскорта, «Каталин», базовых противолодочных самолетов и прочих средств противолодочной борьбы.
Конечно, деятельность «волчьих стай» несколько раз ставила Британию на грань военной катастрофы. Первый «звездный час» немецких подводников пришелся на октябрь 1940 года, когда всего за месяц было потоплено 38 судов. А всего с июня по октябрь этого года британский флот потерял 287 судов, 5 вспомогательных крейсеров и эсминец «Уилруинд», немецкие же потери за этот период составили всего 6 подводных лодок.
Но на каждое «вундерваффе» немцев находилось «чудо-оружие» у англичан.
50 старых эсминцев, выклянченных Черчиллем у Рузвельта в обмен на базы в Атлантике, на самом деле не очень нужны были англичанам для целей борьбы с кригсмарине. Это был, главным образом, политический ход — больше для внутреннего потребления. Мы не одни! С нами — заокеанские братья! Видите, сколько они нам дают эсминцев? С ними противолодочная оборона наших конвоев будет непробиваемой!
На самом деле противолодочная оборона конвоев еще два с лишним года будет слабее, чем наступательные возможности подводных лодок — но потери тоннажа союзники будут с лихвой перекрывать строительством колоссального количества транспортов.
Мощности английской и (главным образом) американской кораблестроительной промышленности рассчитывались Деницем и Редером в 1940 году в 200 тысяч брутто-регистровых тонн ежемесячно. И если топить хотя бы по 300 тысяч тоннажа каждый месяц — очень скоро проклятый Остров капитулирует.
В 1942 году они откорректировали желаемый объем — вот если бы можно было бы топить 700 000 тонн каждый месяц — победа была бы в кармане!
Ага. Два раза.
Только американские верфи и только транспортов типа «Либерти» в апреле 1943 года построили 140 штук общим тоннажем 2 миллиона брутто-регистровых тонн!
И никакие победы немецких подводников не смогут предотвратить неизбежное — англо-американское вторжение на европейский континент, крушение «новой Европы» Адольфа Гитлера и гибель национал-социалистической Германии.
Потери немецких подводников в этой войне будут жестокими и немыслимо большими — 70 % экипажей не вернутся из глубины. Из 1157 построенных лодок 789 погибнут в боях. И хотя они потопят более 3 000 транспортных судов (общим водоизмещением 14,5 миллионов брт), 178 боевых кораблей и 11 вспомогательных крейсеров — их борьба не принесет Германии победы. ПОТОМУ ЧТО ВОЙНЫ ОБОРОНОЙ НЕ ВЫИГРЫВАЮТ!
7
Поражение Германии в скоротечной, но весьма ожесточенной «Битве за Англию» с очевидной ясностью показывает немецкому руководству, что люфтваффе не способно выполнять стратегические задачи, по природе своей будучи тактическим родом оружия. Строить флот четырехмоторных тяжелых бомбардировщиков Германии не по карману. Да и поздно.
На момент начала «Битвы за Англию» немецкие ВВС, способные участвовать в ней, насчитывали, по разным данным, от 660 до 720 истребителей Bf-109 (из 1300–1350 находящихся в строю) и 168–170 тяжелых истребителей Bf-110 (из 180). Ударных самолетов немцы могли привлечь: 248 пикировщиков Ju-87 (как оказалось, абсолютно бесполезных в такой войне), 769 двухмоторных бомбардировщиков (из 1350 Ju-88, He-11l и Do-17, имевшихся на вооружении), а также всего 48 тяжелых четырехмоторных FW-200 «Кондор», выполняющих, главным образом, разведывательные и противокорабельные задачи.
У англичан в строю на июль 1940 имелось лишь около 600 истребителей, способных подняться в воздух, и приблизительно полторы тысячи бомбардировщиков (всяких разных).
Вроде бы превосходство немцев в истребительной авиации, пусть и небольшое, очевидно.
На самом деле — никакого превосходства немцев в воздухе НЕТ. Англичане строят самолеты и готовят летчиков быстрее, чем нацисты — в 1940 году они произвели около 10 000 воздушных судов и обучили летным навыкам более пяти тысяч кадетов против 8 000 самолетов и трех с половиной тысяч пилотов, построенных и подготовленных в Германии. У англичан — неисчерпаемый авиационный арсенал на американском континенте — и кроме того в KB ВС сражаются американские летчики-добровольцы. Не Бог весть, конечно, какое подкрепление, но американцы все же значительно лучше подготовлены тактически и пилотажно, чем итальянские «асы», присланные на помощь Германии Муссолини.
Плюс к этому — у англичан радиолокационная система наведения истребителей, которой нет у Германии.
В целом — «Битва за Англию» ведется равными противниками, один из которых (Англия) постепенно увеличивает свое превосходство над врагом. Естественным завершением такой битвы явилось: постепенная утрата наступательного духа одной из сторон (люфтваффе) и такое же постепенное, но неудержимое наращивание превосходства в воздухе другой стороной (КВ ВС). Англичане одержали в небе Южной Англии локальную, но крайне важную для них психологически победу — НЕМЦЫ БЫЛИ, НАКОНЕЦ, ОСТАНОВЛЕНЫ!
С октября 1940 года Германия уже НЕ МОЖЕТ ОДЕРЖАТЬ ПОБЕДУ над Великобританией (и ее союзниками) ни при каких условиях. Победой для нее может стать лишь окончание войны «вничью» — Англия остается при своих интересах, Германия — при своих (уступив, безусловно, что-то из своих последних приобретений). Но и этот вариант возможен лишь в том случае, если немецкое руководство найдет такие возможности для продолжения войны, которые убедят Лондон (да и Вашингтон), что вторжение на континент будет избыточно дорого для их вооруженных сил, экономики и общественного мнения. Просто ввиду возможных колоссальных потерь и отсутствия ясной перспективы победы.
Осень сорокового года для Германии и лично Адольфа Гитлера — время мучительного выбора пути. Главный враг — Англия — выстояла и начинает накопление сил. Ближайший союзник — Муссолини — терпит поражение в Африке и в ближайшем будущем с треском проиграет свою «маленькую победоносную войну» с Грецией — долг союзника и идейного единомышленника толкает Гитлера на Балканы. Но война в этом европейском захолустье — это не более чем бесполезная растрата и так небольших сил. Потенциально возможное участие в итальянской же войне в Ливии с последующим вторжением в Египет? Может быть. Но Египет — далеко не самый ключевой пункт Британской империи, и даже появление немецких танков на берегах Суэцкого канала не решает главной проблемы.
Все эти варианты паллиативные — они не приводят к конечной победе.
8
К конечной победе над врагом Германию может привести лишь РАСШИРЕНИЕ ЭКОНОМИЧЕСКОГО БАЗИСА ВОЙНЫ. Иными словами — вовлечение в англо-германское противостояние новой ресурсной составляющей, напрочь перечеркивающей доселе непререкаемое материальное превосходство англосаксов.
Осенью 1940 года Германии нужен был выход из патовой ситуации.
Он был.
Была страна, обладавшая колоссальными природными ресурсами, неограниченными людскими резервами, гигантскими запасами нефти и цветных металлов, способная выдержать ТРИ такие войны, в которой сейчас погрязла Германия.
Этой страной был Советский Союз.
9
«Цель операции должна состоять в уничтожении русских вооруженных сил, в захвате важнейших экономических центров и разрушении остальных промышленных центров, прежде всего в районе Екатеринбурга; кроме того, необходимо овладеть районом Баку». Фюрер в своих заметках к наброскам плана «Барбаросса» ничего не пишет об уничтожении Советской власти и «освобождении» русских из-под власти большевиков — его это не интересует. Его интересуют промышленные центры и нефть Баку.
Что интересно — предварительный набросок будущего плана «Барбаросса» Гитлер поручает разработать своему штабу во главе с Браухичем еще 22 июля 1940 года — он понимает, что без этого шага Германия обречена на поражение.
Безусловно, война с СССР была для Гитлера крайней мерой — ему казалось более разумным все же как-то договориться с русскими. Но эта последняя попытка втянуть Россию в орбиту немецкой политики закончилась полным крахом.
12 ноября в Берлин с визитом прибыл Молотов. Как писал Типпельскирх, «в свете последующих событий представляется неясным, ожидал ли Гитлер от этого визита укрепления русско-германских отношений, или же переговоры с Молотовым были ему нужны скорее для того, чтобы усилить свое внутреннее убеждение в необходимости искать в 1941 г. конфликта с Советским Союзом. Даже неожиданная уступчивость Советского Союза создала у Гитлера впечатление, что он имеет дело с партнером, отступившим перед германской мощью. Но если целью германской политики действительно было «добиться согласования интересов и отвлечь русских на восток», как Гитлер через несколько дней после визита охарактеризовал цель этой встречи, то она принесла малоутешительные результаты. Молотов оказался крайне упорным и трудным партнером для переговоров, который не скрывал своего скептического отношения к надеждам Германии на победу. Участие Советского Союза в пакте трех держав Молотов считал принципиально возможным. Но для русских значительно важнее, чем эти планы распределения мира, было прийти к соглашению с Германией относительно конкретных и непосредственных целей советской внешней политики. Молотов заявил, что Советский Союз имеет претензии к Финляндии, которые не были удовлетворены мирным договором, заключенным в марте 1940 г. С Болгарией русские стремились иметь выгодные для себя отношения, подобно недавно установленным между Германией и Румынией, то есть хотели отправить военную миссию в Софию и заключить пакт о взаимной помощи. С Турцией Советский Союз желал без вмешательства третьей страны достигнуть соглашения в вопросе о Дарданеллах, разрешение которого, по мнению русских, должно было заключаться в создании сухопутных и авиационных баз в морских проливах. Наконец, Молотов проявил живой интерес к Греции, Румынии и Югославии и дал понять, что Советский Союз считает отнюдь не желательным длительное утверждение Германии на Балканах. Ему возразили, что в связи с расширением войны Германия невольно вошла в этот район, в котором она в мирное время будет иметь только экономические интересы. Планы русских в отношении Финляндии Гитлер отклонил как недопустимые, так как их осуществление могло бы вызвать вмешательство западных держав, а он стремился избегать всяких конфликтов в районе Балтийского моря. Предоставление русских гарантий Болгарии должно будет зависеть от ее согласия, о котором ему ничего не известно.
Двухдневные переговоры не закончились открытым разладом, но и не принесли положительных результатов. 26 ноября русские обычным дипломатическим путем направили ноту, в которой ссылались на берлинские переговоры и уточняли высказывания Молотова относительно Болгарии, Финляндии и Дарданелл. В Берлине не торопились с рассмотрением этой ноты, и она так и осталась без ответа. Очевидно, визит Молотова только усилил в Гитлере убеждение в том, что русские будут переходить от одного требования к другому и не склонны дать себя “отвлечь на восток”».
Таким образом, последняя попытка нацистского руководства обеспечить себя советскими ресурсами путем политической договоренности рухнула окончательно и бесповоротно. СССР в лице В.М. Молотова не посчитал возможным для себя стать «младшим партнером» гитлеровского Рейха, у него были свои, отличные от немецких планы европейского переустройства, которые кардинально расходились с такими же планами немцев.
И в декабре 1940 года Гитлер принимает окончательное решение — ключом к миру, козырным тузом на будущих переговорах с англо-американцами будут ресурсы Советского Союза, которые вермахт вооруженной рукой отнимет у коммунистического режима, правящего в этой стране.
10
Фюрер не питал иллюзий насчет боеспособности Красной Армии. Его концепция, по которой все зло мира — от евреев, предполагала, что власть в СССР, захваченная в октябре семнадцатого года этим народом, при всей ее видимой прочности — эфемерна. Разрушение нации путем дискредитации ее исконных институтов, навязывание чуждой идеологии, атомизация общества, всеобщая ненависть и подозрительность, безостановочные поиски «врагов народа» изнутри разрушили советское общество. И дело вермахта — подтолкнуть крушение большевистского «колосса на глиняных ногах».
Повторяю, Гитлер в декабре 1940 года НЕ ПЛАНИРОВАЛ разрушения политической системы СССР и порабощения Советского Союза. Для примера — его же директива Браухичу уже 21 августа 1941 года, в разгар победного наступления вермахта:
«Соображения главнокомандования сухопутных войск относительно дальнейшего ведения операций на востоке от 18 августа не согласуется с моими планами. Приказываю:
1. Главнейшей задачей до наступления зимы является не взятие Москвы, а захват Крыма, промышленных и угольных районов на Донце и лишение русских возможности получения нефти с Кавказа».
Как говорится, конец цитаты.
Гитлеру надо торопиться. Он не знает, когда США планируют вступить в войну — но он знает, что вненациональная финансовая олигархия уже запланировала это вступление. Знает просто потому, что подготовка к будущей войне вошла в Северо-Американской Империи в фазу открытого наращивания военного потенциала и скрыть это наращивание становится уже невозможно.
11
Вообще, история вступления США во Вторую мировую войну покрыта такой завесой лжи, дезинформации, неотличимых от правды вымыслов, что разобраться в ней сегодня практически невозможно. Но есть несколько неоспоримых фактов, которые вдребезги разбивают благостную картинку американской версии того, как хорошие парни встали на защиту гонимых и обездоленных во всем мире против плохих парней.
И в первую очередь — это история американского военно-морского флота.
Победу над Японией американцы одержали с помощью подавляющей мощи своих ВМС, становым хребтом которых явились тяжелые ударные авианосцы типа «Эссекс». В боях против японского флота и баз начиная с 1943 года приняло участие четырнадцать этих во всех отношениях выдающихся боевых кораблей.
Так вот, первый из них, CV-9 «Эссекс», был запланирован к постройке американским Конгрессом еще до начала Второй мировой войны, 31 января 1939 года, на основании Акта Винсона-Трэммела, принятого Конгрессом в марте 1938 года и узаконивающего рост американского военного флота на 20 %.
В мае 1940 года, в дни разгрома Франции, Конгресс принимает решение о постройке еще трех авианосцев этого типа — «Бонн Ом Ричард» (позже ставший «Йорктауном»), «Интрепид» и «Хорнет». А в августе 1940 года, в разгар «Битвы за Англию», «путевку в жизнь» получают еще семь кораблей этого типа — «Франклин», «Тикондерога», «Рэндольф», «Лексингтон», «Банкер Хилл», «Уосп», «Хэнкок».
Что бросается в глаза? Подавляющее число авианосцев типа «Эссекс» (11 из 14), принявших участие во Второй мировой войне, заложены ЕЩЕ ДО ВСТУПЛЕНИЯ США В ЭТУ ВОЙНУ! Самая большая в истории человечества серия крупных ударных боевых кораблей, самых мощных кораблей своего времени, была заложена НЕВОЮЮЩИМ государством, формально находящимся в состоянии нейтралитета, задолго до вступления этого государства в бой!
12
Но и это еще не самое интересное.
Авианосцы стали главной ударной силой флотов уже в ходе войны. До ее начала адмиралы были убеждены, что становой хребет любого военного флота — это линейные корабли. И поэтому американский Конгресс (по наводке своих адмиралов) в 1937–1940 годах дал «добро» на постройку двенадцати НОВЫХ линейных кораблей.
Это — вдобавок к тем пятнадцати, что уже находились в строю («Арканзас», «Нью-Йорк», «Техас», «Пенсильвания», «Аризона», «Невада», «Оклахома», «Нью-Мексико», «Миссисипи», «Айдахо», «Теннеси», «Калифорния», «Колорадо», «Мэриленд», «Вест Вирджиния»). В своем подавляющем большинстве — вполне современным, хорошо вооруженным и бронированным кораблям.
Так вот. ВСЕ новые линкоры — «Северная Каролина», «Вашингтон», «Южная Дакота», «Индиана», «Массачусетс», «Алабама», «Ныо-Джерси», «Миссури», «Висконсин», «Айова», «Иллинойс» и «Кентукки» — были заложены до вступления США в войну!
Почти все новые ударные авианосцы и ВСЕ новые линейные корабли заложены на американских верфях задолго до выхода в море соединения адмирала Нагумо!
13
Японцы за время войны ввели в строй два линкора вдобавок к тем десяти, что имелись в их флоте на 1941 год (правда, самых мощных в мире гиганта «Ямато» и «Муссаси»), немцы — тоже два («Бисмарк», не проживший и года, и «Тирпиц», всю войну отсиживавшийся в норвежских фьордах). И ВСЕ!
У «кровожадных агрессоров» едва хватило силенок на ввод в строй четырех линкоров — против пятнадцати линейных кораблей, введенных в строй за время войны англо-американцами (Великобритания — 5 линкоров типа «Кинг Георг V», два последних линкора типа «Айова» — «Иллинойс» и «Кентукки» — американцы не стали достраивать). И те, и другие заложили эти корабли ДО НАЧАЛА ВОЙНЫ — так кто же на самом деле планировал развязать Вторую мировую?
14
А уж по авианосцам, заложенным и введенным в строй уже во время войны, разница между сражающимися блоками — вообще бешенная. Японцы ввели в строй за время войны едва десяток авианосцев — всяких разных. Немцы не достроили даже один «Граф Цеппелин». А вот их враги эти самые авианосцы строили чуть ли не на конвейере, и если англичане ввели в строй пять тяжелых ударных и несколько эскортных авианосцев, то американцы, вдобавок к заложенным до войны и в самом ее начале «эссексам», показали, что это значит — кораблестроение по-американски: 9 легких авианосцев типа «Индепенденс» («Индепенденс», «Принстон», «Белли Вуд», «Каупенс», «Монтеррей», «Кэбот», «Ленгли», «Батаан», «Сан Хасинто»), несущих по 45 самолетов, а в варианте авиатранспорта — вдвое больше, 50 эскортных авианосцев типа «Касабланка» (27 самолетов, по девять истребителей, торпедоносцев и бомбардировщиков), 19 авианосцев типа «Комменсмент Бей» (33 самолета), 21 авианосец типа «Боуг», 24 эскортных авианосца типа «Арчер» специально для Англии, 4 «сэнгамона» и 6 «лонг-айлендов».
Всего — СТО СОРОК СЕМЬ АВИАНОСЦЕВ.
15
А то, что у Соединенных Штатов перед Второй мировой войной в строю всего 400 танков — так это ерунда на постном масле. Штаты планировали вступить в битву на стороне «защитников свободы и демократии» году эдак к сорок третьему, когда их заводы будут лепить танки, как кастрюли, многотысячными сериями. Что, кстати, и произошло на самом деле.
Без сомнения, Гитлер знал о военных приготовлениях США, как знал он и о промышленной мощи «великого защитника мира и прогресса». И вступать с ним в противоборство считал возможным, лишь обеспечив Рейх достаточной экономической базой. А поскольку «право первого хода» в этом предстоящем противоборстве принадлежало, по его предположениям, Северо-Американской Империи (Гитлер не предполагал такой небывалой лихости от японских адмиралов, уже планировавших запредельно рискованную и, к сожалению, блестяще бесполезную атаку Перл-Харбора), ему надлежало спешить. Очень спешить.