Индуизация

В первой половине первого тысячелетия н. э. ведийская религия утрачивала характер культа; на основе мировоззренческих и социально-регулятивных установок древней религии ариев под влиянием местных доарийских и принесенных иноземными завоевателями культов формировался индуизм. В это время процесс этнического интегрирования и взаимной ассимиляции имел характер «брахманизации» и включения новых этнических и социальных групп в систему каст. Очень многие племенные общности в Индии участвовали в процессе включения этнических общностей племенной периферии кастового общества в кастовую систему и принятия ими индуизма, т. е. пережили так называемую «санскритизацию», или «окультуривание» (термин М. Н. Шриниваса), или индуизацию. «Санскритизацию» племен в Индии можно наблюдать и в наши дни.

Восточно-иранские по происхождению гуджаро-джато-раджпутские племена включились в этот процесс сразу после своего появления в Индии, причем у них было привилегированное положение, они как победители занимали лидирующее положение в государственных и политических структурах. Новые правители и правящие династии претендовали на происхождение от древних кшатриев, и в этой честолюбивой претензии их поддерживали брахманы, которые, по-видимому, уже умели обращаться с новыми правителями так, чтобы от этого выигрывали все и прежде всего их, брахманов, собственное положение на верху иерархической лестницы. «Процесс ассимиляции осевших в древней Индии саков (и юэ-чжи или индо-скифов) привел к «кшатризации» воинов и соответственно к их подчинению брахманскому диктату» (5, 27). Особенно важным в контексте социализации иноземцев в индийском обществе предстает тот аспект индуизма, который связан с регуляцией общественных отношений и с механизмом, обеспечивающим эту регуляцию, т. е. с кастовой системой. Ведь ритуальные связи, взаимные контакты отдельных личностей и целых общественных коллективов, поведенческие установки, система табу регулируются в индуизме через кастовую идеологию и — шире — всю систему каст. Этот процесс «вписывания в общественную структуру» шел, надо полагать, одновременно и параллельно с этническим смешением пришлых элементов с местным населением.

Это действительно то предположение, которое разделяют большинство исследователей вопроса. В. Смит высказал следующую мысль: «Несколько причин позволяли новоприбывшим легко стать хинду. Завоеватели должны были в основном приходить без женщин. Когда они поселялись в Индии, они женились на женщинах-индусках, которые, естественно, продолжали следовать своим прежним обычаям и учили им своих детей. Мужчины, будучи вдалеке от родины, не могли сохранять образ жизни, который был у них в Туркестане. Поэтому они с готовностью принимали порядки своих жен, детей и соседей. Для того чтобы быть хорошим индуистом, не обязательно нужно придерживаться какой-то особой веры. Все, что нужно, — это следовать хинду дхарме, т. е. их образу жизни, который может быть определен примерно так: почтение к брахманам, уважение священных коров, скрупулезное соблюдение правил приема пищи и условий бракосочетания. В течение одного-двух поколений потомки иноземцев начинали принимать хинду дхарму, и так становились индуистами. Брахманы были тогда готовы найти любому подходящее место в кастовой системе» (77, 90). В ходе этого процесса брахманы, санкционировавшие и обеспечившие общественное признание раджпутов, получают от правителей подарки: земельные угодья, дома, золото, зерно, коров и т. д. Потому что всем неустанно внушалось, что именно такие дары полагается делать брахманам, а само одаривание брахмана есть богоугодное дело, акт веры.

Считается, что восточно-иранские племена в период Кушанской империи имели эклектичный пантеон, в который входили и индийские боги. Это обстоятельство еще более облегчало их культурную ассимиляцию через индуизм, тем более что индуизм ни в какой мере не стремится противостоять тому, что человек почитает старых богов наряду с новыми. Далее мы будем рассматривать тот факт, что раджпуты сохранили обряды, которые можно считать, несмотря на всю некодифицированность индуизма, только неиндуистскими. И хотя в индуизме очень сложно вычленить «неортодоксальные» культы и верования (за отсутствием этой самой ортодоксии в индуизме), совершенно очевидно, что некоторые религиозные представления, культы и особенности обрядовой практики у раджпутов должны быть признаны неиндуистскими, следами древних религиозных верований неиндийских предков раджпутов. Английский исследователь А. Бингли характеризовал верования раджпутов XIX в. как «модификацию, возникшую в результате от соединения скифских обычаев с арийской культурой» (26, 169).

«Индуизм основан на идее всеобщей восприимчивости, поглощения. Он смог, так сказать, проглотить, переварить и усвоить хоть что-то из каждой религии. Он открыл свои двери всем пришедшим. Он приветствовал и принял всех, от высших до низших, если только они выказывали желание признать духовное превосходство брахманов и согласиться с обычаями касты. Таким образом он подал руку дружбы фетишистам-аборигенам, снизошел до почитания духов у различных диких племен, он поощрял почитание рыбы, вепря, змеи, деревьев, растений и камней; он разрешил наименее возвышенные культы дравидийских народов; и в то же время он был достаточно смел, чтобы подняться до самых заоблачных высот умозрительной философии. Он искусно присвоил буддизм, и постепенно вытеснил эту соперничавшую с ним религию тем, что привлек его сторонников в свою систему» (26, 141).

Структура этой системы выглядит неорганизованной, хотя в ней есть внутренняя логика, основанная на концептуальном единстве ее составных частей, одинаково признающих учение о дхарме, карме, варне, касте и т. д. Со временем большое количество мифов и легенд связали многочисленных и многообразных персонажей индуистского культа в единый космос.

Известная аморфность вероучения индуизма предстает таковой и для его последователей; обычно даже образованные пандиты имеют весьма смутное представление об особенностях многочисленных течений и сект индуизма — об этом образно сказал английский миссионер Э. Ш. Окли: «Индуист пребывает в одной из проток или заводей великой реки индуизма, и обычно не имеет ясного представления о ее размерах».

Блеск средневековых раджпутских княжеских дворов привлекал особенное внимание и сторонних наблюдателей, и придворных хронистов и летописателей. Наши знания о раджпутах этой эпохи во многом основаны «на документах, составленных учеными-брахманами и джайнами, для которых неортодоксальные пережитки темного прошлого или грубые ритуалы простого люда вовсе не имели значения. Они оставили нам описание картины полной ассимиляции раджпутов в лоно индуизма: каково бы ни было происхождение раджпутских правящих семей, они полностью подчинились брахманической религии…» (22, 41). В литературе поэтому очень часто встречаются выражения типа: «раджпутские княжества — цитадель индуизма» (5, 129). Брахманы — идеологи научили всех думать, что раджпуты — кшатрии, защитники брахманической религии, и было бы странным сомневаться, что раджпуты средневековья и нового времени (VIII — нач. XX вв.) не были «истинными индуистами». Но посмотрим, как обстояло дело, по свидетельствам очевидцев и по документам. При этом мы не будем углубляться в сложности религиеведения, космологию и философию индуизма, а сосредоточим свое внимание на культовой практике раджпутов.

Б. Г. Баден-Пауэлл писал: «То единство систем религии, права и философии, а также литературы, которое мы называем «хинду» (т. е. индуизм. —Е. У.), было фактически создано брахманами в среде восточной группы ариев после их расселения по всей Арьяварте… Несколько веков должны были пройти до того, как пураническая религия и право были приняты Ядавами и другими правящими племенами. Оставались ли они долгое время приверженцами ведического типа религии в своих новых землях, мы не можем узнать; но в течение веков они были небрахманическими, а джайнизм и буддизм оказались в какой-то момент доминирующими в их ранней истории, как это отражено в пещерных храмах и других памятниках» (21, 323~24). Но именно в послегуптский период, когда раджпутские династии повсюду устанавливали свою власть, брахманическая религия победила буддизм окончательно, а джайнизм сохранил свои позиции практически только в Западной Индии и имел ограниченную социальную базу. Раджпутские правители этого периода подчеркивали свою приверженность индуизму, принимали кшатрийские титулы и индуистские имена. Правители Гурджара-Пратихара, как следует из их надписей, были как шиваитами, так и вишнуитами, т. е. их индуизация шла полным ходом.

Подавляющее большинство раджпутов является индуистами с самым широким кругом почитаемых индуистских богов. Шива и весь круг шиваитского пантеона, Вишну — особенно его аватары Кришна и Рама, Брахма, Сурья и многочисленные богини-матери являются ведущими культовыми божествами у раджпутов. Каждая раджпутская кула и клан имеет свое охранительное божество, и почитание его является обязательным для всех членов клана. Изображение этого божества всегда сопровождало воинов клана в битвах и военных операциях. Это божество называлось «кул-деви» или «кул-мата». И признание этого божества в качестве главного является важнейшим символом принадлежности к клану. «До сих пор каждый раджпут носит амулет, украшенный выпуклым изображением коня и Солнца. Эта мифилогическая эмблема является для них совершенно обязательной. Она золотая у тех, кто может себе это позволить, другие удовлетворяются серебряной, но даже самый бедный раджпут делает это изображение первым подарком своему младенцу-сыну. Это их личное божество, и его они почитают ежедневно. Также в обычае носить изображение знаменитого предка — выгравированное в золоте или серебре. Его польза состоит в том, чтобы защищать от призраков и злых духов» (21, 543).

На священном озере Пушкар в Раджастхане находится единственный, как говорят в Индии, храм Брахмы (22, 38). Кроме раджпутов практически никто уже не почитает Сурью, ведическое божество Солнца. У раджпутов, по-видимому, существовал племенной культ Солнца, который, получив «ортодоксальное» ведическое название, был признан как индуистский, и они оказались почитателями Сурьи. Сурья изображается стоящим на колеснице семиглавой лошади, в короне из солнечных лучей. Он — источник жизни, тепла, внутреннего просветления. Ему посвящается самая священная мантра. Гаятри, представляющая собой гимн Ригведы, воззвание к животворной и дающей свет силе Солнца. Дваждырожденные произносят ее на рассвете и вечером.

Раджпуты почитают Солнце не только как своего мифического предка (для Солнечной Линии). На седьмой день светлой половины месяца Магх раджпуты празднуют День рождения Солнца. «В мифологии раджпутов, о которой мы лучше всего получаем представление из их героической поэзии, а не из легенд брахманов, Солнце является божеством, более других требующим умилостивления; в его честь они бесстрашно проливают свою кровь в битвах, надеясь попасть в его обитель Сурья-Мандала. Раджпутский воин древних времен приносил в жертву Солнцу коня и посвящал ему первый день недели, Адитвар… В Удайпуре Солнце присутствует всюду: арка с его изображением является главным входом в город; величественные главные апартаменты дворца называются Сурья-Махал; с балкона, называемого Сурья-Гокра, потомок Рамы показывается народу в темное муссонное время года как заместитель Солнца. Огромное рельефное изображение солнца, раскрашенное и с позолоченными лучами, украшает зал для аудиенций, а прямо на его фоне находится перед ним сам трон правителя. Священное знамя этой династии несет изображение Солнца» (79, 1, 449–451). Тут же Тод описывает один из государственных символов, так называемый «чанги» — диск из черного войлока или павлиньих перьев, с золотой пластинкой в центре, изображающей Солнце; эту регалию укрепляют на шесте в тронном зале или несут перед войском.

Солнце-Сурья почитается всеми индуистами как проявление одновременно всей Триады: говорят, на востоке на рассвете он представляет Брахму-Создателя, в полдень в зените над головой — Вишну-Охранителя, на закате на западе — Шиву-Разрушителя.

Обычно исследователи пишут, что индуизм — религия политеистическая. То, что европейцы понимают как политеизм, сами индуисты объясняют так: почитаемая в индуизме единая божественная сущность может проявлять себя в многочисленных образах и инкарнациях. Поэтому «более правильно говорить, что они почитают многообразное божество» (56, 164). «Индуистская концепция отдельного божества состоит в том, что оно считается одной из многочисленных форм Высшей Силы. Каждая каста, имеющая кастовое божество, почитает именно его как наиболее важную и влиятельную форму этой Божественной Силы, хотя признает, что другие божества также являются формами той же Высшей Силы» (52, 168).

Священные тексты представляют элитарную теологию индуизма, доступную только брахманам. Практическая религиозная жизнь простых, не очень подготовленных в вопросах теологии людей требует более конкретного и понятного представления об их божествах. Отсюда художественные изображения божеств в живописи и скульптуре, многочисленные и многообразные, такие, как описано в священных индуистских текстах и мифологии. Они многорукие, чтобы удержать все атрибуты тех влияний и возможностей, которые им приписываются, и чтобы представить воочию их «многоделание» и быстроту действий.

Индуисты почитают множество богов, главными из которых признаются Брахма, Вишну и Шива. Обычно говорят, что функции этих богов — сотворение, сохранение и разрушение Вселенной. Европейское метафизическое мышление воспринимает этих богов как индивидуальных «делателей» сотворения, сохранения и разрушения; соответственно, говорят: Брахма-творец, Вишну — охранитель мира, Шива — бог-разрушитель. Как тогда объяснить, отчего этот «Разрушитель» представлен фаллическим символом? Наверное, продуктивнее думать по-иному. Надо иметь в виду, что и созидание, и разрушение — сами по себе акты творения, а «сохранение» возможно только как вектор созидания и разрушения. Движитель процесса постоянного обновления, т. е. жизни — столкновение разнополюсных сил. Вся эта способная к развитию, движению, немертвая творческая сила заключена, как думают индуисты, в единой Божественной сущности, а разрушение и созидание представляют собой разные аспекты ее деятельности, которые только совместно могут дать миру саму возможность существовать. Древние индийские мыслители понимали, что всякая «стабильность», прочность, сама жизнь возможны лишь как движение, т. е. как результат взаимодействия противоположных по направленности действия сил, результат постоянно идущего процесса одновременного разрушения и созидания, смерти и жизни, удаления и приближения, и т. д. Это сложнее, чем диалектика с ее двумя составляющими. были еще три сына: Бхарата, Лакшмана и Шатругхна. Затем Рама женился на прекрасной Сите, дочери царя Джанаки из Видехи. Сита, чье имя означает «борозда» — необычная принцесса, она появилась из земли, из борозды, когда ее отец пахал землю, и ее мать — богиня Земли. Джанака обещал выдать свою дочь замуж за того, кто сможет согнуть лук бога Рудры. Претенденты не могли даже поднять этот могучий лук, и лишь Рама справился с ним (самые характерные изображения Рамы представляют его как раз с этим луком в руках). Рама и Сита поженились и были счастливы в Айодхье, но недолгое время. Дашаратха решил уйти на покой, оставив царство Раме. Все уже готово, и народ, любящий принца, почти ликует, но во дворце зреет заговор. Любимая жена Дашаратхи Кайкеи, мачеха Рамы, хочет посадить на престол своего сына Бхарату. Она использует свой шанс: когда-то давно Кайкеи спасла раненого в битве Дашаратху, и тот обещал выполнить любые два ее желания. И вот время настало. Она требует, чтобы Рама был изгнан в леса на четырнадцать лет, а правителем должен стать Бхарата. Дашаратха вынужден все же выполнять обещание. Рама принял известие героически. Сита и Лакшмана готовы отправиться с ним, и трое героев истории уходят из города, Дашаратха умирает от горя. Жизнь в лесу Дандака полна событий. В лесу появляется демоница Шурпанакха («Ногти-как-веялки»), сестра Равана, могущественного десятиголового царя демонов-ракшасов, в облике красавицы и предлагает себя Раме в жены, так как воспылала к нему страстью. Но ни Рама, ни брат Лакшмана не берут ее, а Сита смеется над нею. Шурпанакха приходит в ярость, принимает свой истинный облик, и грозится уничтожить Ситу. А Лакшмана отрезает уши и нос демоницы, и та отбывает вся несчастная к своему брату Раване. Равана взбешен и горит желанием мести. Используя коварные уловки и демонические козни, он похищает Ситу и увозит ее на Ланку, т. е. на остров Цейлон. Рама и Лакшмана начинают поиски Ситы. Раме помогает хитроумный обезьяний царь Хануман со своим многочисленным обезьяньим войском (в Индии обезьяны как родственники Ханумана и тех помощников Рамы считаются священными). Мудрость и чудесные подвиги Ханумана обеспечивают успех предприятия. Он находит Ситу во дворце Раваны, безучастную ко всему, но хранящую честь и верность Раме, успокаивает ее и приносит вести Раме. Рама выступает в поход на Равану (раджпуты специально отмечают как праздник день начала этого похода). Обезьяны устраивают мост от южной оконечности Индии на Ланку (на географической карте видна цепь мелких островов, это и есть мифологический «мост Ханумана»), и армия Рамы прибывает на место. Начинается долгая кровопролитная битва, а Хануман проявляет чудеса изобретательности и преданности Раме, спасает его от гибели, принеся с Гималаев лекарственные травы, Равана повержен и убит, и в итоге Сита счастливо воссоединяется с Рамой. Правда, предварительно благочестивая Сита, вынужденно проведшая в доме постороннего мужчины целый год, прошла испытание огнем, чтобы доказать Раме свою невинность. По окончании четырнадцати лет ссылки Рама с триумфом возвращается в Айодхью уже как правитель. Но история далека от счастливой развязки. Подданные Рамы подозревают, что Сита осквернена долгим проживанием в доме Раваны, толки не прекращаются, и Рама отказывается от Ситы; Сита оказывается отправленной в лес снова. У благородной женщины рождаются два сына-близнеца Куша и Лава. Когда, наконец, вся семья встречается снова в Айодхье, Рама предлагает Сите принародно пройти новое испытание огнем, чтобы раз и навсегда пресечь разговоры. Несчастная Сита чувствует себя оскорбленной и униженной в очередной раз. Но она понимает, что Рама вынужден объясниться с подданными, подозревающими, что он через жену утратил честь. Она говорит ему, что исчезнет с его глаз и так решит все его проблемы. Восклицая, что раз ей нет места в доме мужа, она не хочет жить, Сита взывает к своей матери-Земле: «Я не знала другого мужчины, кроме Рамы, и пусть мать-Земля примет меня, чтобы доказать это». И земля разверзается, и мать Ситы богиня Земли принимает ее. Сита исчезает. А Рама вскоре воссоединяется с Вишну. Раджпуты так почитают Раму, что буквально каждый день его жизни, описанный в книге, и каждый его поступок являются образцами для них. Сита, как и возлюбленная Кришны Радха, рассматриваются как аватары Лакшми — в параллель с аватарами самого Вишну. Сита — добродетельная, верная, много страдавшая и исполненная чести жена Рамы, поэтому раджпутские женщины очень ее почитают. Кроме того, Солнечные раджпуты считают Ситу своей прародительницей.

Многие в Индии знают наизусть большие части Рамаяны, любимой истории миллионов.

Про вишнуизм говорят, что это «религия любви», имея в виду, что именно с ним связана в Раджастхане особая культовая практика мистического служения возлюбленному богу с целью освобождения от цепи перерождений и воссоединения со своим божеством — так называемая «бхакти». Вишнуизм и кришнаизм вдохновили великих поэтов страны на создание религиозных гимнов и хвалебных песней божеству, гимнов любви-бхакти; великая Мира Баи из их числа.

Кришна почитается практически как самостоятельное божество, хотя в классической традиции он есть аватара Вишну. Другие названия этого бога — Говинда, Шьяма. Исследователи говорят, что этот очень популярный индийский культ вобрал в себя несколько местных пастушеских и земледельческих культов района Вриндаван-Матхура. Раджпуты не отличаются большим пристрастием к этому направлению вишнуизма, хотя не чужды его, а бывали исторические периоды, когда в раджпутских княжествах возводились многочисленные храмы Кришны и увеличивалось число его сторонников. В Меваре и Джайпуре почитание Кришны достигало очень значительных масштабов. Самые знаменитые исторические вишнуитские храмы в Раджастхане — Ситарам в Джайпуре и Нарасимха в Амбере.

Кришна рассматривается раджпутами как историческая личность и одновременно как мифический предок Лунной Линии, и преимущественно этим объясняется его почитание. Они, я бы сказала, интересуются Кришной интеллектуально, а не эмоционально, изучают его наставления и историю жизни так же, как изучают легендарную историю других своих предков. Но, как свидетельствует возвышенная трагедия жизни Мира Баи, они в большинстве своем не приемлют характерного для этих мест и сложившегося под влиянием идей бхакти мистического характера культа Кришны, называя медитативную практику, распевание хвалебных гимнов и аскетические обеты «чрезмерной религиозностью», которую традиционная раджпутская идеология порицает. Связано это и с образами Радхи и пастушек-гопи. Радха — противоположность Сите. Она, замужняя женщина, оставляет свою семью ради привязанности и любви к Кришне. Хотя надо признать, что с фактической стороной жизнеописания Кришны раджпуты всегда были хорошо знакомы, и история Кришны всегда составляла неисчерпаемый источник вдохновения для раджпутского искусства — фресковой живописи и миниатюры прежде всего, для поэзии и музыки. Это было связано с влиянием других каст Раджастхана и с осмыслением Кришны как божественного поклонника женской красоты и просто любвеобильного бога. (С этим последним кругом интересов связана и эротическая миниатюра Раджастхана.) Но раджпуты как воинская каста старались не предаваться «непрофильному» культу.

Шива — «главный бог» раджпутов

Самый распространенный и любимый у раджпутов — культ Шивы (Махадева) и связанный с ним культ богинь-матерей. Шиву редко называют этим именем. Чаще всего он Махадев, Великий бог. И Шиву, и Вишну называют еще Бхагван, т. е. «бог» (с точки зрения лингвистики, русское «бог» и индийское «бхагван» — это одно и то же слово; в нем присутствует индоевропейский корень «бхаг» — «бог»).

Шива предстает в мифологии во множестве образов, именуется множеством эпитетов и имеет большое количество ипостасей, представляющих разные аспекты его характера и власти. Среди них «базовые» образы такие: Махайоги, Великий аскет, медитирующий на горе Кайласа в Гималаях отшельник с третьим глазом во лбу; его облик обычно несет черты аскетического поведения: нечесаные волосы, забранные в высокий узел и заколотые полумесяцем, натертое пеплом тело, на лбу знак в виде трех белых горизонтальных полос и красной тики, набедренная повязка из звериной шкуры, ожерелье из черепов или рудракши, тигриная шкура для сидения и т. п. С его головы стекает священная Ганга. Он предстает также в облике сурового, очень легко гневающегося владыки мира и наблюдателя за порядком в мире и своей семье, и изображается на быке Найди, держащим на коленях свою супругу Парвати и детей Ганешу и Сканду. Широко известен образ Шивы-Натараджа, Танцующего Владыки, изображаемого в вихре разрушительного для зла танцевального кружения, в ореоле из языков пламени. Широко известна даже неиндуистам Шива-линга (на русском языке называется чаще всего «лингам»), изображение бога Шивы в виде фаллического символа. Лингам считается самым представительным из изображений Шивы, его совершенной манифестацией. Хотя Шива объявлен носителем функции разрушения, он диалектически является богом плодородия, и лингам напоминает о созидательном аспекте его деятельности. Продуктивная энергия Шивы может быть реализована, как считается, только в единении с женской энергией шакти, в космическом слиянии мужского и женского начал. Лингам представляет собой стилизованный фаллос, вполне физиологично совмещенный с женским детородным органом «йони», символическим изображением шакти, женской плодородной сущности, и является важнейшим объектом культового почитания в шиваизме. Йони изображается в форме масляного светильника, с тремя бороздками и четырьмя продольными возвышениями на удлиненной части. Лингам устанавливается во всех шиваитских храмах и святилищах, в том числе и в самом алтаре. Лингам-йони нередко устанавливается в водоеме, в струях проточной воды. Считается, что эта манифестация созидательной мощи и творческой энергии всегда находится в состоянии возбуждения и имеет в результате повышенную температуру, почему и требуется постоянно охлаждать и освежать ее прохладной водой и прикладыванием свежих цветов и листьев растений. При совершении ритуалов почитания лингама каменную фигурку поливают водой, топленым маслом или молоком, посыпают лепестками цветов и красными красителями.

В факте существования многочисленных ипостасей индуистских богов (не только Шивы) отражен процесс формирования современного индуизма с его «проматыванием» неортодоксальных культов. Любимые раджпутами образы Шивы из их числа. Раджпуты повсеместно почитают ипостаси Шива-Бхайрава (Бхеру) и Шива-Экалинг. Бхайрава — устрашающий, грозный Шива; он изображается в виде мужской фигуры, стоящей на лотосовом постаменте, с гирляндой из змей на шее, со спутанными волосами; он многорук; в одной из них держит маленький барабан, в другой — чашу из человеческого черепа, из которой пьет кровь поверженных врагов, в третьей — меч, в четвертой — трезубец. Экалинг-Шива представляется в виде фаллического символа цилиндрической или конической формы, сделанного из камня и окрашенного минеральной краской (графитом или суриком), иногда с пятью или восемью лицами по окружности. Шива-Экалинг является охранительным божеством клана Гухилот (Сисодия). Храм Экалинга около Удайпура является главным святилищем раджпутов-шиваитов. Махараны Мевара считаются представителями Шивы, и поэтому когда рана посещал храм Шивы-Экалинга, он замещал жреца и сам совершал необходимые обряды и церемонии, в том числе и жертвоприношения. Это свидетельствует о том, что древнейшая особенность племенной организации, при которой глава рода был одновременно верховным жрецом родового божества, раджпутам близка и понятна, и брахманы не сумели полностью подчинить себе раджпутов в этом важнейшем вопросе. Правда, брахманы, чтобы не уронить лица, интерпретируют этот обычай так: предками-де Гухилотов были брахманы, вот и пошел обычай. Но непредвзятым исследователям ясно, что мы наблюдаем пережиток племенной эпохи. В дни раны Кумбхи в Меваре процветал вишнуизм-кришнаизм, который исповедовали и сам рана Кумбха, и многие члены этой семьи позже, в том числе и Мира Баи; но культ Шивы-Экалинга от этого не пострадал.

Грозный и воинственный Шива и его супруга Дурга-воительница и защитница были самыми подходящими для раджпутов-воинов покровителями. Дж. Тод писал: «Религия воинственного раджпута, обряды, посвященные богу войны Хару (т. е. Шиве. — Е. У.), имеют мало общего с таковыми у кротких индуистов — почитателей пастушеского божества, почитателей коров, питающихся фруктами, травами и водой. Раджпут радуется крови; его жертвоприношения богу войны — кровь и вино; чаша для жертвенных возлияний сделана у него из человеческого черепа. Он все это любит, т. к. это символы божества, которому он поклоняется. И его учат верить, что Хар его любит… Держащий Парвати на своем колене, Шива со сверкающим взором, опьяненный соками растений — таков этот бог войны» (79, 1, 57).

Супруга Шивы в классической мифологии — богиня Парвати, но в шиваитской мифологии и иконографии отражены многочисленные «другие супруги» Шивы (вернее, манифестации женского начала шакти). Среди них самое заметное место занимает богиня Дурга/Деви, богиня-воительница. Считалось, что она, мчащаяся на тигре во всеоружии своих копий и мечей, защищает и спасает честь раджпутских женщин в опасностях войны (66, 4, 422). Ей раджпуты посвящали свои мечи, луки-стрелы и другое оружие. Именно с нею связаны воинские обряды раджпутов.

У Шивы и Парвати есть дети: обычно два сына, Ганеша и Сканда. Старший сын Ганеша — бог-устранитель препятствий и споспешник в добрых делах. Это невероятно популярный индуистский бог, добрый и добродушный. Изображается в виде толстенького человеческого существа со слоновьей головой, причем имеющей один бивень. Все исследователи сходятся в том, что культ этот очень древний и связан с почитанием слона. Ездовое животное Ганеши — мышь или крыса. Ганешу почитают в начале благих дел и в специально ему посвященные дни месяца и года. Сканда, или Карттикея, шестиликий, двенадцатирукий гордый и решительный молодой человек, сидящий на павлине. Он предстает в мифологии богом войны и особенно почитаем на юге Индии, но у раджпутов он не получил большого признания.

С культом Шивы в Раджастхане связана религиозная секта индуистских мистиков — орден Госаин, членами которой становятся люди разных каст, в том числе и брахманы, и раджпуты. Орден Госаин имеет две ветви: безбрачные госаин (в том числе аскеты — «ниханги») и живущие в миру «сансари-госаин». Безбрачные госаины представляют шиваитское течение натхов и почитают Шиву как Бога-аскета. Они, как говорят, выглядят устрашающе: носят растрепанные волосы (по другим данным — закрученные в подобие короны на голове, как у Шивы), натирают свое тело пеплом, взятым на кремационных площадках, обвешаны гирляндами из семян рудракши (в напоминание о гирляндах из черепов у Шивы), носят одежды, окрашенные в оранжевый цвет. «Они своих умерших предают земле в сидячей позе, и над ними возводят могильные холмики конической формы в виде множества концентрических кругов, сужающихся у вершины, на которой устанавливается цилиндрический каменный столбик» (79, 1, 411). Эта практика, впрочем, принята и у других санньяси-аскетов. Безбрачные госаины занимаются либо торговлей, либо военным делом. Особенно любили военное дело аскеты-ниханги. В обоих случаях они оказывались раджпутам чрезвычайно полезными, т. к. те сами торговлей не занимаются, и помощь в воинских делах им тоже нужна. Аскеты-ниханги жили в монастырях и служили за плату там, куда их позовут — в охрану храмов и царей, или как солдаты. Их называют еще «канпхата-джоги», т. е. «йоги с рваными ушами», потому что при обряде посвящения им глубоко надрезали уши для вдевания специальных тяжелых серег.

Шакти

Индуисты почитают большое число богинь, или божественных образов женского рода, которые все осмысляются как манифестации единой Великой Богини. У этой Великой Богини двойственная природа: она добрая и злобная, милостивая и карающая, что проявляется в разнообразных персонификациях этих аспектов божественной власти и сказывается на всем поведении индуистских богинь.

Всякая индуистская богиня олицетворяет собой проявление сущности Божественной Матери. Женские глиняные фигурки сохранились на территории Индии с глубокой дравидийской древности. Основное имя богини-матери, как считают исследователи, — Ума. Многие неарийские племена имели подобный культ, и они слились позднее в представление о единой Матери всего сущего, имеющей разные ипостаси и предстающей в различных манифестациях. Исследователи называют эти образы «полногрудыми», образами женщины-матери. У ведических ариев существовал культ богини Земли «Притхви», матери богов и всех живых существ. Объектами почитания были реки и другие природные силы (проявления «пракрити»), в том числе и женского рода. Грозные женские культовые персонажи («клыкастые» образы) считаются неарийскими по происхождению, аборигенными. Культ их не совсем «санскритизированный», не вполне «культурный», связанный с неортодоксальными и даже «нечистыми» ритуалами. Кровавые жертвы и оргиастические ритуалы именно оттуда.

ДУРГА/ДЕВИ. Двойственная природа индийской богини особенно сильно проявляется в образе Деви, или Дурги-воительницы и защитницы, супруги Шивы в Божественной Триаде. Именно она особо почитаема раджпутами в образе Дурги/Деви и Кали. В этих проявлениях-манифестациях воплощается наиболее грозная сторона сущности богини воительницы и разрушительницы. Сдержать ос почти неукротимую страсть может только божественный супруг Шива. Ей посвящено множество храмов, в которых приносятся кровавые жертвы — козел или буйвол. В древности, как считают раджпуты, имели место и человеческие жертвоприношения. Эти меры помогают умилостивить грозную и гневливую богиню. Дурга почитается как «Махишамардини», т. е. победительница демона Махиши. Мифическая история этой победы читается во время праздничных служб в период Навратри и Дурга-пуджа. Многочисленные изображения Дурги представляют обычно иллюстрацию к этому главному мифу о ней. Миф этот в общих чертах таков (16, 214–216). Демон в облике буйвола, Махиша, или Махишасура, в результате страшной столетней битвы между богами и асурами-демонами сверг Индру с небесного трона и воцарился над миром. Богам пришлось покориться асуру-буйволу. Но, не имея сил выносить его гнет, пришли они к Брахме, Шиве и Вишну и рассказали им о бесчинствах Махиши: «Он отобрал все наши сокровища и превратил нас в своих слуг, и мы живем в постоянном страхе, не смея ослушаться его приказаний; богинь, наших жен, он заставил служить в своем доме, апсарам и гандхарвам повелел развлекать его, и теперь он дни и ночи веселится в их окружении в небесном саду. Он повсюду ездит на Айравате (слон Индры), божественного коня Уччайхшраваса держит в своем стойле, буйвола Ямы запрягает в свою повозку, а сыновьям разрешает кататься на баране, принадлежащем Агни. Своими рогами он вырывает из земли горы и баламутит океан, добывая сокровища из его недр. И никто не может справиться с ним». Выслушав богов, властители вселенной разгневались; пламя их гнева изошло из их уст и слилось в огненное облако, в том облаке воплотились силы всех богов. Из этой огненной тучи возникла женщина. Пламя Шивы стало ее лицом, силы Ямы ее волосами, мощь Вишну создала ее руки, бог луны сотворил ее грудь, опоясала ее сила Индры, могущество Варуны даровало ей ноги; Притхви, богиня Земли сотворила ее бедра; пятки ей создал Сурья, зубы — Брахма, глаза — Агни, брови — Ашвины, нос — Кубера, уши — Ваю. Так возникла Великая Богиня, могуществом и грозным нравом превосходившая всех богов и асуров. Боги дали ей оружие. Шива дал трезубец, Вишну — боевой диск, Агни — копье, Ваю — лук и колчан, полный стрел, Индра — владыка богов, свою прославленную ваджру, Яма — жезл, Варуна — петлю, Брахма даровал ей свое ожерелье, Сурья — свои лучи, Вишвакарман дал топор, искусно сработанный, и драгоценные ожерелья и перстни, Химават, Владыка гор, — льва, чтобы ездить на нем, Кубера — чашу с вином. «Да победишь ты!» — вскричали небожители, а богиня издала воинственный клич, потрясший миры, и, оседлав льва, отправилась на битву. Асур Махиша, услышав этот устрашающий клич, вышел ей навстречу со своим войском. Он увидел тысячерукую богиню, простершую длани, которые затмили все небо; под ее поступью содрогались земля и подземные миры. И началась битва. Богиня рубила могучих асуров своим мечом, ошеломляла их ударами палицы, колола копьем и пронзала стрелами, набрасывала им петлю на шею и волочила за собой по земле. Тысячами валились под ее ударами асуры, но некоторые из них, даже лишась головы, продолжали еще сжимать в руках оружие и сражаться с Богиней; и потоки крови лились по земле там, где она проносилась верхом на своем льве… Многих воинов Махиши сразили воины Богини, многих растерзал лев, бросавшийся и на слонов, и на колесницы, и на конных, и на пеших; и войско асуров рассеялось, разбитое наголову. Тогда сам буйволоподобный Махиша явился на поле битвы, устрашая воинов богини своим обликом и ревом. Он кинулся на них и одних потоптал копытами, других воздел на рога, третьих сразил ударами хвоста. Он устремился на льва Богини, и под ударами его копыт сотряслась и растрескалась земля; хвостом же он хлестал по великому океану, который взволновался как в самую страшную бурю и выплеснулся из берегов; рогами Махиша рвал в клочья тучи на небе, а от его дыхания валились высокие утесы и горы. Тогда Богиня набросила на Махишу страшную петлю Варуны и затянула ее крепко. Но тотчас асур покинул буйволиное тело и превратился во льва. Богиня взмахнула мечом Калы — Времени — и снесла голову льву, но в то же мгновение Махиша обернулся человеком, держащим в одной руке жезл, в другой щит. Богиня схватила свой лук и пронзила стрелой человека с жезлом и щитом; но тот в один миг превратился в огромного слона и с ужасающим ревом устремился на богиню и ее льва, размахивая чудовищным хоботом. Богиня топором отрубила хобот слону, но тогда Махиша принял свой прежний облик буйвола и принялся рыть землю рогами и метать в Богиню огромные горы и скалы. Гневная Богиня отпила между тем хмельной влаги из кубка владыки богатств Куберы, и глаза ее покраснели и загорелись, как пламя. «Реви, безумный, пока я пью вино», — сказала она. — «Скоро боги взревут, ликуя, когда узнают, что я убила тебя!». Исполинским прыжком она взвилась в воздух и сверху обрушилась на великого асура. Ногой она ступила на голову буйвола и копьем пригвоздила его тело к земле. Стремясь ускользнуть от гибели, Махиша попытался принять новый облик и высунулся наполовину из буйволиной пасти, но Богиня тотчас мечом отсекла ему голову. Махиша пал на землю, бездыханный, и боги возликовали и возгласили хвалу Великой Богине. Гандхарвы воспели ее славу, и апсары пляской почтили ее победу. И когда небожители преклонились перед Богиней, она им сказала: «Всякий раз, когда вам будет грозить большая опасность, взывайте ко мне, и я приду вам на помощь» (16, 214–216). Из этого мифа ясно, отчего так почитаема эта богиня раджпутами. Описание самой битвы — очень характерное, и мне нравится, что в описаниях битв индийцы никогда не преуменьшают силу противника: он грозен и силен, и тем дороже и слаще победа. Понятно также, что такое шакти в представлениях индуистов; в Великой Богине, как в разящем лазерном луче, собрана деятельная мощь всех богов и их возможности.

В божественных образах многочисленных индуистских богинь персонифицируется шакти, женская животворящая сила и энергия, которая осмысляется как один из факторов мироздания. Ее функция — тоже поддержание жизни мирового космоса, понимаемое как диалектический творческий процесс созидания и разрушения мира в круговороте его воплощений. Шакти может быть воплощена в образах Дурги и Кали, и это, я бы сказала, образы-квинтэссенции шакти. Шакти может быть персонифицирована в женских «ласковых», «мирных» божественных ипостасях, выступающих как дополнение к мужской природе каждого бога из Божественной триады (и тогда речь идет о Сарасвати, Парвати и Лакшми), или в образах менее «главных» богинь, тоже связанных с брахманической традицией — Ситы, Радхи и т. д. Но шакти может быть персонифицирована и в образах местных богинь-покровительниц, так называемых «Мата», и даже в виде духов женского рода, прежде всего духах сати, а также духах рек, деревьев и т. п. Шакти может манифестировать себя, как считают индуисты, в виде магической диаграммы «янтра», в виде «йони» или даже кучи культовых камней у дороги.

Те приверженцы индуизма, для кого почитание культа шакти оказывается главным, называются «шакты», или шактисты, и они представляют собой течение, сравнимое по влиянию с шиваизмом и вишнуизмом, и одновременно с ними связанное. Культ шакти тесно связан с фаллическим культом, и поэтому прежде всего с шиваитской традицией в индуизме. Но и в вишнуизме шактисты находят для себя объекты почитания — прежде всего Радху в ее любви к Кришне.

Индуисты-шакти относятся к двум большим классам — «следующие по пути правой или левой руки». Культ шакти «имеет два уровня: санскритизированный (здесь — ортодоксальный, освященный индуизмом. — Е. У.), и несанскритизированный. На санскритизированном уровне он известен как культ шакти, разработанный во многих санскритских текстах с VI–VII вв. н. э. Образец почитания на санскритизированном уровне в той или иной мере соответствует текстам. Имена Мата, почитаемых по санскритизированной модели, обычно санскритские… Большое количество несанскритизированных Мата называются по именам деревень, городов, улиц и каст, а также женщин, совершивших сати. Две модели почитания не являются, однако, взаимоисключающими. Соотношение двух моделей почитания богинь-матерей различными группами почитателей зависит от уровня санскритизации, достигнутого ими…

Есть различия между «чистым» и «нечистым» способом почитания богинь-матерей. Неортодоксальная модель является «нечистой», потому что она обычно включает жертвоприношения животных и употребление опьяняющих напитков. Есть «нечистые» элементы и в санскритизированной модели почитания Шакти, т. к. в ней присутствует пять «м» — mamsa мясо, matsyа рыба, madhyа вино, maithuna совокупление, mudra мистические жесты, которые применяются вамачари («ходящими по пути левой руки») почитателями Шакти» (74, 249–250). По другим данным, «мудра» — это поджаренные зерна возбуждающих растений, афродизиак. Эти шактисты практикуют мистические и таинственные обряды, в которых используют символические графические диаграммы, янтры. Они стремятся контролировать и направлять работу и проявления функций тела — аппетит и страсти, с целью поддержания и продолжения жизни, и для приобретения сверхъественных возможностей. Их литература — тантры, по преданиям, данные Парвати Шивой. Тантризм связан не только с индуизмом, но и с буддизмом.

Некоторые раджпутские Мата имеют специфические функции, «отвечают» за болезни, например, Шитала-мата богиня оспы, Харакваи-мата богиня болезни бешенства. Но в основном они являются просто самыми надежными и понятными богинями-покровительницами определенных каст, кланов, деревень, полей, колодцев и т. д. и имеют узкое локальное распространение. В этом случае неортодоксальные богини-матери носят названия подопечных деревень, городов, кварталов, отдельных каст, а также носят имена женщин, совершивших сати. Эти Мата считаются проявлениями Матери всего сущего, Амба-деви. Например, название знаменитой раджпутской крепости Амбер происходит от имени этой богини. Все группы раджпутов почитают Амба-деви и Ашапурну («исполняющую надежды»), а также многочисленных Мата, «отвечающих» за разные болезни. Остальные Мата имеют локальное или социально-ограниченное влияние и значение. К их числу относятся кул-деви и сати-мата.

КУЛ-ДЕВИ ассоциируются с Шакти/Деви, потому что все богини считаются ее проявлениями. Все раджпуты почитают Деви как богиню-воительницу. Кул-деви воспринимается как ее самая внимательная к проблемам данной раджпутской кулы ипостась. Обе они почитаются во время праздника Навратра как единое божество. Кул-деви — защитница и покровительница раджпутской кулы или клана, и для выполнения этой задачи ей могут потребоваться в жертву несколько, если не все, его члены. Поэтому она и милостивая, и грозная. Она защитница судьбы и чести раджпутского клана. Обычно она появляется в истории клана в какой-то судьбоносный момент и спасает его, оживляет умирающих воинов, сохраняет наследников, основывает царства и т. д., становясь отныне его хранительницей и почитаемым божеством. Она сама выбирает, кого ей опекать, и объясняет в мифах, почему сделала такой выбор. Она обязательно представляется главе клана и помогает ему отвоевать себе царство или совершить иной крупный военный подвиг. И отныне помогает преодолевать жизненные проблемы и является главным союзником и защитником в битвах. Считается, что рассказы о ней — история клана и кулы, история того, как клан с помощью кул-деви сохранил свою честь, храбрость, достоинство. Как покровительница клана правителя, она становится главным для всей кулы и всех ее воинов божеством. Женщины считают, что кул-деви заботится о благополучии и порядке в раджпутской семье, т. к. ее целью является «живучесть» всей кулы. Поэтому кул-деви стремится продлить род и способствует рождению сыновей. Верность клану, мужу и детям составляют жизненное предназначение каждой раджпутской женщины, и они являются горячими почитательницами своей кул-деви.

Кул-деви помогает осуществить дхармические цели клана и предупреждает о грозящей опасности, и находит способы решения проблем. Она может явиться к членам клана во сне или в видении и научить, указать способ преодоления трудностей, о которых предпреждает. Страшновато узреть видение, но это считается благим событием, так как помогает всем. Если видение кул-деви предрекает что-то плохое, то к этому относятся с пониманием считается, что она лишь предупреждает об опасности. Сама кул-деви при правильном с нею обхождении несчастий своей куле обычно не насылает. Существует поверье, что если в какой семье кул-деви плохо почитают, то она, недовольная, может вызвать неприятности на семью. Особенно это проявляется в «лишении жизненных соков». Исчезает молоко у коровы и родильницы, начинается лихорадка у членов семьи, исчезают деньги и т. п. «жизненные соки». Но раджпутские люди умеют понимать по приметам и предсказаниям малейшие признаки неудовольствия кул-деви. Женщины семьи проводят ритуалы почитания, и она смилостивливается.

Но не бытовые проблемы составляют главную заботу кул-деви. Она хранит кулу и клан как целостность. На поле боя она, наоборот, дает жизненные соки — напоит водой и т. п. Для защиты интересов рода может потребоваться кровь и жизнь его представителей, и кул-деви ее принимает как жертву. Раджпуты говорят: кул-деви богиня строгая, но справедливая и милостивая при правильном почитании. Все раджпутские кул-деви называются Мата джи, т. е. «мать», плюс имя ее.

Кул-деви считается одной из семи богинь-мата, которых почитают все раджпуты. Почитание «Саптаматрика», т. е. Семи богинь-матерей, характерно для всей Индии. У раджпутов именно кул-деви центральная в этой группе. Семь богинь-покровительниц мата обычно изображаются на специальной золотой пластинке-подвеске в виде стилизованных женских фигурок; сопровождает группу семи мата такой же стилизованно изображенный Шива-Бхайрава (как говорят раджпуты, Бхеру). Эту немаленькую подвеску («пала») носят на шее все раджпутские женщины.

Сама кул-деви обычно изображается в виде нарядной воинственной дамы с оружием, или очень доброй на вид женщины с коровой, или весьма примитивной женской фигуры. Это могут быть статуэтки тонкой, даже ювелирной работы, или лубочные картинки, или резной камень. Во всех раджпутских поселениях есть храмы кул-деви; в столицах княжеств были главные, «государственные» храмы, в которых в дни праздников очень пышно и торжественно проводились «государственные» ритуалы почитания кул-деви правящего дома и всего княжества. Во всех раджпутских домах есть семейный алтарь кул-деви, обычно на мужской половине дома. Раджпутские женщины из-за обычая затворничества обычно не могут посещать храмы, поэтому дома все предусмотрено для совершения ритуалов. Женщины почитают кул-деви во время ритуальных ночных бдений. Ритуал почитания в виде пуджи обычно самолично проводят раджпутские главы семей, и лишь иногда раджпуты прибегают к помощи брахмана. Кул-деви ублажают раджпутскими жертвоприношениями — жертвенным животным, мясными блюдами и вином в том числе. Некоторые раджпутские кул-деви, напротив, этого не любят, и тогда пуджа проходит без нововведений, с фруктами, цветами и молоком.

Так, кул-деви кулы Каччваха Джайпура считается Шила-мата, т. е. «Камень-мать». Она почитается наряду с известной уже и вам Джамваи-мата, кул-деви Каччваха, которая приняла на себя заботу о них во время битвы в виде небесной коровы. Храм богини Шила-мата расположен в Амбере. По преданию, Каччваха обрели Шила-мата при Ман Сингхе Каччва, могольском военачальнике, когда он воевал в Бенгалйи. В некой тяжелой поенной ситуации Ман Сингх воззвал к Кали, и она явилась перед ним, предрекла победу и взяла обещание, что он достанет ее каменное изображение со дна морского. После победы Ман Сингх достал резной камень в указанном месте и привез его в Амбер, и с тех пор Камень-мать живет с Каччваха в Амбере. Второй вариант мифа о Шила-мата говорит, что тот бенгальский правитель, которого Ман Сингх победил в тяжелой битве, отдал свою дочь в жены Ман Сингху, и кул-деви клана невесты Шила-мата пришла с нею в дом Каччваха. Оба эти способа обретения кул-деви считаются правильными у раджпутов. В культовой практике раджпутов Каччваха Шила-мата практически замещает богиню Кали, с которой она связана в мифе. Это особенно заметно во время праздников Навратра и Дурга Пуджа. Шила-мата не вегетарианка, «пьет вино и ест мясо», и поэтому особенно хорошо вписывается в воинственные ритуалы праздника.

САТИ-МАТА. На кремационных площадках раджпутских правящих домов можно и сейчас увидеть зонтиковые павильоны («чхаттри») с приподнятой платформой над местами кремации средневековых раджпутских раджей и героев. Есть в этих павильонах и памятники в виде вертикально установленных резных каменных плит с изображением правителя и его жены-сати, стоящих со сложенными ладонями и очень спокойных. На менее пышных кладбищах, на краю деревни и даже у перекрестья деревенских дорог можно встретить стоящую на приподнятой «горке» совсем простую часовенку с нишей, где установлен камень с едва заметным отпечатком женской ладони. Это все камни сати. По индуистским поверьям, камень отмечает место обитания духа, в данном случае духа сати. На каждом камне сати обязательно есть рельефное изображение женской руки или ладони, или ее отпечаток. Рука в положении «абхаямудра» (открытая ладонь, обращенная к зрителю) — в принципе благопожелательный знак, с которым индуистские боги обращаются к своим почитателям, обещая им покровительство и призывая тех «не бояться», стал атрибутом сати как культа, т. е. сати-мата. Рука сати обычно изображается до локтя с ясно заметными браслетами — символами замужества, хотя иногда изображение упрощено до простого отпечатка женской ладони. По сторонам от руки сати изображаются Солнце и Луна, символы мужского и женского начал жизни. Стоящие на месте кремации или в часовенке памятные камни обычно украшены цветочными гирляндами и мишурой, как это принято, и окрашены красной краской-порошком, что говорит о проведенных здесь обрядах. Но обычно раджпутские женщины почитают сати-мата у себя дома. В случае свадьбы или рождения в семье, перед дальним путешествием, члены семьи сати-мата приходят сюда и совершают специальные обряды. Особенно это важно для молодой жены после свадьбы — посетить и почтить сати-мата семьи ее мужа, ее новой семьи, и символически быть принятой в круг подопечных сати-мата.

Надо отметить, что под влиянием раджпутской традиции многие среднего и ниже уровня касты Раджастхана, Гуджарата и Мальвы стали почитать своих сати, происходящих из этих нераджпутских каст и совершивших обряд самосожжения. Такие сати-мата являются объектами культового почитания для целой касты или группы каст, а не только для клана или кулы. К их числу относится, например, широко известный культ Нараяни сати-мата из касты наи, цирюльников.

На лубочных иконах сати изображается как сидящая на горящем с длинными языками пламени костре красивая нарядная женщина с открытым лицом, держащая на своих коленях тело умершего мужа. Сати может быть изображена как многорукое женское божество, сидящее на престоле из костра, и тогда языки пламени поднимаются по сторонам ее тела; это изображения Сати, жены Шивы.

Одно из имен жены Шивы — Сати, т. е. добродетель. Она, внучка Брахмы, стала супругой аскета-Шивы против желания отца, Дакши, и тот Шиву не признает как достойного мужа для дочери. Проводя жертвоприношение ашвамедха, Дакша приглашает всех богов, кроме Шивы. Сати оскорбляется этим и гневается. Она идет к отцу, но тот пренебрегает ее просьбами исправить положение, и Сати буквально сгорает в огне собственной йогической силы, за которую ее полюбил Шива-аскет. Узнав о гибели супруги, Шива настолько опечалился, что чуть мир не рухнул: он стал танцевать с телом Сати на плечах в дикой пляске смерти. Вишну призывается спасти ситуацию. Он по кусочку разделяет тело Сати на пятьдесят частей, и они падают на территорию Индии, отчего эти уголки страны становятся священными. Увидев, что тела больше нет, Шива успокаивается. Сати позднее возродилась как богиня Парвати, «горная», или Ума. Ее имя носят те добродетельные жены, кто совершает самосожжение на погребальном костре своих мужей. В раджпутской культуре почитание богини Сати соотносится с почитанием сати-женщин.

Сати-мата почитается не только потому, что она совершила самосожжение. Она почитается как образец идеальной жены, истинно верной жены, которая доказала свою преданность мужу на всем протяжении своей жизни, что выразилось и в ее последнем поступке. В раджпутской культуре сати — главный идеологический образец для жен.

Считается, что все бывшие в семье на протяжении ее истории сати, став после своей смерти духами, сати-мата, обретают способность защищать свою семью. Но это защита особого рода. Сам факт обряда сати, ритуального самосожжения жены в погребальном костре мужа, спасает членов его и ее семьи от чрезмерно строгой ответственности за их грехи, им всем сати ценой своей жертвы обеспечила по крайней мере хорошее следующее перерождение. И поэтому сати имеет право «диктовать условия», при которых она, став сати-мата, будет их защищать, не отвернется от них. Перед своей смертью сати обычно произносит предостережения (предписания) или проклятия, или и то, и другое, и это всем известно. Это связывают с поведением членов семьи в короткий период между принятием решения о самосожжении и собственно самосожжением. Якобы если рассердить сати, не поверить в ее намерения, не выполнить ее желания, то сати проклинает. Но в концептуальном плане это, конечно, «условие», требование ответной жертвы от семьи. Считается, что предостережения и проклятья действуют в семье в течение семи поколений и могут быть перенесены в другую семью, когда девушка из семьи сати выходит замуж. Поэтому к ним отношение очень настороженное. Рассказывают о случаях всегда сбывающихся проклятий и предсказаний сати. Часто, как отмечают, сати проклинали женщин семьи и предрекали им бесплодие, или вдовство, или бедность, или болезни, или и то и другое. Сати могли проклясть представителей другой, не своей семьи, и тогда проклятие действовало в ней, и отвратить его ничто не могло, только время. Имеют в виду предостережения сати о том, как вести себя, чтобы все в семье было хорошо; например, не жениться на двух женах, или не носить определенный вид одежды или особенно ювелирных украшений, не пользоваться теми или иными предметами в домашнем обиходе и т. д. Говорят, что сати делали это для того, чтобы их получше и подольше помнили в семье, но все понимают, что лучше быть осторожными с мистическими силами.

Функции сати-мата совпадают с обязанностями кул-деви в какой-то степени, но сати-мата не богиня, она была когда-то земной женщиной, а потом стала духом. Она особо почитаемый предок семьи. Строго говоря, она главная духовная опора раджпутских женщин в их полной жертвенности и подвижничества жизни. Она помогает им сохранять и преумножать семью. Сати-мата не занимается военными обязанностями и проблемами, как кул-деви, и круг ее подопечных значительно уже — не целая кула, а клан и семья. Через Сати, супругу Шивы, она связана с санскритизированным шиваитским культом. Она тоже может появиться во сне или в видении и предупредить о грядущих событиях в семье, намекнуть о ненадлежащем почитании ее, особенно в отношении женской жизни и женских обязанностей. Ее почитание может быть проведено с помощью жреца-брахмана или самостоятельно. В домах и поселениях раджпутов устраиваются алтари и часовни, посвященные ей. Говорят, что сати-мата соблюдает затворничество, поэтому на обрядах обычно присутствуют только женщины. Ночные бодрствования с пением специальных песен особенно уместны при почитании сати-мата. В них с раджпутками участвуют брахманки из связанных системой джаджмани семейств, дарога — дальние родственники из «придворных», и барабанщицы из касты музыкантов. Во время церемонии поминаются и почитаются все защитники семьи, в том числе и кул-деви обязательно.

Всем раджпутам известна история принцессы из клана Сисодия. Это была юная Кришна Кумари, дочь меварского махараны Аджита, безвольного и довольно слабого человека. Во время борьбы с Моголами его предок махарана Амар Сингх заключил союзнический договор с махараджами Джодхпура и Джайпура, где оговаривалось, что эти кланы и Сисодия вступают в браки между собой. Принцессы из клана Сисодия ценились очень высоко: Сисодия никогда не отдавали своих дочерей замуж за мусульман, и делали это ценой постоянной войны с Моголами. Социальный и ритуальный престиж клана Сисодия поднимался от этого на недосягаемую для других высоту. На руку прелестной принцессы Кришны Кумари претендовали одновременно раджа Джодхпура и махараджа Джайпура, и оба ссылались на договор Амар Сингха. Мевар находился в очень тяжелом политическом положении: с юга наступали маратхи, с севера — афганцы, англичане завершали завоевание Индии, и все ставили условия, в том числе и союзники — женихи дочери. Целых пять лет приходилось держать оборону со всех сторон, велись сложные переговоры, военные действия, и все хотели закрепить свой успех брачным союзом с самой престижной принцессой Раджпутаны. Рана Аджит в какой-то момент решил, что положение сделалось невыносимым, и отдал приказ умертвить Кришну Кумари, чтобы, как он думал, не губить всю страну. И женщины правящего дома должны были ее отравить; мужчины отказались это делать. И тогда несчастная юная шестнадцатилетняя красавица подчинилась решению отца и выпила кубок яда. Это было в 1810 г. Конечно, политика сыграла роль в этой трагедии, но каков и раджпутский отец! Считается, что перед смертью принцесса произнесла проклятие бесплодия, и с тех пор в течение шести поколений в правящем доме не было прямого наследника: все они были усыновленные. И, хотя она не была сати в строгом смысле слова, как дух предка женского рода этой семьи она имела влияние на ее последующую судьбу.

Анимистические культы

Почитание духов усопших предков, «шраддха» — это большая забота индуиста. В частности, столь желанное рождение сына связано и с тем обстоятельством, что именно он будет совершать поминальные обряды по своим предкам и тем самым обеспечивать прохождение теми цикла перерождений и поддерживать блаженное существование в мире предков на небесах. Предки называются «питри» (отцы, праотцы), и обладают способностью оказывать воздействие на судьбу живущих потомков. Символические изображения предков (камень) помещаются в маленькие часовенки на открытом воздухе, часто у колодца, под деревом, на перепутье дорог. Поминальные обряды по предкам «шраддха» — святая обязанность старшего мужчины в роду. Почитание предков тесно связано с погребальными обрядами и начинается уже во время подготовки и проведения кремации. Специальные поминальные рисовые клецки «пинда» применяются в прощальных ритуалах, проводимых по пути к месту кремации. Они же кладутся на тело умершего при его возложении на костер. Во время кремации предки призываются опять. В этот и последующие десять дней проводятся обряды жертвования поминальных клецек, которые призваны способствовать конструированию временного тела-пристанища для души умершего. На двенадцатый день после кремации старший сын идет на место сожжения и во время обрядов, связанных с собиранием останков кремированного, жертвует поминальные клецки духам предков семьи и недавно умершего. Считается, что клецки должны съесть вороны, и это знак, что пожертвование принято. У индуистов распространено убеждение, что если по умершему не соблюдаются указанные поминальные обряды, он навсегда остается «пишача», беспокойным злым духом. В течение года в темную половину каждого месяца в день смерти отца старший сын совершает специальный обряд «шраддха». По-настоящему в сонм предков умерший попадает ровно через год после смерти во время специально проведенного по этому случаю обряда приобщения к сонму предков. В дальнейшем обряды почитания «шраддха» старший мужчина в роду проводит одновременно для трех предков по восходящей: отца, деда и прадеда. Обряд состоит из жертвенного возлияния воды и чтения мантр, а также жертвования поминальных клецек. При проведении обрядов «шраддха» во многих случаях ритуальные действия совершаются в зеркальном, по сравнению с обычными обрядами, порядке. Обряды почитания предков проводятся в последние дни темной половины (новолуние) каждого месяца, а также в дни перехода Солнца в новое зодиакальное созвездие (Санкранти), что случается раз в месяц. Обряд почитания предков входит как составная часть во множество церемоний, особенно жизненного цикла, и домашних обрядов. Предкам посвящается специальный праздник, начинающийся в месяце бхадон, в период «ночи богов». С прекращением мужской линии рода предки, как считается, лишаются загробного блаженства, и индуисты стремятся ни в коем случае этого не допускать.

Духи мучеников, погибших от злодейского убийства, очень почитаемы раджпутами. Их культ относится к культу предков. Например, у клана Сисодия это убитый родственниками одной из жен отца наследник престола Рагхудева. Дважды в год его почитают все Сисодия — «от раны до слуги. На восьмой день праздника Дашера… и в десятый день месяца чайт его алтари обновляются, изображение омывается и почитается; женщины просят его сохранить детей, а мужчины — чтобы жены рожали детей» (79, 1, 225).

Один из объектов почитания у раджпутов — блуждающие болотные огни и огни, возникающие на остриях башен и крепостных стен (по-моему, физики называют это явление «огни святого Эльма»). Считается, что так являются духи погибших в битвах раджпутов, и подходить к ним нельзя. Культ героев, погибших в битвах, очень почитаем раджпутами. Из них главный — Гуга-пир. Хотя имя его теперь сопровождается мусульманским эпитетом «пир» (в смысле «святой»), Гуга был раджпут из кулы Чаухан. И правильное его название было всегда Гуга-вир, т. е. Гуга-герой. Он был сыном Бача-раджи и владел местностью в районе реки Сатледж. Когда на его землю пришел Махмуд Газневи, Гуга, защищая свою землю, погиб, вместе со своими сорока пятью сыновьями и шестьюдесятью племянниками, как говорят. А так как событие произошло в воскресенье девятого числа, то всякий раз, когда выпадает воскресенье девятого числа любого месяца и года, все раджпуты почитают Гуга. Говорят, что даже имя его боевого коня стало бессмертным, и раджпуты часто называют своих коней Джавадия в его честь. Гуга — самый известный из раджпутских святых-героев. Каждая раджпутская кула почитает своих героических предков, и многие из них — реальные исторические личности.

Раджпуты почитают деревья и растения, точнее, их духов. Для них священными являются деревья пипал, ним, манго, олеандр и другие. У каждого раджпутского клана есть свое самое священное дерево, из него изготавливаются подставки для изображений главного охранительного божества клана кул-деви, и члены клана не должны губить, ломать или сжигать свои священные деревья, как и священные для всех пипал и ним. А. Мейер отмечает, что у разных кланов могут быть разные богини и одно дерево как священные. Или одна богиня и разные деревья, но сочетание «богиня-дерево» не должно повторяться (53, 187). У Парамаров это дерево ним Меliа Indica, у Ратхоров — пипал Ficus religiosa, у Бунделов — кадамбовое дерево и т. д. Рассел и Хиралал считают этот культ пережитком тотемизма (66, 4, 422). Эти древнейшие анимистические представления широко распространены и в наши дни.

Раджпуты отличаются верой в предзнаменования, гадания и предсказания. Особо достоверными считаются предсказания истязающих свою плоть отшельников-йогов, живущих в лесах далеко от человеческого жилья, и если кто случайно окажется около них и услышит предсказание — тому повезло. Героические поэмы полны рассказов о сбывшихся предсказаниях и приметах.

В раджпутских селениях большой известностью пользовались шаманствующие бхопа, умевшие заговаривать, изгонять духов, гадать и лечить от сглаза. Эти бхопа обычно люди других каст, но в тех случаях, когда ничто другое не помогает, раджпуты прибегают к их помощи, стараясь, однако, проходить такое лечение за пределами деревни (30, 202–203).

Культовая практика

ДХАРМА И КАСТОВЫЙ РЕЖИМ. Важно иметь в виду, что всякий индуист обычно почитает нескольких богов и богинь, а одного из них он стремится поставить выше остальных; в этой эклектике часто находится место одновременно и шиваитским, и вишнуитским божествам. Главное для индуиста — выполнять режим своей касты и вести предписанную ей «правильную» жизнь, тем самым получая право думать, что он соблюдает свою дхарму и будет за это кармически вознагражден. Некоторые исследователи говорят даже, что для индуиста важно не то, в каких богов он верит, а то, насколько скрупулезно он выполняет ритуалы и ритуализованные предписания своей социальной группы (касты или семьи, клана). Все-таки индуизм — это религия дхармы.

Соблюдение правил кастового режима само по себе делает человека практикующим индуистом. Степень личной и религиозной добродетели можно повысить путем раздачи пожертвований и милостыни брахманам, отшельникам и божьим людям, внесения жертвенных сумм храмам, строительством новых храмов, приютов для коров, колодцев и прудов и обустройством мест для совершения омовений, а также специальным почитанием богов, брахманов и коров. В течение столетий брахманы формировали в представителях других варн и каст тип такого религиозного поведения и добивались его. Еще большая дополнительная святость и чистота человеческой жизни приобретается, по мысли брахманских идеологов, с помощью особой группы моделей религиозной практики: можно (если позволяет каста) читать священные тексты, совершать пуджу (почитание богов) и жертвоприношения, посещать храмы и места паломничества и совершать омовения в священных водах. Эти специальные акты благочестия составляют, как учат брахманы, основное содержание их собственной жизни, и другие касты не должны постоянно этим заниматься, но должны стремиться к особо благочестивому поведению, по крайней мере в определенные периоды жизни. Раджпуты говорили, что они не могут себе позволить роскошь постоянного религиозного подвижничества и не очень высоко ставили мистически настроенных людей. Но они исключительно преданно и жертвенно выполняли свою дхарму кшатриев.

Дхарма, «закон», предписывает человеку, что он обязательно должен сделать, и как именно. Дхарма предписывает также, чего человек никогда не должен делать. Это связано с принципом ритуальной чистоты и нечистоты, которая разъясняется индуистам с младенчества в правилах ритуальной чистоты. Эти правила определяют круг общения и состав диеты человека, предписывают, на ком человек может жениться, а на ком нет, и то, какой способ добывания средств существования приличествует тому или иному человеку — и все это человеку как члену определенной касты, а не как отдельной личности. Выполняя эти сакрализованные бытовые, в сущности, требования, человек живет в соответствии со своей дхармой и тем самым делает позитивный вклад в свою карму. Если нарушает правила ритуальной чистоты, оскверняет себя, то теряет свой ритуальный статус, и должен быть наказан — вплоть до изгнания из касты (постоянного или временного), а осквернение может быть смыто только специальными очистительными обрядами.

Обычно индуисты говорят, что принципы дхармы, которые соблюдает «среднестатистический» индуист, подразделяются на следующие группы: 1) всеобщие правила дхармы, которые должны выполнять все индуисты; 2) джати-дхарма, т. е. принципы кастовой идеологии, традиции определенной касты; 3) кула-дхарма, традиции дхармы определенной семейно-родственной группы; 4) правила дхармы для особых ситуаций; 5) правила дхармы для исключительных обстоятельств.

Всеобщие требования состоят из почитания богов, соблюдения обрядов и праздничных ритуальных церемоний, почитание священного статуса коров и некоторых других животных и растений, и признание превосходства брахманов и святых людей. Просто удивительно, с какой настойчивостью в течение тысяч лет брахманы проводят в жизнь свои фанаберии!

Джати-дхарма — самая практически важная для всякой касты. Мы рассмотрели джати дхарму раджпутов в разделе «воинская идеология». Как думают индуисты, рождение в определенной кастовой общности вызывается кармой человека в прошлых рождениях, прошлыми его деяниями, и благодарить за хороший статус и винить в «плохом» статусе некого, кроме себя. Невыполнение дхармы своей касты ведет к утрате социального и ритуального статуса, к необходимости совершения очистительных обрядов, чтобы можно было восстановить статус, или даже к изгнанию из общества навсегда. Это отражается на карме и перспективе хорошего перерождения. Раджпуты как представители варны кшатриев по определению должны выказывать самые высокие стандарты поведения, в том числе и в культовой практике. Но их обрядность не отличается ни строгим соответствием ведам и дхармашастрам, ни скрупулезностью, ни даже обязательным присутствием брахмана. Так обстоит дело сейчас, и так было в прошлом. Раджпуты эпохи средневековья воспринимали всю свою жизнь как один ритуал служения и почитания, жертвенности и соблюдения «закона», дхармы кшатрия. Вся практическая сторона жизни раджпутского общества была выстроена в строгом соответствии с задачами выполнения дхармы кшатрия. У них действовал эмпирический закон немилосердной жизни, в которой были и инфантицид, и шака, и джаухар.

Кула-дхарма связана с особыми культами и ритуалами, и раджпутская кула и клан имеют свое собственное охранительное божество «кул-деви», которое почитают члены клана и кулы. Кула-дхарма требует выполнения домашних ритуалов и обрядов, в том числе и обрядов жизненного цикла.

Специальные правила для индуиста — такие, которые имеют отношение к определенным социальным категориям и к особым обстоятельствам. Например, к маленьким детям, тяжело больным, и т. п. Или к положению правителя, что тоже характерно.

Исключительными признаются такие обстоятельства, когда человек выходит из своего «культурного поля». Например, когда отправляется в путешествие в город и даже за море, и т. п. Для спасения жизни можно временно пренебречь отдельными требованиями, и именно это оговорено в правилах дхармы для исключительных обстоятельств.

Слово «дхарма» происходит от корня «дхар», «держать», и может быть понято как «основа жизни». Понятие «дхарма» исключительно многозначное и многокомпонентное: сюда входят моральные правила, этические нормы, верования, культовые практики, обряды и традиции, которые в конечном счете призваны поддерживать и воспроизводить стабильный социальный порядок, дхарму как «закон» мироздания. Все санкционированные индуизмом феномены общественной духовной жизни, такие, как суеверия, мифы, магические и культовые ритуалы, нормы этикета и поведения, общественные предписания и запреты, призванные укрепить социальный строй и противостоять разрушительным тенденциям — изнутри системы и извне, составляют дхарму. Дхарма — это закон существования в индийских условиях, объективно это способ существования социальной группы, способ ее выживания. И одновременно дхарма позволяет рассматривать индийское традиционное общество как проявление божественной творческой энергии, результат ее деятельности.

Индуистская твердость в дхарме принимает самые обыденные формы ритуализованного бытового поведения, но настолько строго регламентированного, что это шокирует иноземцев. В повседневной жизни самая большая практическая забота индуиста — соблюсти ритуальную чистоту. Этот принцип проводится во всем. Так, изначально заведено в индуизме, что есть чистые и нечистые предметы и субстанции, чистые и нечистые занятия — брахманы профессионально работают со священными книгами и предметами культа, и их занятия — самые чистые, и сами брахманы стоят выше всех в социальной иерархии, а мусорщики убирают нечистоты, и их занятие делает их неприкасаемыми. Есть чистые и нечистые ситуации — и т. д. В связи с этим принципиально важно для индуистов знать навсегда, что есть чистое и что есть нечистое по определению. При необходимости иметь дело с чем-то нечистым индуисты совершают очистительные обряды. В них применяются не просто ритуально чистые, но имеющие способность очищать одним своим присутствием объекты. По определению чистое: корова и все, что она дает, огонь, вода Ганга и других священных рек, некоторые деревья, растения и плоды: «пипал» Ficus religiosa и «баргад» Ficus Indica, «тулси» Ociun sanctum, банан, манго; это все и ритуально чистые, и очищающие вещи. По определению ритуально нечистые и оскверняющие: продукты жизнедеятельности, в том числе волосы и остриженные ногти, кровь, выдыхаемый воздух; некоторые животные (свинья), деревья и растения (дерево «бабул» Ассаciа Indiana и «кхаджур» Boraccus flabellifer — обычно такие, которые выделяют млечный сок или каучук), стоячая вода, море и морская пена и т. п. Смерть и все, что с нею связано, и рождение ребенка до проведения очистительных обрядов, вынужденное присутствие в нечистом месте относятся к оскверняющим ситуациям. Важно иметь в виду, что обыкновенная грязь и нечистота и ритуальная нечистота не являются синонимами, так же, как ритуальная чистота и физическая (например, одна из самых священных субстанций, широко применяемая для ритуального очищения, — коровий навоз), хотя понятие ритуальной чистоты отражает эмпирическое представление о началах гигиены. Существенно и то, что касты, считающиеся низкими, потому что имеют дело с нечистыми вещами и занятиями, на самом деле дают возможность остальным не прикасаться к нечистому и хранить свой высокий ритуальный статус без проблем. Это возможно лишь в рамках традиционного кастового общества с его системой джаджмани.

Ритуально очищающие объекты действуют одним своим присутствием. Так, например, огонь является наиболее мощным и вседействующим очистительным фактором. В огне приносятся жертвоприношения богам, горящая камфара и другие воскурения (как разновидность жертвы в огне), пепел, рожденный огнем, широко используются в ритуалах. В быту огонь используется как самый мощный очиститель: огонь освящает очаг, в котором горит, он ритуально очищает после употребления кухонную посуду, которую обжигают и чистят золой; нельзя не признать что подобное ритуальное очищение является одновременно и самой действенной дезинфекционной обработкой. Солнце также считается очищающим фактором. Уже появление на свежем воздухе в лучах солнца (например, матери с новорожденным в обряде нишкрамана) очищает от скверны (родов в данном случае). Считается, что особенно возрастает мощь воздействия Солнца, если его не просто увидеть, но и помедитировать о нем или совершить почитание Солнца (пуджу). Священная вода Ганга может смыть, как думают, всю скверну. Вода Ганга (в Индии эта река называется в женском роде — Ганга), как верят индуисты, особенно хорошо смывает грехи плотской жизни человека. Поэтому миллионы паломников устремляются к водам Ганга и других священных рек — смыть грехи телесные и духовные, или если подошло время и особенно повезет, умереть прямо на берегу. Именно поэтому они опускают в священные воды останки своих кремированных родственников. И берут с собой в латунных сосудах воду домой. И, что особенно удивительно, вода эта имеет свойство не портиться долгое время даже в агрессивном климате Индии; ученые высчитали даже, что будто бы в ней особенно велико содержание природного серебра. На всем протяжении Ганга особо священные места паломничества: Хардвар, где Ганга выходит из Гималаев на равнину Хиндустана; Праяг (Аллахабад), место ее слияния с другими двумя священными реками: Джамной и мифической невидимой Сарасвати; Гайя — священная и для буддистов как место просветления Будды; Каши (Варанаси) и Навадвипа, где Ганга впадает в Бенгальский залив. Священных рек семь: Ганга, Джамна, Сарасвати, Нарбада, Кавери, Годавари, Инд (Синдху). Но вода других рек и водоемов тоже, как уверены индуисты, обладает мощным очистительным действием.

Раджпуты, как они часто подчеркивают, не большие любители паломничеств, они считают такой религиозный подвиг подходящим для чрезмерно религиозного настроенного человека или святого.

Эти три очистительных фактора: огонь, Солнце и вода — широко используются в ежедневных ритуалах: домашний очаг, масляный светильник, вода из проточного источника. Также незаменима в обрядовой практике «панча гавья» («пять коровьих» священных продуктов), т. е. молоко, простокваша, топленое масло и оба вида выделений коровы; панчагавья считается очень мощным очистительным фактором, и широко используется в ритуалах и для очищения собственной персоны, а также для очищения помещения.

ОБРЯДЫ И ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЯ. У раджпутов приняты четыре основных формы религиозной практики. Первый — регулярное почитание божеств в храме или часовне, совершается и мужчинами, и женщинами. Почтение выказывается присутствием на службе, которую проводит брахман или глава клана. Иногда эта служба специально устраивается в ответственный момент в жизни человека — перед женитьбой, перед выступлением в поход и т. п. Вторая форма — ночное ритуальное бодрствование для общения с божествами. Обычно это делают женщины в интересах всей семьи. Ночь напролет в особой обрядовой обстановке они поют специальные песни, прославляющие богов и духов предков, кул-деви и сати-мата, джумджхаров и т. п. У раджпутов эта форма религиозной жизни очень популярна. Третья форма — пуджа, наиболее кодифицированная и наименее самостоятельная в выражении чувств ортодоксальная форма общения с богами. Раджпуты обычно совершают пуджу перед домашним алтарем или в домашнем храме, особенно женщины. Предки современных раджпутов строили храмы в своих дворцах и на территории поместий, и поэтому им было удобно, не нарушая затворничества, проводить нужные церемонии и обряды. Четвертая форма — обеты, клятвы, в том числе и связанные с паломничеством к святым местам. Эта форма общения с богами в виде своеобразного договора у раджпутов пользуется наименьшей популярностью.

Имеет смысл подробнее остановиться на том, как раджпуты совершают пуджу. Пуджа — почитание изображения божества, т. е. мурти. Ведическая традиция не требует изображений, но со временем обряды стали более «предметными». Пуджа совершается «для себя» или от лица целого коллектива почитателей, в храме или дома перед алтарем. Раджпутские женщины не часто могут пойти в храм из-за обычая затворничества, но они и имеют дело чаще с домашними, семейными культами. Раджпуты проводят пуджу не каждый день, так же, как и посещения храмов случаются не каждый день (это обязательно только для брахманов). Очень часто оказывается, что раджпуты используют эти обряды «как лекарство и как роскошь», как сами говорят — по необходимости или в безвыходной ситуации.

Во время пуджи, действительно ортодоксального индуистского обряда почитания божества, соблюдается некий сценарий или определенный порядок действий, поются определенные гимны и читаются определенные тексты. Участники ритуалов перед приступанием к ним держат пост, обычно ночь перед мероприятием. Ритуальное очищение через омовение и чистую одежду. Готовятся особые сласти. Наносятся минеральными красками ритуальные орнаменты на полу и стенах помещения, после промазывания их с использованием коровьего навоза, и делают это молодые женщины и незамужние девушки семьи. Возжигаются глиняные масляные светильники.

Совершающий пуджу человек выпивает глоток воды и брызгает несколько капель на себя. До пуджи он выдержал пост, совершил омовение, и теперь считается достаточно чистым для общения с божествами. Он должен быть без обуви, но с покрытой головой, и сидеть лицом на восток. На лбу почитателей тилак, сделанный сандаловой пастой. Все присутствующие сидят в позе лотоса, по возможности не разговаривают. Горящий в домашнем алтаре огонь — символ ведического бога Агни, который считается полномочным и достаточным представителем всех божеств и духов индуистского пантеона. Жертвоприношения во время пуджи тоже производятся в огне и предназначаются божеству, духам или предкам. Масляный светильник остается горящим во все время обряда — если гаснет, это плохой знак.

В полном виде обряд состоит из 64 этапов, но дома выполняются не все и не каждый день. Под чтение мантр производится призывание божества, предлагание ему места присесть, раздевание и предложение воды для омовения его стоп и рук, воды для ополаскивания рта, воды для полного омовения, листьев для одевания божества, жертвование ему священной нити дважды-рожденных, украшений, сандаловой или куркумовой пасты, цветов и цветочных гирлянд, ароматических воскурений, даже зеркала посмотреться, светильника зажженного, приготовленной пищи, сластей, бетелевого ореха, денег; божество развлекают музыкой и пением, танцами, обносят светильниками и курильницами, укладывают на ночь, одного или с женой, совершают обход вокруг, и т. д. Пуджа выглядит очень впечатляюще или весьма скромно, и могут применяться музыка труб и барабанов, звон колокольчиков, ароматы камфары, жасмина, сандала и розы, шелка и золото, серебро и драгоценности в украшениях божеств. После церемонии молодые и женщины почитают старших, прикладываясь к стопам их. Затем распределяется «прасад» в соответствии с семейной иерархией. Прасад — это не только пища, освященная, как считается, пребыванием рядом с божеством во время пуджи. Это и пепел от жертвы (проглотить немного), и красная паста на лоб. Это брызгание водой от обряда купания божества. Прасад символизирует милость божества к почитателям. Жертвование пищи божеству и нуждающимся, больным, нищим и аскетам, воронам как представителям духов предков и насекомым считается важной составной частью ритуала. И собственная пища служит для почитания собственного тела как местопребывания частицы мировой души. Но после ритуала почитания богов, а не до.

В процедуре пуджи могут быть небольшие несущественные различия. Не все боги любят одно и то же, некоторые раджпутские божества любят мясо и вино. Могут различаться жертвуемые продукты, ритуальные узоры и орнаменты, каста жреца, то, какие именно гимны и мантры поются, какие именно цветы используются и т. д. Все божества любят сласти, молоко и молочные продукты. Шива вегетарианец. Ему, однако, предлагаются опьяняющие напитки, настой конопли прежде всего; он любит кокосовые орехи.

В храмах Дурги и Кали приносились кровавые жертвоприношения. По данным о средневековых раджпутах получается, что в самых разных ситуациях, во время древних воинских обрядов и в ритуалах, проводимых в индуистских храмах по санскритизированной модели, они приносили в жертву не только жертвенного козла или барана, но чаще всего — буйвола. Об этом говорят Г. Роз в отношении правителей Чамбы (65, 3, 317), многократно видел своими глазами такие обряды Дж. Тод, о таком обычае говорит современный исследователь Б. Р. Чаухан. А. Ч. Банерджи упоминает старинные надписи, где рассказывается о жертвенных возлияниях топленого масла и «рек крови», стекающих в огонь с меча, используемого как «ложка для возлияний» (22, 37). Дурга выступает как спасительница от страхов и зла. Тем, кто ее почитает, она обещает защиту, богатство и победы. Во время Дурга-пуджи все замужние женщины приходят в свой родной дом, и отмечают праздник поклонения Великой Богине со своими родными.

Дж. Тод писал так: «Раджпуты убивают буйволов, охотятся на кабанов и оленей и едят их мясо, пристреливают диких уток и другую дичь. Раджпут почитает своего коня, свой меч и Солнце и больше слушает воинственные песни своих бардов, чем службы брахманов» (79, 1, 57).

Как уже неоднократно отмечалось, у раджпутов особое отношение к кровавым жертвоприношениям. Ритуальное убийство буйвола — очень распространенная в прошлом у раджпутов практика умилостивления богов. Жрец руководит церемонией, читает мантры, а представитель раджпутского сообщества выполняет жертвоприношение, отрубая голову жертвенному животному одним ударом. В прошлые времена подобное участие в жертвоприношении было составной частью ритуала посвящения в воины, признанием воинской доблести вышедшего из детского возраста раджпута. В ведическом ритуале, как отмечают ученые, принесение животных в жертву было весьма распространено (48, 158). В наши дни обычное жертвоприношение состоит из риса, ячменных лепешек, топленого масла, простокваши, молока, фруктов.

Жертвенные животные в основном самцы: козлы, кабаны и петухи, а буйвол жертвуется только богине Дурге во время Навратры, как идеальная жертва — в напоминание ее победы над демоном в облике буйвола. Есть сведения, что кровавые жертвы приносятся иногда, кроме как Дурге/Кали, еще для Шитала-Мата, а также Шивы Бхайрава и Вишну в его грозной ипостаси Нарасимха. Обычно ни Вишну, ни Шива, и особенно Ганеша и Сканда не получают этого.

Жертвоприношения должны совершаться с помощью брахманов. В литературе упоминаются многомесячные с принесением в жертву тысяч животных очень дорогостоящие жертвоприношения. Чем сложнее ритуал, тем нужнее помощь брахмана. Но раджпуты не всегда прибегают к помощи специального жреца. Жертвоприношения животных совершаются в особенно впечатляющих масштабах в ночь Дурга Пуджа, и этим славятся Бенгалия, Орисса и Ассам. Вот описание очевидца: «Около полуночи жертвенный козел был приведен к дверям храма, не в храм, но так, чтобы он оказался на линии взгляда божества. Козел был ритуально очищен и обещан богине — его побрызгали освященной водой. В этот момент животное должно дрожать — знак того, что жертва будет принята. Храмовые брахманы проводят обряд почитания жертвенного животного цветами, воскурениями, пищей, водой, чтением животному на ухо мантры с обещанием освобождения в будущей жизни (ведь в животном тоже воплощена частичка всеобщей души). Меч для заклания также прошел обряд почитания, оснащен особой энергией. Небрахман одним ударом отсек голову животного, и ее положили на алтарь в стоящей рядом часовне. Затем брахман закрыл двери и совершил обряд жертвования ее богине. Туловище вернули жертвователю, чтобы он и его семья могли дома поесть мяса. К рассвету более пятисот козлов и тридцати петухов были принесены в жертву. Саму богиню тоже накормили вареным мясом, хотя обычно она питается по-вегетариански» (там же, 83).