В предрассветных сумерках отряд Дмитрия подошел к окраинам Харькова. Надо сказать, что за всю дорогу, а отряд прошел без малого восемьдесят километров, ни каких признаков противника им так и не удалось обнаружить. Этот факт сильно насторожил Дмитрия с Пятаком, как профессиональные военные они понимали, что такого быть просто не может — в конце-концов они на войне , или как ?! Правда, послушав очередную лекцию Рождественского о том, что в Гражданскую фронта, как такового и не существовало, а все боевые действия проходили вдоль железных дорог да вокруг мало-мальски значимых населенных пунктов, офицеры немного поуспокоились. Однако ситуация, когда ты наступаешь, а супостата не видно, радовала не особенно. Их отряду был отдан приказ о проведении разведывательного рейда, с задачей выяснить дислокацию сил противника и выявить основные узлы обороны. Тимановский просил по возможности не  ввязываться в серьезные боестолкновения, а «проскочить» по переднему краю красных, особое внимание уделив расстановке артиллерийских батарей.

Предвидя серьезность задачи, де Роберти выделил в усиление отряда Дмитрия офицерскую роту на трех, страхолюдного вида, грузовиках марки «Фиат». Эти ископаемые мирового автопрома вызвали неподдельный интерес спецназовцев, особенно много шуток было по-поводу деревянных колес. Однако, по мере движения, шуточки сменились на чисто армейский лексикон, поминая всех родственников этих автомобилей, а так же людей ими управляющих и всех прочих, попадавшихся под руку. Фиаты не желали двигаться быстрее двадцати километров в час и глохли с завидным постоянством.

Спешив десант отряд вошел в предместья города, двигаясь по двум параллельным улицам меж ветхих деревянных изб, каких-то лабазов и мастерских. Неожиданно, где-то далеко, не ближе пяти километров, как определил по звуку Дмитрий, раздалась отчаянная стрельба. Пулеметные очереди и винтовочные выстрелы тонули в грохоте орудийных залпов.

- Ничего себе! Что за Ватерлоо?! - Дмитрий повернулся к командиру офицерской роты,

- Капитан, есть идеи? -

- Никак нет, господин полковник! Но можно попытаться узнать... -

- Действуйте! -

    Трое офицеров вбежали в ближайший двор и замолотили прикладами в двери. Через несколько минут они вернулись к командирской машине волоча за собой вусмерть перепуганного мужика.

- Кто такой ? - Дмитрий спрыгнул с брони-

- Пронин я...Гаврила...- пролепетал заикаясь мужик,

- Угу, ясно, Гаврила. А скажи-ка Гаврила, стреляют знаешь где?

- Та а че тут знать, отож мужики сказывали шо красные войск уйму нагнали в Лосево да Основу, тама и шмаляют, - и он ткнул пальцем куда-то в сторону горизонта. Дмитрий развернул карту, Лосево и Основа были двумя узловыми станциями примерно в шести километрах к югу от них. Судя по звукам, бой там разгорелся не шуточный и логично было предположить, что основные силы обороняющихся будут стянуты именно туда, оставив северную часть города практически без прикрытия. Упустить такую возможность, было бы совершенно непростительно. Вызвав по рации Рождественского, оставленного при штабе с одной из радиостанций, он доложил о создавшейся ситуации и запросил Тимановского о возможности войти в город с севера, не дожидаясь прибытия основных сил дивизии. Ожидание ответа длилось томительно долго, отряд напряженно вслушивался в звуки далекого боя, пытаясь представить себе все происходящее там. Вот пошла первая волна атаки и пулеметные трели слились с разрывами гранат в единый рев, волна откатилась, оставляя десятки тел усыпавших железнодорожную насыпь и рев боя распался, затихая, на отдельные выстрелы и взрывы.

- Товарищ полковник, штаб на связи, - доложил радист Витя

- Ну наконец-то!, - облегченно вздохнул Дмитрий беря наушник,

Рождественский сообщил , что штаб дает добро на вход в город и передразнивая картавившего де Роберти передал его личную просьбу- «По-аккуаатнее господа, пгосто по-аккуаатнее...». Так же пришла, как обычно с опозданием, информация о том, что Дроздовские части первого армейского корпуса генерала Кутепова высадились из вагонов на подъезде к станции Основа и вступили в бой.

Выслав вперед по ближайшим улицам головные дозоры отряд двинулся к центру. Их ждали в начале Немецкой улицы. Пятеро офицеров головного дозора быстрым шагом проскочив несколько пыльных переулков, вышли на широкую брусчатую улицу. Они не успели даже вскинуть свои карабины к плечу, как из стоящей посреди проезда, чем-то похожей на утюг-переросток машины, ударили длинные пулеметные очереди. Броневик, резанул по дозорным словно гигантской косой, подбрасывая тела, с визгом плюща пули о булыжники мостовой. «Утюг» рыскнул по сторонам двумя грязно-серыми пулеметными башнями и чихнув мотором медленно попятился в ближайший проулок.

Бой в городе не самое легкое дело на войне, он коварен, не предсказуем и обычно, крайне «урожаен» для полевых медиков и штабных писарей, не успевающих наклеивать марки на стандартные извещения - «Ваш сын...». Дмитрий все это знал и, что наиболее существенно, не раз испытывал на своей шкуре всю тяжесть уличных боев. Спецназовцы разделившись на две группы двигались по противоположным сторонам улицы шаря стволами по окнам и входным дверям. Чуть сзади, максимально задрав вверх стволы, уступом ехали БМП и танк Дроздова. Выйдя на Немецкую Дмитрий успел заметить, как из одного из чердачных окон массивного четырехэтажного дома высунулась фигура человека и начала отчаянно размахивать зажатыми в руках небольшими флажками. Он был не единственным, кто заметил его, из правофланговой группы разом ударили несколько коротких автоматных  очередей и сигнальщик, плеснув лентами бескозырки, мешком рухнул с крыши на мостовую. В ответ, из темных провалов подворотен захлопали трехлинейки, сбивая со стен пласты штукатурки, звеня рикошетами в разбитых стеклах окон . Впереди, в тридцати-сорока метрах перед наступающими, проломив чахлые заросли сирени из небольшого скверика выкатился броневик. Он замер на перекрестке, как бы в раздумье поводя башнями.

- Дроздов! Железяка твоя, огонь ! - прокричал в микрофон Дмитрий посылая короткие очереди по мелькнувшим в ближайшей подворотне фигурам. В армии очень многое решает привычка, бесконечные тренировки, боевые и учебные стрельбы и прочая, как считает большинство солдат срочников, белиберда направлена только на одно — выработку автоматизма в действиях и решениях. Дроздов и его экипаж завершали уже свой второй трехлетний контракт и потому, они не задумались ни на одно мгновенье, поймав цель в перекрестье прицела. Тяжелый, с урановым сердечником, бронебойный снаряд, рассчитанный на серьезных парней вроде американского Абрамса, или на худой конец немецкого Леопарда, рванулся к броневику. Дмитрий пропустил сам момент попадания снаряда в цель,он  довернул перескоп в направлении сквера и... не заметил там ничего. Однажды они ходили с Пятаком на охоту, прошлявшись пол дня по бескрайним карельским болотам так и не увидев ни одной утки, промокший, с раздутой от комариных укусов рожей Пятак, со злости пальнул из своего ружья по какой-то совершенно безобидной птахе, величиной чуть больше воробья. Они пошли подобрать трофей, но к великому изумлению ничего кроме пары перьев да нескольких капель крови на месте попадания не было. Создалось впечатление, что «дичь» просто испарилась. Тот же эффект присутствовал и сейчас, броневика не было! Посреди мостовой чернело здоровенное пятно копоти, усеянное словно бриллиантами тысячами блестящих осколков от брызнувших во все стороны стекол. И только метрах в десяти, у ограды городского сквера, дымилась куча искореженного металла, потрескивая веселыми язычками пламени, лизавшими белую во весь борт надпись -  «Товарищ Артем».

- Дроздов! -

- На связи, -

- Ты чем это в него саданул ?!-

- Как это чем? Цель бронированная? Да ! Так бронебойным и дали...-

- Надо же было аккуратно, осколочным, под передний мост! Может машину бы сохранили...Эх-х ты, терминатор!-

- Виноват, товарищ полковник! -

- Ладно, хрен с ним, продолжить движение! -

Как только отряд двинулся вперед, из-за кустов и деревьев сквера, из подворотен и тупичков Немецкой улицы начали выбегать десятки солдат. Бросая на бегу оружие, с перекошенными от ужаса лицами они бежали прочь от надвигающийся колонны. Спотыкаясь и падая, мелькая размотавшимися обмотками, люди перепрыгивали палисадники городских особнячков, пытаясь найти хоть какое-то укрытие среди буйной июньской зелени Харькова.

- Командир! - вышел на связь Пятнаковский, - Супостат-то, походу сдулся!-

- Да вижу,начался неуправляемый драп...Надо бы их отловить, а то мало ли чего с перепугу наслесарят. Выдели-ка взвод, пусть займутся. -

- Понял, мда...слесарей и своих хватает -

- А ну-а ну, отсюда по подробнее! - Дмитрий уловил в голосе Пятака некую заминку,-

- Да понимаешь...наши придурки, Тонков, Беляев и этот..как его...лопоухий... - Кузнецов, - подсказал Дмитрий -

- Ага, точно, Кузнецов. Вломились в ювелирную лавку, ну и понапихали всякой ерунды по карманам. Нет, я конечно их взнуздал, как положено, но...чего-то эта история мне не очень понравилась...-

- А-а-а...это те кто бабло рубить собирался! Значь так, по окончании операции этих деятелей ко мне, на правеж! И так, чтоб месяц у них чесалось ! -

- Понял тебя, до связи! - Пятак выключил радиостанцию.

Они медленно двигались по безлюдным улицам к центру, город казалось вымер, не видно было даже вездесущих уличных котов. Лишь кое-где, в окнах, появлялись расплющенные о стекло физиономии обывателей, которые тут же ныряли в глубину темных комнат, едва завидев идущих внизу солдат. Практически без происшествий отряд миновал с десяток перекрестков и остановился на углу Театральной улицы поджидая группу Пятнаковского, продвигавшуюся параллельным маршрутом. Пятак с парнями вынырнул из-за угла помпезного здания городского банка и быстрым шагом направился к командирской машине.

- Ну как у тебя ? -

- Порядок, тут,  кварталах в трех, нашли брошенную батарею. Я выставил охранение, надо бы забрать потом, - Пятак присел на подножку машины и зашарил по карманам разгрузки в поисках сигарет.

- О! А это еще кто у тебя?! - Дмитрий удивленно уставился на странноватого вида личность, переминавшуюся с ноги на ногу у угла дома напротив.

- А, этот...говорит , что студент, увязался за нами, карикатура ходячая! Эй! Студент! Подойди! - крикнул Пятак махнув призывно рукой. В парне действительно было что-то от карикатуры на вечно голодного студента — худой, длинный, в кургузой форменной тужурке и таких же коротких штанах, он очень походил на киношного Шурика, разве что без очков. Студент, смешно семеня ногами, подбежал к офицерам и сдернув с головы фуражку уставился на них восхищенным взглядом.

- Кто? Откуда? Зачем? -  спросил Дмитрий сдерживая улыбку,

- Петя..., то есть Петр Мантейфель, студент университета, - отрекомендовался парень,

- Ну и какого лешего Вы, господин студент, носитесь по театру военных действий ?!

- Ну как же, господа! Это же исторический момент! Армия освободителей сошлась с силами тьмы...и...каждый истинный патриот, просто обязан быть в гуще событий ! - физиономия студента раскраснелась от бьющего фонтаном энтузиазма,-

- Ну блин! Видали — просто пламенный трибун! -  заржал Пятак, - Слышь-ка, трибун сопливый, ну а как пулю в живот схлопочешь ? О мамке-то подумал ? Семья у тебя есть ? - махом смел с лица смех Пятнаковский,

- А-а-а...д-да...есть, мама, сестры....- замялся студент,

- Вот-вот, с ними-то, что будет, подумал ?! Скажут твоей маме, мол сынок Ваш, валяется в крови и дерьме с развороченным брюхом, думаешь переживет? Лет-то тебе сколько ? -

- Восемнадцать... - парень совсем скис и понуро уставился на носки своих старых облупившихся ботинок,

- Так, понятно, Пятак, выдели кого-нибудь, пусть проводят студента домой и попросят его матушку надавать ему ремнем, по пятой точке ! - вынес вердикт Дмитрий. - Всем внимание! Отряду продолжить движение! Головной дозор , вперед, бегом марш! -

Они встретились на Николаевской площади. С противоположной стороны , из ущелья Екатеринославской улицы, колонной по десять, на площадь выезжали кавалеристы. Частокол пик колыхался в такт шагу коней, трепеща на ветру треугольниками трехцветных флажков. Впереди колонны, на сером коне, восседал небольшого росточка офицер, наведя на него оптику перископа Дмитий увидел стилизованную букву «Д» и две звездочки, по краям генеральских погон. Это были передовые части Дроздовской дивизии, прорвавшие оборону красных и , как они считали, первыми вступившие в освобожденный город. Завидев отряд, колонна всадников разделилась на две части и двинулась в обход площади беря людей Дмитрия в кольцо. К командиру колонны подскочили с десяток кавалеристов и, сдернув с плеч карабины, двинулись в сторону отряда. Спрыгнув с брони Дмитрий, Пятак и командир офицерской роты, немного помедлив пошли на встречу всадникам.

- С кем имею честь, господа? - высоким голосом спросил генерал, подозрительно оглядывая необычную пятнистую форму и странное оружие стоящих перед ним людей.

- Полковник Андриевский, командир отряда первой пехотной дивизии,- представился Дмитрий,

- Дивизия Тимановского? Николай Степановича ? -

- Так точно! -

- Ф-у-у-х, надо признаться, что вы нас здорово, как бы это помягче...взволновали! Позвольте представиться — генерал -майор Витковский, Владимир Константинович, начальник Дроздовской дивизии, - заулыбался генерал. - А мы-то смотрим — что за воинство такое! Флаг наш, Российский, а машинерия непонятно какая, да и форма ваша, просто черт его знает, что такое!Ребус с шарадой! - Витковский легко спрыгнул с лошади и стянув узкую перчатку протянул Дмитрию руку,

- Я то думал,мы первые в город войдем! А тут нате вам, конкуренты образовались! Придется нам с Вами пополам лавры делить! Половина тостов — за Вас, господа! - улыбался дроздовец пожимая руки.

Дивизия Тимановского подошла к рассвету следующего дня. И началось  и завертелось! Занять город дело конечно трудное и, по-большинству случаев, кровавое, но вот дальше...А дальше , товарищи офицеры, начинается то, что во всех армиях мира определяется одним емким словом — бардак! Первым делом, вошедшие части спускают с поводков своры квартирьеров. И те, заливаясь оглушительным лаем состоящим, на добрую половину, из непечатных выражений, бросаются выбивать места под постой войск, сшибаясь друг-с-другом в яростных схватках. Потом, как всегда, мистическим образом исчезают провиантские обозы, а так же люди посланные на их поиски. Но еще хуже, когда в городе, кроме всего прочего, начинается формирование частей. Десятки штабов, словно грибы на навозе, вырастают в самых неподходящих местах, причем ни один из командиров, начиная от взводного «Ваньки» и вплоть до комбата, не имеют ни малейшего представления где их штаб. А буде какой штаб и находится недалеко от расположения войск, то он обязательно принадлежит соседнему корпусу, или кому угодно, но только не вашей части. А ежели, на вашу беду, город большой, то вот именно тогда, вы полностью ощутите на своей шкуре значение термина «энтропия» ! И Дмитрий это ощутил...Первым делом, пропал отправленный за довольствием Борщев. После чего, исчезла ремлетучка Рождественского вместе с экипажем и радиостанцией. Потом объявился старшина, но почему-то без полевой кухни, он долго хлопал глазами и невнятно мычал что-то на счет вражьих происков. Отправленный на поиски кухни Пятак явился через час, он был взбешен до крайности, поскольку отбивал их законные харчи у каких-то казаков. Последним появился Рождественский, с утверждением, что бардак не истребим и совершенно безразлично находитесь ли вы в армии  Калигулы или Наполеона. Его погоняли по городу от одной части к другой и своих он нашел совершенно случайно, увидев во дворе гимназии танк. Последней в череде исчезновений стала пропажа троих бойцов, тех самых, которым грозил ужасающий разнос за мародерство. Этих деятелей решено было и не искать, сами явятся. По словам Пятака — придурки решили спрятаться и подождать , а вдруг про их художества забудут...Пацанва, блин!!!

Ближе к вечеру, из штаба дивизии прибыл посыльный с запиской от Тимановского.  Генерал просил всех троих — Дмитрия, Пятнаковского и Рождественского прибыть к восьми часам в расположение штаба, по случаю, как он выразился в письме, «чрезвычайно важных мероприятий особой значимости». Кое-как выколотив килограммы пыли из камуфляжей и пройдясь гуталином по заблестевшим как зеркало берцам, офицеры вышли на улицу. Где промаявшись с четверть часа поймали диковинного вида тарантас, Рождественский обозвал его «пролеткой»,  и двинулись, под мерное цоканье копыт к гостинице «Гранд Отель», в здании которого временно расположилась ставка Тимановского.

- Ох не нравятся мне эти «мероприятия особой важности», - пробурчал усаживаясь на волосяное сиденье Пятнаковский.

- Думаю поволокут нас пред ясны очи начальства. Я пока вас сегодня искал слышал , что в город прибыл командующий — сообщил Рождественский.

- Деникин? - спросил Дмитрий пытаясь поудобнее усесться меж торчащих во все стороны пружин.

- Нет, Деникин это главнокомандующий, а командующий армией — Май-Маевский. Кстати, Деникин тоже приезжал в Харьков летом девятнадцатого и даже принимал парад !

- Ну, парады нам не светят, а вот объясняться с командующим, наверняка придется. И хрен его знает, как он воспримет нашу эпопею... - задумчиво проговорил Пятак.    

Глава 5

  Следуя за Тимановским они прошли через анфиладу небольших залов и остановились перед высокими, метра в четыре, белыми в золотых завитушках дверями — приемной Главноначальствующего в Харьковской области, генерал-лейтенанта Владимира Зеноновича Май-Маевского.

- Ну что же, господа, пойдемте, нас ждут.- Тимановский решительно одернул свой френч и взялся за фигурную бронзовую ручку. Приемная командующего оказалась довольно людным местом, у распахнутых настежь высоких стрельчатых окон курили, ведя неспешную беседу с десяток посетителей, по-большинству гражданские лица в строгих черных костюмах и белых крахмальных сорочках. Военных, впрочем, тоже было предостаточно, на стоящих у стены стульях расположились несколько генералов, один из них- генерал Витковский, поздоровался с Дмитрием коротким кивком головы. У стола адъютанта командующего сгрудились чины поменьше, что-то с жаром доказывая, прося и требуя тряся всевозможными приказами, ведомостями и прочей армейской макулатурой. Заметив вошедших адъютант вскочил из-за стола,-

- Господа, прошу вас. Командующий ждет! - отчеканил он открывая дверь в кабинет. Владимир Зенонович Май-Маевский, при росте сантиметров в сто шестьдесят, весил далеко за сотню килограммов и здорово напоминал известнейшего итальянского тенора, ежели того обрить наголо! Отчаянно пыхтя и отдуваясь генерал-лейтенант выбрался из-за огромного, как палуба авианосца, стола и вразвалочку направился к застывшим у дверей офицерам.

- Добрый вечер, господа, добрый вечер! Прошу проходите, без стеснений, господа, без стеснений! - пробасил командующий указав на ряд кресел у приставного стола. Подождав пока все рассядутся по местам, генерал-лейтенант взгромоздился на свое «вольтеровское» кресло и внимательно посмотрел на присутствующих. Несмотря на довольно комичный внешний вид, командующий отличался запредельной храбростью и слыл очень грамотным военачальником. Вот и сейчас, из-за блестящих стекол пенсне на офицеров глядели холодные, расчетливые голубые глаза.

- Николай Степанович мне вкратце уже докладывал о вашем...м-м-м....довольно странном появлении тут, у нас. Но мне хотелось бы самому услышать вашу историю, из первых уст, так сказать.-

- Полковник Андриевский, господин генерал-лейтенант, - вставая представился Дмитрий. В течении получаса он обстоятельно рассказал о том, что произошло с их колонной, коротко охарактеризовав возможности имеющегося вооружения и техники. Командующий внимательно слушал, периодически вытирая лысину здоровенным, розовым в мелкую клетку, носовым платком.

- Ну вот, собственно, и вся наша история, - закончил доклад Дмитрий.

- М-да...Невероятно...просто невероятно, господа. Хотя...то , чему мы все являемся сейчас свидетелями, тоже невероятно до крайности...Держава, основы, все рухнуло в прах. Скажи мне кто-нибудь, лет эдак десять назад, что в единый миг не станет страны, что воцарится смута...Я бы посчитал это еще более невероятным, чем ваши похождения, господа. - Май-Маевский поднялся и заложив руки за спину задумчиво прошелся по кабинету.

- А вот скажите мне, Дмитрий Игоревич, я конечно не силен в историографии, да и понятия эти Ваши, как бишь — исторические реальности, ровным счетом ничего мне не говорят. Скажите, полковник, у вас, там...мы ведь проиграли? Профукали Россию...но почему, причина в чем? - командующий резко повернулся к Дмитрию.

- Кх-м-м... видите ли, Владимир Зенонович, историк из меня тоже — никакой. Думаю лейтена....простите, подпоручик Рождественский сможет более толково все объяснить. - Дмитрий кивнул на поднявшегося Рождественского.

- Я попробую хотя, сами понимаете, оценивать историю... да еще события девяностолетней давности...ой! Простите... - Рождественский смущенно посмотрел на командующего,-

- Так я продолжу, большинство авторов сходятся во мнении, что Белое движение погубила , как это не покажется странным, демократия! Да, да! Демократия, за которую так ратовали большевики и прочие, разные революционеры. Да, на фронтах у белых воевали прекрасно обученные , прошедшие школу мировой войны, профессионалы. Но тыл! Тыл, господин генерал-лейтенант — это то, без чего ни одна, даже самая обученная армия в мире, не сможет добиться победы. У вас..., то есть, простите, у нас...во всех областях, отвоеванных у красных, создаются десятки «демократических» правительств. Всевозможные губернские Думы, республики и прочая, прочая, прочая...Нет, это все здорово и выборы и, сомнения по поводу нужд народа и экономики, но не во время же войны! Красные, крикнув про равноправие и свободу, тут же ввели террористический режим и не стесняясь расстреливали тысячами заложников и инакомыслящих. Они жестко централизовали все, безрассудное, обязательное подчинение, крайняя жестокость — вот что помогло им собрать единый кулак. И конечно же спекуляция на патриотических и национальных чувствах. Антанта помогает белым — отлично! Иноверцы пришли опоганить святыни и захватить исконно русские земли! Белые ратуют за «единую и неделимую» - прекрасно! Вы- татары, буряты, грузины, армяне будите жить по своим законам и плевать в русских когда захотите, только давайте сначала придушим этих белых угнетателей! Таким вот образом...А если принять во внимание еще и некий разброд между лидерами Белого движения, то причины поражения становятся предельно очевидными...Вы проиграли не силе оружия, а политике! - Рождественский тяжело вздохнул и замолчал понуро склонив голову.

- Ужасно, ужасно это все, подпоручик...Ужасно сознавать, что выхода нет, что мы обречены в силу извечного спора бояр — чья шуба краше, да чей род старше. М-да, злой гений этого, их лидера...Ульянова кажется...все смог предусмотреть. -

- Ну, это Вы господин командующий, через край! - ухмыльнулся Рождественский, -

- Какой там — гений! Так, агент влияния, не более того. Товарищ Ульянов-Ленин горазд был только теоретические дискуссии в Швейцарских пивных, да Парижских борделях устраивать. А сплачивали, сколачивали и организовывали, со-о-о-всем другие люди! Причем, многие из них, до последнего момента не верили в благоприятный исход этой затеи и потому, хранили в личных сейфах десятки иностранных паспортов и солидные суммы денег! Они были готовы удрать!-

- Ну что же, господа, - командующий снова вытянул свой огромный платок и вытер обильный пот на лице, - Благодарю, более вас не задерживаю. Да, вот еще что! Ваш отряд, господин полковник, пока остается в Харькове и переподчиняется моей ставке. Всего доброго, господа.-офицеры разом поднялись и отдав честь, направились к двери.

- Минуточку! Николай Степанович, подайте-ка мне к завтрашнему утру наградной лист на этих господ, на Анну, четвертой степени! -

- Будет исполнено, Владимир Зенонович! - Тимановский расплылся в улыбке и коротко откозыряв покинул кабинет командующего.

Они вышли из массивных дверей ставки, некогда здания Дворянского Собрания и остановившись на ступенях подъезда разом потащили курево из карманов.

- Ну, господа! От души поздравляю вас! Уж не знаю, как принято в вашей армии, но у нас... - Тимановский назидательно поднял указательный палец, - ...у нас, нет большего греха, чем не обмытая награда !

- У нас, это мероприятие тоже является обязательным ! - рассмеялся Дмитрий

- Тогда, за мной! Аллюр три креста! Авто нас ждет! - воскликнул генерал, направляясь к ожидающей их машине. Чихнув «могучим» десятисильным мотором, автомобиль покатил по вечерним улицам, распугивая хриплым кряканьем клаксона зазевавшихся извозчиков. Ресторан «Марсель» встретил их нежным звоном хрусталя, гомоном множества голосов и шлейфами табачного дыма уплывающих в распахнутые настежь окна. Город праздновал победу, отутюженные офицерские мундиры, строгие смокинги, рискованные декольте вечерних платьев, отражались в огромных стенных зеркалах. Запотевшие графины и тонкий хрусталь сверкали разноцветными бликами на полированных боках серебрянных ведерок со льдом. Дмитрий поймал себя на мысли о не реальности происходящего действа. Откуда все это великолепие? Каким образом?! Ведь совсем недавно, красный террор и продразверстка сметали все живое с улиц и площадей. Застывшая без топлива электростанция, нехватка дров зимой, голод и разруха....И вдруг, как по мановению волшебной палочки, лавки наполняются продуктами, чернобородые греки колдуют над вскипающими в песке джезвами, распространяя на всю округу одуряющий аромат свежезаваренного кофе, рестораны, театры....Ох и странная же ты страна, Россия!

Из-за столика недалеко от эстрады, где в водовороте цветастых юбок самозабвенно бренчали цыганские семиструнки, поднялся де Роберти и замахал приглашая рукой.

- Господа! Пгошу, пгошу! Все стынет уже ! -

- Идем, идем! - крикнул ему Тимановский уклоняясь от пролетавших, как метеоры официантов. Здесь были все старшие офицеры дивизии и, к огромному удовольствию Пятака, стайка сестер милосердия, сменивших по такому случаю свои черно-белые монашеские балахоны, на вполне приличные вечерние платья.

- И так, дамы и господа! - Тимановский поднялся с хрустальной стопкой водки в руках.

- Сегодня, мы чествуем наших боевых друзей. В ознаменование их ратных подвигов, командующий представил всех троих к орденам Святой Анны, четвертой степени! С первой «клюквой» вас, друзья мои ! Ура!!! -

- Слышь, лейтенант,- Пятак наклонился к Рождественскому перекрикивая громогласное ура офицеров и аплодисменты дам,- Какая такая клюква?-

- А! Это так, на армейском жаргоне, называли орден Анны, он красного цвета и ...говорят похож на клюкву! - сообщил Рождественский не отрываясь от разделки цыпленка. Вечер уже перешел в ту стадию , когда раскрасневшиеся участники возлияний начинают говорить все сразу и число тостов не успевает за числом опрокинутых рюмок. Пятнаковский, усиленно совращавший аж целых трех сестричек сразу, неожиданно оторвался от этого важнейшего дела и пнул Дмитрия ногой под столом.

- Ты посмотри, какие люди! - прошипел Пятак кивнув головой в глубину зала. Недалеко от здоровенной бадьи с пыльной разлапистой пальмой, за составленными в ряд столами расположилась представительная компания. Исключительно мужчины, исключительно солидного вида, в строгих костюмах с золотыми часовыми цепочками свисающими из жилетных карманов. А во главе стола, в светлом летнем костюме и немыслимой расцветки жилете, с трудом сходящемся на объемистом пузе, восседал, собственной персоной, старший прапорщик Борщев!

- Я брежу! Ущипните меня! - Дмитрий застыл с недопитой рюмкой в руке.

- Просто генсек на съезде олигархов! Капитан Пятнаковский, что творится во вверенном Вам подразделении! Разболтались !!!-

- Ща я ему кайф пообломаю! - Пятак стал решительно выбираться из-за стола.-

- Ладно, оставь его, в расположении разберемся! - махнул рукой Дмитрий.

К семи часам утра, безжалостно растолкав пришедшего под утро Пятака, Дмитрий приказал построить личный состав для утренней поверки. Отсутствовали четверо солдат и старшина Борщев. Правда дневальный сообщил, что Борщев был, но где-то минут сорок назад схватив какой-то здоровый тюк спешно покинул расположение части. Борщев-то ладно, явится, а вот бойцы...Никто из присутствующих не мог сказать ничего вразумительного , только Дроздов сообщил, что видел их вчера, часов около восьми. Беляев, Тонков и Кузнецов пришли под вечер и посланявшись по казарме, долго беседовали с сержантом Дьяченко, после чего все четверо собрались и ушли. Ситуация с пропажей солдат, конечно, совершенно не радовала, но еще паскудней было то, что вместе с ними исчезли три автомата, снайперская винтовка и четыре цинка патронов. После тщательно проведенной проверки, выяснилось , что так же не хватает подствольных гранат и комплекта радиостанций «Моторолла». После обеда, прошедшего в мрачной и подавленной атмосфере, Пятак с Дмитрием вышли покурить на большой гимназический двор. Поисковые группы , прошатавшись по городу добрых шесть часов, вернулись ни с чем. И забегавший из ставки командующего, куда его откомандировали выдернув с корнем из отряда, Рождественский тоже ни чего путного сообщить не смог. Он поднапряг комендантскую роту и вновь созданное полицейское управление, но пока ни каких новостей небыло.

- Какие идеи, заместитель? - мрачно спросил Пятака Дмитрий,-

- Ох, не нравится мне это все! Ты понимаешь, они же не от того смылись, что нарядов испугались! Тут что-то другое, посерьезнее. Оружие прихватили, боеприпасы, на самоволку не тянет...-

- Думаешь к красным подались?! -

- Черт его знает, все может быть.-

 - А ну пошли с Борщевым побеседуем, его ведь люди. Да, он наконец объявился, или тоже в бегах ?!-

- Да вроде тут был, олигарх доморощенный!-

Борщев со своим складом занимал актовый зал бывшей мужской гимназии, в здании которой и разместился отряд. Войдя в коридор ведущий к актовому залу, офицеры остолбенело замерли на пороге. Весь десятиметровый коридор был просто забит народом. Тут были какие-то бородатые дядьки в картузах и полосатых брюках заправленные в мягкие сапоги, представительные мужчины в костюмах и при бабочках, невероятной ширины тетки восседавшие на стоящих у стены стульях. Народ сдержанно гудел, пускал к потолку облака папиросного дыма и лузгал семечками, сплевывая шелуху на пол.

- Ты что-нибудь понимаешь? - спросил Дмитрий удивленно хлопая глазами,-

- Ну! Борщев!!! Ща я его построю, как положено ! - заиграв желваками на скулах, Пятнаковский рванулся через толпу, как ледокол, разрезая людское море пополам. Бывший актовый зал был до предела заставлен всевозможными ящиками, мешками и коробками, сохраняя посредине лишь узкий проход к ступеням ведущим на сцену. На сцене, за небольшим, смахивающем на дамский туалетный, столиком восседал старший прапорщик Борщев. Перед ним, примостившись на самый краешек стула, сидел пузатый мужик в перепоясанной тонким ремешком поддевке и смазанных салом сапогах. Он нервно теребил в руках картуз, заискивающе заглядывая в глаза Борщева,-

- Василий Иванович, Вы уж не откажите в любезности, родной Вы наш! Подмахните подрядик то, а мы то уж расстараемся! За нами уж не пропадет!-

- Двадцать процентов...- скучным голосом сообщил Борщев,-

- Не губите, Василий Иванович! Это же в убыток получается! Родной Вы наш! Скинте пяток, Христом Богом молю! Ведь разор сплошной, деток кормить нечем! - канючил мужик.

- Слышь, Толстопятов, ты иди давай и время мое больше не трать! Вон сколько народу дожидаются, не можешь прибыльно работать, иди поучись! А мне некогда! - и Борщев уткнулся носом в ворох бумаг на столе.

- Эх, Василь Иваныч! Тока за ради дружбы нашей дальнейшей, в разор иду! - обреченно вздохнул проситель и вытащив из кармана пачку банкнот, аккуратно положил ее перед старшиной.

- Борщев!!! Встать!!! - рявкнул Пятак выскакивая на сцену. Прапорщик дернулся, как от удара хлыстом и еще плотнее вжался в стул.

- Отставить, капитан Пятнаковский! - Дмитрий поднялся за ним и подошел к столу.

- Что здесь происходит, старший прапорщик?! И встаньте, когда с Вами разговаривает старший по званию. -

- А-а-а...так...я...- Борщев вскочил рассыпая бумаги и попытался принять стойку смирно.

- Так это, работаю я ! - Борщев начал приходить в себя и его рожа стала менять цвет с серого, на естественный — буряковый. - Толстопятов! Ты иди, подряд я те позже пришлю...- обернулся он к посетителю.

- Работаешь, значит! А это что?! - Дмитрий ткнул пальцем в пухлую пачку денег на борщевском столе, - Откаты гребешь! И вообще, вот это все откуда?- спросил он оглядывая забитый актовый зал.

- А что это Вы на меня орете? Откаты? Да хоть бы и так!Я, господа хорошие, деловой человек, я хозяйство поднимаю! -

- Да ты никак с дуба упал, крепкий хозяйственник! Ты что, забыл, что в армии служишь!!! - вскипел Пятак

- Да нет, я ни чего не забыл! А вот ты, т-о-в-а-р-и-щ капитан, похоже забыл...Я присягу этой армии не давал! И никому, ничего не должен! - Борщев плюхнулся на свой стул и исподлобья уставился на офицеров.

- А ежели кто про армию вспомнил, то вот, прошу ознакомиться. - он покопался в бумажном ворохе и выудил какой-то листок. На серой, газетного качества бумаге был напечатан приказ о переводе прапорщика Борщева В.И. в интендантское управление, с назначением оного на должность заместителя начальника. Офицеры с удивлением рассматривали документ, подписанный неким полковником Шперлингом и завизированный командующим армии.

- Ну ты и жучара, прапорщик....И когда только успел!? - протянул удивленно Дмитрий.

- Когда-когда, пока вы там в стратегии играли, кому-то и о хлебе насущном позаботится надо было! Так что, если чего понадобиться, обращайтесь, помогу по старой памяти!

Пивная располагалось в цокольном этаже доходного дома на углу Рыбной и Московской улиц. Пыльные полукруглые окна с трудом пропускали яркое июньское солнце, внутри горело несколько двадцатисвечевых лапочек,окрашивая зал желтым болезненным цветом. Четверо парней, за дальним столом, настороженно поглядывали на входную дверь, периодически отхлебывая темное пиво из серых щербатых кружек.

- Слышь, Кузнец, а если он не придет, чего делать будем ? - спросил Дьяченко нервно катая катышки хлебного мякиша по столу.

- Не ссы Дьяк, он конкретный пацан и бабло ему нужно не меньше нашего!- уверенно заявил Кузнецов прикуривая новую папиросу от окурка старой. Входная дверь хрипло звякнула колокольчиком и в пивную вошел молодой человек, от силы лет тридцати. Одетый в светлый клетчатый костюм и прилепившуюся на затылке шляпу-канотье, он мазнул взглядом по залу и вразвалочку направился к дальнему столу.

- Здорово, фартовые! - улыбнулся он, сверкнув золотым зубом и присел на скамью.

- Привет, Грек! - протянул ему руку Кузнецов.-Ну что, говорил ?-

- А то! Обкашлял с кем надо, так шо завтра на гоп-стоп идем, там на вас и посмотрим, шо вы за птицы... - Грек вытащил из кармана большой золотой портсигар и закурив махнул половому рукой.

- Петро, Шустовского мне — бросил он подскочившему официанту,- Это все твои люди?-

- Да, Дьяк, Белый и Тонкий, - представил Кузнецов сидящих парней.

- Хм...Тонкий, говоришь...Ладно, завтра у входа на Благовещенский базар, в девять.

Они подошли ко входу в базар минут за десять до назначенного времени. Торговля была в самом разгаре, сотни людей продавали и покупали, толкались и галдели, кто-то тащил корзины с рыбой, кого-то дружно лупили у входа в трактир, базар жил своей привычной кипучей жизнью. Потолкавшись между рядами и купив по стакану семечек на брата, парни уселись на поваленный телеграфный столб слева от ворот. Ровно в девять со стороны Лопаньского моста подъехали две пролетки. Грек, сменивший свой пижонский костюм на простенький пиджак и сапоги, махнул с козел рукой, приглашая садиться. Покружив по неприметным улочкам пролетки остановились на углу Бурсацкого спуска, в пыльном узком переулке зажатом между стенами каких-то лабазов. Из первой пролетки выпрыгнули трое мужиков угрюмого вида и коротко зыркнув по сторонам, быстро разошлись по углам улицы. Грек повернулся к сидящим в пролетке,-

- Приехали, отож почикаем, каков ваш фарт, Кузнец!-

- А делать-то чего? - спросил Тонков спрыгивая на мостовую,-

- А делать, паря, ничего не надо! Целься, да шмаляй, всего и делов! - сверкнул зубом Грек,- Ща конвой с войсковой казной проезжать будет, ваше дело завалить конвойных и мешки с алтухой сюды притаранить.-

- С чем мешки? - выпучил глаза Кузнецов,-

- С грошами, с г-р-о-ш-а-ми, яхонтовый ты мой, - презрительно процедил сквозь зубы Грек, - А мы тута их прымим, та после, на хазе, раздербаним по справедливости. Усекли, фартовые ?!-

- Ага. Ну мы пошли...-

Они вышли из переулка и разделившись по-двое, заняли позиции на противоположных сторонах улицы.

- Слышь, Кузнец, а эти деятели нас не кинут? - озабоченно спросил Беляев.-

- Не-а, не кинут. Это мы их кинем! Передай Тонкому- мочим всех , сначала конвой, потом этих! - Кузнецов злобно сплюнул окурок под ноги.-

- Окей, понял! Тонкий, Тонкий..., - зашептал в микрофон «Мотороллы» Беляев.

Конвой вывернул из-за угла метрах в ста от засады. В кузове открытого, дребезжащего всеми своими потрохами «Паккарда», лицом к друг-другу сидели четверо конвоиров. Молоденький офицер развалился на подушках переднего сиденья, зажав между колен пухлый желтый портфель. «Паккард» крякнул грушей сигнального рожка на стаю бродячих собак и затарахтел литыми колесами по брусчатке мостовой. Кузнец с Белым выпрыгнули из тьмы подворотни когда до машины оставалось едва метров двадцать, не оставляя конвою ни единого шанса. Гранаты подствольников рванули почти одновременно, в щепу разнося лакированные деревянные борта автомобиля. И сразу, с противоположной стороны улицы, резанули автоматные очереди выкашивая сидящих в кузове солдат. «Паккард» вильнул в сторону и выбросив облако пара из развороченного радиатора, ткнулся капотом в стену. Тонков и Дьячкнко рванулись к машине и стали вытягивать из-под тел конвойных серые, осклизлые от крови мешки. Кузнец оглянулся, из переулка выруливал Грек нещадно нахлестывая лошадь, а от перекрестка уже бежали придерживая картузы трое его приятелей.

- Ну фартовые! Гарно! Грузи мешки, вокзал отходит!!! Делаем ноги, быстро!!! - заорал из пролетки Грек.

- Угу, сейчас погрузим. Белый, давай! - автомат Кузнецова коротко дернулся, сшибая пробитое очередью тело Грека под колеса экипажа. Беляев припал на колено и его автомат забился выплевывая веер стрелянных гильз. Подбегавшие люди слишком поздно поняли, что происходит. Инерция бега все еще влекла их вперед, навстречу автоматным очередям. Двое первых сразу наткнулись грудью на Беловскую очередь и рухнули, ткнувшись лицом в мостовую, бежавший же последним, попытался метнутся в ближайшую подворотню, но выстрел Кузнецова перечеркнул его отчаянный маневр. Человек упал, перекатившись пару раз и, все еще цепляясь за жизнь, пополз оставляя на брусчатке широкую красную полосу, в спасительную тень проходного двора.

- Дьяк! В темпе! Грузи, давай, давай! - бешено сверкая глазами орал Кузнецов, шаря стволом автомата по окнам. Свалив на дно шарабана последний мешок они прыгнули внутрь. Взлетевший на козлы Тонков схватил вожжи и с идиотской улыбкой обернулся к приятелям :

- А где тут газ?! - заржал он,-

- Гони! Юморист драный!!! -