Летние месяцы проскочили в череде дел и делишек, забот, огорчений и радостей. Отряд Дмитрия разросся до размеров полноценного батальона и получил громкое название — Батальон Особого Назначения имени пресвятого князя Владимира. «Владимирцы» щеголяли в невероятных, по цветовой гамме, камуфляжах-творениях Харьковских мануфактурщиков, с траурными, красно-черными, в цвет орденской ленты, шевронами. Полковые штабы были завалены рапортами с просьбой о переводе на службу в батальон, однако попасть туда оказалось делом совсем не простым. Зловредный Пятак устраивал кандидатам настоящий экзамен по физической подготовке, аналогичный тому, который проходят желающие заработать спецназовский берет в современной армии. Горожане уже привыкли к зрелищу того, что каждую пятницу по улицам города носятся взмыленные, с полной выкладкой, группы офицеров, позади которых плетется санитарный фургон, подбирая выбившихся из сил неудачников. С присущим ему рвением Пятак гонял будущих спецназовцев до седьмого пота, выбраковывая по восемь человек из каждого десятка. Особую радость харьковчанам доставлял последний этап экзамена, когда, еле волочащие от дикой усталости ноги, кандидаты вбегали на территорию городского ипподрома. А там! А там, встав в круг с невозмутимыми лицами, их поджидали инструкторы рукопашного боя. Обмотав за неимением перчаток кулаки тряпками они начинали «экзекуцию». С нетерпением дожидавшиеся этого момента зеваки, поднимали неимоверный гвалт, свистели в два пальца и бились об заклад сколько продержится тот или другой офицер. « Ты гля, Грицько! Зараз их благородиям рыло чистить будут !» - вопили, заплевывая семечками трибуны, зрители.

Пока Пятнаковский готовил личный состав к трудам и тяготам спецназовских будней, трое бывших «партизан» из экипажа ремлетучки, к слову оказавшихся толковыми инженерами, были срочным образом произведены в прапорщики и отправлены на паровозостроительный завод, с задачей наладить выпуск броневиков. То что они сотворили вызвало немало удивления не только у командования армии, но и у видавших виды Дмитрия с Пятаком. Однажды, ранним июльским утром, ворота завода открылись и оттуда, скребя мостовую гусеницами, выползло Нечто! Это Нечто смахивало на дикую помесь юаровского «Каспера», с немецкой самоходкой «Фердинанд». Оно ревело форсированным двигателем и крутило по сторонам плоской башней с торчащими из нее хоботами спаренных автоматических пушек «Виккерса». На попытку Пятака сострить что-то по-поводу колхозной сноповязалки, инженеры, брызжа слюной, подняли крик об отсталой технологии, бездарных станках и отсутствии электросварки в принципе. Утихомирив не в меру разошедшиеся страсти, начальство закатило сногсшибательный банкет, обмыв первенца получившего несмываемую кличку - «Наша Монстра». Все эти месяцы Дмитрий проводил на нескончаемых заседаниях генерального штаба, вспоминая все из курса «тактики и стратегии войск в современной войне», что изучал в далекие курсантские годы и опыта приобретенного за время армейской службы. Однако кроме теоретических экзерсисов, приходилось заниматься и чисто практическими делами. В августе батальон принимал участие во взятии Киева, а в сентябре, с ходу взяв Курск и Воронеж, был переброшен к Орлу. Именно там, под Орлом, Дмитрий впервые увидел, что такое полностью деморализованная армия. После долгих и настоятельных просьб, интриг, а кое-где и откровенного шантажа, он смог собрать в единый кулак практически все доступные бронедивизионы. Ранним сентябрьским утром, чадя и ревя моторами, бронированный клин с танком Дроздова на острие, двинулся на позиции Красной Армии защищавшие город. «Защитники дрогнули», так кажется принято описывать прорыв обороны врага...На самом же деле никто не «дрожал», на это просто небыло времени! Солдаты в панике выскакивали из окопов и сломя голову бежали от грохочущих машин. В мгновенье ока, дивизия красных перестала существовать, превратившись в толпу обезумевших от страха людей. Артиллеристы обрезали постромки орудий и гнали лошадей прочь, пехота бросала тяжеленные винтовки и пулеметы, кидаясь в рассыпную и сотнями гибла под кинжальным огнем броневиков. Неделей позже, уже вернувшись в Харьков и присутствуя на приеме по- случаю освобождения Орла и награждения отличившихся, к Дмитрию подошел Май-Маевский. Тяжело дыша перегаром командующий взял его за локоть и долго смотрел на новенький эмалевый крест Святого Георгия у Дмитрия на груди,-

- А Вы знаете, Дмитрий Игоревич, я наблюдал за Вашей атакой на Орел. Это было страшно, очень страшно...Я представил себя с той стороны, стоящим в окопе...И даже он, — генерал ткнул пальцем в барельеф змееборца посредине белого крестика, - и даже он не выдержал бы этого ужаса...Да...вы, люди будущего, далеко ушли от нас по части кошмаров и сеяния смерти. Хотя о чем это я! Вы-это мы, только через много лет...Фу! Какие глупости! А пойдемте, полковник, лучше выпьем! За Вашего Георгия! Человек! - командующий замахал рукой официанту, - Два чайных стакана коняку! И поживее!!!-

Там же, на приеме у командующего, Дмитрию удалось повидаться с Рождественским. Бывший лейтенант запаса, а ныне штабс-капитан не часто появлялся в Харькове, основное время деля между ставками Деникина и Верховного Правителя — адмирала Колчака. Они обнялись , похлопывая друг-друга по плечам,-

- Рад Вас видеть, господин георгиевский кавалер! Наслышан, наслышан о Ваших подвигах! - улыбался Рождественский.

- Ну, я вижу ты тоже время не терял! - Дмитрий щелкнул пальцем по погону Рождественского, - Ты то как? Давай, рассказывай, делись новостями и сплетнями! -

- А, это... - Рождественский скосил глаз на погон, - Ерунда это все, навесили для антуража, для солидности что ли...Я теперь состою в должности, хм-м...даже не знаю как и назвать, нечто среднее между серым кардиналом и визирем султана. Одним словом — политический советник Верховного Правителя России.-

- Ну ты даешь! Карьеристом заделался ?! - удивленно поднял брови Дмитрий.-

- Да каким к черту карьеристом! Просто пытаюсь сделать так, что бы ребята снова на одни и теже грабли не наступили! Как у нас, тогда...-

- И что? Удается? -

- Ох, не спрашивайте, Дмитрий Игоревич. С трудом, с огромным трудом! Реальность то тут другая, да люди все теже. Одеяло друг с друга тянут, подсиживают, интригуют, кошмар да и только. Колчак с Деникиным, как кошка с собакой, Правитель вообще не подарок — закусит удила и все, хоть лбом о стену стучись! Так что, господин полковник, приходится интриги плести, Мадридскому двору и не снилось!Такие дела....-

Рождественский подробно описал причины провала наступления белых на Москву там, у них, осенью девятнадцатого. Особо отметив прорыв Махно под Уманью, который , по идее, и должен был состояться в ближайшее время. Для этого он, собственно, и приезжал в Харьков — договориться с Май-Маевским о немедленной отправке войск на Западный фронт. Они просидели до глубокой ночи, до хрипоты споря о будущем страны, пытаясь решить извечный русский вопрос- «Что делать»! А утром Дмитрий проводил Рождественского на поезд в Таганрог, в ставку Деникина.

Сентябрь на Украине особенно хорош, зной отступил, сменившись свежим ветерком по утрам и мягким теплым полуденным солнцем пробивающим золотую листву каштанов. Дмитрий и Пятак расположились в небольшом открытом кафе у городского сада. Прихлебывая крепчайший турецкий кофе и перемежая его глотком пятнадцатилетнего Шустовского коньяка, они погрузились в изучение свежих газет.

- Серж! Дружище! Здравствуйте! - пред столиком остановился подтянутый офицер с полковничьими погонами на плечах, - Не помешал ? - улыбаясь спросил он.

- О! Алексей, приветствую! - Пятнаковский отбросил газету и протянул офицеру руку, - Прошу за стол, кофе, коньяк ? -

- Не откажусь! - полковник уселся в ротанговое кресло и щелкнув портсигаром закурил тонкую черную сигару.

- Вот, Дим, знакомься, полковник Двигубский, Алексей Михайлович -представил своего знакомого Пятак,-

- Полковник Андриевский, - сказал Дмитрий пожимая руку Двигубского,-

- О! Наслышан, наслышан, Дмитрий Игоревич! Знаю Вас уже давно, хотя и не имел чести быть представленным лично! - улыбнулся Двигубский.

- А Вы Алексей Михайлович, где служите? - поинтересовался Дмитрий-

- Я, господин полковник, занимаю должность начальника контрразведки армии. - ответил он,-

- Во как! Очень приятно, - Дмитрий отхлебнул кофе — А с моим заместителем, капитаном Пятнаковским, Вы часом не по служебной надобности знакомы?-

- Именно! Именно так, Дмитрий Игоревич! Опаснейший, знаете ли, человек Ваш заместитель! Вот подумываю, а не пора ли оного субъекта в железа, да и предать его полевому суду...-

- За что! - напрягся Дмитрий -

- Как это за что?! Да Ваш заместитель подрывает экономику армии, можно сказать! Вот давеча, оставил без месячного денежного довольствия половину генерального штаба, а в прошлую пятницу чуть не довел до самоубийства графа Остен-Сакена, влепив ему на мизере восемь взяток! Кошмарная личность, этот Ваш капитан Пятнаковский! - скорчил свирепую физиономию Двигубский.

- Ах, вот оно что! - рассмеялся Дмитрий глядя на покрасневшего Пятака, -

- Хреновато Ваша служба сработала, Алексей Михайлович! Садиться с Пятнаковским за преферанс-гиблое дело, это уже всем известно! Спросили бы у Тимановского, он теперь время по солнцу определяет. Капитан Пятнаковский, сколько там на генеральских натикало ?! -

- Да ладно, Вам! - взмолился Пятак под дружный смех офицеров.

- И впрямь, ладно. - сразу посерьезнел Двигубский, - Я, как Вы понимаете, не случайно тут оказался. Хотелось бы с вами поговорить вот по какому делу. Вы господа, конечно видите , что происходит...война , знаете ли, упадок, разброд и шатания, смущение умов, в некотором роде. На прошлой неделе, ко мне за советом обратился генерал Тыновский, начальник Государственной Стражи. Его департамент жизнь в области пытается наладить, да только вот со специалистами совсем беда- кого уж нет, а те далече...М-да, так вот, в последнее время, в городе странные события происходят, экстраординарные, я бы сказал. События эти, более по ведомству полиции и уголовного сыска и, я прекрасно понимаю, что к вам отношения иметь не могут. Но может вы сможете хоть какой дельный совет дать?-

- Господин полковник! Алексей Михайлович! Мы то здесь причем?! Какое отношение мы имеем к полицейским операциям?- удивленно развел руками Дмитрий,-

- Дмитрий Игоревич, естественно никакого! Да я и не прошу вас принимать участие в полицейских забавах! Просто выслушайте Тыновского, Вы же все происходящее под несколько другим углом видите, а вдруг чего толкового подсказать сможете. Ну уважте, очень прошу!- и Двигубский прижал руку к сердцу.

- Ну хорошо, мы поговорим с генералом. Но сами понимаете, ни каких гарантий я дать не могу.

- Да Бог Вами, Дмитрий Игоревич, какие к лешему гарантии, просто мнение постороннего наблюдателя, не более того! -

В канцелярии Тыновского они появились лишь к вечеру следующего дня. Надо сказать, что Государственная Стража была организацией довольно странной, эдакая попытка совместить под одной крышей гражданскую исполнительную власть с военной комендатурой. Причем, подавляющее большинство чиновников набиралось из числа офицеров-отставников и гражданских лиц, что придавало Государственной Страже своеобразный флер ветеранских клубов. Пробравшись через забитую народом приемную и потратив минут двадцать на попытку докричаться до глуховатого секретаря генерала, Дмитрий с Пятаком были наконец допущены в кабинет его превосходительства. Генерал Тыновский был под стать своему департаменту. Лет около семидесяти, седой как лунь, начальник Стражи был болезненно худ, тонкая поросшая седым пухом шея нелепо торчала из ворота оливкового английского френча. Кроме него, в кабинете присутствовал еще один человек, небольшого роста,с широкими квадратными плечами борца и маленькими, глубоко посаженными пронзительными глазами. Он был одет в обычный цивильный костюм и черную шляпу-котелок.

- Ну наконец-то, добрый вечер, господа, прошу садиться! - прошамкал Тыновский,- Алексей Михайлович телефонировал о вашем согласии помочь нам, в чем мы искренне вам признательны! Вот, разрешите представить-Аристарх Платонович Фомин, начальник департамента полиции. Он и введет вас в курс дела, - присутствующие молча раскланялись.

- Рад знакомству, господа, - густым басом сказал Фомин, - И если господин генерал не возражает,- полицейский обернулся к Тыновскому,- Не соблаговолите ли пройти в мой кабинет, думаю там нам будет сподручней беседовать и я смогу продемонстрировать кое-какие материалы...-

Пройдя в небольшой, заваленный стопами папок, кабинет Фомина они расселись вокруг овального столика в центре которого плевался паром спиртовой самовар.

- Не угодно ли чайку? - спросил Фомин выставляя на стол стаканы и маленькую крынку с густым пахучим медом.

- Итак, я господа, ловлю жуликов уже больше тридцати лет, правда начальником департамента полиции стал недавно, где-то с месяц тому...А так-то, служил при управлении сыска и в Одессе, и в Киеве, а последние пятнадцать лет тут, в Харькове. Без бахвальства скажу, что пришлось повидать, не приведи господь, каких зверств за эти годы. И душегубов всяческих и жулья отпетого навидался без меры, однако то, что сейчас происходит в городе и губернии, в моей практике не встречалось ни разу...- Фомин на секунду задумался и шумно отхлебнул из стакана.

- А по-конкретнее...- спросил его Дмитрий,

- Конкретнее...Да видите ли, господа, конкретики как раз то и нет. Есть некое ощущение, что в губернии появилась какая-то третья сила, какая-то организация что ли. Мы потому-то и обратились к Двигубскому, думали это по его ведомству. А оказалось, что нет, не шпионы и диверсанты, а чистой воды уголовщина. Но странная очень...

- И в чем же странность? Не грабят и не убивают, что ли?- усмехнулся Пятак.

- Да нет, и грабят и убивают, конечно. Но вот как это делается, какими методами ! Нет, все в общем понятно, война, разруха, безвластие длительное, в каждом втором дворе если не пулемет, то уж винтарь обязательно имеется. Какие-то устои моральные потеряны, народец озверел, до крайности и творит черт его знает что. Но! Тут ведь как, ну подломили фартовые, скажем, лавку ювелирную. Хабара набрали и на малину, делить. И ежели вдруг кто на шум прибежит, то могут и шмальнуть с перепуга, но так, за здорово живешь, ни один вор на мокрое дело не пойдет.

- Ну а как же банды? Вон их сколько развелось, мне приходилось целые хутора вырезанные видеть, а Вы говорите — на мокрое не идут, странно даже...- Дмитрий с сомнением покачал головой,-

- Совершенно верно! Бывает, и очень даже часто, бывает. Но, Дмитрий Игоревич, все эти «батьки» в города предпочитают не соваться и грабят , в основном хутора да села. А в нашем случае, все началось в городе, тут, под самым нашим носом! И началось все с банальных грабежей да гоп-стопов, причем действовали они с невиданной жестокостью. Ни одного свидетеля в живых не оставляли. И еще один факт, коей мне, старому сыскарю, кажется крайне интересным — грабили не только лавки да магазины, но и своих! -

- То есть это как?! -

- Да так! За неделю с десяток малин вычистили и под сотню трупов оставили. Да не сявок каких-то, а все больше людей авторитетных, воров и барыг известнейших! Один Поликарп Ермолаев чего стоит! Почитай весь город под собой держал, ни один налет без его ведома не случался, а тут нате вам, такой конфуз приключился, приезжаем как-то и что видим? Сам Поликарп Кузьмич и девять ближних его в решето покромсаны, вроде как из пулемета. Они то ладно, но чтобы заодно и девок пострелять...я такого не видывал!Вот...А после все поутихло, грабежей почти не стало, так, по-мелочам больше. Но стали к нам люди обращаться, купцы да рестораторы всяческие с историями, ну просто удивительными. Мол приходят к ним людишки какие-то и предлагают долю выплачивать и, заметьте, долю не малую, чуть не половину прибыли с заведения. Ну, с начала то, гонцов этих попытались коленом под зад, а на следующий день являются другие и не слова не говоря мордуют купца так, что у того костей целых не остается. И говорят ему, что ежели к вечеру денег не будет и если он, не приведи Господь, в полицию обратится, то семейку его в лоскуты порежут. А для убедительности, прказчику старшему из револьвера в лоб садят. И таких историй, за последний месяц, уж более сотни набралось! А на базарах вообще черте что творится, торговать желаешь — плати! А не заплатишь, либо товар потопчат, либо ребра пересчитают...Такие вот дела...- Фомин устало перевел дух.

- И что люди? Платят? - спросил Пятак

- А куда им деваться, конечно платят, - фыркнул полицейский.

- Ну а отловить Вы их не пытались, - поинтересовался Дмитрий.

- Как же, не пытались! Пытались, да еще сколько раз! Хитры, бестии, изворотливы. Ловим все больше сявок, а до самих кукловодов пока не добрались. Да к тому же имеется у меня подозрение и очень серьезное, что кое-кто из наших от них солидную мзду получает. Потому и накрыть из пока не можем.-

- А при передаче денег не пытались? -

- Ну что Вы, Дмитрий Игоревич! Какая передача денег?! За мелкими суммами, шантрапа сопливая прибегает, а крупную дань купцы лично в банк несут и зачисляют на счет фонда какого-нибудь, их тут расплодилось , что блох на бобике — Французский Заем, Взаимного Кредита, черт ногу сломит! Вот и выходит, что люди сами, добровольно , капиталы свои жертвуют, не подкопаешься... -

- Но позвольте, Аристарх Платонович, чего же Вы эти фонды не тряханете?! Прийти, да прошерстить все подряд, всего и делов! - рубанул по воздуху рукой Пятнаковский.

- Господин капитан! А что, позвольте узнать, Вы там «шерстить» собираетесь? Ну есть председательствующий, какой-нибудь столбовой дворянин Пупков-Задний, эдакий соратник Кутузова годов ста отроду и при его персоне контора адвокатская, какой-нибудь Шлямберг и сыновья. И все у них шито-крыто, средства на патриотические цели собирают, вечера для воинов устраивают, благообразно знаете ли . Да к тому же еще одна заковыка имеется, время то военное и человека к стенке поставить — раз плюнуть! Но это только ежели человек этот, под юрисдикцию военно-полевого суда подпадает, шпион большевистский, или там злоумышляющий против законной власти. Тогда, да! Главнокомандующий, по слухам, не глядя расстрельные ведомости подмахивает. А как только дело до уголовничков наших доходит — дудки! Извольте, государи мои, следовать уложениям уголовно-процессуального делопроизводства! Поскольку народ-с, граждане-с Российские... М-да...Я тут вам, господа, еще кое-что показать хотел...- Фомин тяжело поднялся и подойдя к бюро стал рыться в многочисленных ящиках что-то бурча себе под нос. Пока хозяин кабинета предавался археологическим раскопкам своего стола, Дмитрий тронул Пятака за рукав и тихо спросил:

- Тебе это все ни чего не напоминает? -

- Еще как! - так же тихо ответил Пятнаковский,- Как будто домой вернулся...-

- Ага! Вот! - полицейский вернулся к столу с небольшой коробочкой в руках, - Вы господа люди военные и мнение ваше мне интересно до чрезвычайности. Вы конечно знаете, сколь всякого разного оружия повсплывало в последнее время, я даже коллекцию небольшую завел. И представьте, до чего интересные образцы попадаются! Пальчики оближешь! От дуэльных Лепажей до Дерринджеров, однако то, что мы с места убийства Ермолаева подобрали мне ранее никогда не встречалось. Вот, извольте взглянуть, - Фомин открыл коробку. На ватной подстилке лежали пять сплющенных в лепешку оболочечных пуль и, отдельно, завернутый в папиросную бумагу, целый патрон. Перед офицерами , матово поблескивая гильзой лежал патрон от автомата Калашникова!

В мрачном расположении духа они покинули здание Государственной Стражи. Прохладный осенний ветер шуршал опавшими листьями, покачивая подслеповатые уличные фонари, периодически срываясь на мелкий колючий дождь. Говорить не хотелось, да и о чем? Картина предельно ясна и понятна — эта, по определению Фомина, «третья сила» ни что иное, как обыкновенный рэкет, устроенный по лучшим сценариям начала девяностых. И устроили его те самые дезертиры, Кузнецов и компания...Они уже очистили город от наивных, старомодных бандитов-конкурентов, подмяли под себя торговые точки, во всю подкупают чиновников, а дальше...А дальше будет то, что случилось у них, в том мире, но хуже, во много раз хуже...Неразбериха войны, доступность оружия, голод, разруха...Они выжмут из этого все и станут властью!Властью без принципов и идеалов, властью «крутых пацанов» двадцать первого века.

- Чего молчишь, командир? - глухо спросил Пятак,-

- А что ты хочешь услышать? - вопросом на вопрос ответил Дмитрий,-

- Как что? Делать надо что-то, это же художества наших отморозков! -

- Наших, наших...А потому нам и расхлебывать придется — сказал Дмитрий,-

- Ну да. И я об этом. - Пятак остановился и принялся яростно чиркать отсыревшими спичками пытаясь прикурить,-Ты понимаешь, это как будто только отмылся и снова, рожей в дерьмо!-

- Угу...«дым отечества»...и тут достал. Судьба, Серега... -