Вот про слова, начинающиеся с буквы «Б», я не могу сказать вам ничего такого, что открыло бы в них во всех некоторые общие свойства. Они бывают всякими. Среди них есть варваризмы — позаимствованные из чуждых языков, и исконно русские, возникшие на восточнославянской русской почве. Если вам покажется, что и в их числе много заимствований, то это понятно: как раз среди варваризмов больше всего таких слов, происхождение которых заслуживает разъяснения. Вот они и попадают в этимологический словарик чаще других.

Бабочка. Удивительно милое и наивное прошлое у этого слова. Если бы в некоторых наших народных говорах и сейчас мотылька не называли ласково «душичка», было бы не так легко догадаться, что «бабочка», первоначально значило «душа бабушки», «дух прародительницы».

Наши далекие предки, следя за полетом красивых насекомых, наблюдая, как порою они кружатся возле окон и дверей жилья, как упрямо летят на свет, задумывались: да уж не порхает ли это вокруг родного дома душа умершей родоначальницы тех, кто в нем теперь живет, их бабки или прабабки? Выходит, что «бабочка» и «бабушка» — одно слово…

Бабушка. А само это наименование старейшины рода, матери отцов и матерей, родилось, конечно, в детской речи, в лепете малышей внучат. Слова, близкие и по смыслу и по звучанию, встречаются в языках почти всех народов. У литовцев бабка — «боба», у грузин же, напротив того, «бабуа» значит «дедушка». Немецкое «бубе» имеет значение «парнишка», «мальчуган», означает внука, а не бабку. . Как же так? Да очень просто. Дети всюду лепечут — и почти одинаково, и в то же время довольно невнятно. А взрослые их во всех языках похожие первые слова — что-то вроде «буба», «боба», «баба» — толкуют по-разному: у одного народа как «бабушка», у другого — как «дедушка», у третьего — и вовсе как «внучек». Наше «бабушка» — уменьшительное от «баба». Первоначально оно значило не «мать родителей», а вообще «старшая в роде», «старейшина».

Багаж. Слова, случается, летают от народа к народу, как мячи в игре. Французы как бы на лету поймали некогда древнескандинавское слово «багги» — «узел», превратили его в свое «баг» — «пакет», произвели от этого «баг» слово «багаж» — разные тюки с вещами — и затем перебросили его нам. А у нас к нему подобрались и прочие значения, например: кладь, перевозимая отдельно от ее хозяина-пассажира.

База (и базис). Объяснять почти нечего: в греческом языке «базис» означало «основание», «цоколь». Обе наши формы связаны с этим словом.

Байдарка. В народных и профессиональных говорах (скажем, у рыбаков Каспия) и сейчас можно услышать слово «байда» — «небольшая баржа» и «байдара» — большая лодка. Уменьшительным к «байдаре» и будет «байдарка».

Баклуши. Сегодня вы встретите это слово в одном-единственном выражении: «баклуши бить» — бездельничать. Но ведь должно же иметь оно какой-то свой собственный смысл? Да, конечно. Когда на Руси хлебали щи и ели кашу деревянными ложками, десятки тысяч кустарей «били баклуши», т. е. кололи чурбанчики липового дерева в качестве заготовок для мастера-ложкаря. Работа эта считалась пустячной, ее выполнял обычно подросток-подмастерье. Потому она и стала образцом не дела, а безделья (см. Балясы, Лясы).

Балкон. Мы склонны считать это слово итальянцем по роду, а в Италии его числят германским выходцем. Лангобарды, одно из древнегерманских племен, память о котором сохранилась в названии итальянской провинции Ломбардии, принесли в Италию свое слово «балько» — «бревно», «балка». Из него итальянцы создали звучное «бальконэ» — помост, устроенный на заложенных в стену балках. Через французский язык новое слово проникло к нам в XVIII — ХIХ веках, несколько столетий спустя после своего рождения. Помните у Пушкина:

Балл. «Я получил высший балл!» — говорите вы. Это почтенно. Но знаете ли вы, что, сказав так, вы «ввернули» в вашу речь древнефранкское слово? По-франкски «балла» значило «шар». Когда-то при голосованиях было принято опускать в урну не бюллетени, а шары: белые — «за», черные — «против». Говорили: на баллотировке он получил столько-то баллов — шаров «за». Потом «балл» получило общее значение— «отметка», «оценка», а затем и еще более общее — «единица измерения». Мы говорим теперь и «высший балл», и «ветер достигал 9 баллов».

Древняя основа «балл» звучит во многих наших современных словах: ведь «футбол», «баскетбол» происходит от английского «болл» — «мяч», а пишется-то оно «ball». У нас слово «балл» живет с петровских времен.

Баловать. Это любопытное слово я уже подробно рассматривал в предисловии к словарю. Вернитесь туда, и вы узнаете о нем все, что можно.

Балясы. Хорошая пара к «баклушам». «Балясы» вы тоже встретите чаще всего в составе одного выражения: «балясы точить», т. е. заниматься болтовней. Происхождение этого выражения также близко к «баклуши бить». «Балясы» — точеные пузатенькие столбики, какими в старину украшали перила деревянных лестниц, крылечек, балкончиков. Токари считали точение большой партии одинаковых баляс самым легким занятием, за которым не грех и посудачить с товарищами по мастерской. Да и поручалась эта работа нередко молодым ученикам, народу не слишком квалифицированному, но быстрому на язык: «Пусть балясы поточат» (см. Лясы).

Банк. Что общего между банком и лавкой? Финансист, делец, вероятно, нашел бы между ними какое-нибудь сходство по существу; мы же видим его в этимологии обоих слов.

Русское «лавка» первоначально значило «скамья в избе», потом — «прилавок торговца» в его рабочем помещении. Наконец, так стали называть всю ту избу, в которой производилась торговля, — «балаган с прилавком».

Точно так же немецкое «банк» сначала значило «скамейка», затем — «скамейка менялы», т. е. тот прилавок, за которым в средневековых городах производился размен всевозможной монеты (властителей-то было числом не счесть; монетных систем — столько же!). Лишь много позже слово это стало названием учреждения, занятого всевозможными денежными, финансовыми операциями, «банка».

Банка. Похоже на предыдущее слово, а сходства и родства между ними не ищите. Зато по отношению к «бане» «банка» близкая родственница. Корень обоих слов встречается во многих европейских языках. По-украински «пузырек», «кувшинчик» — «банька». Латинское «бальнэум», греческое «баланэйон» означали одновременно и «купальня» и «ванна» — сосуд для мытья. Как видите, от всего этого рукой подать в одну сторону до нашей «банки», в другую — до «бани».

Баня. Почтенная древность этого слова ясна уже из того, что я только что сказал. И наше «баня», и сербское «банья», и французское «bain» («бэн» — «ванна», «купальня») — все они восходят к только что названным древним корням.

Барабан. Из тюркского «балабан», «дарабан» — так в тюркских языках именуется этот музыкальный инструмент. Интересно вот что: наше «барабанщик», весьма возможно, было произведено не внутри русского языка от уже обрусевшего слова «барабан», а при заимствовании от соседей-тюрков уже готового их слова «дарабанчы» — «тот, кто играет на барабане»; оно-то и было превращено в «барабанщик» (ср. «бумага — бумажник»).

Баранка (баранок). Вот случай, когда простота обманчива. На первый взгляд — все ясно: каждый бублик изогнут, «как бараний рог»; отсюда и название «баранок». Но вот по-украински этот вид печенья зовется «обаринок», да и у нас в некоторых народных говорах знают не «баранок», а «абаранок». А ведь при изготовлении баранки обваривают крутым кипятком. Вполне возможно, что «баранок» — это «обваринок», «ошпаренный хлебец», и «баран» тут ровно ни при чем… Хотя как «ни при чем»? Постепенно говорящим по-русски стало представляться, что название это как раз связано с круто гнутым рогом барана. Ведь называем же мы «баранкой» колесообразный штурвал автомашины, а уж его никто никогда не обваривает. Он назван просто по баранку — хлебцу.

Барометр. Если бы вы произнесли такое слово при древнем греке — Гомере или Софокле, они очень удивились бы: что за странность: «барос» — слово греческое, значит «тяжесть», «вес»; «метрэо» — тоже понятно: «я измеряю». А как понять их сочетание? Измеритель тяжести? Весы?

В их времена такого сложного слова не было. Это неудивительно: древние даже не подозревали, что воздух имеет вес, оказывает на нас давление. Слово «барометр» — «измеритель давления воздуха» — сложено из греческих корней, но много веков спустя после конца древней Эллады. Его создали ученые нашей эпохи рядом со множеством других слов, построенных так же: «термометр», «манометр», «одометр» и т. п.

Барсук. Этот зверь доставил этимологам хлопоты и волнения. Нашлись ученые, желавшие видеть в его имени сложение слов «бор» («лес») и «сука» — «самка собаки». По их мнению, оно первоначально значило «боровая, лесная собака». Но это неверно: название «барсук» заимствовано нами у тюркских народов. У них зверек зовется «борсук» («серый зверек»), хотя у них нет ни слова «бор», ни слова «сука».

Баскетбол. Вот тут никаких сомнений: «баскет» по-английски — «корзипка», «болл» — «мяч». Сами подумайте: разве сущность игры обрисована не достаточно точно?

Батарея. В военном языке старой Франции «batterie» («баттри»), произведенное от глагола «battre» — «драться», «сражаться», означало: «военная колесница», «повозка с вооруженными стрелками». С изобретением пороха так стали называть орудийную упряжку, потом несколько таких упряжек, подчиненных одному командиру.

Впоследствии слово стало приобретать одно за другим разные переносные значения; однако все они говорят о приборах, состоящих из нескольких одинаковых частей, звеньев или элементов: «электрическая батарея», «батарея парового отопления»…

Башлык. У турок, как и у некоторых их родичей по племени, есть очень удобный способ производства новых слов от старых. Если «губернатор» — по-турецки «паша», то «губернаторство» — «пашалык». Если «стекло» — «кам», то «стеклянная теплица» — «камлык», так сказать, «стеклянство». «Баш» — это «голова»; нетрудно догадаться, что «башлык» может значить «головной убор», «наголовник». Мы и позаимствовали это слово у своих соседей — тюрков.

Башмак. Еще раз тот же тюркский корень. Но странно: башмаки-то ведь носят не на голове! А вы вспомните наш русский сапожнический термин — «головки». Головками называется часть сапога, прикрывающая подъем на ноге, от носка до задника. Но ведь и башмаки закрывают эту же часть стопы сверху, так что тюркское название представляется вполне обоснованным.

Кстати, возвратимся на миг к «башлыку». Наш язык не только освоил это иноязычное слово; он еще образовал от него никогда у тюрков не существовавшее слово «шлык» — «чепец», «колпак». Да как образовал! Просто взял кусок корня и весь тюркский концевой суффикс-послелог, и, как говорится, дело в шляпе. Престранно порой поступают с чужими словами языки!

Бекрень. Как «баклуши» и «балясы», в литературной речи вы это слово «в свободном виде» не встретите: только в выражении «набекрень». Происхождение его темновато; вернее всего, оно связано с голландским «bekrengen», морским термином, означающим «накренять на один борт», «креньговать». Наши моряки тоже «креньгуют» суда, накреняя их для осмотра подводной части бортов.

Белобрысый. Проведите анкету среди своих друзей: «Что в точности значит слово «белобрысый»?» Три четверти спрошенных скажут вам: «У кого белые волосы!» А это совсем не точно. В древнерусском языке «бры» значило «бровь» (как «кры» — «кровь» и «моркы» — «морковь»). Таким образом, «белобрысый» значит «белобровый». Даже самого «бессовестного блондина» нельзя назвать белобрысым, если у него темные брови. Имейте это в виду!

Белокурый. Но уж это-то прилагательное означает, конечно, «беловолосый»? Наверное, «куры» — видоизмененное «кудри» и «белокурый» значит «белокудрый»? И опять-таки ничего подобного! «Кур» в древнерусском языке значило «пыль» (у поляков и сейчас «пыль» — «kurz», «куж»). Следовательно, «белокурый» — буквально вовсе не «белокудрый», а «пыльно-белый», как бы припудренный пылью.

Бельмес. Сказать: «Я уже бельмеса три-четыре вызубрил» — немыслимо, а в то же время постоянно слышишь: «Он ни бельмеса не знает!» Что за странная мера познаний или незнания — «бельмес»?

«Бильмес» по-татарски отрицательная форма от глагола «бильмек» — «знать»; «бильмес» означает: «он не знает». По-видимому, частенько наши предки, разговаривая с татарами, слышали от них это самое «бильмес», если они превратили его в чисто русское «ни бельмеса»!

Белый. В общеиндоевропейском языке существовал корень «bhe»; он имел значение: «сиять», «блестеть». Мы встретимся с ним, когда будем говорить о русской березе.

Бензин. Вряд ли кто скажет: «Аромат бензина очарователен!» Однако слово это связывают с арабским «luban ĵavĭ» — «яванское благовоние». Из этого «любан-джави» получилось сначала латинское «benzoe» (аромат розы, по мнению химиков, зависит от содержащегося в ее цветках летучего «бензойного» масла), а затем уж из него французское «benzine». Видите, какое пышное родство у нашего «бензина».

Берёза. Это дерево мы считаем нашим, русским деревом, почти что эмблемой и символом нашей северной страны, но имя его знакомо в разных вариантах большинству индоевропейских народов. Оно восходит к уже известному нам с вами (см. Белый) корню «bhe», уходящему в глубокую древность и означавшему «блеск», «белизна».

Древнеиндийское «бхурджас», древнегерманское «birihha», скандинавское «бьöрк», немецкое современное «бирке», осетинское «bärz (а)» — видите, как широко разошлось по Европе древнее имя «белого» дерева, «сияющей» березы. Ведь и ее кора — «береста» — носит название, связанное с тем же корнем.

Вот какое сильное впечатление произвели когда-то на наших древних родоначальников и само это чудесное дерево, и его непохожий на все другие сверкающий, серебряный ствол!

Берлога. Сколько раз я слышал этому слову такое наивное объяснение: «Вер» по-немецки— «медведь», а «лога» — это, конечно, «логово»; «берлога» значит «медвежье логово».

На первый взгляд — здорово, но неверно. Древне-славянское *«бьрло» значило «грязь», «мусор». У поляков «барлог» — «грязь», «навоз»; у сербо-хорватов «brlog» — «лежбище», по вовсе не медвежье, а свиное, кабанье. Есть основание думать, что и зимняя квартира медведя была названа словом этого корня за нечистоплотность ее косолапого хозяина. «Берлога» — это просто «грязное место».

Беседа. На первый взгляд — чего особенно мудрить: каждому ясно, что слово «беседка» естественно родилось от глагола «беседовать»: место для беседы, для приятных разговоров. А на деле — как раз наоборот. Еще великий русский драматург А. Н. Островский в своих «Материалах для словаря народного языка» писал: «Беседка» — 1-е значение — лавка, скамейка у ворот.

Беседовать. Первое значение — сидеть: «Что стоишь, побеседуй!» — то есть «сядь». Это же подтверждают и языковеды-этимологи. В древнерусском языке слово *«безъ» могло значить «вне», «снаруяш», «сѣда» — «сидение». Отсюда и «беседка» сначала значило «скамейка на воздухе, вне дома», потом — навес в саду (где можно «побесѣдовати»). И только после этого возникло уже самое слово «беседа» — «разговор». Сложная вещь этимология!

Беспечный. Когда я был совсем маленький, я думал, что на свете самые бедные люди — безлошадные, но что еще беднее их беспечные: у них не то что лошади, даже печи нет!

При чем тут «печь», если речь идет о людях беззаботных? Древнерусский язык рядом с «печь» знал и слово «печа» (а еще раньше — «пека»): оно и означало «забота», то, что «печёт», «палит душу». От него пошли такие слова, как «печаль», «опека». «Беспечный» — «тот, кто живет без пеки», человек, которого ничто не «допекает». К этому же ряду слов относится и «печень».

Бесталанный. Внимание! Опасность!

Никогда не путайте два разных слова: «талант» и «талан». Первое из них значит «выдающаяся способность», второе — «удача», «счастье». «Талан» — слово тюркское; на своей родине оно значило «добыча», «успех». Поэтому, если речь идет о неудачнике, никогда не называйте его «бесталантным» человеком — это грубая ошибка. Но так же не пытайтесь именовать бездарных людей «бесталанными»: среди них сколько угодно великих ловкачей и удачников. «Бесталанный» человек может быть очень талантливым, и наоборот. Чтобы окончательно разобраться в этих тонкостях, изучите слова «талан» и «талант».

Бетон. И здесь есть угроза путаницы; правда, менее серьезная: путают слова «бетон» и «бидон», хотя между — ними нет ничего общего.

«Бетон» — это видоизмененное во французском языке латинское «битумен» — «смола»; химики и строители знают другое связанное с этим «битуменом» техническое слово-термин — «битум».

«Бидон» же — чисто французское словечко: его основное значение — «пузанчик», «толстобрюшка»; переносное — «толстобрюхий кувшин».

Нельзя ни ходить за молоком с «бетоном», ни покрыть шоссе «бидоном».

Библиотека. Как сказал чеховский капитан Ревунов-Караулов, «каждое незначительное слово имеет, так сказать, свое таинственное недоумение».

У этого слова «недоумение» такое: почему одни образованные люди произносят его «библиоте'ка», а другие, ничуть но менее культурные, — «библио'тека»? Кто прав, кто ошибается?

Слово это сложено из двух древнегреческих частей: «библиос» — «книга», «тэке» (см. Аптека) — «короб», «хранилище». С его происхождением все ясно. А вот в русский язык оно проникало дважды: очень давно — прямо от греков, через церковные книги, и в форме «библио'тека» (даже «вивлиофика» — было и такое произношение) и вторично, в XVIII–XIX веках, через французское и польское посредничество. По-французски книжное хранилище — «библиотэ'к», с ударением на конечном слоге, как и во всех до единого французских словах. По-польски ударение ложится всегда на предпоследний слог: то же слово произносится как «библиоте'ка».

Теперь первое из этих двух равноосновательных произношений («библио'тека») кажется несколько старомодным: мы предпочитаем второе.

Билет. У этого скромнейшего предмета имеются пышные и высокородные родичи: «булла» — указ римского папы, «билль» — проект закона, вносимый правительством в английский парламент.

Староитальянское «bulla» значило «предписание с подвесной печатью»; уменьшительное «булетта» имело значение «записочка», «справка». Французы сделали из этого «булетта» свое «billet» («бийе») — «записка», «билет». К нам это слово пришло не прямо из Франции (тогда и мы звали бы билет «бийе»), а через немецкий или польский языки.

Бином. Ученый термин, который может присутствовать в этом словаре лишь потому, что в старших классах проходится «бином Ньютона». Это гибрид из латинского «бис» — «дважды» и греческого «номос» — «часть», «отдел». Общее значение— «двусоставный», «двучленный», «двучлен».

Биография. В этом слове все, как говорила лет пятьдесят пять назад моя учительница французского языка, «clair comme chocolat» — «ясно, как шоколад»: «биос» по-гречески — «жизнь», «графо» — «я пишу». Все вместе — «жизнеописание», рассказ о чьей-либо жизни. Сравните смысл этого слова со смыслом слова «Автобиография».

Биология. Сопоставьте этот термин с другими — «биография», «геология». Все понятно: «биос» — «жизнь», «логия» — обычно означает у нас «наука о…», «учение об…». «Биология» — «учение о жизни, о живых существах».

Биржа. Утверждают, что в этом слове увековечена память фламандских богачей, банкиров Ван дер Бурсэ из города Брюгге (XIII век): во французском языке «биржа» и будет «бурс». К нам обозначение попало в начале XVIII века либо через голландский, либо же через немецкий языки.

Близорукий. Я всякий раз испытываю удовольствие, добираясь до слова с подвохом, с фокусом… Как вам кажется: при чем тут руки, когда речь идет о свойстве зрения, глаз?

Перед вами одна из обычных причуд языка, чтобы не говорить — ошибок; из тех, впрочем, причуд, которые никому не мешают. В древнерусском языке существовало слово «близозоркий», противоположное по смыслу «дальнозоркому». Но вам известно, что такое гаплология? Из двух одинаковых слогов («зо-зо») в этом слове один под ее влиянием исчез. Понятное «близозоркий» превратилось в бессмысленное «близоркий». А язык не любит непонятных слов. Он уподобил это слово другим, ему известным: «долгорукий», «короткорукий» — и превратил в «близорукий»…

Поучительно: в украинском языке «близорукий» звучало всегда как «близозиркий». С этим «зози» гаплологии нечего делать: слоги-то разные. И слово осталось неизмененным; осталось при своей совершенно ясной этимологии. Любопытно?

Блуза. Французское «blouse», из которого мы создали свое «блуза», произошло от латинского «пелузиа» — «пелузская одежда». В египетском городе, известном в Европе под именем Пелузиума, процветало производство синей краски индиго и тканей, окрашенных в синий цвет. Моду на куртки из такой ткани занесли в Европу крестоносцы.

Блюдо. Древние готы называли «bluds» особый столик-поднос, употреблявшийся во время трапез; его название происходило от глагола «biudan» — «предлагать». Германское «биу-» в пашем языке превратилось в «блю-» — это закономерно.

Блюминг. Английское «bloom» в литературном языке значит «цветок», а у рабочих-металлургов имеет второе значение: стальная заготовка, брус квадратного сечения. Тот тяжелый станок, на котором «обжимают» из слитков такие «блюмы», и называется «блюминг».

Бобр. «Блюминг» — слово, появившееся в пашем языке в самое последнее время, в этом столетии, а «бобр» существует, вероятно, столько же веков, сколько и сам наш язык. Его родичи — исконные слова во множестве индоевропейских языков мира. Древние индусы звали «бабхруш» мангусту — киплинговского «рикки-тикки-тави»; у литовцев «бобр» — «бебрас», у немцев — «бибер», у апгличан — «бивер»… Есть основания считать, что первоначальным значением этого имени было «бурый»; «бобр» — «бурый, коричневый зверек».

Бог. Тоже древнейшее слово. Уже в древнеиндийских языках «бхагас» сначала значило «доля», «счастье», потом приобрело смысл «податель счастья», «владыка всех благ», т, е. «господин», «повелитель». Этот древнейший корень видят и в нашем «бог».

Богатый. Со словом «бог» связано и «богатый». Некогда его значением было: «наделенный свыше всякими благами счастливец» (ср. с украинским «небога» — «бедняк», «нищий»). Затем возникло наше современное значение: «обладающий большим имуществом или средствами».

Богатырь. Читатель, скорый на решения, скажет: и тут тот же корень. И ошибется: это слово-ловушка; близость тут кажущаяся.

«Богатырь» заимствовано нами из тюркских языков. В древнетурецком *«bayatur» (а позднее — «батур» и «батыр») значило «мужественный воин».

Бойкот. Тут надо рассказать целую приключенческую историю.

В конце XIX века некий английский граф нанял для своего имения, находившегося в Ирландии, управляющего, тоже англичанина, капитана Чарлза Кэнпингэма Бойкотта. Человек суровый и безжалостный, Бойкотт за короткий срок вызвал такую ненависть к себе со стороны ирландских крестьян и фермеров, что весь ирландский народ отказался вести с ним какие бы то ни было, большие или малые, дела. Впервые в мире его подвергли «бойкоту», «бойкотированию». С тех пор наказание человека полной изоляцией его от общества, отказом общаться с ним, и называется «бойкот». Это очень суровая казнь. Капитан Бойкотт вскоре бежал из Ирландии.

Большевик. Далеко не всегда удается точно установить время рождения на свет того или другого нашего слова. В данном случае это сделать легко. Гордое звание «большевик» возникло в 1903 году, в дни II съезда РСДРП. Так стали его участники именовать тех членов революционно настроенной части социал-демократической партии, которые на съезде пошли за Лениным. Их оказалось большинство, отсюда — большевики.

Их противников, оказавшихся в меньшинстве, прозвали меньшевиками. Скоро эти чисто партийные обозначения превратились в полновесные и полноправные слова русского языка: первое стало значить «коммунист», второе — «соглашатель».

Бормотать. Русский язык не богат словами-звукоподражаниями, но вот перед вами одно из них. В других языках слова, подобные нашему «бормотать» (в древности оно звучало «борботать», впоследствии второе «б» исчезло — диссимиляция!), но не состоящие с ним ни в какой связи или родстве, встречаются чаще. Таковы немецкое «мурмельн» — «ворчать», греческое «барберйдзо» — «я лопочу», турецкое «мырылдамак» — «лепетать». Турецкий язык изобилует звукоподражательными словами.

Ботаника. Греческое «ботанике» — «наука о растениях» — было связано с «ботанэ» — «трава». Это «ботанэ» — одного корня с «ботон» — «скот»: ведь трава — пища для скота, «ботона». Позднее это слово получило более широкое значение: «всякое растение». Мы позаимствовали термин «ботаника» не от греков, а из западноевропейских языков.

Ботинок. «Боты», «ботфорты», «ботинки» — все это связано с французским «ботт» — «сапог». (Сказка Шарля Перро «Кот в сапогах» по-французски «Ша боттэ»; «боттэ» значит «осапоженный».) Любопытно, что слово «ботт» родилось первоначально как шуточное название из словосочетания «pied botte» («пье ботт»), означавшего «косолапая нога». «Bottine» — уменьшительное к «botte» — уже значит «сапожок»; мы же к нему добавили свой второй уменьшительный суффикс «-ок», а порою приспосабливаем и третий: «ботиночек». Получается что-то вроде «сапожочекушечка».

Браво. Когда итальянец кричит кому-нибудь свое «bravo!», он, собственно, называет его «молодцом» или «удальцом»: «bravo» по-итальянски значит «смелый», «храбрый». Проникнув в Россию вместе с итальянским театром и его актерами, у нас оно приобрело значение «хорошо», «отлично». Впрочем, нам известно и прилагательное «бравый», которое так и значит «молодцеватый».

Бравый. См. предыдущее слово.

Брак. В нашем языке живут два омонима: «брак» — «женитьба» и «брак» — «порча». Они совершенно различного происхождения.

«Брак» — «женитьба» связано с глаголом «брать»; и сейчас ведь еще нередко говорят: «Он взял (женился) девушку из соседнего колхоза…»

«Брак» — «плохая работа» происходит из немецкого языка, где «brechen» — «портить», «ломать», «Bruch» — «недостаток». Мы позаимствовали это слово у поляков.

Брать. Когда-то индоевропейские глаголы этого корня означали не «захватывать», как у нас сейчас, а «нести собранное, добычу». Это видно по таким примерам. В санскрите «бхарати» значит «несет»; «я несу» — по-гречески и по-латыни «феро», по-ирландски «биру». В славянских языках значение стало несколько иным.

Бригада. Из итальянского «бригата» — «компания», «артель», «шайка» — во французском военном языке образовалось название воинской части: «brigade». В этом значении оно перешло к нам еще в XVIII веке, а затем отчасти, так сказать, демобилизовалось, стало значить и «коллектив», выполняющий общее производственное задание.

В связи с этим во времена Д. Фонвизина «бригадир» означало что-то среднее между «полковник» и «генерал», а «бригадирша» — «жена генерала или полковника». В наши же дни «бригадир» — «старший в бригаде», а «бригадирша» — «женщина-бригадир».

Бросать. У самых простых слов бывают самые хитроумные этимологии. В Древней Руси «бръснути» значило «скрести», «брить»; у болгар и сейчас «бръснар» — «парикмахер». Спрашивается: как же из «скрести» могло образоваться слово со значением «кидать»?

В словаре В. Даля вы найдете слова «бросновать» и «броснуть»; они означают: особым гребнем очесывать со снопиков льна его головки, семенные корзиночки. Языковеды думают, что именно работы по «броснованию», «соскребанию» головок с льняных снопов и вызвали перемену значения слова: при чесании льна эти головки далеко отлетают прочь, словно «брошенные» вперед. Из «бросновать» получилось «бросать». Не дам головы на отсечение, что это истина, но предположение кажется остроумным и правдоподобным.

Брошюра. «Брошюра» и «брошь» — есть ли между ними что-либо общее? Да, сходство здесь не случайно, связь имеется. Оба слова восходят к французскому «brocher» — «сшивать», «скалывать». «Брошюра» — первоначально значило «тетрадка, сшитая из листиков бумаги»; «брошь» — «заколка», «застежка», как бы сшивающая края одежды.

Брусника. Ягода немудреная, а споров об этимологии ее названия много. Ее связывали и с «брусок», и с древним «бръснути», о котором была речь при слове «бросать» (ягоды брусники так же легко «очесываются» со стебля, как и головки льна). Но всего вероятнее, слово это значило буквально: «румяная ягода»; корень «бруск-», «брусн-» и сейчас еще в народных говорах выражает представление о красном цвете.

Брюки. Этот «термин» завезли к нам из Голландии при Петре I моряки. Но сначала голландское «broek» (читайте «брук») у нас обозначало только особые, матросского покроя, панталоны. Потом так стали называться почти всякие штаны.

Бублик. Украинское по происхождению. В украинском языке «бублик», собственно, означает «пузырек», «волдырик»: «пузырь» там — «бубел». Бублик ведь и есть пухлый баранок, как пышка — пышная булочка.

Будка. Очень старое заимствование из немецкого языка. «Будами», от старонемецкого «буоде» (ср. «бауэн» — «строить») — «строение», назывались некогда лесные шалаши-бараки смолокуров, углежогов, железоплавильщиков. Слово это — через славянские языки — вошло в название столицы Венгрии. «Будапешт» означало когда-то «буда» и «печь»: видимо, на месте теперешнего города местные рудознатцы выплавляли когда-то в старинных печах — домницах металл или жгли уголь.

Буква. Во все славянские языки это слово проникло из германских. У древних готов «бока» значило одновременно и «бук» (порода дерева), и «литера, вырезанная на буковом чурбанчике». Отсюда и современное немецкое «бух» — «книга». И у нас древнейшим значением слова «букы» было «литера, выгравированная на брусочке букового дерева». Родительный падеж от «букы» был «букъве», как от «бры» — «бръве», от «моркы» — «моркъве».

Булавка. Собственно, «маленькая булава» — дубина с круглым утолщением — булой на конце. В польском языке «була» и сейчас значит «ком», «шишка»; булавка и на самом деле напоминает миниатюрную булаву.

Булка. Вокруг этого слова идут споры. Может быть, это галлицизм, французское заимствование, прибывшее к нам, впрочем, через польский язык: по-французски «буль» — «шар», «буланжэ» — «пекарь», «булочник», а «буль дё бёрр» — «масляная булочка», «пышка». Однако возможно, что происхождение у «булки» и чисто славянское. Тогда она в родстве с тем же «була», которое мы встретили, говоря о булавке, и даже с грубым «булыжник» или с белорусским «бульба» — «картошка».

Однако надо твердо заметить: болгарское «булка» — «супруга», «жена» — не имеет с нашей булкой ничего общего. Эта «булка» возникла из германского «Buhle» — тоже «супруга», «жена».

Бульдозер. Слово, недавно перекочевавшее к нам из Англии. По-английски «bulldoze» значит «дробить на крупные куски»; отсюда там, в Англии, и родилось название известной машины, потом перенесенное к нам.

Бумага. История некоторых слов особенно ясно показывает, как тесно связаны слова с теми вещами, которые они называют. Таково и слово «бумага». Начало его пути — в Иране: там «памбак» обозначало издавна «хлопок». Попав через Грецию в Италию, это «памбак» превратилось в «бомбаджо»: так стали тут называть хлопчатую бумагу, хлопковое волокно. На Русь хлопчатобумажные ткани, а с ними и их название, были занесены именно итальянскими купцами. Похоже, что первым пришло к нам не слово «бумага», а слово «бумажник» — так стали называть изготовленные из нового материала попоны, потники для лошадей; это древнее «бумажник» и было переработкой итальянского «бомбаджо» на русский лад.

Такие вещи случаются: уменьшительное «фляжка» зазвучало в нашем языке куда раньше, чем произведенное от него «фляга»; первое есть переработанное немецкое «Flasche» — «бутылка», а второе создано уже внутри русского языка.

Так или иначе, слово «бумага» русские люди узнали сперва как «хлопчатая бумага». Лишь позже оно стало обозначать и бумагу писчую: ведь ее вырабатывали в старину из лоскутков различных льняных и хлопчатых тканей.

Бунт. Не многим известно, что это — очень древнее заимствование из германских языков, занесенное к нам через Польшу. У себя на родине «бунд» значило «союз», «сообщество». Сообщества чаще всего бывали в тогдашней России противоправительственными; постепенно слово «бунд» получило у нас значение «заговор», а затем «восстание», «мятеж». Вполне естественно, что конечное «д» немецкого слова превратилось в наше «т»: русскому языку несвойственны звонкие согласные на конце слов.

Буржуа. Слово это по-французски равнозначно немецкому «бюргер» и русскому «гражданин»; с этого, по крайней мере, начиналась его история. «Буржуа» значило первоначально «горожанин», обитатель города, недворянин и некрестьянин. Оно употреблялось тогда без всякого неодобрительного оттенка и точно совпадало по смыслу со старорусским «мещанин». Позднее оно получило значение «зажиточный горожанин», «состоятельный человек». От него было произведено обозначение «буржуазия» — класс капиталистов. Наконец, у нас, на русской почве, из него получилось презрительное «буржуй» — капиталист, классовый враг пролетариата.

Бутерброд. По составу слово чисто немецкое: «буттер» — «масло», «брод» — «хлеб». Но мы вкладываем в него более широкий смысл, чем немцы. Мы можем сказать «бутерброд» про кусок хлеба с сыром или икрой без масла; немец назовет его тартинкой: «буттерброд» для него только хлеб с маслом.

Бутылка. В Древнем Риме «бутикула» значило «бочоночек»: уменьшительное от «бутис» — «бочка». У французов из «бутикула» получилось «bouteille» («бутэй»), а у поляков из этого «бутэй» — «бутелька».

Перейдя к нам, это слово превратилось в «бутылку».

Буфет. В XVIII веке русское дворянство перестраивало свою жизнь на заморский, западный лад. Вместе с невиданными ранее предметами обстановки появлялись в языке новые слова — их названия, дотоле неслыханные: «комод», «трюмо», «туалет», «этажерка».. Прибыла и такая новинка, как особые шкафы для посуды, по-итальянски — «буфетти», по-французски — «бюффэ» («buffet»). Комната, где устанавливались они, получила название «буфетная». Потом «буфетом» стала зваться и стойка для продажи закусок в общественных местах, а наконец, и род закусочной, маленький ресторанчик.

Бухгалтер. По-немецки «бух» — «книга», глагол «halten» значит «держать», «содержать в порядке», «вести»… «Бухгалтер» — получается «книговод» или — ведь речь идет о счетных книгах — «счетовод». Теперь, я полагаю, каждому из вас ясно, почему недопустимо, коверкая это слово, выговаривать его как «булгахтер» — так поступать может только малограмотный человек.

Бык. Что можно сказать про это слово самое удивительное? То, что у него есть родственные связи с такими словами, как «букашка» и — совсем уж странно — «пчела». Этому нелегко поверить, но примите в расчет вот что. «Бык», по-видимому, первоначально значило «ревун», зверь, который «букает», «бычит», т. е. издает низкие, глухие звуки. В старочешском языке «реветь» можно было передать и как «bukati», и как «bykati».

Но «букают» не только быки; «букают» — гудят, ревут — и многие насекомые, потому они и есть «букашки».

Ну, скажете вы, «букашки» — куда ни шло. Но пчела-то, пчела-то тут при чем? А вот, чем задавать такой вопрос, найдите статью «Пчела» и все сразу узнаете.

Быстрый. Прежде всего: звук «т» в этом слове — позднего происхождения; древний корень его был «быс-» («бус-», «буш-»); «р» тогда относилось к суффиксальной части слова.

Если помнить об этом, можно понять утверждения лингвистов, что «быстрый» в родстве с такими словами, как «бушевать», «набухать», со скандинавским «bysia» — «с силой изливаться».

Интересно отметить вот что: у нас «быстрый» значит «скорый», а в близкородственном болгарском языке «бистър» — «прозрачный», «светлый». «Бистъра вода» по-болгарски — «чистая вода», и имя болгарской реки Бистрицы значит не «Быстротекущая», а «Прозрачная».

Казалось бы, какое противоречие! Но подумайте: ведь как раз «быстрые» речки и являются обычно самыми «бистрыми» — «прозрачными». Не в этом ли разгадка?

Бюро. История этого слова — еще до проникновения его в Россию — очень причудлива. В старой Франции так именовалась особая шерстяная ткань, род сукна, которым приказные обычно накрывали столы в присутственных местах — канцеляриях. Постепенно имя покрышки перешло на сами вечно скрытые под сукном канцелярские столы: «бюро» получило значение «письменный стол».

Так как комнаты тогдашних учреждений бывали уставлены такими столами, их основной мебелью, слово «бюро» стало названием самого помещения, самой конторы, а в дальнейшем и целых таких учреждений.

Говоря «конструкторское бюро» или «бюро райкома», мы уже не думаем о канцеляриях или тем более о сукне на письменных столах. Но в то же время в комиссионных магазинах мы еще можем купить «шведское бюро» — особый тип стола-шкафа — и не вспомнить при этом о другом значении этого слова.

Вот как далеко разошлись разные оттенки его смысла: оно распалось на несколько уже только исторически связанных слов.

Бюрократ (бюрократия). Грекам были известны слова «аристократия» — «правление знати»; «демократия» — «правление народа». Слова «бюрократия» — «правление чиновников-канцеляристов» — они никак не могли знать и им пользоваться: как вы узнали из предшествующей статьи, слово «бюро» родилось в средневековой Франции, много веков спустя после гибели Эллады.

В новое время — и, весьма возможно, во Франции — было создано в шутку торжественно звучащее слово-пародия «бюрократия» — «чинушеправие». Но тот, кто создает слово, никогда не может предугадать его судьбу. Слово «бюрократия» прижилось, потеряло шуточный характер, стало вполне серьезным, полноценным словом со значениями: «чиновничество» и «засилие административных работников — чинуш». Появились и связанные с ним слова: «бюрократ», «бюрократизм»… Всем им свойствен все же хотя и нешутливый, по неодобрительный оттенок значения.