В одном месте шло совещание. То есть еще не шло, а только собиралось идти – сидели, курили, разговаривали. Вот один сотрудник и говорит:
– Видел я нынче удивительный сон, что у меня ноги отдельно ходят. Они ходят, а сам я на месте сижу...
Тогда главный бухгалтер тоже говорит:
– Это что за сон? Это разве сон?! Вот я нынче видел сон так сон! Будто руки у меня выросли такие длинные, что я сам тут сижу, а правой рукой с шурином здороваюсь. А живет мой шурин, надобно вам знать, аж в самом Южно-Сахалинске.
Потом еще кто-то сон рассказал, потом еще. Один другого чуднее. Только один молодой начальник отдела сидит себе в углу да помалкивает потихоньку. Директор его спрашивает:
– А что же ты, начальник отдела, не поведаешь коллективу своего сна?
Начальника отдела была фамилия Дурасов. Дурасов и говорит:
– Нет уж. Мои сны – это мое личное дело.
С той поры житье Дурасову стало худое: принялись его все гонять, шпынять да попрекать. А потом и совсем уволили. Тогда Дурасов затеял жаловаться, жаловался сильно и долго, аж комиссия приехала. Послушала комиссия Дурасова и диву далась:
– Во дают! Во самодуры! Этого уж мы так не оставим! Наведем порядок! А ты, Дурасов, уж нам-то расскажи свой сон.
Дурасов и говорит:
– Прости меня, высокая комиссия, но мои сны – это мое личное дело.
– Ну и оставайся при своих снах! – вскричала комиссия и поехала прочь.
Потом еще одна комиссия приезжала и еще. Никому Дурасов своего сна не поведал. Приезжал даже один журналист специальный. Статью написал – «Клеветник-сновидец». Читали, поди?
Дурасов опускался все ниже и ниже. И вот уже сидит под забором с бичами, делится своим горем.
– Крепко тебя жизнь стукнула, – говорят бичи в утешение. – Ну да ты не печалься. С нами не пропадешь. Да заодно, кстати, расскажи нам, корешкам своим, тот сон.
Дурасов и говорит:
– Простите, корешки, но мои сны – это мое личное дело.
– Крепко тебя жизнь стукнула, – говорят бичи. – А уж мы, бичи, стукнем еще крепче!
Стали его бить, колотить, по матери навеличивать. Да там же, под забором, и бросили.
Лежал Дурасов, пьяный да битый, и спал. А во сне он видел свой нерассказанный сон. Сон был вот какой: сидит Дурасов в своем кабинете, в глубоком кресле. Пьет чай и другие напитки. А у него в приемной сидят и директор, и главный бухгалтер, и члены всех комиссий. И даже бичи и те сидят. А он не торопится их принимать – томит неделю, месяц, год. Они-то к нему рвутся, чтобы сны свои поведать.
А на что Дурасову ихние глупые сны?