Чуню с новым другом, разумеется, оставили в «Додже», открыв до отказа все окна, потому что ночь намечалась тёплая. Да и без того никто не покусился бы на автомобиль, стоящий у входа в Управление внутренних дел. К тому же бушменчик немедленно высунул в люк свою круглую башку, и башка эта начала стремительно вращаться – к ужасу дежуривших у входа милиционеров.

Сергея Ивановича с компанией встречал внизу сам генерал Лошкомоев. Аврелий Егорович был при полном параде, вид сохранял, по завету царя Петра, лихой и придурковатый, но постоянно оглядывался, потому что коварный Никон всё никак не давал о себе знать – хотя, несомненно, следил за каждым шагом своих расхрабрившихся подельников.

Дядька, сеньор Давила и Вера Игнатьевна в своих тельняшках походили сейчас на революционных матросов, ворвавшихся в гнилое царское министерство.

– Сергей Иванович, дорогой! – раскинул руки генерал.

Да только пришло время уклоняться от объятий.

– Прекратите комедию, – холодно сказал Дядька, – а то этот достойный испанский сеньор решит, что вы мой друг, и перестанет меня уважать… Вера, этот тип в бытность свою начальником вытрезвителя…

– Бога побойся! – закричал Лошкомоев. – Всего-то три месяца!

– Я и удивляюсь, – сказал Турков. – Всего за три месяца четыре квартиры оформил. Одиноких алкашей у нас обычно в трезвяке забивают, а освободившуюся жилплощадь… Со мной вот неувязочка вышла – выжил… Теперь даже в друзья лезет… В общем, понимаешь ты, Лошкомоев, чем сейчас дело пахнет и с кого голову снимут. Лидка у Никона, это понятно, а уж как ты её оттуда выцарапывать будешь – это твоё дело. Скоро в Малютине много народу соберётся со всего света, и министры всякие, и гаранты, только ты их не бойся, ты меня бойся. Понял?

Лошкомоев выпучил глаза и кивнул:

– Штаб уже организован… В моём кабинете…

– Штаб – это хорошо. Это прямо как в детстве – штаб, кусты, крыша из старой двери, бинокль с одним стеклом… Вот, кстати, сеньор Давила посмотрит, как его российские коллеги работают…

Генерал сглотнул.

– Там… эти…

– Кто? – удивился Дядька. – Неужели федералы прискакали?

– Хуже! – воскликнул Аврелий Егорович, обрадованный тем, что Турков вообще с ним разговаривает. – Эти… Маркин и Ларкин… Нет, Меркин и Маркин…

Штаб действительно работал вовсю. Клубился сизый сигарный дым, зелёные дорожки засыпаны были пеплом, как и разложенная на полу карта города Малютина. Карта была грубо расчерчена на квадраты и украшена стрелами предполагаемых ударов. Поперёк кабинета провисла бечёвка, на которой развешаны были с помощью бельевых прищепок цветные фотографии каких-то трупов, аварий и карнавала в Рио. Фотографии были прилеплены и на оконных стёклах. В межоконных промежутках висели свеженачерченные графики и диаграммы. На генеральском столе благоухали рассыпанные коричневые цилиндры – щедрый дар кубинских милисианос русским коллегам, неприкосновенный запас Лошкомоева для высоких гостей – но сейчас всякому вольно было угощаться, так что смолили даже некурящие. Ходила по рукам литровая фляга с мутной жидкостью. Пострадавшая при похищении Лидочки капитан Артемьева, уже вполне утешенная и даже весёленькая, чистила бананы и, не глядя, передавала соседу. В конце концов банан доходил до седоусого негра в котелке, который, собственно, и заправлял тут всем на пару с медно-рыжим бородачом в точно таком же головном уборе.

Седоусый размахивал бананом в одной руке и сигарой в другой, а единственный англоязычный лейтенантик переводил для коллег его непрерывный словесный поток. Время от времени седоусый так увлекался, что пробовал раскурить банан и пожевать сигару, отчего мусора на полу всё прибавлялось, а транс углублялся.

Всё это походило на сеанс вуду.

Негр притоптывал босыми ногами, выбивая ритм, и непрерывно бормотал что-то вроде:

– …если ты не лох, не калека, сумеешь отыскать любого человека, хоть у нас не аптека, не библиотека, не дискотека, так заведено от века, что от них никакого толку, словно в стоге иголку, сам найдёшь любого чувака и любую тёлку, иначе клади зубы на полку, как подобает степному волку, не слушай ни кандидата, ни депутата, ни кастрата, ни директора интерната, ни главнокомандующего НАТО, ни даже родного брата – дели всю Землю на шестьдесят четыре квадрата, не скрыться нигде ни твоему папашке и ни твоей милашке, когда Ларкин и Макмерри играют в шашки, не зря они отъедают ряшки, не зря носят шёлковые рубашки, хоть грехи наши тяжки, но отыщем даже адрес Христа, потому что знаем места, каждому из нас годов полста, а жизнь весьма не проста, и гедеонова Библия слишком толста, но гласят божественные уста, что симфонию не сыграешь с листа…

– Они уже нам самого барсеточника Гурама Ферганского нашли в общежитии сельхозтехникума у Зинки Битюговой! – восторженно доложил генерал Лошкомоев. – Метод действует!

– Вот как! – холодно сказал Сергей Иванович. – И что же прикажете мне делать с вашим Гурамом?

Генерал смутился.

Толмачом бородатого работал молодой герцог, и работал столь самозабвенно, что Сергею Ивановичу пришлось его тормошить.

– А? Кого? Танки вокруг церкви! Оцепляйте Покровку! Красномундирники не пройдут! Дугласы нас предали! Круахан! Круахан! Подымайте северные кланы! Чтобы ни одна живая… Сергей Иванович! Наконец-то!

– Что здесь происходит? – воскликнул Дядька. – Что это за шуты гороховые?

А у кума Понсиано и Веры Игнатьевны от ужаса даже вопросов никаких не возникало.

– Я же говорил вам – Ларкин и Макмерри! – воскликнул Дюк. – Проклятье рода Фицморисов! Мы не можем от них избавиться вот уже более трёхсот лет…

Оставшийся без толмача Макмерри тем не менее продолжал вкладывать ума малютинским ментам, а те внимательно ловили каждое его нечленораздельное слово. Кажется, теперь он разучивал с ними шотландский боевой пиброх.

– Это их обычный приём – провалив одно дело, немедленно и активно начать следующее, чтобы хозяин слова не успел сказать…

– Но кто они – полицейские?

– Можно и так назвать… Частная полиция… Стражи Блэкбери-холла. Первый Ларкин и первый Макмерри приняты были нашим предком на службу после Славной революции. До того, говорят, мерзавцы подвизались у Кромвеля. Видите ли, мистер Турков, в каждом поколении Фицморисов рождается человек, за которым необходимо… ну, присматривать…

– Понимаю, – кивнул Дядька.

– Вот они и… ну, присматривали. И дети их. И дети их детей. Ларкины даже постепенно цвет кожи поменяли – всё их, Ларкинов, на мулаток тянуло… Но ни на какую другую работу их поставить нельзя – они вам насадовничают, наегерствуют: сады зачахнут, кони падут, гончие околеют… А попробуй уволь – сами видите, как они народ строят и зажигают! Меня, мастера своего, за выпивкой сгонять успели! Была возможность избавиться от очередных Ларкина и Макмерри во время Восточной войны, но в Севастополе сэру Элджернону помешал какой-то русский матрос. Легенда гласит, что этот матрос умел оборачиваться кошкой, вот он и… Мисс капитан, не позволяйте Ларкину расслабляться! Не расстёгивайте ему штаны! Это плохо кончается! Вот, я же говорил!

– А почему они босиком? – спросил Сергей Иванович.

– Так их всё равно люди каждый раз разувают – проверяют, нет ли копыт… Да-да, так! Через котелок! Он не почувствует!

– Ну, почему мы-то, русские, такие безынициативные? – с тоской и завистью сказал генерал Лошкомоев. – Терентий Родерикович, вы их нам не оставите недельки на две? А то, чувствую, скоро в городе такое начнётся…

Дядька повернулся к куму Понсиано:

– Сеньор Давила, как вы думаете – вашего шефа ещё не накрыли?

Кум Понсиано сказал:

– Телефон он отключил и бросил в горный поток. Паблито надо знать. У него не только суставы титановые. У нас в Пиренеях иные ребята партизанили до тех пор, пока в Мадриде не сдох каудильо. А Мендисабали из этой же породы. Так что если девочку вычислят, то не по его вине.

– Кстати, – сказала Вера Игнатьевна. – Вот только рассветёт – и мы поедем к ней. Быстро нам тут адресок нашли… Всё-таки польза от нас будет… Правда, мы в тельняшках, зато нас мало, не напугаем…

…Шотландская парочка готова была уже покончить со всей малютинской преступностью разом, когда двери кабинета распахнулись и в штаб ворвался загнанный майор Одинцов.

Не говоря худого слова, он выхватил табельное оружие и выстрелил в потолок, потому что иначе на него не обратили бы никакого внимания до самого утра.

Дальше ему полагалось бы воскликнуть: «Запасайтесь, дьяволы, гробами!» – но майор не читал Зощенко.

– Участковый Демидов доложил: девушку увезли в Китайскую Стену, – только и сказал он.