Мишка на следующий день в школе вел себя как ни в чем не бывало. «Похоже, все же не очень обиделся», – с радостью отметил Тимофей. Правда, до самого конца уроков он боялся, как бы лучший друг не стал расспрашивать, куда это он вчера направился. Но тот так этого и не сделал. Зато, когда после уроков Тимке пришлось снова объявить, что он идет не домой, Мишка насторожился и уже откровенно оскорбленным тоном произнес:

– Интересная у тебя какая-то жизнь пошла.

Тимка покраснел. Обижать друга ему совершенно не хотелось. Но ведь и рассказать он ничего не мог. Совершенно идиотское положение.

– Понимаешь, Мишка, мне надо, – только и удалось промямлить ему.

– Надо так надо. Иди, мне-то что, – с деланым равнодушием произнес старый друг.

Тимка понял, что он смертельно обижен. Конечно, можно было придумать какую-нибудь историю, например, будто бабушка просила для нее куда-нибудь сходить. Но ведь каждый день на такое ссылаться не станешь. Да и врать Мишке совершенно не хотелось. Тем более где гарантия, что друг не объявит: мол, у меня сейчас все равно уйма свободного времени, давай сходим по поручению твоей бабушки вместе.

Мишка потыкал в мостовую носком ботинка.

– Ладно, я тогда с ребятами. Эй, Кузя, погоди! – окликнул он их одноклассника Кольку Кузнецова. – Ты домой?

– Ага, – ухмыльнулся Колька. – Мне Лариску надо кормить.

Лариской звали ручную Колькину крысу. Она недавно чем-то серьезно болела, и Кузнецов сперва каждый день носил ее к ветеринару на уколы, а потом повсюду таскал с собой: крысу надо было поить водой по часам. Теперь Лариска начала поправляться и даже оставалась одна дома, но Колька все равно спешил к ней каждый день после уроков.

– Пошли вместе, – крикнул ему Мишка и, даже не кивнув Тимке на прощание, ушел.

Ученик мага проводил обоих ребят тоскливым взглядом. На душе стало муторно. Ему вдруг даже расхотелось идти заниматься волшебными науками. Какой смысл, если из-за этого теряешь друзей? Но делать было нечего. На углу 2-го Колобовского переулка его уже наверняка дожидалась Кассандра.

На встречу с ней Тимка прибыл в самом мрачном расположении духа.

– У тебя что-то случилось? – заметила его состояние девочка.

– Да нет, – решил не делиться с ней Тимка.

– Странно, – пожала плечами Саня. – Погода такая отличная, а ты мрачный.

Погода и впрямь стояла совершенно майская: тепло, солнечно, и снег уже давно растаял. Только голые ветви деревьев напоминали, что сейчас лишь начало апреля.

– При чем тут погода, – буркнул Тимка.

– По-моему, я поняла. Мишка опять обиделся, да? – догадалась она.

Тимка уныло подтвердил, что именно так дело и обстоит.

– Ничего, как-нибудь образуется, – стала она его успокаивать.

– Да как образуется? – не видел выхода Тимофей. – Ладно еще вчера и сегодня. Но теперь каждый день придется сюда ходить. Эх, если бы как-то уговорить Сила Троевича, что бы он хоть разок разрешил привести Мишку. Мишка никому не проболтался бы. Уж я его знаю.

– Сам же прекрасно понимаешь: это невозможно, – спустила его на землю Кассандра. – Мне, например, тоже хотелось бы свою подругу привести. И она, между прочим, не хуже твоего Мишки умеет хранить секреты. Но ведь никто из них, – указала она на дверь «Антикварной лавки», – не разрешит.

– Это-то мне и не нравится, – пробубнил Тимофей и открыл дверь в магазин.

Занятия в тот день шли как-то вяло. Видимо, всему виной было Тимкино дурное настроение. И он и Кассандра все время ошибались и вместо мнимых реальностей создавали иллюзии, да и те какие-то нечеткие, одна другой хуже.

– Что с вами сегодня? – не выдержал наконец Сил Троевич. – Поймите: мнимые реальности – очень важный этап. Только пройдя его, мы с вами сможем перейти к созданию сложных иллюзий.

– Все этапы и этапы, – проворчал Тимка. – Когда же мы всему научимся? Такими темпами нам с Санькой еще сто лет не стать магами.

Сил Троевич внимательно посмотрел на ученика.

– Во-первых, сто лет для настоящего мага – это совсем не возраст, – тихо, но очень отчетливо произнес он. – А во-вторых, если ты, Тимофей, надеешься научиться всему раз и навсегда, а потом успокоиться и почивать на лаврах, должен тебя огорчить: это невозможно.

– Почему? – не понял Тимка.

– Потому что волшебство – это наука, и, как всякая наука, постоянно развивается.

– А мне казалось, у вас, наоборот, традиции, – недоуменно изрек Тимофей. – Есть какие-то знания. Освоил их и стал чародеем, или, например, ведьмой, или еще кем-нибудь.

– Традиции не мешают возникновению новых знаний, – продолжал объяснять учитель. – Традиции – это основа. А новые знания – это движение вперед.

– Но ведь вы, Сил Троевич, великий чародей, так все говорят, – привел новый довод ученик.

– Спасибо на добром слове. – Маг усмехнулся в бороду и потеребил кончик длинного носа. – Но видишь ли, я уже много веков все равно каждый день чему-то учусь. Иначе я уже давно сошел бы с пьедестала. Ведь на каждое волшебство в результате кто-нибудь изобретает контрволшебство. А кроме того, ваши реальные науки тоже развиваются и вносят коррективы в наше волшебное дело.

– Значит, вы за нашей наукой тоже следите? – воскликнула Кассандра.

– Не только за наукой, – отозвался Сил Троевич, – а за всем, что у вас происходит. Думаете, зря мы сюда в командировки ездим?

– А я думал, просто так надо, – сказал Тимка.

– Просто... тоже надо, – ответил Сил Троевич. – А то как же вам без русалок, леших, волшебников, домовых...

– Без домовых совсем никак нельзя, – проверещали из щели за печкой.

– Морфей, – обратился к нему Тимка, – а у меня в квартире разве тоже есть домовой?

– Есть, – уверенным голосом подтвердил Хранитель Очага.

– А почему я ни разу его не видел? – заинтересовался ученик мага.

– И не надо тебе его видеть, – сказал Морфей. – Плохая примета.

– Но тебя же я вижу.

– Я – совсем другое дело, – сказал Дух Дома. – Кстати, у вас домовой молодой, неопытный. Но ничего: Веспасиан ему мозги вправил.

– Тимка, готовься, теперь все пропадать будет, – хихикнула Кассандра.

– Ничего подобного, – обиделся Морфей. – Это превратное представление о домовых.

Сил Троевич выразительно кашлянул:

– Друзья мои, вам случайно не кажется, что ваша дискуссия несколько ушла в сторону от темы занятия?

Однако ввести дискуссию в нужное русло чародею так и не удалось. Громко хлопнула дверь. В кабинет Сила Троевича ворвался Веспасиан.

– Ундина приехала! – сообщил он.

В щели за печкой ехидно хихикнули, а Сил Троевич недовольно осведомился:

– И это повод, чтобы прерывать наши занятия?

Веспасиан покраснел и, поправив сбившийся на сторону галстук-бабочку, смущенно произнес:

– Сил Троевич, вы не поняли. Там проблемы.

– Хи-хи-хи, – продолжал заходиться Морфей.

– А ты молчи! – шикнул в щель Веспасиан. – У Ундины беда. Щуня заболел.

– Щуня? – переспросил чародей. – А где его родители?

– Уехали, – мрачно изрек кот. – К родственникам. В Ярославскую область. А Щуню на Ундину оставили. Можете себе представить.

– И что, совсем плохо? – задал новый вопрос Сил Троевич.

– Пойди его пойми, – пожал плечами Веспасиан. – Крутит его. Но Ундина говорит, что плохо.

– Она с собой его привезла? – поинтересовался чародей.

– Не решилась, – внес ясность кот. – Подружку с ним посидеть оставила, а сама к нам.

– Тогда надо ехать, – принял решение Сил Троевич. – Далеко они живут?

– Близко, – сказал Веспасиан. – В Екатерининском пруду.

– Возле Уголка Дурова? – полюбопытствовал Тимка.

– Ну да, – кивнул кот. – Там рядом. Ундина вас мигом доставит.

– Ребята, – посмотрел на учеников Сил Троевич. – Уроков сегодня больше не будет. Расстаемся до завтра.

– Ой, а можно мы с вами? – взмолилась Кассандра.

– Наша помощь тоже может потребоваться, – подхватил Тимка. – Например, за лекарствами в аптеку сходить.

Сил Троевич на мгновение задумался.

– А что, – наконец медленно проговорил он. – Болезни водяных для людей неопасны, а помощники нам не повредят. Мы ведь даже пока не знаем, что с Щуней стряслось.

– Не получится, – возразил Веспасиан. – Ундина на мотоцикле приехала. У нее одно пассажирское место. Только для вас, Сил Троевич.

– Ничего страшного, – ответил чародей. – Мы с Ундиной на мотоцикле. А ты, Веспасиан, с ребятами своим ходом. Проводишь их. Иначе им не найти.

– Пешком? – ужаснулся Веспасиан. – На двух ногах?

Видимо, долго ходить на двух ногах ему было тяжело.

– Зачем пешком? – удивился Сил Троевич. – К вашим услугам троллейбус номер тринадцать. Сядете на Цветном бульваре и доедете прямиком до Екатерининского парка.

– Веспасиан, а зачем вам мучиться? Превратитесь в кота, мы с Тимкой вас в сумку посадим и довезем, – возник план у Кассандры.

– Мр-р-р, – произнес продавец, и уши его на мгновение стали кошачьими. – Хорошая мысль. Так и сделаем.

– И номер маршрута у троллейбуса как раз подходящий, – пробормотал Тимка.

– Сумку для кота не забудьте, – высунулся из щели Морфей. – И свои рюкзаки, между прочим, тоже. Потом ведь небось домой пойдете.

Сил Троевич хлопнул себя по лбу:

– Кстати, совсем забыл вам сказать. Если вы с нами поедете, то домой точно опоздаете. Здесь я организую время, как мне нужно. Однако на улице вы попадаете в свой хронометраж. Разве что у водяных смогу придержать его. Так что – решайте.

– Все равно поедем! – У Кассандры на сей счет не было никаких сомнений.

– Еще бы, – подтвердил Тимофей.

– Я домой по дороге позвоню, предупрежу, что задерживаюсь, – первой сообразила девочка.

– И я тоже, – сказал Тимка.

– Пошли, – поднялся со скамьи Сил Троевич.

В магазине ребят ожидало потрясение. Русалку Ундину, большую приятельницу Веспасиана, они встречали в Магинбурге. Но там она была, как и полагается русалкам, с рыбьим хвостом и с немыслимой скоростью носилась по всему городу на специальном скутере для русалок. Сейчас же им навстречу поднялась из кресла стройная девушка со светлыми длинными волосами и на совершенно нормальных ногах. Одета Ундина была в байкерскую куртку из какой-то необыкновенной переливающейся чешуйчатой кожи с множеством металлических блесток и такие же обтягивающие брючки. На ногах – тяжелые мотоциклетные полусапожки с острыми носами.

– Здравствуйте, Сил Троевич, – шагнув навстречу чародею, произнесла она мелодичным голосом. – Простите за беспокойство, но, кроме вас, никто не может помочь.

– Ну, так уж никто, – с неожиданным кокетством произнес старый волшебник, и его черные глаза молодо сверкнули.

– Ну, конечно, есть еще некоторые, – откликнулась Ундина. – Только мне к ним совершенно не хочется обращаться.

– И это правильно, – одобрил Сил Троевич.

Ребята переглянулись. Похоже, по весне их родной город стал просто кишеть командированными из страны На Краю Света.

– Ну что, Сил Троевич, поехали? – робко спросила Ундина.

– Ты только осторожно, особо не гони, – с беспокойством напутствовал ее Веспасиан. – Здесь тебе все-таки не Магинбург. Движение тяжелое.

– Не учи ученую, – мелодично засмеялась она и нахлобучила на голову шлем, на котором была нарисована русалка.

Возле «Антикварной лавки» стоял роскошный серебряный «Харли Дэвидсон» последней модели.

– Ого! – Тимка даже присвистнул.

Ундина и Сил Троевич оседлали «железного коня». Прохожие с большим интересом поглядывали на экзотическую парочку: лихая байкерша и старик в допотопном плаще. Такой дед, по идее, не должен бы даже близко подходить к мотоциклам. Тем не менее он легко вспрыгнул на заднее сиденье и обхватил русалку за талию. Веспасиан при этом недовольно поморщился. Правда, может, ребятам это просто показалось. Мотор взревел, и мотоцикл, взвизгнув колесами, мгновенно исчез за поворотом.

– Вам позвонить надо? – полез в карман пиджака Веспасиан. – Так звоните.

На его ладони блеснул серебром крохотный мобильный телефон.

– Э-э-э, – ошалело протянул Тимофей. – А как же традиции?

– Пришлось приобрести. У вас в Москве без этого не проживешь, – откликнулся Веспасиан.

Мальчик и девочка быстро сообщили родным, что часика на полтора задержатся, и все трое вернулись в магазин. Там Веспасиан строго-настрого наказал домовому ни под каким видом не открывать дверь, а затем протянул ему серебристый телефон:

– Если что особенное случится, звони нам по номеру Ундины.

– Ой, не могу, – застонал домовой. – Я с этими кнопочками ни в жисть не разберусь. А если что, Галину Ивановну к вам отправлю. Оно надежней, чем всякая эта техника.

– Темнота ты, Морфей, и серость, – мяукнул Веспасиан, превратился в кота и залез в сумку.