Глава 1

Дерзкое ограбление

Марфа, сжавшись в комок, забилась в угол дивана в комнате Данилы и, зарывшись лицом в ладони, рыдала. Около нее, истошно мяукая, переминался с лапы на лапу огромный черный кот по имени Черчилль. Временами он умолкал и принимался слизывать шершавым языком слезы с ее рук. Марфин старший брат Данила, подъехав в своей инвалидной коляске к сестре, гладил девочку по кудрявой макушке, растерянно приговаривая:

— Ну, не надо. Перестань. Успокойся. Не стоит того. Ты ведь у нас такая сильная!

Марфа лишь принялась еще сильнее всхлипывать. Данила решительно двинулся к письменному столу, где возле компьютера лежал телефон.

— Сейчас позвоню Илье, и мы с ним обязательно пойдем…

Истеричный смех девочки перебил его:

— Куда вы пойдете! Думаешь, он там до сих пор стоит и вас дожидается? Говорила ведь уже: он испарился, когда я еще там была.

— Все равно позвоню Илюхе, — упорствовал брат. — Пусть идет к нам. Обсудим, что делать. Полагаю, что, судя по ловкости и уверенности этого гада, он пользуется давно наработанным методом. Если я прав, происшествие с тобой, возможно, даст нам какую — нибудь зацепку.

Марфа отняла ладони от зареванного лица.

— Тогда уж и остальных созывай. Тем более Лизка — то, — только сейчас спохватилась она, — наверное, уже с ума сходит. Я ведь к ней шла. Названивает небось мне, а я не отвечаю… — И она вновь залилась горючими слезами.

— А ты убеждена, что нужно именно всех? — с сомнением поглядел на ее распухший нос Данила.

— Абсолютно! — твердо ответила сестра. — Мы обязательно должны его найти! Одной мне не справиться, а если вместе действовать будем, с нашим — то опытом… Как — никак, три преступления уже раскрыли.

Данила кивнул. Возразить было нечего. Действительно, уж лучше всем вместе. По крайней мере, сестра будет под присмотром. А то она вечно лезет на рожон. Затеет еще самостоятельное расследование. Бог весть, чем кончиться может. Когда их шестеро, как — то спокойнее. Силы больше, чем в кулаке, у которого, как известно, только пять пальцев.

Данила с силой сжал кулаки, даже костяшки пальцев побелели. Попался бы ему сейчас этот гад, — навешал бы ему по первое число! Вот только ноги проклятые! Он даже встать на них не может, не говоря уж о том, чтобы ходить. Вдвоем с Илюхой они, конечно, наверняка бы справились, хотя, по словам сестры, этот парень постарше их будет. Правда, она могла и ошибаться, тем более у парня бейсболка была на глаза надвинута, да и случилось все в полутемном подъезде.

Он созвонился с ребятами: Лизой Каретниковой, Дианой Юсуповой и Климом Ахлябиным — одноклассниками Марфы, а также со своим одноклассником и лучшим другом Ильей Бородиным. Сестра и ее друзья учились в восьмом классе, а Данила с Ильей — в десятом.

— Все сейчас будут у нас, — отложив телефон, повернулся к сестре Данила и добавил: — Слушай, по — моему, надо бы и в милицию заявить.

— Обалдел? — воскликнула девочка. — Думаешь, они станут возиться? Забот у них других больше нету. Сам же только что говорил, что, вероятно, это не первый случай. Значит, они знают, но не ищут. А участковый наш Николай Алексеевич Сенюшкин, как только я заявлю, дедушке доложит, меня дома запрут от греха подальше, и тогда нам вообще никакого расследования провести не удастся.

— Почему это не удастся? — заспорил Данила. — Мы с тобой станем дома аккумулировать и анализировать информацию, а ребята проведут, так сказать, полевые работы.

— Кто, интересно? — воскликнула Марфа. — Забыл, что Клима после прошлого нашего дела только неделю назад стали одного на улицу выпускать, без конвоя. Как только Сенюшкин погонит волну, Ахлябина опять дома запрут. Наша мама Лизкиной матери тоже обязательно сообщит. Так что, дорогой брат, на свободе останется один Илья, да и то под вопросом. Сам знаешь, какой у него суровый отец. А у нас зимние каникулы только начались. И я лично не намерена проводить их дома в четырех стенах, — возмущенно закончила девочка.

— Почему обязательно в четырех стенах? — Видя, как к Марфе мало — помалу возвращается ее обычный задор, Данила с облегчением расхохотался. — Может, наш дедушка тряхнет стариной, вспомнит твои детские годы и сводит тебя на елку.

— Да, да, — хмыкнула сестра, представив себе эту картину. — И вернусь я оттуда с подарком — тремя мандаринками и горстью конфет в пластиковой елочке. Счастье на все оставшиеся праздники!

— Марфа, я, конечно, все понимаю, но, мне кажется, в милицию заявить надо, — стоял па своем Данила. — Понимаешь, чем больше у них скопится заявлении, тем активнее им придется искать.

Марфа колебалась: правота в словах брата была.

— Давай все — таки ребят дождемся. Вот придут, проголосуем, а уж потом и примем решение, — подумав, сказала она.

Первым, запыхавшись, прибежал Илья. Сдернув вязаную шапочку, он обнажил коротко стриженный светлый ежик и, торопливо проведя по нему пятерней, шепотом осведомился у открывшего входную дверь Данилы:

— Ну, как она там, в порядке? Здорово ей досталось?

— К счастью, нет, — улыбнулся друг. — Отревелась и пришла в себя. Жить, думаю, теперь будет.

— А вам не кажется, что обсуждать меня шепотом за моей спиной по меньшей мере неприлично? — выглянула из Данилиной комнаты пострадавшая.

— Да ты, Соколова, не волнуйся, мы сейчас тебя громко и в лицо обсудим, — с радостной улыбкой пообещал Илья. — Каретникова — то уже здесь? Можем и ее обсудить. На тему, как она допустила, что с подругой такое стряслось.

Раздался звонок. В квартиру влетела Лиза и немедленно бросилась на шею подруге.

— Бедная ты моя, бедная! — запричитала она. — Выглядишь просто кошмарно! Что он с тобой сделал?

— К вопросу о тактичности, — подмигнул Даниле Илья. — Всегда был уверен, что девушки в этом смысле нам фору дадут. И, как видишь, прав оказался.

— Ты это о чем? — оторвалась Елизавета от Марфы и недоуменно посмотрела на Бородина.

— О тебе, Каретникова, как всегда, о тебе.

— Ой, только хоть сейчас не начинайте, — взмолилась Марфа. — У меня нет сил слушать, как вы друг друга гнобите!

— Да я сама доброта! — с ангельским видом уставился на нее Илья. — И стремления у меня благородные: стараюсь Каретникову с первого класса воспитывать. Как старший товарищ. Но она, к сожалению, трудновоспитуемая.

— Пень ты, Бородин, бесчувственный, — не осталась в долгу Лиза. — Ни капли в тебе сострадания нету.

К этому времени она уже успела снять шапку, куртку и сапоги, расчесать длинные светлые волосы и полюбоваться в зеркало на свое отражение, не без удовольствия отметив, что, в отличие от подруги, выглядит, кажется, на все сто. Внешне они были полной противоположностью. Высокая, стройная, голубоглазая блондинка Елизавета и круглолицая, крепко сбитая шатенка Марфа.

— Пошли чайник поставим, — поманила Марфу на кухню Лиза, которой не терпелось узнать подробности происшедшего.

Дверной звонок вновь залился птичьей трелью. На пороге стояли взволнованные и раскрасневшиеся от мороза Клим и Диана.

— Где она? — шепотом поинтересовалась девочка у Данилы. — Все плачет?

— Уже нет. Они с Лизой чайник на кухне ставят.

Клим и Диана тоже являли собой полные противоположности. Девочка была невысокая, худенькая, с темными глазами и черными, стриженными под пажа волосами. Данное друзьями прозвище Крошка Ди очень ей подходило. Особенно очевидными ее изящество и миниатюрность оказывались в сравнении с длинным, тощим, нескладным Ахлябиным с большими ступнями и руками, которому в прихожей Соколовых сейчас было тесно. Сначала он зацепился ногой за колесо Данилиной коляски, затем, вешая куртку, едва не сбил с ног снимающую сапоги Диану. Девочка взвизгнула, Клим шарахнулся в испуге в сторону и отдавил ногу Илье.

— Слушай, Ахлябин, вали лучше в комнату, — на правах старшего распорядился тот. — Иначе ты сейчас нас всех тут покалечишь.

Клим обиделся:

— Сам — то чего здесь стоишь? От тебя, между прочим, вся теснота, а я, например, раздеваюсь. Мне еще ботинки снять надо.

Он поднял ногу, намереваясь на весу развязать шнурок. В это время Диана, справившись наконец с сапогами, встала с пуфика под вешалкой, задела ненароком Ахлябина, и тот, потеряв равновесие, рухнул на колени Даниле.

Данила заключил мальчика в объятия крепких, накачанных ежедневными упражнениями с гантелями рук и с иронией в голосе спросил:

— Решил, Клим, со мной в кресле покататься?

— Ой, извини, просто тут сегодня ужасно толкаются, — смутился Ахлябин и поспешил встать с коленей друга.

— Я уже ухожу, — объявила Ди. — Садись на пуфик и снимай спокойно свои ботинки.

Вскоре Шестеро смелых, как называла себя эта компания, устроилась за столом на кухне. В чашках дымился чай, в одной вазочке манящей горкой возвышалось печенье, другая была наполнена конфетами, а в третьей янтарно светилось Марфино любимое айвовое варенье. Однако никто из собравшихся не притронулся к угощению. Все, затаив дыхание, слушали девочку.

— Я собралась к Лизке. Совсем ненадолго. Даже сумку с собой не стала брать. Сунула телефон в карман куртки и побежала. По дороге мне позвонила мама, и я объяснила ей, что нахожусь на пути к Лизе. Положила мобильник в карман, а тут эта бабка…

— Стоп, — перебил ее Клим. — Где ты в этот момент находилась?

— Да примерно на половине пути. Около длинного белого дома, в котором чуть ли не десять подъездов.

— А — а, этот, — кивнул Ахлябин. — У которого боковая глухая стена покрыта голубым кафелем?

— Именно, — подтвердила девочка.

— А бабка с какой стороны возникла? — задал новый вопрос он.

— Вот этого я как раз и не заметила, потому что с мамой говорила.

— Какая разница! — нетерпеливо отмахнулась Лиза. — Далась тебе эта бабка, она к происшествию никакого отношения не имеет. Пусть лучше Марфа дальше рассказывает, самое интересное.

— Я пытаюсь представить себе обстановку, — объяснил Ахлябин.

— Между прочим, бабка некоторое отношение к происшествию все — таки имеет, — заметила Марфа. — Именно из — за нее я в подъезде и оказалась.

— Ой, так с тобой все в подъезде произошло?! — всплеснула руками Крошка Ди.

— Слушайте, вы когда — нибудь заткнетесь? — взревел Илья. — Дайте Марфе рассказать по порядку.

Дождавшись, когда все умолкли, девочка продолжила:

— Ну, появилась откуда — то эта бабка, кидается мне прямо под ноги со своей кучей котомок и хнычет: «Доченька, милая, помоги. Измаялась, сил нету. Накупила сдуру, а ноги не идут. Да тут совсем уже недалеко. Донеси, пожалуйста. Выручи старого человека». А бабусе, наверное, лет под сто. Как тут откажешь! Взяла ее сумки. Тяжеленные — ужас! Откуда у нее только силы взялись вообще их поднять! Я несу, а она впереди семенит, дорогу показывает. Наконец бабуся к своему подъезду свернула, набрала какой — то код на двери, и мы вошли. В подъезде почти темно. Видно, лампочки либо побили, либо украли. Бабка пошла к лифту, я — за ней. Пока мы его ждали, сзади на лестнице — шаги. И голос у меня за спиной: «Девушка, мобильник не одолжишь? А то позвонить срочно надо». Поворачиваюсь — парень какой — то. В темной куртке и черной бейсболке, а козырек так низко надвинут, что лица и не разглядишь. Я растерялась от неожиданности, а он бормочет про какого — то приятеля, к которому, видите ли, приехал, а тот не открывает. Вот, дескать, и надо срочно позвонить. Тут лифт приехал. Бабка вырвала у меня из рук сумки — и в него. Я было за ней, но парень схватил меня за плечи. Двери закрылись, бабка уехала, и я осталась один на один с этим типом. Крикнуть хочу, а голоса нету. Словно в кошмарном сне. А парень меня со всей силы как долбанет о дверь лифта и шепчет: «Гони мобильник и деньги! Иначе порежу». Ну, и что мне оставалось? Протягиваю мобильник и объясняю, что денег нету. Он не поверил, карманы мне вывернул. Разозлился жутко. Особенно когда мой телефон разглядел. «Ну, — говорит, — и дрянью ты пользуешься!» Мама — то мне специально отдала свой самый старый, посчитала, что на него уж точно никто не польстится. Так нет ведь: нашелся охотник. От досады он грязно выругался. Даже не хочу повторять эти слова, — Марфа скривила свои пухлые губки в ироничной усмешке, — потому что приличным девушкам знать такие слова вообще не полагается, а тем более употреблять. Потом мне было велено встать лицом к лифту и раньше, чем досчитаю до тысячи, на улицу не выходить. Ну, а потом этот гад смылся.

— А ты что? — спросила Диана.

— Да я вообще была в шоке!

— И что, считала? — вытаращилась на нее Лиза.

— Какое там, — отмахнулась Марфа. — Первое время вообще ничего не соображала. Потом кто — то в подъезд вошел, и я на улицу вылетела. Парня, конечно, уже и след простыл вместе с моим мобильником. Да если бы он мне на глаза и попался, наверное, все равно бы смылась домой. У меня от страха колени дрожали!

Девочка умолкла. Некоторое время на кухне стояла полная тишина.

— Исто — ория, — наконец протянул Илья. — Не скажу, правда, что уникальная, однако определенные странности наблюдаются.

— Интересно, какую такую определенность ты углядел в том, что у Марфы украли мобильник? — немедленно съязвила Лиза.

— Само по себе, что украли, не странно, — продолжал рассуждать Илья. — Но чтобы в подъезде, да еще при живом свидетеле…

— И вообще, — вклинился Ахлябин, — откуда этот парень просек, что у Марфы с собой телефон?

— Да сейчас практически все их носят, — сказала Диана.

— Совсем нет, — возразил Ахлябин. — Тем более у Марфы даже сумки не было. Но самое главное, она вместе с бабкой стояла. А вдруг это какие — нибудь там бабушка с внучкой? Родная бабка внучку в беде не бросила бы, наоборот, разоралась бы на весь подъезд.

— Ну, бабка, положим, старая, — сказал Данила. — Этот тип, видно, прикинул, что в случае чего и с двумя справится.

— Мне другое интересно, — задумчиво оглядела друзей Диана. — Почему он бабку — то не остановил, а дал ей спокойно уйти? Зачем так рисковать? Ведь после — то он не сразу сбежал, а принялся Марфу обыскивать. Кстати, вполне мог бы и у старушки потребовать деньги. А он ее не тронул и даже не испугался, что она шум поднимет.

— Может, он ее знал? — возникло предположение у Ильи. — Она живет в этом подъезде, а он к приятелю своему туда часто ходит.

— Да наврал он про приятеля! — стукнула кулаком по столу Марфа. — Скорее уж сам из того же подъезда.

— Тогда тем более бабку знает, — настаивал на своей версии Илья. — Потому и связываться с ней не стал.

— А она почему смылась? — спросила Лиза.

— Именно потому, что тоже знает его, — уловил логику в рассуждениях друга Данила, — и боится.

— Замечательно! Марфа помогла ей донести сумки, а она спокойненько позволила ее ограбить! — возмутилась Диана.

— Да, а что ты, собственно, хочешь от старой бабки? — удивленно спросил Данила. — В драку ей лезть с ним бессмысленно, только остатки здоровья вышибет. А домой она рванула, может, как раз для того, чтобы в милицию позвонить.

— Если так, почему тогда милиция не приехала? — продолжала негодовать Крошка Ди.

— А ты уверена, что она не приезжала? — спросил Данила. — Этот парень грабил Марфу от силы минуты две, потом она еще несколько минут простояла в подъезде и убежала. Менты никак не могли за такое короткое время до места добраться.

— Успокойтесь, ребята, не звонила старуха ни в какую милицию! — Лиза повернулась таким образом, чтобы предстать Даниле в наиболее выгодном, по ее мнению, ракурсе. Вообще — то она обычно никогда с ним не спорила, ибо он был предметом ее давней и тайной влюбленности, однако сейчас и впрямь придерживалась иного, чем он, мнения относительно бабки с котомками, а самое главное, ей первый раз за все время, пока они сидели на кухне, представился повод привлечь его внимание. — Такие старые люди обычно трясутся над собственным спокойствием как над писаной торбой. Зачем же ей портить отношения с опасным соседом? Тем более ограбил — то он не ее, а какую — то незнакомую девчонку.

Лиза отметила, что Данила воспринял ее слова с интересом. Не зря она, значит, старалась! Но тут конечно же влез Илья и все испортил. Вечно ему неймется!

— Вот уж, Каретникова, не думал не гадал, что ты у нас такая специалистка по психологии древних старух. Хотя, — он одарил ее до обидного снисходительной улыбкой, — доля логики в твоих рассуждениях есть. Видно, мое воспитание, пусть и не сразу, дало плоды.

Лиза вспыхнула, но возразить — то ей было нечего, и оставалось лишь закусить от досады губу. Ну, Бородин! Так унизил ее перед Данилой, хотя, по сути, вроде как даже и похвалил!

— Впрочем, вызывала бабка милицию или не вызывала, легко проверить, — тем временем продолжал Илья. — Спросите у Сенюшкина. Кстати, Марфа, ты уже заявила об ограблении?

Девочка покачала головой.

— Почему? — изумился Бородин.

Она повторила еще раз то, что уже говорила брату перед приходом друзей.

— Крайне серьезный аргумент, — с осуждением проговорил Илья. — Ты — то, Данила, о чем думаешь? Вправь сестре мозги.

— Между прочим, аргумент действительно очень серьезный, — наконец — то смогла парировать его выпад Лиза. — Не хочу сидеть дома в каникулы. И полагаю, ты, Бородин, на нашем с Марфой месте тоже не согласился бы.

— Вот так, из — за глупых эгоистичных девчонок, которые ставят во главу угла исключительно свои мелкие личные интересы, преступники остаются на свободе и продолжают бесчинствовать! — с пафосом изрек Илья.

— Дело не в моем эгоизме, а в том, что в заявлении мне, собственно, и сказать — то нечего, — обосновала свою позицию Марфа. — Я даже толком внешность его не запомнила. Только темную куртку и черную бейсболку.

— Но рост — то ты должна помнить, — упорствовал Илья.

— Хм, по — твоему, я там, в подъезде, с сантиметром стояла? — смерила его девочка ехидным взглядом.

— Ну, сантиметр, положим, для этого не столь обязателен. — Бородин деловито поднялся с табуретки. — Ну — ка, Соколова, подойди ко мне.

Марфа послушалась.

— Очень хорошо, — одобрительно произнес Илья. — Теперь, пожалуйста, встань передо мной так же, как перед ним стояла.

— Бородин дурью мучается, — никак не могла успокоиться Елизавета.

— Какая ты все — таки, Каретникова, необразованная, — даже не удостоил ее взглядом тот. — Поторопился я тебя похвалить. Не дурью я мучаюсь, а провожу следственный эксперимент с целью установления габаритов преступника… — Тут он переключился на Марфу. — Так, значит, здесь ты стоишь, а здесь — якобы не я, а он. Прикинь: он был выше меня?

Девочка задумалась.

— Пожалуй, немного пониже и похудев. И шея у него такая… тонкая.

— Следовательно, ниже метра восьмидесяти, — пробормотал Бородин. — Где — то метр семьдесят пять?

— Очень может быть, — не слишком уверенно произнесла Марфа.

— Что и требовалось доказать, — с довольным видом потер руки Илья. — Рост преступника установлен.

— И что нам это дает? — Не восхитил следственный эксперимент Лизу. — Попросим Сенюшкина выловить в нашем районе всех парней чуть ниже ростом, чем Бородин, и чуть худее его?

— Это дает, Каретникова, приметы, — устало вздохнул Илья. — Вот поймают его на другом деле и Марфу вызовут на опознание, если приметы преступника совпадут.

— А я, между прочим, совсем не уверена, что смогу его опознать, — сказала Марфа. — Понимаете, у меня вместо его лица осталось в памяти лишь стертое пятно. И темно было, и козырек бейсболки мешал как следует рассмотреть, и произошло все так неожиданно…

— Н — да — а, — разочарованно протянул Илья. — С тобой, я чувствую, каши не сваришь…

— Бабку искать надо, — перебил его Клим. — Она уж этого типа наверняка знает. Марфа, ее — то, надеюсь, ты описать сможешь?

— Ну — у… такая, знаете, обыкновенная старушка… — в замешательстве сказала девочка.

— Соколова, я тебя сегодня совершенно не узнаю, — не сдержался Илья. — Списываю это целиком на шок и стресс. Ты же обычно такая наблюдательная!

— Тебя бы в темном подъезде ограбили, посмотрела бы на твою наблюдательность, — вступилась за подругу Лиза.

Бородин выпятил широкую грудь:

— Меня, Каретникова, он не ограбил бы. Я бы его по стенке размазал!

— А я, значит, по — твоему, трусиха? — обиделась Марфа. — Испугалась и дала себя ограбить?

— Нет, ты как раз правильно поступила, — смешался Илья. По их с Данилой мнению, эта сорвиголова и так слишком часто рисковала собой. — Из — за такого мобильника, какой был у тебя, совершенно не стоило геройствовать.

— А по — моему, вообще никакой мобильник не стоит геройства, — убежденно проговорила Ди. — Жизнь дороже, а этот тип обещал Марфу порезать.

— Да я вроде как и не предлагаю ей жизнью пожертвовать, — пожал плечами Илья и нетерпеливо добавил: — Давай — ка, Марфа, вспоминай приметы старушки. Начнем с ее роста.

— Опять от тебя станем отмерять? — полюбопытствовала она.

— В данном случае лучше от тебя, — усмехнулся Бородин. — Как я понимаю, старушка была не гигант.

— Это уж точно, — подтвердила Марфа. — Чуть пониже меня, немного сгорбленная…

— В тебе сколько роста? — любил во всем точность Илья.

— Метр шестьдесят три.

— Итак, старушка ниже тебя, но выше, например, чем Ди?

— Да, наверное, как раз с Дианку, только ведь говорю: она еще сгорбленная. Может, раньше была и повыше.

— Раньше нас не интересует, — отрезал Ахлябин. — Мало ли кто каким был сто лет назад. Ты бы еще древних греков вспомнила!

— Один параметр установлен, — перебил его Илья. — Ди, у тебя какой рост?

— Метр пятьдесят четыре.

— Итак, у нас есть старушка ростом метр пятьдесят четыре. Во что она была одета? — обратился Илья снова к Марфе.

— В пальто. Зеленое. С меховым воротником — очень старым и потертым, — включилась вдруг память у Марфы. — На голове шапочка из такого же меха, как воротник, а под ней повязан платок. Бежевый.

— Марфа, а нос какой у нее? — поинтересовалась Лиза.

— Не знаю, — пожала плечами подруга. — Нос как нос. Понимаете, я не могу ее вам описать, потому что она совершенно обыкновенная. Но если увижу, обязательно узнаю.

— Ахлябин прав, если найти старуху и как следует припереть ее к стенке, то она назовет нам имя грабителя! — с азартом заявил Илья.

— Братцы, будем реалистами, — куда более трезво воспринимал ситуацию Данила. — К стенке ее способен припереть только Сенюшкин, да, собственно, и право на это есть только у него.

— Но найти — то ее по крайней мере мы имеем право, — сказал Ахлябин. — А потом Сенюшкину сдадим, и пусть он с ней поработает.

— Марфа ведь заявление не написала, — осторожно напомнила Ди.

Резким жестом в сторону девочки Клим призвал ее умолкнуть.

— Сперва бабусю найдем, а после Марфа и заявление напишет. Точный адрес старухи укажет. Тогда ей уж наверняка не отвертеться!

— Да отстаньте вы! — по — прежнему упиралась Марфа. — Сказано уже: не стану я подавать никаких заявлений.

— Подавай не подавай, а от мамы все равно не скроешь, — сообразил Данила. — Симку ведь заблокировать надо. А она на маму оформлена.

— Да у меня там и денег — то почти не осталось. Плевать. Пусть грабитель подавится, — зло бросила Марфа.

— Если подавится, ничего не имею против, — усмехнулся брат. — Но мало ли в какую историю твой телефон теперь попасть может. Неприятностей потом не оберешься.

— Тогда скажу маме, что телефон потеряла, — нашлась сестра. — Мог он у меня, в конце концов, просто из кармана выпасть! Она симку заблокирует, а телефон этот мне все равно не нравился: старый, допотопный, никто такими уже сто лет не пользуется. Стыдоба.

— Слушай, Соколова, — с подозрением глянул на нее Илья. — Признайся — ка честно: может, ты всю эту историю с ограблением выдумала? Избавилась по — тихому от устаревшей техники в надежде получить в подарок на Новый год модный современный агрегатик? А?

Марфа с пунцовым лицом вскочила на ноги.

— Ты… ты… — От возмущения у нее не хватало слов, и она лишь тыкала в Бородина пальцем. — Данила, объясни своему другу, что он туп как пробка и я с ним больше не разговариваю.

Впрочем, Илья уже и сам понял, что, кажется, переборщил.

— Ты, Соколова, не обижайся. Это была неудачная шутка, — потупившись, пробормотал он.

— Проехали. — Марфа вновь опустилась на табуретку.

— А я предлагаю все же как можно скорее начинать поиски этой бабки, — вернул друзей на исходную позицию Клим.

— Целиком и полностью поддерживаю, — кивнул Данила. — Кстати, Марфа, ты подъезд точно запомнила?

Сестра, закатив глаза, сообщила, что найти его для нее не проблема. Там на стене, у самой двери, нарисована рожа. Однако на этом ее сведения о месте жительства бабки закончились: в голову не пришло посмотреть, на каком этаже остановилась кабина. Не до того ей было совсем.

— Жалко, — посетовал Клим. — Но, в общем — то, не беда, — с оптимизмом продолжил он. –

Прочешем квартиры в подъезде. Ты ведь, Марфа, уверена, что узнаешь ее.

— Полагаю, Марфе как раз появляться там не слишком разумно, — возразил Данила.

— С одной стороны, ты, конечно, прав, — вполне разделял его опасения Ахлябин, — но, с другой, как мы без нее бабку — то опознаем? Не торчать же целыми днями на улице возле этого дома, ожидая, когда появится старушенция в зеленом пальто? А если их там штуки три в зеленых пальто живет?

— Марфа, а ты не заметила, какие кнопки нажимала на домофоне бабуся, когда вы в подъезд входили? — решила зайти с другой стороны Диана.

Марфа задумалась:

— Понимаете, она очень быстро открыла. Точно помню одно: ей никто по домофону не отвечал. Следовательно, она либо воспользовалась ключом, либо код набрала.

— Ключ от домофона люди обычно держат на одной связке с ключами от квартиры, — тут же сообразил Илья. — Скажи, Марфа, а бабка перед дверью что — нибудь вынимала из сумки?

— Да вроде нет. Просто остановилась, что — то нажала, и замок сразу щелкнул, — наконец сумела восстановить последовательность событий Марфа.

— Ну, значит, кодом воспользовалась, — отпали последние сомнения у Ильи. — Очень это для нас неудачно. Придется все — таки Марфе с нами идти по квартирам.

Данила нахмурился:

— А бабка ее увидит — сразу все поймет и куда — нибудь съедет. — Ему по — прежнему не хотелось отпускать сестру.

— А если мы ее замаскируем? — возникла идея у Лизы. — Паричок на голову, макияжик на лицо, сапожки с каблучками повыше… Да после этого ее не только бабка с котомками, а мама родная не узнает!

— Вот ведь, Каретникова, иногда что — то соображаешь! — на сей раз вполне искренне восхитился ее сообразительностью Илья.

Лиза горделиво вздернула голову. Данила ей улыбнулся. Девочка затаила дыхание, ожидая вполне заслуженной похвалы от него, но Бородин не дал другу и рта раскрыть:

— Кстати, нам совершенно не обязательно никому сообщать, что мы ищем именно эту старуху. Версия у нас будет совсем другая: мы разыскиваем мою бабушку, которая ушла вчера в гости к одной своей знакомой и до сих пор не вернулась. Номера квартиры ее знакомой мы не знаем, только подъезд, вот и вынуждены обходить всех подряд. Уверен: после этого нам выдадут список всех старух.

Данила уже не смотрел на Лизу. Внимание его переключилось на Илью.

«Тоже мне блестящая идея!» — обиженно подумала девочка и медоточивым голосом проговорила:

— Ну, у тебя, Илья, и фантазия! Историю — то какую выдумал. Только уж очень неправдоподобно все получается.

Тот рассердился:

— Я ровным счетом ничего не выдумал. Реальный случай. У меня была прабабушка, которая страдала провалами памяти. Вот моим родителям и брату и пришлось несколько раз ее так искать.

— А сам что же не участвовал? — не унималась Лиза.

— Я тогда совсем маленький был. Прабабушка умерла, когда мне еще пяти лет не исполнилось. Я ее и не помню почти. Мне в основном про нее брат рассказывал.

— Отличная версия, — одобрил Данила. — Знаете, если никто больше чаю не хочет, пошли ко мне. Выведу на монитор карту нашего района, посмотрим, где все с Марфой произошло. Глядишь, еще какие идеи появятся.

Опустевшие чашки мигом оказались в мойке, остатки конфет, печенья и варенья — в шкафчике, а ребята вслед за Данилой двинулись по коридору в его комнату. Замыкал шествие Черчилль.

 

Глава 2

Марфа меняет имидж

Сгрудившись возле Данилиного стола, ребята смотрели на карту района Серебряные Пруды, которую он вывел на экран. С детства знакомые места. Вот они, улицы, переулки, дворы. Торговый центр, собравший под своей крышей множество магазинов, несколько кафе, ресторанчиков, большой кинотеатр и салон красоты «Бьюти люкс», принадлежащий маме и бабушке Соколовых. Чуть поодаль — школа, где учатся все шестеро ребят. А вот и детский сад; в него ходили сперва Данила с Ильей, а затем и Марфа. Библиотека — так сказать, местный культурный центр: левое крыло для детей, правое — для взрослых. Дом, в котором сейчас собрались друзья, — типовой панельный, многоквартирный, как и здания — близнецы, расходящиеся во все стороны от него. Дорога, ведущая мимо двух прудов, давших название району, к Новой улице. Два мира — две судьбы. Основной массив микрорайона, застроенный безликими панельными и блочными многоэтажками, и Новая улица, которую составил ряд одинаковых таун — хаусов — двухэтажных домиков, стоящих плотно, плечом к плечу друг к другу. Перед фасадом каждого — лужайка, позади — маленький огороженный садик.

Впрочем, если не считать дивного вида на пруды, роскошную березовую рощу за ними и чудом уцелевшее старинное, давно закрытое кладбище с надгробиями еще позапрошлого века, таун — хаусы тоже выглядели весьма безлико. Тем не менее Новая улица была уютной, радовала глаз и являлась предметом гордости и одновременно зависти представителей многоэтажек. Гордость вызывал тот факт, что нигде поблизости ничего подобного не существовало, и улица эта считалась местной достопримечательностью. А завидовали тому, что люди живут вроде в городе, но в собственных домах и практически на лоне природы.

Клим и Диана жили как раз на Новой улице. Они появились в классе Марфы и Лизы два года назад и поначалу общались только друг с другом, тем более что были соседями, а старожилы класса новеньких демонстративно сторонились. Понаехали, дескать, тут богачи всякие, ничего у нас нет с ними общего! Но потом Диана подружилась с Марфой и Лизой, а Ахлябин как бы автоматически примкнул к ним, и начались их совместные приключения, в которых приняли участие и Данила с Ильей. Теперь это была одна дружная компания.

Сейчас внимание ребят приковывала отнюдь не Новая улица, а самый центр микрорайона, где и находился многоподъездный дом, торец которого был облицован голубым кафелем. На карте кафель, естественно, не отображался, тем не менее Марфа уверенно ткнула пальцем в небольшой прямоугольник на экране и констатировала:

— Вот здесь.

— Погоди, сейчас увеличу этот квадрат, — отозвался Данила.

Общая карта с экрана исчезла, уступив место крупному плану улицы, на которой и стоял дом с голубым торцом.

— Улица Симаковского, — с удивлением прочитала Марфа. — Никогда не подозревала, что она именно так называется.

— Можно подумать, это что — то меняет, — равнодушно пожала плечами Елизавета.

— Да, в общем — то, ничего, — согласилась Марфа. — Просто интересно.

— Раз, два, три… — принялась подсчитывать подъезды на картинке Диана. — Восемь! — наконец воскликнула она. — Надо же, Данила, какой у тебя подробный план! Даже все подъезды на нем можно сосчитать, — с восхищением заключила девочка.

— Обижаешь, — с довольным видом откликнулся Данила. — Не только подъезды, но и черные ходы, и дверь в подвал, — продемонстрировал он курсором и то и другое. — Знаешь, сколько времени мы с Илюхой потратили на этот план? Зато теперь, что бы в Серебряных Прудах ни случилось, место можем изучить, не отходя от компьютера.

— Потрясающе! — продолжала восторгаться Ди.

— Между прочим, карту постоянно приходится дополнять, — важно проговорил Илья. — Ведь жизнь не стоит на месте. То снесут что — нибудь, то новое построят.

— Хорош хвастаться, — перебил друга Данила. — Вернемся к делу.

Лиза сердито косилась на Диану. Опять внимание Данилы на себя переключает! Вот хитрюга! Подсуетилась. Ну ничего. Сейчас она, Лиза, тоже скажет что — нибудь такое, чтобы Данила ей улыбнулся. Вот только, как назло, в голову ничего путного не приходит. Да и момент упущен. Марфа уже опять заговорила о происшествии:

— Третий подъезд. Я почти уверена, что это он.

— Проверим, — вмешался Илья.

— Слушайте, ребята, а вы на своем плане не догадались сделать фотографии фасадов домов? — спросила Марфа.

— С «наскальной живописью»? — расхохотался Данила. — Знаешь, как — то в голову не пришло. Но вообще неплохая идея.

— Запаришься фотографировать, — хмуро бросил Илья. — Кроме того, эта живопись тоже постоянно меняется. Проще добежать и живьем поглядеть.

Лиза фыркнула:

— Бородин у нас не фотографии, а оригиналы любит.

Данила, к ее радости, шутку поддержал:

— Вот ты, Илюха, действительно потом сбегай и посмотри. Полюбуйся народным искусством.

Лиза бросила победоносный взгляд на Диану, но та, поглощенная изучением плана, ничего не заметила.

— Вместе попозже сходим, — ответил Илья.

— Позже так позже, — не стал спорить Данила. — А пока смотрим дальше. Бабка откуда — то волокла сумки с провизией. Что у нас там поблизости из торговых точек? Сейчас немного увеличу масштаб, чтобы вышло с захватом соседних улиц. — Щелкнув мышью, он хмыкнул: — Ну, так и есть: продуктовый магазин. Получается, старушенция в нем отоварилась и пошустрила к дому тем же путем, что и ты, Марфа, а потом либо выдохлась, и ты ее нагнала, либо чесала в таком темпе, что тебя догнала, а потом уже выдохлась.

— Ага! С такими тяжеленными сумками догнала? — с сомнением произнесла сестра. — Я, между прочим, шла налегке и достаточно быстро.

— Значит, она медленно поспешала перед тобой, и ты ее нагнала, — продолжил Данила.

— Звучит логично, — согласилась Марфа, — с одним только «но»: я ее не видела. К тому же окликнула она меня, кажется, сзади, для чего мне как минимум надо было ее обогнать. Но, повторяю, я ее не обгоняла.

— Дело ясное, — вмешался Ахлябин. — Бабка устроила засаду в кустах и подстерегала жертву. Наверное, ей по жизни скучно, вот и придумала себе развлечение.

— Глупости, — заспорила Елизавета. — Зачем ей сидеть в кустах, когда с той же целью можно стоять посреди дороги. Даже гораздо проще: больше внимания к себе привлекаешь.

— Действительно, — поддержала подругу Марфа. — Да и в кустах сидеть неудобно. Они сейчас все в снегу. Заберешься — потом не вылезешь. Тем более в ее — то возрасте, да еще с тяжеленными сумками.

— Откуда вы знаете, может, она как раз любит трудности и острые ощущения? — усмехнулся Клим.

— А если представить себе ситуацию с другой стороны? — перебил ребят Данила. — Она ведь могла двигаться и вот отсюда. — Он направил курсор на небольшой прямоугольник на карте. — То есть перпендикулярно Марфиному пути. Видите между домами проход? Он как раз выходит еще к одному магазину. Правда, до него идти немного подальше, но, возможно, бабусю он чем — нибудь привлекает. Цены, к примеру, щадящие.

— Или лук там крупнее, — фыркнула Лиза.

— Да все что угодно, — кивнул Данила. — Если наша старушка пилила оттуда, то Марфа вполне могла ее не заметить. Тем более что смотрела она перед собой, а не по сторонам, да еще и с мамой беседовала.

— Не понимаю, к чему вы про магазин? — в недоумении посмотрел на друзей Ахлябин. — Предлагаете там ее искать?

— Нет, — покачал головой Данила. — Она сейчас наверняка дома сидит.

— И супчик себе варганит из того, что я ей донесла, — засмеялась Марфа, весьма живо представив себе «божьего одуванчика», колдующего над кастрюлькой.

— Кстати, а чем она котомки — то нагрузила? — полюбопытствовал Бородин.

— Да не знаю, — пожала плечами Марфа. — Сумки у нее были не прозрачные, а матерчатые.

— Но сверху — то что — то наверняка торчало? — не унимался Илья.

— Из одной — какой — то сверток, а дальше — не видно. У второй сумки верх был газеткой прикрыт, из — под которой, кажется, выглядывала картофелина. А еще была третья, на молнию застегнутая. Одно могу заявить вам определенно, — хихикнула девочка, — все три сумки очень тяжелые. Прямо руки себе оттянула, а ведь прошла с ними всего ничего.

— Да — а, не бабка, а настоящий атлет, — сделал вывод Илья.

Ахлябин давно уже ерзал в кресле, в руках он держал Данилину авторучку, которой неустанно щелкал, выдавая свое нетерпение. Затянувшееся обсуждение недюжинных физических способностей старушенции, равно как и ее пищевого рациона, представлялось ему никчемным и нудным. Клим жаждал действовать по горячим следам и совершенно не понимал, зачем друзья тянут время.

— Ты говоришь, Марфа, что бабке этой лет сто? — наконец не выдержал он. — В таком случае я бы на вашем месте поторопился начать ее поиски, пока она, повинуясь зову неумолимой природы, на тот свет тихо — мирно не перекочевала. Боюсь, оттуда она про грабителя рассказать нам уже не сможет.

— Полагаю, мы все же успеем раньше неумолимой природы, — усмехнувшись, успокоил его Данила.

Ахлябин перебирал ногами на месте, как конь, застоявшийся в стойле. За время длительного домашнего ареста, которому он был подвергнут после их предыдущего расследования, мальчик совершенно истосковался без дела, и теперь его мятежная душа жаждала новых приключений.

Диана взглянула на часы:

— Действительно, время сейчас удачное. Народ с работы скоро возвращаться начнет. Быстрее найдем.

Данила кинул вопросительный взгляд на сестру:

— Готова снова туда пойти? Если нет, вполне можно отложить и до завтра. Только скажи.

Ахлябин уже раскрыл было рот для возражений, но Марфа опередила его:

— Если не одна, то готова.

— Естественно, не одна, я с тобой, — с готовностью воскликнул Илья.

— И я, — вскочил с кресла Клим, словно его выбросило катапультой.

— Мы тоже, — в свою очередь вызвались Лиза и Ди.

— Исключено, — отрезал Данила. — Такая орава кого хочешь напугает и вызовет подозрение. Марфе, конечно, надо идти обязательно. Она единственная из нас способна опознать старушку. Клим с Ильей тоже нужны в целях моральной, а если потребуют обстоятельства, и физической поддержки. А вы, девчонки, лучше со мной посидите. — Он состроил комически — скорбную мину. — Не скучать же мне здесь в одиночестве!

Ди насупилась. Ей очень хотелось лично участвовать в поисках и опознании старушки. И еще она была уверена, что в случае чего тоже сможет прийти на выручку Марфе. Но, увы, Данила прав: не стоит вызывать подозрение у жильцов подъезда. Вдруг негодяй, который напал на Марфу, действительно там живет. Глупо лишний раз его настораживать.

— Остаемся так остаемся, — вздохнув, смирилась она.

Лиза, в отличие от Дианы, обмирала от счастья. Шанс побыть с Данилой выпадал совсем не часто, и ей едва удавалось скрыть от друзей охвативший ее восторг. Сердце было готово выпрыгнуть из груди. Опасаясь, как бы присутствующие в комнате не услышали его громкий стук, девочка отошла подальше от остальных и встала возле окна.

«Ну, идите же, идите скорее искать старушку!» — мысленно поторапливала она остальных. Вот сейчас они все уйдут… Хотя нет, не все. К радости, бушевавшей в груди, примешалась изрядная доля досады. Ди, конечно, девчонка ничего, но она постоянно оказывается между Данилой и Лизой. Ну, не взяли ее ребята на поиски, так пошла бы лучше сейчас домой. Неужели не может других дел найти, кроме как у Соколовых сидеть? Да и Данила не чересчур ли много внимания ей уделяет в последнее время?.. Украдкой приглядевшись к Диане, Лиза немного приободрилась. Похоже, подруга, в отличие от нее, совсем не рада была, что остается. Вон даже надулась. Но дело — то не в ней, а в Даниле. Ему почему — то вечно с ней интересно! И Елизавета решила пойти на хитрость:

— Я, знаешь, Данила, подумала, что еще хотя бы одна девчонка должна с ребятами пойти.

— Каретникова, не спорь, — перебил он ее. — Четверо — это уже толпа. Так что сиди здесь. Без тебя справятся, — тоном, не допускающим возражений, произнес Данила.

Ох как все сложно! Добиваешься одного, а получаешь совсем другое. Неужели Даниле так трудно было понять, что под словом «девчонка» Лиза подразумевала совсем не себя! Нужно ей очень искать какую — то бабку! Хорошо еще, не пустил. Иначе Диана вообще осталась бы с ним наедине. И, опасаясь, как бы Данила в последний момент не изменил своего решения, Елизавета скороговоркой пролепетала:

— Да, да, теперь я понимаю: ты совершенно прав.

В огромных серо — зеленых глазах Марфы блеснули ехидные огоньки. Лиза покраснела: ничего от нее не скроешь! Видит насквозь, как рентген! Впрочем, Марфа уже выходила из комнаты.

— Ты куда? — встрепенулась Елизавета. Марфа, обернувшись, остановилась в дверном проеме.

— Что — то с памятью у тебя плохо стало. Сама ведь мне посоветовала переодеться, парик надеть. Вот я за этим и пошла. Сейчас у мамы в закромах пошурую.

— Найдешь — сразу зови меня. — Убедившись, что внимание лучшей подруги переключилось на другое, Лиза испытала большое облегчение. — Буду помогать тебе гримироваться.

— А то она без тебя не справится! — громко расхохотался Илья.

— Представь себе, не справится! — И Елизавета демонстративно от него отвернулась.

Марфа отсутствовала недолго. Вернулась она, держа в одной руке сапоги на толстых высоких каблуках, а в другой — два парика, светлый и темный.

— Не знаю, какой лучше, — указала взглядом на парики девочка. — Сейчас по очереди их надену, а вы поможете выбрать.

Первым она нацепила тот, который был со светлыми прядями. Лоб ей прикрыла длинная челка, а пухлые румяные щеки обрамляли локоны, падавшие чуть ниже подбородка.

— Ну, как я вам?

— Ужасно. Говорю тебе честно, на правах брата, — поморщился Данила.

— Каретниковой эта масть больше идет, — подхватил Илья.

— Да, Марфа, извини, но вид у тебя какой — то такой… — нерешительно начала Диана и умолкла, не в силах подобрать определение поделикатнее.

Марфа рассердилась:

— Вы так говорите, будто я собралась на конкурс красоты. А задача, по — моему, совсем другая: изменить внешность, чтобы меня не узнали.

— Ну, если тебе охота при этом уродиной выглядеть, то пожалуйста, — развела руками Лиза. — Хотя как близкая твоя подруга я бы тебе не советовала его надевать. Смотришься дешево!

— Слушай, Марфа, померяй черный, — предложил Клим, которому надоело слушать бессмысленное, по его мнению, обсуждение. — Вдруг он тебе еще меньше пойдет?

— Спасибо тебе, дорогой друг, за добрые слова.

Марфа со злостью швырнула светлый парик на диван и натянула на голову черный, с длинными прямыми прядями.

— Вот, совсем другое дело, — тут же вынесла одобрительный вердикт Елизавета. — И щеки тебе худит, и глаза ярче становятся, и даже веснушки приобретают пикантность. В сочетании с сапожками классно выйдет.

— Повторяю, — процедила сквозь зубы Марфа, — я туда не соблазнять кого — то иду. Вы мне лучше ответьте: похожа я в этом на себя или нет?

— Не похожа, — уверенно сказал Илья, — диаметрально другая. И выглядишь года на три старше. Данила, подтверди, что я прав. — Бородин продолжал с большим интересом разглядывать Марфу, словно первый раз в жизни ее увидел. — Классная девчонка получилась. Ну — ка, Соколова, действительно, давай прикинем вместе с сапогами.

— Прямо сейчас? — удивленно уставилась на него Марфа.

— Нет, через месяц после каникул, — хмыкнул Илья. — Естественно, сейчас.

Девочка, скинув шлепанцы, влезла в мамины сапоги.

— К ним бы еще мини — шорты, — причмокнула Лиза.

— Издеваетесь надо мной, да? — побагровела от негодования Марфа.

— Да ты что! И впрямь полный супер! — не мог скрыть своего восхищения Илья. — Даже без всяких там мини — шорт. Они тебе не нужны. Пусть Каретникова сама их носит.

Данила прыснул. Лиза обиженно закусила губу. Опять Бородин выступает со своими кретинскими шуточками!

— Короче, Марфа, полный порядок. Можешь в таком виде смело отправляться на разведку, — приняв серьезный вид, подытожил брат.

— Мне тоже нравится, — одобрила Диана.

— Тогда иду переодеваться, — с облегчением выдохнула Марфа.

— А макияжик? — напомнила Лиза.

— Не повредит, — поддержал ее Илья.

— Ладно, я сейчас оденусь, а ты накрасишь меня, а то после этой истории руки до сих пор трясутся.

— Ты меня имеешь в виду? — удивленно уставился на нее Бородин. — Конечно, желание сестры друга для меня закон, но за результат не отвечаю. Опыта у меня в таких делах, знаешь ли, нет.

Остальные расхохотались.

— Я имела в виду Лизку, — внесла ясность Марфа и удалилась в соседнюю комнату. Вскоре, услышав, что их зовет подруга, туда отправились и Елизавета с Дианой.

Некоторое время спустя Марфа, появившись в дверном проеме, застыла, приняв эффектную позу.

— Мальчики, оцените! — воскликнула из — за ее плеча Лиза.

Илья с восторгом присвистнул. Клим же, окинув Марфу с ног до головы мрачным взором, сурово изрек:

— На себя ты теперь, конечно, совсем не похожа. Но внимание привлекать наверняка будешь, а я совсем не уверен, что это полезно для дела.

— А я считаю, что как раз наоборот — очень даже полезно, — придерживался иной точки зрения Илья.

— Чем? — не понял Клим. — С такой девицей эти соседи нас запомнят на всю жизнь.

— Пусть запомнят, нам — то какая разница, — отмахнулся Бородин. — Для нас важно, чтобы бабулька Марфу не признала. А за это теперь я лично ручаюсь.

— Как хотите. Мое дело предупредить, — сдался под его напором Ахлябин. — Марфа, ты наконец готова? Больше ничего штукатурить не требуется?

— Совершенно, — заверила его девочка. Ребята вышли в коридор.

— Значит, так, — принялся Илья наставлять Марфу и Клима. — Легенда у нас с вами будет такая: мы ищем мою пропавшую бабушку. В этом подъезде вроде как живет ее знакомая, ну, или подруга. Я точно знаю дом и подъезд, но не помню ни этажа, ни квартиры. Мы подозреваем, что бабушка утром ушла к ней в гости, но отчего — то до сих пор не вернулась. А у нее проблемы с памятью, вот мы и беспокоимся и пытаемся найти эту ее подругу. То бишь, Соколова, твою старушенцию.

— Но имени — то ее мы не знаем, — уточнила девочка.

— Без разницы, — отмахнулся Илья. — Моя мнимая бабушка называет свою подругу Лелей, что может оказаться и Александрой, и Еленой, и Ольгой. Теоретически даже Тамарой. В паспорте она Тамара Ивановна, а дома ее с детства зовут Лелей, потому что у нее были льняные кудряшки и она походила на куклу. А словесный портрет будем давать твоей старушенции.

— И чего вы этим добьетесь? — осведомилась Лиза.

— Каретникова, — вздохнул Илья, — скорость работы твоих мозгов меня угнетает. Загружаешься как допотопный компьютер. Поэтому в целях ускорения процесса объясняю: звоним мы в первую попавшуюся дверь. Рассказываем нашу душещипательную историю. Нас выслушивают и отвечают: «Ни у нас, ни вообще на этой лестничной площадке, к сожалению, никаких старушек нет. А вот на втором этаже, в шестой квартире, проживает Мария Петровна, которая вроде похожа на ваше описание. Обратитесь к ней и спросите. Возможно, она именно тот человек, которого вы разыскиваете». Вполне допускаю, что Мария Петровна не имеет ничего общего с объектом наших поисков. Но захода с третьего мы наверняка попадем в яблочко.

— А если искомый объект откроет вам дверь в той самой первой попавшейся квартире? — спросила Лиза.

— Вот по этому поводу нам надо прямо сейчас условиться с Марфой, какой она нам подаст знак, если увидит, что это именно та самая старушка, — очень серьезно проговорил Илья. — То есть беседу нам с ней по — любому следует завести и попробовать выяснить ее имя, отчество, а может, даже фамилию. Но мы с Ахлябиным должны сразу быть в курсе, она это или нет.

— Могу закашляться, если это она, — предложила Марфа.

— Подходит, но не очень надежно, — вмешался Данила. — Понимаешь, Марфа, закашляться ты можешь совершенно случайно и только напрасно собьешь ребят с толку.

— Тогда я стану медленно накручивать волосы на палец, вот так. — Девочка продемонстрировала новый условный сигнал.

— Только осторожно, — счел своим долгом предупредить Ахлябин. — Забудешь ненароком, что это не твои собственные волосы, и как раз перед бабусей предстанешь во всей своей первозданной красе. А кроме того, это совершенно неудобно. Нам с Ильей придется постоянно думать, крутишь ты волосы или не крутишь.

— Вообще — то, Ахлябин, смотреть и думать — это абсолютно разные вещи. — Марфины губы сложились в ироничной усмешке. — Но мужчины эти понятия почему — то не различают.

«Насчет мужчин она совершенно точно заметила, — подумала Елизавета. — Мозги у них набекрень. Никогда до конца не поймешь, что у них в головах происходит». И она, вздохнув, покосилась на Данилу.

Марфа тем временем продолжала:

— Ладно, предлагаю третий вариант условного знака: узнав старушку, я дважды топну ногой.

— Вот это другое дело, — одобрил Клим.

— Главное, как только что — нибудь выясните, сразу нам позвоните, — попросил Данила.

— Обязательно, — пообещал Илья. Марфа, застегнув куртку, уже собиралась отворить дверь, когда Лиза вдруг вцепилась в подругу:

— Ты что, с ума сошла? Бабка по этой куртке мигом тебя опознает.

— Каретникова, в тебе, кажется, ненадолго проснулось аналитическое мышление, — с иронией в голосе отметил Илья. — Иллюзий на будущее, конечно, не строю, но вынужден с прискорбием констатировать, что ты права. Соколова, куда твои — то мозги девались? — перевел он негодующий взгляд на Марфу. — Ты своей верхней одеждой едва не свела на нет весь маскарад.

— Она еще от шока не отошла, — вступился за сестру Данила.

— Ну, что ты стоишь и глазами хлопаешь? — опять напустился на нее Илья. — Марш переодеваться!

— Продолжаю грабеж родной матери.

Повесив куртку на вешалку, девочка снова направилась к шкафу Жанны Егоровны. Какое счастье, что мама с бабушкой сегодня вернутся поздно! Есть надежда положить до их появления все вещи на место. А дедушка вообще на одежду внимания не обращает и наверняка не заметит, что Марфа ходила в мамином.

Порывшись в шкафу, девочка остановила свой выбор на короткой шубке из искусственного меха. Вещь не новая и не слишком дорогая, зато выглядит эффектно. И даже если мама ее в ней застукает, влетит наверняка не сильно. Марфа посмотрелась в трюмо. Шубка вполне прилично села, а главное, она очень отличается от ее куртки.

— Что доктор прописал! — увидев Марфу, воскликнул Илья. — Теперь ты, Соколова, еще на пару лет повзрослела. Лет на восемнадцать, а может, даже на двадцать тянешь.

— Еще немного — и ты объявишь, что мне пора на пенсию, — буркнула Марфа, однако по взглядам, которые на нее бросал Бородин, поняла, что того явно интригует ее новый имидж.

— Хватит, Соколова, разглагольствовать, — прервал их обмен любезностями Ахлябин. — Оделась, вот и пошли.

— Действительно, — прыснула Лиза. — Клим же у нас волнуется, как бы эта бабуся не померла от старости, пока вы опознавать ее соберетесь.

— Вот — вот, — на полном серьезе отреагировал Клим, решительно распахивая входную дверь.

Проводив ребят, Данила и обе девочки возвратились к нему в комнату. Черчилль, все это время пролежавший на своем любимом месте — верхней полке книжного стеллажа, опустил голову на передние лапы и прикрыл глаза. Пожалуй, пора подремать, а то столько сегодня волнений! Странная какая — то охота. Не поймешь даже, кто мышь. Сначала ею вроде была его собственная любимая хозяйка. Но для нее все, к счастью, можно сказать, обошлось. Вернулась домой целехонькая. Потеряла — то сущую ерунду. Противную пискучую штучку, которая иногда к тому же зло жужжит. Он, Черчилль, вообще не расстраивался бы, но и Марфа молодец. Сначала, конечно, поплакала, а он утешал ее как мог, вместе с Данилой, конечно. А как испуг у нее прошел, и сама на охоту отправилась.

Вот это правильно! Это Черчилль одобряет. Сам он собакам никогда спуску не дает. Потому что известно: лучшая оборона — это нападение. И если кто — то хочет тебя превратить в мышь, прощать такого нельзя. Надо, чтобы он сам потом в мышь превратился. И Черчилль мечтательно представил себе, как тигровый боксер из соседнего подъезда, ужасно несимпатичный тип, хам из хамов, хотя при встрече один на один и довольно трусливый, вдруг начнет стремительно уменьшаться в размерах, а куцый хвостик его, наоборот, отрастает, и вот уже перед Черчиллем униженно присела на задние лапки мышь тигровой масти. Морда у нее, правда, по — прежнему та же, со свисающими брылями, и боксер, еще ничего не поняв, продолжает скалить зубы. Какое же жалкое зрелище! Черчилль хватает зарвавшуюся мышь за шкирку, подбрасывает в воздух. Еще несколько минут — и от боксера не останется и следа, а он, Черчилль, вкусно и сытно поужинает…

Неожиданный звонок в дверь заставил кота встрепенуться. Оказывается, он до того размечтался, что даже заснул! Неужели бабушка пришла? Нет, увы: всего лишь дедушка. Тогда можно еще подремать.

…Команда «разведчиков» вышла из подъезда — в центре Марфа, накинувшая на голову вместо шапки капюшон шубы, а по бокам, как два верных телохранителя, Клим и Илья. Все трое целеустремленно двинулись по Первому Серебрянопрудскому проезду в сторону Симаковской улицы. Шли молча. Говорить никому отчего — то совсем не хотелось. Главное — скорее достигнуть цели.

Скорее, увы, не получилось. На середине пути Клим внезапно ойкнул и шарахнулся за спины друзей.

— Ты чего? — не понял Илья.

— Отец, — трагическим шепотом сообщил Ахлябин. — С братом и сестрой. Увидит — вопросов не оберешься. А от малявок вообще не отделаешься. Одна надежда, что в темноте не заметят. Вы идите, не оборачиваясь, а я за вами. Глядишь, проскочим.

Родители Клима давно развелись и жили врозь. Мальчик остался с мамой, а у папы появилась новая семья и родилось еще двое детей, мальчик и девочка.

Мама Клима постаралась приобрести дом в том же районе, где жил ее бывший муж, чтобы у сына оставалась возможность свободно общаться с отцом и не терять с ним связи. Он и не терял, наоборот, в новой семье Андрея Климентьевича его все обожали, однако сейчас незапланированная встреча с родственниками совершенно не входила в его планы.

Андрей Климентьевич действительно не заметил старшего сына, но двое малявок оказались куда более зоркими.

— Папа! Гляди! Это же наш Клим! — звонкими голосами заорали они.

— Ахлябин, придется выходить. Все равно ведь попался, — не оборачиваясь, шепнул ему Илья.

— Тогда уж давайте все вместе подойдем, иначе они меня замучают. Ну пожалуйста! — взмолился тот.

В следующий миг Даша и Саша с веселым криком повисли на нем с двух сторон.

— Здравствуйте, ребята, — поприветствовал всю компанию Андрей Климентьевич. — Я папа Клима, если с кем не знаком.

— А я Илья, — объявил старший мальчик и добавил: — Хотя вообще — то мы с вами давно знакомы.

— Да, да, да! Совершенно верно! — радостно воскликнул отец Ахлябина. — Мне тоже так показалось.

Андрей Климентьевич перевел взгляд на Марфу, с интересом ее оглядел, но от вопросов воздержался. Хватит с него и того, что не узнал Илью. Возможно, его и с этой девушкой уже знакомили, хотя он лично не припоминает. Надо у бывшей жены уточнить. Девушка — то, пожалуй, постарше мальчишек будет, и, на его взгляд, не слишком они подходящая для нее компания. Вернее, она для них. Фу, черт, совсем запутался.

— Ну, как дела, сынок? — похлопал он по плечу Клима.

— Все нормально, пап, только мы с ребятами сейчас торопимся. У нас дела. Я лучше вечером тебе позвоню, ладно?

— И нам, и нам позвони! — хором проверещали Даша и Саша.

— Ну конечно, — рассеянно улыбнулся Андрей Климентьевич. — А мы тут еще погуляем.

Саша уже принялся разбрасывать своей игрушечной лопаткой во все стороны морозный снег, ослепительно сверкавший под ярким светом фонарей.

— Пока, пока, — торопливо помахал им рукой Клим, и ребята устремились дальше.

Вот наконец и дом с голубым торцом. Впрочем, в темноте декабрьского вечера торец казался каким — то серым.

— Давай, Марфа, веди, — скомандовал Илья.

— Вот подъезд, а вот и «наскальная живопись», — указала девочка на намалеванную на стене дома рожу.

— Точно. Третий. Ты молодец. Не ошиблась, — с одобрением отметил Илья.

— Ну что, идем внутрь? — с опаской спросила Марфа.

— Идем — то идем, только как, интересно? — хмуро глянул на нее исподлобья Ахлябин. — У тебя есть код или ключ, к примеру?

— Нету… — растерялась девочка,

— Фигня вопрос, — небрежно бросил Илья. Порывшись во внутреннем кармане, он извлек связку ключей и пояснил ребятам: — У нас установлена точно такая же система домофона.

— Но они ведь все по — разному настроены, — возразил Клим.

Илья, пропустив его замечание мимо ушей, приложил свой ключ к замку. Домофон неохотно пискнул, но не открылся. Илья, поплевав на ключ, повторил попытку. Замок щелкнул.

— За это и обожаю отечественную технику, — распахнул перед друзьями железную дверь Бородин. — Заходите!

 

Глава 3

Разведка без боя

— Откуда начнем? Сверху или снизу? — спросил Ахлябин.

— Логичнее сверху, — отозвалась Марфа. — Она ведь на лифте уехала.

— Само по себе это ничего не значит, — сказал Клим. — Она могла со страху смыться хоть в космос.

— Да мы же сразу подошли к лифту, еще до всякого страха, — уточнила девочка.

— Тогда и впрямь лучше сверху, — нажал кнопку вызова лифта Илья.

— Слушай, а почему ты постоянно оглядываешься? — поинтересовался у Марфы Ахлябин.

— Понимаете, этот тип вон оттуда возник. — Она указала на ступеньки, ведущие к окошку между первым и вторым этажами.

Илья, в три прыжка одолев лестничный марш, начал внимательно обследовать пол у окна.

— И что ты там надеешься найти? — ухмыльнулась Марфа. — Если грабителя, то он отсюда убрался еще до меня.

— Но он здесь стоял и, похоже, курил, — продолжал изучение пространства под подоконником Бородин. — Если, конечно, это его окурки. Соколова, вспомни, от него табачным дымом пахло?

— Издеваешься? — взвыла она. — По — твоему, я его нюхала?

— Когда человек стоит вплотную к тебе, нюхай не нюхай, все равно почувствуешь, — уверенно произнес Илья. — Напряги мозги, вспоминай.

— Да, может, и пахло, — подумав, медленно произнесла Марфа. — Даже, по — моему, точно пахло. Только нам — то от этого какой прок?

— Окурки свидетельствуют, что этот тип не просто спускался по лестнице и спонтанно решил тебя ограбить, а стоял, карауля жертву, которой в данном случае оказалась ты, — ответил Илья.

— Если, конечно, это его окурки, — повторила его слова Марфа.

— Бычочки свеженькие, — присмотрелся старший мальчик. — «Парламент», — прочел он надпись на сигарете.

— Лифт подошел. Спускайся, — поторопил его Клим. — Поехали лучше бабку искать. Полагаю, от нее будет больше толку, чем от твоих бычков.

— От кого больше толку, покажет будущее. — Сняв вязаную шапочку, Илья провел пятерней по коротко стриженным светлым волосам и спустился к лифту.

Кабина доставила их на самый верхний, девятый, этаж.

— Мне вот эта дверь почему — то нравится, — подошел Илья к той, которая была обита бордовой искусственной кожей, украшенной аляповатым орнаментом из часто набитых медных гвоздей.

— Какая разница, — отмахнулась Марфа. — Главное, хоть с чего — то начать.

— Вот именно, — нетерпеливо переминался с ноги на ногу Клим.

Илья нажал на кнопку звонка. Дверь почти сразу же распахнулась. На пороге, закрывая собой практически весь проем, стоял огромный лысый мужик с открытой бутылкой пива в руках.

— Че надо? — утробным голосом рыкнул он.

— Здравствуйте, — вежливо начал Илья. — Понимаете, тут такая история… У нас бабушка…

— Короче, — перебил его мужик и жадно глотнул из бутылки.

— Короче, к сожалению, не получится, — продолжал Бородин. — Мне сначала надо объяснить, почему мы ищем мою бабушку.

— До столба мне твоя бабушка, — новь приложился к бутылке хозяин квартиры, — сказано тебе: короче излагай.

Марфа поняла: надо срочно брать дело в свои руки. Скинув с головы капюшон, она кокетливо встряхнула длинными черными прядями парика и жестко произнесла:

— А если короче, мужик, у вас в квартире проживают пожилые люди?

Взглянув на нее, мужик заметно смягчился и, плотоядно облизнувшись, ответил:

— Нет, я совершенно один здесь живу. Если хочешь, — он игриво подмигнул ей, — присоединяйся.

Илья сжал кулаки, а Марфа презрительно бросила:

— Уголовный кодекс, выходит, не чтите, дяденька? Я, между прочим, несовершеннолетняя.

Глаз у хозяина квартиры вновь замутился и сделался злым.

— А если несовершеннолетняя, нечего по подъездам шляться! Иди гуляй со своими щенками!

— Мы ведь уже объяснили: у нас бабушка… — опять начал Илья.

— Задолбал ты уже меня своей бабушкой! — взревел мужик.

Марфа опасалась, что хозяин квартиры сейчас закроет дверь, и быстро спросила:

— А на площадке у вас какая — нибудь старушка живет?

— Нет, — отрезал неласковый собеседник. — Одна квартира вообще пустая, а в двух других — молодежь.

Дверь перед их носом захлопнулась.

— Одну площадку отработали, — вздохнув, сказала Марфа, когда они, вернувшись в лифт, спускались на восьмой этаж.

— Еще чуть — чуть — и я бы ему врезал, — скрипнул зубами Илья.

— Неизвестно еще, кто кому, — откликнулся Клим.

— И не таких видели! — Старший мальчик так резко расправил широкие плечи, что куртка на груди затрещала и едва не лопнула. — Тем более он был один, а нас двое.

Ахлябин невольно поежился. Численное преимущество, разумеется, было за ними, однако, в отличие от Ильи, победа над огромным пьяным мужиком не представлялась ему столь уж бесспорной. Бородин, конечно, борьбой много лет занимается и вообще постоять за себя умеет. Да и ему, Климу, при удачном раскладе удалось бы пару раз этому кабану врезать, но толку — то. Все равно что идти с голыми руками на бронетранспортер.

— По — моему, вы, мальчики, отвлеклись от темы, — поторопилась перевести разговор Марфа. — Давай, Илюха, звони.

— В какую квартиру? — обозревал двери этажа тот.

— Думаю, вон в ту, — указала Марфа на самую облезлую дверь.

В ответ на звонок раздались шаркающие шаги, и дребезжащий голос осведомился:

— Кто там?

— Мы! — громко и бодро выкрикнул Илья. — Бабушку свою ищем. Хотели у вас спросить. Может, что — нибудь знаете?

Дверь широко распахнулась. Перед ребятами стояла маленькая сухонькая старушка с шапкой седых кудрей.

— Наконец — то, — радостно заулыбалась она. — У меня, у меня ваша бабушка. С утра сидит. Прямо не знала уже, что с ней и делать.

Ребята растерянно переглянулись.

— Да вы заходите, что на площадке — то стоять, — пропустила их в квартиру старушка. — Кстати, будем знакомы. Меня зовут Алевтина Сергеевна.

— Илья, — пробормотал старший мальчик. — А вы уверены, что у вас именно наша бабушка?

— Вообще — то не знаю, — спохватилась хозяйка квартиры. — Но вы же сами сказали, что бабушку ищете, и она как раз внука своего ждет.

— Зовут — то ее хоть как? — зачем — то спросил Ахлябин.

— Чего не знаю, того не знаю, — развела руками старушка. — Понимаете, какая странная история. Она утром позвонила в мою дверь. Объяснить толком ничего не может, только твердит, что сюда за ней должен прийти внук. Главное, женщина такая приличная, чистенькая. Не на улицу же ее выгонять. Может, и впрямь за ней придут.

Ребята вошли в комнату. Там в кресле восседала благообразная, ухоженная и хорошо одетая старушка. Едва увидев всю компанию, она радостно заулыбалась:

— Вну — учек.

— Значит, все — таки ваша, — всплеснув руками, обрадовалась хозяйка квартиры.

— Ошибаетесь, — поспешил дистанцироваться Илья. — Моя бабушка совершенно на нее не похожа.

— А вы приглядитесь внимательнее, — с надеждой произнесла хозяйка квартиры.

— Да что я, по — вашему, родную бабушку не узнаю? — твердо решил не сдаваться Илья.

— Вну — учек, — вновь протянула незваная гостья, простирая сухонькие руки отнюдь не к Илье, а к Климу.

Ахлябин попятился к двери, испуганно бормоча:

— А у меня вообще нет ни одной живой бабушки.

— Вну — учек, — повторила старушка и, поднявшись из кресла, вознамерилась последовать за Ахлябиным. — Пойдем, милый, домой. В гостях хорошо, но пора и честь знать.

— Значит, уверены, что не ваша? — явно расстроилась Алевтина Сергеевна.

— Совершенно! — хором подтвердили ребята.

— О господи! Что же мне теперь делать? — с растерянным видом спросила она.

— Звоните в милицию. Она ведь потерялась, — посоветовал Клим.

— Подождите! — вдруг сообразила Марфа. — В чем она была, когда к вам пришла?

— Да в пальто, сапогах, в руках сумочка, — откликнулась хозяйка квартиры.

— А вы в сумочку к ней не заглядывали? — продолжала расспрашивать девочка. — Вдруг там какие — нибудь документы есть?

— Знаете, как — то в голову не пришло. Да и неудобно в чужую сумку…

— Зато есть шанс вернуть ее домой, — решительно произнес Илья. — Там же наверняка беспокоятся.

— Пожалуй, вы правы, — кивнула хозяйка. — Всем вместе, вероятно, можно и заглянуть.

— Даже нужно, — уже открывал сумочку Илья. — Э — э, да тут пусто. Хотя нет, постойте. Какой — то листик бумаги нашел. Вот, смотрите, имя, отчество, фамилия и телефоны.

— Чье имя, ее? — поинтересовался Клим, покосившись на старушку.

— Это мы сейчас проверим, — сказал Илья. — Мария Илларионовна? — громко обратился мальчик к гостье.

— Да, милый? — тут же откликнулась она.

— Как видите, имя ее, — с довольным видом кивнул Илья и, достав из кармана телефон, набрал один из номеров, написанных на бумажке. В трубке почти сразу же раздался женский голос. Илья поздоровался и спросил: — Вы родственница Марии Илларионовны?.. Ах, даже ее дочь. В таком случае сообщаю вам, что мы нашли вашу маму… Нет, нет, не волнуйтесь. Она не на улице, не замерзла, с ней полный порядок. Вот только вам надо ее забрать. Адрес…

Трубку у него выхватила Алевтина Сергеевна:

— Записывайте!.. Да, да, жду вас. Вернув Илье телефон, она рассыпалась в благодарностях:

— Просто не знаю, ребята, что без вашей помощи делала бы! Как же мне вас отблагодарить?

— А вы вот скажите, пожалуйста, — не упустила шанс Марфа. — В вашем подъезде живет пожилая женщина, ну — у… — девочка замялась, — приблизительно вашего возраста, вот такого роста, — показала она рукой, — и еще она ходит в таком зеленом пальто с меховым воротником и в меховой шапочке, под которую повязывает платок.

Алевтина Сергеевна задумалась:

— Моего возраста, говоришь?

— Нет, наверное, все же постарше, — поправила себя Марфа.

— Разве что в гости к кому — нибудь приехала… — покачала головой хозяйка квартиры. — А почему вы спрашиваете?

— Да мы полагаем, что моя бабушка у нее может быть, — вмешался в разговор Илья.

— Как же эту женщину зовут?

— В том — то и дело, что мы точно не знаем, — заметив, что Илья едва справляется со своей ролью, пришел на помощь Клим. — Его бабушка Лелей ее называла. И живет она вроде в вашем подъезде. Вот и вся информация, которой мы располагаем.

— Большое несчастье — пережить собственный разум. И для самого человека, и для родных. — Алевтина Сергеевна покосилась на задремавшую в кресле Марию Илларионовну. — Но, увы, ребята, ничем не смогу вам помочь. Никогда здесь такой старушки не встречала. На нашем этаже — совершенно точно.

— Ну что ж, спасибо. Тогда мы пойдем. До свидания.

Попрощавшись с Алевтиной Сергеевной, друзья покинули квартиру.

Спускаясь еще на этаж, Марфа растерянно пробормотала:

— Это надо же так попасть…

Илья тоже чувствовал себя не в своей тарелке:

— Кто же знал. Я просто вспомнил, что у нас такое тоже было, вот и решил, что очень удобно под этим предлогом…

— Ты решил, — не дал ему договорить Ахлябин, — а тут целая трагедия!

— У нас в семье, между прочим, тоже была трагедия, — обиженно сказал Илья.

— Слушайте, может, что — нибудь другое придумаем? — предложила Марфа. — А то мне как — то не по себе.

— Придумай, если можешь, — не возражал Илья.

Однако никому из троих ничего путного на ум не пришло, и, когда распахнулась следующая дверь, Илья вынужден был повторить прежнюю легенду. Вышло это у него на сей раз совсем неубедительно, и молодая женщина, отворившая им, окинула всю компанию настороженным взглядом. Впрочем, и она ничего полезного сообщить им не смогла, за исключением разве того, что у них на этаже старушек тоже нет. Жила, мол, раньше в соседней квартире одна, но недавно скончалась.

Ребята продолжили поиски. Этаж следовал за этажом. Они познакомились еще с тремя пожилыми женщинами, ни одна из которых даже отдаленно, по свидетельству Марфы, не походила на бабулю с котомками, — вот и весь результат.

— Фу — у, — с облегчением перевел дух Илья, когда они наконец добрались до первого этажа. — Какое счастье, что больше не надо травить историю про потерянную бабушку!

— Между прочим, никто, кроме тебя, не виноват. Сам придумал, — напомнила ему Марфа.

Илья озадаченно почесал коротко стриженный затылок:

— Либо мы с вами что — то прошляпили, либо твоя, Марфа, знакомая здесь действительно не живет. Подумай — ка хорошенько: может, ты все — таки подъезд перепутала?

— Ну да, — подхватил Ахлябин. — Ты ведь в шоке была.

— Отстаньте от меня со своим шоком! — рассердилась она. — Я совершенно точно уверена: возле подъезда была эта самая рожа.

— Так, может, возле какого — нибудь еще такая же рожа есть, — вполне допускал Ахлябин. — Пошли проверим.

— Снова девять этажей обходить? — с ужасом посмотрел на друзей Илья.

— Любое дело нужно доводить до конца, — не хотел уходить ни с чем Клим.

— Никаких этажей нам больше обходить не придется, — заверила Марфа. — Я уверена, что ничего не перепутала.

Все же они добросовестно осмотрели остальные подъезды. Ни на одном из них, кроме третьего, рож не оказалось.

— Ну, вам еще нужны доказательства? — с торжеством взглянула девочка на друзей.

— Не нужны, — мотнул головой Ахлябин. — Только, знаешь, от этого совсем не легче. Бабуся — то твоя так и не обнаружилась. И что ты нам теперь прикажешь делать? — Он с таким укором воззрился на Марфу, словно она была в чем — то виновата.

— Думаю, мне сейчас нужно поскорее вернуться домой и избавиться от этого ужасного маскарада. А заодно все расскажем Даниле и девчонкам. Возможно, пока нас не было, у них появились какие — нибудь блестящие идеи.

Уже на подходе к дому они решили позвонить Даниле.

— Все спокойно? — выхватив у Ильи телефон, поинтересовалась Марфа.

— Абсолютно, — заверил брат. — Мамы с бабушкой пока нет, а дед вернулся с работы, переоделся и куда — то ушел.

— Ребята, бегом! — скомандовала Марфа, протянув трубку Илье. — Мне нужно успеть привести себя в первозданный вид, пока мама ничего не заметила.

Дома она немедленно кинулась переодеваться и смывать грим, а Илья и Клим тем временем рассказали Даниле и девочкам о результатах разведывательной операции.

— Да — а, — выразительно посмотрела на них Лиза. — С тем же успехом могли и не ходить.

Настроение у девочки было отвратительное, потому что большую часть времени Данила проболтал с Дианой, а на нее вообще — ноль внимания. И ладно бы еще нарочно игнорировал, так нет, просто не замечал, будто она — какой — нибудь неодушевленный предмет, вроде кресла, на которое, пока не понадобится сесть, и не взглянешь. Увы, Лиза ему была не нужна! Зато с Ди он принялся увлеченно обсуждать какого — то философа. Скукотища несусветная! Лиза в жизни бы не стала такое читать. А вот Ди, оказывается, прочла, и они с Данилой упоенно спорили. Предмет их бурной дискуссии Лизе так и остался неясен, и через минуту она едва не заснула. А эти двое все спорили и спорили, не давая ей даже слово вставить, чтобы перевести разговор на более интересную тему, где Лиза смогла бы взять над Дианкой верх. Словом, даром потраченное время. И естественно, Елизавету сейчас абсолютно все раздражало.

— Я с тобой не согласен, — возразил ей Данила. — Отрицательный результат — это совсем не мало.

Лиза надулась еще сильнее. Ну почему он всегда с ней спорит!

— А я лично не вижу никакого результата, даже отрицательного, — заявила она.

— Лиза права, — неожиданно поддержала ее Диана. — Мне кажется, вся беда в том, что ребята неправильно задавали вопросы.

Клим высокомерно хохотнул:

— Как ни задавай, бабуся есть бабуся. Внешность ее от постановки вопросов не изменится. Жила бы она в этом доме — кто — нибудь да узнал.

— Проблема в другом, — невозмутимо продолжила Ди. — Понимаешь, Клим, люди обычно отвечают на конкретно поставленный вопрос. Вы интересовались человеком, проживающим в этом доме, и вам говорили, что таких там нет, потому что бабуся, которая нас интересует, вполне вероятно, в этом подъезде просто кого — то навещает. И возможно, появляется там достаточно редко. Вот поэтому никто из жильцов про нее и не вспомнил.

— Что же ты раньше молчала! — рассердился Илья. — Выходит, мы совершенно напрасно тратили время и силы!

— Не напрасно, — повторил Данила. — Благодаря вашему походу мы убедились, что она в этом подъезде не живет.

— Угу, — уныло пробубнил Клим. — А живет она на другом конце Москвы. И как нам теперь ее искать, да и стоит ли?

— Сам пока не пойму, — признался Данила.

— Слушайте, ребята, вы меня, конечно, извините, но у меня уже шарики за ролики заехали. Вы мне напомните, зачем мы вообще эту бабку — то ищем? — ошалело выпучил глаза Илья.

— Напоминаю для особо забывчивых, — совершенно не удивила Данилу реакция друга. Довели человека гонки по этажам, с кем не бывает! — Мы ищем ее как единственного свидетеля, который, по нашему предположению, знает типа, напавшего на Марфу.

— Ну да. Небось, по закону подлости, это какой — нибудь внук или племянник того или той, к кому она шла со своими гостинцами, — предположила Елизавета.

В комнате появилась Марфа, взбивая на ходу изрядно примятые париком каштановые кудри. На ее лице от косметики не осталось и следа.

— Ну, до чего вы тут додумались? — поинтересовалась она.

— До того, что все было зря, — уныло сообщил Клим, который, как всегда в моменты разочарований, стал походить на умную, но очень грустную лошадь.

— Не совсем зря, — заспорила Марфа. — Все — таки бабушку чужую нашли и домой вернули. Чудненькое совпадение получилось, а?

— Да уж, — усмехнулся брат. — Каких только фокусов жизнь не подкидывает!

— Самого главного не подкинула, — проворчал Клим. — Мы так и не нашли нужную старушенцию, и теперь нам совершенно неясно, где искать грабителя.

— Да, может, мы его и без старушки найдем, — с надеждой сказала Диана.

— Интересно, каким образом, если даже Марфа его не разглядела, — уже почти не верил в успех Ахлябин.

— Дохлая история, — поморщилась Марфа. — Может, вообще плюнуть и забыть? А я в следующий раз буду осторожнее. Больше ни на какую старушку не клюну.

— Соколова, при чем тут старушка? — удивился Илья. — Не она ведь тебя ограбила.

— Но в этот подъезд — то я зашла именно из — за нее.

— Вот, Данила, образец типично женской логики, — повернулся к другу Илья. — Ограбить тебя, Соколова, с тем же успехом могут и в родном подъезде, — назидательно добавил он.

— Ну спасибо тебе на добром слове! — возмутилась Марфа.

А Илья, словно не слыша ее, продолжил: — Да и в Лизкином, и в любом другом… Кроме разве что Новой улицы, которая напичкана камерами наблюдения.

— Илюха, что это на тебя нашло? — рассердился Данила. — Перестань пугать мою сестру!

— Я не пугаю, а предупреждаю, — ничуть не смутился тот. — Ограбить могут везде, даже в чистом поле. Главное, не расслабляться и не зевать.

— Ой, как же мы не подумали! — легонько хлопнула себя по лбу Диана. — Ведь теоретически можно обнаружить этого типа по Марфиному телефону.

— Именно теоретически, — поцокал языком Данила. — Широко этот метод пока не практикуется. Вор мог давно уже Марфин телефон кому — нибудь продать или вообще выбросить. Да и заявление Марфа пока не написала.

— Слушайте, — вскочил с кресла Клим. — А давайте просто попробуем позвонить по Марфиному номеру.

— Так этот тип тебе и подойдет! — фыркнула Лиза.

— Ну, допустим, подойдет, — предположил Данила. — И что ты, Ахлябин, ему скажешь?

— Вот это как раз не проблема! — вмешался Илья. — Я бы на месте Клима сказал этому гаду, что мне известно, кто он и чем занимается. И еще — что у меня есть доказательства.

— А он возьмет и выкинет Марфин мобильник, — подчеркнуто равнодушным тоном проговорила Лиза.

— Выкинет — значит, не попользуется, — продолжил Илья. Идея Клима нравилась ему все больше. — Но я — то как раз думаю, что, услышав про доказательства, он затрепыхается и заинтригуется.

— Понятно, — развеселился Данила. — Илюха предлагает шантаж. Кстати, а ты знаешь, что это тоже преступление?

— Это было бы преступлением, если бы я у него миллион вымогал, — редко терялся в спорах Илья. — У меня же намерения вполне законные: вынудить его прийти на встречу. А вот после, — он сжал кулаки, — мы уж с ним как следует побеседуем…

— Надо ли тебе с ним беседовать лично, мы еще подумаем, — заметив настроение друга, внес поправку Данила. — Я бы предпочел, чтобы с ним побеседовали другие люди. Однако идея твоя, Илюха, не лишена смысла. Если, конечно, этот тип правильно отреагирует на твой звонок.

— А позволь узнать, дорогой брат, какой смысл ты вкладываешь в слово «правильно»? — не без ехидства полюбопытствовала Марфа.

— Мне кажется, правильным будет, если он, во — первых, возьмет трубку, во — вторых, не выбросит ее после этого в ближайшие кусты, а предпочтет пойти с нами на контакт, — растолковал ей Данила.

— Значит, наша главная задача — грамотно его испугать, — подхватил Илья. — Чтобы понял: избавившись от твоего телефона, он ничего не выиграет.

— А по — прежнему останется у нас на крючке! — завершив мысль друга, просиял Клим.

— Задача, между прочим, совсем не простая, — с сомнением произнесла Ди. — Чем мы его можем до такой степени испугать?

В комнате повисло напряженное молчание. Друзья думали, а Черчилль со своей верхотуры задумчиво взирал на них, сверкая ярко — оранжевыми глазами. Казалось, он понимал, что ребятам досталась труднейшая и, возможно, даже опасная охота.

— Лично у меня пугалка готова, — наконец нарушил затянувшееся молчание Илья. — Все очень просто. Скажу, что якобы давно за ним наблюдаю и фиксирую на камеру его героические деяния. Ведь Марфа наверняка не первая его жертва.

— Похоже на то, — согласилась с ним девочка. — Действовал он четко и уверенно. Без опыта так не получится.

— Что и требовалось доказать, — радостно подхватил Илья. — Вот я ему и скажу: «Можешь, дорогой друг, не обращать внимания на мой звонок, но видеозапись — то у меня останется. Если она тебя не заинтересует, другие люди ей очень обрадуются».

— А что, неплохо придумано, вполне может сработать, — понравился план Даниле. — Только дальше — то что? Действительно с ним встречаться?

— Нет, на встречу мы как бы не придем, — развивал свой замысел Бородин. — Спрячемся где — нибудь поблизости, посмотрим на него, проследим, по возможности постараемся установить, кто он, а дальше уж — по обстановке.

— Давай, Илюха, звони скорей! — Ахлябину не терпелось претворить блестящую идею в жизнь.

Набрав номер Марфиного телефона, Илья долго слушал длинные гудки. Однако никто так и не ответил.

— Все — таки выкинул! — не смог скрыть досаду Илья. — Напрасно только напридумывали и напланировали!

— Еще не все потеряно, — ободрил его Ахлябин. — Пиши эсэмэску. Наверняка ему станет любопытно, и он прочтет ее.

— Тогда давай с этого, — протянул Илье свой мобильник Данила. — Я брат, мне и рисковать. Да для меня и риск — то минимальный, — с грустью добавил он. — Я из дома почти не выхожу.

— Это точно, риска никакого, — хихикнула Марфа. — Ты, братец, у меня в записной книжке числишься как Дася.

Ребята дружно засмеялись.

— За что тебе, Данька, такая честь от родной сестры? — поинтересовался Илья.

— Это просто мое домашнее прозвище, — пояснил тот. — Марфа меня так называла, когда еще была маленькой и плохо слова выговаривала.

— Ну и замечательно, — улыбнулся Клим. — Посылайте.

— Что именно? — посмотрел на него Илья. Ахлябин наморщил лоб и медленно принялся диктовать:

— Мужик, ответь. Сейчас позвоню. Есть важное дело.

Марфа прыснула:

— И подпишись: «Аноним».

— Нет, подписываться не будем, — возразил Клим. — Так загадочнее.

— На загадочность не рассчитывай, — вернул его на землю Илья. — Под эсэмэской высветятся данные, и он тут же поймет, что написал какой — то Дася.

— Что само по себе еще загадочней, — сообразила Диана. — Это мы с вами знаем, что Дася — милое домашнее прозвище, а грабитель может принять его за кликуху какого — нибудь авторитета.

Отправив эсэмэску, ребята с трудом выждали пять минут.

— Ну все, теперь, думаю, можно… Бородин, набирай! — дрогнувшим от волнения голосом скомандовала Марфа.

На сей раз трубку взяли, но голоса Илья не услышал.

— Мужик, ты меня слушаешь? — Илья нарочито хрипло откашлялся. — Я про тебя все знаю.

— В смысле? — прорезался наконец мужской голос.

— В самом прямом смысле, мужик, — нахально и угрожающе бросил Илья. — Я за тобой слежу.

— Ну и что? — Кажется, слова мальчика его насторожили.

— А то, что я даже знаю, — Илья скользнул взглядом по циферблату часов, — что ты делал сегодня днем.

— Ну и? — повторил мужик, выдав свое волнение.

— И что перед этим делал, — вовсю блефовал Илья. — Все у меня заснято и схвачено. В лучшем виде, между прочим. Кстати, тебя не прикалывает, что я номер твой знаю? Труба — то у тебя левая!

В трубке кашлянули.

— Чего ты хочешь?

— Для начала стрелку забьем. Тему перетереть надо. — Илья все больше входил в роль.

— На бабло не рассчитывай, — тут же предупредил мужик.

— Про бабло базар особый, — с олимпийским спокойствием произнес Бородин. — Я знаю, кого мои съемочки очень обрадуют, ведь в жизни, мужик, не бывает так, чтобы все были счастливы. Одному радость, другому — большое горе. — Илья упивался своим превосходством над не на шутку встревоженным собеседником.

Мужик сдавленно выругался, по — видимому и впрямь решив, что ограбил родственника какого — то авторитета.

— Ладно, забивай стрелку, — сдавшись, уже совсем другим тоном проговорил он. — Обсудим проблему. Глядишь, и договоримся.

Илья, победоносно задрав вверх большой палец, выключил микрофон и шепотом спросил у Данилы:

— Где нам с ним встретиться?

— Возле Торгового центра, — ответил тот. — Вели ему держать в руке газету «Коммерсант».

Илья, кивнув, озвучил требование в телефон. Мужик удивился:

— На фига мне держать газету, если ты и так меня знаешь?

— Делай как сказано, — тоном, не допускающим возражений, распорядился Илья. — Я заказываю музыку.

— Лады, — неохотно сдался тот.

— Значит, завтра ровно в четыре, — внес уточнение Илья. — Подойду к тебе сам. И без фокусов. Иначе сильно пожалеешь.

— Слушай, парень, а чего резину тянуть и в шпионов играть? Может, сразу претензии обозначишь? — похоже, еще сильнее забеспокоились на том конце связи. — До завтра подумаю, а при встрече перетрем и все решим. Если кому на больную мозоль наступил, прощения попрошу. А то я что — то не догоняю проблему.

— Вот завтра и догонишь, — сурово пообещал Илья. — Телефон не выкидывай. Держи для связи.

Едва он отключился, на него напустилась Марфа:

— Вот спасибо тебе большое! И что я маме теперь скажу? Симку — то до вашей встречи блокировать нельзя.

— Слушай, Соколова, это уже хамство, — искренне обиделся мальчик. — Я из кожи вон лез, мозги твоему обидчику пудрил, он купился, а ты в претензии. Скажешь матери, что украли завтра.

Марфа фыркнула:

— Сегодня сказать?

— Не прикидывайся глупее, чем ты есть. Завтра, естественно, скажешь.

— А если она до этого мне решит позвонить? — не унималась она.

— Не решит, — заверил Илья. — Сегодня она уже скоро домой придет. Завтра ты с утра в школе, там мы все равно мобильники в обязательном порядке отключаем, и Жанне Егоровне это прекрасно известно. А после уроков, считай, уже потеряла, но маме объявишь новость после того, как мы налюбуемся на этого типа.

— Уговорил, — сдалась Марфа и добавила, сменив гнев на милость: — Вообще, Илюха, ты, конечно, молодец.

— Не знал бы, кто ты, сам бы испугался, будь я на месте этого мужика, — поддержал сестру Данила.

— Здорово, — тихо сказала Диана.

— Сдается мне, этот гад так и не усек, то ли ты его шантажируешь, то ли просто по — наглому наезжаешь, — веселился Данила.

— И поделом ему. Пусть помучается, — мстительно потерла руки Марфа.

Клим вдруг заволновался:

— Ребята, а мы не передавили? Он с перепугу не смоется?

— Риск, конечно, есть, — вполне допускал Данила.

— А мне кажется, никакого риска здесь нет, — уверенно сказала Диана. — Прежде чем смываться, этот тип обязательно постарается выяснить, какой на него компромат накопали и кто его враг. Неизвестность ведь в таких случаях страшнее всего.

— Пожалуй, ты права, — разделял ход ее мыслей Данила. — Мужик ведь явно заинтригован.

— И передрейфил к тому же, — с довольным видом проговорил Илья. — Сидит, наверное, сейчас и трясется.

 

Глава 4

Разговор с черчиллем

Клим возвратился домой поздно. Мама уже успела прийти с работы, поужинать и теперь встречала сына с весьма недовольным видом. Поняв, что неприятного разговора не избежать, он обреченно вздохнул.

— Клим, мы ведь, по — моему, договорились. Если уходишь из дома надолго, то непременно предупреждаешь меня. И уж, во всяком случае, твой мобильник должен быть включен. А ты опять оказался вне зоны досягаемости, — напустилась на него мама.

— Извини, — с покаянным видом пробормотал сын. Лучше ее сейчас не раздражать, учитывая, что у них, кажется, снова намечается расследование. Хватит с него прошлого домашнего ареста. — Мама, ну просто так получилось. Я собирался совсем ненадолго уйти, но немного задержался. Кстати, — решив увести родительницу от опасной темы, поспешно проговорил Клим, — я сегодня отца встретил. Он просил передать тебе привет.

— Отец мне недавно звонил, — сказала Юлия Павловна и почему — то выжидающе уставилась на Клима.

— Да — а? — изобразив радость, воскликнул сын. — Тогда тем более не стоило за меня волноваться. Папа наверняка ведь тебе рассказал, что встретил меня, значит, со мной все в порядке.

— Насколько я поняла, вы с ним столкнулись вскоре после твоего ухода из дома, — сказала мама.

— Ну, в общем, да, — уклончиво ответил Ахлябин, ибо это не совсем соответствовало действительности.

— А Дианы с тобой сегодня не было? — зачем — то поинтересовалась Юлия Павловна. В ее голосе чувствовалась настороженность.

— Как это не было! — воскликнул Клим. — Мы и сейчас с ней вместе вернулись. Просто когда нас с ребятами увидел папа, ее действительно не было.

— А ты с кем был?

— С Ильей и Марфой, — не видел смысла скрывать Клим.

Юлия Павловна смерила его подозрительным взглядом. Клим явно опять что — то от нее скрывает. Час назад ей позвонил бывший муж и после долгого вступления, состоявшего из каких — то необязательных рассуждений и обсуждений, внезапно сообщил:

— А ты знаешь, Юля, я нашего сына сегодня встретил. Похоже, у него новая компания. Ты не в курсе?

— Какая еще новая компания? — удивилась она.

Слова Андрея Климентьевича повергли ее в немалое замешательство. Друзей сына она прекрасно знала и хорошо к ним относилась. Более того, была совершенно убеждена, что никаких конфликтов у них не происходило. Так с чего же Климу заводить другую компанию?

— Андрей, ты, наверное, что — то путаешь. Ты вообще человек рассеянный, а у ребят такой возраст. Растут быстро, меняются. Может, кого не узнал? — спросила она, уверенная, что так и было на самом деле.

— Вообще — то Илью я действительно не сразу вспомнил, — смущенно признался Андрей Климентьевич.

Юлия Павловна усмехнулась. Естественно, он просто забыл, как выглядят друзья Клима. Андрей и раньше отличался плохой памятью на лица.

— Но девушку, которая была с ними, я точно никогда не видел, — продолжил отец Клима.

— Ну да, — опять засмеялась Юлия Павловна. — Наверное, Диану не узнал.

— Юля, не делай из меня идиота! — вскипел Андрей Климентьевич. — Диану я прекрасно помню. Чтобы избежать лишних вопросов с твоей стороны, уточняю: маленькая, худенькая, черноволосая, черноглазая.

— Так это и есть Диана, — совсем было успокоилась мама Клима.

— Правильно. Но девушка, которую я встретил сегодня с Климом, была совершенно другая, хотя и тоже брюнетка. Знаешь, у нее такие роскошные длинные волосы! Высокая, довольно крупная.

— Андрей, ты стареешь, — не удержалась от колкости Юлия Павловна.

— Откуда такие выводы? — не понял тот.

— На молоденьких стал заглядываться? Опасный признак.

— Не впадай в пошлость! — Ирония в голосе бывшей жены очень раздражала Андрея Климентьевича. — Я тебе так подробно описываю эту девушку, чтобы объяснить, почему волнуюсь. Понимаешь, она старше их. И не только Клима, но даже Ильи.

— Ты уверен? Может, тебе просто показалось? — начала беспокоиться Юлия Павловна.

— Я очень хороню ее разглядел, — отчеканил бывший муж. — Именно потому, что разница в возрасте чересчур бросалась в глаза.

— Ну, вообще девчонки быстрее взрослеют, чем мальчики. Возможно, это все — таки какая — то их одноклассница. — Произнося это, Юлия Павловна в первую очередь пыталась успокоить саму себя. — Или, например, молодая учительница. Сразу после института. Кстати, как ее зовут?

— В том — то и дело, что она не представилась, — сообщил еще одну настораживающую деталь Андрей Климентьевич. — Учительница уж обязательно бы это сделала. Поверь мне, она никакая не учительница, как, впрочем, и не одноклассница. И вид у нее какой — то такой… — Папа Клима замялся. — Ну, как бы тебе получше объяснить… не совсем приличный.

— Андрей, ты точно стареешь. И от жизни явно отстал, — сказала Юлия Павловна. — Многие девчонки сейчас так сильно красятся, а такие, как ты…

— Да, да, да! — перебил ее отец Клима. — Она действительно была очень сильно накрашена.

— Ну вот. Тогда почему ты не спросил, как ее зовут?

— Да неудобно стало. И Клима смущать лишними вопросами не хотелось.

— То есть, по — твоему, это девушка Клима? — Юлия Павловна уже не на шутку встревожилась.

— Что ты такое говоришь! — вскричал он. — Рано ему еще девушек заводить! Просто мне показалось, что она совсем неподходящая компания для нашего сына.

— Ну, значит, это девушка Ильи, — сделала свои выводы Юлия Павловна.

— Я бы не сказал. Она как — то между ними была, — с сомнением протянул Андрей Климентьевич.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, как бы и с ними, и в то же время сама по себе, понимаешь?

— Вот вечно с тобой так, — вздохнула Юлия Павловна. — Голову мне заморочил, а толком ничего не выяснил.

— Я надеялся, ты что — нибудь знаешь, — виновато проговорил папа Клима.

Юлия Павловна обреченно вздохнула. Ничего не менялось! Этот человек всегда на нее надеялся, вместо того чтобы взять инициативу на себя. Будь он порешительнее, может, они бы и не расстались тогда. Но что старое ворошить!.. Их совместная жизнь давно уже в прошлом.

— Ладно, Андрей. Если выясню, сообщу тебе. Не думаю, правда, что это что — то серьезное, — успокоила она бывшего мужа.

Они распрощались, а чуть позже домой наконец явился Клим, который, глядя на маму честными глазами, спокойно сообщил, что, гуляя с Ильей и Марфой, встретил отца. Будто она, Юлия Павловна, Марфу не знает. Ничего общего с описанием девицы, которую видел Андрей! Никакая акселерация не в силах за несколько дней так разительно изменить внешность! Но зачем же тогда Клим ей врет? Не хочет, чтобы ему задавали вопросы про новую знакомую? Хотя какая тут тайна, если отец все равно уже ее видел, а значит, рано или поздно ей расскажет. Или Клим надеется, что Андрей не обратил внимания на девушку и все останется шито — крыто? И Юлия Павловна осторожно спросила:

— Кстати, как поживает Марфа?

— Нормально, — будничным тоном отозвался сын.

— Последнее время она так повзрослела и похорошела, — сделала новый заход Юлия Павловна.

— Да — а? — недоуменно поглядел на нее Клим. — Ма, ты на что намекаешь?

Смутившись, Юлия Павловна поспешила его успокоить:

— Нет — нет, никаких намеков. Просто делюсь с тобой своими наблюдениями. — Как же трудно ей стало разговаривать с сыном!

— Ма, давай прямо: Марфа хорошая девчонка, но я в нее не влюблен. Отношусь к ней исключительно как к другу. Если, конечно, тебя именно это интересует.

Ответ сына поверг Юлию Павловну в замешательство.

— Да нет, я не о том. Просто твой папа тоже восхищался, как Марфа похорошела и изменилась.

Произнося это, она украдкой следила за реакцией сына.

— Восхищался? — изумился он. — Марфой? А мне показалось, отец вообще ее не узнал!

— Ну да, он действительно засомневался. — Окончательно запутавшись, Юлия Павловна пыталась с честью выйти из положения.

Она совсем не умела хитрить, и Клим, конечно, все понял. Оказывается, папа Марфу не узнал и, решив, что у их сына появилась новая знакомая, тут же проинформировал мать, а она впала в панику. Надо срочно ее успокоить!

— Ма, ничего удивительного, что папа засомневался. Я бы и сам мог запросто не узнать Марфу, если бы в таком виде на улице ее встретил.

— Почему? — широко раскрыла глаза Юлия Павловна.

— Да она в парике была.

— Это еще зачем? У нее что — то случилось с волосами?

— С волосами у нее полный порядок. Просто у нас в школе в последний день каникул состоится маскарад. Марфа подобрала себе для него парик и теперь носит его, чтобы на маскараде выглядеть поестественнее. — Клим надеялся, что разрешил все мамины сомнения.

У Юлии Павловны действительно как гора с плеч свалилась. Вот ведь нагородила себе ужасов! Но охватившее ее было спокойствие вдруг сменилось жгучим стыдом. Сама — то она хороша. Стыдно как! Совершенно закрутилась в делах и забыла про этот бал — маскарад. Они же с Климом собирались вместе придумать ему костюм! Хорошо хоть, что он ей сейчас напомнил!

— Кстати, Климкин, ты уже решил, кем хочешь одеться? — весело спросила она.

— Да не знаю пока. Может, пиратом? Как тебе кажется? Это, по — моему, несложно. Справлюсь домашними средствами, — предложил Клим.

— Слушай, а давай возьмем настоящий костюм напрокат! — захотелось ей доставить удовольствие сыну. — Или вообще купим, чтобы он у тебя на память остался.

— Ма, зачем париться и деньги зря тратить? — отмахнулся Клим. — Смотри. Голову повяжу банданой или у отца попрошу шляпу. На один глаз сделаю черную повязку. Кружевной воротничок у тебя возьму. Ты ведь уже давно не носишь то платье с большим белым отложным воротником? Если его отпороть и пришить к моей черной рубашке, будет полный порядок. Дальше — черные джинсы. Широкий кожаный пояс с большой бляхой у меня есть, на нее еще можно стразы наклеить, чтобы блестело. А на ноги — сапоги. Резиновые. Они как раз невысокие. К ним прикреплю отвороты. Вот тебе и пират. На один вечер вполне сойдет. Я же за призом не гонюсь. Главное, чтобы на вечер пустили. Для этого нужен костюм, а какой — несущественно.

— Ну и экономный ты у меня стал. — В глазах у мамы стояли слезы.

— Я не экономный, а умно — жадный, — усмехнулся сын. — Как в рекламе. А если серьезно, считаю глупостью тратить деньги на то, о чем на другой день забудешь. Если хочешь, лучше дай их мне, и я придумаю, как ими распорядиться.

— Да пожалуйста, — ничего не имела против Юлия Павловна.

Клим остался очень доволен. В преддверии Нового года и зимних каникул лишние карманные деньги совсем не помешают. Особенно если ты их, можно сказать, честно заработал. Да и расследование, вполне вероятно, потребует дополнительных трат. Только бы мама не догадалась, что они распутывают новую тайну!

Юлия Павловна думала о своем. Она была просто счастлива, что отец Клима ошибся. Все, слава богу, спокойно. Прежние друзья. Да и сын сказал ей правду. Поводов для волнений нет. Хотя как сказать. У Климкина такой возраст тревожный. Считает себя взрослым, но ему — то пока всего четырнадцать. И за ручку его уже, как раньше, не станешь водить, а тем более каждый шаг отслеживать. Но в душе беспокойство не утихает. Столько вокруг опасностей! Как предостеречь? Как уберечь?

Для Юлии Павловны это было вечной дилеммой. Она совсем не хотела растить из Клима маменькиного сынка, наоборот, стремилась, чтобы он вырос самостоятельным человеком. Вот только где гарантия, что он в критический момент поведет себя правильно? С другой стороны, если она будет постоянно его одергивать и предостерегать от ошибок, он не научится принимать правильных решений. Юлия Павловна устало потерла виски.

— Ма, у тебя что, голова болит? — участливо осведомился Клим.

— Немного, — улыбнулась она. — День выдался на работе тяжелый.

— Так ты ложись сегодня пораньше, — посоветовал сын.

— Наверное, так и сделаю, — ласково потрепала его по макушке мама.

«Все — таки я, наверное, не такой уж плохой воспитатель, — подумала она. — Вон он какой у меня растет заботливый. Другой бы и внимания не обратил». Многие ее коллеги по работе жаловались на своих отпрысков. Дескать, родителей замечают, только когда от них что — нибудь получить хотят. А в остальное время хамят или относятся как к пустому месту. Климкин совсем не такой. С детства поддерживал в трудные минуты. И посочувствовать может, порой даже дельный совет даст. А сегодня… и трогательно и смешно: на маскарадном костюме решил сэкономить, и это при том, что у них давно уже нет никаких материальных трудностей. Все — таки не прошли даром годы ее усилий: ей удалось много достичь, и ее карьера стремительно шла вверх.

Юлия Павловна спохватилась: «Может, я слишком мало даю Климкину денег на карманные расходы? Он ведь растет, и потребности уже другие. Хотя вроде не жалуется…» Она по этому поводу вообще — то советовалась со знакомыми. Одни давали своим детям поменьше, другие — побольше. Юлия Павловна выбрала золотую середину. Например, Трунины, соседи справа, своему Максиму дают намного меньше, впрочем, Максим на три года моложе Климкина. А подруга Юлии Павловны Милена Юсупова, соседка слева, своей Диане на карманные расходы отстегивает гораздо больше. Может, и Климкину увеличить субсидию? С Андреем, что ли, посоветоваться? Хотя он почти наверняка оставит решение за ней. Деньги — то ее. Или, того хуже, воспримет слова бывшей жены как намек, что на сына недостаточно алиментов платит. Да они ей вообще не нужны! Честно пыталась отказаться. Но приходится брать, иначе его мужское самолюбие будет уязвлено. А деньги эти, между прочим, в его второй семье оказались бы совершенно нелишними. Но ведь скажешь такое — унизишь.

Нет, пожалуй, с Нового года надо Климкину процентов двадцать накинуть. Или, может, избрать более педагогичный путь? Да, именно так она и поступит. Скажет ему: «Те деньги, которые я сейчас тебе даю, будешь получать по — прежнему, а вот если захочешь больше — заработай». И придумает какие — нибудь задания, за которые он будет получать добавочные деньги. Например, траву выкосить на лужайке перед домом. Хотя нет, какая трава, зима в разгаре! Юлия Павловна спохватилась было, но тут же нашлась: можно снег убрать в садике за домом. Лужайки перед входом у них централизованно чистят, а вот садик по колено в снегу. Вот пускай Климкин им и займется. В конце концов, да мало ли что еще можно придумать! Завтра же посоветуется с друзьями. Многие из них тоже чем — то своих чад загружают, чтобы у тех не возникало ощущения, будто деньги с неба сыпятся…

Даниле не спалось. Ну и денек сегодня выдался! Опять Марфа попала в беду. И на сей раз его не оказалось рядом, чтобы защитить ее. Думая о произошедшем с сестрой, он невольно унесся мыслями на три года назад, в тот страшный для него день, который так резко изменил его жизнь.

Данила бегал по школьному двору на тогда еще сильных здоровых ногах. Внезапно внимание его привлекла гогочущая группа старшеклассников, которые сгрудились вокруг кого — то в дальнем углу двора. Один из ребят отошел в сторону, и Данила увидел: в центре круга стоят до смерти напуганные Марфа и Лиза. Лиза уже рыдала, а Марфа, упрямо закусив нижнюю губу, пока держалась, но было ясно, что она тоже вот — вот расплачется. Лиза трясущейся рукой протянула одному из старшеклассников свой кошелек. Данила понял, что у девчонок отнимают деньги.

Не раздумывая ни секунды, мальчик ринулся в бой, несмотря на то что силы были не равны. Он помнил только, как нанес первый удар, а дальше — пустота. Очнулся Данила в больничной палате и даже не сразу осознал всю меру случившейся с ним беды. Врачи и родные щадили мальчика, не рассказывая ему всей страшной правды. Данила лишь знал, что его ударили, он упал на груду металлических труб, валявшихся в углу двора, и повредил позвоночник. Ноги парализовало. Врачи обнадеживали, говорили, что еще не все потеряно и что после операции ноги могут ожить. Но уже было сделано несколько операций, а улучшений они так и не принесли. Врачи по — прежнему не теряли надежды. Данила тоже старался держаться. Не разрешал себе впадать в отчаяние. Родные вместе с мальчиком изо всех сил боролись за его выздоровление. Массаж, специальная гимнастика… Дед, проконсультировавшись с врачами, сконструировал внуку специальный тренажер, на котором Данила каждый день до изнеможения занимался, разрабатывая мышцы бесчувственных ног.

В школе ему удавалось появляться редко и лишь в погожие дни, а в основном он учился дома. Иногда, если материал был особенно трудный, учителя приходили к нему домой и занимались с ним, да и верный друг Илья всегда был рядом. Каждый день после уроков приносил Даниле задания и уносил выполненные работы на проверку учителям. Учился Данила упорно и непременно хотел поступить в институт. Даже если врачи ему не помогут, он, выучившись, сам обязательно найдет способ оживить свои мертвые ноги. А пока… Пока нужно учиться и накапливать знания. Наука ведь не стоит на месте. Возможно, не сейчас, но лет через двадцать появится средство, побеждающее его травму. Только вот сколько еще придется ждать и работать над этим? Сколько еще оставаться прикованным к инвалидному креслу, не в силах защитить собственную сестру? Позови она на помощь, самостоятельно из дома — то не сможет выбраться. Квартира хоть и на первом этаже, но пандус слишком крутой. Да и тот сделал дедушка, а прежде коляску вообще по ступенькам приходилось тащить. Данила скрипнул зубами. Как это унизительно — чувствовать себя беспомощным! В обычных ситуациях он давно научился гнать от себя подобные мысли, однако когда оказываешься бессилен защитить близкого человека… Нет, черта с два! Он совсем не беспомощный! У него есть мозги и есть верные друзья! И он, Данила, приложит все силы, чтобы найти и наказать того гада, который напал на Марфу. «Мы его обязательно вычислим, — дал себе слово мальчик, — найдем неопровержимое доказательство его вины, а уж потом пусть им займутся те, кому это по закону положено».

Сон так и не приходил. Слишком много переживаний за сегодняшний день. Даниле хотелось вскочить с постели и бежать на поиски грабителя. Три года назад для него это не было бы проблемой, хотя… Вряд ли ему удалось бы что — нибудь сделать ночью. В теперешнем же его положении оставалось лишь строить планы. Кажется, пока им сопутствует удача: этот гад все же согласился встретиться с Ильей. Теперь главное, чтобы в последний момент не передумал и не исчез. Ведь это единственная для них возможность увидеть его. Ошибиться нельзя ни в коем случае. И спугнуть его раньше времени — тоже.

Как же Даниле хотелось самому на него посмотреть! Этого врага он должен знать в лицо. К тому же ситуация в любой момент может повернуться самым неожиданным образом, и чем больше у них будет в наличии мозгов, тем больше шансов, что они не провалят встречу. Решение придется принимать по ходу дела, и поэтому он, Данила, обязательно должен находиться рядом с друзьями.

Он снова задумался. Как это осуществить? Ехать ему, естественно, придется в коляске. Ребята добраться помогут, не вопрос. Только вот коляска неизбежно привлекает внимание… «Придумал! Как же я сразу не догадался — то?!» — Данилу осенила блестящая идея. Именно этот недостаток коляски он и превратит в достоинство! На губах мальчика заиграла довольная улыбка. Он выступит в роли нищего инвалида — попрошайки. Только одеться надо как можно хуже. А Марфа изобразит его компаньонку. Они встанут на самом оживленном месте. Подобное зрелище весьма часто встречается на московских улицах. На такие парочки большинство прохожих давно уже перестали обращать внимание. Данила усмехнулся. Для большей правдоподобности можно еще написать на картонке жалостливые слова: «Люди добрые! Помогите сироте собрать на операцию!» Лицо он, конечно, загримирует. Синячки под глазами, лихорадочный румянец на щеках, бескровные губы, старое драное тряпье, заменяющее одежду… Бедный больной сиротка в коляске!

Жаль, что у Марфы нет своей комнаты. Даниле не терпелось поделиться с ней гениальным планом. Увы: сестра спит вместе с мамой, которая при его появлении тоже может проснуться. Хочешь не хочешь, придется подождать до утра. Мальчик вздохнул. И почему самые гениальные идеи обычно посещают его ночью, когда совершенно не с кем их обсудить! Не Черчиллю же излагать план завтрашней операции!

Едва Данила об этом подумал, с верхней полки стеллажа раздалось одобрительное «мр — р», затем ярко сверкнули в темноте два оранжевых глаза, а мгновение спустя Черчилль уже терся щекой о его руку.

— Сэр, никак вам тоже захотелось пообщаться? — весело осведомился Данила.

— Мр — р, — утвердительно ответил кот.

— Может, действительно стоит изложить мою идею вам? А что, проговорю ее вслух, может, выслушаете и совет какой — нибудь мудрый дадите, а?

И Данила принялся нашептывать свой план на ухо улегшемуся рядом Черчиллю. Тот очень внимательно слушал и даже несколько раз согласно кивнул головой, хотя последнее, скорее всего, Даниле показалось. Впрочем, Марфа давно утверждала, будто ее любимый кот все понимает. Да и Данила порой с удивлением признавал, что это действительно так.

— Я думаю, самое лучшее, если мы с Марфой оденемся во всякое старье и встанем где — нибудь у центрального входа в Торговый центр. Когда этот тип подойдет, мы сможем спокойно его разглядеть, а он и не чухнется.

— Разумно, — вдруг совершенно членораздельно промурчал кот. — Замечательный наблюдательный пост. И маскировка неплохо продумана.

«Невероятно! Он говорит! — пронеслось в голове у мальчика. — Бред какой — то! Одно дело, что он понимает мои слова. Но отвечать мне, да еще на чистом русском языке… Или это я уже по — кошачьи стал понимать?»

— Черчилль, ты мне что — то сказал? — с изумлением спросил он.

— Разумеется, — промурлыкал его собеседник, чем еще больше озадачил мальчика.

— Почему же ты раньше никогда не говорил? — растерянно продолжал Данила.

— Молчание — золото, — многозначительно изрек Черчилль.

— А сейчас что изменилось? — совсем запутался мальчик.

— Ну, тебе ведь было необходимо срочно с кем — нибудь поделиться, — объяснил Черчилль. — Вот я и заговорил. Тем более тема моя любимая. Охота.

— Охота? — переспросил Данила. — Ах, ну да. В общем, ты прав. Мы и впрямь охотимся на человека, который обидел Марфу.

— Готов оказать посильную помощь, — немедленно вызвался кот.

— Спасибо, — поблагодарил мальчик, не представляя, чем, собственно, он мог бы им помочь. — Слушай, ты только что сказал, что мне было необходимо с кем — нибудь поделиться. Это действительно так. Но как ты узнал? Мысли мои читаешь?

— Не совсем. Скорей я их чую, — вновь огорошил его Черчилль.

— Всегда?

— Когда не сплю.

— То есть, получается, ты все про нас знаешь? — опешил от его слов Данила.

— Естественно. Живем — то мы в одном доме. Одна, так сказать, семья. Я знаю про вас все, что есть. И даже немножко того… — кот выдержал короткую паузу, — что будет.

— Правда? — встрепенулся Данила. — А ты мне расскажешь?

— Не имею права. — Тон у кота вдруг стал жесткий, непререкаемый.

— Черчилль, милый, пожалуйста, скажи только одну вещь. Больше про будущее мне ничего знать не надо. Только одно: я когда — нибудь смогу снова ходить?

— Движение вперед даровано тебе, и скоро ты поймешь свое предназначенье… — Голос кота постепенно становился тише, силуэт начал таять, и вот Данила уже едва мог различить его в темноте.

— Подожди, объясни! — крикнул мальчик.

— С кем ты разговариваешь? — Черчилля уже не было видно, а вопрос кот задал почему — то голосом Марфы.

— С тобой, — отозвался Данила.

— Тогда я вообще ничего не понимаю! Данила открыл глаза. Над ним с беспокойством склонилась сестра.

— Ты? — ошеломленно проговорил он.

— Нет, китайский император, — усмехнулась Марфа.

— А Черчилль где? — огляделся Данила.

— Да вон. На стеллаже лежит, — указала взглядом на верхнюю полку девочка. — Странно. Он почему — то сегодня так ко мне и не пришел спать, у тебя остался.

Взгляды кота и мальчика встретились, и Даниле почудилось, будто Черчилль ему подмигнул. Неужели это был не сон? Да нет, глупости! Этого не может быть! Он просто незаметно заснул и только что проснулся. А говорящих котов в природе не существует, какими бы умными они ни были.

— Ладно, братец, тебя с добрым утром, а я пошла умываться, иначе в школу опоздаю, — заторопилась сестра, направляясь к двери.

— Погоди, Марфа! Я тебе сейчас расскажу, что я вчера придумал. Закачаешься!

— Насчет чего? — От любопытства глаза у девочки загорелись.

— Насчет сегодняшней важной встречи, — заговорщицки прошептал он. — Рассчитываю лично на ней поприсутствовать.

Марфа не перебивая выслушала его, а затем восторженно выдохнула:

— Ты это потрясающе придумал!

— Иногда умеем, — с достоинством ответил на ее похвалу брат.

У Марфы разыгралась фантазия:

— Сегодня я, пожалуй, тот белый паричок у мамы свистну. Сверху напялю бабушкину старую шапку. Хорошо, что она так и забыла отнести ее на помойку. Замечательная для нашей затеи вещь. Выглядит как драная кошка.

При словах «драная кошка» с верхней полки стеллажа раздалось оскорбленное фырканье кота.

— Извини, пожалуйста, Черчилль, — виновато проговорила Марфа. — Уверяю тебя, я совершенно не хотела оскорбить котов. Это просто аллегория.

Кот примирительно мяукнул.

— Вот, Данила, а ты не веришь, — сказала девочка. — Черчилль действительно понимает все, что я ему говорю.

— Что ты, абсолютно верю, — а неожиданной для сестры пылкостью заверил Данила.

— Неужели наконец убедила? — с сомнением покосилась она на брата.

— Так он ведь только что сам продемонстрировал, — ответил мальчик.

— Опять надо мной смеешься? — восприняла его слова как издевку Марфа.

— Нисколечко, — на полном серьезе откликнулся брат. — Ты лучше посоветуй: во что мне сегодня нарядиться?

— Ну, это как раз не проблема, — начала она. — Поверх своей куртки наденешь дедушкину дачную. Ту, старую, помнишь? Недаром ведь бабушка каждый раз говорит, что ее тоже на помойку выкинуть пора. Дед ее сейчас не хватится, да и тебе в двух куртках теплее будет. А ноги твои прикрою старым пледом, он на антресолях лежит. Нарядим тебя настоящим красавчиком! — засмеялась девочка.

Дверь комнаты приоткрылась, В нее заглянула мама Данилы и Марфы Жанна Егоровна — круглолицая, как и дочь, с такими же огромными серо — зелеными глазами. Лишь волосы у нее были темные, как у сына.

— Марфа, ты еще не умылась? Марш в ванную! Успеете после школы наговориться. А мне, между прочим, еще на склад нужно успеть, разобраться, что они там опять напутали. Кошмар какой — то! — в сердцах всплеснула руками она. — Ни на кого положиться нельзя!

— Мамочка, ты всегда можешь положиться на нас, — возразила Марфа.

— Да уж, — нахмурилась Жанна Егоровна. — Я, например, рассчитывала, что ты уже умылась, а теперь, по твоей милости, не могу в ванную попасть. Ну — ка бегом. И ты не расслабляйся, — переключилась она на сына. — Сейчас бабушка придет массаж тебе делать.

— А я всегда готов, — широко улыбнулся Данила.

 

Глава 5

В роли нищих

— Представляете себе, как здорово Данила придумал! Лишнего внимания не привлечем, а главное, он тоже сможет участвовать, — завершила свой рассказ Марфа. — В общем, устроим настоящий бал — маскарад.

— Ага, нищими, значит, решили нарядиться, — с издевкой произнес чей — то голос за ее спиной. — Что же так бедненько — то, а, Соколова? Или мамаша у вас с салоном своим прогорела? Теперь экономить приходится?

Марфа резко повернулась. Перед ней отвратительно ухмылялись две наглые физиономии. Неразлучная гнусная парочка — Колька Смирнов и Серега Харитонов по прозвищу Серая Харя, одноклассники Марфы и заклятые враги Шестерых смелых. Дело было перед началом уроков в школьном коридоре. Ребята только что встретились, и Марфа торопливо изложила им замысел Данилы. Все так увлеченно ее слушали, что даже не заметили, как к ним подкрались Смирнов и Харитонов. Правда, судя по всему, гнусная парочка не совсем правильно поняла подслушанное и явно решила, что под словами «бал — маскарад» подразумевается настоящий бал — маскарад, тот, который должен состояться в их школе, и что Марфа с Данилой собираются явиться на него в образе парочки нищих. Харитонова и Смирнова это почему — то очень развеселило.

— Плохо, наверное, Соколова, экономить — то, а? — изо всех сил кривляясь, продолжил Колька.

— А то, Колян, — подпел ему Серая Харя. — Привыкли ведь уже жить богатенько.

— Что ж вам ваши — то с Новой улицы не помогут? — с ненавистью поглядывая на Диану и Клима, спросил Смирнов.

— Наивный ты человек, Колян, — мерзким и в то же время заискивающим голосом подхватил Серега. — Соколовы ведь теперь бедные, а на Новой улице водятся только с богатыми. Удивляюсь, что они вообще рядом еще стоят.

Колька загоготал. Марфа, сжав кулаки, процедила сквозь зубы:

— Слушай, Смирнов, я давно хочу узнать: тебя самого никогда от собственной тупости и глупости не тошнит? К тому же вынуждена тебя и твоего друга расстроить: салон наш вполне процветает и мама скоро второй открывать собирается. Так что иди отдыхай! И желательно в другом месте.

— И еще хочу дать один совет, — вступил в разговор Ахлябин. — Если вы с Харей тоже на маскарад собираетесь, то я придумал для вас костюмы. Советую вам нарядиться во что — нибудь коричневенькое.

— В каком смысле коричневенькое? — вытаращился на него Колька.

— Чтобы все сразу поняли, с кем дело имеют, — невозмутимо продолжил Клим. — У вас ведь основной принцип — прийти и все обгадить.

— Ах ты, дерьмо собачье! — наконец дошло до Смирнова.

Он кинулся на Ахлябина, но тот с неожиданной для себя ловкостью увернулся. Вторая смирновская атака тоже не увенчалась успехом, потому что Илья перехватил его руку, небрежно бросив:

— Остынь.

Колька повел глазами по коридору. Поблизости стояли несколько одноклассников Ильи. Лучше не связываться. Серая Харя и вовсе уже отступил на несколько шагов, готовый в любой момент к поспешному бегству. Маленький, щуплый, с действительно сероватым оттенком кожи, в потасовках он предпочитал не участвовать. Физической силой этой гадкой парочки был здоровяк Смирнов, а Харитонов исполнял функции ее мозга, а мозги, как известно, не дерутся.

Прозвенел спасительный звонок, позволивший Кольке избежать позорного поражения. Впрочем, Илье тоже не слишком хотелось вступать в драку. В своих силах он, конечно, был совершенно уверен, однако связываться с этими подлыми типами — только руки пачкать.

Во время урока Марфе передали с задней парты мерзопакостную картинку. На засаленном листке бумаги были изображены двое в жутких лохмотьях — нечто женского пола, кругленькое и толстенькое, с кудрявой головой, и некто мужского в инвалидной коляске; шапка его смахивала на ночной колпак, под глазом чернел огромный фингал, а одна нога была обута в огромный рваный башмак, из которого торчал внушительных размеров большой палец.

— Какая гнусность! — сердито прошептала Марфа на ухо Лизе. — Эти ублюдки издеваются над тем, что Данила ходить не может. Ты только взгляни, они специально нарисовали ногу так крупно! Чтобы было понятно, на что они намекают! А Данила даже ответить не может! — Ей было очень обидно за брата.

— Только ни в коем случае ему не показывай, — заволновалась подруга.

— За кого ты меня принимаешь?! — Марфа с яростью разорвала рисунок на мелкие клочки.

Работа была явно смирновская. При всей его тупости, надо признать, рисовать он умел. Люди получались у него похожими и часто даже смешными. Увы, свой талант он использовал не во благо, а чтобы испортить всем настроение. Ничего, Марфа тоже найдет способ отравить ему существование, но только не сегодня. Сегодня у нее есть дела поважнее. И она даже не стала оборачиваться к Кольке. Не доставит ему такого удовольствия!

Оставшуюся часть урока Марфа представляла себе, как могла бы отомстить Смирнову. Окунуть, например, его в вар, вывалять в перьях и выставить в школьном дворе на всеобщее посмешище! Сцены одна другой кровожадней проносились в ее голове. Привязав врага к дереву в дремучем лесу, где водятся жуткие чудовища, девочка ярко представила себе иную ситуацию. Вот Смирнов провалился в воду на Серебряных прудах. Бултыхается в полынье, цепляясь руками за обламывающийся лед, а она, Марфа, в это время спокойненько себе идет мимо. Смирнов тянет к ней руки, умоляет спасти, а она ему говорит: «Ну конечно! Теперь тебе хамить мне не очень — то хочется. И издеваться тоже. Умоляешь? „Миленькая, спаси!“ Раньше надо было думать». И Марфа гордо следует дальше. Нет, почему — то не получается! Смирнов там уже захлебывается, глаза выпучились.

Вот — вот потонет. Придется спасать. Ну почему она даже в мечтах не способна бросить его в беде? Он — то бы точно ее в такой ситуации бросил. И не просто бы бросил, а нашел бы какую — нибудь палку и утопил. А она вот не может. Пусть и в отместку за Данилу…

Едва кончились занятия, ребята помчались к Соколовым. Данила пребывал в волнении и нетерпении. Он уже полностью приготовил свой маскарадный костюм, на котором сейчас, нервно дергая хвостом, развалился Черчилль.

— Слушайте, — с улыбкой посмотрела на кота Диана. — Он, кажется, тоже собрался с нами идти. Может, возьмем?

— С ума сошла? — воскликнула Марфа. — Вдруг он чего — нибудь испугается и убежит, тогда мы больше никогда его не увидим. Место — то ему незнакомое, к тому же там собак бродячих полно.

— Но, между прочим, — Клим оценивающе оглядел Данилу и Марфу, — вы втроем с Черчиллем очень неплохо бы смотрелись.

— Точно, — хохотнул Илья. — И подавать бы вам стали в два раза больше.

— А денежки потом — в наш фонд Шестерых смелых, — с серьезным видом подхватила эту хохму Лиза. — И Черчиллю за труды банку его любимого кошачьего корма подарили бы.

— Лизка, ну ты совсем! — обиделась на подругу Марфа. — Я милостыню брать не собираюсь.

— Как это не собираешься? — напустился на нее Илья. — Ведь всю маскировку испортишь. Будешь брать, Соколова. Брать и благодарить. Иначе народ не поймет, зачем вы там стоите. Просят подать на операцию, а денег не берут. Учи вас! Кстати, Данька, ты табличку — то изготовил? — обратился Бородин к другу.

— Конечно, — кивнул тот, беря со стола прямоугольник плотного картона.

— Замечательно! — похвалил Илья. — Издали видно.

— Для того и старался, — ухмыльнулся Данила.

— А подаяние во что принимать собираетесь? — спросил Клим. — Вам надо поставить рядом какую — нибудь железную банку или коробку.

— Например, из — под печенья, — сообразила Марфа.

Она притащила из кухни банку. Илья оценивающе повертел ее в руках и произнес:

— На мой взгляд, великовата, ну ладно, сойдет. Только обязательно надо кинуть в нее горсть мелочи и хоть одну купюру. Якобы вам уже успели подать.

— Признайся, Бородин, что сам побирался, — прыснула Лиза. — Такие глубинные познания в нищенском деле…

— В отличие от тебя, Каретникова, я просто много читаю, — покровительственно похлопал ее по плечу Илья. — Статья где — то недавно была из разряда «Журналист меняет профессию». Как мужик внедрился к нищим, а потом описал правила их работы… Так вот, емкость, в которую собираешь милостыню, никогда не должна быть пустой. Иначе не подадут.

— Так, может, и не будем ничего класть? — с надеждой спросила Марфа. — Ну, чтобы не подавали.

— Нет уж, пусть лучше подают, — настаивал Илья. — Естественней будете выглядеть.

Марфа покорно вздохнула:

— Что ж, пойду переодеваться.

— А мне Илюха поможет, — сказал Данила. Тот с готовностью кивнул.

— А мы к Марфе пойдем, чтобы вас не смущать, — сказала Диана и поманила за собой Лизу в соседнюю комнату.

В начале четвертого Шестеро смелых были полностью готовы к встрече с неизвестным. Марфа и Данила выглядели впечатляюще.

— Вот смотрю я на вас, и рука сама тянется в баночку денежку опустить, — заявила Лиза.

— Правильно. И опусти, — поймала ее на слове Марфа, — а то мы забыли. Банка — то пока пустая.

— Почему обязательно я? — заартачилась Елизавета. — Идея Бородина, ему и наполнять банку.

— Это мы запросто, — небрежным жестом швырнул горсть мелочи в емкость из — под печенья Илья.

Лиза, заглянув в банку, засмеялась:

— Бородин, ты точно на паперти стоял. Какие же это деньги? Копейки, пять копеек и несколько по десять. Здесь даже рубля не наберется!

— Наберется, — уверенно возразил мальчик. — Это мне в школьном буфете сдачу дали. Между прочим, Каретникова, целых два рубля.

— А я еще добавлю, — кинул в банку десятирублевку Данила.

Клим не хотел оставаться в стороне и тоже выгреб из кармана горсть мелочи, правда гораздо более крупного достоинства, чем у Ильи.

— Шикует Новая улица, — тут же прокомментировал Ахлябин и уже серьезней добавил: — Ладно, не увлекайтесь. Я полагаю, хватит. — Он перевел взгляд на Марфу. — А позволь полюбопытствовать, Соколова, ты этот ужас, — он указал на пальто, — тоже у мамы позаимствовала?

— Отнюдь, — тряхнула головой девочка. — У бабушки. Лежало на антресолях в чемодане. Вещь, можно сказать, винтажная. Куплена к свадьбе бабушки и дедушки. Это пальто гораздо старше моей мамы. Видишь, кролик на воротнике совсем облез.

— И какая — то моль лет двадцать назад хорошо им пообедала, — пригляделся внимательней к «антиквариату» Илья.

— На фоне Марфиного пальто куртка дедушки смотрится на Даниле прямо как вещь из дорогого бутика, — отметила Лиза.

— На последние деньги сироту одела, — жалобно прохныкала Марфа, — а на себя уж, бедную, не хватило.

— Как вошла в роль — то, а? — восхитилась Диана.

— Знаете, я предлагаю двигаться в путь, — поторопила друзей Марфа. — А то я в этом драном кролике уже вся вспотела. И нафталином от него ужасно несет, — несколько раз чихнув, добавила она.

Ребята вышли на улицу. Черчилль проводил их недовольным мяуканьем. Похоже, он действительно намеревался составить им компанию.

— Убери картонку, — шикнула на брата Марфа. — Что ты ее напоказ выставил? Не дай бог кто из соседей увидит.

Данила, виновато улыбнувшись, быстро спрятал призыв помочь убогому сироте под старый плед, которым сестра заботливо укутала его до пояса.

— На, и это убери. — Илья сунул другу в руки банку для подаяний.

Данила спрятал под плед и ее.

— Остается надеяться, что мы по пути не столкнемся с вашим дедушкой, — хихикнув, сказала Ди.

— Да уж, этого совсем не хотелось бы, — кивнул Данила. — Боюсь, дедушка нас в таком виде не поймет и юмора нашего явно не оценит.

— Есть, между прочим, и другая опасность, — сообразив, вспомнила Лиза. — Наткнуться возле Торгового центра на вашу маму или бабушку.

— Вот это маловероятно, — возразила Марфа. — У них сейчас самый разгар работы. Но на всякий случай глядите в оба. Если появятся, звоните Даниле.

— А не проще ли подойти и сказать? — удивился Клим.

— Да как угодно, — ответил Данила. — Главное, чтобы мы смыться успели, пока они нас не заметили. Но будем надеяться, что все пройдет гладко. На подходе к Торговому центру разделяемся, — давал он указания ребятам. — Делаем вид, будто незнакомы. Мы с Марфой занимаем позицию, а вы вроде как сами по себе прогуливаетесь. Теперь самое главное: кто из вас проследит, куда грабитель потом направится?

— Мы! — хором откликнулись все, кроме Марфы.

— Четверо? — с большим сомнением смотрел на них Данила. — Не многовато ли?

— По — моему, как раз очень умно, — заспорил Илья. — Одного человека он сразу вычислит, а веселую компанию ни в чем не заподозрит.

— А мы будем очень веселой компанией, — заверила Лиза. — Подурачимся от души.

— Только не переборщите, — предупредил Данила. — И дистанцию между ним и собой не забывайте выдерживать.

— Это уж разумеется, — успокоил его Клим.

— Тогда до встречи. — Ребята уже почти подошли к Торговому центру, и Данила считал неразумным показываться грабителю всем вместе. — Мы с Марфой вперед идем, а вы — позади.

— Нет уж, — возразила Лиза. — Вперед как раз лучше выдвинуться нам. Проверим, нет ли у главного входа кого — нибудь из ваших родственников.

— Каретникова! — с наигранным восхищением воскликнул Илья. — Ты последнее время все чаще и чаще выдаешь дельные идеи! Витамины, что ли, какие — то попила?

— Ну, ты — то не сообразил, вот и пришлось мне, глупенькой, мозгами раскинуть, — парировала его выпад она.

— Бегите вперед, — сказал Данила, чтобы прекратить их препирательства. — А мы с Марфой, не спеша, следом за вами.

Четверо ребят направились к Торговому центру. Подойдя к центральному входу, они внимательно огляделись и встали, словно бы разговаривая.

— Думаю, все в порядке, — посмотрев на ребят, поняла Марфа. — На горизонте чисто. Данила, где мы с тобой встанем?

— Как где? Возле центральной колонны, естественно.

Они подъехали к ней и остановились. Данила достал картонку, укрепил ее у себя на груди, на колени поставил банку и поинтересовался у сестры:

— Как я выгляжу?

— Замечательно. Прямо слеза прошибает. Только, по — моему, здесь холодновато, — поежилась Марфа.

— Замерзла? — встревожился мальчик.

— Мне — то нормально. Я за тебя беспокоюсь. Чувствуешь, какой ледяной ветер?

— Да я же укутался, как на Северный полюс, — улыбнувшись, успокоил ее Данила.

Мимо прошли две женщины средних лет. Остановившись, внимательно прочли надпись на картонке, сочувственно повздыхали и, порывшись в карманах, кинули в банку по горсти мелочи.

— Спасибо, — промямлила Марфа. — Как неудобно, — добавила она, когда женщины отошли.

— Смотри — ка, сработало. — В отличие от нее, Данилу ситуация забавляла. — Хотя, если честно, мне тоже немного не по себе, — признался он.

— Ничего, прорвемся! — изо всех сил старалась подбодрить брата Марфа, да и себя тоже. — Не так — то много они нам дали. От силы несколько рублей выйдет.

Мимо проковыляла старушка. Скосив колючий взгляд на двух попрошаек, она разразилась какой — то не слишком членораздельной бранью. Данила и Марфа расслышали только, что «людям есть нечего» и что кто — то при этом «жирует», и для них осталось загадкой, обращены ли эти обвинения к ним или, наоборот, им высказали сочувствие. Как бы там ни было, банку для подаяний старушка, к большому их облегчению, проигнорировала и, грозно стуча палкой и продолжая что — то ворчать себе под нос, направилась к лотку с фруктами.

Люди шли и шли. Одни вовсе не смотрели в сторону Данилы и Марфы; другие ругались: нищих, мол, в городе развелось, шагу ступить негде; третьи, самые сердобольные, подойдя, кидали монетки, а порой и купюры.

— Слушай, Марфа, а этот — то сто рублей нам дал. — Данила проводил взглядом молодого человека, входящего в Торговый центр.

— Знаешь, я уже привыкать начинаю, — мрачно произнесла она. — Только бы не зря все это! Между прочим, уже почти четыре, а «объекта» не видно.

Данила осмотрелся. И впрямь, кажется, никого подходящего.

— Марфа, выгляни из — за колонны. Как там наши?

— Наши лучше всех, — с завистью в голосе сообщила она. — Зашли в Торговый центр и греются возле дверей. А я, например, сейчас задубею, — притопывая на месте, заметила девочка.

— Они что, с ума сошли? — встрепенулся Данила. — Четыре ведь уже! Куда их понесло!

— Так они там, наверное, уже минут десять стоят, — уточнила Марфа. — О! Как раз выходят.

— Марфа, пойди теперь ты хоть немного погрейся, — заботливо посоветовал брат.

— Ну уж нет! — отрезала она. — Сейчас начнется самое интересное. Потерплю.

— Смотри, по — моему, это он, — взволнованно произнес Данила, глядя на молодого парня в черной дубленой куртке, держащего в руках газету. — Как по — твоему, похож? Девочка растерялась.

— Вполне возможно, что и похож. Он же в подъезде вплотную ко мне стоял, а когда издали, то совершенно по — другому человека видишь. Рост вроде такой же. А лица я тогда разглядеть вообще не могла. Вот если бы он говорить начал… — с сомнением сказала она, внимательно разглядывая парня.

— Эх, хорошо бы он подошел к нам… — мечтательно выдохнул Данила. — Я бы тогда ему задал какой — нибудь вопрос, а ты бы его ответ послушала.

— А он, кажется, к нам и идет, — оцепенев, прошептала Марфа, чувствуя, как разом напряглись все ее мышцы и по спине пробежал неприятный холодок.

Данила, поняв ее состояние, уверенно произнес:

— Спокойно, сестра, все в порядке. Не паникуй, я рядом.

— Интересно, что он сейчас — то мне может сделать? — огрызнулась она, изо всех сил стараясь не выдать охвативший ее ужас.

— Ничего не бойся, — ободряюще улыбнулся Данила. — Лучше внимательно послушай его голос. Сейчас я ему вопрос задам.

«Объект», однако, дойти до них не успел. Из — за колонны с гоготом вылетела четверка друзей, толкаясь, визжа и хохоча.

— Совсем обалдели! — ужаснулся Данила. — Что они творят? Зачем так внимание — то к себе привлекать?

— Сам не видишь зачем? — уже стало ясно Марфе. — Ахлябин снимает его на мобильник. Вот молодец! Догадался. Удастся ли им проследить за этим типом, еще вопрос, а фотографии у нас теперь будут. Гляди, гляди, они прямо на его фоне снимаются!

Побесившись еще немного, веселая четверка ретировалась в Торговый центр. Парень в дубленке потоптался на месте, растерянно огляделся, демонстративно помахал во все стороны газетой и не спеша снова направился в сторону Данилы и Марфы.

Теперь напрягся даже Данила, а у Марфы вообще было такое ощущение, будто под париком ее собственные волосы встали дыбом. Она изо всех сил вцепилась в спинку инвалидного кресла, так что побелели костяшки пальцев.

Парень вразвалку приблизился к ним, прочитал надпись на картонке и, постукивая свернутой в трубку газетой о ладонь, осведомился:

— И какая же тебе предстоит операция?

— На позвоночнике, — невозмутимо ответил Данила. — У меня… — И он без запинки выпалил свой длинный и сложно звучащий диагноз.

У «объекта» глаза полезли на лоб.

— Правда, что ли, или легенда для лохов?

— Да какая там легенда, — продолжил Данила, предоставляя Марфе возможность получше изучить голос «объекта». — В аварию мы попали. Все погибли, только мы вот с сестренкой остались. С бабушкой живем. На две пенсии. А теперь ведь за все плати… — вздохнув, закончил он,

— Это точно, — с сочувствием произнес парень. — Не повезло тебе, брат. Давно вы тут стоите — то?

— Да порядком, — уклончиво ответил Данила.

«Объект» вытащил из кармана дубленой куртки пачку «Парламента», достал сигарету и, чиркнув зажигалкой, выпустил изо рта клуб дыма. Данила украдкой переглянулся с сестрой, та едва заметно кивнула. Еще одно совпадение: Илья нашел на лестничной площадке бычки именно этой марки сигарет.

— А она что, немая? — вдруг кивнул парень в сторону Марфы, которая и впрямь сейчас не могла произнести ни слова.

— Это ее после аварии переклинивает. Иногда сутками молчит, — продолжил импровизировать Данила.

— Поня — ятно, — протянул «объект». — А вы здесь никого не видели? Ну, мужика какого — нибудь, который вроде встречи с кем — нибудь ждал.

— Здесь много народу ходит, — сказал мальчик. — Вот один сто рублей нам дал.

— Мой тебе совет: с деньгами особенно не светись. Засунь подальше. Люди — то разные. Могут и отнять, — предупредил парень.

«Как, например, ты», — подумал Данила, а вслух поинтересовался:

— Как он хоть выглядел?

— Кто? — не понял «объект».

— Ну, тот, кого вы ждете.

— А я разве говорил, что кого — то жду? — Лицо парня в один миг сделалось настороженным.

— Просто мне так показалось, — с простодушным видом отозвался Данила.

— Если кажется, то креститься надо. — В голосе парня были слышны металлические нотки. Ребята почувствовали угрозу.

— Да мое дело — то сторона, — поспешил заверить его Данила. — Вы спросили, я хотел вам помочь. Вдруг действительно кого подходящего видел.

— Забудь, — резко бросил «объект».

— Уже забыл, — подобострастно улыбнулся Данила, как и следовало человеку в том положении, которое они с сестрой сейчас разыгрывали.

— Что — то ты, парень, чересчур умный, — задумчиво посмотрел на него грабитель. — Ох и тяжело тебе в жизни придется, особенно без ног.

Кинув на Данилу еще один внимательный взгляд, он повернулся и побрел прочь.

— Ну как, узнала голос? — спросил сестру мальчик, как только «объект» отошел на безопасное для них расстояние.

— По — моему, да, — неуверенно произнесла та.

— Марфа, нам нужно не по — твоему, а точно.

— Ну, тогда точно.

— Уже лучше, — оживился брат.

— Хотя, конечно, в подъезде все было как — то по — другому, — снова заговорила Марфа. — Но роста этот тип подходящего. И родинка у него была такая же на мочке уха.

— Про родинку ты раньше не говорила, — с удивлением посмотрел на сестру Данила.

— Так я о ней вспомнила только сейчас, когда увидела. Она совсем маленькая. На правом ухе.

— Значит, он! — довольно потирая руки, воскликнул мальчик.

— Что будем делать? — От страха у Марфы не осталось и следа. Все ее мысли теперь были заняты предстоящим расследованием.

— Посмотри, ребята за ним идут? — попросил ее брат.

Марфа выглянула из — за колонны.

— Ага. На дистанции. — Вдруг все ее тело вновь охватила дрожь, и она с ужасом воскликнула: — Ой, Данила, он возвращается! Гляди, снова к нам идет. Вдруг он меня тоже узнал?!

— Не дрейфь. Я здесь, да и ребята рядом. С такой оравой ему не справиться, — уверенно сказал он.

— Он… идет… к нам, — отрывисто повторила Марфа. Ее уже трясло.

«Объект» и впрямь целенаправленно шагал в их сторону.

— Главное, сохраняй полное спокойствие, что бы ты от него ни услышала, — напутствовал сестру Данила. — Говорить с ним по — прежнему буду только я. Ты немая, вот и молчи.

— С удовольствием. — Губы у Марфы снова стали подрагивать.

Четверо ребят, заметив маневр «объекта», остановились и опять затеяли возню. Парень подошел к Даниле и Марфе.

— На, пользуйся, — сунул он в руки мальчику какой — то предмет и, стремительно развернувшись, поспешил обратно.

— Мобильник, — с потрясенным видом разглядывал оказавшуюся у него вещь мальчик. — Твой…

— Как? — Не веря своим ушам, девочка перегнулась через плечо брата. — Покажи.

— Пожалуйста, смотри. — Он протянул ей телефон.

— Точно. Мой, — ошеломленная, подтвердила она. — Ой, а что это значит? — Марфа озадаченно поглядела на Данилу. — Все — таки он узнал меня, да?

Брат засмеялся:

— Ты слишком хорошо о нем думаешь. Он элементарно скинул украденное. Цена твоему мобильнику копейка, а тут еще по нему кто — то его разыскал, назначил встречу, но не пришел. Вот этот тип и сбагрил нам мобильник под видом большой благотворительности.

— Ну да. — Марфа поняла наконец, что хотел сказать брат. — Начнут его снова искать, а на звонок ответит ничего не ведающий инвалид. А если искать больше не станут, так уж и быть: пусть инвалид пользуется.

— Возможен еще один вариант, — добавил Данила. — Грабитель заподозрил, что мы каким — то образом связаны с человеком, который ему вчера звонил. Тогда, отдав нам телефон, он рассчитывает вызвать противника на ответные действия. Одно мне совершенно ясно: он в полном недоумении. Мы его вывели из равновесия.

— Так ему и надо! — воскликнула Марфа. — Жаль только, что ты не попробовал с ним познакомиться.

— Неужели он тебе так понравился? — хохотнул Данила. — В гости его решила пригласить?

— Да отстань ты со своими глупыми приколами! — покраснела от негодования сестра. — Мог хотя бы попытаться выяснить его имя!

— Ага, так он тебе и назвал свое настоящее, — скептически ухмыльнулся брат.

Откуда ни возьмись, перед ними остановился среднего роста мужчина отталкивающей наружности. Лицо одутловатое, с будто размытыми чертами, глаза водянистые, но взгляд неожиданно острый и жесткий.

— Ребятушки, вижу, вы хорошо тут стоите, — елейным голосом начал он.

— Спасибо, дядя, не жалуемся, — откликнулся Данила, лихорадочно соображая, что этому субъекту от них понадобилось. Он никак не походил на человека, который хотел дать милостыню двум несчастным попрошайкам.

— День — то удачный? Сборы хорошие? — продолжил расспросы мужчина.

— Не очень, — вздохнула Марфа, с опаской глядя на него. — Мелочь подают, в основном копейки. — Ей тоже стало тревожно. Ребята уже скрылись из вида, и теперь на их помощь рассчитывать не приходилось.

Мужчина, схватив бесцеремонно банку, заглянул в нее, поцокал языком.

— И впрямь скудеет народная милость. Сколько же времени вы стоите?

— А вы никак проверяющий? — надоело ходить вокруг да около Даниле.

Взгляд незнакомца сделался еще жестче.

— Вострый ты парень. Не ошибся. Только вот что — то я тебя не припомню. Тебя кто сюда поставил?

— А что, это место другими куплено? — не сдержалась Марфа.

Мужчина отреагировал на ее вопрос зловещей усмешкой,

— Хм, юморная девчонка. Шутит. А если серьезно… — Глаза его сузились. — Самодеятельность, знаете, не всем нравится. Настоящий ты там инвалид или косишь под него — дело не мое. Положим, настоящий. Беда, конечно, большая, но пока хоть в кресле сидеть можешь. А вот приедут сюда злые ребята, накажут, тогда, возможно, уже лежать до конца дней придется.

— Что вы такое говорите! — Выкрикнув это, Марфа в отчаянии оглянулась на вход в Торговый центр, где за стеклянными дверями маячил охранник. Позвать на помощь? Но это значит раскрыться, а если так, все мигом дойдет до мамы и бабушки, и будет ужасный скандал.

Незнакомец уже взирал на них с неприкрытой угрозой. Поняв, что они на грани провала, Данила решился на блеф:

— Почему самодеятельность? Нам разрешили здесь постоять.

— Ах, даже так? Кто, интересно? — язвительно осведомился мужик.

— Николай Алексеевич Сенюшкин, — ляпнул Данила первое, что пришло ему в голову.

— Сенюшкин? Мент, что ли? — От растерянности с мужика мигом сошла вся спесь. — Да он вроде как не при делах…

— Это уж сами с ним разбирайтесь, — набрался наглости Данила. Неожиданно у него в памяти всплыли имя, отчество и фамилия директора Торгового центра, и он еще решительнее добавил: — Между прочим, Краско Валерий Савич тоже не возражает против нашего здесь присутствия.

— Это еще кто такой? — окончательно опешил мужик.

— Директор всего этого, — ухмыльнувшись, махнул рукой в сторону огромного Торгового центра мальчик.

Неприятный мужик вдруг расплылся в широчайшей улыбке:

— А — а, знаю. Мы, между прочим, тоже газеты читаем. Вы журналисты, что ли? Так сразу бы и сказали. Какое издание?

Данила, мигом сообразив, заговорщицки приложил палец к губам и прошептал:

— Ну да, журналисты. Я студент журфака МГУ, а это моя сестра. Учится в школе юного журналиста. Нам дали задание.

— Понятно, — с уважением кивнул мужик. — Вы сколько еще здесь работать — то собираетесь?

— Да недолго, — ответила Марфа. — Уже почти весь материал собрали.

Мужик вытащил из кармана визитку:

— Если какая информация понадобится или постоять еще надумаете, предварительно мне позвоните, чтобы, знаете, без неприятностей и неожиданностей…

— Спасибо, — взял визитку Данила. На ней было написано: «Кумов Анатолий Сергеевич». Далее следовал номер мобильного телефона. Ни должности, ни места работы указано не было.

— Спасибо большое, в случае чего с удовольствием обратимся, — заверила мужика Марфа.

— А как репортаж ваш выйдет, номер газеты мне у охраны оставьте, — кивнул на центральный вход в Торговый центр господин Кумов.

— Лучше мы вам позвоним и лично подарим, — сказал Данила.

На этом они расстались.

— Что ж, братец, хорошим знакомством обзавелись. А теперь пора домой, — решительно заявила Марфа.

 

Глава 6

Зигзаги слежки

Ребята спешно покинули свое «рабочее» место.

— Слушай, а кто это был? — поинтересовалась у брата Марфа, едва они отошли от Торгового центра.

— Сама, что ли, не поняла? — усмехнулся Данила. — Распорядитель территории.

— Какой территории? — недоуменно спросила Марфа.

— Вокруг Торгового центра, вот какой, — разъяснил брат. — К твоему сведению, нищие тоже могут работать лишь там, где им разрешено.

— Но возле Торгового центра, по — моему, нищие никогда не стоят, — сказала девочка. — У метро г да, а здесь ни разу не видела.

— Потому и не видела, что не позволено, не вписываются они, видно, в общую картину.

Марфа прыснула:

— А мы, значит, теперь, Данила, можем когда угодно там побираться?

— Вот в этом я сильно сомневаюсь, — откликнулся тот. — Особенно после того, как господин Кумов убедится, что никакая статья так и не вышла. Знаешь, подобные люди очень не любят, когда их выставляют дураками.

— Зачем же ты тогда про Сенюшкина ему ляпнул? — с упреком проговорила Марфа.

— Ляпнул первое, что пришло в голову. Времени — то на размышление у меня особо не оставалось, — пытался оправдаться Данила.

— А если он у Сенюшкина спросит? По твоей коляске — то нас моментально вычислят, и Кумов, обидевшись, что его одурачили, нам вообще жизни не даст, — не унималась сестра.

— Все, конечно, может случиться, но мне почему — то кажется, что господин Кумов не пойдет насчет нас к Сенюшкину. Поэтому надеюсь сохранить инкогнито.

— А интересно, как там наши — то? Следят? Может, позвонишь им? — вдруг спохватилась Марф

— Ага, — с иронией протянул Данила. — А у них в самый неподходящий момент растрезвонится телефон. Нет уж, давай потерпим. Думаю, они наверняка сами выйдут с нами на связь, как только станет возможно.

Марфа внезапно расхохоталась, но как — то невесело.

— Ты чего? — с недоумением повернулся к ней брат.

— Да вот прямо и не знаю, радоваться или огорчаться. Телефончик — то мой вернулся. С одной стороны, замечательно. Теперь маме вообще можно ничего не говорить. А с другой — мне так хотелось новый!

— По этому поводу не расстраивайся, — заговорщицки подмигнул Данила. — Скоро ведь Новый год. Вот я и намекну деликатно родственничкам, какому подарку ты больше всего обрадуешься.

— Как же хорошо иметь старшего брата! — со счастливым видом выдохнула девочка.

Данила, наоборот, погрустнел:

— Если бы не мои ноги, сам бы заработал и купил тебе.

— Хватит придумывать! — воскликнула Марфа. — Ты на Илью посмотри. Он совершенно здоровый, а много зарабатывает?

— Да, ровно столько же, сколько мы все, — вынужден был признать Данила. — То есть практически ноль.

— Знаешь, я бы тоже с удовольствием пошла работать, — подхватила сестра. — Только негде. Мы с Лизой даже в кафе заходили. Думали, может, хоть посудомойщицами возьмут. Все равно ведь пока ничего другого не умеем. Так, понимаешь, выяснилось, что нельзя! Во — первых, у нас еще паспортов нету. Но даже и с ними бы все равно не взяли. Столько всяких ограничений! И медицинские книжки нужно предоставлять. Правда, мама обещала во время каникул дать нам с Лизкой подработать у себя в салоне. Юля, та, которая на ресепшене, отпуск взяла, у нее сессия в институте. Вот мы вместо нее и будем по очереди сидеть.

— Богатыми станете, — с иронией произнес брат.

— Знаешь, это все же лучше, чем ничего, — возразила Марфа. — Больше — то нас наверняка никуда не возьмут. А так хочется иметь свои деньги!

— Вот именно, — вновь помрачнел Данила. — Но не побираться же действительно возле Торгового центра!

— Наберись терпения. Ты своей головой еще достаточно заработаешь, — успокаивала его Марфа.

— Найти бы как! — с отчаянием воскликнул брат.

— Найдешь! — заверила сестра. Данилой она всегда восхищалась и была совершенно уверена, что ему предстоит блестящее будущее. Вот если бы еще начал ходить… Марфа мечтала об этом столь же сильно, как и брат, но не сомневалась и в другом: даже если ему и суждено навсегда остаться в инвалидной коляске, он все равно многого в жизни добьется. Такой умный, такой упорный и… такой красивый. Самому — то вроде пока невдомек, но Марфа ведь видит, как на него девчонки заглядываются. И совсем не одна только Лизка. Стоит ему в его десятом «А» появиться, как мигом вокруг словно бы невзначай образуется стайка одноклассниц. Потому что ее брат — личность. А личность, как известно, притягивает.

— Что ты на меня так смотришь? — прервал ее размышления мальчик, заметив на себе задумчивый взгляд сестры. — Прикидываешь, куда на работу пристроить?

Марфа смутилась, словно все, о чем сейчас думала, произнесла вслух.

— Да, смотрю, губы у тебя уже совсем синие, — улыбнулась она.

К вечеру заметно похолодало. Мороз усилился и стал щипать за нос и щеки. Снег скрипел под ногами Марфы и под колесами Данилиной коляски.

— И впрямь немного замерз, — признался он. — Ничего, сейчас дома чайку попью и согреюсь.

Вскоре они уже были около своего подъезда. Тут — то до них и дошло, что без помощи ребят Даниле домой не попасть. Пандус, ведущий к площадке первого этажа, был хоть и слишком крутой, но преодолеть его можно даже без посторонней помощи. Когда едешь вниз, коляску надо придерживать, чтобы не опрокинулась. Но проблема была не в этом, а в трех высоких ступеньках возле подъезда. Тут надо коляску поднять, и Марфе одной ни за что не справиться.

— Что ж, придется нам еще немножко погулять, дождаться ребят, — принял решение мальчик.

— Ну уж нет! — отрезала Марфа. — Если еще погуляем, ты наверняка простудишься. Надо позвонить дедушке. Думаю, он где — нибудь рядом работает.

— Я предпочел бы оставить дедушку на самый крайний случай. Не хотелось бы демонстрировать ему наши маскарадные костюмы, — заспорил Данила. — Лучше беги домой, переоденься, а потом зайди к кому — нибудь из соседей.

— Вообще — то ты прав, — согласилась с братом Марфа. — Давай — ка я тебя получше закутаю и быстренько слетаю туда — обратно.

Она заботливо подоткнула плед со всех сторон.

— Куртку дедову забери домой, — спохватился Данила. — Зачем соседей пугать?

— Нет уж. Потом. Иначе в ледышку превратишься.

И Марфа, не слушая его возражений, исчезла в подъезде. Дома она торопливо избавилась от порядком надоевшего ей нищенского облачения, скинула мамин парик. Он вернулся обратно в шкаф, а бабушкино историческое пальто отправилось на антресоли. После этого девочка быстро смыла макияж. Вот теперь можно обращаться и за помощью.

Она позвонила в квартиру рядом. Никого. Взбежала на второй этаж. Опять неудача: ни одного мужчины дома. Время неподходящее: все еще на работе. Девочке повезло лишь на третьем этаже. Дверь отворил заспанный мужчина лет сорока.

— Простите, не помню, как вас зовут, — протараторила Марфа.

— М — м—м, — растерянно заморгал мужчина, который, похоже, и сам спросонья затруднялся ответить на этот вопрос.

— Понимаете, у меня там, внизу, на улице брат в коляске, а она такая тяжелая! Мне одной ее не поднять. Вы поможете? — с мольбой посмотрела на него девочка.

— Ах да, ну конечно. Сейчас только оденусь. А ты беги к нему. Как же он там один.

Увезут еще… Нарожают детей, а потом мучаются, — донеслось до Марфы его негодующее ворчание, когда дверь уже закрылась.

Замок щелкнул. Она поспешила вниз, очень надеясь, что сосед не заснет на ходу, а все же выполнит свое обещание.

— Данила, потерпи, уже недолго осталось, — выбежав на улицу, сообщила она брату.

— Да я, в общем — то, и не жалуюсь, — бодро откликнулся тот. — Сижу, дышу воздухом. — Он надвинул плед до самого подбородка. — Кого ты нашла — то?

— Да какого — то дядьку с третьего этажа. Не знаю, кто он, — прыснула она. — По — моему, он и сам пока не знает. Я его, кажется, разбудила.

— Злая ты! — с деланно серьезным видом покачал головой Данила. — Человек, можно сказать, отдыхал, а ты его на мороз…

— Тебе бы только смеяться над родной сестрой, — обиделась Марфа.

Дверь хлопнула. Из подъезда выскочил, застегивая на ходу куртку, тот самый мужчина. На ногах у него были шлепанцы. Едва увидев Данилу, он принялся хохотать.

— Простите, что с вами? — испуганно спросила Марфа.

Сосед отер ладонью выступившие слезы:

— Да я — то решил, ты имеешь в виду коляску с грудным ребенком. А у тебя целый бугай сидит!

— Это я, пока вас здесь дожидался, немножко вырос, — моментально отреагировал Данила.

— Не волнуйся, парень, сейчас дома будешь. И какой дурак этот пандус строил! — уже толкая коляску, проворчал мужчина.

— Вообще — то строил наш дедушка, — внес ясность Данила. — Специально для меня старался. Раньше ведь пандуса вообще не было. А на более удобный ему инженер не дал разрешение, потому что лестницу пришлось бы перестраивать.

— Ну, извини, — смутился мужчина. — Дедушку вашего я очень уважаю. А вот строители о людях совсем не думают. Для кого они такую лестницу в подъезде делали? По ней не только твою, но и детскую коляску не затащишь. Жена моя, когда сын наш маленьким был, замучилась. А старикам с больными ногами как? Или у нас в России архитекторы сплошь альпинисты? Ну вот и все, — сказал мужик, втащив наконец коляску в подъезд. — Главное, ты доставлен.

— Спасибо огромное, — поблагодарила его Марфа.

— Не за что, — улыбнулся сосед и зевнул. — А если что, обращайтесь. И Егору Трофимовичу большой привет.

— Передадим, — пообещала Марфа, хотя их благодетель так и не представился. — И извините, что разбудили вас.

— Ерунда. Все равно уже скоро поднялся бы. Сына из секции дзюдо надо забрать.

И сосед, стуча, как кастаньетами, задниками шлепанцев по ступенькам, направился вверх по лестнице.

— Ну наконец — то добрались, — устало выдохнула Марфа, когда ребята вошли в квартиру. Она помогла Даниле раздеться. — Давай мне банку, отнесу ее в комнату, — потребовала она.

Мальчик направился следом за сестрой. Та уже сосредоточенно пересчитывала добычу.

— А между прочим, совсем не плохо. Если не считать копейки, мы заработали целых двести рублей, — подвела она итог.

— Да ты что?! — округлились глаза у брата. — А ты не хотела милостыню брать.

— Брать было довольно противно, — поморщилась Марфа и, тут же просияв, добавила: — Но раз уж взяли, отправим в общий фонд.

В Фонде Шестерых смелых, а точнее, в сундучке, спрятанном Данилой за книгами на стеллаже, уже лежала некоторая сумма, заработанная Ахлябиным во время прошлого расследования. Туда же отправились и собранные сегодня двести рублей.

— А мелочь оставим. — Данила убрал банку с позвякивающими на дне монетками в тумбу письменного стола. — Вдруг пригодится.

— Гляжу, ты вошел во вкус попрошайничества. Только предупреждаю: я больше не пойду. И тебе не советую, — нахмурилась Марфа.

— Жалко, — с трагикомическим видом протянул мальчик. — А я — то уже все рассчитал. Школу с завтрашнего дня бросаем. С утра уходим вроде как на занятия, а сами — на «точку». Зря, что ли, полезное знакомство завели? Господин Кумов — человек разумный. Станем ему процент платить с выручки. Ты, сестренка, сама прикинь, — разошелся брат, — мы сегодня стояли там меньше часа, а двести рублей заработали. Теперь помножь двести рублей на шесть часов…

— Прекрати! Мне это несмешно даже слушать, — поморщилась Марфа.

— Эх! Несговорчивая ты, — вздохнул брат, делая вид, будто очень расстроен ее реакцией. — Ладно, Илюху возьму в напарники. Он согласится. Хотя нет. У него вид чересчур цветущий. Запросто вместо денег по морде дадут. Я лучше, пожалуй, Диану уговорю. Комплекция у нее подходящая. Если чуть — чуть подгримировать, сойдет за голодающего ребенка.

— Хорош придуриваться! — перебила его Марфа. — Меня, например, беспокоит, почему ребята нам до сих пор ни разу не позвонили. Тебе не кажется это странным?

— Совершенно не кажется, — спокойно ответил брат. — Почти уверен, им пока не до того, потому что удалось продолжить слежку.

Его доводы Марфу не убедили. Девочка была очень взволнованна.

— А если он их засек и с ними что — нибудь случилось?

— Ты его видела? — спросил Данила. — Совсем не гигант. К тому же он один, а их много. Да ничего он им плохого не сделает!

— Все равно слишком долго, — продолжала тревожиться Марфа.

Из коридора послышался громкий скрежет. Девочка от неожиданности вздрогнула.

— Что это?

— Никак крысы завелись? — в свою очередь удивился Данила.

— Какие крысы? У нас ведь Черчилль! — возмутилась сестра.

Скрежет стал громче.

— Знаешь, крысы не крысы, но пошли поглядим, — направился в коридор Данила.

Ребята ожидали чего угодно, кроме того, что предстало их глазам. На полу в самом центре прихожей валялась злосчастная картонка с призывом помочь сироте. На ней стоял Черчилль и остервенело драл надпись когтями.

— Умница! — с восторгом воскликнула Марфа. — Не кот, а чудо! Представляешь, Данила, если бы эту штуку нашли бабушка, дедушка или мама! Но ты тоже хорош! Бросить такое на самом видном месте!

— Видно, упала, пока ты мне помогала раздеваться. Кстати, а ведь ты тоже ничего не заметила.

— Зато котик наш умненький заметил и решил навести порядок! — засмеялась девочка.

Черчилль продолжал сердито и упорно «работать» над картонкой. Наконец, разодрав ее в клочья, он с достоинством отошел в сторону.

— Вот это да! — посмотрела на результаты трудов своего любимца Марфа. — Данила, ты видишь? Надпись теперь прочесть невозможно.

— И впрямь постарался, — изумленно взирал на картонку мальчик. — Спасибо вам, сэр Черчилль. Вы настоящий друг.

Кот высокомерно фыркнул и медленно прошествовал в кухню, словно показывая, что одним «спасибо» они не отделаются.

— Сестра, похоже, нам сделали тонкий намек на толстые обстоятельства, — засмеялся Данила.

— И правильно, — на полном серьезе откликнулась Марфа. — Черчилль, бедненький, сегодня не ужинал и даже не обедал. Я второпях совсем забыла его покормить. Непростительно!

— Мяу, — сварливым голосом подтвердил из кухни кот.

Не успели брат и сестра выпить чаю, как раздался настойчивый звонок в дверь. Марфа кинулась открывать. Через мгновение ребята заполнили тесную прихожую Соколовых.

— Ну, рассказывайте скорее, — потребовал выехавший из кухни Данила.

— Нет, сначала вы ответьте, с кем вы там трепались и почему он за вами следил? — выкрикнул Ахлябин.

— Следил? — огорошило его сообщение Данилу.

Марфа была изумлена не меньше брата. По пути домой она несколько раз оглядывалась и ничего подозрительного не заметила.

— Ну вы даете! — шумно продолжал Ахлябин. — Следил за вами тот самый тип, который Марфу ограбил!

— Ничего не понимаю, — словно стряхивая с себя наваждение, потряс головой Данила. — Этот тип совершенно открыто к нам подошел и начал расспрашивать, не заметили ли мы кого — нибудь, кто вроде бы стоял и кого — то дожидался.

— Кстати, Илья, — Марфа сложила губы в ироничной усмешке, — он все твои требования выполнил и с газетой не расставался. Видимо, сильно ты его напугал!

— Кое — что иногда умеем, — гордо расправив плечи, ответил Бородин.

— Он поговорил с нами, ушел, а потом снова вернулся и кинул мне в виде милостыни Марфин мобильник, — рассказал Данила. — Вот и все. Больше мы его не видели.

— Зато мы видели. — Глядя на себя в зеркало, Лиза расчесывала примятые шапкой волосы. — Он потом…

— Вы — то, может, и впрямь его больше не видели, только это ничего не меняет, — не дал ей договорить Илья.

Марфе вдруг стало не по себе. Руки и ноги похолодели. В глазах застыл ужас. Она спросила медленно:

— Хочешь сказать, что он потом шел за нами до самого дома и теперь знает, где мы живем?

— Совсем нет, — поспешила успокоить ее Диана.

— Да не до того ему было, чтобы за вами так далеко идти, — вклинился в разговор Ахлябин.

Данила нахмурился:

— Вы еще долго собираетесь говорить загадками? У меня от ваших туманных намеков уже шарики за ролики в голове заезжают.

— Никаких туманных намеков, — обиделся Клим. — По — моему, все очень ясно. — Он, пыхтя, протиснулся в узкое пространство между стеной и коляской и, лишь чудом не отдавив ноги попавшейся по пути Диане, которая в последний момент отскочила в сторону, достиг двери Данилиной комнаты. — Этот тип действительно сначала отошел от вас, но потом оглянулся, а вы в это время разговаривали с другим мужиком.

— Наш «объект» как увидел это, у него рожу перекосило, — подхватил Илья, одновременно пристраивая на вешалку две куртки — свою и Дианину. — А дальше стало совсем интересно. Этот тип побежал к дороге, поймал машину, но не уехал, а вернулся на ней к Торговому центру. Там машина остановилась, и «объект» начал за вами следить из окна.

— А вы? — почти одновременно спросили Данила и Марфа.

— Тоже поймали машину, — ответила Крошка Ди. — И стали следить за ним.

— Дядька, к которому мы уселись, чуть с ума не сошел, — хихикнула Елизавета.

— Мы ведь всего чуть — чуть проехали и велели остановиться, — начала объяснять Диана.

— А водила не понял, зачем мы вообще к нему садились, если никуда ехать не надо, — продолжил рассказ Илья. — Мы ему отвечаем, что поедем, мол, позже, а пока постоим. А он конечно же принялся выяснять, сколько стоять придется. Тут Ахлябин ему и ляпнул: «Вот когда та машина тронется, тогда и мы поедем». Дядька нас оглядел и спрашивает: «Это у вас что, игра такая?» Мы говорим: да, игра. Не выкладывать же ему подробности. Дядька вдруг обозлился: «Ага, деньги, значит, родительские просаживаете, развлекаетесь! Мы в ваши годы металлолом собирали». Пришлось мне ему объяснить, что теперь сбор металлолома — это очень криминальный бизнес, и соваться туда, тем более несовершеннолетним, опасно. Но дядька не смягчился.

— И говорит: «Конечно, лучше на машине кататься и в „Макдоналдсе“ жрать», — подхватила Лиза. — И сидит дальше что — то бухтит себе под нос. Ну, думаем, все, сейчас нас из машины попросит, хотя какая ему разница, за что деньги получать, — за то, что стоит, или за то, что везет.

— Он бухтит, а мы следим, — Ахлябин с беспокойством посмотрел на экран своего мобильного и, только убедившись, что звонков и сообщений от мамы нет, успокоился, — за типом в машине и одновременно за вами с мужиком. Кстати, кто это был?

Вся компания уже разместилась в Данилиной комнате. Черчилль тоже был тут; лежа на верхней полке стеллажа, он внимательно прислушивался к разговору.

— На сто процентов гарантировать не могу, но кажется, этот мужик контролирует территорию вокруг Торгового центра, — с многозначительным видом отозвался Данила, и они с Марфой рассказали, как господин Кумов сначала повел себя с ними весьма сурово, а затем сменил гнев на милость.

Услыхав, что их приняли за журналистов, Лиза с сомнением проговорила:

— Не может быть. То есть тебя — то, Данила, конечно, но Марфу… Сразу ведь видно, что ей не больше четырнадцати.

— Так я и сказал, что она моя младшая сестра и учится в школе юного журналиста, — объяснил Данила.

— М — м—м, — протянула Лиза. Ей стало завидно. Сама бы она в образе журналистки смотрелась куда убедительнее. Хотя нет. Сначала ведь пришлось бы изображать нищенку, а выглядеть чучелом в присутствии Данилы она никогда бы не согласилась.

— Ладно, господина Кумова мы с вами после обсудим. Расскажите лучше, что дальше — то происходило? — сгорал от нетерпения Данила.

— Дальше мы еще немного подождали, — откликнулся Клим, — пока ваш дядька не ушел и вы домой не направились. Я сильнее всего опасался, что наш «объект» за вами поедет. Вы явно вызвали у него подозрения. Но он развернулся и давай колесить по району. Мы — за ним.

— Водила наш весь изворчался, — дальше стал рассказывать Илья. — Те виляют — направо, налево, в один двор, в другой… А мы дядьку, который нас вез, просим, с одной стороны, не отставать, а с другой — не светиться. Вот он и мучился. Два раза мы их чуть из виду не потеряли. Вдруг водитель и говорит: «А теперь они встали, что дальше прикажете делать?» Пришлось обогнать и тоже остановиться. Клим вылез и бегом назад, с телефоном.

— Затаился я и жду. — Настала очередь Ахлябина продолжить рассказ, — Машина стоит, а из нее никто не выходит. Думаю, может, кого ждет? Но нет. «Объект» посидел — посидел и вышел. И прямиком в ближайший подъезд. Я — за ним. Хорошо, у них там наледь образовалась и дверь подъезда на замок не защелкивалась. Я вхожу, но он уже успел на лифте уехать. Лифт остановился на двенадцатом этаже. Подниматься не было смысла. Вот и все. Я вернулся к ребятам. Мы доехали с тем же водилой до Торгового центра. И когда он нас своим путем повез, выяснилось, что мы были — то всего в двух шагах.

— Выходит, «объект» следы заметал, — сделал вывод Данила. — Боюсь, ребята, он вас засек.

— Так, может, и к лучшему, — даже обрадовался Илья. — Теперь думает, что его со всех сторон обложили.

— Наверняка так и думает, — не сомневалась Марфа. — Тем более господин Кумов с нами разговаривал.

Данила был менее категоричен в выводах. Слишком уж гладко и ловко все выходило, «Объект» почувствовал, что его обложили, запаниковал и, уходя от хвоста, привел преследователей к собственному дому. Глупее не придумаешь. С тем же успехом он мог просто прийти в милицию и добровольно сдаться. А парень ведь явно бывалый. Не показался он Даниле наивным простачком.

— Очень хотел бы, братцы, с вами согласиться, но… — Данила взъерошил пятерней густую темную шевелюру. — Во — первых, не факт, что наш дорогой любитель чужих мобильников действительно знает господина Кумова. А во — вторых, реши он, что ребята сели ему на хвост, вряд ли направился бы к собственному дому.

— А если ему зачем — нибудь срочно нужно было попасть домой? — спросила Лиза.

— Примитивно мыслишь, Каретникова, без полутонов, — не упустил случая поддеть ее Илья. — Попробуй представить себя на месте этого типа.

— Вот еще, — вздернула голову обиженная девочка. — Я воровством телефонов не занимаюсь.

Илья тяжело вздохнул:

— Я вообще — то совсем другое имел в виду. Вот если бы, например, я засек за собой хвост, то не домой бы направился, а доехал до какого — нибудь людного места и там без труда растворился бы в толпе…

— Но мы ведь тоже зевать бы не стали, — заспорил Клим. — Тем более он один, а нас четверо…

— Естественно, мы постарались бы не упустить его, — кивнул Илья. — Но он, судя по всему, парень опытный и, почти уверен, рано или поздно от нас улизнул бы. Или, по крайней мере, приложил бы максимум усилий, чтобы сбить нас со следа.

Диана, задумчиво глядевшая в окно, за которым давно уже сгустился темный декабрьский вечер, вдруг тихо проговорила:

— Кстати, и петлял — то он не слишком изобретательно. Если бы я не знала, что это грабитель, а просто случайно ехала за такой машиной, то, наверное, подумала бы, что человек просто плохо помнит место, в которое ему нужно попасть. Ну, знаете, приходил пару раз к кому — то, адрес у него был на бумажке записан…

— Дом вроде помнит, — подхватил Данила, — подъезд, этаж, квартиру, а название улицы из головы вылетело.

— А улицы в нашем районе, кроме Новой, одна на другую похожи, — добавила Марфа.

— Вот именно, — кивнул Илья. — То есть, заподозрив слежку…

— Гадать мы можем сколько угодно, — перебил его Данила. — Только все это вилами по воде писано.

— Одно ясно, — твердо сказала Марфа. — Даже если он сам в одной из квартир на двенадцатом этаже не живет, то кто — то там с ним наверняка знаком. Думаю, проверить это — не проблема.

— Собираешься нанести визит? — усмехнулся Данила.

— Почему бы и нет! — задиристо отозвалась сестра.

— А что ты спросишь? — кинул на нее насмешливый взгляд Данила.

— Не спросит, а покажет. Я же сделал несколько его снимков, — с гордым видом напомнил Клим. — Качество, правда, не очень, — вынужден был признать он. — Но если мы увеличим и обработаем, то сможем его как следует рассмотреть.

— Положим, мы с Марфой его светлый образ в оригинале вполне внимательно разглядели, — сказал Данила. — Но фотографии нам все равно пригодятся. В конце концов Сенюшкину отдадим. Пусть ищет.

— С какой это стати он будет кого — то искать? — спросила Марфа. — Состава преступления — то у нас теперь нет. Телефон нам этот тип вернул, причем добровольно. Как мы теперь докажем, что он его крал?

— Вот! Во всем есть свои плюсы и минусы, — философски заметил Клим. — С одной стороны, для тебя, Марфа, очень хорошо, что твой мобильник вернулся. А с другой — нам теперь этому гаду и предъявить нечего.

— Но он же крал! — с негодованием воскликнула Лиза.

— Ты еще, Каретникова, сказала бы, что вор должен сидеть в тюрьме, — хохотнул Илья. — Иди теперь доказывай, что он грабитель. Единственный для нас способ — словить его в тот момент, когда он снова станет кого — нибудь грабить.

В Лизиных голубых глазах сверкнуло ехидство. И она поторопилась отбить выпад:

— Ты, конечно, Илья, очень умный и взрослый, а я глупая и маленькая. И план мне твой очень понравился. Только объясни, пожалуйста, как ты его собираешься осуществить?

— Каретникова, должен с прискорбием сообщить, что я тобой ранен, но не убит, — невозмутимо ответил ее оппонент. — Для осуществления моего плана надо элементарно ему подставиться.

— То есть? — не доходило до Елизаветы.

— Все очень просто. Вот, например, ты, Каретникова, крутишься перед его носом, держа в руках хороший, дорогой мобильник. Заходишь в подъезд. Этот тип — за тобой. Требует отдать телефон. Ты хнычешь, но отдаешь. А мы его с добычей перехватываем.

— Нет, слишком рискованно, — возразил Данила.

— А по — моему, главное, что мы даже не знаем, кто он, — подхватила Лиза. Идея выступить в качестве приманки для вора не очень понравилась девочке. — Как я смогу вертеться у него перед носом с дорогим мобильником, которого у меня, кстати, и нету, — поспешила уточнить она, — когда даже неясно, где этого типа найти?

— Мобильник не проблема, — снова заговорил Илья. — Ахлябинский используем.

— Вообще — то пожалуйста. — Клим в интересах дела готов был пожертвовать чем угодно. — Только он у меня весь битый.

— Ну, издали — то не видно, — отмахнулся Илья. — К тому же если битый, значит, не жалко. А модель дорогая. У этого типа на подобные вещи наверняка глаз наметанный. А вот кто он и где мы сможем его найти — это проблема посерьезней, но, полагаю, и она решаема.

— Объясни, каким образом? — поинтересовалась Марфа.

— Начнем с проверки, кто живет в том доме на двенадцатом этаже. — Илья вполне четко представлял себе ход поисков.

— Снова маскарад? — вопросительно взглянула на него Марфа.

— Боюсь, этого нам не избежать, — вздохнув, кивнул он.

— Кстати! — Данила хлопнул себя по лбу. — Если вы запомнили точный адрес, можем посмотреть по моей базе данных, кто живет в этом доме. Правда, база такая… — Он поморщился. — Ну, левая. Случайно мне досталась.

— Нехорошо, братец, поддерживать производителей контрафактной продукции! — с лукавым видом покосилась на него Марфа.

— Я тут совершенно ни при чем, — принялся объяснять тот. — Помнишь, когда в соседнем доме офис закрылся, они деду перед отъездом свой старый принтер отдали и целую коробку разных дисков. Там — то я эту базу данных и обнаружил. Вещь, согласитесь, в нашем деле очень полезная, хотя полностью ей доверять и нельзя.

— Так давайте скорее смотреть! — Ахлябин вскочил на ноги. — А потом фотографии доведем до ума.

Илья достал из кармана бумажку:

— Вот, Данила, держи. У меня тут адрес записан.

 

Глава 7

Чердачная головоломка

Данила уставился на бумажку.

— Все замечательно, конечно, Илюха, но как мы определим, какие квартиры расположены на двенадцатом этаже? — озадаченно спросил он.

— Элементарно, Ватсон, — ничуть не смутился друг. — Дом двенадцатиэтажный. В первом подъезде семьдесят квартир, во втором — тоже. Делим семьдесят на двенадцать, получаем пять с чем — то. Это означает, что на большинстве этажей по шесть квартир, а на первом, скорее всего, четыре плюс какие — нибудь подсобные помещения. Я там даже заметил опорный пункт охраны порядка и детский клуб какой — то. Следовательно, от ста сорока отнимаем шесть, и выходит, что квартиры сто тридцать пять, сто тридцать шесть, сто тридцать семь, сто тридцать восемь, сто тридцать девять и сто сорок находятся на последнем этаже. Вот их нам и надо изучить.

— Молодец! — Слушая Илью, Данила уже успел включить компьютер и войти в базу данных.

Ребята уставились на экран. Черчилль спрыгнул на пол, затем вскочил на Данилин стол, осторожно понюхал экран монитора и тоже принялся с интересом смотреть на колонки имен, отчеств и фамилий, напротив которых были указаны номера квартир.

— Сэр, — вежливо обратился к нему Данила, — по — моему, вы напрасно тратите время, и не закрывайте, пожалуйста, нам обзор. Должен вас огорчить: котов и кошек, проживающих в этом доме, база данных не зафиксировала.

Черчилль окинул шестерых друзей высокомерным взглядом, фыркнул, еще раз скользнул оранжевыми глазами по экрану, будто что — то на нем дочитывая, и вернулся на свое любимое место — верхнюю полку стеллажа.

База данных выдала следующее. Квартиры сто тридцать пять и сто сорок. Однокомнатные. В каждой по одному жильцу. Вполне вероятно, у какой — то из этих двух женщин весьма преклонного возраста, а может, и у обеих, есть дети или внуки тех же лет, что и грабитель, но в базе данных они не фигурировали, и Шестеро смелых переключили внимание на обитателей трех двухкомнатных квартир. Первую из них занимала пожилая супружеская пара. Нельзя было сбрасывать со счетов, что и у них имеется сын, который, хоть здесь и не прописан, или приезжает к родителям в гости, или вообще живет с ними. Владельцами второй и третьей «двушек» оказались семейства с маленькими детьми, и оба хозяина квартир были явно старше любителя чужих мобильных телефонов. Оставалась трехкомнатная квартира.

— Папа, мама, дочка, бабушка, — прочитала выведенные на экран данные Марфа.

— Фигня, — мрачно выдохнул Клим. — Опять мимо.

— А если в этой квартире живет его девушка? — предположила Диана. — Видите? Людмила Ивановна Сараскина. Ей двадцать лет. Вполне по возрасту подходящая.

— А что? — повернулся к ней Данила. — Не исключено.

Лиза вспыхнула. Опять Ди повезло! И Данила, конечно, улыбается ей. А сама она, Лиза, сидит и молчит, хотя могла бы тоже предположить что — нибудь подобное.

— Ну конечно! — Она высокомерно вздернула голову. — Может, скажешь еще, что он и телефоны ворует, чтобы на свадьбу себе заработать?

Вопреки ее ожиданиям, Данила шутку не поддержал.

— А между прочим, запросто, — с серьезным видом произнес он. — Люди находят способы заработать в меру своей испорченности.

Елизавета совсем рассердилась:

— Ну вы все даете!

— Нет, мне тоже не кажется, что Людмила Сараскина его невеста, — неожиданно поддержал ее Клим.

Илья обхватил обеими руками свою коротко стриженную голову и с удрученным видом воззрился на Клима:

— Слушай, ну что за бред ты несешь?! Откуда тебе может быть известно, чья невеста или не невеста какая — то там Сараскина, которую мы ни разу в жизни не видели?

— При чем тут видели — не видели? — поднял брови Ахлябин. — Я руководствуюсь элементарной логикой. Мы ведь только что пришли к выводу: раз этот тип столько времени на машине крутился, пока нашел нужный ему дом, значит, наведывался туда не часто и адрес помнил приблизительно. А дом невесты люди помнят даже с закрытыми глазами.

— Смотрю, большой у тебя опыт по части невест, — развеселило его утверждение Марфу.

Ахлябин зарделся и, опустив голову, чтобы скрыть смущение, пробубнил:

— Я говорю дело, а ты о каких — то глупостях. Еще раз для тупых повторяю: знакомый дом так долго не ищут.

— И еще: если он от нас убегал, то вряд ли повел бы в дом своей любимой, — скороговоркой вставила Лиза, выжидательно посмотрев на Данилу.

Наградой ей был его одобрительный взгляд.

— Скорей уж все было по — другому, — воспрянув духом, затараторила она дальше, чтобы Ди не успела ее перебить очередной своей гениальной мыслью. — «Объект» наш возле Торгового центра запсиховал, а потом вспомнил, что где — то здесь живет его бабушка, ну, к примеру, одна из тех, однокомнатных, старушек. Не навещал он ее сто лет, подобным типам на бабушек обычно наплевать, вот и пришлось ему покрутиться, пока адрес вспомнил.

— А заблудившись, наверное, позвонил ей из машины по телефону, — увлеклась версией подруги Марфа.

— Замечательно, — перебил девчонок Данила. — Но только он мог с тем же успехом направиться к папе с мамой из двухкомнатной, у которых тоже очень давно уже не был. Или к старшей сестре из трехкомнатной. — Мальчик взъерошил пятерней густую шевелюру. — Знаете, сколько еще таких версий можно насочинять? На самом — то деле никаких явных связей пока не прослеживается.

— Давайте лучше сейчас фотографии скачаем и нормально их рассмотрим, — предложил ребятам Клим.

Сказано — сделано. Вскоре на экране возник снимок: Диана и Лиза, а между ними, чуть позади, — удивленное лицо парня в черной дубленой куртке. Данила увеличил изображение. Лицо похитителя телефонов стало видно гораздо четче.

— Потом я девчонок совсем уберу, оставлю только его физиономию, — щелкая мышкой, сказал он.

— И тогда мы с его фоткой навестим тот дом, — загорелся Илья.

— Запросто, — передалось его воодушевление Климу. — Еще какую — нибудь историю сочиним. Уж это мы умеем!

— А если он все — таки сам там живет и вы с ним нос к носу столкнетесь? — встревоженно спросил Данила.

— На этот случай нам нужна такая легенда, которая даже его не насторожит, — задумчиво проговорила Крошка Ди.

И на следующий же день она придумала замечательную историю. Якобы по заданию школьного музея они занимаются поиском выпускников, в разные годы окончивших школу, чтобы выяснить, как сложилась их дальнейшая жизнь и каких им удалось добиться успехов.

Илья встретил идею с восторгом, ибо ему самому ничего путного в голову не приходило и он опасался, как бы не пришлось снова прибегать к легенде о пропавшей бабушке. Лиза, наоборот, отнеслась к новой идее скептически, считая, что им никто не поверит. В их школе тысячи выпускников; разыскать их всех до единого под силу лишь какому — нибудь профессиональному детективному агентству.

Возражение было высказано в основном для Данилы. Пусть наконец убедится, что Крошка Ди, ум которой он так настойчиво превозносит, тоже не всегда в ладах с логикой! Но Данила лишь снисходительно усмехнулся и начал втолковывать Лизе, что с логикой в данном случае непорядок как раз у нее. В школах регулярно проводят вечера встреч, большинство бывших учеников там появляется, связь с ними не прервана, и искать их никому не придется. Ясно, что речь в подобных случаях идет лишь о десятке — другом человек, которые пропали из поля зрения, и легенда Дианы никакого подозрения у жильцов не вызовет.

Раздосадованная Лиза решила не сдаваться и привела новый контраргумент. Ни имени, ни фамилии грабителя они не знают, а, наоборот, как раз хотят установить. Вот и выйдет ужасно глупо: ищут выпускника, а назвать его не в состоянии.

Лиза уже предвкушала триумф, но тут Клим сказал, что им достаточно назвать любое имя и фамилию. Если кто — то из жильцов дома узнает человека на фотографии, то тут же поправит их, а они объяснят, что, видимо, получилась накладка и в школе им дали неправильную информацию. А если никто его не опознает, тогда тем более без разницы, что они его обозвали другим именем. Так что проблем не должно возникнуть.

После этого Лизе пришлось признать свое поражение, хотя внутри у нее все клокотало. Опять Ди ее обошла!

Данила категорически настоял лишь на одном: Марфа на сей раз никуда не пойдет. Чересчур опасно. Этот тип и без того ее уже видел два раза в разных обличиях, и теперь велик риск, что, узнав, насторожится. Впрочем, Марфа особенно и не настаивала. Хватит с нее выступления в роли нищей. Можно немного и передохнуть. Зато Лиза, обычно старавшаяся ускользнуть от участия в подобных авантюрах, решительно заявила, что непременно пойдет. Хоть этим хотела утереть нос Дианке. С той ведь станется и здесь проявить инициативу. И тогда выйдет, будто Елизавета вообще ни к чему серьезному не пригодна. Нет уж! Она пойдет и докажет! Не хуже других сумеет справиться. И тогда все увидят, кому начнет улыбаться Данила!

Диана конечно же не преминула выдвинуть встречное предложение: отправиться по квартирам вчетвером. Лиза уже приготовилась было к решительной борьбе, но получила неожиданную поддержку со стороны Данилы:

— Я полагаю, не стоит так рисковать. Ведь этот тип вашу четверку возле Торгового центра запомнил и, если увидит снова, наверняка почует неладное. Пусть идет одна Лиза, но и ее мы закамуфлируем. — Он усмехнулся. — Наденешь, Каретникова, черный парик нашей мамы. И куртку другую. А для защиты возьмешь Илюху. — Он повернулся к другу: — Тебе ради такого случая даю напрокат свою куртку и шапку. Натяни ее поглубже. А еще… — Данила задумчиво посмотрел на Илью. — Надень — ка темные очки. Вроде как у тебя глаза больные.

— Да — а, в таком виде он его точно не узнает, — согласился Клим.

Первым делом Илья с Лизой направились к одной из пожилых женщин из однокомнатной квартиры. Та долго разглядывала фотографию, и во взгляде ее все отчетливее читалось недоумение.

— А вы уверены, что ваш выпускник жил в этой квартире? — наконец поинтересовалась она.

— Нам так в школе сказали, — уклончиво ответила ей Лиза.

— Странно, — пожала плечами пожилая женщина. — Двадцать лет уже здесь живу и никого похожего на нашей площадке не видела. Как, вы сказали, его зовут?

Илья для убедительности достал из кармана клочок бумажки и, сделав вид, будто сверяется с записью, хотя в действительности на тускло освещенной площадке сквозь темные очки вообще почти ничего не видел, веско изрек:

— Иванов Петр Михайлович. Женщина покачала головой и уверенно произнесла:

— Нет, у нас никогда здесь не жил ни один Иванов.

Лиза попробовала зайти с другой стороны и спросила:

— А не могло так случиться, что он просто внук или племянник кого — то из ваших соседей, которые сами носят другую фамилию?

— Другую фамилию? — словно эхо повторила женщина и решительно добавила: — Нет, нет. Я всех своих соседей прекрасно знаю. Еще раз могу повторить: тот, кто вам нужен, тут никогда не проживал. Ни прописанный, ни в гостях, — уточнила она.

— А кто — нибудь другой примерно его возраста? — не отступала Лиза, которой непременно хотелось успешно провести поиски.

— Разве что Людочка Сараскина, — отозвалась хозяйка однокомнатной квартиры. — Если хотите, обратитесь к ней. Она дома. Слышите, как замечательно играет!

Из квартиры, расположенной чуть дальше по коридору, доносились звуки рояля.

— Но сомневаюсь, чтобы она сообщила вам что — нибудь интересное, — покачав головой, продолжила женщина. — Думаю, вас в школе неправильно информировали.

Все же она подошла к соседней двери и нажала на звонок. Ноктюрн Шопена прервался, раздались торопливые шаги. Дверь распахнулась, и на пороге возникла невысокая пухленькая девушка.

— Здравствуйте, Екатерина Андреевна, — улыбнулась она соседке.

Та объяснила Людочке, зачем ее побеспокоили. Лиза протянула ей фотографию.

Девушка некоторое время разглядывала молодого человека на снимке, затем вернула фотографию ребятам.

— Не знаю такого, — оказался неутешительным ее ответ. — Никогда не видела. Кстати, и в вашей школе я не училась. Окончила Центральную музыкальную при консерватории.

— О чем я вам и говорила. — Каждое свое слово Екатерина Андреевна сопровождала энергичным кивком головы. — Явная ошибка. Вечно у нас все путают. Сплошные накладки. Потому так и живем, — ворчала женщина.

— Если я вам больше не нужна, — заторопилась девушка, — то я пойду, ладно? Заниматься надо. Вечером у меня концерт.

— Да, да, Людочка, прости, что оторвала, — извиняющимся голосом проговорила соседка. — Но надо же людям помогать.

Из квартиры почти сразу же вновь послышался ноктюрн Шопена.

— Мы тоже пойдем. Спасибо вам большое, — заторопилась Лиза.

— Придется вернуться в школу и проверить, — солидно изрек Илья, поправляя сползшие на кончик носа темные очки.

Они с Лизой подошли к лифту. Илья нетерпеливо мерил шагами площадку.

— А все — таки насчет невесты я была права, — с торжеством сказала девочка. — Ну не могла такая приличная девушка с этим подонком связаться!

— Каретникова, а как ты думаешь, куда ведет эта лестница? — не обратив на ее слова никакого внимания, медленно проговорил Илья. Его, похоже, занимало совсем другое.

— На чердак, вестимо, Бородин, — ответила девочка, с удивлением глядя на него.

Илья взлетел по каменным ступеням и остановился перед железной дверью, на которой висел большущий амбарный замок.

— Висячий, — констатировал он, дернув его пару раз.

— Очень интересно, — с презрением фыркнула Лиза, все еще не понимая, к чему он клонит.

Мальчик потянул на себя ручку. Дверь с неожиданной легкостью отворилась.

— А ведь и впрямь интересно! — шепот воскликнул он. — Замок — то висит на одном ушке. Лиза, вместе пойдем или мне одному проверить?

— Конечно, вместе, — уже торопилась за ним девочка.

Лезть на пыльный чердак ей совсем не хотелось, однако еще сильнее страшила перспектива остаться одной на площадке. Если грабитель использует этот дом как путь к отступлению, вдруг ему снова приспичит здесь появиться? Нет уж, лучше не отходить от Бородина.

За дверью стоял душный пыльный сумрак.

— Что мы здесь ищем? — шепотом поинтересовалась девочка.

— Второй выход, — коротко бросил Илья. — Подозреваю, что «объект» нас все — таки засек, привел сюда, поднялся на двенадцатый этаж и по чердаку перешел в другой подъезд.

Пошарив в кармане, мальчик вытащил брелок — фонарик и осветил стену:

— Вот. Видишь? Еще одна дверь. Подойдя к ней, он толкнул дверь, но она не поддалась. Илья чертыхнулся. Неужели он ошибается?

— Вот твоя версия, Бородин, и развалилась, — немедленно отпустила ехидное замечание Елизавета.

— Пошли в другую сторону, — проигнорировал ее выпад Илья. — Там тоже дверь есть.

На этот раз дверь открылась столь же легко, как и та, через которую они попали на чердак.

— Что и требовалось доказать, Каретникова! — торжествовал Илья.

— А чему ты, собственно, радуешься? — немедленно осадила его Елизавета. — Раз он нас вычислил, то потом, возможно, за нами начал следить. До самого Соколовского дома. — Ее вдруг пробрала холодная дрожь. — Может, он уже знает, кто мы.

— Плевать, — отмахнулся Илья. — Что он нам сделает?

— Тебе, может, и ничего, — с трагическим видом продолжила Лиза. — А я теперь одна вообще буду бояться в подъезд заходить.

— Не хнычь, Каретникова, — заговорщицки подмигнул ей мальчик. — Да провожу, провожу я тебя. Этого небось и добивалась? Уж давай, признавайся, — подначивал он ее.

Лиза вспыхнула. Вот нахал! Возомнил о себе! Нужен ей очень такой провожатый! Вот если бы на его месте оказался Данила, с какой радостью она согласилась бы! И конечно, изобразила бы, будто совсем перепугана, чтобы он ее все время провожал. А тут не знаешь, что хуже. Одной идти домой и трястись, пока войдешь в квартиру, или принять предложение Бородина, с которым, конечно, совсем не страшно, зато уши вянут от его постоянных насмешек и гадких шуточек.

— Так я что — то, Каретникова, не понял: ты во мне все — таки нуждаешься или могу быть свободен? — вопрошающе взирал на нее тот. В голосе слышалась явная усмешка.

— Сегодня не свободен, — процедила сквозь зубы Лиза. Ей было не до шуток. — А дальше посмотрим. Как себя будешь вести.

— Ну ты разбежалась! — Илья присвистнул. — Решила, что я тебя каждый день провожать стану? Это еще, знаешь, сначала заслужить нужно.

— Да пошел ты! — разъярилась она. — И сегодня можешь не провожать. Сама дойду.

— Дело хозяйское, — легко согласился мальчик. — Я все равно сначала собирался забежать к Даниле. Расскажу ему о наших успехах.

— Я тоже туда собиралась, — задиристо объявила Лиза. — Мне тети — Жаннин парик вернуть надо.

Илья вздохнул:

— Ничего не поделаешь. Придется нам с тобой к ним идти вместе. Фу, черт! — Он едва не налетел на мусорный бак. — Ну и темень. Фонари сегодня почти не горят.

Лиза фыркнула:

— Бородин, а ты попробуй темные очки снять. Полагаю, тогда фонари тебе покажутся гораздо ярче.

— Спасибо, Каретникова, а то без тебя бы не догадался, — запихивая на ходу в карман очки, проворчал Илья.

Вернувшись к Соколовым, ребята, перебивая друг друга, поведали о своем приключении. Данилу рассказ Ильи и Лизы расстроил и одновременно встревожил. Шанс, что грабитель мог засечь слежку и начать в свою очередь следить за ними, был слишком велик, а значит, отныне необходимо быть начеку.

— Вы хоть, когда обратно к метро ехали, назад посмотреть догадались? — с надеждой спросил Данила.

Илья с виноватым видом признался, что нет. Грабитель — то вроде остался в доме. Кому тогда могло прийти в голову, что это хитрый маневр?

— Кстати, он и машину ведь отпустил, — сказала Лиза.

— А ты стопроцентно уверена? — не успокаивался Данила. — Вдруг он договорился с водителем, чтобы тот свернул за угол и там его дожидался?

Лиза начала вспоминать. Отъезжающую от подъезда машину она запомнила четко, но вот в каком направлении она двигалась, не обратила внимания.

— Могла заехать и за дом, — с неохотой согласилась девочка.

— А я вообще ничего не видел, — честно признался Илья.

— Надежные вы ребята, ничего не скажешь, — хмуро бросил Данила.

— Позвони Климу и Ди, — посоветовал Илья. — Может, они что — то заметили. Хотя мы с Ахлябиным в этот момент решали, кто за типом пойдет. Нас интересовал он, а не машина.

Разговор с Климом, а потом и с Дианой ясности не принес. Оба они, как и Елизавета, видели отъезжающую машину, но проследить дальнейший ее маршрут не позаботились.

— Ох, не нравится мне это. Очень не нравится, — все больше тревожился Данила. — Ты, Марфа, будь осторожна, — предостерег он сестру.

— А почему именно я? — удивилась она.

— Ну, я — то почти из дома не выхожу. А когда выхожу, то с большой свитой, — невесело усмехнулся брат. — Меня он врасплох не застанет, а тебя — запросто.

Марфа поежилась. Обычно румяные ее щеки стали землисто — серыми.

Даниле пришла в голову идея, и он повернулся к Илье:

— Слушай, Бородин, может, ты по утрам станешь к нам забегать? Ну, чтобы Марфа одна до школы не шла. Это же только на несколько дней, а дальше начнутся каникулы, и станет проще — все равно проводить их будем вместе.

— Правильно, — горячо поддержала его Елизавета. — Чем большей компанией мы станем в школу ходить, тем безопаснее. Поэтому ты, Бородин, сперва утром забегай за мной, тебе ведь по пути, а после мы вместе с тобой — за Марфой.

— Нет, вы только поглядите на эту хитрюгу! — воскликнул Илья. — Главное, как обставила! Вроде бы о подруге заботится, а сама боится сильнее ее!

— Я за Марфу боюсь, а не за себя! — обиделась Лиза.

— Да, да, — хихикнул Илья. — А кто меня просил тебя до дома провожать?

Лиза от досады поперхнулась. Как стыдно! Опять Бородин унизил ее перед Данилой! Чурбан бесчувственный!

— Но он ведь действительно теперь может нам отомстить, — жалобно пролепетала она.

— Может, — пришла ей на помощь Марфа. — Мне, между прочим, тоже страшно. И кстати, Илья, ничего стыдного в этом нет. Знаешь, бывают случаи, когда лучше вовремя испугаться, чем по — глупому пострадать, — философски закончила девочка.

Поддержка подруги приободрила сникшую было Лизу, и она задиристо выпалила:

— Между прочим, Бородин, тебе тоже надо бы осторожнее быть. А то встретит этот тип тебя одного где — нибудь на узенькой дорожке… Посмотрю, как ты тогда запоешь.

Илья оторопело захлопал глазами и не слишком уверенно возразил:

— Ну, я — то, положим, не запою. И вообще, Каретникова, что же мне теперь, по — твоему, дома отсиживаться?

— Я предлагаю все — таки не впадать в панику, — вмешался Данила. — Но осторожность действительно не помешает.

— Да я, если он ко мне полезет, так ему врежу! — заносчиво выпалил Илья, сжав от негодования кулаки. Он уже успел прийти в себя и теперь вовсю хорохорился.

— Твоя задача не ему врезать, а позаботиться о девчонках, — остудил его воинственный пыл, как всегда, сдержанный Данила.

— Ладно, уговорили, — утихомирившись, сдался Бородин. — Буду Марфу с Лизкой конвоировать в школу и обратно. Но учтите, — кинул он многозначительный взгляд на двух подруг, — долг платежом красен.

Марфа хмыкнула:

— Имеешь в виду, что потом мы будем должны тебя в школу провожать?

— Конечно, — подхватила Лиза. — От девчонок — одноклассниц защищать. А то они ему, бедному, на шею так и вешаются! Ну просто замучили нашего супермена!

— Супер — Бородин, — прыснула Марфа.

— Слушай, Данька, по — моему, они в моей защите не нуждаются, — покачал головой Илья. — Давненько мы их как следует не воспитывали.

— А вот это поздно уже! — победоносно выпалила Елизавета. — Выросли! — И она показала ему язык.

Лицо у Ильи вдруг изменилось. Лиза на всякий случай отпрыгнула в сторону — вдруг даст по шее, как в детстве? Однако он даже не обратил на нее внимания.

— Данька, меня только сейчас осенило! Какие же мы идиоты! Этот тип ведь запросто может жить в другом подъезде. Зашел через этот, перебрался по чердачному переходу в другой, а мы купились, как последние лохи.

— И впрямь, — огорчился Данила, хлопнув ладонью по колену. — Как же я сразу — то не сообразил?

— Эх, надо было нам и другие подъезды обойти, — продолжал сокрушаться Илья.

— Да там же их куча, — с ужасом выдохнула Елизавета. — Мне и одного этажа хватило. Кстати, все равно не нашли бы. Совершенно нереально. Я считаю, нам лучше всего плюнуть на него и забыть. Телефон Марфе вернули. Что еще надо? Лишних приключений на собственную голову?

— Плюнуть и забыть? — заорал Илья, возмутившись предложению девочки. Он ни за что не хотел оставлять это дело. — Ты вообще, Каретникова, соображаешь, что говоришь? Сегодня этот гад у Марфы телефон отнял, а завтра отнимет у тебя. Думаешь, он остановится? Да у него наверняка процесс на поток поставлен. Зарабатывает он этим, врубаешься? Знаешь, сколько людей от него пострадает, если мы его не остановим! И счастье еще, если дело будет обходиться, как с Марфой, без тяжелых последствий. А ведь при неудачных обстоятельствах он способен и покалечить, и вообще убить, — продолжал бушевать мальчик.

— В таком случае, спрашивается, почему его не ловят те, кто это делать обязан? — поинтересовалась Лиза. — Почему именно мы должны его обезвреживать? Разве милиция не видит, что по их территории бродит серийный грабитель?

— А его совсем не так просто поймать, — немного успокоившись, ответил Илья. — Это во — первых. Во — вторых, в милиции о размахе его деятельности, возможно, и не знают. Не каждый ведь пострадавший бежит писать заявление. Кому лень, кому стыдно, а кто и просто боится. Вот Марфа ведь не захотела.

— У нее особые обстоятельства, — напомнила Лиза. — Маме нельзя было признаваться.

— У всех особые обстоятельства, — продолжал Илья. — А потом, даже те, кто и заявлял, наверняка его толком не успевали разглядеть. Вот ты, Марфа, если бы просто второй раз увидела его на улице, опознала бы?

— Конечно нет, — уверенно проговорила девочка.

— И фоторобот не смогла бы составить, — подхватил Илья. — И другие почти наверняка не смогли. Вот он и разгуливает на свободе.

— Все равно не представляю, как мы сумеем его найти и поймать, — стояла на своем Лиза.

— Если честно, я пока тоже не очень — то представляю. — Илья шумно и глубоко вздохнул. — И время такое неподходящее, конец полугодия. Совсем не до этого гада.

— А кто нам мешает отделить мух от котлет? — резонно заметил Данила. — От занятий освободимся и продолжим расследование. Я пока пораскину мозгами. Вдруг какой — нибудь хитрый план в голове возникнет. Ну и заодно будем на улице смотреть в оба. Если он орудует в нашем районе, запросто можем где — нибудь с ним столкнуться.

— Кстати, Данила, размножь его фотографию. Чтобы у каждого из нас при себе экземпляр имелся, — попросил Илья.

— Мне не нужно, — заверила Марфа и мрачно добавила: — Я и так никогда не забуду этого гада.

— В благодарность за то, что вернул телефон? — хохотнул Бородин.

— Нет, потому что ненавижу его, — процедила сквозь стиснутые зубы девочка.

Так они и решили: Илья до начала каникул опекает Марфу и Лизу, Данила думает над планом действий. И едва Шестерых смелых, по выражению Елизаветы, «выпускают на свободу», они открывают охоту на живца.

Вечером в доме Соколовых разразился большой скандал. Жанна Егоровна, возвратившись домой с работы, переоделась и немедленно позвала Марфу.

— Один раз я сделала вид, будто ничего не заметила, — строго сказала она, подходя к шкафу. — Но это повторяется уже почти каждый день! Что за манеру ты взяла рыться в моих вещах? А если уж так приспичило, спроси хотя бы сначала разрешения.

— Я не рылась, — стала оправдываться дочь. — А брала только то, что мне было необходимо.

— А все — таки спросить разрешения нельзя было? — сурово повторила Жанна Егоровна.

— Во — первых, тебя в это время не было дома, — начала объяснять Марфа. — А во — вторых, я взяла только два старых парика. Зачем мне ради такой ерунды отрывать тебя от работы? Кстати, я все вернула на место.

— Старые парики? — изумленно воскликнула мама. — Они — то тебе на что?

— Ма, ну, ты помнишь, я же тебе уже говорила. У нас скоро будет бал — маскарад. В школе. В последний день каникул. Чтобы на него попасть, надо обязательно придумать себе костюм. Лучший костюм получит приз. Я пока еще до конца не придумала, во что оденусь. Вот и прикидываю разные варианты, — быстро нашлась девочка.

— Допустим, но при чем тут парики? — не понимала Жанна Егоровна.

— Ма, ну какой же маскарадный костюм без них! — воскликнула Марфа. — Кстати, с твоими париками, хоть ты их давно и не носишь, я очень аккуратно обращалась.

— Да — а?! — вскричала Жанна Егоровна. Резким движением распахнув шкаф, она схватила с полки большую обувную коробку и, скинув крышку, сунула ее под нос дочери. — С этим ты тоже аккуратно обращалась? Или, может, специально их так подготовила для маскарадного костюма?

При одном взгляде на коробку, в которой лежали сапоги, Марфа похолодела. Она помнила, как тщательно их протерла и самым наиаккуратнейшим образом убрала. Даже бумагу в носы не забыла засунуть. Но боже мой! Что с ними произошло! Кожа по бокам над подошвой скукожилась и пошла трещинами, а поверх этого безобразия волнились белые, словно меловые, разводы. Кошмар и ужас!

— Мама, — залепетала девочка, — ты прости меня, пожалуйста, но я всего один разочек в них на улицу вышла. Понимаешь, прежде чем попросить у тебя разрешение их иногда надевать, хотела проверить, удобно ли мне на таких каблуках.

— Ну и как? — ледяным тоном полюбопытствовала Жанна Егоровна. — Удобно? Понравилось?

— В — вообще — то как — то н — не очень, — заикаясь, с трудом выдавила из себя дочь. — Ноги потом болели.

— А совесть случайно не болела? — язвительно поинтересовалась мама. — Ну, я понимаю, захотелось померить. Не удержалась. Вышла на улицу. Испортила. Но можно было хоть честно признаться? Не конец же света! Слава богу, могу позволить себе купить новые. Так нет же: спрятала в коробку — и молчок. Струсила! Марфа, я просто тебя не узнаю!

— Мама, я совсем не струсила, — вполне искренне проговорила дочь. — Они действительно были совершенно нормальные, когда я их убирала, — ни трещин, ни этих жутких разводов.

— Реагент, — скорбно констатировала Жанна Егоровна. — Он, проклятый. Все улицы в Москве им загадили. Надо было дома первым делом его смыть. Потом как следует высушить сапоги. Может, тогда и спасли бы. Но ты ведь, естественно, думала не об этом, а как поскорее скрыть, что их надевала. Теперь им дорога одна. На помойку, — с грустью вздохнула она.

— Ма, ты меня еще раз прости, я не хотела. — Дочь выдержала короткую паузу и продолжила: — Но если ты сапоги все равно собираешься выкидывать… может, лучше мне их отдашь? А я их и впрямь для маскарадного костюма использую. Тогда хоть не зря пропадут. Я их раскрашу или аппликации сделаю. Получится отличное дополнение к костюму!

— Бери, — протянула дочери коробку со злополучными сапогами Жанна Егоровна. — Что уж теперь…

— Спасибо тебе большое, мамочка! — обрадовалась Марфа.

— Только разговор наш с тобой еще не окончен. — Лицо матери снова приняло суровое выражение, и она извлекла на свет шубку из искусственного меха.

— Мама, но ты же сама много раз говорила, что это старье, — торопливо выпалила Марфа. — Ну да. Я ее и впрямь мерила. Она замечательно мне подошла бы для костюма Бабы — яги.

— Мерила? — повторила Жанна Егоровна. — Мне только очень интересно, в каком месте состоялась примерка. Взгляни — ка на рукав. Что мы на нем видим?

— Грязь, — упавшим голосом произнесла дочь.

— Совершенно верно. И ты, даже не удосужившись ее счистить, запихнула шубу в шкаф, где у меня хранятся чистые вещи. А потом мы с бабушкой станем долго удивляться, откуда в нашем доме завелась моль.

— Сейчас почищу, — потянулась к шубе Марфа.

— Да не в этом дело! Почистить не проблема. Проблема в твоем отношении к чужим вещам. Когда ты поймешь, что тебе уже не три года? Мне не вещи жалко. Меня возмущает твое поведение. Твоя безответственность!

Марфа действительно не понимала. Если почистить рукав не проблема и вещи маме тоже не жалко, то чем она недовольна? Где логика? Вопрос вертелся у Марфы на кончике языка, однако она сдержалась и промолчала. Разговор надо было скорее завершать, пока он не принял какое — нибудь опасное направление. И девочка, понурив голову, пролепетала:

— Мама, ну, виновата, признаю. Клянусь, больше никогда в жизни в твой шкаф не полезу. Давай лучше я у тебя прямо сейчас сразу попрошу все, что может для маскарада понадобиться.

— Мы с тобой словно на разных языках разговариваем! — опять вскипела Жанна Егоровна. — Я тебе про твое отношение, а ты мне про то, что тебе от меня надо.

— Да все я уже поняла, — заверила Марфа. — Ты имела в виду прайвеси, личное пространство. Признаю, что я его грубо нарушила. В следующий раз буду умнее.

— Ну вот, — с обреченным видом кивнула мама. — Значит, будет и следующий раз. Ох, что же мне с тобой делать! Ну почему же твой брат все сам понимает и никогда ничего подобного не делает?

— Потому что он мальчик, — ответила Марфа. — Тебе не кажется, что было бы странно, если бы он интересовался твоей одеждой и обувью, не говоря уж о париках?

Жанна Егоровна лишь тяжело вздохнула и вышла из комнаты.

 

Глава 8

Шкура неубитого медведя

Первое полугодие благополучно закончилось. Новый год ребята встречали каждый у себя. Праздник ведь семейный. Уже второго января Лиза сидела у Марфы и канючила:

— Ну, покажи, покажи, что мама тебе на Новый год подарила.

Марфа, насупившись, буркнула: — Было бы на что смотреть. Ответ ее заинтриговал подругу:

— Шмотку, что ли, какую — нибудь никудышную?

— Хуже, — сердито бросила Марфа. Подарок принес ей полное разочарование, и обсуждать его не хотелось.

— Не понимаю, что может быть хуже. — Уклончивость Марфы лишь подогревала Лизино любопытство.

— Она считает меня толстой, — обиженно выпятила нижнюю губу та.

— Откуда такие мысли? — изумилась подруга. — А — а, понимаю. Тебе весы подарили? Кстати, я бы не отказалась. Особенно от таких, которые с памятью и процент жира показывают.

Забота о фигуре превратилась у Лизы в настоящий пунктик, и она постоянно изводила себя какими — нибудь диетами, хотя худеть ей, как метко выразился Илья, осталось разве что до состояния скелета.

— Да нет, не весы, — покачав головой, вздохнула Марфа. — Гораздо хуже. Ладно, сейчас сама увидишь.

Она открыла ящик письменного стола и извлекла оттуда конверт.

— Тебя записали на курсы похудания? — завистливо загорелись глаза у Лизы.

— Почти. — Марфа протянула подруге яркую пластиковую карточку.

Лиза захлебнулась от восторга.

— Су — упер! Как ты можешь быть недовольна? Фитнес — клуб «Фит и Фан»! Шикарное место! У них там бассейн, вода нехлориронванная! Заниматься можно всем, чем только душа пожелает. И разными видами аэробики, и пилатес, и йогой, и еще — огромный выбор тренажеров…

— Во — во, мама мечтает, чтобы я на всем этом занималась и килограммы сгоняла, — тоном, далеким от восторга, сообщила Марфа.

— Что же в этом плохого? — не доходило до Елизаветы.

— То есть ты тоже считаешь меня слишком толстой! — Марфины пухлые щеки порозовели от гнева.

— И совсем ты даже не толстая! — поняв, что ненароком обидела подругу, спохватилась Елизавета. — Просто такая… Ну, аппетитная. Тебе, в общем, даже идет, но ведь держать себя в форме никому не вредно. Полжизни бы отдала за такой абонемент. Это же надо: целых полгода счастья! Моя мама ни за что мне такого не купит. Она считает это баловством. Я один раз заикнулась, а она ответила: «Хочешь физкультурой заниматься — вот тебе коврик, диск с упражнениями, включай телевизор — и вперед. Кроссовки у тебя тоже есть. Бегай вокруг прудов. Или запишись в школьный хореографический кружок. Он у вас бесплатный». — Лиза брезгливо сморщила нос. — Ходила я в этот кружок. Меня там постоянно ставили рядом с нашей Толпыжкиной. А она так потеет и воняет! И занятия примитивные. Прошлый век. После них даже душ принять негде. Главное, душевые — то в раздевалке есть, но туда не пускают. Хотя это, может, и к лучшему. — Она опять поморщилась. — Мыться в таких антисанитарных условиях, да еще после Толпыжкиной…

— Успокойся, — хихикнула Марфа. — Толпыжкина, по — моему, вообще никогда не моется. Мне всегда жалко тех, кто с ней рядом сидит.

— У них вся семья такая, — сказала Лиза. — Моя мама однажды на собрании оказалась случайно за одной партой с ее папашей. Еле досидела. Хотелось противогаз надеть. — Глаза ее вновь загорелись от зависти. — А тебе вот, Марфа, так повезло! И чего ты расстраиваешься?

— Того, что могла бы прожить и без фитнес — клуба! Совершенно о нем не мечтала. Ненавижу тупые занятия вроде бега на месте. Бассейн, конечно, получше, но за деньги, которые мама на абонемент угрохала, можно было купить люксовый телефон последней модели со всевозможными наворотами, и еще осталось бы на кучу разных полезных вещей.

В комнате повисла напряженная тишина. У Лизы просто не было слов. Получить такой классный подарок и расстраиваться? Вот уж действительно с жиру бесится. Кстати, она на месте Марфы давно бы задумалась о лишних килограммах. Пока — то еще сравнительно ничего, но если дальше запустить — катастрофа. Похудеть Марфе совсем не помешает. В голове не укладывается, как можно так наплевательски относиться к своей фигуре! Уж она — то, Лиза, давно забила бы тревогу и занялась собой и откорректировалась по полной программе. Тем более когда счастье само идет в руки. Ну почему все всегда достается не тем, кому надо? Как же несправедливо устроен мир! А может… У Лизы возникла вдруг робкая надежда. Ей — то как раз родители презентовали на Новый год новенький модный мобильник. Подарок сам по себе замечательный, и она ему очень радовалась, но с Марфиным абонементом и рядом не положишь.

— Слушай, а давай махнемся? — предложила она подруге.

Марфа с интересом посмотрела на новенький телефон. Лиза затаила дыхание. Только бы взяла! Только бы согласилась! Возможность целых полгода посещать настоящий взрослый фитнес — клуб забрезжила, как восходящее солнце, и Лиза зажмурилась, ослепленная его лучами. Она уж использует этот клуб на все двести процентов. Вероятно, ей там даже встретится какая — нибудь знаменитость. Рядом ведь построили элитный дом. Квартиры дорогущие, совсем не каждый может себе такие позволить. Между прочим, гораздо круче Новой улицы. И подфартило же Марфе! Вот пойдет она теперь в бассейн плавать (плавает она классно), а какая — нибудь звезда начнет тонуть. Ну, поскользнется, например, на бортике и упадет в бассейн, захлебнется. А Марфа тут как тут: подплывет, спасет, и звезда в благодарность даст ей билет на свой ближайший концерт, а может, и два билета. Тогда Марфа обязательно и Лизу возьмет. Или не возьмет? Или они действительно обменяются подарками, и то, о чем она сейчас мечтала, предстоит пережить ей самой…

— Так мы махнемся? — с замиранием сердца повторила она.

— Я бы с радостью, — подумав, отозвалась подруга, — но, к сожалению, номер не пройдет. Мама тоже туда ходит и, боюсь, быстренько нас раскусит. Наверняка ведь станет держать ситуацию под контролем. Нет уж, придется теперь ходить, — обреченно закончила девочка.

— Жалко, — не могла скрыть разочарования Лиза. Самое — то обидное, что Марфа совсем не кривляется. Ей этот абонемент и впрямь до высокого фонаря. Нет, мир явно устроен несправедливо! — Даниле — то что подарили? — прислушиваясь к тихой музыке, доносившейся из — за закрытой двери его комнаты, поинтересовалась расстроенная девочка.

— То, что он и просил. Разные прибамбасы к компьютеру. А Илья получил от родителей свитер, — сообщила Марфа. — Он к нам вчера уже в нем явился. Мне кажется, довольно жуткий свитер, но Бородин очень горд, потому что видел похожий на каком — то своем любимом футболисте, и теперь возомнил себя суперменом.

— Не суперменом, а супер — Бородиным, — поправила уже несколько оправившаяся от разочарования Елизавета. — Хотя, я считаю, одежда — это не подарок, а элементарная жизненная необходимость. Мне предки никогда ее не дарят, а просто так покупают. А вот Дианке, наверное, кучу всего подарили. Жаль, выяснить не успела. Она с родителями уехала из Москвы на три дня, до пятого ее не будет. Мобильник у нее вне зоны досягаемости. Видно, в какую — то глухомань подались. Хотя на Юсуповых это совершенно не похоже. Ладно, приедет — сама расскажет. Зато знаю, что Ахлябину дико повезло! — Глаза у Лизы опять загорелись. — Юлия Павловна на работе закрутилась, подарок придумать не успела и купила Климу подарочный сертификат нашего Торгового центра. Его можно отоварить в любом магазине. Представляешь, выглядит как кредитная карточка, но на какую сумму, Клим не сказал. И вообще, Марфа, он странный такой! Я его спросила, что он купить собирается. А он в ответ: «Да не знаю. Пока мне ничего не нужно. Когда потребуется, тогда и потрачу». — Она шумно вздохнула. — Олимпийское спокойствие! Я, например, сразу бы побежала. Мне столько всего нужно! В первый бы день все потратила.

— Перестань, Лизка, — недовольно перебила Марфа, понимая, что ее подруга просто завидует. — Не считай деньги в чужом кармане!

— Я не считаю, а мечтаю. — Взяв со стола свой мобильник, Лиза навела на Марфу объектив встроенной камеры. — Давай — ка я тебя вместе с абонементом сфотографирую. Забью снимок в память на твой номер и буду на него любоваться каждый раз, как ты мне позвонишь.

Марфа расхохоталась:

— Тогда лучше фотографируй один абонемент, без меня. Иначе его разве что под микроскопом можно будет разглядеть.

— А что! И сфотографирую! Я теперь все снимаю. На память.

Вечером Марфа делилась с Данилой:

— Можешь себе представить, Лизка мне обзавидовалась из — за этого абонемента.

— Могу, — кивнул брат. — Зря ты, сеструха, расстраивалась. Теперь наконец поняла, какой тебе сделали ценный подарок?

— Но мне — то он совершенно не нужен! — Она с подозрением покосилась на брата. — Или ты тоже считаешь, что я толстая?

— Выбрось это из головы! Ты совершенно нормальная. Не превращайся в Лизку с ее маниакальным желанием похудеть.

— Да я вообще об этом не думала. Это вы мне последнее время постоянно намекаете, что я слишком пухлая.

— Кто тебе намекает? — удивился Данила.

— А зачем в таком случае мама купила мне эту фигню? — не унималась сестра.

— Насколько я понимаю, она решила, что тебе просто будет приятно туда ходить. Не детская ведь секция, а красивое и комфортное место для взрослых, — пытался переубедить ее брат.

Марфа пристально посмотрела на него и вкрадчиво осведомилась:

— Так, значит, ты разговаривал с ней на эту тему? Почему же тогда не объяснил, что я совершенно другое хочу в подарок. Тебя ведь просили! Как брата!

— Прости, но я тоже думал, что тебе понравится, — виновато промямлил Данила.

— А спросить мое мнение язык бы отсох? Если бы ты вовремя со мной посоветовался, мама, может, переиграла бы все! — окончательно вышла из себя Марфа. Ей было горько, что никто даже не поинтересовался, чего бы ей хотелось в подарок.

— Так она ведь сначала купила, а потом уже мне сказала, — внес ясность брат. — И вообще, какой же сюрприз, если бы ты заранее знала, да к тому же еще попросила переиграть.

— Ладно. Проехали. Поезд ушел, а с ним — и мой новый телефон. Подожду до дня рождения. Не так долго осталось. Только, будь любезен, намекни маме заранее, чтобы она какого — нибудь другого сюрприза мне не придумала, — попросила Марфа.

— Приложу все усилия, — пообещал брат.

Илья, честно выполняя свое обещание, всюду сопровождал девчонок, но о грабителе в суматохе окончания четверти никто почти не вспоминал. Не до него было. А он, по счастью, больше знать о себе не давал. Правда, первые дни Илья тщательно проверял, нет ли за ними хвоста. Но, кажется, ребята ровным счетом никого не интересовали. Данила вообще уже склонялся к тому, что Шестеро смелых испугали этого типа гораздо сильнее, чем рассчитывали, а значит, велика вероятность, что он отныне и навсегда свернет свою деятельность в районе Серебряных Прудов.

— Хотелось бы в это верить, — с надеждой проговорила Марфа и поторопилась перевести разговор на другую тему.

Об истории, приключившейся с ней в подъезде, она твердо решила забыть, и когда ребята возвращались к этой теме, сердилась. Есть в жизни занятия гораздо более интересные и приятные. Взять хотя бы маскарад, в подготовку к которому она сейчас ушла с головой. Костюм надо было придумать не только себе, но и брату, и не просто два разных эффектных одеяния, а чтобы одно сочеталось с другим.

У Данилы никаких идей по сему поводу не возникало. Он заявил, что ему совершенно безразлично, в чем отправляться на маскарад, хоть в костюме нищего. Марфа категорически была против. Костюм нищих напоминал ей о грабителе. А вдруг они в таком виде столкнутся с этим типом на улице? Нет уж, хватит с нее! И она старалась, наоборот, придумать что — нибудь яркое, веселое, праздничное.

Каждый день она изводила Данилу новыми идеями, без конца заставляя его переодеваться в разные костюмы.

— Я согласен быть лешим, — покорно говорил брат, примеряя очередное одеяние. — Но почему мне при этом надо обязательно сидеть в ступе? Насколько я помню из сказок, это транспорт Бабы — яги.

— Но ты же в коляске. — В словах Марфы определенно была логика. — А ее очень легко можно превратить в ступу. Два обруча, две рейки, — принималась показывать она. — Вот здесь и здесь закрепим, натянем на каркас ткань или бумагу, потом покрасим, и получится великолепная ступа.

— Тогда нужна Баба — яга, — развивал замысел сестры мальчик. — Только твой нос, боюсь, не подойдет.

— А я буду совсем молодой Бабой — ежкой. На помеле, — продолжала фонтанировать идеями Марфа. — По — моему, Бабе — яге, еще не достигшей преклонного возраста, подходит любой нос, пусть и курносый.

— Не знаю, не знаю, — сомневался Данила.

— А еще можно из твоей коляски сделать каноэ. — Девочка была увлечена уже новым замыслом. — Тогда мы с тобой оденемся индейцами. Только каноэ — вещь более громоздкая и займет много места. Боюсь, в актовом зале ты будешь за всех цепляться. И с бахромой на одежде столько возни. С перьями большая проблема. Где мы с тобой их возьмем? Не вороньи же подбирать на улице. Они могут оказаться заразными.

— Мр — р, — громко подтвердил прошествовавший мимо них Черчилль.

— Похоже, он их всех считает больными, — заметил Данила, проводив кота взглядом.

— А ты разве забыл, как одна ворона несколько лет назад ему едва половину хвоста не отщипнула? — засмеялась Марфа, вспомнив забавный случай, произошедший с их любимцем.

— Не забыл! — захохотал брат.

Черчилль, тогда совсем еще молодой и неопытный, решил поохотиться на крупную, упитанную серо — черную птицу, важно разгуливавшую по двору. Не упускать же такого счастья, коли оно само идет в лапы. Птица показалась ему крайне глупой. Никакого чувства самосохранения! Идет прямо на него. Даже мелкие воробьи и те умнее. Они при появлении Черчилля разлетались в разные стороны, а эта шагает, будто она тут самая главная. Ничего, сейчас он с ней разберется!

Черчилль все сделал правильно, как учила его когда — то мама. А вот ворона повела себя вопреки всяким правилам. Неожиданный удар мощного клюва вышиб у Черчилля искры из глаз. Он с позором бросился наутек и сам превратился в мишень. На протяжении всего пути к спасительной форточке в кухне, которую Соколовы никогда не закрывали, мерзкая птица преследовала его, хищно каркая, а напоследок даже умудрилась вырвать у него из хвоста клок шерсти. Хвост потом целую неделю ныл, но еще сильнее болела душа. Каждый раз, стоило Черчиллю появиться на улице, хищница принималась угрожающе кружить над ним, громко понося его на своем вульгарном языке. Потом, правда, она куда — то пропала, и Черчилль вздохнул с облегчением. А то ведь дошло уже до того, что приходилось ограничиваться ночными прогулками. С тех пор он с воронами больше не связывался. Делить — то ему, в общем, с ними нечего, у них разные сферы интересов. Об этой неприятной истории он почти забыл. А Данила напомнил, и настроение у кота сразу испортилось.

— Видишь? — Марфа проводила взглядом вышедшего из комнаты Черчилля. — Он тоже против вороньих перьев. Вон как лапами дрыгнул!

— Да ты знаешь, мне идея эта с индейцами тоже не очень, — признался Данила. — И потом, какое отношение к нашим Святкам имеют индейцы?

— Вообще — то никакого, — не очень охотно признала его правоту Марфа. Взгляд у нее стал мечтательным. — Вот если бы у нас с тобой была медвежья шкура, нарядили бы тебя медведем.

Данила мысленно поблагодарил судьбу, что шкуры у них нет, а вслух у сестры поинтересовался:

— А ты бы кем при мне была?

— Ну, можно, к примеру, цыганкой. Или… — Она на мгновение задумалась.

— Шимпанзе! — воспользовался наступившей паузой брат и захохотал.

Сестра надула пухлые губки:

— Спасибо тебе, дорогой братец! Какой же ты у меня добрый!

— Ну, интересно! Мне, значит, медведем можно, а тебе шимпанзе — нельзя?

— Сравнил! — продолжала негодовать Марфа. — Медведь — животное благородное. А что твоя обезьяна? Кривляка какая — то.

— Слушай, тебе не кажется, что мы с тобой в буквальном смысле делим шкуру неубитого медведя? — посерьезнев, спросил Данила.

— Не хочешь наряжаться медведем — ну и не надо, — рассердилась Марфа. — Еще что — нибудь изобрету!

В эти дни тема маскарада волновала всех ребят. Илья и Лиза тоже никак не могли остановиться на чем — то определенном и постоянно интересовались у Соколовых, что придумали они. Мол, им это знать надо обязательно, иначе вдруг случайно придумают то же самое. Ди еще не вернулась, но уже звонила по поводу предстоящего события Марфе и Лизе. А вот Ахлябин давным — давно определился с костюмом, собрал все его составляющие и теперь изнывал от скуки, сожалея, что друзья свернули расследование. Он считал, что сейчас как раз самое время заняться им. Однако Лиза и Марфа решительно воспротивились. С завтрашнего дня они начинали по очереди работать на ресепшене в салоне Соколовых, и это выглядело в их глазах гораздо привлекательнее и интереснее, чем бродить по чужим подъездам и потчевать фальшивыми историями обитателей квартир, которые к тому же отнюдь не всегда оказываются людьми приятными.

Данила по понятным причинам по подъездам ходить не мог. Вот и оставались только сам Клим да Илья. Но вести расследование вдвоем оказалось почему — то неинтересно да и непродуктивно.

В нескольких квартирах их, даже не дослушав, послали далеко и надолго, жильцы других, видно, куда — то разъехались на праздники. А один сердитый дядька вообще прогнал их, пригрозив вызвать милицию. Нечего, мол, по подъездам шастать. Два мальчика выглядели в глазах жильцов более подозрительно, чем мальчик и девочка либо два мальчика и девочка. Без облагораживающего присутствия женского пола опросы не ладились.

Лиза все эти дни наслаждалась своим новым телефоном, фотографируя на него все подряд. Конечно, с большей охотой она пошла бы в фитнес — клуб. Но, к сожалению, абонемент подарили не ей, а Марфе, которая не умеет ценить своего счастья. Сидя в очередной раз у Соколовых, она решила продемонстрировать подруге то, что запечатлела по дороге к ней.

— Видишь? — комментировала Елизавета. — Елка. Выкинули на помойку прямо наряженную. Совсем народ зажирел!

— Действительно странно, — присмотрелась к снимку Марфа. — Уезжали, что ли, куда — нибудь? Ведь даже Рождества еще не было.

— Зато смотри, какую я с нее мишуру сняла! — Лиза вытащила из сумки разноцветные пушистые нити. — Такие в нашем Торговом центре по пятьсот рублей за пучок продаются. Мне повезло: дядька прямо при мне вынес!

— Что вынес? Мишуру в Торговом центре? — не поняла Марфа.

— Да нет! Елку во двор. Я к ней первой успела, пока не ободрали.

— Молодец, — усмехнулась Марфа. — А это кто? — уже разглядывала она следующий снимок.

— Марину Калинкину нашу не узнаешь? — удивилась Елизавета.

— Ну, я бы не сказала, что уж очень хорошо видно, — пытаясь разглядеть одноклассницу на экране, проговорила Марфа. — Ну да. Теперь узнала: она.

— Главное, ты на песика ее посмотри! — в ажиотаже продолжала Елизавета. — На Новый год подарили. Это, знаешь, какой — то карликовый то ли гордон, то ли моргай… Черт! Пока шла к тебе, забыла. Но очень модная сейчас порода. Хорошенький, правда?

— Наверное, — не слишком уверенно ответила Марфа. — Ты бы его покрупнее сняла, без Калинкиной, ее я и так каждый день в классе вижу.

— А она просила снять ее с собакой, — проговорила Лиза.

— Знаешь, пошли к Даниле, — предложила Марфа. — Пусть увеличит снимок. Мне хочется разглядеть собаку.

Брат в своей комнате сидел, уткнувшись в компьютер.

— Ну что, молодежь, без меня никак? — Он повернулся к вошедшим девчонкам, обрадовавшись возможности немного переключиться. — Ладно. Сделаю сейчас вам собачку.

— Тогда уж и все остальное тоже, — подсуетилась Елизавета. — Хочу как следует разглядеть, что наснимала.

— Да я тебе потом на диск перегоню, — пообещал мальчик. — Самые удачные фотки можешь отдать напечатать.

Несколько раз щелкнув мышкой, Данила вывел на экран увеличенное изображение действительно симпатичной беленькой лохматой собачки. Лиза обратила Марфино внимание на сапоги и сумочку Калинкиной, которые Маринкина мама купила себе, но они ей оказались малы, и она отдала их дочери.

— И сумочка тоже оказалась мала? — хмыкнул Данила.

— Нет, — совершенно серьезно отозвалась Лиза. — Сумочка просто была к сапогам в ансамбле.

Ребята принялись смотреть дальше.

— Стоп! — внезапно воскликнула Марфа, и глаза ее округлились. — Данила, ты можешь вот этот снимок еще сильней увеличить?

— Да я все могу. Хоть фрагмент на целый экран тебе сделать, — пожал плечами брат. — Только, скажи на милость, что ты там нашла интересного?

Снимок был самый обычный: кусок соседней улицы, часть вывески магазина и какие — то совершенно незнакомые люди. Тем не менее Марфа по — прежнему напряженно глядела на экран.

— Вот! Видите? — Голос ее срывался от волнения. — Зеленое пальто. По — моему, это та самая бабка, которую мы искали. Данила, сделай ее лицо покрупнее.

— Спокойствие, только спокойствие, как говорил незабвенный Карлсон. — Пальцы брата легко и уверенно прошлись по клавиатуре. — Немного терпения — и вот она, наша бабушка. Похожа?

— Один в один, — хрипло выдохнула сестра.

— Кстати, магазин — то мы тогда с вами совершенно правильно вычислили, — отметил Данила. — Вот только никак не пойму, каким образом тебя, Каретникова, туда по дороге к нам занесло? Солидный крюк получается.

— Да мы с Калинкиной решили собачку ее чуть — чуть прогулять.

— Понятно, — кивнул Данила. Разве Лиза когда — нибудь упустит возможность прогуляться рядом с чем — нибудь модным!

— Значит, она все — таки где — то здесь живет, — не отрывала взгляд от экрана Марфа.

— Теперь я в этом уверен, — подхватил брат. — Надо бы завтра…

— Завтра не получится, — возразила сестра. — Мы с Лизой работаем у мамы. Сколько еще раз тебе напоминать? Пускай Илья с Климом поищут ее и последят. Тем более фотография теперь есть. Проблем никаких.

— Пожалуй, так даже лучше, — немного подумав, согласился с ней Данила. — Их бабка вообще не знает. Они могут даже спокойно сесть с ней в лифт и проследить до самой квартиры.

— Было бы здорово, если бы они сумели подкараулить ее, когда она с сумками из магазина выйдет, — сообразила Марфа. — Вызвались бы помочь. Естественный и ненавязчивый ход.

— Это еще вопрос, — засомневалась Елизавета. — Глянет бабуся на нашего Илюшу с его накачанной атлетической фигурой и испугается за судьбу своих овощей и фруктов. Решит, что ребята ограбить ее задумали.

— Логичное опасение, — согласился Данила. — Бабуси обычно народ крайне мнительный. Всюду врагов своего имущества видят.

Лиза просияла. Наконец — то и ее ум оценили! Как хорошо, что Ди сейчас рядом нет!

— Тут надо как следует помозговать, — продолжил размышлять мальчик. — Один раз бабку спугнем, и больше она к себе нас за километр не подпустит. Вероятно, ребятам лучше в помощники ей не навязываться, а действовать на расстоянии. Сейчас сделаю для всех распечатку и позвоню Илье.

Истомленный бездействием Бородин немедленно возник у Соколовых, а следом за ним, лишь десятью минутами позже, примчался запыхавшийся Ахлябин.

— Давай сюда бабку! — потребовал он у Данилы.

Тот вручил обоим друзьям по листку:

— Изучайте.

— А особые приметы у нее какие — нибудь имеются? — поинтересовался Клим.

— Приметы ему подавай! — рассердилась Марфа. — Тебе что, фотографии мало?

— Невыразительная она какая — то, — с недовольным видом разглядывал снимок Ахлябин.

— Уж извини, — развела руками Марфа. — Я ее не выбирала. Такая попалась. Но обещаю тебе, Ахлябин, в следующий раз найти какую — нибудь косую, со шрамом на щеке и вытатуированным именем на лбу. Тогда, полагаю, ты будешь доволен.

— Вечно у тебя одни крайности, — обиделся Ахлябин. — Я ведь серьезно интересуюсь. Ну, вдруг у нее какая — нибудь там родинка на щеке или зуб золотой? Ты ведь с ней все — таки разговаривала.

Марфу раздирали противоречивые чувства. С одной стороны, ей не меньше, чем остальным, хотелось найти и наказать грабителя, но с другой… Она ведь уже почти успокоилась, выбросила из головы эту мерзкую историю. А теперь приходилось возвращаться к ней, припоминать детали, подробности, опять испытывать липкий противный ужас.

— Видишь ли, Клим, я тогда тащила тяжеленные бабушкины сумки и единственное, о чем мечтала, поскорее от них избавиться, — раздраженно проговорила она. — Очень, конечно, перед тобой виновата, но прикус бабуси меня в тот момент не интересовал. Хотя… — Сорвав раздражение на Ахлябине, Марфа, немного успокоившись, задумалась. — Да нет. Ничего необычного. Вполне банальная среднестатистическая старушенция. Радуйтесь, что благодаря Лизке у нас теперь фотка есть. — На Марфу вдруг вновь накатило желание все — все забыть, и она тихо добавила: — Вообще — то я не уверена, надо ли нам ее искать.

Однако Данила решительно возразил: — Нет, сестра, очень даже надо. Ведь других реальных зацепок мы не имеем. И не зря же эта бабуся, — потыкал он пальцем в сморщенное личико на фотографии, — нам снова явилась.

Утром Марфа первый раз в жизни ехала на работу. Вместе с мамой и бабушкой. В салон «Бьюти Люкс» она ходила достаточно часто и прекрасно знала, что и как там делается. Тем не менее свой рабочий день представляла примерно так: она, вся из себя высокая, стройная… Спохватившись, она усилием воли сжала свой образ до настоящих размеров, ну разве что с поправкой сантиметров на пять. В конце концов она ведь может надеть туфли на каблуках. Впрочем, ей предстоит не стоять, а сидеть, и каблуки мало на что повлияют. Ну да не важно. Это ведь мечты. Можно еще попросить кого — нибудь из маминых мастеров, чтобы ее причесали и нанесли легкий макияж. Вряд ли мама станет возражать. Сама много раз повторяла: «Ресепшен — лицо салона». А хорошо ли, когда у салона лицо тринадцатилетней девчонки? Солидная клиентура явно не поймет.

Девочка размечталась. Итак, сидит она, вся из себя красивая, за стойкой ресепшена и с томным видом полирует ногти. Правда, полировать Марфе пока особо нечего. Ногти у нее короткие и к тому же обгрызенные. А вот у Эли, которая раньше, до Юли, у мамы работала, ногти были необычайно красивые. Длинные, овальной формы и совершенно натуральные. Она постоянно за ними ухаживала. Маму это раздражало, но она терпела. Потому что, по ее словам, клиентки при одном взгляде на Элины ногти тут же записывались на маникюр, даже если не собирались его делать. Им казалось, что мастер в этом салоне сотворит с их руками такое же чудо. «Эля у меня — ходячая реклама, — смеялась Жанна Егоровна, — никаких дополнительных вложений не требуется».

Марфа давно уже мечтала отрастить красивые ногти, но пока что — то не получалось. Даже от скверной привычки грызть их никак не могла отучиться. Сколько раз давала себе слово, но как понервничает, то потом вдруг оказывается, что какой — нибудь ноготь уже обгрызен. Ну и остальные приходится срезать, чтобы разница не так бросалась в глаза. Вот и теперь придется руки от клиентов прятать. Да — а, не выходит красивой картинки. Мечты пока остаются лишь мечтами.

Едва Марфа разделась и начала устраиваться за стойкой, как появилась мама и деловито проговорила:

— Вот тебе журнал предварительной записи. Только что звонила Людочка, то есть Людмила Сергеевна. Она заболела и до конца недели на работу не выйдет. Обзвони всех ее клиенток, извинись и отмени запись. Обязательно при этом предложи записать к кому — нибудь другому. Только сначала проверь, у кого из мастеров есть «окна».

— Что, прямо сейчас? — удивленно спросила дочь, пытаясь отрегулировать под свой рост кресло.

— Естественно, — сухо бросила мать, словно разговаривала с чужим человеком. — Сразу ведь наверняка не всем сумеешь дозвониться. Что говорить — то, знаешь?

— Да, — кивнула Марфа. «О макияже, пожалуй, сегодня лучше не заикаться», — поняла она. Мама была на работе совершенно другой, чем дома.

— Тогда давай потренируемся. Представь, что я клиент. Здравствуйте, слушаю вас.

— Здравствуйте, — деловым тоном начала дочь. — Вас беспокоят из салона «Бьюти Люкс». К сожалению, ваш мастер болен и не сможет вас на этой неделе принять…

— Безобразие! — противным, склочным голосом воскликнула Жанна Егоровна.

— Почему безобразие, мама? — У Марфы от незаслуженной обиды даже слезы на глаза навернулись. — Я ведь, кажется, все правильно говорю.

— Я не мама, а клиентка, вот и возмущаюсь. Имею право. Твой салон меня подвел. Теперь твоя задача меня уболтать и умаслить. Потеря постоянного клиента для любой уважающей себя фирмы — позор.

Марфа повеселела:

— Что вы! Мы сами ужасно расстроены. Давайте я вас запишу к другому мастеру. Он у нас тоже замечательный. А за доставленное неудобство сделаем вам пятнадцатипроцентную скидку.

Марфа глянула с хитрецой на маму.

— Хм, вышла из положения. Молодец! — похвалила дочь Жанна Егоровна. — Но своими пятнадцатипроцентными скидками ты нас разоришь.

— Я же не каждому их собираюсь давать, а только тем, кто кричит: «Безобразие!»

— Только тем, кто несколько раз крикнет про безобразие, — внесла коррективу мама.

— Договорились. Можно работать? — поинтересовалась Марфа, поудобнее усаживаясь в кресле.

— Валяй, — ответила Жанна Егоровна и, улыбнувшись дочери, поспешила по своим делам.

Время шло. Список сократился до двух человек, которых Марфе никак не удавалось отловить. Все мастера уже были заняты, а рот у девочки одеревенел от дежурной улыбки, которой она встречала и провожала приходящих и уходящих клиентов. «Ну и работа. Ни минуты свободной», — устало подумала она.

Колокольчик над дверью салона в очередной раз тренькнул. Марфа подняла глаза, готовая лучезарной улыбкой встретить следующего посетителя, и… У нее похолодело внутри. Перед ней стоял грабитель.

 

Глава 9

Бои без правил

Илья и Клим, дрожа от холода, расхаживали взад — вперед у входа в магазин. У Ахлябина уже посинели щеки и губы. Он жалел, что не догадался надеть другую куртку — подлиннее, с большим, отороченным мехом капюшоном. Как в ней сейчас ему было бы тепло и уютно! Опять — таки капюшон лицо бы как следует прикрывал, очень выигрышно для слежки.

Илья тер ладонями уши. На его куртке капюшон и вовсе отсутствовал, а шапку он надевать не стал. Вчера — то еще стояла достаточно теплая погода. Целый день спокойно проходил без головного убора, и ничего. Кто же мог предположить, что сегодня так резко похолодает и в течение дня температура еще упадет. Сейчас, наверное, уже минус двадцать пять, не меньше.

— А все Каретникова виновата, — проворчал Бородин. — Не могла, что ли, эту бабку пару дней назад обнаружить, когда потеплее было? Лизавете — то все равно, а нам с тобой мучайся!

— Слушай, а почему мы снаружи торчим? — вдруг резко остановившись, спросил Клим. — Если бабке понадобится в магазин, она ведь все равно внутрь зайдет. Давай и мы так же сделаем. Хоть в тепле будем ждать.

— Точно! — подхватил Илья. — Если, конечно, бабка сегодня опять в магазин соберется. Она ведь вчера в нем уже была. Может, на два дня затарилась.

— А может, и нет, — выразил надежду Ахлябин. — Например, она живет одна, ей скучно, вот и шастает каждый день в магазин пообщаться. Да и бабка старая. За одну ходку много не утащит.

— Марфа говорила, у нее тогда сумки были тяжелые, — напомнил Илья.

— Раз на раз не приходится. Вчера она могла купить совсем немного. А если ты прав и она не придет, нам и перед магазином нет смысла торчать, — резонно заметил Клим.

— Ну ладно, уговорил. — Илья с удовольствием вошел в хорошо натопленное помещение. Ахлябин последовал за ним.

Магазин оказался весьма допотопный, — от супермаркета его отделяло как минимум столетие. Один большой длинный прилавок, за которым стояли две продавщицы. Мальчики устроились в уголке. Какое — то время на них никто не обращал внимания, и они, усевшись на батарее, спокойно наблюдали сквозь стеклянную витрину за происходящим на улице. Искомой старушенции на горизонте по — прежнему не наблюдалось. Другие старушки были, но совершенно не той наружности. Клим несколько раз сверялся с фотографией, боясь, как бы не упустить бабусю из — за того, что она поменяла пальто. Но нет. Ничего похожего.

Какое — то время спустя поток покупателей схлынул, и Илья с Климом оказались в торговом зале одни, естественно за исключением двух продавщиц, которые теперь пристально смотрели на них.

— Ребята, вы что тут стоите? — недовольно осведомилась продавщица постарше, со старомодным пучком на голове. — У нас тут не клуб. Либо покупайте, либо проваливайте.

— Илюха, придется покупать, — прошептал Ахлябин.

— А у тебя деньги есть? — спросил Бородин. — Я лично свои не взял.

— Не беспокойся, есть, — заверил его Клим. — Что покупать — то будем?

— Мне чипсы, — сказал Илья.

— Вредная еда, — поморщился Ахлябин.

— Можно подумать, ты сам их не ешь, — усмехнулся Илья. — И вообще, какая разница. Нам главное — их бдительность усыпить. — Он покосился на продавщиц.

— Нет, я предпочитаю печенье, — сказал Клим. Чипсами он в свое время объелся, ухитрившись съесть десять пакетов подряд, и с тех пор их на дух не выносил.

— Пожалуйста. Мне — то что. Деньги ведь твои. Хоть краба себе купи, или что это там такое. — Он указал на весьма залежавшихся существ с клешнями, которые тут явно жили очень давно и успели принять угрожающий жизни и здоровью серо — буро — малиновый оттенок.

— Дайте мне вот это печенье, эти чипсы и бутылку воды с газом, — брезгливо отвернувшись от клешнеобразного деликатеса, попросил продавщицу Клим.

— Воду лучше сладкую! — крикнул Илья.

— Одну сладкую и одну простую, с газом, — внес поправку в заказ Ахлябин.

Продавщица небрежно швырнула все, что он попросил, на прилавок и, отсчитав сдачу, вновь пристально уставилась на ребят. «Боится, как бы мы что — нибудь не сперли», — сообразил Ахлябин и принялся усиленно изображать, будто с аппетитом ест, хотя печенье ему продали затхлое. Видимо, оно было того же возраста, что и монстры с клешнями. Илья громко захрустел чипсами. Мгновение спустя выяснилось, что ребята старались совершенно зря.

— У нас здесь не ресторан. Есть идите на улицу! — гаркнула продавщица. — Иначе весь пол засыплете крошками. Убирайся потом за вами.

— Да нет. Мы аккуратно, — попробовал отстоять право на дальнейшее пребывание в тепле Ахлябин.

— Кому сказано! Убирайтесь! — со злостью бросила продавщица.

Вздохнув, ребята вышли на трескучий мороз. За то время, которое они провели в магазине, стужа только усилилась. Клим оглянулся на витрину. Обе продавщицы по — прежнему не сводили с мальчиков настороженных взглядов.

— Пошли отсюда, — махнул он Илье. — Все равно на месте стоять невозможно. Рожа стынет.

Илья достал из кармана платок и шумно высморкался.

— Думаешь, от хождения роже твоей полегчает? — скептически посмотрел он на Клима.

— Так ноги у меня тоже стынут, — попрыгал на месте тот. — Ну и ветрище!

Илья вытер слезящиеся глаза.

— Не повезло нам. И вправду лучше пройтись. Во — первых, согреемся на ходу, а во — вторых, эти две тетки мне уже дырку в лопатках просверлили своими взглядами.

— Куда двинемся, направо или налево? — посмотрел на него Ахлябин.

— Направо, — ответил Илья. — Эта дорога ведет к дому, в котором Марфу ограбили.

Поэтому логично нам туда шагать. Только далеко отходить не станем. Пройдемся и вернемся. Снова в магазин заглянем.

— Опять чипсы, что ли, покупать? — усмехнувшись, поинтересовался Клим.

— Нет, просто войдем и выйдем. Хотя, в общем, и от чипсов не откажусь. А если будешь совсем добрым, возьми мне еще и булочку.

— Да пожалуйста, — проявил душевную широту Ахлябин.

Его продукция этого магазина на дальнейшие гастрономические подвиги не вдохновила. Просроченное печенье оставило во рту противный привкус, а от газированной воды на улице стало только еще холоднее.

— Ох, до чего ж это нудное дело — кого — то караулить, — с тоскою проговорил Клим.

— А дома сейчас, наверное, хорошо, — мечтательно произнес Илья и снова принялся тереть уши. — Слушай, Ахлябин, будь другом, отдай мне свою шапку.

— Как это так, отдай? — возмущенно уставился на него Клим. — Мне, между прочим, даже в ней холодно. Кто тебя заставлял с голой башкой переться на улицу?

— Я же не знал, что такой мороз. Не жмись, Ахлябин. У тебя, кстати, капюшон есть, а товарищ, можно сказать, погибает, — канючил Илья.

— Капюшон у меня маленький, неудобный и к тому же шнурком не стягивается. В него без шапки знаешь как задувать начнет!

— Я же не навсегда прошу, а на чуть — чуть, — не отставал Бородин. — Или ты хочешь, чтобы у меня уши совсем отвалились?

За разговором они вернулись обратно к магазину. Клим протянул Илье деньги:

— Лучше отправляйся внутрь и что — нибудь купи. Заодно и уши погреешь.

— А ты разве не пойдешь? — удивился тот.

— Давай по очереди.

— Как хочешь, — пожал плечами Илья и скрылся за дверью магазина.

Клим тем временем принялся мерить большими шагами пространство возле магазина, мечтая о тарелке горячего супа. Вот хорошо бы сейчас такого наваристого борщика! Или куриного бульона. Да что там бульон! Ахлябин сейчас с удовольствием съел бы даже нелюбимый суп — пюре из цветной капусты.

Интересно, что сегодня приготовит на обед мамина помощница по хозяйству Тамара Петровна? Вдруг и вправду бульон с пирожками? Пирожки с мясом у нее получаются просто объеденье. Особенно когда они еще тепленькие.

Илья вышел из магазина, жуя чипсы. В другой руке он держал булочку с повидлом, от которой тоже откусывал.

— Твоя очередь, Ахлябин, — с набитым ртом произнес он.

— Нет, давай сначала еще разок пройдемся, потом ты постоишь, а я зайду.

— Только с условием, что шапку мне оставишь, — выдвинул требование Илья.

— Ладно, оставлю, — согласился Клим.

— Тогда пошли.

Ребята двинулись по уже известному им маршруту. Илья продолжал с громким хрустом жевать.

— Слушай, Ахлябин, — вдруг замедлил он шаг. — Посмотри, какая — то тетка прется в зеленом пальто.

— Подумаешь, — выбил тот дробь зубами. —

Я уже троих в зеленом видел.

— Не, эта, по — моему, похожа. И идет от магазина.

— Но ведь она мимо него не проходила, — попытался ему возразить Клим.

— Просто ты, Ахлябин, лопух и проглядел ее, — усмехнувшись, сказал Илья.

— Слушай, а она с сумками, — присмотрелся к старушке мальчик.

— Вероятно, успела затариться в каком — то другом магазине, — сделал вывод Бородин. — Значит, она все — таки в том доме живет. Или у нее там есть кто — нибудь из знакомых, а она сама живет в доме по соседству. Теперь мы просто обязаны довести ее до самой квартиры.

Старушка свернула за угол. Ребята, выдержав солидную дистанцию, как велел Данила, двинулись следом. За поворотом их ждал неприятный сюрприз, и они ошалело уставились друг на друга. Старушка исчезла. С концами. Ни ее самой, ни зеленого пальто, ни сумок. А ведь до заветного дома ей было еще идти да идти. Если, конечно, старуха не обладает способностью бегать со сверхзвуковой скоростью. Но это вряд ли. А больше деваться ей абсолютно некуда.

— Ахлябин, ты что — нибудь понимаешь? — покрутил головой в разные стороны Илья.

— Вообще ни фига не врубаюсь. — Лицо Клима выражало полное недоумение. — Может, она от нас в снег закопалась?

— Спокуха, коллега. Она за машиной стоит, — уже заметил старушку Илья. — Вон кусок зеленого пальто торчит. Наверное, притомилась и отдыхает.

— Давай все — таки подойдем и предложим ей помочь, — загорелся Клим. — Получится словно бы невзначай. Разговоримся. Выясним, как ее зовут.

Илья какое — то время колебался. Эта идея ему тоже казалась заманчивой, но в результате он счел за лучшее не рисковать и решительно мотнул коротко стриженной, с покрасневшими от стужи ушами

головой:

— Нельзя. Вдруг она и впрямь заподозрит, что мы покушаемся на ее сумки. Тогда до квартиры нам ее уж точно не довести. Давай — ка лучше медленно пойдем вдоль дома, и я буду за ней наблюдать.

Клим хохотнул:

— Теперь понимаю, почему ты шапку не надеваешь. У тебя, оказывается, глаза на затылке.

— Не смешно, Ахлябин. — При одном упоминании о шапке Илье стало еще холоднее. — Для наблюдения я ношу с собой маленькое зеркало. Мы будем спокойно себе идти, а я в зеркало прекрасно увижу, что творится позади нас. Кстати, уши у меня уже почти отвалились. Гони шапку. Обещал ведь, — потребовал он у друга.

— Но я же не в магазин сейчас греться иду, — запротестовал Клим.

— Не важно. Сейчас даже лучше. Нам из соображений конспирации полезно поменять облик. — Сдернув с Ахлябина шапку, Бородин нахлобучил ее себе на голову чуть не до самого подбородка. — Кайф!

Клим с трудом натянул на макушку неудобный капюшон, под который тут же забрался студеный ветер. В отличие от Ильи, его ощущения были весьма далеки от кайфа. Но не драться же из — за шапки. Тем более что силы неравны, а голова у Бородина и впрямь вот — вот отмерзнет.

— Ну, что там у тебя? — лишь поинтересовался он, поежившись. — Бабка как, все отдыхает?

Илья поймал в зеркальце старушку и ответил:

— Отдыхает.

Сначала действие разворачивалось по намеченному сценарию. Илья сосредоточенно наблюдал в зеркало за старушкой, а Клим внимательно смотрел вперед. Вскоре, однако, ему стало скучно, и он, изогнув шею, тоже уставился в зеркало.

Оба мальчика, совершенно не замечая, что делается перед ними, продолжали весьма бодро двигаться по направлению к дому с голубым торцом. В это же самое время шедшая им навстречу крупная бокастая женщина попыталась преодолеть мелкими шажками обледеневший участок тротуара. Не заметив ее, ребята сбили женщину с ног. С истошным криком она, покачнувшись, рухнула на живот и по инерции проскользила еще пару метров.

— Ой, извините, пожалуйста, мы вас как — то совсем не заметили!

Клим кинулся было ей на помощь, однако лед сделал свое коварное дело. Ахлябин тоже поскользнулся, бешено заперебирал ногами и, наконец, взмахнув руками, как крыльями, рухнул на тетку. Вопль повторился с новой силой.

Сначала женщина орала нечто совсем нечленораздельное. Затем ребятам удалось кое — что разобрать:

— Помогите! Грабят! Убивают!

Илья с изумлением и ужасом наблюдал, как тетка и Клим крепко вцепились друг в друга, словно утопающие, которых норовит утащить в пучину шальная волна. Чуть позже они стали напоминать спортсменов на соревновании по вольной борьбе. Несмотря на первоначально выигрышное положение Ахлябина, тетка, похоже, решительно шла к победе. Профессионально проведя серию захватов, она уложила тощего противника на обе лопатки и в заключение крепко зажала под мышкой его голову.

— Бородин, на помощь! — сдавленно прохрипел несчастный. — Она же меня сейчас задушит.

— И задушу, таракан ты ползучий, — грозно пообещала тетка атлетического телосложения.

— Гражданка, — пытаясь спасти друга, обратился к ней Илья. — Он ведь вам помочь хотел, а вы с ним так нехорошо…

— Видала я таких помогателей! — взвизгнула тетка. — Не подходи ко мне. Потом ни денег, ни документов недосчитаешься.

И, выпустив наконец Ахлябина из цепких объятий, она стремительно подхватила свои пожитки и крупной рысью бросилась к подъезду.

Клим с трудом поднялся на четвереньки.

Все тело у него нестерпимо болело.

— А бабка — то наша все еще стоит, — с изумлением заметил он. — Можешь без зеркала посмотреть. Она к нам спиной повернулась.

Илья глянул и тоже удивился.

— Слушай, Ахлябин, может, она там вообще уже померла? — предположил он.

— Нет, если бы померла, то уже не стояла бы, — бодренько отозвался Клим, почти оправившись от неожиданного сражения с теткой. — По — моему, она просто чего — то ждет. А вот я чуть не погиб. — Он потер шею. — Ну и бицепсы у нее…

— Как у борца, — кивнул Бородин. — Повезло тебе, Ахлябин. Явно на бывшую спортсменку напоролся.

— Ну, как мы дальше, вперед пойдем или к бабке вернемся? — спросил Клим.

Илья оценил расстояние, отделявшее их от старушки в зеленом пальто, и принял решение:

— Для конспирации не мешает еще немного вперед продвинуться.

Они успели дойти ровно до следующего подъезда, когда Илья, вдруг крепко схватив друга за плечо, потащил его прямиком в кусты, росшие неподалеку.

— Ты что, с ума сошел? — отбрыкивался Клим.

— Заткнись, — прошипел Илья. — Там, на горизонте, Аникушина показалась, из моего класса.

— Ну и что? — не понял Клим. — Мы с тобой просто гуляем. Делов — то!

— Да если она меня заметит, потом от нее не отвяжешься. Вцепится, как клещ, и начнет выдавать сто слов в минуту. Тогда старушку уж точно упустим. Короче, прячемся в кусты и молимся, чтобы Аникушина нас не заметила.

— Вот ты и прячься, — рассудил по — своему Клим. — А меня твоя Аникушина все равно не знает. Гони сюда зеркало. Я лучше за старухой послежу, пока ты там будешь окапываться. Как Аникушина пройдет, свистну.

— У нее на башке красная шапка, — на всякий случай уточнил Илья.

— Разберемся.

Илья сиганул в кусты и плашмя рухнул в снег. Аникушина, стрельнув глазами в Ахлябина, прошла мимо. Ему показалось, что она его все же узнала. Он ее тоже вспомнил: много раз в школе сталкивались. Клим посмотрел в зеркальце и увидел, что Аникушина обернулась. Ну, точно признала! Счастье еще, что не подошла. Впрочем, зачем он ей? Она ведь Илюхой интересуется… А бабка — то так и стоит.

Аникушина больше не оборачивалась. Она вынула из кармана мобильник и принялась с кем — то громко трепаться. Действительно сто слов в минуту. Впрочем, говорила она недолго. Поравнявшись с бабусей, она спрятала телефон и остановилась. Видимо, та ее зачем — то окликнула.

— Клим, она прошла? — просипел из кустов Бородин.

— Прошла, и теперь, между прочим, с бабкой беседует, — заявил тот.

— Что же ты раньше молчал! — с треском выломился наружу Илья.

— Ты только далеко не вылезай, иначе заметят, — предупредил его Клим.

Илья, из предосторожности повернувшись спиной, отобрал у Ахлябина зеркало.

— Нагрузилась, — прокомментировал он.

— Кто, бабка? — не понял Клим.

— Да нет, Аникушина. Бабкиными сумками. Ага! Теперь они вместе чешут к первому подъезду. Вот Марфа растяпа! Ведь точно подъезды перепутала. Это у нее от страха выпадение памяти произошло. Ну что? Следуем за ними?

— С Аникушиной и бабкой в одном лифте? — охнул Клим. — Она же тебя вопросами засыплет, почему ты там оказался и отчего.

— Тогда я снаружи останусь, а ты пойдешь, — предложил Илья.

— Меня Аникушина тоже узнала, даже оглянулась.

— Но вы ведь с ней официально не знакомы. Значит, по идее, заговаривать не станет. И откуда она взялась на нашу голову? Все карты, дура, спутала, а так все замечательно складывалось, — с досадой воскликнул Бородин.

— Я, между прочим, предлагал, чтобы мы сами старушке помочь вызвались, — с упреком напомнил Клим. — Сейчас уже, может, знали бы ее квартиру.

— Это еще вопрос, — по — прежнему не был уверен в успешном исходе дела Илья. — Кто знает, что ей могло показаться? И впрямь посчитала бы нас за грабителей. Вдруг она тоже бывшая спортсменка? Хук слева, хук справа — и сдала бы нас в милицию как покусившихся на ее покупки. Тебе, Ахлябин, на сегодня одной борцовской тетки разве не достаточно? Сейчас Даньке позвоню. Может, он что — нибудь дельное посоветует.

Илья достал из кармана телефон и стал набирать номер друга.

Марфа сидела ни жива ни мертва. Инстинкт самосохранения настоятельно призывал ее сползти с кресла и, опустившись на корточки, укрыться за спасительной стойкой ресепшена. Но тело ее было сковано страхом словно тисками. Она не могла не только что двинуться, но даже согнать дурацкую улыбку с лица и, застыв на месте, продолжала таращиться на грабителя. А в мозгу пульсировала одна — единственная ужасающая мысль: «Он меня вычислил, он меня вычислил. Что теперь делать? Он все — таки за нами следил».

Парень уже не смотрел на нее. Взгляд его метался по холлу, перескакивая с предмета на предмет. Стеклянные шкафчики с различными средствами для волос, фотографии моделей с модными прическами, большой мягкий белый диван, журнальный столик, пестрящий глянцем журналов… Наконец взгляд его снова вернулся к Марфе:

— Э — э, девушка, у вас тут постричься можно или это только для женщин?

«Зубы заговаривает, — поняла она. — Надо подольше поддерживать с ним разговор, пока кто — нибудь не придет. При свидетелях он меня побоится тронуть. Хоть бы мама вышла, что ли!»

Она попыталась что — то ответить, но губы ее не слушались. Марфа с мертвенно — гипсовым оскалом несколько раз утвердительно кивнула.

— Не понял, — озадачило ее поведение парня. — Постричься — то можно или нельзя? Я гляжу, у вас тут одни бабы на фотках. А мужиков принимаете?

«А что, если он действительно пришел просто — напросто постричься?» — мелькнула обнадеживающая мысль у Марфы. Ей даже стало немного легче, и она, с трудом шевеля онемевшими губами, сумела выговорить:

— Можно. У нас есть мастера, которые стригут мужчин.

Парень хохотнул:

— О! А я уж решил, что ты немая. Ну, и сколько у вас стоит сделать креативную стрижечку?

«Нет, все — таки заговаривает зубы», — опять накатил страх на девочку, и она, пытаясь скрыть от грабителя свое состояние, принялась листать прейскурант.

— У вас какие волосы? — не поднимая глаз, выдавила она из себя.

— А что, разве не видно? — последовала удивленная реплика. — Вроде с утра еще были недлинные. Может, я не заметил и они за полдня до плеч отросли?

— Нет. Вот. Нашла. — Она сунула ему под нос прейскурант.

Парень, глянув, присвистнул:

— От пятисот и выше? Что так круто — то?

— Это с двойной помывкой, — пролепетала Марфа. — А укладка отдельно.

— То есть, выходит, еще дороже?

Марфа кивнула. Грабитель, похоже, действительно тянул время. Чего он, интересно, дожидается? Внезапно ее пронзила ужасная догадка. Рядом с ней стоит касса. Этот подонок явился их грабить! Он ведь не в курсе, что Марфа лишь дает справки и направляет клиентов к мастерам. Обычно — то девушки, сидящие на ее месте, и деньги у клиентов принимали. Просто ей мама пока этого не доверила. Девочка вдруг вспомнила: где — то здесь, под столешницей стойки, спрятана тревожная кнопка. Пытаясь ее нащупать, она заскользила пальцами по гладкой пластиковой поверхности. Или кнопка все — таки в полу? Положение ее осложнилось. Кресло было высокое, она специально его подняла, чтобы посолиднев выглядеть за стойкой. А вот теперь пожалела об этом, но было уже поздно. Ноги болтались в воздухе. Если кнопка и впрямь в полу, она ей воспользоваться не сумеет. А может, спрыгнуть с кресла? Но вдруг она спугнет грабителя? Если он явился сюда за деньгами, у него наверняка есть оружие. Скорее бы кто — нибудь вышел из зала!

— Значит, дешевле пятисот не получится? — снова заговорил парень, продолжая шарить глазами по холлу.

«Готовится. Но прежде хочет получше сориентироваться. С другой стороны, какой смысл грабить салон в такой ранний час? Рабочий день только начался, выручки еще практически нет. Или он сегодня пришел на разведку? — посетила новая догадка девочку. — Зубы мне заговаривает, а сам пока изучает, где и что. Ну, точно! Вон с каким интересом на кассовый аппарат уставился!»

— Ты что тормознутая — то такая? — задал новый вопрос он.

Из зала в холл вышла Жанна Егоровна.

— Какие — то проблемы? — мигом оценила ситуацию она. — Вы извините, — обратилась она к парню, — девушка у нас только первый день работает и еще не очень ориентируется. Что вас интересует?

— Без интереса остался я, знаете ли, мадам. Дороговато у вас для меня, но если надумаю, на днях загляну, — хамоватым тоном откликнулся грабитель.

— Советую предварительно записаться. Возьмите нашу визитку. — Жанна Егоровна выхватила из большого прозрачного блюда на стойке серо — розовый прямоугольничек и вручила парню. — Новым клиентам в первое посещение предоставляем десятипроцентную скидку.

— А — а, спасибо, понятно, — протянул грабитель и, засунув в карман визитку, вышел.

Марфа, к немалому своему удивлению, обнаружила, что уже не сидит, а стоит. Как и когда она спрыгнула с кресла, девочка не помнила. Ее трясло.

— Что с тобой? — с удивлением посмотрела на дочь Жанна Егоровна, — С таким лицом ты всех клиентов нам распугаешь.

— Мама, зачем ты ему… про скидку… — срывающимся голосом проговорила Марфа.

— Вообще — то про скидку идея была твоя, я просто воспользовалась, думала, ты обрадуешься. Молодой человек, конечно, не очень приятный, но нам любой клиент дорог. Бизнес есть бизнес, — пожала плечами Жанна Егоровна.

— Мама, о чем ты! — сорвалась Марфа на крик. — Это не клиент! Он пришел нас грабить!

Жанна Егоровна кинулась к дочери и крепко прижала ее к себе.

— Он тебе угрожал? Какое счастье, что я вовремя появилась!

— Он мне не угрожал, но я знаю. — Марфу затрясло сильнее прежнего.

Жанна Егоровна отстранила ее от себя.

— Погоди — погоди. Но касса ведь закрыта. Или я забыла? Он что — то оттуда взял?

— Нет, мама. Она правда закрыта. Он ничего не брал. Но я уверена, что собирался.

Жанна Егоровна, усадив дочь в кресло, строго глянула ей в глаза.

— Так. По — моему, у тебя началась паранойя. А все из — за ваших дурацких расследований! Человек пришел выяснить порядок цен на стрижку, видимо, он ограничен в средствах. Естественно, из — за этого нервничал, стеснялся. Каждому ведь хочется выглядеть красивым. Вдруг у него, например, свадьба на носу? Но ты, конечно, сразу заподозрила его в преступных намерениях. Он собрался грабить нашу пустую кассу! Нет, мне это надоело! Ваши дурацкие игры пора раз и навсегда прекращать!

Марфа вскочила на ноги. Кресло с грохотом отлетело к стене.

— Мама, ты не понимаешь! Это совсем не игры! Это очень серьезно! Я точно знаю, что он вор! Он однажды меня уже ограбил!

Выкрикнув это, она разрыдалась и, всхлипывая, продолжила:

— Он пришел и я его сразу узнала! Мне стало так страшно! А он везде смотрел! И зубы мне заговаривал! Да наплевать ему на нашу стрижку!

Жанна Егоровна опять крепко прижала ее к груди, а потом мягко подтолкнула в сторону коридора.

— Мама! — крикнула она куда — то в глубь салона. — Посиди, пожалуйста, на ресепшене. Нам с Марфой надо поговорить!

— Иду, иду, — тут же донесся голос Марфиной бабушки.

В своем кабинете Жанна Егоровна усадила дочку в удобное кресло возле широкого письменного стола. Сама устроилась напротив и выжидательно посмотрела на Марфу.

— Ну, а теперь выкладывай все с начала и до конца. Почему я ничего не знала?

— Я еще не успела тебе сказать.

— То есть он тебя сегодня утром ограбил? — озадачилась Жанна Егоровна. — Когда, позволь узнать? Ты же ехала со мной и с бабушкой на машине.

— Нет, не сегодня, — вынуждена была признаться дочь. — Это произошло за несколько дней до каникул.

Скрывать и врать было уже бесполезно. К тому же Марфу по — прежнему не оставлял страх, а мама всегда умела найти выход из любого положения. И девочке вдруг захотелось рассказать все — все, как в раннем детстве, когда выговоришься — и сразу становится легче. Хотя нет, все нельзя, иначе она подведет друзей. И, тщательно дозируя информацию, она продолжила:

— Я шла тогда к Лизе, а он по дороге напал на меня и отобрал мобильник.

Жанна Егоровна перепугалась и одновременно рассердилась:

— Как ты посмела от меня скрыть?

— Да я не скрывала, но дальше произошло очень странное. Мы с Данилой гуляли, вдруг этот тип к нам подходит, отдает нам мой телефон и уходит. Ну, мне и показалось, что говорить тебе вроде не о чем. Телефон — то вернули, грабитель меня даже пальцем не тронул…

— И брат твой тоже хорош, — укоряюще покачала головой мама. — Ни словом не обмолвился. Все скрыл. С этим партизаном у меня будет отдельный разговор. Но история эта совершенно бредовая. Зачем он отнимал у тебя телефон, если потом вернул его обратно?

Марфа по мере сил попыталась выкрутиться:

— Ну, понимаешь, он, наверное, думал, что у меня хороший мобильник, а когда разглядел, какой он старый и бесполезный в смысле продажи, то отдал. А Данила еще в коляске. Вот этот парень, видимо, и решил, будто помогает инвалиду. Он ведь не мне, а ему телефон бросил.

— Ох, Россия — страна чудес. Даже преступники у нас нестандартные, — тяжело вздохнула Жанна Егоровна. — То ли грабители, то ли филантропы. Ты хочешь сказать, что он тебя не узнал, когда вы гуляли с Данилой?

— Тогда не узнал, — уверенно подтвердила Марфа. — А вот сегодня — еще вопрос.

— Так, значит, это в тот раз ты была в моей шубке, парике и сапогах? — спросила Жанна Егоровна. — Тогда, естественно, он тебя с той девчонкой, у которой отнял мобильник, не сопоставил.

«Только бы она не догадалась, что мы вели расследование!» — запаниковала Марфа. Но Жанну Егоровну, к счастью, волновало совсем другое:

— Ну ладно, все хорошо, что хорошо кончается, но история скверная, — с тревогой в голосе проговорила она. — Во — первых, он наверняка продолжает грабить. А скоро, возможно, перейдет от воровства мобильников к более серьезным преступлениям. Не исключаю, что твоя интуиция тебя не подвела и он действительно явился к нам на разведку. Самое важное, узнал он тебя или нет. — Вдруг Жанна Егоровна резко вскочила на ноги. — А позвоню — ка я сейчас Сенюшкину и посоветуюсь. В любом случае информация об этом уроде ему не помешает.

И прежде чем Марфа успела что — либо возразить, мама уже говорила с их участковым Сенюшкиным.

— Николай, это Жанна Соколова. У нас возникла довольно серьезная проблема по твоей части.

 

Глава 10

Беспокойная душа

Данила сидел перед компьютером, но ни на чем не мог толком сосредоточиться. Из головы не шли Клим и Илья. Как он мечтал сейчас оказаться с ними! Каждый из друзей сегодня чем — нибудь занят. Только он вынужден оставаться дома. Совершенно без дела! А ведь сейчас каникулы. Обычно Илья проводил их за каким — нибудь занятием. И Лиза с Марфой рядом крутились…

Краем глаза мальчик уловил какое — то движение. Он повернул голову. По коридору шествовал Черчилль. Кот волок что — то большое, черное и лохматое.

— Черчилль! Подойди — ка ко мне! — ласково позвал его Данила.

Кот, на секунду остановившись, зыркнул на мальчика оранжевыми глазами и прыжком исчез из вида. Лишь длинные черные пряди взметнулись в воздух. «Вот негодяй! — дошло до Данилы. — Он же мамин парик упер. Тот самый, в котором Марфа ходила. Как ему это удалось? Видимо, мама второпях забыла прикрыть створку шкафа. Но даже если и так, что он нашел интересного для себя в парике?»

Мальчик двинулся за котом, который скрылся на кухне. «Он парик, видимо, к форточке тащит, на улицу», — посетила догадка Данилу. Проделка кота отвлекла его от грустных мыслей, и Данила с интересом стал наблюдать за ним. Неужели Черчилль решил сделать подарок какой — то своей зазнобе? И ведь правда утащит. Сил у него достаточно. А ему, Даниле, мама с Марфой потери не простят.

Он с ловкостью заманеврировал в коляске по кухне. Кот со своей добычей уже успел забраться на подоконник. Данила подхватил на ходу стоящую в углу палку и быстро закрыл с ее помощью форточку. Кот возмущенно на него уставился и, громко и противно заурчав, наконец выпустил парик из зубов.

— Сэр, — засмеялся Данила, — нехорошо так небрежно обращаться с чужими вещами.

Кот, прижав к голове уши, яростно зашипел. Казалось, еще немного — и он набросится на Данилу.

— Это еще что такое? — удивился мальчик. Прежде Черчилль никогда не проявлял по отношению к нему агрессии. Или он на что — то ему намекает и гневается на его несообразительность?

Через некоторое время кот немного успокоился. Данила осторожно подцепил палкой парик, отвез его в мамину комнату, тщательно отряхнув от пыли и крошек, убрал на место и запер шкаф.

Кота нигде не было видно. Лишь возвратившись к себе, мальчик увидел, что Черчилль уже сидит на своей любимой верхней полке стеллажа и внимательно за ним наблюдает. Похоже, планы у похитителя париков переменились, и он больше не рвался на улицу. Иначе бы не отстал, пока не вынудил Данилу вновь распахнуть форточку.

Телефонный звонок Ильи отвлек мальчика от наблюдения за котом.

— Данила, я посоветоваться. — Голос друга звучал взволнованно. — Бабку мы нашли. Ей Аникушина сумки тащит. Как думаешь, нам в подъезд с ними заскочить или оставить до следующего раза?

— На фиг вы Аникушину — то привлекли? — заорал в трубку Данила.

— Мы что, по — твоему, из дурдома сбежали, чтобы с Аникушиной связываться? — обиделся Бородин. — Она случайно мимо нас проходила, но меня, к счастью, не заметила, зато бабка с сумками ее остановила. Теперь Аникушина ее покупки тащит, а нам с Ахлябиным хочется и колется установить, в какой квартире старуха живет. Вот мы и решили тебе позвонить… Что скажешь?

Данила на мгновение задумался. Он прекрасно знал Аникушину.

— Отправь Ахлябина, — видел только один выход мальчик.

— Да я и сам так подумал, — обрадовался Илья. — Ну ладно, пока. Будут результаты — обязательно сообщу. А дом, между прочим, оказался тот самый. Только Марфа все — таки подъезд перепутала. Бабка не во второй, а в первый вошла.

Илья отключился, оставив Данилу в обществе одного лишь Черчилля. Мальчик тяжело вздохнул. Если бы не его проклятые ноги, он бы сейчас конечно же был вместе с ребятами. Хотя нет, тут же спохватился Данила, Аникушина ведь и его знает и немедленно заложила бы их всех старухе. Приятная мысль вдруг согрела его. Хоть он и вынужден сидеть дома, а друзья без него все — таки не могут, ведь он их мозговой центр. А значит, в любом случае правильно, что он сейчас не с ними. Кому — то обязательно нужно оценивать ситуацию как бы со стороны, объективно.

Николай Алексеевич Сенюшкин, выслушав Марфину маму, велел ей предупредить охрану Торгового центра о подозрительном клиенте и пообещал заехать в салон, как только освободится.

— Дочь до моего приезда никуда не выпускай, — в заключение сказал он.

— Да она так напугана, что боится от меня и бабушки даже на шаг отойти, — успокоила его Жанна Егоровна.

— Лучше бы она сразу как следует напугалась, — посетовал Сенюшкин, — и тебе бы все рассказала. Ну да что теперь мечтать…

По прибытии Николай Алексеевич первым делом расспросил Марфу, а уяснив суть происшествия, потребовал:

— Теперь выкладывай детали. В каком месте он тебя подкараулил?

— На Симаковской улице, — ответила девочка.

— Что, прямо на улице? — переспросил капитан.

Марфе стало понятно: в такой ситуации, хочешь — не хочешь, придется рассказывать все до конца. Вздохнув, она сказала:

— Нет, не на улице, а в подъезде дома.

— Что, позволь спросить, тебе там понадобилось? — воскликнула мама. — Ты же вроде бы шла в это время к Лизе! Или опять наврала?

— Я совершенно ничего не наврала! — Марфу всегда удивляло, почему взрослые обычно подозревают ложь именно там, где человек говорит чистую правду. — Мы действительно с Лизкой договорились встретиться. Но возле длинного дома на Симаковской улице ко мне подошла старушка с сумками и попросила донести их до ее квартиры.

— Оп — па, мама дорогая, — неожиданно насторожился капитан.

— Вы что? — встрепенулась Марфа.

— Да ничего, давай рассказывай дальше, — махнул рукой участковый.

— Не могла же я отказать пожилому человеку, — продолжила девочка. — Мы вошли с ней в подъезд, встали у лифта, старушка его вызвала, а тут по лестнице кто — то спускается. Дальше все произошло так быстро… Лифт подошел, бабушка села в него и уехала, а этот тип у меня телефон потребовал. Я отдала, и он убежал. Вот, пожалуй, и все.

— И она тебя бросила одну? — возмутилась Жанна Егоровна. — Даже сумок своих не пожалела?

— Нет, сумки она у меня выхватила.

— Ну ты, Николай, подумай, какая гадина! — не могла успокоиться Марфина мама. — Девочка из — за нее в такую историю влипла, а она даже милицию не удосужилась вызвать!

— Это было совершенно не в ее интересах. — В отличие от Жанны Егоровны, Сенюшкин вовсе не удивился. — К нам заявление поступило. Грабеж по такой же схеме. Только в другом доме. И урон посерьезнее. У женщины не только мобильник, но и сумку отобрали, а она как раз домой возвращалась из банка. Большие деньги со счета сняла. И вот так же к ней бабушка старенькая подошла со своей поклажей, потерпевшая посочувствовала, помогла ей донести сумки, ну а что было дальше, Марфа уже рассказала.

Гнев Жанны Егоровны мигом обратился на участкового:

— Ты тоже, Николай, хорош! Знаешь ведь, что у меня дети. Мог бы предупредить.

Участковый обиженно откашлялся: —Это не тебе, а мне обижаться нужно. Приди ко мне Марфа сразу же с заявлением, мы бы вовремя поняли, что это серия. В декабре у нас в районе тоже имел место похожий случай.

— То есть если не серия, значит, можно и не искать, пусть преступник на свободе разгуливает, — одарила его ехидной улыбкой Жанна Егоровна.

— Ну как ты, Жанна, не понимаешь! — воскликнул капитан. — Если серия, то больше зацепок находится. Первая потерпевшая грабителя не разглядела и описать не смогла, а бабку мы и вовсе по ее показаниям в расчет не взяли, думали, совпадение. А вот когда последний случай произошел, кто — то из наших вспомнил, что бабка где — то уже фигурировала. Будь у нас еще и Марфины показания, стало бы окончательно ясно, что бабка причастна.

— Николай Алексеевич, вы правда думаете, что старушка здесь не просто так появляется? — озадаченно спросила Марфа.

— А как иначе, если одна и та же старуха присутствует при трех преступлениях, — отозвался он. — Наверняка в контакте с грабителем. Ты парня — то описать сможешь?

— Вот уж это излишне, — вмешалась Жанна Егоровна. — У нас камера наблюдения работает. Бери запись и любуйся.

— Вот, мама дорогая, если бы все такими молодцами были! — обрадовался Сенюшкин.

— А у меня есть с собой фотография старушки, — полезла в сумку Марфа. — Правда, адрес ее мы пока выяснить не успели.

Жанна Егоровна с тихим стоном схватилась обеими руками за голову:

— Теперь, Николай, тебе ясно, почему она не пришла в милицию с заявлением? Они опять решили самостоятельное расследование провести.

— У меня от этой их самодеятельности скоро на нервной почве последние волосы вылезут, — провел пятерней по редеющей шевелюре Сенюшкин.

— Вот вернусь домой, Даниле по полной программе задам, — рассердившись, пообещала Жанна Егоровна.

— При чем тут Данила! — вступилась за брата Марфа. — Он вообще дома сидит. Это Илья с Климом бабку выслеживают.

— Как это, мама дорогая, выслеживают? — на весь салон закричал участковый. — Это же опасно! А ну звони им быстро и отзывай с позиций!

На Марфины звонки, однако, не ответили ни Илья, ни Клим.

— Сейчас с Данилой свяжусь, — сказала девочка, сама не на шутку встревожившись. — Да вы, Николай Алексеевич, не волнуйтесь. Может, ребята старуху сегодня и не встретили.

— Не тяни время! Сейчас же звони брату! — проорал он.

— Данила! — уже быстро говорила в трубку Марфа. — Тут так получилось… На меня этот тип опять почти напал, и я все маме и Николаю Алексеевичу рассказала, а Николаю Алексеевичу теперь нужно узнать, где Клим с Ильей, потому что эта бабка, оказывается, тоже преступница и может быть очень опасной.

Выслушав ответ, девочка сильно побледнела.

— Николай Алексеевич, они уже нашли бабку, теперь за ней следом в подъезд идти собираются. А сумки ее Аникушина тащит, из десятого «А». Ой! — только сейчас дошло до Марфы. — Этот гад ведь, наверное, Аникушину сейчас ограбит.

— Все, мама дорогая, бегу! — вскочив на ноги, кинулся из салона участковый.

— Я с вами поеду! — бросилась было за ним Шарфа.

— Стоять на месте! — рявкнула на нее Жанна Егоровна. — Хватит! Наделали уже делов! А вот я, Николай, с тобой! — И, схватив шубу, она выбежала из кабинета.

— Что у вас тут случилось? — В дверях с изумленным видом стояла Лиза, появившаяся невесть откуда. — Я тебя сменять пришла, а бабушка твоя сказала, что ты здесь. И еще только что мимо меня Сенюшкин пролетел, чуть с ног не сшиб, а потом твоя мама фурией пронеслась… Марфа, я ничего не понимаю!

Марфа удивленно хлопала глазами, едва узнавая свою лучшую подругу за боевой раскраской. Видно было, что Елизавета подготовилась к первому рабочему дню по полной Программе — и приоделась, и накрасилась поярче, и даже искусственные ногти приклеила — длинные, ядовито — красные.

— Мама и Сенюшкин побежали Илью с Климом спасать, а они еще, как назло, зввонки у мобильников отключили, наверное, чтобы старуха не насторожилась. — И Марфа рассказала обо всем, что произошло за последние два часа.

— Кошмар! — с ходу въехала в ситуацию Лиза.

— Давай — ка тоже за ними двинем. — Придя в себя после потрясения от встречи с грабителем, Марфа уже рвалась в бой.

— Я, между прочим, твоей маме обещала поработать, — с нажимом проговорила Лиза, которой совсем не хотелось встретиться с преступниками, быть может даже вооруженными. Для того, что ли, она так старалась и красоту два часа наводила!

— На ресепшене сейчас сидит бабушка и нам с тобой все равно не позволит работать, пока Сенюшкин не сообщит, что преступники задержаны, — сказала Марфа.

Но Варвара Ивановна их из салона не выпустила:

— До Жанниного возвращения останетесь здесь. А если вам скучно, можете пока пол подмести.

Лизе задание совсем не понравилось. Не для того она прихорашивалась сегодня, чтобы шваброй по полу водить! Кстати, один из искусственных ногтей тут же отлип и потерялся. Но ничего не поделаешь: пришлось им с Марфой тщательно подмести весь салон.

Дверь за вошедшей бабкой и Аникушиной успела захлопнуться прежде, чем подбежавший следом Ахлябин схватился за ручку. Клим набрал наугад номер одной из квартир. В ответ тишина. Он набрал другой номер. Тот же эффект. Похоже, домофон, не выдержав лютого мороза, испортился.

— Что ты там возишься? — уже стоял рядом с ним Илья.

— Не открывается.

— Сейчас своим ключом попробую… Вот черт. Не подходит. У них другая система.

— Не везет так не везет, — в сердцах пнул ногой дверь Ахлябин. — Говорил же: надо было вместо Аникушиной у нее сумки взять.

— Ладно, придется пожертвовать собой, — решился Илья. — Хорошо, что там Аникушина, а не кто — нибудь незнакомый! Дождемся ее, она выйдет, я зубы ей заговорю и вытяну у нее, в какой квартире бабка живет. Короче, Ахлябин, не расстраивайся. Вызываю огонь на себя!

Они выжидали, время от времени с осторожностью, чтобы не примерзнуть к холодному металлу, прижимая уши к двери.

— Кажется, кто — то идет, — расслышал наконец шаги Клим.

Отскочив назад, мальчики поспешили к лавочке в палисаднике перед подъездом и сделали вид, будто увлечены разговором. Дверь распахнулась. Однако из нее показалась отнюдь не Аникушина, а совсем иная фигура, впрочем, тоже хорошо им знакомая. Черная дубленая куртка, темная бейсболка, козырек которой почти полностью скрывал лицо. Парень, сутулясь, прошел мимо них и даже не глянул в их сторону.

— Марфин грабитель, — выдохнул Клим. — Садимся на хвост?

— А то, — подтвердил Илья.

Но они успели сделать лишь несколько шагов, когда дверь подъезда снова грохнула и до них донесся истошный вопль:

— Помогите! Ограбили!

Кричала Аникушина. Парень в дубленой куртке припустился бегом. Илья обернулся. Аникушина неслась к ним.

— Он? — прокричал Илья и, тоже переходя на бег, указал на удаляющуюся спину парня.

— Он! Он! — задыхаясь, подтвердила нагнавшая их девчонка.

— Ахлябин, в атаку! — скомандовал Бородин, набирая скорость.

Грабителю оторваться не удалось. Настигнув его, оба мальчика с разбегу кинулись ему на спину. Через мгновение парень барахтался в сугробе. Илья, оседлав его, применил болевой прием. Ахлябин крепко держал ноги грабителя, который яростно отбрыкивался, а Аникушина, носясь кругами, со злостью пинала его куда придется.

— Аникушина, — наконец изловчившись, схватил ее за сапог Бородин, — перестань! Чуть в висок ему не попала. Ты же его убьешь!

— И пусть. Он мне ножом угрожал! — грозно выкрикнула она.

— Так в тюрьму — то тебя посадят, — пытался вразумить ее Клим. — Охота срок отбывать из — за такого дерьма?

Грабитель под Ильей заходил ходуном. Пришлось применить еще один болевой прием. А Клим для верности покрепче схватил его за ноги.

— Ты, Аникушина, чем пинаться, лучше в милицию позвони, пока мы его еще держим, — распорядился Илья, ударив ребром ладони по шее вновь оживившегося грабителя.

— Не могу, — ответила она. — Мобильник ведь у него.

— Отлично! — воскликнул Ахлябин. — Вещественное доказательство! Пойман, так сказать, с поличным.

— Не уверен, — сказал Илья. — По — моему, он что — то на бегу вон в те кусты кинул. Ладно. После поищем. А пока, Аникушина, возьми мой телефон и звони.

Но этого не потребовалось. Рядом с ними резко затормозила машина. Из нее выскочили Сенюшкин и Жанна Егоровна. Клим закричал:

— Николай Алексеевич, мы грабителя поймали! Несите скорее сюда наручники, а то он вырывается!

— Сейчас, мама дорогая, — уже застегивал наручники на запястьях парня Сенюшкин. — Вы лучше скажите, где бабка?

Едва услыхав про бабку, парень задергался и грязно выругался.

— Заткнись, подонок! — Аникушина изо всей силы пнула его в лодыжку. Грабитель взвыл.

— А откуда вы про бабку узнали? — ошалело уставился на участкового Клим.

— Разве не понял? — Илье было уже все ясно. — Марфа раскололась. — Он поглядел на Жанну Егоровну.

— Совершенно верно, — подтвердила та. — После того как вот этот молодой человек, — указала она на затихшего наконец парня, — удостоил сегодня наш салон своим посещением.

— Жанна, это вы после обсудите, — перебил ее Сенюшкин. — Бабка — то где? — вновь обратился он к ребятам.

— Да в подъезде или у себя дома, — ответил Илья. — Вроде пока не выходила. Ты до какой квартиры ее довела? — поинтересовался он у Аникушиной.

— Ни до какой, — огрызнулась та. — Она в лифт шмыгнула, а на меня этот урод напал.

Если бы Жанна Егоровна не удержала девочку, лодыжка «урода» наверняка украсилась бы еще одним синяком.

— Ладно, вызываю ребят, пусть дом прочесывают, — сказал Сенюшкин.

Глаза у Ахлябина восторженно блеснули:

— А все — таки мы его взяли! Не зря старались!

— Об этом мы еще с вами поговорим попозже, — тоном, не предвещающим ничего хорошего, откликнулась Жанна Егоровна. — Думаю, вашим родителям тоже будет интересно узнать подробности.

Илья с Климом уныло переглянулись. Похоже, теперь до конца каникул им светил домашний арест. Вот вам и благодарность.

— Нашла! — послышался крик Аникушиной, которая все это время рылась рядом в кустах. — Николай Алексеевич, можно мне телефон свой взять или пока не трогать?

— Почему не трогать, если он твой?

— А вдруг там отпечатки его пальцев? — удивилась девочка.

Сенюшкин усмехнулся:

— Ох, и грамотные какие все стали! К чему мне отпечатки на твоем телефоне, когда имеются непосредственные свидетели преступления.

Аникушина прижала к груди мобильник. Он у нее, как и у Лизы, был совсем новый и очень ей нравился. На всякий случай она тут же его проверила, позвонив близкой подруге.

— Верка! Ты не поверишь, что со мной сейчас было. Скоро к тебе прибегу, расскажу в подробностях! Представляешь, на меня напали, а Бородин меня спас.

Лицо Ильи мигом приобрело свекольный оттенок, и он пробубнил:

— Было б кого спасать. Я грабителя задерживал. И совсем не из — за тебя, а из — за Марфы. — Тут он покраснел еще больше и совсем уж невнятно добавил: — То есть не из — за нее самой, а потому что она сестра Данилы.

Однако счастливая Аникушина его уже не слышала. Она вовсю болтала с другой подругой, донося до ее сведения потрясающую новость.

Старуху застукали возле чердачной двери, когда она с перекошенной от злобы и страха физиономией ковыряла шпилькой замок, видимо рассчитывая попасть по переходу в другой подъезд. При задержании она яростно, что было весьма удивительно для ее лет, сопротивлялась, в кровь расцарапав лица двум милиционерам. Им с большим трудом удалось скрутить ее и доставить в отделение. Позже выяснилось, что они с парнем не просто орудовали вместе. У них, можно сказать, было семейное предприятие. Грабитель приходился ей внуком.

— И старушка — то, знаете, не простая, — рассказывал Шестерым смелым Сенюшкин. — Рецидивистка с богатой, между прочим, биографией. В молодые годы трудилась, так сказать, мошенницей на доверии. Внешностью обладала всегда такой… располагающей. И к старости, как видите, не угомонилась. Внука подключила. Бабка выбирала жертву и заманивала ее в нужное место, а там их уже поджидал внучок.

— И чего она никак не успокоится? Беспокойная душа… — совсем как дочь, сложила пухлые губы в ехидной усмешке Жанна Егоровна.

Все собрались у Соколовых, и это оказалось единственным исключением за оставшиеся дни каникул. Как ни жаль было родителям лишать своих отпрысков законного отдыха, на сей раз они, сговорившись, проявили твердость, и до самого маскарада Шестеро смелых сидели по домам. Даже Климу и Диане не разрешали видеться.

— Не зря мы фотографии этих преступников по местному телевидению показали, — продолжал Николай Алексеевич. — Еще несколько человек заявления подали. Даже из другого района нашлись потерпевшие. Раньше бабушка с внуком, видимо, там орудовали, а потом перебрались сюда. Жертв своих очень тщательно выбирали. В основном подростков и женщин не очень крупных, чтобы те сопротивление не смогли оказать. Ну, внучок — то все равно на дело с ножом выходил. Счастье, что не успел его применить ни разу.

— Это потому, что я бабку вовремя сфотографировала, — гордо вскинула голову Елизавета.

— Каретникова, не выпендривайся, — осадил ее Илья. — Не вовремя, а совершенно случайно. А вот что я убедил мужика на встречу — гораздо важнее.

— Да вы все молодцы, — невольно вырвалось у Жанны Егоровны, однако она, мигом напустив на себя строгий вид, поторопилась добавить: — Только, пожалуйста, в следующий раз в такой ситуации не принимайтесь самостоятельно расследовать, а идите прямиком к Николаю Алексеевичу. Пусть он и его коллеги этим занимаются. Они за это деньги получают.

— Мама, но… — попытался сказать что — то в оправдание Шестерых смелых Данила.

— Никаких «но», — твердо оборвала его Жанна Егоровна. — Я на тебя, между прочим, еще очень сердита. Неужели не понимаешь, какой опасности подвергалась твоя сестра?

Данила опустил голову и умолк. Диана, сидевшая рядом с ним, легонько погладила его по руке и прошептала:

— Не расстраивайся. Мы же все правильно сделали. Полагаю, без нас их еще очень долго бы ловили. — Тут у нее вырвался вздох. — Вот только жаль, меня не было, когда самое интересное произошло. Надо же так не вовремя из Москвы уехать!

Данила улыбнулся ей:

— Ну да! Только тебя там не хватало… Кстати, я тоже дома сидел.

Увлеченные разговором, они не заметили возмущенных взглядов Елизаветы. Не успела Дианка вернуться, как Данила снова ей улыбается! А ведь она в расследовании почти не участвовала. В отличие от Лизы, которая сделала решающую фотку. Где же справедливость?

— Николай Алексеевич, а мамин салон они тоже хотели ограбить? — спросила Марфа.

— Подозреваемый отрицает, — пожал плечами участковый. — Согласно его показаниям, просто постричься хотел, но ему показалось дороговато. А на самом деле кто знает? Возможно, наскучило ему с бабусей промышлять мелочовкой, и он решил провернуть самостоятельное дельце, так сказать, помасштаб — нее. Бабка — то, между прочим, у него строгая. В ежовых рукавицах внучка держала. Ее бы способности да в мирных целях…

— И он захотел самостоятельности? — усмехнулся Илья.

— Теперь мы уже об этом не узнаем, — повторил Николай Алексеевич.

Лиза потрясенно взирала на Диану. Та скинула пальто, на мгновение юркнула за угол раздевалки к зеркалу и вернулась очаровательной черной кошечкой с белыми лапками. Черный обтягивающий костюм из короткого густого меха изумительно облегал ее точеную фигурку. Капюшон того же цвета спускался на лоб. На макушке красовались два изящных треугольных ушка, отделанных изнутри нежно — розовым бархатом. На щеках были нарисованы кошачьи усики, а кончик носа вымазан белой краской.

— Какая прелесть! — захлопала в ладоши Марфа. — Тебе жутко идет! И хвост потрясающий, пушистый. Если тебя уменьшить, уверена, ты бы очень понравилась нашему Черчиллю. Влюбился бы с первого взгляда, и из вас бы вышла замечательная пара!

«Естественно прелесть, — захлестнуло негодование Лизу. — Костюмчик — то или взят напрокат, или, скорее всего, вообще куплен. Своими руками такого точно не сотворишь. Чем тут особенно восхищаться? Проще простого: деньги есть — ума не надо. Вот попробовала бы вроде меня своими руками!..»

Она оглядела себя в зеркало. На фоне Дианкиного костюма ее собственный наряд Белоснежки, состоящий из маминого кружевного сарафана, расшитой белой блузы и гирлянд цветов в волосах, которые Лиза самостоятельно смастерила из белого шелка, выглядел, как ей казалось, совершенно убого. А она так надеялась получить приз! Надежда таяла на глазах. Куда ей тягаться с Новой улицей!

— А мне твой костюм очень нравится! — словно в издевку, залюбовалась Ди. — Потрясающие кружева! — Она пощупала сарафан. — По — моему, они старинные! С удовольствием сама такие надела бы. Но, увы, пришлось стать черной кошкой. Единственный готовый костюм, который пришелся мне впору. Все остальное было велико. А времени на переделку уже не оставалось. Мы с мамой в последний момент покупать поехали. Я, если честно, чувствую в нем себя ужасно глупо. Мне постоянно кажется, будто я голая, и в то же время ужасно жарко. И материал какой — то колючий. Все тело чешется. А с этим дурацким хвостом вообще ходить неудобно, еле под пальто запихнула. И сейчас приходится рукой придерживать, иначе за все цепляется. — Диана тяжело вздохнула. — Лучше бы одеться в обычную маечку, юбку, а на голову — красный берет. Была бы я Красной Шапочкой, и никаких проблем.

— Если бы на тебя, Юсупова, не нашелся серый волк, — ввернул Илья.

Сам он превратился, при деятельном участии Марфы, в Человека — Невидимку. Одежду оставил свою обычную, только плотно забинтовал лицо и голову, а на руки надел перчатки.

— Погоди, погоди, но, по — моему, Красная Шапочка волка — то победила, — напомнила ему сюжет известной сказки Крошка Ди.

— А по — моему, его победили все — таки охотники, — стоял на своем Бородин. — Да что ты волнуешься! Ты же все равно кошка, а не Красная Шапочка.

— Ой, кто это? — в испуге шарахнулась от Ильи проходившая мимо завуч Зинаида Васильевна. — Бородин, ты, что ли? Никак из больницы сбежал?

— Я Человек — Невидимка, — загробным голосом произнес Илья.

— Фу — у, — облегченно выдохнула Зинаида Васильевна. — А я уж испугалась. Если из больницы удрал, с родителями потом неприятностей не оберешься. А ты, Данила, кто? Что — то не разберу.

— Да Лешие мы, — весело отозвался тот. — Только борода моя еще у сестры в сумке.

— Хороший замысел, — похвалила завуч. — А Марфа, значит, у нас Кикимора?

— Вообще — то я Ведьма, — обиженно поджала губы девочка.

— А точней, Баба — яга в своей далекой молодости, — подхватил Данила.

— Неплохо, неплохо, — покивала завуч. — Проявили фантазию. А Ахлябин, как я понимаю, у нас д'Артаньян? — переключилась она на Клима.

— В некотором роде, — не стал спорить он, хотя на самом деле изображал пирата и на левом его глазу красовалась внушительных размеров черная повязка.

— А мне показалось, что ты Ван Хельсинг — победитель вампиров, — хмыкнул Илья.

При упоминании о вампирах Зинаида Васильевна скривила лицо:

— Терпеть их не могу! Напридумали гадость всякую! Там их, — указала она в сторону актового зала, — уже полно. Никакой у людей фантазии!

Шестеро смелых вошли в актовый зал. Кого там только не было! Инопланетяне всех форм и цветов радуги, в пупырышках и в наростах, пучеглазые, а то и вовсе без глаз. Несколько доисторических чудовищ, хищно ощеривших зубастые пасти. Черти. Разновеликие летучие мыши. Две совершенно одинаковые кобры, с отвращением глядящие друг на друга. Мумии, скелеты и мертвецы. И… множество разновозрастных и разнополых вампиров, то и дело обнажающих свои длинные острые вставные клыки.

— Вот это да! Парад монстров! — водил из стороны в сторону забинтованной головой Илья.

— Ты прав, — согласился Данила. — Но это только игра, на один вечер. А вот бабушка и внучок, с которыми нам пришлось столкнуться, настоящие монстры.

— Только у них все наоборот, — подхватила Марфа. — Внешность безобидная, а внутри…

— Ой, давайте про них забудем, хоть на сегодняшний вечер! — взмолилась Лиза.

— Да я лично готова вообще навсегда о них забыть! — воскликнула Марфа.

Проходящий мимо вампир в дырявом плаще, засаленной чалме и с размалеванным жженой пробкой лицом, обнажив желтые и неестественно длинные клыки, которым позавидовал бы сам граф Дракула, сделал вид, будто тянется к Марфиной шее.

— Отвали, Смирнов, — преградил ему путь Илья. — Предупреждаю: у меня полный карман чеснока, а в случае чего и осиновый кол для тебя найдется.

— А мы плевали! Правда, Колян? — вылез из — за спины Смирнова вампир поменьше, в котором Шестеро смелых без труда узнали Серую Харю.

— Фокус хотите? — спросил Смирнов.

— Хотим, — ответил за всю компанию Данила.

— Давай, Серый, на раз — два, — повернулся к лучшему другу Колька.

Они прикрыли лица плащами, а затем по команде Смирнова одновременно открыли. Шестеро смелых остолбенели. С огромных клыков обоих вампиров стекала алая кровь. Смирнов произведенным эффектом остался доволен.

— Класс, правда? Сам, между прочим, придумал. Мое, это самое…

— Ноу — хау, — подсказал Серая Харя и, пожирая Лизу восхищенными глазами, пискнул: — Первое место нам обеспечено!

— Какая гадость, — поморщилась та. — По — моему, меня сейчас стошнит.

Харя расстроился:

— Но это же не кровь, а томатный сок. В пакетик налили. Надкусываешь, он и течет.

Смирнов мигом влепил Харитонову подзатыльник:

— Тупой, что ли? Чего раньше времен секрет раскрываешь?

И они быстро смешались с толпой других монстров.

Чуть позже выяснилось, что добро все — таки победило зло. Первый приз достался Белоснежке — Лизе. Костюм ее, может быть, и не самым оригинальным, зато жюри расценило его как «луч света в темном царстве» Лиза была совершенно счастлива. Есть все — таки в жизни справедливость!