Сгрудившись возле Данилиного стола, ребята смотрели на карту района Серебряные Пруды, которую он вывел на экран. С детства знакомые места. Вот они, улицы, переулки, дворы. Торговый центр, собравший под своей крышей множество магазинов, несколько кафе, ресторанчиков, большой кинотеатр и салон красоты «Бьюти люкс», принадлежащий маме и бабушке Соколовых. Чуть поодаль — школа, где учатся все шестеро ребят. А вот и детский сад; в него ходили сперва Данила с Ильей, а затем и Марфа. Библиотека — так сказать, местный культурный центр: левое крыло для детей, правое — для взрослых. Дом, в котором сейчас собрались друзья, — типовой панельный, многоквартирный, как и здания — близнецы, расходящиеся во все стороны от него. Дорога, ведущая мимо двух прудов, давших название району, к Новой улице. Два мира — две судьбы. Основной массив микрорайона, застроенный безликими панельными и блочными многоэтажками, и Новая улица, которую составил ряд одинаковых таун — хаусов — двухэтажных домиков, стоящих плотно, плечом к плечу друг к другу. Перед фасадом каждого — лужайка, позади — маленький огороженный садик.

Впрочем, если не считать дивного вида на пруды, роскошную березовую рощу за ними и чудом уцелевшее старинное, давно закрытое кладбище с надгробиями еще позапрошлого века, таун — хаусы тоже выглядели весьма безлико. Тем не менее Новая улица была уютной, радовала глаз и являлась предметом гордости и одновременно зависти представителей многоэтажек. Гордость вызывал тот факт, что нигде поблизости ничего подобного не существовало, и улица эта считалась местной достопримечательностью. А завидовали тому, что люди живут вроде в городе, но в собственных домах и практически на лоне природы.

Клим и Диана жили как раз на Новой улице. Они появились в классе Марфы и Лизы два года назад и поначалу общались только друг с другом, тем более что были соседями, а старожилы класса новеньких демонстративно сторонились. Понаехали, дескать, тут богачи всякие, ничего у нас нет с ними общего! Но потом Диана подружилась с Марфой и Лизой, а Ахлябин как бы автоматически примкнул к ним, и начались их совместные приключения, в которых приняли участие и Данила с Ильей. Теперь это была одна дружная компания.

Сейчас внимание ребят приковывала отнюдь не Новая улица, а самый центр микрорайона, где и находился многоподъездный дом, торец которого был облицован голубым кафелем. На карте кафель, естественно, не отображался, тем не менее Марфа уверенно ткнула пальцем в небольшой прямоугольник на экране и констатировала:

— Вот здесь.

— Погоди, сейчас увеличу этот квадрат, — отозвался Данила.

Общая карта с экрана исчезла, уступив место крупному плану улицы, на которой и стоял дом с голубым торцом.

— Улица Симаковского, — с удивлением прочитала Марфа. — Никогда не подозревала, что она именно так называется.

— Можно подумать, это что — то меняет, — равнодушно пожала плечами Елизавета.

— Да, в общем — то, ничего, — согласилась Марфа. — Просто интересно.

— Раз, два, три… — принялась подсчитывать подъезды на картинке Диана. — Восемь! — наконец воскликнула она. — Надо же, Данила, какой у тебя подробный план! Даже все подъезды на нем можно сосчитать, — с восхищением заключила девочка.

— Обижаешь, — с довольным видом откликнулся Данила. — Не только подъезды, но и черные ходы, и дверь в подвал, — продемонстрировал он курсором и то и другое. — Знаешь, сколько времени мы с Илюхой потратили на этот план? Зато теперь, что бы в Серебряных Прудах ни случилось, место можем изучить, не отходя от компьютера.

— Потрясающе! — продолжала восторгаться Ди.

— Между прочим, карту постоянно приходится дополнять, — важно проговорил Илья. — Ведь жизнь не стоит на месте. То снесут что — нибудь, то новое построят.

— Хорош хвастаться, — перебил друга Данила. — Вернемся к делу.

Лиза сердито косилась на Диану. Опять внимание Данилы на себя переключает! Вот хитрюга! Подсуетилась. Ну ничего. Сейчас она, Лиза, тоже скажет что — нибудь такое, чтобы Данила ей улыбнулся. Вот только, как назло, в голову ничего путного не приходит. Да и момент упущен. Марфа уже опять заговорила о происшествии:

— Третий подъезд. Я почти уверена, что это он.

— Проверим, — вмешался Илья.

— Слушайте, ребята, а вы на своем плане не догадались сделать фотографии фасадов домов? — спросила Марфа.

— С «наскальной живописью»? — расхохотался Данила. — Знаешь, как — то в голову не пришло. Но вообще неплохая идея.

— Запаришься фотографировать, — хмуро бросил Илья. — Кроме того, эта живопись тоже постоянно меняется. Проще добежать и живьем поглядеть.

Лиза фыркнула:

— Бородин у нас не фотографии, а оригиналы любит.

Данила, к ее радости, шутку поддержал:

— Вот ты, Илюха, действительно потом сбегай и посмотри. Полюбуйся народным искусством.

Лиза бросила победоносный взгляд на Диану, но та, поглощенная изучением плана, ничего не заметила.

— Вместе попозже сходим, — ответил Илья.

— Позже так позже, — не стал спорить Данила. — А пока смотрим дальше. Бабка откуда — то волокла сумки с провизией. Что у нас там поблизости из торговых точек? Сейчас немного увеличу масштаб, чтобы вышло с захватом соседних улиц. — Щелкнув мышью, он хмыкнул: — Ну, так и есть: продуктовый магазин. Получается, старушенция в нем отоварилась и пошустрила к дому тем же путем, что и ты, Марфа, а потом либо выдохлась, и ты ее нагнала, либо чесала в таком темпе, что тебя догнала, а потом уже выдохлась.

— Ага! С такими тяжеленными сумками догнала? — с сомнением произнесла сестра. — Я, между прочим, шла налегке и достаточно быстро.

— Значит, она медленно поспешала перед тобой, и ты ее нагнала, — продолжил Данила.

— Звучит логично, — согласилась Марфа, — с одним только «но»: я ее не видела. К тому же окликнула она меня, кажется, сзади, для чего мне как минимум надо было ее обогнать. Но, повторяю, я ее не обгоняла.

— Дело ясное, — вмешался Ахлябин. — Бабка устроила засаду в кустах и подстерегала жертву. Наверное, ей по жизни скучно, вот и придумала себе развлечение.

— Глупости, — заспорила Елизавета. — Зачем ей сидеть в кустах, когда с той же целью можно стоять посреди дороги. Даже гораздо проще: больше внимания к себе привлекаешь.

— Действительно, — поддержала подругу Марфа. — Да и в кустах сидеть неудобно. Они сейчас все в снегу. Заберешься — потом не вылезешь. Тем более в ее — то возрасте, да еще с тяжеленными сумками.

— Откуда вы знаете, может, она как раз любит трудности и острые ощущения? — усмехнулся Клим.

— А если представить себе ситуацию с другой стороны? — перебил ребят Данила. — Она ведь могла двигаться и вот отсюда. — Он направил курсор на небольшой прямоугольник на карте. — То есть перпендикулярно Марфиному пути. Видите между домами проход? Он как раз выходит еще к одному магазину. Правда, до него идти немного подальше, но, возможно, бабусю он чем — нибудь привлекает. Цены, к примеру, щадящие.

— Или лук там крупнее, — фыркнула Лиза.

— Да все что угодно, — кивнул Данила. — Если наша старушка пилила оттуда, то Марфа вполне могла ее не заметить. Тем более что смотрела она перед собой, а не по сторонам, да еще и с мамой беседовала.

— Не понимаю, к чему вы про магазин? — в недоумении посмотрел на друзей Ахлябин. — Предлагаете там ее искать?

— Нет, — покачал головой Данила. — Она сейчас наверняка дома сидит.

— И супчик себе варганит из того, что я ей донесла, — засмеялась Марфа, весьма живо представив себе «божьего одуванчика», колдующего над кастрюлькой.

— Кстати, а чем она котомки — то нагрузила? — полюбопытствовал Бородин.

— Да не знаю, — пожала плечами Марфа. — Сумки у нее были не прозрачные, а матерчатые.

— Но сверху — то что — то наверняка торчало? — не унимался Илья.

— Из одной — какой — то сверток, а дальше — не видно. У второй сумки верх был газеткой прикрыт, из — под которой, кажется, выглядывала картофелина. А еще была третья, на молнию застегнутая. Одно могу заявить вам определенно, — хихикнула девочка, — все три сумки очень тяжелые. Прямо руки себе оттянула, а ведь прошла с ними всего ничего.

— Да — а, не бабка, а настоящий атлет, — сделал вывод Илья.

Ахлябин давно уже ерзал в кресле, в руках он держал Данилину авторучку, которой неустанно щелкал, выдавая свое нетерпение. Затянувшееся обсуждение недюжинных физических способностей старушенции, равно как и ее пищевого рациона, представлялось ему никчемным и нудным. Клим жаждал действовать по горячим следам и совершенно не понимал, зачем друзья тянут время.

— Ты говоришь, Марфа, что бабке этой лет сто? — наконец не выдержал он. — В таком случае я бы на вашем месте поторопился начать ее поиски, пока она, повинуясь зову неумолимой природы, на тот свет тихо — мирно не перекочевала. Боюсь, оттуда она про грабителя рассказать нам уже не сможет.

— Полагаю, мы все же успеем раньше неумолимой природы, — усмехнувшись, успокоил его Данила.

Ахлябин перебирал ногами на месте, как конь, застоявшийся в стойле. За время длительного домашнего ареста, которому он был подвергнут после их предыдущего расследования, мальчик совершенно истосковался без дела, и теперь его мятежная душа жаждала новых приключений.

Диана взглянула на часы:

— Действительно, время сейчас удачное. Народ с работы скоро возвращаться начнет. Быстрее найдем.

Данила кинул вопросительный взгляд на сестру:

— Готова снова туда пойти? Если нет, вполне можно отложить и до завтра. Только скажи.

Ахлябин уже раскрыл было рот для возражений, но Марфа опередила его:

— Если не одна, то готова.

— Естественно, не одна, я с тобой, — с готовностью воскликнул Илья.

— И я, — вскочил с кресла Клим, словно его выбросило катапультой.

— Мы тоже, — в свою очередь вызвались Лиза и Ди.

— Исключено, — отрезал Данила. — Такая орава кого хочешь напугает и вызовет подозрение. Марфе, конечно, надо идти обязательно. Она единственная из нас способна опознать старушку. Клим с Ильей тоже нужны в целях моральной, а если потребуют обстоятельства, и физической поддержки. А вы, девчонки, лучше со мной посидите. — Он состроил комически — скорбную мину. — Не скучать же мне здесь в одиночестве!

Ди насупилась. Ей очень хотелось лично участвовать в поисках и опознании старушки. И еще она была уверена, что в случае чего тоже сможет прийти на выручку Марфе. Но, увы, Данила прав: не стоит вызывать подозрение у жильцов подъезда. Вдруг негодяй, который напал на Марфу, действительно там живет. Глупо лишний раз его настораживать.

— Остаемся так остаемся, — вздохнув, смирилась она.

Лиза, в отличие от Дианы, обмирала от счастья. Шанс побыть с Данилой выпадал совсем не часто, и ей едва удавалось скрыть от друзей охвативший ее восторг. Сердце было готово выпрыгнуть из груди. Опасаясь, как бы присутствующие в комнате не услышали его громкий стук, девочка отошла подальше от остальных и встала возле окна.

«Ну, идите же, идите скорее искать старушку!» — мысленно поторапливала она остальных. Вот сейчас они все уйдут… Хотя нет, не все. К радости, бушевавшей в груди, примешалась изрядная доля досады. Ди, конечно, девчонка ничего, но она постоянно оказывается между Данилой и Лизой. Ну, не взяли ее ребята на поиски, так пошла бы лучше сейчас домой. Неужели не может других дел найти, кроме как у Соколовых сидеть? Да и Данила не чересчур ли много внимания ей уделяет в последнее время?.. Украдкой приглядевшись к Диане, Лиза немного приободрилась. Похоже, подруга, в отличие от нее, совсем не рада была, что остается. Вон даже надулась. Но дело — то не в ней, а в Даниле. Ему почему — то вечно с ней интересно! И Елизавета решила пойти на хитрость:

— Я, знаешь, Данила, подумала, что еще хотя бы одна девчонка должна с ребятами пойти.

— Каретникова, не спорь, — перебил он ее. — Четверо — это уже толпа. Так что сиди здесь. Без тебя справятся, — тоном, не допускающим возражений, произнес Данила.

Ох как все сложно! Добиваешься одного, а получаешь совсем другое. Неужели Даниле так трудно было понять, что под словом «девчонка» Лиза подразумевала совсем не себя! Нужно ей очень искать какую — то бабку! Хорошо еще, не пустил. Иначе Диана вообще осталась бы с ним наедине. И, опасаясь, как бы Данила в последний момент не изменил своего решения, Елизавета скороговоркой пролепетала:

— Да, да, теперь я понимаю: ты совершенно прав.

В огромных серо — зеленых глазах Марфы блеснули ехидные огоньки. Лиза покраснела: ничего от нее не скроешь! Видит насквозь, как рентген! Впрочем, Марфа уже выходила из комнаты.

— Ты куда? — встрепенулась Елизавета. Марфа, обернувшись, остановилась в дверном проеме.

— Что — то с памятью у тебя плохо стало. Сама ведь мне посоветовала переодеться, парик надеть. Вот я за этим и пошла. Сейчас у мамы в закромах пошурую.

— Найдешь — сразу зови меня. — Убедившись, что внимание лучшей подруги переключилось на другое, Лиза испытала большое облегчение. — Буду помогать тебе гримироваться.

— А то она без тебя не справится! — громко расхохотался Илья.

— Представь себе, не справится! — И Елизавета демонстративно от него отвернулась.

Марфа отсутствовала недолго. Вернулась она, держа в одной руке сапоги на толстых высоких каблуках, а в другой — два парика, светлый и темный.

— Не знаю, какой лучше, — указала взглядом на парики девочка. — Сейчас по очереди их надену, а вы поможете выбрать.

Первым она нацепила тот, который был со светлыми прядями. Лоб ей прикрыла длинная челка, а пухлые румяные щеки обрамляли локоны, падавшие чуть ниже подбородка.

— Ну, как я вам?

— Ужасно. Говорю тебе честно, на правах брата, — поморщился Данила.

— Каретниковой эта масть больше идет, — подхватил Илья.

— Да, Марфа, извини, но вид у тебя какой — то такой… — нерешительно начала Диана и умолкла, не в силах подобрать определение поделикатнее.

Марфа рассердилась:

— Вы так говорите, будто я собралась на конкурс красоты. А задача, по — моему, совсем другая: изменить внешность, чтобы меня не узнали.

— Ну, если тебе охота при этом уродиной выглядеть, то пожалуйста, — развела руками Лиза. — Хотя как близкая твоя подруга я бы тебе не советовала его надевать. Смотришься дешево!

— Слушай, Марфа, померяй черный, — предложил Клим, которому надоело слушать бессмысленное, по его мнению, обсуждение. — Вдруг он тебе еще меньше пойдет?

— Спасибо тебе, дорогой друг, за добрые слова.

Марфа со злостью швырнула светлый парик на диван и натянула на голову черный, с длинными прямыми прядями.

— Вот, совсем другое дело, — тут же вынесла одобрительный вердикт Елизавета. — И щеки тебе худит, и глаза ярче становятся, и даже веснушки приобретают пикантность. В сочетании с сапожками классно выйдет.

— Повторяю, — процедила сквозь зубы Марфа, — я туда не соблазнять кого — то иду. Вы мне лучше ответьте: похожа я в этом на себя или нет?

— Не похожа, — уверенно сказал Илья, — диаметрально другая. И выглядишь года на три старше. Данила, подтверди, что я прав. — Бородин продолжал с большим интересом разглядывать Марфу, словно первый раз в жизни ее увидел. — Классная девчонка получилась. Ну — ка, Соколова, действительно, давай прикинем вместе с сапогами.

— Прямо сейчас? — удивленно уставилась на него Марфа.

— Нет, через месяц после каникул, — хмыкнул Илья. — Естественно, сейчас.

Девочка, скинув шлепанцы, влезла в мамины сапоги.

— К ним бы еще мини — шорты, — причмокнула Лиза.

— Издеваетесь надо мной, да? — побагровела от негодования Марфа.

— Да ты что! И впрямь полный супер! — не мог скрыть своего восхищения Илья. — Даже без всяких там мини — шорт. Они тебе не нужны. Пусть Каретникова сама их носит.

Данила прыснул. Лиза обиженно закусила губу. Опять Бородин выступает со своими кретинскими шуточками!

— Короче, Марфа, полный порядок. Можешь в таком виде смело отправляться на разведку, — приняв серьезный вид, подытожил брат.

— Мне тоже нравится, — одобрила Диана.

— Тогда иду переодеваться, — с облегчением выдохнула Марфа.

— А макияжик? — напомнила Лиза.

— Не повредит, — поддержал ее Илья.

— Ладно, я сейчас оденусь, а ты накрасишь меня, а то после этой истории руки до сих пор трясутся.

— Ты меня имеешь в виду? — удивленно уставился на нее Бородин. — Конечно, желание сестры друга для меня закон, но за результат не отвечаю. Опыта у меня в таких делах, знаешь ли, нет.

Остальные расхохотались.

— Я имела в виду Лизку, — внесла ясность Марфа и удалилась в соседнюю комнату. Вскоре, услышав, что их зовет подруга, туда отправились и Елизавета с Дианой.

Некоторое время спустя Марфа, появившись в дверном проеме, застыла, приняв эффектную позу.

— Мальчики, оцените! — воскликнула из — за ее плеча Лиза.

Илья с восторгом присвистнул. Клим же, окинув Марфу с ног до головы мрачным взором, сурово изрек:

— На себя ты теперь, конечно, совсем не похожа. Но внимание привлекать наверняка будешь, а я совсем не уверен, что это полезно для дела.

— А я считаю, что как раз наоборот — очень даже полезно, — придерживался иной точки зрения Илья.

— Чем? — не понял Клим. — С такой девицей эти соседи нас запомнят на всю жизнь.

— Пусть запомнят, нам — то какая разница, — отмахнулся Бородин. — Для нас важно, чтобы бабулька Марфу не признала. А за это теперь я лично ручаюсь.

— Как хотите. Мое дело предупредить, — сдался под его напором Ахлябин. — Марфа, ты наконец готова? Больше ничего штукатурить не требуется?

— Совершенно, — заверила его девочка. Ребята вышли в коридор.

— Значит, так, — принялся Илья наставлять Марфу и Клима. — Легенда у нас с вами будет такая: мы ищем мою пропавшую бабушку. В этом подъезде вроде как живет ее знакомая, ну, или подруга. Я точно знаю дом и подъезд, но не помню ни этажа, ни квартиры. Мы подозреваем, что бабушка утром ушла к ней в гости, но отчего — то до сих пор не вернулась. А у нее проблемы с памятью, вот мы и беспокоимся и пытаемся найти эту ее подругу. То бишь, Соколова, твою старушенцию.

— Но имени — то ее мы не знаем, — уточнила девочка.

— Без разницы, — отмахнулся Илья. — Моя мнимая бабушка называет свою подругу Лелей, что может оказаться и Александрой, и Еленой, и Ольгой. Теоретически даже Тамарой. В паспорте она Тамара Ивановна, а дома ее с детства зовут Лелей, потому что у нее были льняные кудряшки и она походила на куклу. А словесный портрет будем давать твоей старушенции.

— И чего вы этим добьетесь? — осведомилась Лиза.

— Каретникова, — вздохнул Илья, — скорость работы твоих мозгов меня угнетает. Загружаешься как допотопный компьютер. Поэтому в целях ускорения процесса объясняю: звоним мы в первую попавшуюся дверь. Рассказываем нашу душещипательную историю. Нас выслушивают и отвечают: «Ни у нас, ни вообще на этой лестничной площадке, к сожалению, никаких старушек нет. А вот на втором этаже, в шестой квартире, проживает Мария Петровна, которая вроде похожа на ваше описание. Обратитесь к ней и спросите. Возможно, она именно тот человек, которого вы разыскиваете». Вполне допускаю, что Мария Петровна не имеет ничего общего с объектом наших поисков. Но захода с третьего мы наверняка попадем в яблочко.

— А если искомый объект откроет вам дверь в той самой первой попавшейся квартире? — спросила Лиза.

— Вот по этому поводу нам надо прямо сейчас условиться с Марфой, какой она нам подаст знак, если увидит, что это именно та самая старушка, — очень серьезно проговорил Илья. — То есть беседу нам с ней по — любому следует завести и попробовать выяснить ее имя, отчество, а может, даже фамилию. Но мы с Ахлябиным должны сразу быть в курсе, она это или нет.

— Могу закашляться, если это она, — предложила Марфа.

— Подходит, но не очень надежно, — вмешался Данила. — Понимаешь, Марфа, закашляться ты можешь совершенно случайно и только напрасно собьешь ребят с толку.

— Тогда я стану медленно накручивать волосы на палец, вот так. — Девочка продемонстрировала новый условный сигнал.

— Только осторожно, — счел своим долгом предупредить Ахлябин. — Забудешь ненароком, что это не твои собственные волосы, и как раз перед бабусей предстанешь во всей своей первозданной красе. А кроме того, это совершенно неудобно. Нам с Ильей придется постоянно думать, крутишь ты волосы или не крутишь.

— Вообще — то, Ахлябин, смотреть и думать — это абсолютно разные вещи. — Марфины губы сложились в ироничной усмешке. — Но мужчины эти понятия почему — то не различают.

«Насчет мужчин она совершенно точно заметила, — подумала Елизавета. — Мозги у них набекрень. Никогда до конца не поймешь, что у них в головах происходит». И она, вздохнув, покосилась на Данилу.

Марфа тем временем продолжала:

— Ладно, предлагаю третий вариант условного знака: узнав старушку, я дважды топну ногой.

— Вот это другое дело, — одобрил Клим.

— Главное, как только что — нибудь выясните, сразу нам позвоните, — попросил Данила.

— Обязательно, — пообещал Илья. Марфа, застегнув куртку, уже собиралась отворить дверь, когда Лиза вдруг вцепилась в подругу:

— Ты что, с ума сошла? Бабка по этой куртке мигом тебя опознает.

— Каретникова, в тебе, кажется, ненадолго проснулось аналитическое мышление, — с иронией в голосе отметил Илья. — Иллюзий на будущее, конечно, не строю, но вынужден с прискорбием констатировать, что ты права. Соколова, куда твои — то мозги девались? — перевел он негодующий взгляд на Марфу. — Ты своей верхней одеждой едва не свела на нет весь маскарад.

— Она еще от шока не отошла, — вступился за сестру Данила.

— Ну, что ты стоишь и глазами хлопаешь? — опять напустился на нее Илья. — Марш переодеваться!

— Продолжаю грабеж родной матери.

Повесив куртку на вешалку, девочка снова направилась к шкафу Жанны Егоровны. Какое счастье, что мама с бабушкой сегодня вернутся поздно! Есть надежда положить до их появления все вещи на место. А дедушка вообще на одежду внимания не обращает и наверняка не заметит, что Марфа ходила в мамином.

Порывшись в шкафу, девочка остановила свой выбор на короткой шубке из искусственного меха. Вещь не новая и не слишком дорогая, зато выглядит эффектно. И даже если мама ее в ней застукает, влетит наверняка не сильно. Марфа посмотрелась в трюмо. Шубка вполне прилично села, а главное, она очень отличается от ее куртки.

— Что доктор прописал! — увидев Марфу, воскликнул Илья. — Теперь ты, Соколова, еще на пару лет повзрослела. Лет на восемнадцать, а может, даже на двадцать тянешь.

— Еще немного — и ты объявишь, что мне пора на пенсию, — буркнула Марфа, однако по взглядам, которые на нее бросал Бородин, поняла, что того явно интригует ее новый имидж.

— Хватит, Соколова, разглагольствовать, — прервал их обмен любезностями Ахлябин. — Оделась, вот и пошли.

— Действительно, — прыснула Лиза. — Клим же у нас волнуется, как бы эта бабуся не померла от старости, пока вы опознавать ее соберетесь.

— Вот — вот, — на полном серьезе отреагировал Клим, решительно распахивая входную дверь.

Проводив ребят, Данила и обе девочки возвратились к нему в комнату. Черчилль, все это время пролежавший на своем любимом месте — верхней полке книжного стеллажа, опустил голову на передние лапы и прикрыл глаза. Пожалуй, пора подремать, а то столько сегодня волнений! Странная какая — то охота. Не поймешь даже, кто мышь. Сначала ею вроде была его собственная любимая хозяйка. Но для нее все, к счастью, можно сказать, обошлось. Вернулась домой целехонькая. Потеряла — то сущую ерунду. Противную пискучую штучку, которая иногда к тому же зло жужжит. Он, Черчилль, вообще не расстраивался бы, но и Марфа молодец. Сначала, конечно, поплакала, а он утешал ее как мог, вместе с Данилой, конечно. А как испуг у нее прошел, и сама на охоту отправилась.

Вот это правильно! Это Черчилль одобряет. Сам он собакам никогда спуску не дает. Потому что известно: лучшая оборона — это нападение. И если кто — то хочет тебя превратить в мышь, прощать такого нельзя. Надо, чтобы он сам потом в мышь превратился. И Черчилль мечтательно представил себе, как тигровый боксер из соседнего подъезда, ужасно несимпатичный тип, хам из хамов, хотя при встрече один на один и довольно трусливый, вдруг начнет стремительно уменьшаться в размерах, а куцый хвостик его, наоборот, отрастает, и вот уже перед Черчиллем униженно присела на задние лапки мышь тигровой масти. Морда у нее, правда, по — прежнему та же, со свисающими брылями, и боксер, еще ничего не поняв, продолжает скалить зубы. Какое же жалкое зрелище! Черчилль хватает зарвавшуюся мышь за шкирку, подбрасывает в воздух. Еще несколько минут — и от боксера не останется и следа, а он, Черчилль, вкусно и сытно поужинает…

Неожиданный звонок в дверь заставил кота встрепенуться. Оказывается, он до того размечтался, что даже заснул! Неужели бабушка пришла? Нет, увы: всего лишь дедушка. Тогда можно еще подремать.

…Команда «разведчиков» вышла из подъезда — в центре Марфа, накинувшая на голову вместо шапки капюшон шубы, а по бокам, как два верных телохранителя, Клим и Илья. Все трое целеустремленно двинулись по Первому Серебрянопрудскому проезду в сторону Симаковской улицы. Шли молча. Говорить никому отчего — то совсем не хотелось. Главное — скорее достигнуть цели.

Скорее, увы, не получилось. На середине пути Клим внезапно ойкнул и шарахнулся за спины друзей.

— Ты чего? — не понял Илья.

— Отец, — трагическим шепотом сообщил Ахлябин. — С братом и сестрой. Увидит — вопросов не оберешься. А от малявок вообще не отделаешься. Одна надежда, что в темноте не заметят. Вы идите, не оборачиваясь, а я за вами. Глядишь, проскочим.

Родители Клима давно развелись и жили врозь. Мальчик остался с мамой, а у папы появилась новая семья и родилось еще двое детей, мальчик и девочка.

Мама Клима постаралась приобрести дом в том же районе, где жил ее бывший муж, чтобы у сына оставалась возможность свободно общаться с отцом и не терять с ним связи. Он и не терял, наоборот, в новой семье Андрея Климентьевича его все обожали, однако сейчас незапланированная встреча с родственниками совершенно не входила в его планы.

Андрей Климентьевич действительно не заметил старшего сына, но двое малявок оказались куда более зоркими.

— Папа! Гляди! Это же наш Клим! — звонкими голосами заорали они.

— Ахлябин, придется выходить. Все равно ведь попался, — не оборачиваясь, шепнул ему Илья.

— Тогда уж давайте все вместе подойдем, иначе они меня замучают. Ну пожалуйста! — взмолился тот.

В следующий миг Даша и Саша с веселым криком повисли на нем с двух сторон.

— Здравствуйте, ребята, — поприветствовал всю компанию Андрей Климентьевич. — Я папа Клима, если с кем не знаком.

— А я Илья, — объявил старший мальчик и добавил: — Хотя вообще — то мы с вами давно знакомы.

— Да, да, да! Совершенно верно! — радостно воскликнул отец Ахлябина. — Мне тоже так показалось.

Андрей Климентьевич перевел взгляд на Марфу, с интересом ее оглядел, но от вопросов воздержался. Хватит с него и того, что не узнал Илью. Возможно, его и с этой девушкой уже знакомили, хотя он лично не припоминает. Надо у бывшей жены уточнить. Девушка — то, пожалуй, постарше мальчишек будет, и, на его взгляд, не слишком они подходящая для нее компания. Вернее, она для них. Фу, черт, совсем запутался.

— Ну, как дела, сынок? — похлопал он по плечу Клима.

— Все нормально, пап, только мы с ребятами сейчас торопимся. У нас дела. Я лучше вечером тебе позвоню, ладно?

— И нам, и нам позвони! — хором проверещали Даша и Саша.

— Ну конечно, — рассеянно улыбнулся Андрей Климентьевич. — А мы тут еще погуляем.

Саша уже принялся разбрасывать своей игрушечной лопаткой во все стороны морозный снег, ослепительно сверкавший под ярким светом фонарей.

— Пока, пока, — торопливо помахал им рукой Клим, и ребята устремились дальше.

Вот наконец и дом с голубым торцом. Впрочем, в темноте декабрьского вечера торец казался каким — то серым.

— Давай, Марфа, веди, — скомандовал Илья.

— Вот подъезд, а вот и «наскальная живопись», — указала девочка на намалеванную на стене дома рожу.

— Точно. Третий. Ты молодец. Не ошиблась, — с одобрением отметил Илья.

— Ну что, идем внутрь? — с опаской спросила Марфа.

— Идем — то идем, только как, интересно? — хмуро глянул на нее исподлобья Ахлябин. — У тебя есть код или ключ, к примеру?

— Нету… — растерялась девочка,

— Фигня вопрос, — небрежно бросил Илья. Порывшись во внутреннем кармане, он извлек связку ключей и пояснил ребятам: — У нас установлена точно такая же система домофона.

— Но они ведь все по — разному настроены, — возразил Клим.

Илья, пропустив его замечание мимо ушей, приложил свой ключ к замку. Домофон неохотно пискнул, но не открылся. Илья, поплевав на ключ, повторил попытку. Замок щелкнул.

— За это и обожаю отечественную технику, — распахнул перед друзьями железную дверь Бородин. — Заходите!