– Черепом второго мужа? – передернуло от ужаса Настю.

– Именно, – подтвердил Дима. – Вадима Леонардовича Водкина. Так сказать, памятный сувенир. Хорошо, Машка вспомнила.

– Ты хочешь сказать, – дрогнул голос у Насти, – что Вадима Леонардовича похоронили без головы?

– Почему это? – опешил Терминатор. – Нормально похоронили, как всех.

– А череп откуда? – была окончательно сбита с толку Настя.

– Остался, – ответил Дима.

– Вот это бабка! – со смесью восхищения и ужаса произнес Вова. – Выходит, она, чтобы память о муже осталась, разрыла его могилу и взяла себе череп?

– Кошма-ар! – вновь передернуло Настю.

– Бывает и хуже, – с философским спокойствием изрек Саша. – Я слышал про одну старую тетку, которая у себя в квартире урну с прахом свекрови двадцать лет держала.

– Гадость какая, – поморщилась Настя.

– А вот по «Дорожному патрулю», – назвал Вовка одну из самых пугающих криминальных телепередач, – недавно психа показывали…

– Да вы что, все чокнулись? – перебил Димка. – Коврова-Водкина даже не думала лезть ни в какую могилу мужа!

– А откуда тогда его череп у нее взялся? – уже совершенно ничего не понимала Настя.

– И впрямь, откуда? – подхватил Вова.

– Выходит, действительно хоронили без головы, – не находил иного объяснения Саша.

– Вы, как хотите, а я к Ковровой-Водкиной больше никогда не пойду, – решительно заявила Настя.

– Нет, надо идти, – совсем не устраивал такой оборот Вовку. – Нам позарез ее череп нужен.

– Это не ее череп и не ее мужа! – заорал благим матом Димка. – Вернее, ее мужа, но не от него, а совсем из другого места!

Все, кроме Маши, ошалело уставились на Димку.

– Как это не от него, но его? – растерянно проговорила Настя.

– Это череп из раскопок, – вмешалась Маша. – Его подарили Вадиму Леонардовичу на день рождения. И с той поры древний череп стоит у него в кабинете на книжном шкафу.

– Древний, это как раз то, что нам надо, – оживился Петька. – Аполлинарий в своей книге пишет: чем старше череп, тем сильнее его энергетическое воздействие на параллельные миры.

– По-моему, череп второго мужа Ковровой-Водкиной очень древний! – подтвердил Димка. – Он такой пожелтевший. А посреди башки большая дырка.

– Какая память у нашего Димочки, – фыркнула Маша.

– Я этот череп помню с далекого детства, – выспренне отозвался брат.

Он не преувеличивал. Когда Анна Константиновна приводила его совсем маленьким к Ковровой-Водкиной и он начинал капризничать, Наталья Владимировна давала ему поиграть в череп. После чего Димка немедленно успокаивался.

– Что ты помнишь с далекого детства, сейчас совершенно неважно, – заявил Петька. – Лучше давайте сообразим, как бы нам увести у Ковровой-Водкиной этот череп до завтрашнего утра.

– Может, открыто попросим? – предложила Настя.

– Разбежалась, – покачал головой Димка. – Как ты ей объяснишь, зачем нам череп понадобился?

– Это как раз очень просто, – с иронией покосилась Маша на брата. – Скажем, что ты впал в детство и вспомнил о своей любимой игрушечке.

– Зубоскалить легче всего, – откликнулся брат. – А вот если серьезно?

– Если серьезно, – сказал Петька, – то, боюсь, нам официальный путь не подходит. Не будем же мы до самой ночи втолковывать Ковровой-Водкиной, зачем нам нужен череп. Мне, между прочим, весь день надо копить энергию, – добавил Командор. – Если я слишком устану от беседы с Натальей Владимировной, эксперимент не удастся. Аполлинарий специально об этом предупреждает.

– А где у нее кабинет находится? – вдруг спросил Вовка. – Может, пока ты, Петька, энергию будешь беречь, я к этой вашей бабке пролезу и тихонечко череп свистну.

– Только этого нам и не хватает, – воскликнула Настя.

– Да, да, – подхватила Маша. – Вовочка за черепом полезет, а Филимоновна примет меры. И от Вовочки останется мокрое место.

– Да мы же не на совсем, а на время, – принялся убеждать ребят Вовка. – Попользуемся и возвратим обратно.

– Если тебя и впрямь Филимоновна застукает, то и призрака вызывать не понадобится, – проворчал Димка. – Потому что погибнешь ты, Вовка, во цвете лет от ее руки.

– И никакие опасности в этом мире тебя уже колыхать не будут, – добавила Маша.

– Погоди-ка, погоди, – только сейчас начало доходить до Вовы. – Это какая Филимоновна? Наша, что ли, из Борков? Снайпер?

Члены Тайного братства кивнули.

– Тогда лучше без черепа обойдемся, – немедленно заявил младший мальчик. – Это не бабка, а настоящий дьявол.

– Минздрав предупреждал, – откликнулся Димка.

– Вот именно, – поддержал его Петька. – Нечего Вовке и Сашке соваться к Ковровой-Водкиной. Мы, пожалуй, сделаем так. После обеда пойдем к Наталье Владимировне. Машка, Димка и Настя будут ее отвлекать. Я залезу в окно кабинета и свистну череп. А утром как-нибудь подбросим его обратно. Тогда Коврова-Водкина даже не чухнется.

– А мы что будем делать? – спросил Вовка.

– Ждать, – коротко ответил Командор.

Обговорив еще кое-какие детали, члены Тайного братства расстались с Вовкой и Сашей до второй половины дня.

– Встретимся на берегу пруда часиков в шесть, – сказал на прощание Петька. – И я вас проинструктирую, как нужно будет вести себя во время эксперимента.

– Мог бы и сейчас проинструктировать, – остался недоволен Вова таким решением Командора.

– Сейчас не могу, – покачал головой тот. – Во-первых, если мы не достанем череп, эксперимент придется отложить на завтра. А во-вторых, сейчас еще слишком рано, и вы потом, чего доброго, еще что-нибудь важное забудете. В общем, до вечера.

И Петька первым зашагал к поселку Красные Горы. Вове и Саше ничего не оставалось, как вернуться в Борки.

– А дело-то дрянь, – проводив их взглядом, обратился Командор к членам Тайного братства.

– Чего ты имеешь в виду? – повернулись к нему остальные.

– Думаете, я случайно у Вовки выведал, куда смотрел призрак? – очень серьезно проговорил Командор.

– Ну, положим, князь Борский смотрел на Вовку, и что дальше? – поинтересовался Димка.

– А дальше, – очень медленно произнес Петька, – у Парнасского сказано: если призрак является предупредить об опасности, то смотрит именно на этого человека, которому эта опасность грозит.

– Да Вовка со страху вообще мог все перепутать, – предположила Настя. – Представьте, какой его бил колотун. Так что, вполне вероятно, князь Борский глядел на Вовкину маму или вообще куда-нибудь вдаль.

– Ну да, – усмехнулась Маша. – Родными просторами князь любовался.

Однако ей сейчас было не до шуток. Если Парнасский прав, то Вовке и впрямь грозит какая-то серьезная опасность.

– Теперь понимаете, почему я так тороплюсь? – поглядел на друзей Петька.

– Да, может, с Вовкой еще не скоро что-нибудь случится, – продолжал Димка.

– Значит, по-твоему, нужно подождать, пока все произойдет? – спросила Маша.

– Боюсь, что времени у нас в обрез, – с волнением проговорил Командор. – Согласно книге Парнасского, так называемые «предупреждающие привидения» являются людям непосредственно перед бедой.

– А за какое время? – спросил Димка.

– Точного времени у Парнасского не установлено, – объяснил Петька. – Оно колеблется от трех суток до нескольких часов.

– Значит, с Вовкой может что-нибудь произойти даже до наступления ночи? – не на шутку встревожилась Настя.

– Теоретически да, – подтвердил Командор, – но будем надеяться, что не произойдет.

– А почему ты Вовку не предупредил? – с осуждением изрек Дима.

– Вовка и без того достаточно перепугался, – сказал Командор.

– И, кстати, благодаря Димкиному длинному языку, – вмешалась Маша.

– Вообще-то я пока не хотел делиться с Вовкой нашими опасениями, – кивнул Петька. – Сперва надо было выяснить о его родных.

– Вот и выяснил бы, – ушел, как обычно, в глухую защиту Димка.

– Не смог, – развел руками Петька. – Мне и рта еще не удалось раскрыть, как ты Вовку напугал до полусмерти.

– Давайте лучше сосредоточимся на похищении черепа, – спешно поменял тему Димка.

– В общем-то, это сейчас и впрямь важнее всего, – поддержала его Настя.

– Молчите, – шикнул вдруг Петька.

Возле шлагбаума, с которым как раз поравнялись члены Тайного братства кленового листа, сидел на табуретке Степаныч. Зажав между ног любимую двустволку, доблестный сторож поселка Красные Горы старательно прочищал ее шомполом.

– Добрый день, Иван Степанович! – хором приветствовали его ребята.

– Между прочим, уже сегодня здоровались, – явно не обрадовался им сторож.

Тут из окна сторожки послышался резкий оклик его верной супруги Надежды Денисовны:

– Ваня! Обед на столе!

– Сейчас, Надюша, – подобострастно ответил Степаныч. – Еще минуточку. Надо дочистить табельное оружие.

– После дочистишь, – не вошла в его положение Надежда Денисовна.

Степаныч досадливо крякнул. Подхватив «табельное оружие», шомпол и масло, он скрылся в сторожке. Ребята проследовали дальше.

– По-моему, наш бывший заслуженный к чему-то готовится, – высказала догадку Настя. – Видели, как ружье начищает?

– Да он иногда его чистит по нескольку раз в день, – отмахнулся Петька.

– И все во имя нашей безопасности, – не преминула заметить Маша.

– Во имя нашей безопасности, – буркнул Дима, – нам надо быстрее идти обедать.

– А затем, – добавил Петька, – соблюдая все меры предосторожности, чтобы не нарваться на Люську, провернуть операцию «череп».

Однако надеждам Командора осуществиться было не суждено. Не успели еще близнецы дожевать второе, как в дверь их дачи раздались три звонка подряд. Открывать пошел Димка. Увидав Люську Кузнецову, он хотел захлопнуть дверь, но за его спиной послышался голос Анны Константиновны:

– Люсенька! Как ты удачно пришла! Ребята как раз кончают обедать. Ты мороженого не хочешь?

– А у вас итальянское? – спросила Люська. – Мы в Италии так к нему привыкли.

– Терпеть не могу итальянское! – вложил в эту фразу Димка всю ненависть к Люське.

Вообще-то близнецы любили всякое мороженое. Да и против Италии ничего не имели. Однако Димка, с большой неприязнью косясь на незваную гостью, добавил:

– Я патриот. И предпочитаю наше российское мороженое.

– Но это же совершенно не модно, – брезгливо дернула плечиком Люська.

Бабушка Димы и Маши, украдкою усмехнувшись, сказала:

– Успокойся, Люсенька, у нас сегодня американское мороженое.

– Спасибо, Анна Константиновна, – церемонно произнесла Люська и направилась к столу.

Близнецы угрюмо молчали. И, при всем различии характеров, испытывали схожие ощущения. Мороженое им сейчас не доставляло никакого удовольствия. А в адрес Люськи брат и сестра мысленно высказывали самые нелестные пожелания. А главное, обоим было совершенно не ясно, как теперь от нее отделаться.

Люська, наоборот, с большим удовольствием поглощала мороженое, умудряясь при этом не умолкая болтать:

– Я вас искала. Куда вы делись?

– Раньше надо было вставать, – буркнул Дима. – Мы тебя ждали, ждали…

– Я и так очень рано встала, – перебила Люська.

– «Рано» – понятие растяжимое, – произнес Дима самым занудным тоном, на который только был способен. – Для нас это одно, а для тебя, Люська, по-видимому, совершенно другое.

– Я очень рано пришла, – продолжала Люська, – а вас уже не было ни в шалаше и вообще нигде в поселке.

Тут Маша поняла: еще немного, и болтливая Люська начнет выведывать в присутствии Анны Константиновны про книгу Парнасского. Допустить такое было никак нельзя. А потому Маша быстро проговорила:

– Нам нужно было встретиться с ребятами из Борков. Мы с ними заранее договорились. И больше ждать тебя не могли.

– Потому что для нас рано – это совсем не то, что для тебя рано, – снова с занудным видом заявил Димка.

– Из Борков? – изумилась Люська. – С деревенскими?

– Да, – хором подтвердили близнецы.

– У вас новые друзья? – в свою очередь, удивилась Анна Константиновна. – Вы мне не говорили.

– А чего говорить, – пожал плечами Димка. – Нормальные ребята.

– Мы, бабушка, всего несколько дней назад познакомились, – добавила Маша.

Ее уже охватило запоздалое раскаяние. Бабушка явно встревожилась. Она всегда бдительно следила, чтобы внуки не попали под чье-нибудь дурное влияние.

Димка тоже без труда разгадал состояние бабушки и принялся на ходу создавать новым друзьям безупречную репутацию.

– Мы тебя обязательно с ними познакомим, – обратился он к Анне Константиновне. – Ребята просто отличные. Саша учится в математической школе. Он до того способный, что его собираются на будущий год послать в Штаты. А Вова… он… это…

– Вова увлекается биологией, – ляпнула Маша. – У него школа с биологическим уклоном.

– Это где? В Борках, что ли? – презрительно сморщила переносицу Люська. – Какой там уклон! Деревня и есть деревня.

– А Вовка в Москву каждый день ездит учиться, – уже некуда было отступать Диме.

– Так устает! – хорошо разыграла сочувствие Маша. – Два часа до школы, а потом домой еще два часа.

– Молодец, – послышалось уважение в голосе Анны Константиновны. – Хорошо бы ты, Димка, взял пример со своего нового друга.

– Вот еще, брать пример с деревенских, – процедила сквозь зубы Люська.

На сей раз Димка был ей даже благодарен. Ему всегда очень не нравилось, когда заговаривали о его школьных успехах. Маша с облегчением подумала, что они вроде бы выкрутились, однако во избежание неприятностей Люську нужно срочно уводить. А потому Маша начала быстро собирать со стола грязную посуду.

– Пошли, Димка, – бросила она брату.

Тот покорно поплелся за ней на кухню.

– Надо ее уводить, – едва покинув столовую, прошептала Маша, – пока она бабке что-нибудь не ляпнула.

Пустив сильную струю воды в раковину, девочка принялась яростно мыть посуду.

– Увести-то ее не проблема, – откликнулся Димка. – А вот что дальше? Не вести же ее с собой к Ковровой-Водкиной!

– Главное сейчас – увести ее из нашего дома, – стояла на своем Маша. – А там уж по ходу дела сообразим. Ну-ка, вытирай, – вручила она брату полотенце.

Развив немыслимую скорость, ребята в рекордный срок вымыли всю посуду. Затем вернулись в столовую, крикнули:

– Пошли, Люся! Нас Петька ждет!

– Да-да, идите, – с нескрываемой радостью проговорила Анна Константиновна.

Ибо, пока внуки мыли посуду, Люська порядком ее извела рассказами об Италии. Незваная гостья уговаривать себя не заставила. Пообещав бабушке Димы и Маши дорассказать остальное потом, она вместе с ними вышла на улицу.

– А где мы с Петей встречаемся? – спросила она.

– Потерпи и узнаешь, – огрызнулся Димка. – Нам еще сперва надо зайти за Настей.

Они отправились на соседний участок. Настя с неудовольствием покосилась на Люську.

– Ничего не могли поделать, – шепотом объяснила ей Маша. – Одна надежда на Петьку.

Настя понимающе кивнула, и они последовали к воротам Ковровой-Водкиной, возле которых уже нетерпеливо расхаживал взад-вперед Командор. При виде Люськи он лишь исторг сдержанный вздох, а Маша из-за ее спины беспомощно развела руками.

– Ну и куда мы теперь? – поглядела Люська на Петьку. – По-моему, ты мне обещал рассказать про книгу.

– Сейчас, сейчас, – рассеянно пробормотал Командор, спешно соображая, что теперь делать. «С одной стороны, – думал он, – тащить Люську к Ковровой-Водкиной совсем не хочется. Но с другой – чем больше народа, тем в данном случае лучше. А уж Люська точно создаст дополнительное шумное оформление. Словом, рискнем».

– Сначала нам нужно зайти к Ковровой-Водкиной, – произнес вслух Петька.

– Это еще зачем? – не доходило до Люськи.

– Нам надо ее навестить, – подмигнув украдкой друзьям, продолжал Командор. – Меня папа просил.

– А нас бабушка! – подхватили близнецы.

– Ладно уж. Пошли, – махнула рукой Люська. – Только ненадолго.

– Постараемся, Люся, – ответил Петька.

Затем, улучив момент, он шепнул Димке:

– Действуем по плану. Только с Люськи глаз не спускайте.

Терминатор, кивнув, нажал на кнопку звонка. За дверью послышались шаги. Ребята ожидали грозного окрика Филимоновны: «Кто там?» – однако дверь, к большому их удивлению, распахнулась безо всяких предварительных расспросов. На пороге собственной персоной величественно возвышалась Коврова-Водкина в длинном платье алого шелка. В правой руке хозяйка дома держала кассету.

– О-о! Молодежь! – очень обрадовалась она посетителям. – Вот кто мне сейчас поможет. Проходите же скорей!

Ребята прошли в гостиную.

– Видите ли, вчера моя дочь Светлана привезла еще один фильм с Томом Крузом, – принялась объяснять Наталья Владимировна. – А эта странная женщина, – бросила красноречивый взгляд в сторону кухни Коврова-Водкина, – после обеда, ничего мне не сказав, куда-то удалилась. И теперь у меня кассета никак не входит в магнитофон.

– Давайте мне! Сейчас войдет! – с готовностью потянулся к кассете Димка.

– Нет, Димочка, – немедленно преградила брату путь к видеомагнитофону и телевизору Маша. – Ты это сделаешь через мой труп.

– Там нет никаких трупов, – возразила Коврова-Водкина. – Это любовная история.

– Я не о том, – начала втолковывать Маша хозяйке дома. – Просто наш Димка вечно все ломает.

– И его дедушка тоже все ломал, – неожиданно расслышала Коврова-Водкина. – Вот они с Анечкой как-то раз к нам пришли, а Вадим Леонардович только что приобрел новый бобинный магнитофон фирмы «Грюндиг». И никак не мог его освоить. А ваш дедушка говорит: «Тут и уметь-то нечего. Раз плюнуть». И верите ли? – всплеснула руками Наталья Владимировна. – Дедушка ваш нажал всего одну кнопку, а потом никто не мог починить этот «Грюндиг». Так до сих пор в сарае и валяется.

– А если Димка до вашего видака дотронется, будет еще почище, чем у дедушки с «Грюндигом», – заверила Маша.

– Тогда лучше ты, Машенька, – заволновалась Коврова-Водкина.

– Отдай кассету, – потребовала у брата Маша.

Тот, вцепившись изо всех сил в фильм с Томом Крузом, принялся громко объяснять Наталье Владимировне, что уж если кого не надо подпускать к видаку, так это его сестру, ибо она понимает в технике еще хуже, чем их покойный дедушка.

Коврова-Водкина и это заявление прекрасно расслышала.

– Нет, нет, друзья мои, – еще сильнее встревожилась она. – Мне нужен понимающий специалист.

И она тоже попыталась отобрать у Димки кассету. Но Терминатор сдавать позиций не собирался. Поэтому ни в чем не повинный фильм с Томом Крузом теперь раздирали на три стороны.

Тут вмешалась Люська:

– Давайте я. У нас этих видаков по одному в каждой комнате.

Но уступать Люське славный потомок профессора Серебрякова тем более не хотел. Увидев, что она потянула руку к кассете, Димка, набычившись, произнес:

– А ну отойди.

– Сам отойди, – потянула на себя кассету Люська. – Я хочу помочь.

– Друзья! Друзья мои! – видя, что фильму угрожает опасность, воскликнула Коврова-Водкина. – Пожалуйста, осторожней!

– Ребята, вы что, с ума сошли? – пыталась, в свою очередь, урезонить спорщиков Настя.

Но те никого и ничего не слышали. Кассета уже тихонько потрескивала. Димка шумно пыхтел. Маша, не отпуская кассеты, пыталась пнуть любимого брата ногой, но тот пока с невиданной для себя ловкостью уворачивался. Люська тоже боролась. Истошно вереща: «Дайте мне! Дайте мне!» – она царапала Димкину руку.

Гибель кассеты уже казалась неизбежной, когда со стороны бывшего кабинета Вадима Леонардовича Водкина послышались громкие крики. Димка, Маша и Люська от неожиданности выпустили кассету из рук. Наталья Владимировна с ловкостью подхватила ее и прижала к груди. Дверь, ведущая из гостиной в кабинет, распахнулась.

Присутствующие увидели Филимоновну, тащившую за ворот рубашки Командора. В руках у него был… череп.

– Вот, Владимировна, принимай голубчика! – гаркнула Филимоновна. – Застукала прямо на месте! Тепленького. Рылся в историческом достоянии!

– То, что вы, моя милая, в истерическом состоянии, видно даже невооруженным глазом, – раздраженно проговорила хозяйка. – А вот в чем дело, я совершенно не понимаю.

– Говорю же тебе, он, – указала Филимоновна свободной рукой на Петьку, – рылся у Водкина в историческом достоянии.

– Сколько мне вам еще повторять, – уже не на шутку начала злиться Коврова-Водкина. – Ваше состояние меня в данном случае совершенно не интересует. Я хочу знать, по какому праву вы терроризируете моего юного друга Петра? И почему он держит в руках мой череп?

– Я просто смотрел, – принялся объяснять Петька. – А Татьяна Филимоновна на меня напала сзади.

Впрочем, он несколько покривил душой. Когда возвращавшаяся домой Филимоновна вошла с веранды в кабинет профессора Водкина, Петька как раз намеревался в обнимку с черепом сигануть в окно. Однако бдительная домработница-снайпер, поймав его чуть ли не в воздухе, втащила обратно в кабинет.

– Врет он все, Владимировна! – возмутилась Татьяна Филимоновна. – Он эту историческую реликвию свистнуть хотел!

– Зачем же вы, моя милая, за шиворот его держите, если он с утра ничего не ел? – пуще прежнего рассердилась хозяйка. – Петра отпустить! – распорядилась она. – И срочно подайте чаю с пирожными!

– Ах ты, господи! – в сердцах воскликнула Филимоновна. – Ну совсем рехнулась. Ее грабят, а она воров собирается чаем поить!

– Мы не воры! – возмутились ребята.

– А зачем Петр взял историческую реликвию? – гнула свое Филимоновна.

– Я просто разглядывал, – нашелся Петька. – А потом хотел у Натальи Владимировны попросить.

– Что попросить? – насторожилась домработница.

– Череп, – уже пер напролом Командор. – Он мне очень нужен на время.

– Череп не дам, – ухватилась за «историческую реликвию» Филимоновна.

Дело в том, что она почему-то считала этот череп огромной ценностью. И даже ежедневно протирала его голландской жидкостью для полировки мебели.

– Татьяна Филимоновна! – прикрикнула Коврова-Водкина. – Оставьте Петра и череп в покое! Я же вас, кажется, просила подать чай. Нужно срочно накормить несчастного ребенка, который сегодня с утра не ел. Кстати, Петр? – поглядела она в глаза Командору. – Почему ты так давно не ел?

Петька, внутренне подивившись превратностям судьбы, вполне искренне ответил:

– Мне сегодня нельзя есть до самой ночи, Наталья Владимировна.

– Почему? – умудрилась та расслышать каждое его слово.

– У меня особая диета, – начал Петька, сам еще плохо себе представляя, куда заведет его эта ложь.

– Разве ты болен? – встревожилась хозяйка дома.

– Наоборот, – покачал головой Командор.

– Ему тренер велел раз в неделю ничего не есть, – пришел Командору на помощь Димка.

– Но это же какой-то зверь, а не тренер! – всплеснула руками Коврова-Водкина.

– Нет, Наталья Владимировна, – возразил Петька. – Восточные боевые искусства требуют самоограничения.

– О да, – горячо поддержала его хозяйка дома. – Восточные боевые искусства – это целая философская система.

– Вот именно! – заорал Димка. – Поэтому Петьке и нужен ваш череп!

– Для боевых искусств? – удивленно подняла брови Наталья Владимировна.

– Для поднятия боевого духа! – осенило Командора. – Тренер мне рекомендовал раз в неделю делать упражнения, глядя на чей-нибудь череп. Вот я и хочу попробовать. Но своего черепа у меня нет. Вы мне не одолжите вот этот, хоть на денек?

– Бери! – разрешила Коврова-Водкина.

– Спасибо, Наталья Владимировна! – пылко поблагодарил Командор. – Я вам его завтра верну.

– А не вернешь, – вдруг послышался за его спиной суровый окрик Филимоновны, – будешь со мной иметь дело. Совсем обнаглели. Такую ценность берут.

В руках домработница держала поднос с чашками, чайниками и блюдом пирожных.

– Велела чай подавать, так иди в столовую, – обратилась она к хозяйке.

– Раз тебе, Петя, нельзя, можешь не пить, – поглядела Коврова-Водкина на Командора. – А остальных прошу.

И Наталья Владимировна первой направилась в столовую.

Вскоре вся компания, к большой зависти Командора, поглощала какие-то потрясающие пирожные, которые вчера вместе с видеокассетой доставила из города Светлана Водкина, навещавшая мать. Петька какое-то время мужественно терпел. Затем, увидав, что Димка запихивает в рот уже пятое пирожное, сказал:

– Извините, Наталья Владимировна, но нам уже пора.

– А я бы еще посидел, – не был согласен с такой торопливостью Димка.

– В следующий раз посидишь подольше, – постучал пальцем по циферблату часов Командор.

Остальные поневоле стали прощаться. Наталья Владимировна, как обычно, пригласила «юных друзей» заходить в любое время. А Филимоновна не преминула напомнить, чтобы Петька как можно бережней обращался с черепом. Когда Командор уже направлялся к крыльцу, домработница вдруг остановила его и еще раз бережно обтерла собственным фартуком «историческую реликвию». После чего ребятам наконец удалось окончательно покинуть гостеприимный дом.

Едва они вышли за ворота, Люська спросила:

– Петя, а что тебе даст этот череп?

– Он с его помощью душу будет усовершенствовать, – буркнул Димка.

– Я, между прочим, не к тебе обращаюсь, а к Пете, – не сводила Люська глаз с Командора.

– А мы тебе отвечаем, – смерила ее совсем не ласковым взглядом Настя.

– Слушай, что нам с ней делать? – зашептал Димка на ухо Командору. – Нас ведь уже ребята ждут.

– А чего это вы там шепчетесь? – мигом засекла ребят Люська.

– Шепчемся? – разыграл удивление Петька. – Даже и не думали.

– Ну, может, у вас какие-нибудь секреты, – казалось, еще сильней заострился и без того остренький Люськин носик.

– От тебя у нас нет секретов, – посмотрел Люське прямо в глаза Димка. «Господи! – взмолился про себя он. – Как нам от нее избавиться?»

– Кстати, Люся, – первой сообразила, что делать, Маша. – Нам сейчас нужно в Борки.

– В деревню, что ли? – немедленно скисла Люська.

– Ну! – подтвердил Дима.

– А чего вас туда тянет? – пожала плечами Люська.

– Нам интересно, – отозвалась Маша.

– Что там может быть интересного? – не понимала Люська.

– Пойдем с нами и увидишь, – сказала Настя.

– Вовка сказал, что научит нас корову доить! – к полному ошеломлению друзей, объявил Димка.

Секунду спустя выяснилось, что лучшего способа избавиться от Люськи никто бы изобрести не смог.

– Корову? – охнула Люська. – Какая мерзость!

– Почему мерзость? – мысленно благодаря брата за смекалку, спросила Маша. – Ты ведь, Люся, молоко пьешь?

– Только импортное, – заявила Люська.

– Ох, и как же мы забыли! – звонко расхохоталась Настя. – Ведь это только наше простецкое молоко получают из коров! А импортное – совершенно другое дело!

– Очень ты умная, – готова была испепелить ее взглядом Люська.

– Так, значит, пойдешь с нами учиться доить корову? – с приторной любезностью осведомился Дима. – Думаю, если мы попросим, Вовка тебе разрешит.

– Возитесь сами в своем навозе! – вспыхнула Люська. – И вообще, вашей бабушке будет известно, какими вы мерзостями занимаетесь! – обратилась она к близнецам. – Можете отправляться в свои Борки!

И, резко развернувшись, она зашагала к собственной даче.

Четверо членов Тайного братства, не дожидаясь, пока Люська передумает, нырнули в первый же переулок и кинулись бегом к даче Мироновых. До встречи с Вовкой и Сашей у них еще оставалось немного времени.

– Ну, ребята, – уже в шалаше облегченно вздохнул Димка. – Все-таки мы от нее отделались.

– Теперь скандал будет, – покачала головой Маша.

– Ничего, – ободрил друзей Командор. – Нам только день бы дожить да ночь продержаться.

И он ласково потрепал по голове древний череп.

– Боюсь, бабушка наша так долго не продержится, – скорбно поцокала языком Маша.

– Бабка спятит, – с такой радостью подтвердил Димка, словно только всю жизнь и мечтал об этом.

– Почему? – не поняла Настя.

– А ты представляешь, что ей о нас расскажут, – ответила Маша.

– Про книгу Аполлона Парнасского бабушка уже знает, – подхватил брат. – Уверен, что до конца дня кто-нибудь ей обязательно сообщит и про череп. А потом Люська доложит, что мы вместе с черепом отправились доить корову. Вот и судите сами, – развел руками Терминатор.

– Н-да, – пробормотал Петька. – Такого ни один нормальный разум не переварит. Ладно. В конце концов опять свалите все на меня. Вернее, на моего тренера.

– То есть вроде бы это он велел тебе вместе с черепом и книгой Парнасского корову доить? – захохотал Димка.

– Ну да, – кивнул Петька. – Вроде бы как доить корову мне тоже необходимо для духовного совершенствования. Таким образом происходит слияние меня с природой!

– Боюсь, бабушка на такое не клюнет, – засомневалась Маша.

– Когда не клюнет, тогда и будем другие версии отрабатывать, – сказал Командор и, взглянув на часы, добавил: – Пошли к ребятам.

По дороге к месту встречи друзья договорились, что постараются выспросить у Вовки как можно больше о родственниках.

– Только ты, Димка, больше его не пугай, – предупредил Петька. – С Вовки и так достаточно.

На сей раз Терминатор спорить не стал. Он и сам чувствовал, что утром несколько увлекся.

– Кстати, Петька, ты так нам еще и не сказал, что мы должны делать сегодняшней ночью, – напомнила Настя.

– Вот сейчас с ребятами встретимся, тогда и распределим роли, – объяснил Командор.

Вовка и Саша уже сидели на берегу.

– Ну? – едва увидав членов Тайного братства, спросил Вовка. – Достали?

– В лучшем виде, – кивнул Командор.

– Показывай, – потребовал Саша.

– С какого это перепуга мы были обязаны среди бела дня тащиться через весь поселок с черепом? – покрутил пальцем возле виска Димка.

– Ну в сумочку пластиковую положили бы, – крайне разочаровало отсутствие черепа Вову.

– Полюбуешься ночью, – строго сказала Маша.

– И вообще, череп как череп, – снова заговорил Дима.

– Мужской или женский? – полюбопытствовал Саша.

– Вот ты с ним ночью увидишься – сам и спросишь, – усмехнулся Петька.

– Видишь ли, Сашенька, – подхватила Маша. – Нам этот череп почему-то о своей половой принадлежности доложиться не соизволил.

– А я, между прочим, еще никогда в жизни настоящий череп в руках не держал, – сообщил Вова. – Только однажды в школе пластмассовый труп человека из кабинета в кабинет перетаскивал. Меня биологичка попросила.

– Лучше пластмассовый, – заверила его Настя. – А то как представишь себе, что этот череп когда-то был живым человеком, прямо жутко становится.

– Ничего. Я смелый, – и на сей раз не смутился Вова.

– А ты вообрази на минуточку, – продолжала Настя, – что вот так же твоим черепом кто-то будет играть.

– Моим не надо! – тут же воскликнул мальчик. – Мне о таком даже думать неприятно.

– Вот видишь, – покачала головой рыжая девочка.

Вовка, похоже, задумался. Раньше ему такие мысли как-то не приходили в голову.

– Кстати, – вспомнилось Петьке. – Учти, если тебя кто-нибудь из наших родичей будет спрашивать, то отвечай, что сегодня учил нас доить корову.

– Какую корову? – не понял Вовка.

– Ну корова-то у вас есть? – решила уточнить Маша.

– И не одна, а три, – внес ясность Вова.

– Ну вот ты и учил нас доить, – с заговорщицким видом произнес Петька.

– Да я сам не умею, – признался Вова. – И вообще мне коровы не очень нравятся. Я предпочитаю компьютер.

– А он у тебя есть? – удивился Дима.

– Ну, – подтвердил Вова. – Отцу моему на прежней работе очень долго зарплату не выдавали. Он сперва с ними долго ругался, а потом в счет зарплаты компьютер забрал и уволился.

– А они что? – заинтересовался Петька.

– Они нормально, – ответил Вова. – Отец говорит, у них этих компьютеров было пруд пруди. А вот с наличностью полная труба. В общем, они даже были довольны, что так легко от отца отделались.

– А кем он там у тебя работал? – словно бы невзначай спросила Настя.

– Кладовщиком, – сказал Вова. – И сейчас на другой фирме тоже в кладовщики оформился.

– А бабушки с дедушками у тебя кто? – решил заодно выяснить Дима.

– Покойники, – помрачнел Вова. – Мамины отец с матерью лежат на здешнем кладбище, – указал Вовка в сторону старинного погоста, где был фамильный склеп князей Борских. – А отцовские похоронены в другом месте.

– А при жизни твои бабушки с дедушками кем были? – не отставал Димка.

– Обыкновенными людьми, – уже надоели его расспросы Вовке. – И вообще, дались тебе мои родичи. Лучше скорей объясните, как сегодня ночью нужно себя вести?

– Верно, – поддержал его Саша. – А то какой-то ерундой занимаемся.

– Тогда слушайте, – начал Петька. – У всех, кроме меня, лица должны быть закрыты черной тканью с прорезями для глаз.

– А маски из черных колготок нельзя? – спросила Настя. – В них и лица будут закрыты, и прорезей делать не надо. И так все видно.

– Молодец! – восхитило такое простое решение Петьку. – Сумеете сделать маски из черных колготок? – повернулся он к Вове и Саше.

– Уж как-нибудь, – отвечал Вовка.

– Одежда тоже должна быть черной, – внес еще одно уточнение Командор.

– Черные джинсы и черная майка, – тут же сказал обстоятельный Саша. – Лучше по такой погоде ничего не придумаешь.

– У меня и то и другое есть, – поторопился сообщить Вовка.

– Мы тоже найдем, – ответила за себя и за друзей Настя.

– Вы-то найдете, – хмуро проговорил Петька, – а вот со мной сложнее. Я уже весь дом перерыл в поисках черного длинного плаща. Нашелся всего один. У матери. Но мне его разве что на нос хватит.

Трое членов Тайного братства кленового листа понимающе кивнули. Одежда миниатюрной и худенькой Маргариты Сергеевны никак не могла налезть на коренастого широкоплечего Петьку.

– Думайте, – посмотрел он на друзей. – Может, у вас найдется что-нибудь подходящее?

– Мои родители черного вообще не носят, – тут же ответила Настя.

Вскоре выяснилось, что и члены четырех остальных семейств, как нарочно, испытывают стойкую неприязнь к черной верхней одежде.

– Хоть бы какое-нибудь черное покрывало, – мечтательно произнес Командор. – Я бы в нем дырку для головы прорезал. Чем не пончо?

Ребята задумались. Настроение у всех резко упало. Эксперимент был на грани срыва.

– Может, в магазине на станции купим какую-нибудь черную хламидомонаду? – предложил Димка.

– Это идея! – оживился Петька.

– Совсем не идея, – расстроенно произнес Вова. – Универмаг в Задорах сегодня закрыт на учет. Меня после обеда посылали за хлебом на станцию. И я объявление видел.

– Мантия! – вдруг оглушительно заорал Димка. – Дедушкина мантия нас спасет!

– Мантия? – переспросил Петька.

– Ну да, – кивнул Димка. – Оксфордская! Докторская! Почетная! Она до сих пор у него в кабинете висит в шкафу. Бабушка и не заметит, что мы ее взяли.

– В общем-то, не должна, – подтвердила Маша. – Хотя это и семейная реликвия.

– Она как раз черная, – продолжал Димка, – и будет тебе до пят.

– Правильно, – согласилась сестра, – дедушка был гораздо выше Петьки, а мантия даже ему доходила почти до щиколоток. Он при нас с Димкой ее несколько раз надевал. Поэтому я хорошо запомнила.

– Тогда все в порядке, – просиял Петька. – С гримом у меня все в ажуре. Воспользуюсь маминым макияжем! Тем более что предки уедут в город и останутся там ночевать.

– Счастливый, – позавидовала Настя. – А мне снова придется класть «куклу» в постель.

Техника ночных вылазок у членов Тайного братства была разработана еще во время прошлого расследования и особых проблем не вызывала. Анна Константиновна принимала снотворное и обычно до утра не просыпалась. Поэтому близнецы попросту, захватив ключи, тихо удирали из дома. Настя, положив в кровать свернутый в рулон плед, вылезала через окно и таким же образом возвращалась. А тренированный Петька, когда родители были дома, спускался со второго этажа по веревке, которую позаимствовал из альпинистского снаряжения Валерия Петровича.

С Вовой и Сашей, как вскоре выяснилось, дело обстояло еще проще. В погожие дни оба спали на раскладушках в саду.

– Уйдем – вернемся, никто из предков и не чухнется, – скороговоркой объяснил Вова.

– Тогда едем дальше, – продолжал Петька. – Что бы ни произошло во время эксперимента, никто из вас не должен произносить ни слова. С призраком имеет право вести беседу только медиум, которым в данном случае буду я.

Остальные кивнули.

– Внимательно следите за жестами призрака, – продолжал напутствовать Командор. – Я могу что-нибудь упустить из вида. А вы мне после подскажете. Это очень важно. В книге Парнасского приведена таблица жестов. В ней сказано, что означает каждый жест привидения. – Петька умолк и, немного подумав, добавил: – Ну, кажется, все. Главное, ничего не забудьте. Встречаемся возле дамбы в час ночи.

– А маски надевать сразу или на месте? – спросил Саша.

– У Парнасского по этому поводу никаких рекомендаций нет, – ответил Командор. – Но, мне кажется, лучше сразу. Иначе еще забудем. Обидно, если из-за такой мелочи сорвется эксперимент.

– Да я лучше сейчас маску надену, чем он сорвется! – был кровно заинтересован в положительных результатах эксперимента Вова.

– Сейчас не надо, – порекомендовал Димка. – Иначе ты попадешь не к развалинам Борских, а в сумасшедший дом.

– Говори, говори, – обиделся Вовка.

– Ладно, ребята, до встречи, – заторопился Петька. – А то мне еще надо увидеться с предками до их отъезда. А потом я должен сосредоточиться и накопить побольше энергии.

– А нам с Димкой нужно втайне от бабушки свистнуть мантию, – добавила Маша.

– И это может занять очень много времени, – сосредоточенно проговорил Димка. – Потому что, если бабушка пишет сейчас в кабинете свои мемуары, ее придется оттуда выманить каким-нибудь важным предлогом.

– Тогда идите, ребята, – заволновался Вова. – А то вдруг еще не успеете…

Без пяти час пополуночи к дамбе под покровом июльских сумерек приблизилась странная компания в черном. Все, кроме Петьки, были в масках. Лишь лицо Командора бледным пятном маячило в темноте. Красный «третий глаз» посредине лба в сумерках выглядел черной дырой, и это вызывало невольный ужас даже у Насти и близнецов.

– Ну и жуткий видок у тебя, – в который раз уже прошептал Димка.

– Чем разглагольствовать, давай сюда мантию, – распорядился Петька.

Димка протянул ему пластиковый пакет. Петька достал мантию академика Серебрякова.

– А на фига ты вешалку приволок? – спросил он у Димки.

– Времени не было, – объяснил Терминатор. – Бабка, конечно, работала. Потом ее позвали к телефону. Ну и я быстренько мантию в окно кабинета выкинул, чтобы не рисковать. А потом мы с Машкой в кустах сирени ее нашли. Так что, с вешалкой она или без вешалки, нам некогда было думать.

– Тогда ты и понесешь, – вернул Димке плечики Петька.

Он облачился в мантию. Та и впрямь доходила ему до пят и даже несколько более того. Сделав пару-другую пробных шагов, Петька споткнулся и упал.

– Нет, в этом ходить нельзя, – поднявшись на ноги, заявил он.

– А ты подтяни мантию вверх и придерживай, – порекомендовала Маша. – Как в старину дамы придерживали свои платья.

Петька попробовал, но снова споткнулся.

– Уж не знаю, как эти дамы ходили, но у меня не выходит. Нет, – быстро разоблачился он. – Пожалуй, я до развалин дойду без нее.

– Эй! – послышался шепот под дамбой.

Мгновение спустя на мост вышли еще две совершенно черные фигуры.

– Ну пошли, что ли? – не терпелось узнать собственную судьбу Вовке.

Саша вытащил из кармана фонарик.

– Молодец, – похвалил его за предусмотрительность Командор. – Но возле развалин ты его погасишь. У Парнасского сказано: призрак должен видеть только свечу и никаких других источников света.

Едва Петька произнес слово «призрак», со стороны пруда послышался тихий стон.

– Княжна Вера, видно, шалит, – дрогнул голос у Вовы, и он быстро перекрестился.

Ребята остановились. Прислушались.

– Затихла, – отметил Вова.

Они пошли дальше. Ночь выдалась безлунной и тихой. Развалины смутно маячили в темноте, как театральная декорация. И вообще все вокруг казалось зыбким и призрачным. Петька первым приблизился к пролому в стене и шагнул внутрь.

– Ты пока не гаси фонарь, – обернулся он к Саше. – Сейчас нарисую круг, тогда и выключишь.

Саша посветил на пол фонариком. Петька, нашарив в кармане мел, быстро очертил круг. Затем извлек из другого кармана свечу и чиркнул зажигалкой.

– Вот теперь гаси, – сказал он Саше.

Фонарик погас. Дрожащее пламя свечи бросало мутные отблески на таинственную стену.

– Настасья, дай мне череп, – протянул свободную руку Петька. – Все становятся рядом со мной, – взяв череп, добавил он.

Ребята подошли вплотную к меловому кругу.

– За круг ни в коем случае не заступайте, – предупредил Петька.

Остальные молча кивнули.

– Готовы? – задал новый вопрос Командор.

Еще один безмолвный кивок был ему ответом.

– Тогда я начинаю, – едва слышно произнес Петька.

Он вытянул вперед руки с черепом и свечой. Встал на левую ногу. Досчитал до семи. Переместился на правую ногу. Вновь сосчитал до семи. Встал на обе ноги. Три раза глубоко вдохнул. Три раза выдохнул. И наконец, крепко зажмурив глаза, произнес очень короткое заклинание на непонятном языке, который в книге Парнасского был назван языком перуанских индейцев.

Затем мальчик открыл глаза. Из стены, прямо на него, шагнул черный призрак.