В результате Егора укачало, и он действительно заснул, на сей раз безо всяких сновидений, а пробудившись, увидел, что Зоя при свете фонарика копается в своем рюкзаке.

– Потеряла что-нибудь? – спросил он ее.

– Нет, пить хочу, – объяснила она. – Не помню, куда мы воду засунули.

– Бутылка у меня в кульке, – сообщил Егор. – С угощением от жены Ван Ваныча.

– И ты на нем спал? – всплеснула руками она.

– Похоже на то, – уже заглянул в кулек мальчик. – И на пирожках. Бутылке-то ничего не сделалось. Она стеклянная, плотно закрыта. Не поломалась, не пролилась. А вот вместо пирожков у нас теперь блин со сложной начинкой.

– Молодец, – ехидно сощурилась Зоя. – Ладно, давай сюда воду.

Свинтив пробку, она наполнила свой походный стаканчик.

– Культурненько, – не преминул подтрунить над нею Егор. – Я бы лично прямо из горлышка бы и попил.

– Очень гуманно по отношению к остальным жаждущим, – фыркнула девочка. – Не говоря уж о том, что бутылка бы постояла и от твоих слюней в воде развелась бы куча вредных бактерий.

– Ты прямо как наша биологичка! – воскликнул мальчик. – Она нас тоже вечно пугает то вирусами, то бактериями, то всякой другой опасной для жизни заразой.

– А ты предпочтешь, чтобы у тебя в дороге живот прихватило? – не обескуражил его выпад девочку.

– Естественно, не предпочту.

– Тогда наливай в стаканчик.

– А мне пить вообще не хочется. Лучше пирожком займусь.

Отломив солидный кусок от бесформенной массы, он, жуя, продолжил:

– Между прочим, получилось даже лучше, чем было первоначально задумано женой Ван Ваныча. И капуста, и грибы, и мясо, и рис – все в одном, так сказать, флаконе.

– Удачно, что там еще пирожков с вареньем не было, – прыснула Зоя.

– Меня бы и это не смутило, – заверил Егор. – Обожаю мясо в кисло-сладком соусе. И утку с брусничным вареньем.

– Я из этого делаю один вывод: ты очень голодный, – заключила девочка. – Хочешь бутерброд с домашней колбасой от жены Ван Ваныча? – предложила она. – А еще есть с сыром и с яйцом. Какой предпочитаешь?

– Каждого по одному, – потребовал он. – И воду в стаканчике, по-культурному.

– Растешь над собой. – Протерев салфеткой стаканчик, Зоя налила ему воду.

Белка лениво подняла голову.

– Что за шум, а драки нету?

– Присоединяйся, – пригласил ее принять участие в трапезе Егор.

– И то дело.

Она вытащила из Зоиного кулька холщовый мешочек с орехами – тоже презент от жены Ван Ваныча.

– Хорошая ферма, – защелкала скорлупой она. – И орехи у них приличные.

Егор почувствовал шевеление за пазухой. Лягух проснулся и подбирал крошки от пирога, которые засыпались мальчику под майку.

– Понравилось? – оттянув ворот, поинтересовался Егор.

– Квак! – воодушевленно откликнулся Лягух.

– Тогда на еще. – И он кинул за пазуху еще несколько кусков.

Ответом ему было благодарное чавканье.

Поезд уносил их все дальше и дальше от Москвы. Наконец, он остановился. Впервые за время их пути.

– По-моему, семь часов пятнадцать минут прошли, – сказал Егор. – Нас сейчас выгружать будут?

– Сиди, молчи и жди. И свет погасите, – распорядилась Белка.

Не успела она договорить, как дверь вагона лязгнула. Ящик с ними подхватили, безмолвно сопя, вынесли из вагона, где-то поставили, и все стихло. Верней, вокзальные шумы до них доносились, однако о ящике будто забыли. К путникам никто не стучался, не обращался и не произносил слова пароля.

Все трое сидели затаив дыхание. Время шло. Минуло уже, наверное, с час, когда пространство снаружи огласили крики, отрывистые слова команд, беготня.

Прямо возле их ящика раздался голос Ореста:

– Как сквозь землю провалились. Но наводка-то точно была, что они именно в этом поезде.

– Уже два раза каждого пассажира досконально проверили, ваше высокоблагородие господин маршал безопасности, – почтительно отчеканили в ответ. – Никому не доверяя, лично проверял.

– Весь поезд? – с сомнением переспросил глава безопасности государства.

Подчиненный чуток замялся:

– Основную часть. Так сказать, точки максимальной вероятности. Да и состав, дозвольте заметить, смешанный. Частично грузовой.

– Задержать отправление и лично проверить каждого пассажира, – рыкнул Орест.

– Документы у всех в порядке. Легальные и согласно принятым стандартам, – отрапортовал подчиненный.

– Вопрос, все ли личности соответствуют своим документам, – снова послышался бас Ореста. – Обыскать и досмотреть каждого.

– Досмотреть… – в голосе подчиненного сквозняком прошелестела нерешительность. – Дозвольте отметить, ваше высокоблагородие, состав пассажиров в значительной мере дамским полом укомплектован. Им конфузно-с будет. Сопротивление станут оказывать. Вполне, с вашего позволения, законное-с. Ввиду попытки произведения обыска средствами противоположного пола-с. В нашем подразделении-то ни одной женщины.

– Учить тебя. Возьми кассиршу со станции.

Подчиненный помычал, набираясь отваги:

– Кассирша – лицо гражданское. Отказаться может, в соответствии с Конституцией.

– Не может! – грянул Орест. – С этой минуты на станции Кикиморово моим приказом вводится чрезвычайное положение вплоть до ноля часов следующего дня. Все гражданские лица обязаны неукоснительно подчиняться твоим приказам. Так что мобилизуй кассиршу и действуй! Мы с тобой здесь теперь конституция!

– А что искать-то? – вновь помычав, осведомился подчиненный.

– Совсем тупой? До сих пор не доперло до твоей деревянной башки, кого мы ищем?

– Я-то в курсе. Но кассирше-то как объяснить цель обыска?

– Сам можешь хоть что-нибудь сообразить? Ты же командир подразделения! – рявкнул маршал безопасности. – Придумай. Но она не должна знать, кого мы ищем. Самостоятельно сформулируй задачу. Распустились! Все им разжуй и в рот положи! Учти, напортачишь – разжалую в рядовые!

– Есть, ваше высокоблагородие! – гаркнул командир подразделения и, чеканя шаг, отбыл исполнять приказ.

Орест продолжал стоять и шумно сопеть. Затем со всей силы врезал по ящику.

– Понаставили на платформе всякого хлама. Пройти невозможно. Что за народ! Никому ничего не доверишь. Пойду лично проверять документы.

– Ваше высокоблагородие, не извольте себя так ронять, – раздался льстивый мужской фальцет.

– Молчать, болван! – рявкнул Орест. – Дело государственной важности не терпит отлагательств и сомнений! Не имею права пускать все на самотек!

И все стихло… Беглецы таились в своем убежище ни живы ни мертвы. Даже дышать боялись. Они чувствовали себя как на краю пропасти. От главного преследователя их отделяла лишь тонкая деревянная стенка. Только чудо уберегло их от провала. По счастью, ни один из троих не чихнул и не кашлянул, иначе бы их тайник моментально раскрыли.

Они еще долго, не шевелясь, прислушивались к происходящему снаружи. Никто из троих не решался произнести ни слова, и каждый думал об одном и том же: кто-то их выдал. Вопрос, на каком этапе. Знал ли Орест об их пребывании на ферме и если да, то какая участь постигла хозяев? Или, может, Орест со своими людьми отследили их путь до фермы, а хозяева выдали? Думать об этом было во всех отношениях страшно. Да и беды их, возможно, еще не кончились, а то, что им представляется сейчас чудом, на самом деле лишь временная отсрочка. Сидят они в этом ящике посреди перрона, а тот, кто их должен встречать, например, уже арестован. Даже если люди Ореста их и не найдут, как без посторонней помощи продолжить путь? Если же их найдут, все вообще для них кончено.

Несколько раз мимо них, топоча, проносились какие-то люди. Вдалеке кричали и даже одно время визжали. Обыск, видимо, шел вовсю. К ним, однако, пока так никто и не подходил.

Прошло еще часа два, когда их ящик подняли и снова куда-то поволокли, ни слова не говоря. Беглецы не знали, что и предположить. То ли они раскрыты и их уносят люди Ореста, то ли, наконец, те, кто должны были их встретить, сумели пробраться к ним.

Ящик плавно покачивался на ходу. Затем его погрузили в машину. Коротко стрекотнул стартер. Двигатель послушно взревел, и их куда-то повезли. Разговаривать они все еще опасались. Вдруг кто-то сидит рядом с ящиком? Это может быть враг, который даже не подозревает, какой груз внутри. Существовал же и этот крохотный шанс. Тогда его нельзя упускать. Лучше уж до последнего не обнаруживать своего присутствия.

Машина плавно затормозила. Раздалось железное лязганье, словно отодвигали засов. Машина вновь тронулась, но, преодолев лишь несколько метров, остановилась. Лязгнуло уже с другой стороны, позади. В деревянную боковину ящика постучали. Егор, не выдержав, крикнул:

– Рыба.

– Вообще-то рыба – это моя часть, – проговорили снаружи.

– Крылья! Крылья! – спохватился он.

– Все неправильно, ну да ладно, – недовольно отреагировал голос снаружи. – Ситуация вышла из-под контроля. Извините за вынужденную задержку.

– Вы сперва нас откройте, а после поговорим, – вмешалась Белка. – Предъявите свои полномочия.

– Ваша правда.

Снаружи принялись выковыривать гвозди. Боковина отпала. Путники с большим облегчением покинули тесное пространство. Ящик стоял в кузове грузовичка, который загнали в гараж. Двое мужчин находились рядом – один постарше, другой – совсем молодой. Похоже, отец и сын. Молодой человек подал Зое руку, помогая спуститься.

– А что, взрослых никого? – изумленно таращился на ребят старший.

– Я за взрослого, – заявила Белка.

Старший попятился.

– Нет, то есть мне про вас говорили, – ошарашенно пробормотал он. – Но я так понял, что Белка – это подпольная кличка, а вы на самом деле женщина, просто очень миниатюрная. Ну, вроде карлика, ну, то есть не совсем чтобы карлик… – Он осекся и добавил: – Извините, ежели ляпнул не то.

– Извиняю, – строго проговорила Белка. – Но только вас. Другие обязаны были как следует проинформировать.

– Видать, никто не рассчитывал, что мы вас увидим, – вмешался второй. – Нам поставили задачу перебазировать вас на другой поезд. Но обстоятельства изменились. На станции шмон. Сам маршал безопасности по вашу душу в Кикиморово пожаловал. Собственноручно полпоезда обыскал.

– Утечка, видать, случилась, – с досадой подхватил старший. – В последний момент успели из поезда вас извлечь. Минуту спустя они и нагрянули. Но, к счастью, ваш ящик с тем поездом никто из них не связал. Так что теперь планы меняются. До завтра побудете здесь. А потом нам сообщат о вашем дальнейшем маршруте следования. Ничего не имеете против?

– А у нас есть выбор? – буравила его колючим взглядом Белка.

– Да, пожалуй, нет, – откликнулся старший. – Я так считаю, вам повезло изрядно, да и нам тоже. Видать, служба безопасности полной информацией не располагала.

– Недоработочка вышла, – мрачно процедила Белка. – Подчиненные Ореста плохо постарались.

– Либо люди, которые с нами, все-таки верные, – с грустью проговорил молодой мужчина.

– Не до конца, – сердито тряхнула головой Белка.

– У всякого свой предел возможностей. Никого не берусь судить, – мрачно изрек мужчина.

Белка промолчала, но с таким видом, что Егор понял: она с молодым человеком не согласна, ибо сама готова отдать жизнь за Зою.

– Устроим вас, уж простите, в подвале, – сказал старший. – На всякий случай. Не так заметно. Только вы не волнуйтесь. У нас там обустроено в лучшем виде. Даже банька имеется. Финская. Сауна.

– Сауна после путешествия в коробке этим двоим не помешает, – указала Белка на ребят. – Но мне подобные изыски совершенно ни к чему.

– Наше дело предложить, – улыбнулся юноша. – А вы уж исходите из собственных потребностей.

Помывшись и поев, ребята и Белка расположились на диванах в подвальной комнатке. Видимо, она была сделана, чтобы хозяева с друзьями могли отдохнуть после парной. В ней стояли мягкие удобные диванчики. Какое-то время беглецы, вытянувшись на них, лениво переговаривались.

– Я уже не понимаю, день сейчас или ночь, – сказала Зоя. – С этими перемещениями в закрытом пространстве совершенно утратила ощущение времени.

– Да какая разница, – весело откликнулся порядком осоловевший Егор. – День ли, ночь ли, нам все равно больше делать нечего, кроме как есть и спать. Так что отдыхай и копи силы на будущее.

Зоя лениво повела рукой, голова ее откинулась на диванный валик.

– Уютненько, – сонным голосом протянула она. – Главное, мы больше не в ящике. Я сейчас высплюсь на всю оставшуюся жизнь вперед.

– Надежда юношей питает, – проворчала Белка. – Запомни: ничего нельзя сделать на всю жизнь вперед, потому что она не стоит на месте. А то, что движется, всегда приводит к изменениям. Вот и крутишься, крутишься, как белка в колесе…

Их подняли. Оперативно вновь накормили. Белка за спешным завтраком расспрашивала об обстановке в городе. Хозяева отвечали уклончиво. Из них удалось лишь вытянуть, что Орест покинул Кикиморово, однако куда он оттуда проследовал, оставалось загадкой.

И снова убежищем беглецов стал ящик. Другой, а может, и тот же самый. Только теперь его снаружи обили картоном с красной угрожающей надписью: «Осторожно! Ядохимикаты!»

– Ну, в путь, – заторопились хозяева.

Троице оставалось лишь надеяться, что их пути с маршалом безопасности больше не пересекутся. В следующий раз ведь могло так не повезти.

– Спасибо вам за все, – поблагодарила Зоя, уже залезая в ящик.

– В память о Карле, – тихо отозвался старший мужчина и почтительно пожал протянутую девочкой руку.

Вновь душная тесная темнота. И долгая тряская дорога. По всему судя, везли их опять путями, которыми чиновники Руссии и Киндии обычно не пользовались.

Остановка. Их опять переносят в поезд. А потом, спустя несколько часов, выносят на новой станции. Снова куда-то везут. Городок сменяется городком. Потом – деревней, за которой следует новый город. Встречи. Расставания. Недолгие и не всегда уютные ночлеги. Еда на ходу. Напряженные лица хозяев. Они уже даже не запоминались, сливаясь в одно. И слова, каждый раз заклинанием повторяющиеся при расставании: «В память о Карле».

Ни с Орестом, ни с его людьми беглецы больше не пересекались. Видимо, все-таки удалось запутать след. На чем они только не ехали. На поездах, на различных машинах, однажды даже на телеге, в стогу сена. И уж совсем экзотическим оказался последний отрезок пути.

Когда их подвели к корзине огромного воздушного шара, Егор глазам своим не поверил:

– Мы на этом полетим?

Белка ответила:

– А ты никак сдрейфил?

– Что ты, наоборот! – воскликнул он. – Просто я никогда на нем не летал.

– Я тоже, – сказала Зоя, не отводя глаз от ярко-синего шара. – По-моему, это так романтично.

– В нашем случае скорее практично, – снизила пафос Белка. – Иначе бы нам три дня через перевал верхом на лошадях трястись. А там еще, как назло, лавина сошла.

– Снежная? – поинтересовался Егор.

– Орех ее знает, – пожала плечами она. – Главное, теперь ни пройти, ни проехать.

– А он что, и через гору может перелететь? – с сомнением покосился на шар мальчик.

– Может, – откликнулась Белка. – Но главное, ему не надо следовать по дороге. Дорога тут одна. Дальше – дремучий лес. Мы сквозь него не пройдем, а шар над ним по небу пролетит.

К корзине, рвущейся с привязи, подошел среднего роста крепенький бородач.

– Приветствую вас! Готовы к воздушной навигации?

– Да хоть сейчас! – Егору не терпелось залезть в корзину.

– Тогда загружаемся и начинаем путь, с благословения небес. Пока удача с нами. Попутный ветер. Солнышко.

– Сколько лететь-то? – спросил Егор.

– Давай-ка не будем загадывать, – улыбнулся бородач. – А то вдруг не сбудется. Пусть все идет своим чередом.

Путники вскарабкались по приставной лестнице в корзину.

– Когда отдам швартовы, лучше сядьте на дно корзины, а то крен иногда бывает большой, не ровен час вывалитесь, – сказал пилот. – Вот наберем высоту, выровняемся, можете любоваться окрестностями сколько душе угодно.

Ребята сели на пол корзины. Белка устроилась между ними. Пламя горелки под шаром пылало и гудело. Ветер рвал тросы.

– А шар загореться не может? – с тревогой спросила девочка.

– Не должен, – заверил пилот. – Я уже тридцать лет на таких летаю и ни разу… – Он осекся. – Не будем загадывать в начале пути. Иначе удача нам может и не улыбнуться. – И он подмигнул девочке.

Освобожденный от швартовых канатов, шар устремился вверх. Корзину мотало, покачивало. С непривычки ребят немного мутило. Белка, кажется, тоже чувствовала себя неважно и бубнила себе под нос что-то совсем неразборчивое.

Спустя какое-то время бородач сказал:

– Ну, теперь можете спокойно полюбоваться, какая здесь красота.

– Послушать его, подумаешь, будто он сам эту красоту сотворил, – процокала порядком выбитая полетом из колеи Белка.

Пилот расслышал, но не обиделся и весело произнес:

– Красота, ваша правда, нерукотворная, но показываю-то ее вам я. С земли так не разглядеть. Только сверху и видно.

Егор, первым поднявшийся на подрагивающие ноги, высунулся из корзины. Голова закружилась, он ухватился обеими руками за борт. Он и не предполагал, что шар может поднять их на такую высоту. Вид открылся и впрямь восхитительный.

Склоны гор зеленели густыми лесами, которые, поднимаясь все выше и выше, постепенно сходили на нет, превращаясь в снежный пик, хрустально сияющий под полуденным солнцем. Пропасть разверзла свой черный бездонный зев.

У подножия гор раскинулась деревушка. Рядом бурлил и пенился водопад. Вдали голубело лазурью кристально чистое горное озеро. Они проплыли над ним в вышине. По водной глади скользила лодка. Гребец ритмично взмахивал веслами. На него упала тень от корзины. Он поднял голову и приветственно помахал воздухоплавателям.

Бородач-пилот, глянув вниз, помахал в ответ и сообщил путешественникам:

– Это мой кузен. Он живет на берегу. Вот, видите, хижина под деревьями.

– Дубами? – вырвалось у Егора.

Бородач окинул его удивленным взглядом:

– Да нет. Какие дубы. Здесь больше ели да кедры.

– Люблю кедры, – одобрила местную флору Белка. – Можно сказать, мое любимое дерево.

– А я больше орешки с него уважаю, – сказал бородач. – И вкусно, и здоровью польза. Меня кузен регулярно снабжает. И еще – диким медом. Тоже, замечу вам, вещь, если сами еще не пробовали. И рыбка мумуль из этого озера – объедение. Особенно когда свежевыловленная. Кузен мой уху варить большой мастер. Да и солит профессионально. Никаких ресторанов не надо. Завернешь к нему на денек, и душа расправляется, оживает. Места у нас сказочные. Не успели еще загадить. Будете снова в наших краях, милости просим в гости.

– На кедровые орехи с большим удовольствием, – откликнулась Белка. – А рыбу мой организм не приемлет.

– Ребятам зато полезно, – посмотрел на Егора и Зою пилот. – Мозг и кости укрепляет.

Он усилил пламя в горелке. Они стали подниматься выше и выше, пока не взмыли над горным хребтом, густо поросшим иссиня-зеленым лесом. Перелетев его, пилот подкрутил регулятор горелки, шар плавно пошел на снижение.

По ту сторону хребта взорам троих беглецов открылась практически та же картина, словно они вернулись обратно: горное озеро со скользящей по воде лодкой, гребец, машущий им…

– Другой мой кузен, – гордо сообщил пилот.

А дальше они увидели водопад, только не одинарный, а тройной, деревушку, может, немного поменьше прежней. Человек у домика распрягал из повозки мохнатую лошадку. Собака преследовала кошку. Белый петух с огромным черным хвостом гордо восседал на заборе.

– Здесь тоже живут ваши родственники? – поинтересовалась Зоя.

– Дядюшка. Вон он коня как раз распрягает. И тетушка. И еще двое других кузенов. Хорошие люди. У них тут целое хозяйство. Птицы. Коровы. Свиньи.

Егор увидел, как под оградой пролезла поджарая черная свинка и степенно направилась к большой луже, в которую немедленно улеглась и начала валяться.

– Чистится, – объявил пилот.

– По-моему, наоборот, пачкается, – фыркнула Зоя.

– Отнюдь. От насекомых избавляется, – объяснил бородач. – Выйдет, подсохнет и об забор грязь отковырнет. А с грязью и паразиты от нее уйдут.

– Считай, грязевое обертывание. Свинская спа-процедура, – хихикнул Егор, вспомнив визжащую «мумию» из салона Аглаи Раджевны.

Селение с многочисленной родней пилота осталось позади. Шар полетел над сплошным лесом, покрывшим землю густым плотным ковром. Ни единой прогалины или проплешины. Лишь все оттенки зеленого цвета.

– Там, наверное, пешком и не пройдешь? – спросил у бородача Егор.

– Сведущий человек везде путь найдет, – откликнулся тот. – Мои кузены здесь все тропки-дорожки знают. Охотятся. А для человека чужого, в особенности городского, гиблое место. На два шага зайдет, назад уже никогда не воротится. Закружит, завертит, запутает его Дух Лесной. Заведет к Лешему на завалинку, и ищи-свищи. Пропал человек. Да сюда чужаки и не суются. Далеко. Добраться трудно. Поди найди, где эти места.

– То есть они на карте не обозначены? – продолжил расспросы мальчик. – Их никто не знает?

– Да знают, кому надо. И на карте имеются. Только далеко мы от проезжих дорог. Горожане ведь жить торопятся. Им бы поближе доехать да поскорей отдохнуть. А тут поселиться надо надолго, чтобы место понять и прочувствовать да лесным духом проникнуться. Сродниться с лесом душой, понять его, полюбить, глядишь, тогда и он тебя поймет.

Над лесом пришлось лететь долго, прежде чем он поредел и неожиданно вовсе кончился. Под корзиной шара простерлась долина, пышное изумрудное разнотравье которой пересекала извилистой линией широкая, но явно неглубокая река. Камни дна выступали порой над поверхностью порогами, вокруг которых вода взбивалась в белую пену.

– Приземляемся, – объявил пилот, колдуя над пламенем горелки. – Держитесь крепче.

Посадка, однако, получилась мягкой. Бородач хорошо знал свое дело, да и ветра в долине не было.

На земле он немедленно закрепил корзину тросом, и по уверенности его движений было легко заключить, что он здесь уже не впервые.

Ребята и Белка выбрались из корзины. Земля у них под ногами покачивалась.

– Шатает, однако, – смущался из-за собственной неловкости Егор.

– Скоро адаптируемся, – заверила его Белка. – Это краткий послеполетный синдром.

– Ваша правда, – подтвердил бородач. – После долгого пребывания в воздухе оно всегда так. Я-то привычный, а по первости обыкновенно впечатляет.

– Быстро загадываем желание! – воскликнул Егор.

– С чего это вдруг? – не поняла Зоя.

– Мы с тобой только что пролетели на воздушном шаре, – ответил мальчик.

– Ну и что, – так пока и не доходил до нее смысл его слов.

– Моя мама всегда говорит, что, когда пробуешь что-то новое или делаешь что-нибудь первый раз, надо загадать желание, и оно обязательно сбудется.

– Прелестный обычай, – сказал пилот и заметно расстроился. – Эх, знать бы раньше. А теперь я уже сколько лет летаю. Какое уж тут исполнение желаний.

Егору стало его очень жаль. Бородач явно хотел загадать что-то ужасно важное для себя.

– Знаете, – сообразил вдруг мальчик. – Совершенно ничего страшного, что вы давно летаете. Дофину-то вы первый раз везли.

– Твоя правда, милый! – возликовал пилот и, старательно зажмурив глаза, беззвучно зашевелил губами. – А сколько раз надо загадывать? – чуть погодя очень серьезно осведомился он.

– Одного раза достаточно, – продолжал инструктаж Егор. – Только захотеть надо очень-очень сильно.

– И тогда точно сбудется? – За каждым словом бородача таилась надежда.

– У меня сбывалось, – сказал мальчик.

– Все желания? – с удивлением посмотрел на него пилот.

– Можно сказать и так, – продолжил Егор. – Потому что у меня долгое время была лишь одна большая мечта.

– И она… осуществилась?

Егор кивнул.

– А имею я право полюбопытствовать, что конкретно? – робко проговорил пилот. – Ведь вроде если исполнилась, значит, уже как бы и не секрет.

– Естественно, – подтвердил Егор. – И я вам, конечно же, расскажу. Я очень плохо видел, и чем старше становился, тем хуже, пока совсем не ослеп. А сейчас, сами видите, даже очки не ношу. Стопроцентное зрение.

– И это случилось с тобой в один миг? Как чудо? – не мигая, смотрел на него бородач.

– Нет, не вмиг. Мне операцию сделали, я долго лечился. Но сама операция была чудом. Мне очень повезло, что я попал к уникальному врачу.

– Значит, сбывается, – задумчиво выдохнул пилот. – И ведь не какая-нибудь безделица.

Егору очень хотелось спросить, что же такое тот загадал и какая его постигла беда. Но ведь если скажет, разрушится магия желания. Нельзя отнимать у человека надежду, вдруг она у него последняя.

Зоя стояла в стороне грустная, сосредоточенная и притихшая. «Наверное, ее желание как-то связано с родителями, – подумал Егор. – И хоть на чудо вряд ли надеется, все-таки загадала, потому что очень скучает по ним».

Белка тоже сидела на задних лапках, крепко зажмурив глаза и сжав когтистые кулачки. Выходит, и биотехнологические зверьки мечтают очень даже всерьез.

Она неожиданно открыла глаза.

– Что уставился? Давно не видел?

Егор смущенно отвел глаза, испытывая такую неловкость, словно вторгся в чужое сокровенное личное пространство.

– Почему же нас не встречают? – вдруг с тревогой спросила Зоя. – Снова какие-то проблемы? Или это временная посадка?

– Не волнуйся, – улыбнулся пилот. – Нас видели и скоро придут. Просто дойти еще надо. Да вы посидите пока. Вот вам одеяло.

Он достал из кожаного кармана на борту корзины широкий плед и ровненько расстелил его на траве. Потом вытащил оттуда же небольшую удочку, которая одним нажатием кнопки превратилась в длинное удилище.

– Мой личный патент, – с гордостью продемонстрировал он изобретение троим путникам. – Оно меня, собственно говоря, и кормит последние годы. Кузен серийное производство наладил. Теперь лидер продаж в столичных магазинах. А мне денежки капают, и никаких хлопот. Летаю вот. Шар в исправности содержу. На это тоже немалые средства уходят. – И он любовно погладил бок корзины.

– А можно с вами на рыбалку? – спросил Егор. – Мешать не буду. Просто рядышком сяду и посмотрю.

– Я тоже хочу, – заявила Зоя.

– Ну и айда вместе, – легко согласился бородач.

– С шаром-то без присмотра ничего не случится? – забеспокоился вдруг Егор.

– Да здесь на много километров ни души, – не слишком тревожился на сей счет хозяин. – Да и не заведено в наших краях чужое портить.

– Я в любом случае останусь, – устроившись на пледе, сосредоточенно проверяла содержимое кармана на животе Белка. – Рыбу терпеть не могу! Мокрая, скользкая, и тиной от нее воняет.

– Тогда орешками пока развлекитесь. – И пилот вытащил из корзины холщовый мешочек, полный кедровых орехов. – Мой НЗ на случай аварии, – пояснил он. – Но вы кушайте, не стесняйтесь. На обратном пути залечу к родне и пополню запас.

– Хороший вы человек, – немедленно запустила лапку в холщовый мешочек Белка.

Зоя, Егор и бородач дошли до реки. Вода действительно была чистой и до того прозрачной, что на дне можно было разглядеть снующих среди камней рыб.

– Сам-то когда-нибудь рыбачил? – посмотрел пилот на Егора.

– Да, – кивнул тот.

Бородач улыбнулся, полез в один из многочисленных карманов куртки, оттуда извлек что-то, похожее на небольшой фонарик. Одно нажатие кнопки, и у него в руках оказалась небольшая удочка, которую он протянул Егору.

– Тоже мое изобретение. Карманный вариант. Всегда с собой, на случай экстремальных обстоятельств. С другой стороны, видишь, тут фонарь, – указал он на рукоять удилища. – Все продумано.

Пилот развинтил рукоять, вынул из открывшейся полости леску с крючком, грузиком и поплавком, привязал к снова свинченному удилищу и передал Егору.

Тот взял в руки удочку. Давно забытое ощущение! Бородач ногой перевернул камень на берегу. На том месте, где он лежал, копошились белые жирные личинки.

– Годится, – одобрительно хмыкнул пилот.

– Гадость, – скривилась Зоя.

– Ну, не нам же ими питаться, – сказал бородач. – А рыбки их очень любят. Для них это, можно так выразиться, деликатес.

Егор ловко насадил личинку на крючок и со свистом забросил леску подальше в воду. Ему почему-то казалось, что клев начнется сразу, но рыба медлила.

Глядя на неподвижный поплавок, мальчик опустился в ожидании на кочку. Ему вспомнилась речка в Дубне – подмосковном городе физиков, где он часто рыбачил с отцом и его друзьями.

Папа сам делал ему удочки – сперва совсем маленькие, а когда сын подрос – побольше. И Егор сразу по-настоящему начал ловить рыбу. Первым его трофеем была крохотная, размером с ладонь, плотвичка. Как же он ею гордился! Принес маме и заявил:

– Скорее свари нам всем из нее суп.

Нина Владимировна долго смеялась потом, называя его «наш главный добытчик».

Дальше случались у него и более крупные удачи, иногда ему удавалось поймать больше, чем отцу и его друзьям, однако именно эта плотвичка осталась в памяти, как первая и самая крупная победа.

Потом родители развелись, папа остался в Дубне, а они с мамой переехали в Москву. Егор выбирался к отцу на каникулы, но что-то изменилось, и даже рыбалки стали не те. Да и зрение ухудшилось…

– Клюет! – вернул его из воспоминаний возглас Зои.

Поплавок исчез, удилище начало вырываться из рук. «Акулу я, что ли, поймал? – не мог представить себе размера добычи мальчик. – Да нет, скорее большую старую щуку».

Общими усилиями они выволокли рыбину на берег. Она оказалась не столь уж крупной, но мощно била хвостом по земле.

– Ну, поздравляю, парень, – с уважением проговорил пилот. – Синебока поймал. А он нечастый гость в наших местах. Здесь больше розовушки ловятся. Меня уж лет пять синебок стороной обходит. И кузенов моих – тоже. Небось про него желание и загадал?

– Нет, – честно ответил Егор. – Я вообще о его существовании не подозревал.

– Подозревал или не подозревал, а ужин нам теперь предстоит знатный. – Бородач уже снял Егорову добычу с крючка. – Сейчас лопухов пойду наберу, в них на углях и запечем. Ты костер разводить умеешь?

Егор, кивнув, снова вспомнил Дубну, костры на берегу реки и песни под гитару, которые пели папа и его друзья-физики.

Все вместе они дошли до опушки леса, набрали там лопухов и валежника для костра. Пока бородач мастерски обрабатывал рыбу, Егор не менее мастерски разжег костер, правда воспользовавшись специальной «поджигалкой» – тоже запатентованным изобретением пилота. Эта штука выпрыскивала из себя дозу смеси для розжига, которую тут же и поджигала. Вскоре костер уже весело трещал в опускающихся сумерках.

– Сейчас прогорит, – поворошил в нем прутом бородач, – а на угли рыбку положим. Я ее сперва посолил, затем лопухом обернул, а сверху глиной обмазал. Рецепт моего прадедушки. Проверено временем и несколькими поколениями желудков. На полчаса зарываем в угли, глотаем слюнки и ждем, а после уж можно и приступать.

Рыба и впрямь получилась вкусная, пряная, духовитая. Каждому досталось по большому куску. Белка, с жалостью поглядывая на них (мол, что эти люди в еде понимают!), догрызала кедровые орехи.

Солнце уже совсем село. От реки тянуло сыростью. Над водой курился туман. Ребята придвинулись ближе к огню. Тут мошкара меньше одолевала. Поэтому, как только приготовили рыбу, в костер снова подкинули дров. И еще какой-то травы, которую пилот именовал «сгинь-трава», утверждая, что она отпугивает «комарье и других кровососов».

Но то ли кровососов скопилось чересчур много, то ли сгинь-трава пребывала не в лучшей своей поре, от мошкары приходилось отмахиваться, даже сидя совсем рядом с огнем и рискуя испечь колени.

– Нам еще долго ждать? – не выдержал наконец Егор.

Зоя привалилась к его боку и клевала носом, кажется намереваясь проспать до утра. А ведь, насколько понимал мальчик, им еще предстояло куда-то идти.

– Думаю, теперь уже скоро, – неопределенно ответил пилот.

От Егора, однако, не укрылось, что он уже несколько раз нетерпеливо поглядывал на часы. «Волнуется и ни в чем не уверен», – понял мальчик и тоже затревожился. А если за ними не придут? Ночевать здесь, в чистом поле? А завтра опять забираться в корзину, и куда? И хватит ли в горелке горючего на новый полет?

Время шло. Пламя костра опадало. Зоя уже посапывала на плече у Егора. Белка свернулась на коленях у девочки. Ночь окончательно вступила в свои права.