Кромешная тьма. Как тогда, до операции. Неужели он снова потерял зрение? Девочка с Белкой чем-то ударили его по голове? Да нет. Он совершенно отчетливо помнит, как они трое вместе прыгнули. Вот только куда? В кладовке не развернуться. Наверное, прыгнув, он ударился обо что-то головой. И… ослеп. С другой стороны, никакого удара он не почувствовал. И голова не болит. Где он? Что с ним?

Егора дернули за руку.

– Чего застыл? – раздался в темноте недовольный голос Зои. – Надеешься, я на себе тебя потащу? Вот уж не собираюсь. Давай-ка, шевели ногами.

Только тут Егор понял, что вовсе не парит где-то в темном пространстве, а, спотыкаясь, бредет по вполне твердой поверхности.

– Где мы? – кинул он вопрос в густую тьму.

– Ну, ты же сам пожелал увидеть ход, – откликнулась Зоя. – Не верил, что он есть. Теперь, надеюсь, веришь?

– Не знаю. Здесь ничего не видно. А-а, – его посетила новая догадка, – вы мне глаза завязали!

Он провел ладонью по лицу. Ни намека на повязку.

– Вот уж излишний труд тебе глаза завязывать, – ехидно хихикнула Зоя. – Ты и так ничего не увидишь. Тут даже свет зажигать бесполезно. Не пробивает.

– Почему? – Егор никогда не слыхал о подобном.

– Не знаю, – ответила Зоя. – Но факт остается фактом. Пробовала. Погоди немного. Тьма эта не вечная. Пройдем чуть-чуть, а там и фонарик начнет работать.

Они прошагали еще немного. Куда – Егор разобрать не мог. Возможно, вперед, а может, назад или вообще по кругу. Потом в темноте кто-то громко цвиркнул. И вдруг вспыхнул свет, который показался мальчику таким ярким, что он зажмурился. Но это было лишь первое ощущение. На самом деле тьму рассеивал тоненький луч маленького фонарика, висевшего на груди у Зои.

– Теперь тебе стало полегче? – полюбопытствовала она.

– Не убежден. – Он изумленно оглядывал узкий проход, в котором они стояли. Разведя руки, можно было упереться сразу в обе стены – шершавые, каменные. Пол тоже каменный. Над головой низко нависал потолок. Дышалось, правда, легко, что удивляло в столь узком пространстве. Казалось, откуда-то дул освежающий ветерок.

– Надеюсь, ты не страдаешь клаустрофобией, – с усмешкой произнесла Зоя.

– Я тоже надеюсь, – отозвался Егор. – Хотя здесь, на мой взгляд, тесновато.

– Потому и спрашиваю, – продолжила девочка. – Пойдешь дальше или предпочитаешь вернуться? Решение целиком за тобой.

– Естественно, дальше, – постарался как можно тверже ответить Егор.

Во-первых, он ни за что в жизни не позволил бы себе выставиться трусом перед этой девчонкой! А во-вторых, его самого разбирало жгучее любопытство. Он должен узнать, куда ведет это… подземелье? Надземелье? Не знаешь, как и назвать. Невероятное открытие! В обычном современном многоэтажном доме, оказывается, существует потайной ход! И не какой-нибудь там кирпичный, бетонный, кафельный или гипсокартонный, а из настоящего дикого камня. Будто не сквозь дом, а сквозь гору идешь. Или они уже миновали дом? Прошли-то довольно много. Ну точно, они, наверное, находятся в каком-то старинном подземелье. Коржик узнает – от зависти сдохнет.

– Зоя, мы под землей? – решил на всякий случай уточнить он.

– Да нет, – откликнулась девочка. – Мы вообще-то над ней, и довольно высоко.

– Ты серьезно? – вытаращился на нее Егор.

– Вполне, – заверила она.

Белка зацвиркала отрывисто и тревожно. Зоя резко пихнула Егора в стену. К его изумлению, она послушно подалась, словно была не каменной, а из теста. Все трое вошли в нее, и она тут же сомкнулась за ними. Их снова объяла кромешная тьма.

– Ты что? Зачем? – взвыл Егор.

Девочка, крепко закрыв ему рот ладонью, прошептала:

– Молчи. Там кто-то есть. Безопаснее переждать.

Егор послушно замер. Мало ли кто этот ход проделал? С такими местами связано множество жутких историй. Зоя права. Лучше не нарываться. Некоторое время они стояли в совершеннейшей тишине. Затем рядом с ними кто-то пробежал, бормоча на ходу, но слов было не разобрать. Шаги затихли. Белка цвиркнула – на сей раз ободряюще. Егору на миг вроде даже послышалось среди ее стрекота слово «пошли». Полный бред! Белочка, конечно, нестандартная, но все же не попугай. Не дано ей природой произносить слова.

Рука уперлась в шершавую каменную твердь. Они вновь очутились в коридоре. Егор украдкой пощупал стенку, из которой только что вышел. Видимо, где-то за ней была потайная ниша, которую Зоя умела открывать.

Они прошли несколько шагов вперед, и Егор вдруг обнаружил, что поверхность стен совершенно изменилась. Вместо дикого камня – веселые зеленые обои в розовый цветочек. Он резко задрал голову вверх. Своды были отделаны вагонкой из мореного дерева. Мальчик поглядел себе под ноги. Еще интереснее: линолеум под плитку, почти точная копия того, который у них с мамой на кухне.

– Зоя, мы куда-то пришли?

– Странные вопросы задаешь. – Она передернула плечами. – Ясное дело, если люди куда-нибудь идут, следовательно, приходят.

– Но тут ведь все по-другому, – пробормотал мальчик.

– А ты хотел бы, чтобы везде было одинаково?

– Да нет… Но просто… Как-то странно… – Он никак не мог подобрать слова, чтобы выразить свои чувства. – То было одно, а то – раз, и совсем другое.

Белка обернулась, и Егор мог поклясться, что она повертела лапой возле виска. Нет, быть такого не может! Почудилось.

– Это все ерунда, – тем временем продолжала Зоя. – Я тебе покажу кое-что куда более интересное. Хочешь?

– Конечно, – Егора заинтриговали ее слова.

Если она потайной ход считает ерундой, то что же за диво такое ему показать собирается? Какое-нибудь седьмое или восьмое чудо света? Нет, Коржик точно сдохнет от зависти. Он ведь привык, что все интересное происходит обычно с ним. А с Егором – ничего. Разве только одни несчастья и неприятности. И вот, наконец, он попал в настоящее приключение, и какое! Фантастическое! Самому до сих пор с трудом верится.

Зоя резко остановилась.

– Белка, погоди! Мне надо Егора проинструктировать.

Зверек остановился и, обернувшись, проворчал себе что-то под нос.

– Не груби, – одернула его девочка.

Белка фыркнула, извлекла из складки на животе орех и принялась его с треском разгрызать, всем своим видом демонстрируя, что лично она с подобным типом вообще связываться не стала бы.

– Значит, так, – деловито начала Зоя. – Мы достигли опасной зоны. Сейчас мы в нее войдем, и нас ни в коем случае не должны засечь и, уж тем более, поймать. Поэтому ты должен беспрекословно меня слушаться. Понимаешь, во всем слушаться, даже если то, что я сделаю, покажется странным. Объяснять мне тебе будет некогда.

– По-моему, я последний час только и делаю, что тебя слушаюсь, – сказал Егор. – Можешь не волноваться. Лучше давай удивляй меня скорее.

Зоя еще какое-то время с сомнением на него смотрела, будто прикидывая, правильно ли поступает. Но, видимо, внутреннее ее голосование завершилось в пользу Егора, потому что она выдохнула:

– Ладно уж, раз обещала, пошли. Белка, как там у нас прямо по курсу? Чисто?

Зверек лихо сплюнул в сторону ореховую скорлупу и утвердительно кивнул.

«Надо же, – в который раз изумился Егор. – Кажется, понимает, что ей говорят, и даже отвечает. Дрессированная».

Белка прыжками устремилась вперед, мальчик и девочка почти бегом последовали за ней. Внезапно путь им преградила стена. Тупик. Зоя, однако, не удивилась. Подняв руку, она нашарила что-то на стене. То ли кнопку, то ли рычаг. Движения ее были до того быстры, что разглядеть деталей Егор не сумел. Преграда послушно сдвинулась в сторону. Сквозь проем хлынул яркий солнечный свет.

«Вот теперь мы и впрямь куда-то пришли, – пронеслось в голове у Егора. – Может, в другую квартиру?»

За проемом открылся широкий светлый коридор. По одну его сторону тянулась серая стена с массивными дубовыми дверями, расположенными на довольно значительном расстоянии одна от другой. Вторая стена была сплошь стеклянной от потолка до пола. За стеклом медленно проплывало белое пушистое облачко. Егор с широко разинутым ртом воззрился на девочку.

– Где мы?

– В Москве, конечно, – ответила та. – Не застывай истуканом. Пошли. Здесь как раз нет ничего интересного.

– Мы на каком этаже? – задал он новый вопрос, с опаской поглядывая вниз.

– На восьмидесятом, – уверенно отозвалась она.

– В Москве? На восьмидесятом? Не ври!

– А ты разве Кремль не видишь? – ткнула пальцем в стекло Зоя.

Он глянул вниз. Под ним простиралась панорама города. Улицы, переулки, площади. А вот действительно Кремль. Красная площадь, пестрые купола собора Василия Блаженного. Все такое знакомое, только очень уж маленькое. Вид с птичьего полета. И впрямь высоко. Но, наверное, не восьмидесятый этаж, а максимум какой-нибудь двадцать пятый. Разыгрывает его вредная девчонка. Будто он не знает, что в Москве нет таких высоких небоскребов.

– Ну, полюбовался? Убедился? – победоносно глядела на него Зоя. – Ладно, побежали. Видишь, Белка волнуется. Нас могут застукать.

Белка нервозно подпрыгивала на месте. Егор бросил последний взгляд на раскинувшуюся внизу Москву, и они устремились в другой конец коридора. Там девочка вновь нажала на потайную кнопку – панель отодвинулась, обнажив очередной проход.

– Быстро залезай! – распорядилась Зоя.

Они нырнули внутрь. Панель бесшумно закрылась. Девочка снова включила фонарик.

– Белка, впереди спокойно?

– Спокойно, – буркнул зверек.

– Так она, значит, разговаривает? – едва не подпрыгнул от неожиданности Егор.

– Иногда, – Зоя таким тоном ответила, будто старательно сдерживала смех. Белка в отличие от нее сдерживаться явно не собиралась и презрительно хохотнула.

– Прикалываешься надо мной? – Мальчик крепко схватил Зою за руку. – Чревовещателя изображаешь? Думаешь, я совсем тупой, не понимаю? А-а, – только сейчас осенило его. – Так вы из цирка? Там и работаете?

– Да-а, – сокрушенно покачала головой девочка. – Ты либо и правда тупой, либо тебя всю жизнь в кладовке держали вместе с вашими орехами и сковородками.

Егор обиженно засопел.

– Хамить-то зачем? Вы меня прикололи, я повелся, но теперь-то понял и…

– Вот сейчас я тебе кое-что покажу, и ты сам убедишься, до какой степени ничего не понял. – И Зоя потащила его за руку вперед по новому коридору. Обои здесь были в коричнево-бежевую клеточку. «Специально, наверное, в каждом коридоре разные, – подумал Егор. – Чтобы сразу определить, где находишься».

Белка и девочка замедлили ход.

– Теперь нам нужно передвигаться как можно тише, – предупредила Зоя. – И разговоры пока прекратить.

Остановившись возле клетчатой стены, она поманила к себе Егора.

– Глянь-ка туда.

Из стены выдвинулась штуковина, напоминающая бинокль. Мальчик приник к окулярам. Взору его открылся огромный зал. Людей в нем не было, но само помещение потрясало. Высоченный сводчатый потолок с золоченой лепниной и яркой цветной росписью, колонны из мрамора столь благородного, что, казалось, будто они источают матово-белое сияние. В просветах между колоннами – портреты рыцарей и каких-то важных вельмож в богатых старинных одеждах. С ними соседствовали оружие и штандарты. Пол прихотливым орнаментом наборного паркета поблескивал под хрустальными люстрами, которые свисали с потолка на массивных золоченых цепях. Ближе к задней стене пол несколькими ступенями переходил в помост с настоящим троном – без сомнения, царским или королевским.

– Эт-то что, музей? – заикаясь, пролепетал мальчик.

Вместо ответа ему зажали ладонью рот. Девочка тихо зашептала что-то на ухо Белке. Та, выслушав, почти бесшумно цвиркнула и, кинув злобный взгляд на мальчика, побежала дальше. Егор и Зоя последовали за ней.

Этот коридор тянулся, изгибался, вновь выпрямлялся. Клетка на обоях незаметно сменилась ядовито-зеленого цвета горохом, от которого у Егора зарябило в глазах и даже голова начала кружиться. Скажи ему кто-нибудь раньше, что горошины, да еще не настоящие, а нарисованные, могут быть такими зловредными, не поверил бы.

– Да кончатся они когда-то? – наконец прошептал он в сердцах.

– Заткнись, – коротко шикнула Зоя.

Коридор очередной раз изогнулся круто, и до того внезапно, что не ожидавший поворота мальчик едва не отдавил Белке хвост. Обернувшись, она оттопырила угол нижней губы, продемонстрировав ему остренький белый клык.

– Извини, я нечаянно, – покаянно промямлил он.

– То-то же, – прошелестело в ответ. – И в следующий раз будь любезен называть меня на «вы».

– Простите, – совсем стушевался Егор.

Больше он добавить ничего не успел. Зоя опять зажала ему рот.

– Сколько раз повторять! Молчи! – выдохнула она ему в самое ухо.

Она вновь извлекла из стены причудливое оптическое приспособление, очень похожее на первое, разве что окуляры были поменьше, и жестом велела Егору смотреть.

На сей раз он увидел помещение гораздо более скромных размеров. По стенам с деревянными панелями стояли книжные шкафы, плотно уставленные толстыми фолиантами с кожаными корешками, на которых сияло золотое тиснение. Простенки между шкафами украшали старинные гравюры – черно-белые и цветные, запечатлевшие сценки совершенно незнакомой Егору жизни. Взгляд его приковала прекрасная всадница в длинном платье верхом на белоснежном коне. У окна, задрапированного тяжелыми гардинами из бордового бархата, стоял монументальный письменный стол красного дерева с ножками в виде львиных лап. Оскалившаяся голова царя зверей выглядывала из-под столешницы со старинным письменным прибором в две хрустальные чернильницы на подставке; бронзовой настольной лампой с массивным основанием и матовым круглым абажуром, увенчивающим высокую штангу в форме ствола, по которому хищно вилась змея, простиравшая свой смертоносный язык к источнику света; и современным компьютером с огромным плоским монитором.

«Ну точно какой-то дворец-музей, а здесь, наверное, кабинет директора, – заключил мальчик. – Только почему Зое кажется, что она показала мне что-то невероятное? Думает, я музеев не видел? Да сколько угодно. Правда, не высоко над землей, как этот. И не в современном здании…»

Дверь в кабинет неожиданно распахнулась, прервав размышления Егора. По узорчатому ковру, сплошь покрывавшему пол кабинета, быстрыми шагами прошел мужчина. Усевшись в кресло возле стола, он сосредоточенно уставился на экран.

«А вот и сам директор пожаловал, – отметил про себя мальчик. – Наверное, он просто-напросто Зоин папа. С какой радости ей иначе им хвастаться? Или он какая-то известная личность и она полагала, что я его увижу и сразу узнаю?»

Внимательно вглядевшись в лицо незнакомца, Егор пришел к выводу, что тот раньше нигде не попадался ему на глаза. Ни живьем, ни по телевизору, ни в Интернете, ни в прессе. Внешность-то у мужика заметная, запоминающаяся. Высокий, худой, с крючковатым орлиным носом, выступающими скулами и глубоко запавшими глазами. Черные, гладко зачесанные волосы острым мысом разделяли в центре высокого лба две большие залысины по бокам. Уши, крупные, хрящеватые. Губы тонкие. Сейчас они растянулись в недоброй улыбке. Мужчина, выдвинув один из ящиков стола, начал сосредоточенно в нем рыться.

В этот момент мальчик обратил внимание на большой портрет, висевший над креслом. Написанный маслом, он очень напоминал манерой изображения полотна, запечатлевшие вельможных господ, которыми изобиловал тронный зал. Вот только субъект на этой картине был, несомненно, более важной персоной. Он грозно застыл в полный рост, и черный фон, избранный живописцем, подчеркивал его пугающую и одновременно завораживающую властность. Увенчанная короной голова гордо вскинута. Холеная рука сжимает скипетр. Мантия из золотой парчи складками ниспадает до самых туфель, и кажется, даже они выражают стремление повелевать всеми и вся. Но главное, глаза. Глубоко запавшие, они тем не менее источали яростное сияние из-под низко нависших надбровных дуг.

Егор уже видел эти глаза. Только что. Всего несколько секунд назад. Мужчина за столом поднял голову. У мальчика едва не вырвался вскрик. Человек за столом был очень похож на царя или короля со старинного портрета. Видимо, это какой-то его далекий предок. Сходство, однако, поражало.

– Нагляделся? Узнал? – жарко зашептала Егору в ухо девочка.

Он, оторвавшись от окуляров, тихо ответил:

– Нет, а разве должен был?

– Лучше пойдем ко мне и поговорим, – ушла от дальнейших объяснений Зоя.

От него не укрылось, что она сильно разочарована его реакцией. Значит, точно хотела похвастаться, но номер не прошел. Ничего, сейчас он еще над ней поприкалывается. А то они с этой Белкой, похоже, считают его таким первобытно-общинным парнем, который, кроме своей дубинки и каменного топора, ни о чем не в курсе и просто обязан таращиться в немом ступоре и восторге на их здешнюю цивилизацию. Рот разинул, слюни текут. С пальмы он рухнул – о принтер ушибся.

Они закружили по теперь уже полосатым коридорам. Новый путь отказался довольно коротким. Вскоре они вошли в очередную стену, а вышли из огромных напольных часов, в корпусе которых не было ни гирь, ни маятника, что, впрочем, отнюдь не мешало им громко тикать.

– Моя комната! – объявила девочка. – Добро пожаловать! Можно больше не молчать и не шептать!

Егор огляделся, заранее приготовившись опять удивиться, но, конечно, не показать вида. Комната была совершенно обычной и даже не слишком большой. В одном углу высокая кровать с ажурным чугунным изголовьем, накрытая розовым покрывалом в мелкий светлый цветочек, напротив уютно притулился диванчик. Рядом – створки встроенного шкафа. У самого окна с белыми жалюзи, – столик с компьютером, перед ним – удобное мягкое кресло на колесиках, дальше – небольшой шкаф с книгами. А у двери – большое зеркало, в котором можно увидеть себя во весь рост. Сразу понятно, что здесь девчонка живет.

Егор, правда, предполагал еще увидеть стадо плюшевых зверей, но этого-то как раз и не оказалось. Видимо, Зое их с лихвой заменяла Белка, огромная клетка которой с домиком, размером не меньше собачьей конуры, и беговым колесом занимала пространство между диванчиком и входной дверью.

Едва они вошли в комнату, зверек скрылся в домике. Оттуда послышалось громкое шуршание и ворчанье. «Орехи натыренные пошла прятать, – понял Егор. – Не кормят ее тут, что ли? Или в гостях всегда вкуснее? А может, инстинкт срабатывает». Он заглянул в клетку. Кормушка была полна, поилка – тоже. И клетка чистенькая. За Белкой явно заботливо ухаживали. Вот и поди разберись, что кому надо.

– Скажи, – пытливо посмотрела на мальчика Зоя, – ты правда не узнал человека в том кабинете?

– Правда, – подтвердил мальчик. – А кто он такой?

– Ах да, ты вроде бы говорил про какую-то операцию, – как-то уж чересчур ласково произнесла она.

– На глазах, – вполне понял ход ее мыслей Егор. – Я совсем ничего не видел, а после операции у меня стало нормальное зрение.

– То есть раньше ты был слепым? – продолжала расспросы Зоя. – Может, поэтому и не узнал его?

– Нет, ослеп я совсем ненадолго, – внес ясность Егор. – А до этого видел, но только в очень сильных очках.

– Тогда я вообще ничего не понимаю! – возмутилась Зоя. – Как ты умудрился его не узнать!

Она была так рассержена, что Егору даже стало ее немного жаль. И он скороговоркой бросил:

– Ну, предположим, я знал, да забыл. И вообще, хватит загадки загадывать. Говори уж.

– Ты не узнал Константина Шестого – Верховного правителя Объединенной Империи Руссии и Киндии, – с таким многозначительным видом произнесла девочка, словно Егор по меньшей мере не узнал собственную маму.

– Честно сказать, впервые слышу, – смутился он. – Как ты сказала? Империя Руссии и Киндии? Понимаешь, я же только в седьмом классе, и мы еще не весь курс географии прошли. Но вроде на карте мира мне подобного государства не попадалось. А-а, – спохватился он, – оно, наверное, карликовое? Ну, вроде Монако?

Теперь Зоя уставилась на него в полнейшем недоумении.

– Какое еще такое Монако? И вообще, повернулся же у тебя язык назвать нашу огромную империю карликовой. Юмор у тебя такой, да? Ха-ха! Или… – Она с ироничной ухмылкой хлопнула себя по лбу, будто ее посетило внезапное озарение. – Признайся уж честно: тебе, наверное, на самом деле не глаза, а мозг оперировали. Вот ты все и забыл, кроме своего Монако, о котором я даже не слышала.

– Гони сюда карту, покажу для тупых, где Монако, – огрызнулся Егор. – Заодно и твою Руссию с Киндией найдем. Если она, конечно, не слишком маленькая.

Девочка, ни слова не ответив на его выпад, подошла к компьютеру, пальцы ее выбили быструю дробь на клавиатуре. За спиной у Егора скрипнуло. Он обернулся. Зеркало на стене кувырнулось на бок, превратившись в широкий экран, на котором возникла разноцветная карта Евразии, имеющая мало общего с той, что была в атласе у Егора.

– Что такое ты мне тут показываешь? – в полном замешательстве осведомился он у девочки.

– Что просил, то и получил. – Она уже стояла рядом с ним возле экрана. – Объединенная Империя Руссии и Киндии. А теперь, будь любезен, скажи мне на милость, где твое Монако. Или оно в Америке? Только я-то точно знаю: там его тоже нет.

Из домика в клетке послышался издевательский смешок. Егор продолжал пристально изучать диковинную карту. Теперь он и впрямь чувствовал себя так, как будто свалился с пальмы. На месте Монако плескалось то ли море, то ли океан. Да что там Монако! Большая часть Европы вообще отсутствовала. Ее территорию занимали водные просторы.

– Впервые вижу такую карту, – наконец вынужден был признаться он. – Ты сама ее, Зоя, нарисовала? Игра, что ли, новая? Я еще про такую не слышал.

– Это официальная карта, – серьезно и твердо произнесла девочка. – Посмотри на знак внизу. – Егор заметил золотисто-пурпурный герб, который уже видел на изголовье трона. – Вот Москва, – ткнула пальцем в экран девочка. – Мы с тобой тут находимся.

Москва и впрямь пребывала на своем обычном месте.

– Но здесь же дальше страны Европы должны быть, – продолжал изумляться Егор. – Франция, Италия, Германия, Австрия… – Все это смахивало на сонный бред, и мысли путались, как в ночном кошмаре.

Девочка тем не менее хранила невозмутимость.

– Да, раньше тут действительно была суша. Только очень давно. Ее уже тысяча лет как затопило море.

– А люди куда девались? – Новая информация ошарашила мальчика.

– Не знаю. – Девочка пожала плечами. – Разбежались, наверное, в разные стороны. Кто-то спасся, а кто-то погиб.

Егор окончательно перестал что-либо понимать. То ли девчонка опять его лечит, то ли он каким-то образом переместился в совсем другой мир, где и Москва не Москва, Европы нет вовсе, а океан намного больше. Дома€ в Москве восьмидесятиэтажные, а может, даже и выше. С потайными ходами. И правит Верховный правитель.

– Зоя, а я что – попал в будущее или… – У него чуть не вырвалось «сошел с ума», но он вовремя осекся. Консультироваться, не слетел ли с катушек, у собственной галлюцинации, представлялось ему тупым занятием.

– Ты о чем? – Она явно не понимала его.

– Ну, это совсем не мой мир. Какой у вас сейчас год?

– Две тысячи десятый, – ответила она.

– И у нас тоже. – Нет, он точно сошел с ума! «Правда, – мелькнула у него надежда, – может у них другое летоисчисление?»

– Две тысячи десятый год какой эры? – задал он новый вопрос.

– Новой эры, от Рождества Христова.

– И у нас ровно то же самое.

Ему стало по-настоящему страшно.

– Веди меня обратно, – велел он Зое. – И я тебе покажу, что у нас все не так.

– Не так быть не может, – уверенно возразила она. – Ты живешь со мной в одном доме.

– Ничего подобного! – проорал Егор. – Мой дом совершенно другой. Этажей в нем всего двенадцать, а моя квартира вообще находится на восьмом. И Кремля никакого у нас из окна не видно. Нам до него еще пилить и пилить на метро.

У Зои переменилось лицо. Она подбежала к клетке и засунула голову внутрь.

– Белка, где ты? Немедленно вылезай!

– Отдохнуть не дают, – послышалось сварливое ворчанье из домика.

Запустив руку внутрь, девочка вытащила зверька наружу за заднюю лапу. Второй лапой Белка оказывала весьма активное сопротивление. Зоя схватила ее на руки.

– Признавайся честно, Белка, куда ты меня водила?

– Я? – Зверек усиленно избегал встречаться с ней взглядом. – Ты сама за мной увязалась.

– Кто за кем увязался, обсудим после, – не дала сбить себя с толку девочка. – Ты мне ответь, куда мы с тобой ходили?

– А я знаю? – пожала плечами Белка. – Там были орехи. Такие вкусные!

– Ладно. Веди скорее нас обратно, – Зоя поняла, что большего от нее не добиться.

– Если надо, пожалуйста, – проявила готовность Белка и тихо добавила: – Еще орешками запасусь. А то вы все местные мне подсовываете. Глаза бы мои на них не смотрели. Видите ли, экономия средств. На себе экономьте.

Дверь в комнату дрогнула, ручка задергалась, и снаружи послышался голос:

– Зоя, открой немедленно! Ты снова опаздываешь на занятия!

Двое ребят и Белка застыли.

– Прячься, – велела Егору девочка. – Это моя гувернантка. Если я к ней сейчас же не выйду, ужас, что начнется.

Взгляд мальчика в панике заметался по комнате.

– Куда прятаться-то, в часы?

– Нет, лучше под кровать, – тихо распорядилась Зоя. – Вернусь с урока, и сразу пойдем к тебе.

Егор послушно нырнул под оборку розового покрывала. Тесно, но хоть не пыльно. Зоя открыла дверь. Егор наблюдал за происходящим.

На пороге возникла худая высокая женщина средних лет в черном длинном платье с белым воротничком и белыми манжетами. Лицо у нее было бледное, продолговатое, со строго поджатыми губами.

– Ты даже не удосужилась переодеться, – принялась сердито выговаривать она воспитаннице.

– Да какой смысл, Василиса Власьевна. Я все равно одна занимаюсь. Чего на переодевание зря время тратить.

С этими словами она схватила большую папку, лежавшую на столе, кинула Белке: «Охраняй!» – и выбежала из комнаты.

Гувернантка уходить не торопилась. Она долго с большой подозрительностью изучала комнату воспитанницы. Затем сделала несколько шагов по направлению к столику с компьютером. Шерсть на Белке вздыбилась, зверек предупредительно цокнул. Василиса Власьевна попятилась.

– Гнусная тварь, – процедила она сквозь зубы и покинула комнату, громко хлопнув на прощание дверью.

Белка, подпрыгнув, ловко повернула ключ в замке.

– Так спокойнее, – пояснила она Егору. – Пойду подрыхну. И тебе то же советую.

Мальчик выбрался из-под кровати. Если уж лежать, то лучше на ней, чем под ней. Он растянулся на розовом покрывале. Мягко. Удобно. Спать, правда, совершенно не хотелось. От череды безумных происшествий кружилась голова. Разум настоятельно требовал объяснений. Что с ним случилось? Где он? Каким образом его сюда занесло?

Он попытался мысленно выстроить последовательность событий. Белка, а затем девочка с Белкой, невесть как очутившиеся у него в кладовке. Провал в неведомое. Путешествие по бесконечным потайным коридорам. Тронный зал. Верховный правитель Империи… Нет, наверное, ему это попросту снится. Вот ущипнет себя сейчас посильнее и проснется в собственной квартире.

Егор ущипнул себя за бок и взвыл от боли. Зоина комната никуда не исчезла, а из домика Белки послышалось недовольное ворчанье, вскорости перешедшее в богатырский храп с лихим присвистом. Полное сумасшествие! То, что его окружало, оказалось не сном, а реальностью. Безумной, немыслимой, но реальностью. Он попал в иной мир. Параллельный или перпендикулярный. Одновременно похожий и непохожий на тот, в котором Егор существовал до сих пор. Лежать без дела было невмоготу. Компьютер. Как же ему сразу не пришло в голову! Знакомая вещь. И вроде ничем не отличается от тех, которыми Егор пользовался в своем мире. А значит, можно найти ответы на все вопросы.

Егор на цыпочках прокрался к столу. Едва он поднес пальцы к клавиатуре, экран засветился. На нем возникло изображение ощерившейся Белки. И громкий металлический голос завопил:

– Тревога! Тревога! Чужой! Без допуска не подходить!

Мальчик попятился и чуть не споткнулся о Белку, которая бросилась ему под ноги.

– Куда лезешь! Марш на место!

– Извините, – промямлил Егор, покорно укладываясь на кровать.

Белка вскочила в Зоино кресло и спокойно принялась щелкать «мышью». Металлические вопли смолкли.

– Остается надеяться, что сюда никто не пожалует, – проворчала себе под нос Белка. – Ну что за люди! Вечно поспать не дают.

Вскоре она уже снова самозабвенно храпела. Егор ворочался с боку на бок. Часы гулко пробили два раза. Разгар дня. Интересно, у него-то дома сейчас сколько времени? Надо непременно успеть вернуться до прихода мамы. Она с ума сойдет, если его не окажется на месте. Выходить-то ему одному еще неделю категорически запрещено. Последует звонок Коржику, где его тоже, естественно, не окажется. У мамы начнется истерика, а если он как раз в тот момент спокойненько вылезет из кладовки…

Егор схватился за голову. Об этом лучше вообще не думать. А с мамы ведь станется и раньше обычного с работы прийти. Сюрпризом она называет такое. Или здесь, например, два часа, а у него там уже пять. Судя по настойчивому урчанию в животе, не исключено. В два часа ему обычно еще есть не хочется. А сейчас бы, кажется, слона проглотил. И, пожалуй, даже от грецкого ореха не отказался бы. У Белки попросить? Бесполезно. Она жадная и не даст.

Сколько у Зои уроки длятся? Может, несколько часов, а ему тут что, так и лежать? Она-то, вероятно, поест, а о нем и не вспомнит. Попробовать самому отсюда выбраться? Дорогу он вроде запомнил. По узору на обоях. Где Зоя потайные кнопки нажимала, тоже примерно разглядел. Как говорится, попытка не пытка. И Белка теперь крепко спит. Главное, чтобы не помешала. В конце концов, ему надоело быть пленником. Какое-то животное будет еще решать, что ему делать и чего не делать!

Он тихо прокрался к часам, осторожно открыл их, шагнул внутрь и тщательно прикрыл за собой дверь. Внутри даже ручка была приделана для этой цели. Егора окутала кромешная тьма. Он хлопнул себя по лбу. Про фонарик-то совершенно из головы вон! Вроде Зоя его на столе оставила перед тем, как бежать на занятия.

Он выглянул в комнату. Белка продолжала шумно спать. Все-таки приближаться к столу было боязно. Не ровен час, что-нибудь опять заорет. Фонарик в отличие от компьютера легко дался в руки. Егор повесил его себе на шею. «Умница, не кричишь, – мысленно похвалил он покладистый предмет. – Что ж, до свидания, милая Белочка. Не поминай лихом, спасибо за гостеприимство».

Он опять плотно закрыл за собой дверцу часов и только потом зажег фонарик. Теперь отворить заднюю стенку. Егор давил на нее в разных местах, она не подавалась. В часах было душно и тесно. Он снова и снова жал на деревянную панель. Наконец, что-то тихо щелкнуло, пол под Егором исчез, и он понесся с неимоверной скоростью по какой-то трубе, то ли летя, то ли скользя и совершая головокружительные виражи.

Падение прекратилось столь же неожиданно, как и началось. Труба выплюнула его на пол, застланный ковровой дорожкой. Самое странное, что он даже не ушибся. Приземление при всей стремительности прошло мягко, словно на пуховую перину. Фонарик тоже ничуточки не пострадал. Из него по-прежнему струился яркий, ровный свет. Это дало возможность мальчику осмотреться.

Он находился в очередном потайном коридоре с серенькими обоями в белую крапинку и с ковровым покрытием на полу. Здесь он еще не бывал, и следовало решить, куда идти. Коридор простирался в две стороны. Мальчик нерешительно потоптался на месте. Пора двигаться. Обратно в часы – отпадает. До отверстия в потолке не достать. Да и труба, сквозь которую он летел, наклонная, гладкая. Хочешь не хочешь – придется двигаться либо направо, либо налево в надежде набрести на какой-нибудь из знакомых коридоров.

Направо пойдешь – погибель найдешь, налево – головы лишишься… Сказка, конечно, ложь, но в ней, как известно, намек. Трудно принять решение, если не представляешь, что ждет тебя впереди. Мальчик зябко поежился, и совсем не от холода. Он вспомнил, как Зоя с Белкой спрятались, едва заслышав шаги в коридоре. Почему? Им грозила опасность? Или просто боялись, что их заругают, обнаружив там, куда им запрещено ходить?

По-любому здесь лучше не попадаться никому на глаза. Главное, как можно скорее попасть обратно домой. Этот мир не внушал доверия. Егор нашарил в кармане монетку. Если логика бессильна, положись на судьбу. Орел – направо, решка – налево. Он подбросил монетку в воздух и, ловко поймав ее, разжал пальцы. Решка.

И он зашагал в неизвестность. Ковер его планам благоприятствовал. Шагов вообще не было слышно. Он шел и шел. Коридор изогнулся столь резко, что Егор едва не ударился лбом о стену. «Выход», – с радостью пронеслось в голове. Он принялся шарить в поисках тайной кнопки по обоям. Искал тщательно. Даже постучал по стене. Она звучала тупо и глухо. Судя по этому, под обоями была толстая каменная кладка. Тупик. Что-то заставило его поднять голову. Он посветил вверх фонариком. Чуть выше головы мальчика из стены торчала металлическая скоба. Ступеньки шли вверх. Егор подпрыгнул и, ухватившись руками за скобку, подтянулся. Ему с трудом удалось зацепиться за следующую перекладину. Дальше дело пошло легче. И вот он уже поднимался вверх.

Вскоре он ступил в еще один коридор с обоями из сиреневого бархата с золотой каймой. Совсем коротенький коридорчик.

– Опять тупик, – разочарованно пробормотал Егор.

Он с надеждой посветил фонариком на потолок с золотым орнаментом. Новой лестницы там не нашлось. Рука наугад ощупывала нежный ворс бархата. Указательный палец утонул в углублении. Егор нажал сильнее. Никаких звуков. Лишь бархат поехал в сторону. Егор в испуге отпрянул. Бархатная поверхность явственно сдвигалась влево. Мальчик глянул в образовавшуюся щель. Тихо. Темно. Ничего не разобрать. Щель увеличилась. Он осторожно протиснулся в нее и направил вперед луч фонаря.

Горло свело от ужаса. На него в упор смотрел вздыбившийся на задние лапы огромный оскаленный медведь. Зубы разъяренного зверя сахарно сверкали в свете фонарика. Егор хотел юркнуть обратно в щель, но она успела исчезнуть. Мальчик уперся спиной в цельную деревянную панель. Пора, наверное, было прощаться с жизнью. Медведь, однако, почему-то не торопился атаковать, а стоял, не дыша и не двигаясь, в прежней воинственной позе. «Чучело!» – сообразил, наконец, Егор, отирая ладонью холодный пот со лба.

Осмелев, он посветил вокруг себя. Да тут не одно чучело, а много! Напротив медведя лев приготовился к схватке. Сверху за ними с бутафорских веток наблюдали фазан и глухарь. За спинкой длинного кожаного дивана на полке лежал крокодил. А из-за подлокотника злобно выглядывал упитанный бурый кабан. Поодаль, у бильярдного стола, занимающего центр комнаты, удало поблескивал зелеными глазами волк. У стены стеллаж, уставленный кубками – серебряными, золотыми, огромными, средней величины и совсем маленькими. Подставка с киями из драгоценных пород дерева. Над ней – головы разных животных, в основном рогатых. Тоже явно охотничьи трофеи. Полочка с бильярдными шарами. Доска, как в школе, с мелом на полочке. И дверь. Двустворчатая. Дубовая. С медными ручками.

Егор машинально потянулся к ней, но тут же отпрянул. За дверью раздались голоса. Он замер в сомнении: выйти навстречу или спрятаться? Лучше спрятаться. Понаблюдает, а там уж решит, как вести себя дальше.

Нырнув за кабана, под полку с крокодилом, он сумел втиснуться между стеной и диваном. Дверь распахнулась. Егор судорожно погасил фонарик. Кто-то вошел. Зажегся свет. Егор старался не дышать. Сколько их? Двое? Трое? Кажется, двое.

– Ваше высокопревосходительство, дело безотлагательное. Не хочу нагнетать, но в систему совершено проникновение, – произнесли почтительным басом.

– Опять партизаны?

– В том-то и дело, что нет.

– Как, интересно, тебя понимать? – Второй человек говорил баритоном, звучавшим резко и властно.

– Самое удивительное, что совершенно непонятно. Следов не осталось.

– Это невозможно, – отрезал баритон.

– Но, к сожалению, правда, – доложил встревоженный бас.