В синагоге — Шум и гам, Гам и шум! Нее евреи по углам: «Ш-ша!!» «Ш-шу!!» Выступает Рэб Абрум. В синагоге — Гам и шум, Гвалт! ………… Рэб Абрум сказал: — Бо-же мой! Евреи сказали: — Беда! Рэб Абрум сказал: — До-жи-ли! Евреи сказали: — Да. ………… А раввин сидел И охал Тихо, скромно, А потом сказал: — Пло-ха! Сказал и вспомнил Блоха.

Лебедю в осень снится Зелень озерных мест. Тот, кто попробовал птицы, Мясо не очень ест. Мудрый раввин Исайя — Так мудр! Так мудр! Почти Наизусть знает Почти Весь Талмуд. Но выглядит все-таки плохо: Щукой на мели… — Мне к комиссару Блоху… Его провели. Надо куда-то деться: — К чорту! — К небесам! — До вас небольшое дельце, Товарищ комиссар. У каждого еврея Должны дочери быть. И каждому еврею Надо скорее Дочерей сбыть… Вы — мужчина красивый, Скажемте: Зять, как зять. Так почему моей Ривы Вам бы Не взять? Отцу хвалить не годится, Но, другим не в укор, Скажу: Моя девица — Девица до сих пор.

Белая, белая сажица! Майский мороз! Раввину уж кажется, Что у Блоха… Короче нос?!

И куда они торопятся, Эти странные часы? Ой, как сердце в них колотится! Ой, как косы их усы! Ша! За вами ведь не гонятся? Так немножечко назад… А часы вперед, как конница, Все летят. ………… Этот день был Небесным громом, Сотрясеньем твердынь! Мэд видала, Как вышел из дому Инспектор — без бороды?! — Выбрился, Честное слово! Тысяча слов! И ахал в Кишиневе Весь Кишинев. ………… И собаки умеют плакать, Плакать, как плачем мы. Ну, попробуйте, скажем, лапу Ударить, ущемить? Да, бывает — Собака плачет, А что же тогда человек? И много текло горячих, Горьких, соленых рек. Слезы не в пользу глазу. И человек сказал: — Н-ну! Так инспектор потерял сразу И бороду И жену.

Хоть жену не совсем утратил, Но курица стала не та. Ну, скажем, Стала его Катя Курица без хвоста. — Счастье — оно игриво. Счастье — сумасброд. И ждал он терпеливо: — Наверно, назад придет. Но… на морозе голого Долго не греет дым… И он опустил голову, Голову без бороды. Так, окончательно сломан, Робок, как никогда, Инспектор Пришел к портному, Чтобы сказать «Да». ………… Маленький, жиденький столик. (Ножка когда-то была.) Инспектор сидит и колет «Текущие дела».

Путь секретарский тяжек: Сколько серьезных слов! Сто-лько се-рьез-ных бу-ма-жек! И на каждой: «Блох», «Бобров». Жутко: контроль на контроле. Комиссия вот была… Инспектор сидит и колет «Текущие дела». И… он мечтает — не больше (Что же осталось ему?), Как бы попасть В Польшу И не попасть В тюрьму…

Что значит: Хочет человек? Как будто дело в человеке! Мы все, конечно, целый век Желаем Золотые реки. Все ждем сахар, так сказать, А получается иначе; Да, если хочешь Хохотать, То непременно Плачешь.

Но дайте жизни… Новый век… Иной утюг, Иная крыша, И тот же самый человек Вам будет На голову выше. Для птицы главное — гнездо. Под солнцем всякий угол светел. Вот Мотэле — Он «от» и «до» Сидит в сердитом Кабинете. Сидит как первый человек. И «нет, так нет» Здесь не услышишь. В чем фокус? Тайна?.. Новый век. Иной утюг, Иная крыша… О-о-о, время! Плохо… Хорошо… Оно и так И этак вертит. И если новым Срок пришел, То, значит, старым — Время смерти!

Комната… тихо… пыльно. Комната… вечер… синь. Динькает Будильник: Динь… Динь… Динь… Час кончины — Он приходит Тихо-тихо, Не услышишь. И уходит молча счастье, И уходят Мыши. Только горе неизменно. Заржавел пасхальный чайник! И задумаются стены. И — Молчанье. Он заснежит, он завьюжит В полночь, ветер белорукий… И совсем теперь не нужен Ни Талмуд, Ни брюки. Тихо. Сумрак нависает. Не молитва И не ужин… Пусть по-новому, Исайя, Стол тебе послужит. А потом — к иному краю В рай, конечно, не иначе… Тихо! Свечи догорают. Тихо. Сарра плачет…

О-о-о, время! «Плохо»… «Хорошо»… Оно и так И этак вертит, И если новым Срок пришел, То, значит, старым — Время смерти… Да, если новым срок пришел, То, значит, старым — Фэртиг [9] …

До Кракова — Ровно сорок И до Варшавы — Сорок. Но лучше, чем всякий город, Свой, родной город. Разве дворцом сломите Маленькие, заплатанные, Знаете, домики. Где смеялись и плакали? Вот вам И меньше и больше. Каждому свой Мессия! Инспектору Нужно Польшу, Портному — Россия. Сколько с ней было пройдено. Будет еще пройдено! Милая, светлая родина, Свободная родина! Золото хуже меди. Коли рукам верите… И Мотэле Не уедет И даже В Америку. Не-ет, он шагал недаром В ногу с тревожным веком. И пусть он — не комиссаром, Достаточно — Че-ло-ве-ком! Можно и без галопа К месту приехать: И Мотэле будет штопать Наши прорехи. ………… Милая, светлая родина, Свободная родина! Сколько с ней было пройдено, Будет еще пройдено!!!