В 2009 году, не найдя общего языка с представителями Дворцов Культуры, по сути, дав только один концерт при зрителях, группа перестала существовать. Но, мы решили периодически собираться, и выкладывать в интернет свои записи, а также запустили проект «Группа МИКРОН собирает друзей» (вышло уже 6 дисков, в них может принять участие любой желающий).
После того, как наш ансамбль успешно распался, я решил сделать сольную карьеру. Отправился в ДК Победы, к тому времени директор во Дворце сменился. Мне сказали, что директором во Дворце сейчас наша соседка по даче. Запросто можно поговорить, ведь мы же знали друг друга. Войдя в кабинет я поздоровался.
– С чем пожаловал?
– Решил себя попробовать на музыкальном поприще!
– Хорошо, хорошо.
– Я вот тут записал диск.
– Ну, оставляй, послушаем лучезарная улыбка озарила ее лицо,
– Приходи дня через три, послушаем!
Домой я шел, словно летел на крыльях. Через три дня я был уже снова в ее кабинете. Все та же лучезарная улыбка.
– Ну как, Вам понравилось?
– Сама я не слушала. Отдала послушать руководителю детской эстрадной студии.
– И что?
– Они сказали, что все очень плохо, с таким вокалом на сцене тебе делать нечего. Я почувствовал себя не в своей тарелке. Все мои надежды рухнули. Это было похоже на приговор суда, по которому тебе светит 10 лет.
– Ну тогда я пойду.
– Всего хорошего!
Больше всего меня "убило" не то, что мне отказали, а то, что было сделано самым беспардонным образом человеком, которого я знал не один год. После этого случая я с ней больше никогда не здоровался, делал вид, что мы не знакомы. Один мой приятель мне сказал:
– Что ты зациклился на одном клубе, есть же и другие?
Сходи в отдел культуры, а чтобы наверняка, у меня есть знакомая, она раньше работала директором клуба, ее все знают. Купим ей коробку конфет, она поговорит с городским отделом культуры и дело в шляпе. Сказано – сделано. Женщина, с которой мы говорили, приветливая и душевная бабулька, мы так хорошо с ней поговорили. Через несколько дней я отправился в отдел культуры города. Встретили меня радушно.
– Давай сделаем так, у нас в отделе тут зам. директора одного клуба, с ним поговори, музыканты им нужны, я думаю, никаких проблем не будет.
– Хорошо.
Мы встретились с зам. директора и он сказал мне:
– Ну, поехали в клуб, там поговорим с директором.
– ОК!
Мы прибыли в клуб и пошли к директору. Директор встал мне навстречу:
– Здравствуйте! Ну пойдем, я покажу тебе нашу репетиционную комнату, заодно и посмотрим, что умеешь. Мы зашли в комнату, там стояли микрофоны и куча аппаратуры.
– Вот есть гитара, правда на ней одной струны не хватает, сможешь сыграть?
– Без проблем.
Я сыграл и спел как мог, и увидел, что ему понравилось мое музицирование.
– Хорошо, пойдем ко мне в кабинет, там поговорим.
Видишь ли, у нас есть народный ансамбль, сейчас у нас не хватает еще одного вокалиста, если хочешь, можешь выступать в нашем ансамбле. Только учти, 3 раза репетиции в неделю, и все это на общественных началах, никаких финансовых средств на это не предусмотрено.
Я про себя думаю:
– Я безработный, 12 раз проезд в месяц туда и обратно, это уже как минимум 240 р в месяц, плюс потери времени на репетиции как минимум 15–20 часов в неделю, я в это время занялся бы какой-нибудь работой, заработал бы хоть что-нибудь.
Я и говорю:
– Но ведь у меня совсем другая специализация, другой репертуар и прочее.
– Ну ты подумай.
– Хорошо.
Короче говоря, мне дали понять, что если я не войду в их народный коллектив, то моя сольная карьера вряд ли состоится. Пока я думал, мне дали два раза выступить в танцевальном зале на вечере. Вот первое мое выступление. Я пришел заранее, чтобы попробовать звучание микрофона. Оператор, который сидел за пультом был "суперпрофи". Когда я начал петь невозможно было разобрать слова, стоял сплошной гул. Кое как мне его удалось уговорить убавить низкие частоты и прибавить высокие. Звучание стало приемлемым. Вечер прошел хорошо. На втором вечере был другой оператор. И звучание микрофона опять было ужасным, опять тот же гул, слов совсем не разобрать, к тому же он еще "врубил" эффект реверберации на полную катушку. Все мои уговоры убавить низкие частоты и прибавить чуть-чуть высокие ни к чему не привели. Такого отстойного моего выступления наверно не видел никто. В общем, на этом моя карьера в этом клубе подошла к концу. Все мои звонки в последствии ни к чему не приводили и под разными предлогами от меня всячески избавлялись. Оставался еще один клуб. И я направился туда. Как всегда встретили меня чуть ли не с распростертыми объятиями:
– Оставляйте свой диск, мы послушаем!
– Хорошо, вот диск.
– Вот наш телефон, через пару недель позвоните.
– Договорились.
Через две недели я позвонил:
– Ну что?
– Вы знаете, качество звучания не очень, у Вас есть что-нибудь более профессиональное.
– У меня есть студийная запись одной песни.
– Вот ее и принесите, мы послушаем.
– Хорошо!
На следующий день я привез диск с записанной песней.
– Мы Вам позвоним через 2 недели.
Через 2 недели, естественно никто не позвонил, и я решил позвонить сам. Звоню:
– Вы знаете, сейчас мы уходим на летний отпуск, давайте встретимся осенью.
– Ну, ладно.
Пришла осень. Звонка все не было. Звоню сам:
– Вы про меня еще не забыли?
– Нет, через пару дней мы Вам перезвоним.
– Хорошо.
Я уже и не надеялся, как вдруг звонок:
– Приходите завтра, послушаем Вас живьем.
– ОК!
На следующий день в назначенный срок я был уже в ДК. Они уже ждали меня в зале.
– Идите на сцену.
Я вышел, оператор взял у меня диск и вот уже музыка звучит. Я начал петь, исполнил одну песню.
– Стойте, это не пойдет, голоса не слышно.
И обращается к оператору:
– Нельзя ли подрегулировать? Громкость фонограммы убавить, громкость голоса добавить
– Сейчас.
Фонограмму он убавил так, что я ее перестал слышать вообще, плюс ко всему он еще выключил мониторный громкоговоритель на сцене. Я обратился к нему:
– Зачем так-то убавлять?
– Нам в зале хорошо слышно, пой!
Везет мне на таких придурков. Спел еще пару песен, но звучание было самое отстойное, какое можно себе представить.
– Ну, что нельзя отрегулировать по громкости вокал и фонограмму? – спрашиваю я оператора.
– У меня все нормально, это у тебя голос слабый.
Комиссия из двух человек подошли к сцене. Критика была по полной программе: не так начинаю слова петь, фальшь в голосе, слабый голос, в общем, все не то. Как будто нельзя было сразу сказать, что это не пойдет, а не мариновать меня пол года. Я забрал диск и покинул это заведение, надеюсь, навсегда.
Валерка, мой знакомый, предложил мне давать концерты в домах отдыха, санаториях. Я с ним согласился, попробовать можно. Но, впоследствии выяснилось, что ни один дом отдыха не финансирует эти концерты, бесплатно – пожалуйста. Я посчитал, каждый концерт обойдется мне как минимум в 1000 р, придется нанимать какой-либо транспорт в обе стороны. Если учесть, что я по сию пору сижу без работы, ехать никакого смысла в эти дома отдыха нет. Как то раз Валерка собрался по своим делам ехать в город Миасс, и сказал мне:
– Поехали, может с ДК в Миассе договоримся.
– Поехали!
В Миассе в клубах мы поговорили более продуктивно, чем в Златоусте. Они нам сразу сказали:
– Мы не против, чтобы Вы у нас выступили. Только есть одна загвоздка. Вас никто не знает, нужна реклама, там и сям, в газетах, художник наш, конечно, может афишу нарисовать, но, сами понимаете, бесплатно никто работать не не будет, согласны?
– Да.
– Нужно будет потратиться на рекламу. А по большому счету, платите за аренду зала (5000 р. За 2 часа) и делайте, что хотите. Если, к примеру, у вас нет денег, найдите спонсора
– Хорошо, мы подумаем.
Мы вышли из ДК, и хотя мы ни о чем пока не договорились, но нам стали более менее понятны проблемы, с которыми мы столкнемся, и не было неприятного осадка от общения с людьми. Самое обидное, что большинство концертных залов стоят пустые, финансируясь из бюджетов. А появись самодеятельные артисты – плати неподъемную аренду за бесплатный концерт. Дворцы культуры пустуют (не знаю, как дела в Москве, там у них совсем другая страна)