Терминальная фаза
54. Украина. Трасса Днепропетровск - Харьков.
- Киев в другую сторону.
- Знаю. Планы немножко изменились. Едем в Харьков.
Вера обречённо смотрела в окно машины. На трассе их догнала дождевая туча, превратив асфальт в блестящую чёрную змею, а стёкла подёрнув косыми росчерками капель. Где-то над дальним полем мелькнула вспышка молнии. Глухой раскат грома заглушил мерный рокот двигателя... Там, где ещё недавно было место для скучной, но размеренной жизни, привычных лиц и обыденных вещей, Вера ощущала пустоту. Но эта пустота имела свойство болеть ноющей зубной болью... Впереди - неизвестность, разматывавшая мокрую ленту трассы. А дальше?
Что дальше?
- Не нужно бояться будущего, - Антон будто прочёл её мысли. - Ты не знаешь, что тебя ждёт.
- То-то и оно... - вздохнула Вера, радуясь, что может хоть немного отвлечься.
- Конечно, легче жить, когда всё расписано, - Антон обогнал маршрутку, слишком рискованно тормозившую у съезда на Гвардейское. - Строить свою жизнь заново очень сложно. И очень тяжело. Но при этом чертовски интересно.
- Ты, прав. Это интересно, но накладно, - пессимизм Веры сдаваться не желал. - Иногда даже слишком.
- Ты о себе?
- Не о тебе же...
Громовой раскат прозвучал где-то совсем близко. Радио, развлекавшее их в пути, прошелестело помехами и снова запело какую-то песенку... Антон посмотрел в зеркало. Девушка упорно делала вид, будто её больше всего на свете занимают тучи, соединённые с землёй колышущимся полотном дождя дождя. Он чувствовал её боль, и знал, чем она вызвана. Даже обычную головную боль нельзя терпеть, что уже говорить о душевной.
- Всё думаешь о Степаныче, - полувопросительно проговорил Антон. И, не дождавшись ответа, продолжал: - С ним всё будет в порядке, не беспокойся. Наши люди его без присмотра не оставят.
- Я думаю, - с ноткой злости сказала Вера, - кем надо быть, чтобы завалить сэнсэя. Ты-то его наверное тоже в деле видел. Что скажешь?
- Ничего хорошего. Встречи с охотниками лучше и врагу не желать.
- Что за охотники такие, на кого охотятся?
- Долго рассказывать.
- Сам обещал - мол, по дороге всё расскажу. Нам до Харькова ещё часа три-четыре пилить, так что колись.
- Ну, как знаешь, - трасса вообще не располагала к легкомысленному разговору, а мокрая трасса - тем более. - Расскажу самое существенное. Охотники - это особым образом тренированные и зомбированные люди. Они приходили за тобой. Их задача - отлов или ликвидация тех, кто в потенциале опасен для их хозяев.
- Кто их хозяева? - Вера деликатностью не отличалась и задала вопрос, как говориться, "прямо в лоб".
- Прямо не скажу, но намекну. Помнишь наш разговор о РЕОЛе?
- Блин...
- Думаю, ты меня правильно поняла.
- Ещё бы - не понять, - Верка вспомнила свои приключения, связанные и с играми, и конкретно с тем разговором. Приятного мало. - Постой... То есть, ты хочешь сказать, что эти суки - их создатели - понапихали в игры какую-то мозголомную хрень, и посылают своих сявок мочить всех, кто смог этой хрени противостоять?
- Ну... если перевести твою речь на русский язык, то ты почти слово в слово повторила мой недавний отчёт о расследовании, - Антон криво усмехнулся: когда Верка злилась, она выражений не выбирала. И откуда только жаргона то этого лагерного понахваталась. - Но убивают они не всех, ты меня невнимательно слушала. Только тех, кто способен вывести их на чистую воду. И ты - одна из них.
Антон чуть-чуть стронул руль, и машина послушно обогнала парочку частников на "вёдрах". На встречной полосе водила пару раз маякнул фарами, предупреждая о близкой милицейской засаде. Со своими "корочками" он мог не беспокоиться на этот счёт, но на всякий случай скорость сбросил. Сейчас, везя Веру на одну из конспиративных квартир Братства, он не имел права допускать даже малейшего риска.
- Кроме того, возможно, что опасность для создателей этих игр представляет и возможность выявления того, какие особенности психики тех, кто смог противостоять скрытым в играх способам воздействия, этому способствовали, - повторил он минуту спустя. - Короче, они ни к кому просто так не приходят. Значит, есть причина. Неужели не хочешь разобраться, какая именно?
- Я-то хочу. Другое дело, не смогу морды им понабивать за сэнсэя, - вздохнула девушка. - Ты его давно знаешь?
- С Войны Инь.
- А. Тогда ясно. Вместе мочили этих псевдоинопланетников, а теперь, значит, решили вместе повоевать за мою грешную душу, хотя я вас об этом не очень-то просила.
- Вера.
- Извини, - девушка, сообразив, что сморозила не то, насупилась. - Ты только ещё раз скажи -на все сто уверен, что сэнсэй жив и в порядке?
- На все двести, - Антон невольно подхватил её манеру разговора.
- Почему же эти ...как их там ... охотники не убили его, раз они натасканы убивать? Пожалели, когда увидели, что не того лупят?
- Лишний труп - лишние проблемы, - службист только плечами пожал. - А им незачем поднимать шум. Гуманизм тут не при чём. Они - люди только до тех пор, пока не приходит приказ от хозяев. То есть, это, конечно, и так не совсем обычные Иван Иванычи, любящие свои семьи, работу и домашних животных. Но когда к ним приходит Приказ Хозяев, их уже и вовсе нельзя мерить человеческими мерками. В том числе и в области возможностей организма.
- То есть, прикажут - и собственных детей замочат, что ли? - Веру вообще тяжело было пронять человеческой жестокостью, но это вовсе ни в какие рамки не умещалось.
- К сожалению, - кивнул Антон. - Наши спецы, кстати, пришли к интересному выводу: такое поведение вполне можно расценивать как результат программирования. Иначе говоря, в головах этих людей загружена некая программа...
- ...чего-то вроде трояна? Ага, въехала, - Верка, снова припомнив свою "шизу", хмуро уставилась в окно. Гроза пролетела дальше, оставив только хвостик из реденького дождичка. - Пока всё о'кей, эти дяденьки мирно выгуливают своих собачек. А когда троян ловит кодированный сигнал, собаководы превращаются в терминаторов и идут гасить неугодных... Блин, а ведь этому-то в игрушках и учат...
- Что? - Антон не ожидал это услышать от Веры, по крайней мере, сейчас.
- То, - буркнула вредная девчонка. - Есть у РЕОЛа одна игра - правда, из числа первых, сейчас таких напрямую агрессивных они уже не выпускают - а в той все было конкретней некуда. Ради нахождения некоего артефакта, который, есс-сес-с-но, должен спасти мир, ну то есть, как всегда, из самых благих побуждений, топаешь по карте и мочишь всех, кто не из твоего племени. Это для самых тупых. А на следующих уровнях, куда пробивались не только самые шустрые и агрессивные, но и кто чуть поумнее, были уже задания командного плана. Ведёшь лохов в бой и делаешь на их трупах своё очередное повышение в статусе. Управляешь безличными юнитами, бросаешь их в, как это, а, "горнило войны", не задумываясь и не замечая, что там ме-е-еленьким таким шрифтом в свойствах приписано: численность - тысяча, пять тысяч, десять тысяч человек. Ну, это для тех, кто ваще весь из себя крутой полководец. И даже если не хочешь воевать, так вынудят: позарез нужный тебе ресурс почти обязательно обнаружится на территории противника. При попытке вести переговоры, торговать, тебя обязательно обманут, загнут непомерную цену или сразу пошлют на три буквы. Что остаётся? Собирать войска и топтать вражину. Короче, если у тебя мозги там, где положено, то, возможно, и сам догадаешься, что тут дело нечисто. Только увлекает это занятие так, что мозги во всем, кроме поставленных в самой игре задач, отшибает напрочь. Да и большинству малолеток эти все размышления вообще пофиг... Понимаешь, Антон, для них это просто игра. Для них круто - пойти и замочить толпу чьих-то аватаров. И чем дальше, тем круче и круче. И никого, заметь, не останавливает, что в новых играх 3D анимация уже такая, блин, что картинку от видео живого чела уже и не отличишь. Ну, и что эти лохи малолетние в конце концов думать начинают? Что живого человека завалить так же легко, как виртуального. Правда, в последних играх войны все больше на уровне стратегий, а личные битвы или в экономике - в форме переговоров там всяких, либо в спорте, причем не обязательно боксе и прочем руко-ного прикладстве, а и в спортивных играх. Но дух все тот же - "всех порви, пусть они сдохнут сегодня, а ты опосля". И даже если сдохнет все население планеты, ты должен быть последним. Героем, блин.
Антон тем временем благополучно миновал пост милиции, даже не обратив на него внимания. Мелькнул знак близкой заправки... Поднятую Верой тему он знал хорошо. По ходу расследования ему пришлось и материалы Братства читать, и лично разговаривать с родителями "увязших" геймеров. Только Вера говорила об этом и как человек прочувствовавший, и как человек достаточно взрослый, чтобы иметь независимое мнение. Странно было только одно: почему ее внутренняя ипостась "волчицы" допустила это осознание? Неужели всё-таки пресловутый "ментальный троян" у Веры дал серьёзный сбой? Или это некая предусмотренная Предтечами хитрость? Ловушка или трюк отвлечения внимания?
- Всё немного сложнее, - сказал Антон, немного подумав. - Ты вспомни, кто в основном с головой ныряет в игры? Подростки из проблемных семей или просто неуравновешенные по жизни. А еще пресыщенные доступностью всех и всяческих благ мажоры. И у всех них общее одно - они каждый день видят насилие - кто в реальной своей жизни, а кто по "ящику" и на видеодисках. Потом, вступая во взрослую жизнь, они сталкиваются с реальным обществом - отнюдь не таким уж благорасположенным к молодым, да и вообще тоже. Бесконечные стрессы, в основном нелюбимая работа, уличная преступность, бессовестные политики - всё это хорошо бьёт по голове.
- Эт-т точно, - вздохнула Вера, раскрыв пачку чипсов. - Хочешь? С беконом, мои любимые.
- Нет, спасибо. Да и тебе советую бросить - в них консервантов разных выше крыши, да и картошечка то генномодифицированная. Так что, как там говорила Аленушка из сказки братцу своему Иванушке: "Не пей эту водицу - козленочком станешь". И, между прочим никто, кроме, разве что, самих создателей этих генномодифицированных растений и животных, и не знает толком, а не накапливаются ли все эти генные модификации постепенно в организмах поедающих и не передаются ли накопленные изменения из поколения в поколение. И не используется ли при этом кем-то принцип своего рода "бинарного боеприпаса" - когда после некоего критического количества накопленных изменений достаточно будет лишь вкинуть в организм всего какой-то один компонент, активатор, так сказать - и опаньки - все, в ком накопилась критическая масса изменений, быстренько станут ну если и не в прямом смысле козлами, то в переносном точно.
- М-да... Тебя послушать - и жить вообще не захочется. Я подумаю на досуге, а сейчас извини... Жрать охота очень, так что я уж рискну отравиться еще разок, - проговорила она, отправляя в рот первую порцию. И продолжила прерванную мысль. - Стрессы, политика - мать её так - и прочая хрень. Бьют по голове. И от этого подростки и молодежь становятся озлобленными? И все это вымещают в том, что косяками мочат нарисованных персонажей?
- Мало кто от битья по голове становится лучше, - проговорил Антон. - И в играх большинство действительно стараются решить свои психические проблемы с помощью виртуальных соперников, раз уж не получается "замочить", как ты выражаешься, создавших эти проблемы реальных людей. Но ведь ты сама обратила внимание на современную графику. До полной неотличимости виртуала от реала остался всего один шаг. И что тогда?
- Да ничо. "Матрица" рулит, - Вера увлечённо хрустела чипсами, но нить разговора держала крепко. - В лучшем случае. А в худшем народ тупо не будет въезжать, где находится. Хе-хе, крыша едет не спеша, тихо шифером шурша, - она невесело усмехнулась, вообразив ситуацию. - А что делать-то?
- Сами думаем. Была даже идейка перенести законы реального мира на виртуал, но это невыполнимо, - Антона немного забавлял лексикон Веры. Ничего не поделаешь, слишком много времени она проводила на форумах и в чатах. - Слишком много нюансов и отличий. Тело человека - и есть та граница, которая проходит между реальным миром и виртуалом. Можно сделать сколь угодно реалистичную 3D анимацию, но на мониторе она будет выглядеть всего лишь как качественная картинка. И только. Можно сопроводить картинку самым лучшим квадро-звуком. Можно прицепить мышь или "баранку" с эффектом "обратной связи". И даже полный вирткомб нацепить. И всё же это пока еще не заменит полноценного мира со всей гаммой ощущений. Но это, увы, преодолимо, если воздействовать напрямую на мозг и нервные окончания. Вот тогда и начнётся Матрица. Только вряд ли людей будут пожизненно засаживать в коконы. Они, как и раньше, будут жить в своих домах, гулять по улицам. Но видеть не то, что происходит на самом деле, а то, что проецирует им главный компьютер.
- Ага. Точно. И делать то, на что подталкивает их смоделированная ситуёвина. С тобой будет обычный чел трепаться, а вместо него тебе чёрта с рогами нарисуют. Замочишь без предисловия. Ой, блин... - тяжело вздохнула Вера. - Вот для чего в этих прибабахнутых играх учат убивать так, походя... Мол, типа, я лично против тебя ничего не имею, но сейчас ты конкретно мешаешь мне выполнять мою задачу - и потому, не обессудь, надо тебя устранить. Хм, стереть, как некоторые говорят. Или удалить. Как прогу какую лишнюю, место зря занимающую.
- Не только для этого.
- А для чего ещё?
- В играх конкретно РЕОЛа учат не только "легко убивать", но и "легко умирать", - ответил Антон, притормозив там, где в трассу вливалась узкая дорога местного значения - на трассу выползал здоровенный рефрижератор. Такому монстру тяжеловато было сходу вписаться в поворот, и немногочисленные легковушки уступили ему дорогу. - В игре, если ты кого-то "убил", этот кто-то благополучно возвращается после перезагрузки. То же и с тобой. Тебя постепенно приучают к мысли, что смерть не есть нечто необратимое. Правда, пока граница между реалом и виртуалом ещё ощутима, внушению поддаются не все и не всегда. Но опять-таки, если эта граница будет стёрта, или, как ты говоришь, "Матрица" зарулит, создателям подобных игр станет доступно изменение по их усмотрению системы человеческих ценностей. Базовых функций, если так можно сказать.
- Но человек же все-таки не машина, - с сомнением в голосе произнесла Вера. Скомкав блестящий пакетик из-под чипсов, она приоткрыла окно и, благополучно наплевав на мнение окружающих, выбросила его на обочину. Рефрижератор тем временем окончательно выполз на трассу, освободив дорогу, и Антон снова начал набирать скорость. - И даже лучший из компов тоже не человек. Как бабка моя говорила: "Твий розумный ящик людыною николы не станэ".
- Мудрая у тебя была бабушка.
- Да уж, академиев не кончала, но жизнь знала. Всё пропускала через душу, - воспоминания о бабушке породили где-то в глубине девушки тёплую волну - как яркое солнечное утро в далёком-предалёком детстве. - Значит, нам не просто так вешают лапшу на уши про то, как клёво "устранять помехи". Как круто кинуть ближнего своего, как замечательно расфигачить цивилизацию соседей, если там вдруг обнаружилось нужное тебе месторождение чего то полезного, и так далее в том же духе. Нет, ну не суки, а?
Мощный, но не производящий лишнего шума двигатель легко и быстро разогнал машину до ставших привычными ста километров в час. Больше по мокрому асфальту не наездишь, накладно. Антон управлял "на автопилоте", не задумываясь. Потому что мысли были заняты другим. Манера разговора Веры явно свидетельствовала о том, что она привыкла общаться с людьми безлично, на форумах. Она и сейчас словно разговаривала не с ним, а с кем-то по ту сторону экрана. С аватарой. С придуманным ником. Она попросту не воспринимала реальный мир так, как это должен делать нормальный человек. Хотя мысли вроде как высказывала и правильные. Вот только понимала ли она реально, что говорит? И чувствовала ли душой те смыслы, которые были в ее словах?
"Она ещё не знает всего, что знаем мы, - думал Антон, мельком обратив внимание на указатель: "Перещепино". Сбавил скорость. - Но полностью вводить Веру в курс дела пока ещё рано. И санкции такой мне никто не дал. Да, я слышал её мнение. Да, я с ним согласен. Но ещё не сказала своего слова "волчица"... Бедная девочка. Никому не пожелаю оказаться на её месте".
- Не всё так просто, как кажется на первый взгляд, - подытожил он. - Тебе ещё многое предстоит узнать.
- Неприятное?
- По большей части "да". Готова?
- Куда я, на фиг, денусь с подводной лодки...
Вера не глядя достала из сумки и раскрыла какой-то пакетик. Как оказалось, с сухариками. И так же не глядя принялась есть. Но думала она не о еде и не о дороге. Даже не об Антоне. Её по-прежнему волновало неопределённое будущее. Но теперь, когда кое-что из прошлого было переосмыслено по-новому, она смотрела вперёд уже без того безысходного пессимизма, как было вначале. И это была ещё одна, пусть маленькая, но победа.
Словно отозвавшись на эту мысль, на закате, в облачном одеяле, закутавшем небо от горизонта до горизонта, появился разрыв. Алое солнце высветило его края. "Ветер будет", - подумал Антон. И едва заметно улыбнулся - непонятно чему. То ли выглянувшему солнцу, то ли тому, что оно для него всегда означало.
55. Москва. Офис РЕОЛа.
"Удача. Несомненно. А если получится довести до конца план номер два, получится двойная удача. Не сглазить бы".
Выслушав Дмитрия, Таманский едва удержался от соблазна постучать по дереву и сплюнуть через левое плечо. Действительно, удача буквально плыла им в руки, и упустить её было бы непростительным ротозейством. Главное, чтобы партнёры ничего не заподозрили раньше времени. Иначе тут же вмешается ушлый деляга Тайсман, и вся их финансовая постройка будет разрушена.
- Ну, что ж, господин великий комбинатор, - Таманский пощёлкал по клавиатуре ноутбука - проверял контур защиты кабинета. - Идея очень и очень неплоха. Но для её реализации кому-то из нас придётся ехать в Люксембург. Для поездки нужен такой мотив, который ни у кого не вызовет подозрений.
- Чем плохо открытие представительства РЕОЛа? - предложил Дмитрий. Он сейчас гордился собой: не имеющий профильного финансового образования программист "прыгнул выше головы", блестяще осуществив подготовку большой - чего уж там стесняться - аферы.
- В Люксембурге? - хмыкнул Евгений. - Хотя, резон есть. Маленькая страна посреди Европы. Налоги ниже, чем у соседей. Да и в стороне от большой политики, что нам тоже на руку... Ты вполне уверен в надёжности этого... как его...
- Черняева? - подсказал Дмитрий. - Тайсман отечественного разлива. Запах денег чует за километр. А если часть этих денег может оказаться в его кармане - из шкуры выскочит. И из других душу вытряхнет!
- Ты говорил, он всего лишь исполнительный директор московского филиала. Как насчёт хозяина?
- Флавио Торрес, американец мексиканского происхождения. В мире финансов не мамонт, но вполне крупный зверь, чтобы провернуть такое дело без особого риска. Черняев обещал устроить нашу встречу.
Таманский встал. Подошёл к окну. Конечно, дело того стоило, но не слишком ли много посредников придётся кормить? Впрочем, всё равно придётся создавать SICAR-фонд, привлекать в качестве его соучредителей подконтрольные ему российские фирмы-"прокладки", закачивать в этот фонд деньги через левые прибалтийские и китайские банки, и так далее. Расходы предстоят в любом случае не малые. Но затем... Как шутили в годы отечественного "дикого капитализма": "Вложите деньги в наш банк, и у вас будет только одна проблема: как их потом оттуда забрать". И в самом деле, нынешняя бухгалтерия (во всех смыслах этого слова) для непосвящённого была так же темна, как средневековый магистериум. Оба случая были сходны по всем ключевым пунктам. Алхимики веками искали философский камень, чтобы наполнить подвалы (свои или сюзерена) трансмутационным золотом. Тем и оправдывали щедрое финансирование со стороны власть имущих, хотя, частенько бывали биты. И даже казнимы. Времена изменились. Нынешнего бухгалтера-"алхимика", если что не так, в худшем случае посадят. В лучшем - отделается штрафом в придачу к лёгкому испугу. Но само бухгалтерское дело запутано и зашифровано не хуже алхимических записей. Всё тот же поиск трансмутации, но уже на более прозаической почве. Казалось бы, чего уж проще - взимать налог с покупателей конечной продукции. При этом физические лица будут конечными покупателями потребительских товаров, а фирмы и частные предприниматели могут быть покупателями в том числе и для прокатного стана или самолетного парка. Насколько бы упростился компьютерный учёт! А заодно это, кстати, значительно снизило бы и число посредников, стимулируя конечных покупателей осуществлять приобретения у непосредственных производителей. Не говоря уж про то, что тогда стали бы весьма затруднительными и уязвимыми для контроля всевозможные воистину порой "алхимические" схемы оптимизации налогообложения, а то и просто прямого хищения с использованием разного рода посреднических фирм-"прокладок". Но тогда стала бы не нужна вся эта современная "финансовая алхимия", ищущая все тот же "философский камень". Да и работа налоговой инспекции была бы сведена к простому подсчёту, доступному даже пятикласснику с калькулятором. Но тогда девяносто процентов налоговиков, бухгалтеров, всевозможных консультантов, аудиторов и прочая, и прочая, и прочая - стали бы попросту лишними. Вот они и доказывают всеми возможными способами полезность своего существования, с каждым разом усложняя и запутывая законодательство. Даже придумывая свой особый "таинственный" язык. Потому-то практически невозможно создать полноценную бухгалтерскую программу. Мало того, что никакими мегабайтами не описать все законодательные крючки и загогулины, так эти законы еще и постоянно меняются. Что заставляет с тем же постоянством обновлять (естественно, не бесплатно) программное обеспечение, и - главное! - организовывать бесчисленные лазейки для махинаторов.
"Пока на свете существуют жадные до денег законотворцы, и у нас всегда будет шанс поживиться. Главное - не нарушать существующие законы, а исполнять их. Избирательно, - появилась ироничная мысль. - Ловкий человек может жить припеваючи и в рамках закона".
Таманский вообразил, как раскричится Тайсман, узнав - не скоро, весьма не скоро, что хороший кусок активов РЕОЛа сменил хозяев. Сложнее было предсказать реакцию индуса. Недоволен будет - однозначно. Но вот как он это выразит... Или загадочный "Дух". Тоже тот ещё подарочек. Человека ещё можно хоть как-то просчитать, зная его в лицо, и особенно глядя ему в глаза. А какое лицо могло быть у компьютерного "голоса"?
- Нужно продумать всё до мелочей. До самых наимельчайших, - сказал он, повернувшись лицом к Дмитрию. - Разговаривай с инвесторами, а я попробую прощупать нашего "джинна".
- Кого? - переспросил Дмитрий.
- "Духа", - охотно расшифровал Евгений. - Когда не знаешь человека, то не знаешь, чего от него ждать. А когда не знаешь, чего ждать, риск увеличивается во много раз. Или нет?
- У тебя есть идея, как пощупать "Духа"? Ну, Жень, ты и камикадзе, - Дмитрий восхитился смелостью Таманского. Сам, помнится, однажды - ради спортивного интереса - попытался что-то вызнать об этом таинственном субъекте. И получил намёк, вполне достаточный для того, чтобы прекратить дальнейшие исследования.
- Идея есть, - Таманский вернулся в кресло. Налил себе минералки, но пить пока не стал - наблюдал, как в воде появляются будто ниоткуда, взлетают вверх и лопаются крохотные пузырьки. - Пока ещё туманная, но есть...
Он и не думал посвящать Дмитрия в то, что лишь недавно оформилось в виде подозрения. Достаточно намёка на возможность "подкопа" под одного из соучредителей. В принципе, это вписывалось в их совместный план. Сейчас предстоит кропотливая подготовительная работа. А когда придёт время снимать сливки, тогда и пригодится эта заготовочка с подкопом. Дмитрий, конечно, отличный спец в своём деле - программировании - но делить с ним предполагаемую прибыль пятьдесят на пятьдесят...
Спровадив Дмитрия и раздав ценные указания своим подчинённым, Таманский остался один. И вспомнил о своих "заготовочках" с усмешкой. "С кем ты собрался воевать? С ветряными мельницами? - подумал он. - Тоже мне, Дон Кихот... Что ж, если дело не выгорит, придётся сдать им Димку. Не самому же голову подставлять..."
Вода за это время не только лишилась всего газа, но и стала лишь слегка прохладной. И всё же Таманский выпил её, хотя, терпеть не мог привкуса минеральных солей, становившегося с каждым лишним градусом по Цельсию всё противнее.
"Боги жаждут, как говорили древние римляне. Что ж, я готов принести им эту жертву".
56. Москва. Исследовательский центр Братства.
- ...Господи, Лёша, да что с тобой?
- Я в твоих вещах роюсь? Вот и ты к моим не прикасайся! Это моя комната и мой компьютер!
- А пыль на столе у тебя тоже вытирать нельзя? Раз ты такой умный, бери тряпку и сам вытирай.
- Ты хоть понимаешь, что нельзя монитор вытирать ТРЯПКОЙ? Это тебе не кастрюля!
- Не смей кричать на меня! Я твоя мать!
- Лучше бы я был сиротой!
Степан так чётко представил себе эту сцену - со всеми её ближайшими последствиями, - что у него возникло ощущение присутствия при безобразной ссоре в чужом доме. Неприятно. Но, к сожалению, из всего увиденного, услышанного и прочитанного у него получился такой вот визуальный ряд. "А ведь это, или нечто похожее, происходит в сотнях семей, - подумал он. - Надо уточнить статистику обращений родителей к психологам и поднимаемые там вопросы..."
Если по вечерам он предпочитал потреблять кофе - чуть ли не литрами - то сейчас заварил себе крепкий чай. С сахаром и лимончиком. Музыку на сей раз не включал: в рабочее время это не приветствовалось. Разве что наушник прицепить. Но сейчас это бы только помешало. Нужно сосредоточиться на проблеме...
...Психолог уже ничему не удивлялась. Если выбрала специализацию "компьютерная зависимость", изволь привыкать к визитам хмурых, растерянных отцов и плачущих матерей не в меру заигравшихся подростков. Ведь сами заигравшиеся к психологам не ходят. По крайней мере, те, кому ещё не стукнуло восемнадцать.
- Пожалуйста, успокойтесь, - психолог подала совершенно расстроенной посетительнице стакан воды. - Сейчас это делу не поможет. Вы должны успокоиться... Вот так. Теперь постарайтесь рассказать всё по порядку. Когда вы заметили, что с вашим сыном что-то не в порядке?
- Недавно, - посетительница вздохнула, загоняя вглубь предательские слёзы. - Месяца два, наверное. Понимаете, я... наверное, сама виновата. Пока этот компьютер был просто игрушкой, всё было нормально. Полтора - два часа в день мой Лёшка игрался, и этого ему хватало. А потом... Потом я подарила ему эту проклятую развивающую игру. Он учился так, средне, а там написано - развивает способности. Вот я и решила... ко дню рождения...
- Хорошо, - психолог, заметив, что посетительница снова вот-вот расплачется, решила сбить её с этой волны. - Не переживайте. Всё это в прошлом. А мы с вами должны решить, что делать с вашей проблемой сейчас. Поэтому вы должны успокоиться и рассказывать. Хорошо?.. Вот и замечательно. Продолжайте, пожалуйста.
- Я понимаю, я не одна к вам с такой проблемой... Но каждой матери хочется, чтобы её ребёнок был в порядке. А мой сын... Вы знаете, я поначалу даже радовалась, глядя, как у него растёт успеваемость в школе. Он даже стал интересоваться программой старших классов! А потом... Сначала он стал по полдня просиживать за компьютером. Сначала ту игру, что я ему купила, до дыр заездил, потом стал меняться с одноклассниками, которые тоже в это играют. Ну, хорошо: игра в самом деле отлично сделана, в моё время о таком и не мечтали. Можно и заиграться. Но потом он стал таким злым... И замкнутым. Поссорился с одним другом, потом с другим. Сейчас у него реальных друзей вовсе не осталось - всех разогнал. А был такой общительный, добрый мальчик. Теперь же он общается только с такими же как он, "реолнутыми". И в основном. Ну, поначалу я думала - бывает. Парню тринадцать, трудный возраст. Но он... он стал кричать и на меня, едва я предложу ему заняться чем-то помимо этих его компьютерных игр! Запрётся в своей комнате и гоняет железяку свою! И никого видеть не хочет ... Я уже думала выбросить к чёрту этот компьютер, так ведь он же тогда, наверное, совсем с ума сойдёт...
Посетительница снова всхлипнула. В следующий стакан воды психолог капнула несколько капелек валерьянки, подумав, что скоро ей придётся завести в кабинете уже целую аптечку.
- Не сочтите мой вопрос бестактным, - сказала она. - Вы одна воспитываете сына?
- Десять лет в разводе, - подтвердила посетительница, выпив воду и вытерев покрасневшие глаза платочком.
- Второй раз замужем не были?
- Нет. Я... У меня собственная фирма. Работаю с семи утра до восьми вечера, чтобы Лёшка ни в чём не нуждался. А он... На работе десятью мужиками командую, а дома с родным сыном справиться не могу...
- В этом и есть ваша ошибка, - проговорила психолог. - С ребёнком не стоит "справляться". Вы же пытаетесь навязать ему своё видение мира. Пока ребёнок мал, это срабатывает. Но приходит тот самый "трудный возраст", когда подросток осознаёт себя самостоятельной личностью, наделённой не только обязанностями, но и правами.
- В тринадцать лет?
- По-вашему, тринадцатилетний подросток не может иметь собственное мнение? Это как раз тот возраст, когда человек уже выстраивает свою систему ценностей. "Что такое хорошо, и что такое плохо". Здесь была бы очень важна ваша помощь. К сожалению, вы предпочли передать эту функцию компьютеру. Но ещё не поздно.
- Что я должна сделать? - в глазах посетительницы загорелась надежда.
Психолог всё прекрасно видела. Мать-одиночка. Не раскисшая, согнутая обстоятельствами, а сильная женщина. Видимо, неплохо зарабатывает, хотя, отдаёт работе почти всё время, делая это ради сына. Но за добычей денег забывшая о самом сыне. Точнее, о том, что он вырос из детских штанишек. И о том, что время относительно безопасных для психики игрушек ушло. Компьютер... Чудо современной техники, позволяющее строить целые миры. Неудивительно, что уставшие от патологического невнимания подростки ныряют туда с головой. Хотя, не только они. Насколько психолог знала, лучшим другом компьютер обычно становится не только для подростков, обделённых родительским вниманием, но и для страдающих от его переизбытка. Даже не другом - каким-то суррогатным родителем. Заброшенные подростки ищут в нём наставника, а зависимые - те, у кого каждый чих контролируется "предками" - ищут понимание и одобрение...
- Да, у вас ещё не всё потеряно, - сказала психолог, подумав. - Вы упустили момент, когда компьютер стал для вашего сына кумиром. К сожалению, сейчас для него авторитетен тот, кто тоже играет в эти игры. А поскольку вы в этом разбираетесь слабо, то ваше мнение он игнорирует.
- Что же мне, самой сесть за игры, что ли? - изумилась посетительница.
- Не советую. Но почитать соответствующую литературу будет для вас не лишним. Можете уйти в отпуск?.. Очень хорошо. Тогда постарайтесь достать из сети вот эти материалы, - психолог протянула посетительнице распечатку. - Словарь компьютерных терминов, каталог последних новинок игрового рынка, и тому подобное. Это для начала. Дальше есть материалы с геймерских форумов. Там обсуждаются тонкости прохождения уровней тех или иных игр. Советую хорошо проработать эти материалы. Только после этого можете начать с сыном разговоры на игровые темы. Сначала вскользь, как бы невзначай, упомяните о чём-нибудь, связанном с играми. Не обращайте внимания, если поначалу сын будет ухмыляться или отпускать колкие фразочки. Если вы хорошо подготовитесь по теории, вам будет чем ответить. Но когда мальчик убедится, что вы, как говорит молодёжь, "сечёте фишку", он перестанет воспринимать вас только как ходячий кошелёк и приложение к кухне. А это уже будет первый шаг к восстановлению взаимопонимания.
- Ну, а если ничего не выйдет? - забеспокоилась посетительница.
- Должно выйти. Но если вдруг нет, то приходите ко мне снова...
"Жаль, не придумали ещё технику, способную записать такие мысленные картинки, - Степан снова "вынырнул на поверхность". - Боюсь, киноиндустрия пережила бы самый настоящий шок, а профессия режиссёра обрела бы новый смысл".
Он сейчас намеренно допустил мысль, очень слабо связанную с прорабатываемой темой. Эта мысль должна была отсечь стадию созерцания от стадии осмысления увиденного. Вернее, прочувствованного. Воронов прекрасно понимал, что созданная им мысленная реконструкция ситуаций не полна. Ведь "РЕОЛоманией" болеют не только подростки, но и вполне совершеннолетние люди. Причём, далеко не всегда патологические неудачники или одиночки, как в основном было раньше. До появления РЕОЛовских "шедевров" чатовский знакомый Степана, избравший себе ник "Нафигатор", был, между прочим, директором небольшой фирмы, занимавшейся ремонтом компьютеров. И частенько имел возможность общаться с такими вот РЕОЛозависимыми, когда они приносили ему своих электронных "питомцев" для апгрейда или мелкого ремонта. В основном это были успешные молодые люди, либо имевшие собственный бизнес, либо работавшие в богатых фирмах. Нафигатор много слышал о хакерах, подсевших не на сами игры, а на их лом. Этот контингент, если у них что-то ломалось, не волок "железо" в ремонт, а пасся на радиорынках в поисках нужной детали. Но сути дела это не меняло. Как и общих малоприятных черт характера, начинавших выпирать в этих людях.
"Мы многое смогли понять о том, что и как делают с людьми РЕОЛовские игры, - Воронов резонно счёл, что долгое сидение в кресле вредит здоровью, и теперь прохаживался по кабинету, одновременно слегка "качая" "прямой маятник". - Мы даже можем им кое-что противопоставить. Ребята сообщили, что бета-версия игры "Вторая мировая" будет готова через неделю, а прототипы двух новых фэнтезийных игр можно будет показать Одинову с Северцевым хоть сегодня вечером. Но мы ещё не знаем главного..."
Игры от РЕОЛа были многослойны. Причём, пресловутый сублиминальный уровень явно не был последним. За ним угадывалось что-то ещё. А всё вместе - вся эта структура, которую сумел почувствовать Воронов - казалось проглядывающей из тумана грандиозной конструкцией. Впрочем, если тут поработали Древние, то грандиозность замысла удивлять не должна. Предтечи никогда не разменивались на мелочи. Уловленные чутьём Степана очертания этой конструкции пугали. Даже в таком, нечётком и неполном виде. Но есть род страха, который не отталкивает, а завораживает человека. Этот мистический страх далеко не всеми людьми может быть понят на сознательном уровне. Но его подсознательную жуткую притягательность ощущают практически все. На том и строится расчёт, и особенно беззащитны перед ним подростки. Ну, а как же взрослые? У них-то своя голова на плечах, должны ведь понимать, куда лезут?
Степан вспомнил письмо, присланное на днях всё тем же Нафигатором. Он переслал свою форумную дискуссию с одним компьютерным фанатом. Тот явно относился к своему ноутбуку как к ребёнку - хотя, в комментариях Нафигатор отметил: клиент женат, двое сыновей. "Клиент" восторгался возможностями компа так, будто это и в самом деле было его детище. Нахваливал великолепный OLED-дисплей, WiMax-плату, TV-тюнер, прочие прибамбасы, рассказывал, сколько денег он выложил за это чудо. От такой суммы семья "клиента", надо полагать, пришла бы в куда больший восторг, чем бездушный набор микросхем в пластиково корпусе. Но это было не самое главное. "Клиент" до такой степени увлёкся, что предрекал для недалёкого будущего делегирование компьютеру мыслительных функций и памяти человека. Мол, зачем самим мозги напрягать, что-то учить, запоминать, если всё уже лежит в сети? Достаточно набрать несколько ключевых слов, и - оп-ля! - результат поиска на блюдечке. Степану понравился ответ Нафигатора:
"Оно, конечно, хорошо, когда компутер становится помощником человека. Но отдавать этой железяке то, что отличает нас от животного? Увольте. В человеке заложены и способности к общению на огромных расстояниях, и эмпатия, и необъятная память, и т. д. Отдавать всё это на откуп машине? Во-первых, у любой машины есть определённые аппаратные и программные ограничения, "потолок", выше которого не прыгнешь. Как бы высок он ни был, но он известен. А реальный потенциал мозга не известен никому. Во-вторых, наличие такого "протеза" несомненно будет тормозить природные способности, неважно, на какой стадии развития они у конкретного человека находятся. Ну, и наше любимое "в-третьих": тем, что создано человеком, рулить куда легче, чем самим человеком. Ведь творение не может быть совершеннее творца".
К этому ответу Степан от себя мог бы ещё добавить, что отказ от способности самостоятельно мыслить и помнить не только играет на руку Предтечам, но и приведёт в итоге к атрофированию мозга. "Не дай Бог реализовать такой сценарий, иначе придёт время, когда человек не сможет существовать отдельно от компьютера. Проще говоря, чудовище Франкенштейна сожрёт своего создателя. Детки, изначально лишённые живой души, чаще всего так и поступают со своими родителями, Значит... Значит, в наших проектах нужно всеми доступными способами объяснять людям, что компьютер - это, как говорил Иван Ефремов, "дура, отличающаяся чудовищной способностью к счёту". Верно сказал тот учитель с форума - инструмент вроде отвёртки. Не будет же нормальный человек испытывать тёплые чувства к отвёртке, какой бы она не была высокотехнологичной. Предтечи же кровно заинтересованы в развитии и укреплении привязанности человека к компьютеру".
Образное мышление тут же отозвалось фейерверком картинок. Не таких продолжительных и подробных, как прежде, но не менее ярких. Сотни лиц, освещённых неживым светом мониторов, вмонтированных прямо в лицевые щитки шлемов их вирткомбов. Сотни глаз, неотрывно следящих за разворачивающимся игровым действом. Сотни молодых душ, которые неосознанно, но неотвратимо затягиваются ...куда? Уж наверняка не в "родные" компьютеры... Степан понял: ещё немного, и в нём проснётся ненависть. Этого нельзя было допускать, но что-то тёмное всё-таки зашевелилось, выползло из самого дальнего уголка его души. Загнав это "что-то" обратно, Степан решил сделать небольшой перерыв.
"Где-то я слышал выражение: в каждом из нас есть тьма, - подумал он, мысленно поставив барьер между ощущениями и логикой. - Но если бы в каждом из нас не было света, жизнь потеряла бы всякий смысл".
Работа работой, а после такой встряски нужна разрядка. Степан поставил свой любимый диск - вальсы Штрауса. И почти сразу компьютер оборвал трек, разразившись сигналом вызова. Северцев. Решил воспользоваться системой внутренней видеосвязи.
- Ну, как? - спросила его "головящая голова" на экране. - Мне уже можно заскочить за результатами?
- Я ещё не оформлял их в виде готового документа, - ответил Воронов, придвинув к себе новенькую сенсорную клавиатуру. - Если хотите, через час...
- Да нет, с этим погоди. Тут гостей из-за океана нужно встретить.
- Пол?
- Да, он сработал на высшем уровне. Так что готовь рабочие места, - Ярослав улыбнулся. - К нам едет подкрепление в лице двух особо вредных для РЕОЛа хакеров.
- Сразу двух? - с иронией проговорил Степан. - Что ж, это просто замечательно. А Сергей Алексеевич...
- Уже в курсе.
- Едет с нами?
- Скорее, это мы едем с ним, - Северцев посмотрел куда-то в сторону. - В общем, я к тебе сам сейчас заскочу. Заодно по дороге в аэропорт обсудим одну возникшую у меня мыслишку и то, что твоя голова надумала.
Степан кивнул и отключил видеосвязь. Компьютер тут же снова заиграл Штрауса, почему-то перескочив на следующий трек, но Воронов не обратил на это внимание. Он ещё не мог точно сказать, что за новая мысль пришла в голову Ярославу, но уловил её, так сказать, "общие очертания". "Что ж, если я прав, то стоящие мысли действительно приходят к умным людям одновременно. Приятно считать себя умным человеком, - не без улыбки подумал Степан, выключая своё электронное хозяйство. - А было бы неплохо. Совсем неплохо..."
57. Москва, исследовательский центр Братства.
Не слишком удачная, но всё же кое-как налаженная жизнь вдруг закончилась. И началось чёрт знает что. Он угодил в какие-то крутые разборки между малопонятными жутковатыми молодчиками, но в итоге остался жив. Теперь вроде как остаётся только плыть по течению? Это Хич умел. Можно даже сказать, умел хорошо. Но его до дрожащих коленок пугали и те, кто собирался его убить, и те, кто его от них избавил. Они попросту не были людьми в привычном смысле этого слова. Самое поганое состояло в том, что один из его спасителей, который представился как Пол, явно видел его страх. И смотрел, как старый, умудрённый опытом учитель на первоклассника, хотя, разница в их возрасте была невелика. Хич прекрасно понимал, что в этом случае бояться нечего, но не мог себя пересилить.
Старичок профессор - совсем другое дело. Он тоже вёл себя - явно по старой привычке - как учитель с учеником, но в нём не чувствовалось того не совсем человеческого "нечто", от которого у Хича дрожали коленки. Пока фэбээровец с таинственным Полом куда-то ездили, профессор успел мягкими расспросами вызнать всё существенное о его жизни, и при этом завоевать его доверие. Скорее всего, именно тем отеческим отношением, которое отличает истинного наставника. Старик мог часами листать альбомы с фотографиями своих выпускников, причём, помнил имена студентов, которые сейчас сами были профессорами, кто как учился, у кого какой был характер, забавные случаи сорокалетней давности, и так далее. А заметив разницу в отношении Хича к двум членам Братства и к нему самому, лишь тонко улыбнулся. "Не пугайтесь, молодой человек, - сказал старик. - Мои друзья гораздо сильнее любого из людей, но это сила,- защита слабых. То есть, нас с вами".
Хич тогда ничего не ответил. Но уже в аэропорту, куда Мак'Интайр, не дожидаясь возвращения своих знакомых, повёз Хича, тот рискнул задать волновавший его вопрос. В дорогом костюме и новеньких ботинках, вынужденный придерживаться манер студента-отличника, да ещё посреди заполненного людьми зала ожидания, он чувствовал себя не в своей тарелке, и нервничал.
- Профессор, - тихонечко заговорил он, понимая, что в такой толпе нужно соблюдать осторожность: Пол ведь предупреждал. - Можно спросить?
- Пожалуйста, - так же негромко ответил профессор.
- Я вот эти пару дней кое-что обдумал... В общем, если есть сила, которая призвана защищать слабых, то где гарантия, что однажды она не потребует от них беспрекословного подчинения?
- Ах, вот вы чего на самом деле боитесь, - старик широко улыбнулся. - На этот счёт стоит беспокоиться, когда такая сила дана людям, может быть и наделённым сильной волей, но обделённым сильной душой. Если человек делает доброе дело прежде всего с расчетом на благодарность, грош цена его доброте.
- А Ваши друзья сплошь имеют сильную душу и живут по этому принципу? - ещё тише спросил Хич.
- Безусловно.
- Но ведь... всё в мире имеет свою цену, - бедный хакер был поражён, что называется, в самое сердце. - Меня всегда так учили.
- Разумеется, - кивнул Мак'Интайр. - Вас, к примеру, учили, какова цена отнятой жизни?
- Ну... конечно, уголовная ответственность, и такое прочее...
- Уголовный кодекс - это свод наказаний за то или иное преступление, - улыбка профессора стала немного грустной. - Иными словами, веди себя хорошо. Бойся преступить закон. Как вы считаете, можно ли стать порядочным человеком из-под палки?
- Навряд ли, - Хич понял, о чём говорил профессор. Об истинной порядочности, которой лишено подавляющее большинство его знакомых. И - к сожалению - даже он сам.
- Именно. Боязнь наказания лишь загоняет негативные качества вглубь, но не искореняет их. Стоит исчезнуть страху, как они берут своё. А затем человек, совершивший ...м-м-м ...не совсем хорошее дело, желая избежать возможного наказания, отыскивает себе оправдания. Что вы сами себе говорили, к примеру, взламывая пин-код краденой карточки, молодой человек? - профессор позволил себе ироничную нотку.
- Что было, то прошло, - Хич показал в улыбке два ряда крепких белых зубов. - Не будем об этом.
- Хорошо, не буду переходить на личности, - заметив два свободных места, профессор пригласил своего спутника присесть. Хич подхватил свой "дипломат" с документами (разумеется, на другое имя) и какими-то бумагами (их положил туда профессор, дабы Хич больше соответствовал легенде командированного в Москву студента-инфотеховца), и поспешил за ним. - Вам удобно?.. Что ж, это аэропорт, а не гостиная... Итак, молодой человек, на чём мы остановились? Кажется, на самооправдании. Очень многие из моих и ваших знакомых, совершив что-то противозаконное, ищут причину, которая оправдала бы их действия. И, как правило, находят. А теперь представьте человека, способного вынести себе по-настоящему справедливый приговор. Такой человек вряд ли станет использовать свою силу во вред тем, кого защищает.
- Так ведь это уже святой, - хмыкнул Хич.
- Ну, святой - это слишком высоко и, возможно, уже далековато от обычного человека, а мои знакомые всё же пока еще больше люди, - профессор поднял палец вверх. - Так что их вернее охарактеризовать как живущих по иным, более глубоким, нежели гражданский или уголовный кодекс, законам.
- Ого! - о таком Хич слышал разве что в детстве, когда ходил с родителями в церковь по воскресеньям. - Я и не думал, что это в жизни вообще может быть. С нашими-то порядками.
- Не думали или не верили? - профессор не удержался от соблазна задать риторический вопрос. Сидящий рядом с ним цветной молодой человек, выросший в трущобах, всё же отличался от типичных представителей Гарлема - этого бесперебойного поставщика рэперов и уличных бандитов, баскетболистов и легкоатлетов. Хич был сложнее большинства тех, с кем рос рядом, хотя и тщательно это маскировал. Впрочем, для хорошей игры в баскетбол или создания собственной рэп-медиаимперии тоже надо быть человеком не глупым. Хотя, конечно, чернокожих мальчишек в Гарлеме или Бронске пруд пруди, а известных рэперов и баскетболистов - единицы.
- Не верил, - честно ответил Хич, лишний раз подтверждая догадку профессора о том, что и он относится к числу способных мыслить нестандартно. - Когда каждый день видишь обратное тому, чему учит Библия, поневоле перестанешь верить.
- Что ж, тогда спешу вас обрадовать, - Мак'Интайр посмотрел на него со стариковской лукавой иронией. - Вскоре вам предстоит увидеть то, что перевернёт ваши прежние представления о мире... О, не беспокойтесь, молодой человек, - заметив, как Хич встревожено оглянулся, профессор поспешил его успокоить. - Если бы я не был уверен в нашей безопасности, то не стал бы поддерживать наш с вами разговор в таком ключе.
С этими словами старик вынул из кармана обычный смартфон бизнес-класса. Ничего особенного, но Хич знал: если постараться, в этот агрегат можно насовать кучу самых разных "сюрпризов" - от микропередатчика, "сливающего" конфиденциальную информацию своему хозяину, до "глушилки". Плюс, как у любого смарта, возможность загрузки большого количества самого разного программного обеспечения. И Хич успокоился. Судя по всему, друзья профессора были крутыми парнями не только по зубодробительной части. Кажется, это была большая и мощная тайная организация с какими-то пока не очень еще Хичу непонятными, не смотря на рассказы профессора, целями. А он не любил неопределённости.
- Вы меня верно поняли, молодой человек, - старик спрятал смарт во внутренний карман и сомкнул пальцы на костяном набалдашнике старинной трости. - Я не телепат, но знаю, о чём вы подумали. Смею вас заверить, ваши неприятности закончились. Им на смену придёт нелёгкий труд. Но, прежде всего, советую хорошенько запомнить - вам придётся поработать над собой.
- Я вроде бы неплох и такой, какой есть, - Хич пожал плечами.
- Для этого мира, молодой человек. А он, увы, несовершенен, - профессор бросил взгляд на табло, где только что высветилась информация о московском рейсе. - Если вы, осознавая несовершенство мира, желаете этот прискорбный недостаток исправить, начинать придётся с самого себя. Готовы?
- Честно говоря, не очень...
- Но хотя бы есть такое желание?
- Ну... В общем, надо ведь что-то делать, иначе по уши увязнем в собственном дерь... Ой, простите, профессор, я не то хотел сказать.
- Нет, мой друг, я понял вас, и не осуждаю. Жалею лишь о том, что не могу заняться вашим образованием. Пять классов - это не то, чего вы достойны.
- Спасибо, - Хич почему-то смутился. - Но мы ведь ещё увидимся?
- Надеюсь, - усмехнулся профессор. - Хотя, раздавать подобные обещания в моём возрасте уже несколько опрометчиво.
Хич собрался было ответить, что старик рано себя хоронит, когда заметил приближавшихся к ним тех двоих красавцев, которые вытащили его из манхэттенской передряги. С ними был длинноволосый слегка небритый субъект со стильной дорожной сумкой на плече и в прикиде слегка отвязном, но при этом явно дорогом. Эдакий типичный "яппи" из числа тех, кто считает, что задача их жизни - сделать свой первый миллиард обязательно до тридцати. Все трое при этом, не смотря на весь свой внешний лоск, выглядели немного помятыми, как после долгой дороги.
- Рад снова вас видеть, профессор, - первым подошёл Пол и пожал старику руку. - Как ваш подопечный?
От его взгляда Хичу стало не по себе, и хакер на всякий случай решил притвориться глухонемым.
- Замечательный молодой человек, - заверил Пола Мак'Интайр. - Буквально только что я выразил сожаление, что не смогу заняться его образованием. Надеюсь, вы сможете сделать это за меня.
- Сделаю всё возможное, профессор.
- Мы только что из Сент-Луиса, - агент Кирби взглянул на часы. - Ваш рейс ещё не объявляли?
- Сейчас объявят, - сказал Пол. - Не беспокойтесь, Рон, по моим ощущениям, всё будет в порядке... А вот и регистрацию объявили, - добавил он, прослушав сообщение диспетчера.
- Что ж, будем прощаться, - профессор встал. Следом за ним встал и Хич. - Удачи вам, молодой человек, - сказал ему старик. - Может, ещё и увидимся.
- Я бы помолился за вас, если бы вспомнил что-нибудь кроме "Pater Noster", - признался Хич. Ему вдруг стало больно и грустно от того, что приходится расставаться с человеком, сумевшим стать ему по настоящему близким.
- Достаточно вашего доброго слова, мой молодой друг, - в голосе профессора послышалась та же грусть. Уходил в большой мир ещё один его ученик, и неважно, что весь "курс обучения" занял чуть больше двух дней.
Об этом Хич и думал всю дорогу, под мерное гудение самолётных двигателей и сонное посапывание соседа - того самого небритого парня, которого притащил с собой Пол. Этот как вырубился сразу после взлёта, так и не просыпался до самой Москвы. С Полом у Хича не было никакого желания откровенничать, как с профессором, особенно в присутствии нескольких сотен пассажиров. Так молча и долетели. К слову, когда Хич узнал конечный пункт их поездки, то был шокирован до предела. Ведь Россия всю сознательную жизнь казалась ему дикой, вечно заснеженной страной, населённой полуграмотными варварами, которых хлебом не корми, дай только кого-нибудь завоевать и поработить. Однако профессор, беззлобно высмеяв его заблуждения, посоветовал больше полагаться на собственную голову. Хич не имел никаких оснований не доверять профессору, но мандраж всё-таки имел место.
В аэропорту их встречали трое мужчин - один уже в возрасте, один средних лет, и один совсем молодой. Перекинувшись с Полом парой фраз по-русски, они перешли на английский. Как понял Хич, из вежливости к гостям, русским языком не владевшим.
- Мистер О'Харвей, мистер Данхилл, - старший пожал руку растерянному "хиппи". Потом - не менее растерянному Хичу. - Рады видеть вас на российской земле.
- Очень приятно, - проворчал небритый "мистер" О'Харвей. - С кем имею честь беседовать?
- Сергей Одинов, Ярослав Северцев, Степан Воронов, - старший из встречавших представился сам и представил троих своих спутников. - В ближайшие несколько месяцев нам с вами предстоит работать вместе. Желаете получить более подробную информацию? Нас ждут в исследовательском центре.
Хич был ошарашен. То есть, теперь-то он предполагал, что окажется в кочевом стойбище, но ТАКОГО увидеть не надеялся стопроцентно. Какие помещения, какое оборудование! И люди. Серьёзные, несуетливые, доброжелательные. Совершенно не то, что рассчитывал увидеть при первом упоминании о Москве. Из необычного - хотя, впоследствии понятого - была лишь проверка на входе. Все, в том числе и трое русских, встречавших их в аэропорту, прошли не только между стоек металлодетекторов, но и еще через пару устройств, назначение которых Хич по внешнему виду понять не смог. Потом они шагали к лифту под "рентгеновскими" взглядами троих молодых людей, про которых, не смотря на отлично сидящие на них костюмы, чутье что Хича, что Ли говорило одно - в качестве противников это были люди крайне опасные. "Хорошая контора, - подумал Хич, когда седой русский привёл всю компанию в просторное помещение с компьютерами последнего поколения. - А что? Совсем даже неплохое место работы. Его небритый соотечественник, если судить по физиономии, не разделял такого оптимизма. Пока русские о чём-то разговаривали между собой, О'Харвей смерил Хича мрачным взглядом, и буркнул:
- Чему радуешься, приятель? Попал из одной переделки в другую, и уже улыбка до ушей.
- А я не вижу ничего такого, чего стоило бы бояться, - ответил Хич. - Или за тобой давно эти чёртовы терминаторы не гонялись?
- Ну, ну, - О'Харвей криво усмехнулся. - Раз так, то можно и на русские спецслужбы поишачить.
"Чем они хуже прочих?" - мог бы спросить Хич, но именно в этот момент гостеприимные хозяева закончили своё совещание. Несмотря на то, что двое - старик и мистер Пол тут же ушли, ощущение крепостной стены, воздвигшейся между гостями и внешним миром, только усилилось, и Хич поёжился. Может, прав его товарищ по несчастью? Какова бы ни была сила, она всегда пугает. Особенно когда она намного-намного больше твоей.
- Джентльмены, - к ним обратился молодой русский. Кажется, Воронофф, если Хич верно расслышал его фамилию. - Располагайтесь по удобнее. Если желаете, я заварю кофе. Беседа у нас с вами будет долгой и обстоятельной. Обстановка не располагает к шуткам, потому прошу отнестись ко всему, что я скажу, с полной серьёзностью.
- Ну, это очень сильно зависит от того, что именно мы услышим, - О'Харвей скрестил руки на груди. Свой верный ноутбук он из рюкзака так и не вынул. Опасался. Скорее всего, действительно считал своих спасителей сотрудниками российских спецслужб.
- Тогда слушайте, мистер О'Харвей...
Русские - сумасшедшие.
Ли давно был в курсе этого факта. Сосед, некогда служивший в Югославии, рассказывал о своих впечатлениях от русских из миротворческого контингента. "Crazy". Так он называл тех парней. Видимо, было за что. Теперь Ли убедился в его стопроцентной правоте.
Ему, выросшему на принципах рационального мира, услышанное в сознание не укаладывалось. Сказки "Тысячи и одной ночи", да и только. Какой-то мировой заговор, какие-то охотники. Ли уже собирался вставить пару скептических замечаний, но вовремя вспомнил свои изыскания и наблюдения. Всё, абсолютно всё, чему он стал свидетелем в последнее время, говорило о том, что этот чёртов русскоий мог быть и прав. Принцип Оккама был на его стороне. А когда речь пошла про зомбирование через игры, Ли встрепенулся - потому что сам также пришел к сходным выводам. И собственное странное поведение, и результаты дизассемблирования программных кодов РЕОЛовских игр, и странная смерть Патрика, и сетевые похождения, и похождения в реале... Одним словом, похоже, русский был прав: к этому следует отнестись предельно серьёзно.
- И, наконец, - тем временем мистер Воронофф подвёл свою лекцию к логическому завершению, - я должен сказать, что сейчас важен каждый день. Каждый час, каждый миг. Каждый лишний расшифрованный килобайт. Вам невероятно повезло, что вы, прикоснувшись к тайнам РЕОЛа глубже многих других, все еще живы. Но представьте себе тысячи подростков по всему миру, отравляемых этими играми. Представьте, как эти подростки, получившие отравленный дар, через десять-двенадцать лет возьмут в свои руки всё. Политику, финансы, армию, культуру, медицину... - русский смотрел не на собеседников, а куда-то в стену, словно видел за этой стеной то, о чём говорил. - Чьи указания или прямые приказы они будут исполнять? Во имя чего станут жить? И как станут повелевать жить другим? Нет, разумеется, с идеологической точки зрения всё будет просто идеально. Гораздо идеальнее, чем, к примеру, в вашей стране.
- Моя страна не права, но это моя страна. Не помню, кто сказал, но сказано неплохо, - проговорил Ли. Сейчас, после всего пережитого, особенно остро ощущалась горечь этих слов.
- Хорошо, не будем конкретизировать, - русский включил компьютер. - Такое безобразие творится везде, где-то больше, где-то меньше. Но это всегда обман. Ширма. Подковёрная возня - по Черчиллю. Думаете, вы не в состоянии что-то сделать? Ошибаетесь, джентльмены. Именно вы и можете, иначе за вами не шла бы охота.
- Вот об этом я не подумал, - хмыкнул Хич. Он с почти мальчишеским любопытством наблюдал за загрузкой системы и прикладных программ на компьютере. - Эй, приятель, так значит, мы и вправду подобрались к чьему-то мягкому брюху?
- А ты об этом только сейчас догадался, или когда они тебя мочить пришли? - насмешливо поинтересовался Ли.
- Ну, я же не такой умный, как ты, - широко улыбнулся Хич.
- Брэк, парни, - остановил их русский. - Что я, зря тут два часа распинался? Вы здесь не для того, чтобы выяснять отношения.
- От нас требуется делать именно то, за что нас чуть не убили? - Ли подался вперёд. Смертельно хотелось закурить. Или выпить пару литров кофе. Или, на худой конец, нюхнуть какой-нибудь дури. А потом проснуться с дикой головной болью, но в настоящем мире, а не в этом сюре. Забыть про погони, скитания, сумасшедших русских с их совершенно безумными идеями. Выпить таблетку прозака и отправиться на работу. Как прежде...
Но как прежде не будет. Уже не будет. Ни-ког-да.
- Да, - русский подтвердил его подозрения. Будь он проклят. - Я чувствую ваше желание вернуться к прежней жизни. Я вас понимаю, парни. Но возврата не будет. Я не Морфеус и у меня в кармане нет коробочки с красной и синей таблетками. А те, кому вы, сами того не подозревая, перешли дорогу, приговорили вас к смерти. Пока у них будут шансы реализовать свой план, вы будете ходить под топором. Значит, ваш единственный шанс выжить - работать вместе с нами. Разрушить их план. Тогда вы перестанете их интересовать... Убедительно?
- А потом они замочат нас из мести, - хмыкнул Хич. - Невесёлая перспективка.
- Не уверен, - неожиданно для самого себя сказал Ли.
- Вы правы, - кивнул русский. - Этим господам чужды человеческие чувства. В частности, месть. Они действуют только по законам целесообразности. Поэтому... Я уже озвучил единственный достойный для вас выход. Я не лишаю вас выбора. Вы можете хоть сейчас выйти на улицу и помахать нам ручкой. Но для вас это означает перспективу скорой смерти. А для нас - массу неприятностей и потерянное время. Кроме того, нам придется кое-что в ваших мозгах стереть. Мы рисковать не можем.
- А вы ведь тоже рациональны до спинного мозга, мистер, - заметил Ли.
- С кем поведёшься... - русский пожал плечами. - Ваш выбор?
- Вы его и без нас знаете, - Ли наконец почувствовал пустоту в желудке: в последний раз ел ещё в аэропорту Сент-Луиса. Да и что это была за еда? Гамбургер и стакан кока-колы.
- Да нет проблем, остаёмся, - поддержал Хич. - Если, конечно, мы договоримся о цене.
- Интересно, юноша, а не выкатить ли нам счет за ваше спасение? И поторговаться - может вы нам еще и должны останетесь? - сказал русский, что-то отщёлкав на клавиатуре. Хич счел за благо промолчать.
- Ладно, ладно, не напрягайтесь так. Но и не надо считать нас дойной коровой. Да, вы оба нужны нам - мы этого и не скрываем. Но и мы нужны вам не меньше. Так что, как говорил герой одного нашего старого мультфильма: "Ребята, давайте жить дружно". Ну а условия для жизни, поверьте, у вас будут весьма не плохими - по крайней мере, по тем меркам, на которые вы оба в своем нынешнем статусе могли рассчитывать у себя на родине. А уж для вас, мистер Данхилл, точно намного лучше, чем те, что были. Ну да, как у нас говорят, "соловья баснями не кормят", а вы с дороги. Так что перед тем, как вам покажут ваше новое жилье, можете перекусить.