(версия всем известных событий, изложенная в свете теории, разработанной Виктором Суворовым и описанной им в романах «Выбор», «Контроль», «Ледокол», «Последняя республика», «Очищение» и т. д.)

Рассвет яркий, солнечный.

Воздух свежий, смолою пахнет.

Пьянит воздух. Дышать полной грудью хочется. Песни петь. Социализм строить.

Но строга мать и серьёзна. Не до шуток теперь, не до песенок.

На важное задание дочку отправляет.

Ох, вернётся ли…

— Значит так, доченька. Карта у тебя в планшете. Оружие я тебе выдала. Пирожки в корзине. Схема маршрута — на карте. Двигаешься строго на север, до старого дуба, оттуда на северо-запад два километра по лесной тропинке, доходишь до моста, от моста ещё километр на северо-северо-запад…

— Знаю, мамаша, — отозвалась Красная Шапочка и бросила докуренную папиросу за окно.

— Знаешь — не знаешь, а маршрут повторяй и в голове прокручивай, — строго мать ей ответила. — В нашем деле дилетанты долго не живут. Сама понимать должна.! Самый опасный участок — лес. Возможные места появления волка отмечены на карте. При встрече использовать табельное оружие, в критической ситуации сигнал — красная ракета…

Всплакнув, мама продолжила:

— … Я тогда снова пирожки печь начну…

— … И другую дочку пошлёшь? — съязвила Красная Шапочка. — А если не успею из ракетницы отстреляться?

— Успеешь, — обнадёжила мама. — И до тебя люди по лесу ходили. И успевали! Один даже записку успел написать: «Вижу волка. Прошу считать меня коммунистом».

— Класс! — восхитилась Красная Шапочка. — И его в партию приняли?

— Посмертно, — сказала мама, и вновь смахнула набежавшую слезу. — Ну, доченька, повтори пароль напоследок.

— Какой ещё «последок»? — хмыкнула Красная Шапочка. — Я, может, мамаша, тебя ещё схороню.

— Повторяй, не выпендривайся! — стукнула мама кулаком по столу.

— Ну, пароль у нас такой… «Бабуля, я тебе пирожков принесла».

— Отзыв?

— «Шляются тут всякие!»

— Молодец, доченька. Если с охотниками встретишься — спецпропуск показывай. Белый шёлковый платок и метка у него в левом нижнем углу. Крестик зелёный вышит. Только быстро показывай, а то изрешетят на фиг — и останется бабуля наша без пирожков…

— Да ладно каркать, мамаша. Пора мне.

Встала Красная Шапочка. Карту в планшет засунула. Кобуру с маузером на ремне кожаном через плечо повесила, обоймы запасные — во внутренний карман.

Ракетницу — в другой карман.

Взяла корзину с пирожками, салфеточкой аккуратно прикрытыми.

Шапочку свою знаменитую поправила.

Вздохнула — и пошла к двери, шаг печатая.

— Ну, дочка, — мама ей вслед сказала, — ты у меня девочка взрослая, сознательная, пролетарского происхождения. Не зря тебя Красной Шапочкой зовут. Верю, что справишься. Благослови тебя Маркс!

— Служу Советскому Союзу! — ответила Красная Шапочка.

И вышла.

. . .

Долго готовился Серый Волк к этой встрече.

Много месяцев маршруты курьеров отслеживал, на карте отмечал.

Пунктир — маршрут, зелёный кружок — безопасное место перехвата, синий кружок — можно перехватить, но тут уже охотники близко.

Красным заштриховано — тут уж точно охотники ходят. Туда вообще лучше не соваться.

Не мог Серый Волк одного понять — куда именно курьеры идут. Конечную точку не мог вычислить. Они же, хитрые, следы путают. Прямо не ходят, петляют.

И догадался Серый Волк — главная пожива не курьер. Главная — тот, к кому он идёт.

Серый Волк другим волкам не чета. Не первый год на оперативной работе.

У Волка в логове — образцовая канцелярия. Все фотографии курьеров кнопками к стенам приколоты. Под каждой фотографией — краткая характеристика. Отдельная, на каждого курьера.

«Труслива. Ходит с оружием. Носит варенье в банках. Скрытна. В случае опасности — кричит, стреляет, лезет на дерево».

«Глупа. Ходит без оружия. Носит пирожки в корзине. Примета — шапка ярко-красного цвета. Любит петь. Невежественна, необразованна. Очень этим гордится».

«Пьёт. Ходит с оружием, но патроны всё время теряет. Носит алкогольные напитки в большой холщовой сумке. Любит спать в лесу. Перемещения хаотические, цель маршрута не установлена. Недержание мочи. Копролалия».

И ещё десятки таких характеристик.

И под каждой фотографией — номер. Со ссылкой на личное дело.

Всё выверено, систематизировано.

Всё отработано до мелочей.

И решил Серый Волк — пора.

. . .

Ветка хрустнула.

Чутьё не обманешь.

Поняла Красная Шапочка — близко он, близко подобрался.

Значит, решающая фаза операции наступила.

И решила Красная Шапочка — пора.

. . .

Серый Волк её на повороте лесной тропинки засёк. Потом она за кустами скрылась. Быстро скрылась, как будто спряталась.

Но Волк недаром все маршруты на карту нанёс.

Знал он, где перехватить.

Место вычислил.

И рывком, обходя курьера, туда кинулся.

Увидел он её мельком, но шапочку цвета красного разглядеть успел.

Понял — добыча лёгкая. Сразу характеристику вспомнил.

Но решил — курьера не брать.

Раскрутить, разговорить её надо.

Цель вычислить, информацию получить.

А взять успеем. Никуда не денется.

. . .

Красная Шапочка сообразила быстро, а сработала ещё быстрее.

Маузер сняла, в кусты выкинула.

Ракетницу — туда же.

Платок — спецпропуск в планшет положила. Карту из планшета вынула и в корзину положила, с пирожками вместе.

А сам планшет — в те же кусты.

Сама по тропинке — за поворот зашла.

На пенёк села.

Волка ждёт.

. . .

Еще раз ветка — хрусть.

А тут и волк появился. Собственной персоной.

Как и положено — серый, с голодным взглядом.

Дышит тяжело. Устал, бедняга.

— Здравствуй, девочка, — сказал, отдышавшись. — А я вот тут гуляю — смотрю, ребёнок брошенный. Без присмотра, понимаете ли, без защиты всякой. Я уж испугался.

— А чего бояться, дяденька? — спросила Красная Шапочка, округлив глаза.

— Да мало ли, — ответил Волк. — Лес глухой, тёмный. Вдруг волк встретится… Тьфу, о чём это я! Вдруг человек какой встретится с ружьём.

— Товарищ Ленин сказал: «Не надо бояться человека с ружьём!» — заявила Красная Шапочка.

И салфетку на корзине, будто невзначай, поправила.

— Ленин сказал? — недоверчиво переспросил Волк. — А ты сама-то Ленина видела?

— В гробу, — ответила Красная Шапочка.

И, подумав, добавила:

— Дважды.

«Чудо — ребёнок» подумал Волк. «Прямо сожрёшь такую — и садись мемуары писать. О работе с передовой молодёжью».

— А куда путь держишь, девочка? — с деланным безразличием осведомился Волк.

— Да у тебя, серый, мозги совсем заклинило! — ответила Красная Шапочка. — Сам, что ли, догадаться не можешь? Идёт девочка одна по лесу, пирожки у неё в корзинке. И родственников у этой девочки — только мать да бабушка. Идёт она от мамы. Ну, и куда несёт пирожки эта девочка?

— Ленину на могилку? — предположил Волк.

— Идиот! — взорвалась Красная Шапочка. — Бабушке я их несу! Ба — буш — ке! Кормить дуру старую, от маразма не долеченную!

«Заботливая девочка» подумал Серый Волк. «А уж добрая то какая».

— А не заблудишься? — с нескрываемой заботой спросил Волк. — А то, если надо, провожу…

— Не надо! — отрезала Красная Шапочка. — У меня карта есть.

— Да ну?! — поразился Волк. — Ну и грамотная нынче молодёжь пошла. А посмотреть дашь? Сроду карт не видел, ей-богу…

— Смотри, — махнула рукой Красная Шапочка и достала карту из корзинки.

Развернул Волк карту, в чтение углубился.

— Гм… н-да… Интересно, интересно… А что это, девочка, у тебя тут крестиками такими занятными обозначено?

— Грибные места, дяденька, — с ясными глазками заявила Красная Шапочка.

— А почему именно крестиками? — удивился Волк.

— А потому что там грибов ни фига нету, — ответила Красная Шапочка.

— Да? Любопытно, — задумчиво сказал Серый Волк и протянул ей карту обратно. — На, девочка. Смотри, не потеряй. А то заблудишься ещё. Хорошая карта, и так понятно всё нарисовано. А ждёт тебя бабушка то?

— Ещё как ждёт! — радостно закивала головой Красная Шапочка. — Я как к избушке подбегу, как постучу в дверь! Как крикну: «Бабуля, я тебе пирожков принесла!» А она как ответит: «Шляются тут всякие!» Легко запомнить, правда?

— Правда, — согласился Волк. — Да, о старших надо заботиться, пирожки им носить почаще… Ну, заболтался я с тобой девочка. Пора мне, дела ждут. Прощевай!

— Пока, дяденька, — ответила Красная Шапочка. — Удачи тебе! Береги себя! Смотри, охотникам не попадись!

«Типун тебе на язык, дура» подумал Серый Волк.

И рванул через лес. Напрямик. По одному ему ведомым тропам.

«Только бы добежал, Серый, только бы ты добежал» с трепетом и надеждой подумала Красная Шапочка.

И, развернувшись, пошла обратно.

За маузером, пропуском, планшетом и ракетницей.

. . .

Стук в дверь

Короткий, но громкий.

Требовательный.

Так любящая внучка стучит, если бабушку надо из постели поднять.

Подошла бабушка к двери.

Замерла. Прислушалась.

За дверью — дыхание тяжёлое, кто-то слюну шумно сглатывает.

«Запыхалась, внученька» подумала бабушка. «Проголодалась, родимая».

— Бабуля, я тебе пирожков принесла, — гаркнул за дверью бас грозный.

— Шляются тут всякие! — радостно ответила бабуля и распахнула дверь

Опа! Волк!

В ступор бабуля впала, только глазками хлопает.

Важен Волк, серьёзен.

Дело ответственное, суеты не терпит.

— Значит так, бабушка, — сказал Волк тихо, но внушительно. — Рассмотрели мы тут с товарищами ваше поведение. Линию вашу политическую обсудили. И пришли к выводу: неправильная у вас, бабушка, линия. Вредительская. Внучку опять таки эксплуатируете, ребёнка одного по лесу гоняете. Буржуазный эгоизм проявляете. Так что, постановили, бабушка, вас съесть!

— Очень правильное и своевременное решение, — заявила бабушка.

И, назад отпрыгнув, кинулась к шкафу.

Запрыгнула в него. И дверцу за собой захлопнула.

Бросился Волк за ней, дверцу рванул — не идёт. Изнутри закрылась, ведьма старая.

Не иначе, как заранее в шкафу внутренний замок оборудовала.

Шкаф крепкий, из толстых досок сбит. Сразу не расколешь.

«Ничего» подумал Волк. «Девчонка не скоро подойдёт. Да и не помеха она гастрономическим-то радостям. Скорее добавка. Посижу, подожду… А там и решу: сначала шкаф ломать, а потом девчонку есть, или наоборот».

— Бабушка, — сказал Волк, — тебе там не темно? Не страшно?

— Ничего, ничего, касатик, — ответила бабушка. — Я привычная. Лишь бы у тебя всё было хорошо.

— Да у меня-то всё в порядке, — успокоил её Волк.

Потом сел на стул. Достал трубку. Вынул из картонной коробки папиросу «Герцеговина Флор». Разломил её, медленно и аккуратно набил трубку душистым табаком.

Чиркнул спичкой. Закурил, колечки фигурные выпуская.

— Слышь, бабка, — обратился к шкафу Волк. — А внучка-то дура у тебя.

— Дура, родимый, ох дура! — охотно согласилась бабушка. — Я ей так, бывало, и говорю: «Ой, дура ты, девка, ой дура! И в кого ты такая дура уродилась! Да я тебя, дура!..»

— Ну ладно, довольно! — прервал бабушкину исповедь Волк. — Не надо так грубо о детях. Они — наше будущее. А для тебя, между прочим, ещё и прошлое.

— Ты с другой стороны к проблеме подойди, — продолжал Волк. — У внучки твоей неправильное воспитание…

— Материнское, — вставила бабушка.

— А мать у неё кто? — спросил Волк весьма ядовито. — Твоя же дочь. Ты её и воспитывала. А она свою дочь воспитала. Наивной и доверчивой. Как может победить девочка у которой такие родители? Вот ты, например, какие советы ей давала?

— А такие давала, — с готовностью ответила бабушка. — Если, дескать, человек тебе какой в лесу встретится — то ты его стороной обходи. И не верь ему никогда и ни в чём. Людям верить нельзя! А вот если волка в лесу встретишь — верь ему сразу и без всяких сомнений. Волкам верить можно! Волка в лесу встретить — это к большой удаче…

— Ну и конец тебе настал через такие советы, — резюмировал Волк и сделал последнюю, самую глубокую затяжку. — Знал я, бабка, одного охотника. И у охотника этого своя теория была. Теория шапкозакидательства. Если, дескать, и ружьё у тебя плохое и патроны — дрянь откровенная, или, скажем, ружья вообще нет — то это всё не беда. Это всё связано с качеством охотничьего оснащения, а качество нужно только тому, у кого недостаёт количества. А вот если, скажем, при всём при этом у тебя шапок много — то их количество свободно компенсирует недостаток всего остального. Ты тогда на охоте элементарно можешь любого зверя шапками закидать. А когда зверю при этом плохо станет — тут мы жирную черту подводим и смело заявляем, что качество перешло в количество.

Волк встал и, вытряхивая пепел, постучал трубкой об угол шкафа.

— Плохая это теория, бабка. Вредительская. Сожрал я этого охотника.

— Очень правильное и своевременное решение, — отозвалась бабушка из глубин своего убежища.

— Вот и внучка у тебя, как видно, из той же породы, — задумчиво заметил Волк.

И сказал, деликатно постучав в дверцу:

— Выходила бы ты, что ли, старая? А то шкаф подпалю, жаркое из тебя сделаю… Ты о такой старости мечтала? Выходи — больно не будет. У меня опыт, квалификация… А народ песни о тебе слагать будет. Может даже, бюст поставят.

— Зачем мне эти почести на старости лет? — заскромничала бабушка. — Может, о внучке что-нибудь споём? Геройская ведь девочка растёт…

И тут — в дверь постучали. Трижды. Медленно, отчётливо. И даже, как будто, с какой-то тайной, невысказанной надеждой.

— Ой, внученька пришла! — радостно запела бабушка. — Легка на помине, красавица! Пирожков принесла!

— Без глупостей, — отрезал Волк. — Операцию я провожу лично, так что сиди и не рыпайся. Посидишь тихо — на час дольше проживёшь… Пока я твою внучку буду переваривать.

— Приятного аппетита! — любезно пожелала бабушка и затихла, замерла.

— Бабуля, я тебе пирожков принесла, — донёсся из-за двери голосок Красной Шапочки.

«Пароль… Пароль вспоминай» зашептал Волк и несколько раз звонко хлопнул себя по лбу.

— Катись… Нет, не то! Пошла ты!.. Не то, не то…

И морда Волка внезапно просветлела.

— Шляются тут всякие!

И открыл дверь.

— Здравствуй, вну…

Опа! В живот Волку упёрся ствол маузера.

— Тихо, Серый, — сказала Красная Шапочка. — Лапы вверх, три шага назад.

Ошарашенный Волк покорно поднял лапы вверх и отступил в глубину комнаты.

— Где бабуля? — спросила Красная Шапочка. И голос у неё от волнения чуть дрогнул.

— Здесь я, здесь, внученька, — подала голос бабушка. — Стреляй его, милая! Не тяни — пирожки остынут.

«Вот бездарь!» подумала Красная Шапочка в крайнем раздражении. «Ничего ему доверить нельзя!»

И сказала голосом нежным:

— Выходи, бабуля. Я его на прицеле держу.

— Пристрелишь — выйду, — заявила бабуля и вновь затихла.

«Хитрая, стерва» подумала Красная Шапочка и пальцем Волка подманила.

— Чего? — шепнул Волк, сообразив, что дело тут нечисто.

— Значит так, Серый, — зашептала в ответ ему в ухо Красная Шапочка. — План у нас с тобой будет следующий. Я стреляю в потолок. Старуха выходит…

Бам!

Окно разлетелось вдребезги, осколки внутрь комнаты посыпались.

В долю мгновения голова у Волка вздулась словно шар — и лопнула, обдав Красную Шапочку тёплыми ошмётками мозга и колкими обломками костей.

«Всё, финиш» подумала Красная Шапочка.

И, повернувшись к шкафу, крикнула:

— Выходи, бабуля! Отмучился кобель наш лесной. Выходи, охотников встречать будем.

. . .

Красная Шапочка высунула платок из-за двери, уголком с меткой.

Махнула пару раз.

Затем вышла, ноги от горя и усталости подволакивая.

Села на ступеньку. Вынула папиросу, закурила.

Зашевелись кусты и на поляну перед домом вышел охотник.

На голове у него была будёновка с крупной алой звездой.

В руках он держал противотанковое ружьё, переделанное в охотничье. С большим оптическим прицелом.

— Здорово, Шапка, — сказал охотник.

— Здорово, — отозвалась Красная Шапочка.

— Кранты волку?

— Кранты. Отбегался.

Помолчал охотник. Потом спросил:

— Шкуру-то дашь?

— Отвали, — отбрила его Красная Шапочка. — Башку зверю снёс, садист, а теперь ещё шкуру требует. Иди отсель, ты своё дело сделал.

Хотел было охотник правоту свою доказать.

Поспорить хотел.

Но заметил маузер у девочки. И пальчик у неё заметил, что курок, будто невзначай, поглаживает.

Сообразил — у него ружьё мощное, но однозарядное. Пока он перезаряжать будет — девчонка решето из него сделает.

Вздохнул горько охотник. Отошёл обратно в кусты.

И исчез.

«А трубку у Волка забрать надо» решила Красная Шапочка. «Ни к чему она ему теперь».

. . .

— Спокойной ночи, матушка.

— Спокойной ночи, Красная Шапочка.

Матушка в халат запахнулась. Вечера холодные стали. Хоть камин в гостиной и горит, но в дальних комнатах и холод и сырость донимают.

Взяла свечку матушка. Наверх поднялась, дверку скрипучую за собой прикрыла.

Красная Шапочка окурок в камин бросила и растянулась блаженно на безголовой шкуре волчьей, у камина широко расстеленной.

Хорошо так, тепло.

И думается легко. И мысли такие ясные становятся. И текут рекой непрерывной, чистой, незамутнённой.

Дрова потрескивают. Искорки вверх взлетают. Пламя лижет кирпичный свод, в горло трубы заглядывает.

Отблески на стенах багровые.

Революционные.

«Какой план накрылся!» думает Красная Шапочка. «Сколько времени на подготовку ушло. Сколько же времени за Волком следить пришлось. Привычки его изучать, маршруты отслеживать. Логово раза четыре пришлось обыскивать. Все его досье скопировать. Столько разных вариантов действий отработать пришлось! И впустую всё, впустую. Выследил Серого кретин в будёновке — и амба. Всё сорвал! Обломал всё к чёртовой матери. И пироги теперь снова бабке таскай. И бабка какая-то подозрительная стала. Коситься начала. Того и гляди завещание перепишет. Кому тогда домик достанется? Нет, спешить надо, спешить! Дожимать надо бабулю, и немедленно. Может, в лес старуху заманить, грибы собирать? И на охотников её вывести… На охоте всякое случается, да и люди разные попадаются. Вот этот, к примеру, с будёновкой… Очень, очень ценный кадр. При хорошей постановке работы… Да, завтра же надо по лесу прогуляться, рекогносцировку сделать. И над картой поработать».

Красная Шапочка встала.

Зевнула устало.

На кресло перебралась. В плед закуталась. На ощупь нашла на ночном столике трубку трофейную Ладонью по ней провела. Теперь так всегда делала, перед сном.

И, уже засыпая, подумала:

«Массам нужны не факты. Массам мифы нужны. Отмазки. Тогда и про труп спрашивать не будут. Так что надо будет заранее сказочку для детей придумать… Хорошую, добрую сказочку… О трусливой, глупенькой девочке, которая совершенно, ну просто совершенно не была готова к встрече с Серым Волком».

Рассказы:

Александр Уваров