Хрустящий воздух розового цвета. В березняке стеклянная заря. И только души звонниц отогреты Чуть видимым дыханьем воронья. Пока тропу под стенами Софии Прокладывает увалень-рассвет, Благословенны изморозь и иней Сиятельным явлением на свет, Сияющим сошествием на кровли, Резным и резким сверком верховым… Над Вологдой, Как над большим подворьем, Столбами небо подпирает дым. Высокий купол северных морозов. Классические формы января, Где скрип ворот, И узкий визг полозьев, Как память детства, Дворики хранят. И я храню И к сердцу принимаю Сквозную сень карнизов навесных, Румяный облик городских окраин, Кустодиевский поскрип мостовых. Но хочется поставить на ладонь Весь городок И протереть до блеска (Пока заря не разожгла огонь), И, все запомнив, Возвратить на место, Как матери — младенца в колыбель, Как саженец — его судьбе древесной. И, если можно, Не дослушав песни, Уйти, То не сегодня, Не теперь.