К развалинам Хара-Хото

Как это бывает? Как это случается?

Мы часто задаем себе такой вопрос, узнав о каком-либо открытии. Нам кажется или хочет казаться, что любое открытие связано с какими-то необычными, единственными в своем роде обстоятельствами. А на поверку оказывается, что все было довольно буднично, обыкновенно.

Об одном таком открытии, совершенном замечательным русским путешественником, исследователем Центральной Азии, пойдет здесь речь. Козлов был достойным представителем блестящей плеяды исследователей Средней и Центральной Азии, среди которых сверкали имена Семенова-Тян-Шанского, Пржевальского, Певцова, Потанина и многих других.

Соратник и ученик Николая Михайловича Пржевальского, Козлов продолжил дело своего учителя, всецело посвятив себя исследованию Монголии и Тибета. Естествоиспытатель в самом широком смысле этого слова, Петр Кузьмич Козлов оказал науке неоценимую услугу, открыв для нее тайны природы, истории и этнографии исследованных им территорий. А как написаны его книги! Каким ярким языком! Сколько в них истинной поэзии!

Как же все-таки это было? Как было совершено открытие во время путешествия Козлова в Монголию в 1907-1909 годах? Открытие, принесшее ему мировую славу!

Перелистывая страницы его книги, где исследователь подробно описывает все обстоятельства этого путешествия, я мысленно следую за ним в глубь пустыни Гоби, к берегам озера Согонор и реки Эдзин-Гол. Мое воображение живо рисует картины дикой природы, образы монголов, радушно принимавших Козлова и его спутников по экспедиции и помогавших ему во всех его поисках.

Вот одна из таких картин. Урочище Уголцзин-Тологой, ставка местного начальника, князя Балдын-цзасака. Чиновники князя любезно встречают Козлова и вводят в специально приготовленную для гостей юрту. Петра Кузьмича усаживают на мягкое сиденье из ковровых подушек и угощают монгольским чаем (с молоком и маслом), лепешками, сахаром, изюмом.

Спустя некоторое время появляется сам монгольский князь. Он в парадной одежде по случаю прибытия важного гостя из России. После взаимных приветствий начинается разговор.

- Куда направляет свой караван уважаемый русский начальник и в чем он нуждается? - спрашивает князь, медленно произнося слова и чуть шепелявя.

- Я очень рассчитываю на вашу помощь, почтенный Балдын-цзасак, - степенно, как и князь, отвечает Козлов. - Мне крайне нужны проводники, которые бы указали кратчайший путь к реке Эдзин-Гол. Мне понадобятся также и верблюды, которые могли бы доставить нас туда.

- Зачем русскому начальнику идти на Эдзин-Гол? - удивляется Балдын-цзасак. - Туда совсем нет дорог, на всем пути голая пустыня, каменистая и песчаная. Самые отборные верблюды едва ли смогут дойти туда. Трудная дорога, ай-яй, какая трудная дорога! - Князь качает сокрушенно головой и цокает языком. - Но очевидно, у русского начальника есть большой интерес? - Он хитро и понимающе улыбается.

- Еще какой интерес, уважаемый Балдын-цзасак, - смеясь, соглашается Козлов.

- Вы, русские, упорные люди, - задумчиво произносит местный властитель, - и я за это очень вас уважаю. Что хочет найти на берегах Эдзин-Гола господин Козлов?

- По слухам, которые до меня дошли от моих коллег, господина Потанина и господина Обручева, там имеются весьма любопытные развалины старинного города, - поясняет Петр Кузьмич.

- Вот как? - в упор глядя на собеседника, с подозрением говорит Балдын-цзасак.

- Да-да, кое-какие разрозненные сведения мне удалось почерпнуть из их писем и рассказов, - простодушно продолжает Козлов.

- Да, - важно кивает головой Балдын-цзасак, - в их словах есть доля правды. Я слышал сам о Хара-Хото - так называют этот город - от многих моих людей, побывавших поблизости от него. И если верить тому, что они говорят, там в самом деле есть город, обнесенный стенами, но город этот давно уже мертвый, жителей в нем нет, и его постепенно засыпает песком. Слыхал я и то, что на развалинах тех бывают разные люди, которые раскапывают песок в поисках будто бы спрятанных там богатств. И еще слышал я, что кое-кто и находил кое-что. Если пойдете туда, быть может, и вы что-нибудь важное найдете.

- Значит, я могу рассчитывать на вашу помощь? - спрашивает князя Козлов.

- Я вам помогу верблюдами и людьми, если нужно, - решительно произносит Балдын-цзасак. - Думаю, торгоуты ( Торгоуты - одно из племен западных монголов) не будут вам препятствовать на пути к развалинам, хотя до сих пор никто из пришельцев не бывал там и торгоуты тщательно скрывают Хара-Хото и старинный путь через этот город. Должен вас предупредить, господин Козлов, что вам придется иметь дело с тамошним торгоут-бэйле, родовым князем. Единственное, о чем прошу вас, не проговоритесь, что я вам сообщил что-либо о городе. Скажите ему просто: "Сам узнал", а Балдын-цзасак по вашей настоятельной просьбе дал вам проводника и верблюдов, чтобы вы смогли добраться до ставки торгоут-бэйле.

Хозяин и гость понимающе улыбнулись друг другу.

* * *

Ненастным холодным утром экспедиция Козлова тронулась в путь. Некоторое время она двигалась на юго-юго-запад в сопровождении князя и его приближенных. Когда настало время расставаться, Балдын-цзасак тепло попрощался с Козловым и его спутниками, шепнув Петру Кузьмичу на ухо: "Прощай, я уверен, что ты попадешь в Хара-Хото и найдешь там немало интересного".

Более десяти дней двигалась экспедиция, не меняя направления, пока не расположилась биваком неподалеку от берега озера Согонор. Устроившись, Козлов направил переводчика в ставку торгоут-бэйле, чтобы завязать отношения с местным князем. Переводчик Бадмажапов отсутствовал недолго и возвратился с хорошими известиями.

Судя по его рассказу, торгоутский князь в первые минуты разговора проявил суровость и надменность, но вскоре смягчился и заверил посланца Козлова в том, что постарается оказать экспедиции содействие в переходе через Алашанскую пустыню и в поисках развалин города Хара-Хото. Он предложил экспедиции перебазироваться в урочище Торой-онце, которое находилось вблизи его ставки, и послал в помощь ей своего проводника.

Уже расположившись в этом урочище, Козлов вновь послал к бэйле Даши (так звали князя) Бадмажапова с выражением благодарности и с подарками, которые были приняты благосклонно. В ответ Даши прислал юрту и людей, которые должны были прислуживать путешественникам. Одновременно он подтвердил свое обещание прислать проводника для похода в Хара-Хото.

* * *

Маленький отряд из шести человек медленно продвигается по пустыне. Во главе отряда Козлов и проводник Бата, за ними следуют остальные.

Оголенная пустыня, пересеченная во многих местах холмами и поросшая то здесь то там саксаулом и тамариксом, простирается вокруг, насколько хватает глаз.

Солнце по-весеннему пригревает - ведь сегодня уже 19 марта. Ветер дует порывами, то стихая, то усиливаясь. Внезапно налетает буря. Она приводит в движение пески, вершины холмов начинают дымиться. Завихрения песка приобретают причудливые очертания, а затем сливаются в одну массу, которая устремляется на покрытую щебнем равнину. Мириады песчинок заволакивают воздух, слепят глаза, стесняют дыхание.

Буря в разгаре. Вокруг все потемнело, как будто внезапно наступили сумерки. А спустя некоторое время ветер стих так же внезапно, как и начался, и снова все спокойно, воздух очищается, светит весеннее солнце.

Верблюды мерно переступают ногами, высоко неся свои головы. Отряд медленно движется по щебнистой равнине, однообразной и монотонной.

Но вот среди обломков щебня появляются осколки глиняной посуды, разбитые жернова, следы оросительных сооружений, другие предметы - признаки былой жизни человека.

А вот сухое русло реки, на дне которого разбросаны в беспорядке стволы деревьев, источенные временем и его верными помощниками - песком и ветром.

Чуть поодаль на возвышенном берегу высохшей реки виднеются какие-то развалины.

- Неужели это Хара-Хото? - взволнованно спрашивает Козлов у проводника.

- Нет, хозяин, - качает головой Бата, - рано еще, ехать надо дальше. Потом будет Хара-Хото. Скоро будет Хара-Хото, совсем немного остается.

- Скажи, Бата, - продолжает расспрашивать Петр Кузьмич, - что ты знаешь о тех развалинах, к которым нас ведешь? Что сам видел или что слышал от знающих людей? Ведь тебе доводилось там бывать, не так ли?

- Верно, шибко много раз бывал, хозяин, - охотно отвечает Бата, которому лестно такое внимание со стороны большого русского начальника.

- И что же ты там видел интересного? - задает вопрос Петр Кузьмич в надежде, что почерпнет какие-либо сведения об этих таинственных развалинах.

- Зачем интересное? - Пожимает плечами проводник равнодушно. - Ничего интересного, хозяин, там нет. Людей нет, домов целых нет, жизни никакой нет, один песок кругом.

- А что говорят ваши почтенные старики об этом городе? Почему из него ушла жизнь? Почему он превратился в развалины и когда это произошло? - Козлов не теряет надежды что-нибудь выудить у не очень разговорчивого проводника.

- Старики что говорят? Старики много чего говорят, - невозмутимо отвечает Бата. - От них много чего слышал и от отца много чего слышал…

- Что же ты слышал? Расскажи, пожалуйста, Бата, - просит Козлов.

- Можно рассказать, - продолжает в своей манере говорить Бата. - Хозяин просит, ответить надо. Почему не рассказать. Если хочешь, слушай, как наши старики говорят, они много мудрых вещей знают. Слушай, хозяин, давно это было, совсем давно. Город здесь стоял, Хара-Хото назывался, Черный город, по-нашему. Богатый был город, много людей в нем жило, много домов и храмов строили. Посуду делали, другие предметы делали, землю пахали. Караваны торговые приходили и уходили, товары привозили, товары увозили. Большая торговля была. Сильный был город, большой и богатый город. Войско большое у владетеля было…

- Что же произошло? - не утерпел Козлов. - Отчего город вымер и превратился в развалины?

- Не торопись, хозяин, и слушай дальше, - продолжал Бата. - Все тебе расскажу, что слышал от стариков. Правил в те времена в Хара-Хото батырь Хара-цзянь-цзюнь. Очень сильный был батырь, очень смелый, очень богатый. Мало было ему владеть Хара-Хото. Начал он сражаться с войсками китайского императора.

Никто не мог победить батыря Хара-цзянь-цзюня, никого он не боялся. Только на этот раз ничего у него не получилось. Раз сражался - не смог победить, второй раз сражался - опять не смог победить, третий раз сражался - бежать пришлось, за стенами Хара-Хото спрятаться с остатками войска своего.

Плохое было его дело, не хватило у него сил победить китайского императора, тот оказался намного сильнее. Но Хара-цзянь-цзюнь был большой батырь и сдаваться не собирался. Решил он, что город его неприступен и что не смогут войска императора одолеть его в городе. Один раз бросались воины императора на стены города, чтобы взять, второй раз бросались - так и не смогли взять город. Сели тогда начальники китайского войска и стали думать.

Народная мудрость гласит: на войне хитрость - сестра храбрости. Думали, думали начальники войска и придумали. Велели они своим воинам наполнить мешки песком и бросить их в реку Эдзин-Гол. А река та обтекала город с двух сторон. Много мешков с песком побросали в ту реку и всю ее наконец перегородили. Потекла река в сторону, а город Хара-Хото остался без воды. Как узнал батырь Хара-цзянь-цзюнь, что нет больше в городе воды, велел тотчас же копать колодец. Все жители города копали. День копали колодец, два копали, много дней копали. Глубокий получился колодец, а воды в нем все не было, хотя на 80 чжан ( Чжан - мера длины, равная 3,5 метра) выкопали. Опечалился батырь Хара-цзянь-цзюнь и стал долго думать, как ему спастись самому и спасти город. И ничего другого не придумал, как сразиться в последний раз с войсками императора. Но плохое было его дело, не надеялся он на победу.

Стал он готовиться к бою, а перед тем велел свезти к выкопанному колодцу все свое богатство - восемьдесят повозок одного серебра там было - и закопать в колодце. Богатый, очень богатый был батырь Хара-цзянь-цзюнь. Спрятал он свои драгоценности, потом убил своих жен и детей, чтобы не достались они победителям, потом велел сделать дыру в городской стене, потом во главе своего войска бросился на врага.

Ай-яй, смелый был человек батырь Хара-цзянь-цзюнь, очень смелый человек, но сил было у него мало. Куда ему было против войск императора! Зарубили батыря Хара-цзянь-цзюня, убили всех его воинов, а город Хара-Хото разорили. С тех пор города совсем нет, людей никаких нет, жизни нет, одни голые развалины стен да осколки посуды здесь остались…

- А богатства Хара-цзянь-цзюня? - спросил Петр Кузьмич, жадно слушавший повествование проводника. - Те, что он закопал в колодце? Нашлись они? Ведь с тех пор много лет прошло, наверно?

- Аи, хозяин, какие богатства? - таинственно ответил Бата. - Разве их найдешь, если батырь их заколдовал?

- Значит, их все-таки пытались обнаружить? - настаивал Козлов.

- Зачем не пытались, - согласился Бата. - Кто откажется от такого богатства? Искали колодец, искали серебро. Были люди такие. А что нашли?

- Что же, если не секрет?

- Зачем секрет? Какой секрет? - усмехнулся проводник. - Двух больших змей нашли: одну с красной чешуей, другую с зеленой. Старые люди говорят, что не змеи это, а духи, которые охраняют сокровища батыря.

- Спасибо, Бата, за рассказ, - поблагодарил Козлов проводника. - Он очень любопытен. Скажи, друг, а что за развалины мы видели на берегу сухого русла, мимо которого недавно проехали?

- Говорят, там крепость стояла, а в той крепости находилась стража Хара-Хото.

- Значит, мы уже близки к цели? - взволнованно спросил Козлов, взглянув на часы.

- Смотри вперед, хозяин, и увидишь город Хара-Хото, - невозмутимо произнес Бата, протянув руку чуть вправо.

…Впереди показалась стена. С трепетом Козлов приблизился к ней. Большие ворота как бы приглашали: "Добро пожаловать". Полный предчувствий чего-то необыкновенного, Козлов, сопровождаемый немногочисленными спутниками, проник за таинственную стену.

Печальная картина открылась его взору. Кругом виднелись одни развалины. Посредине этих развалин прослеживалась прямая улица. Когда-то, вероятно, она была главной улицей города, предположил Петр Кузьмич. От этой улицы вправо и влево отходили узкие улочки, вдоль которых, видимо, стояли глинобитные домики, ныне почти доверху засыпанные песком. Кое-где виднелись остатки некогда величественных храмов.

На северо-западе показались развалины большой постройки. Очевидно, это были остатки дворца властителя Хара-Хото, батыря Хара-цзянь-цзюня.

В восточной части стены находились вторые ворота, - следовательно, в город можно было попасть с двух сторон: с запада, как это сделали путешественники, и с востока.

Все кругом говорило о том, что когда-то город был полон жизни: на его улицах было людно, через городские ворота входили и выходили караваны с торговыми товарами, въезжали и выезжали отряды воинов.

Когда же возник этот город? Какой народ его населял? Почему люди покинули его? Неужели все было так, как гласит рассказанная Батой легенда?

Петр Кузьмич пытливо смотрел вокруг, как бы ища того, кто смог бы ему поведать правдивую историю процветания и гибели этого города. Быть может, думалось ему, сохранились какие-либо свидетельства, письменные разумеется, из которых удалось бы узнать о прошлом этого ныне мертвого, полузасыпанного песком города.

Путешественники с увлечением занялись поисками и раскопками, превратившись на время из естествоиспытателей в археологов.

Первые же усилия увенчались успехом. Очень скоро были обнаружены обломки фарфоровой посуды, потускневшие от времени и источенные песком монеты, бумажные деньги, фигурки, изображавшие богов. И что самое ценное - рукописи и книги с тангутскими и персидскими письменами…

Находок было так много, что понадобилось множество ящиков, чтобы отправить обнаруженные богатства в Россию, в Географическое общество и Академию наук.

Вторичное посещение Хара-Хото Козловым в конце его путешествия дало дополнительные важные материалы, и последующее изучение всех археологических находок позволило ученым не только раскрыть тайну Хара-Хото, но и выяснить множество других интересных вопросов, связанных с историей Центральной Азии.

Вот что удалось узнать о возникновении и гибели этого города.

Хара-Хото был построен очень давно. Первое упоминание о нем под тангутским наименованием Идзин-Ай относится к XII столетию. Принадлежал он к тангутскому государству Си-Ся. Тангуты захватили долину Эдзин-Гола в тридцатых годах XI века. Уже тогда город был довольно крупным торговым центром, к которому сходились караванные пути с востока и запада.

В начале XIII столетия тангутское государство Си-Ся было покорено Чингисханом. Город был использован в качестве крепости,откуда неоднократно производились набеги на соседние земли. При этом Хара-Хото не утратил своего значения как торговый центр.

Об этом есть упоминания и в записках Марко Поло, знаменитого итальянского путешественника.

Благодаря археологическим раскопкам удалось установить, что во второй половине XIV столетия китайские войска после длительной осады овладели городом, захватив одновременно всю территорию по нижнему течению реки Эдзин-Гол. Город был разрушен до основания.

Почему же все-таки из города совершенно ушла жизнь? На этот вопрос найти определенного ответа не удалось, и остается только строить предположения.

Возможно, основной причиной запустения Хара-Хото, некогда большого многолюдного города, в самом деле послужило то обстоятельство, что осаждавшие город войска отвели, как гласит легенда, русло реки, с тем чтобы лишить жителей воды и взять находящийся в городе гарнизон измором. Такая версия подтверждается тем, что в старом сухом русле реки были найдены остатки запруды и мешков с песком.

Впрочем, есть и другое предположение. Можно допустить, что река Эдзин-Гол в какое-то время сама изменила направление своего течения и понесла свои воды по другому руслу. Такие явления нередко наблюдаются в Средней и Центральной Азии, когда реки пустынь "блуждают", время от времени меняя направление течения. Так случилось некогда с Амударьей, впадавшей в Каспийское море, и с другими реками.

Одно совершенно очевидно: было время, когда река Эдзин-Гол протекала не за десятки километров от Хара-Хото, а в непосредственной близости от него, омывая город двумя рукавами и давая его жителям столь необходимую для них воду. Но вот что-то случилось, река повернула в сторону, город лишился воды. Люди покинули его и ушли туда, где была вода. Ибо вода - это жизнь.

Оставляя развалины города, чтобы продолжать свое путешествие к Тибетскому нагорью, Козлов записал в своем дневнике: "Грустно становилось мне при мысли, что мне суждено покинуть мое детище Хара-Хото. Сколько радостных, восторженных минут я пережил здесь! Сколько новых прекрасных мыслей открыл мне мой молчаливый друг! Невольным образом он расширил горизонт моих знаний, указал чуждую мне до тех пор отрасль науки, к которой я с этой минуты должен направить всю пытливость своего ума".

Возвращение экспедиции П. К. Козлова было встречено восторженно. Русское Географическое общество избрало его своим почетным членом. Английское и Итальянское географические общества присудили ему медали, а Французская Академия наук - премию имени Чихачева ( Чихачев Петр Александровну (1808-1890 гг.) - русский геолог, географ, путешественник. Известен исследованиями Малой Азии, Алтая, других районов).

В 1910 году Козлов выехал в Лондон, куда был приглашен Английским географическим обществом, чтобы сделать сообщение о результатах экспедиции и археологических открытиях в Хара-Хото. А между тем он уже обдумывал план новой экспедиции в Центральную Азию. Его снова неотразимо влекли к себе таинственные глубины Азиатского материка.

Есть в горах Алтая хребет Табын-Богдо-Ола. Со склонов этого хребта спускается мощный ледник, носящий имя П. К. Козлова. Это единственное географическое наименование, которым увековечено имя замечательного исследователя Внутренней Азии. И право, он заслуживает большего.