Есть в истории то, о чем можно только догадываться и предполагать. Есть факты, которые до поры до времени можно лишь домысливать, ибо они никак не укладываются в цельную картинку события. Есть то, что доказать никогда не суждено. И первое, и второе, и третье вобрала в себя страна Сибирь. Северная часть Азии, раскинувшаяся на многие сотни километров к востоку от Уральских гор до великого Тихого океана, от Северного Ледовитого океана до самых границ Китая, – удивительная, загадочная земля.

Страна Сибирь, откуда пришло к тебе это имя, кто первым произнес его? Точного ответа наука до сих пор не дала. Говорят, правда, что пошло название от имени народа «сыварь» или «сыбирь», который жил то ли в Монголии, то ли в Китае, то ли в степях среднего Прииртышья. Потом пришли новые народы – татарские племена – и покорили гордых «сыбирцев». И вслед за покорением исчезло бы и название земли, если бы не хан Кучум, который, будучи хозяином огромной земли много позднее татарских завоевателей, дал имя «Сибирь» своей столице. Вот так из малого получилось большое.

Страна Сибирь… Сколько в ней часовых, географических, природных поясов, сколько великих рек и высоких гор, сколько уникальных водоемов, сколько полезных ископаемых. А разве может быть иначе на территории, которая в полтора раза превосходит по размерам Европу! Страна Сибирь имеет не только сухопутные границы, но и морские. Она стала родиной для индоевропейских, финских, турецких, монгольских народов, древнеазийских племен. Но это уже оформленная, в какой-то степени регламентированная жизнь, где существуют законы и правила, где есть правители, войска, города и прочие атрибуты государственной и общественной жизни. А что было до этого? Что представляло собой древнейшее население Сибири? Кто этот пращур, который бродил по лесам, добывал рыбу в реках, изготавливал каменные орудия труда и охоты? И, может быть, он останавливался со своим племенем на берегу Ангары, разжигал священный огонь на том месте, которое наши прадеды звали предместьем Глазково? Может, он укладывался на ночлег у байкальского берега в надежде, что следующий день не принесет ему большой беды? Разные ветры проносились над Сибирью. Одни народы сменялись другими, одна культура накладывалась на другую… Утро началось с воплей Черчилля, который решил искупаться в Ангаре. Но одно дело прыгать в реку после баньки, совсем другое окунуться в воду поутру. Никто не успел рассказать американцу, что вода в Ангаре жуть как холодна, что зимой, что летом. Черчилль прыгнул – и окрестные леса вздрогнули от его истошного крика. Испуганные путешественники мигом оказались на берегу, чтобы спасти товарища. Но, поняв причину воплей, долго хохотали.

 

***

Завтрак был коротким, предстояло еще собрать лагерь перед отплытием. Когда приготовления к дальнейшему путешествию были закончены, все отправились осматривать пещеру.

Днем базальтовая скала, перегородившая берег, выглядела еще круче и потому недоступнее. Потрясенные путешественники словно бы замерли на месте, разглядывая рисунки древних.

– Сколько лет этим рисунком? – спросил Черчилль у Катаева.

Всегда оживленный и уверенный в себе американец был явно растерян, увидев наскальную живопись.

– Тысячи лет! Днем солнце падало так, что рисунки на сером камне были видны особенно хорошо. Вот по тропе идут два лося. Первый самец с ветвистой короной рогов. За ним лосиха. Над ней древний художник нарисовал лосиную голову, а под ней – человечка с луком. Еще один человечек вознес руки к небу. А вот еще лось, и еще…

– В одном из африканских племен, где я гостил, тоже есть особенное животное – антилопа. А тут везде лоси…

– Черчилль, вы, оказывается, гостили в африканском племени, – улыбнулась Элен. – А я и не знала.

– Да, это старая история, ничего особенного. А это, смотрите,

самый настоящий носорог! Я видел таких в Африке во время велосостязаний…

– Лебеди, настоящие лебеди! – Степан показывал пальцем на самый верх скалы.

– Мне кажется, это вовсе не лебеди, а какие-то гуси.

– Гуси-лебеди, гуси-лебеди! – свое открытие сделал и Вадим Петрович.

– Нет, вы посмотрите. Это же настоящие рыбы!

– А это змейка ползет, – произнесла Элен.

– Джябдар, Джябдар, – поправил ее шепотом тунгус.

Но все равно в компании услышали это странное название.

– Что такое Джябдар, Дженкоуль?

– Это волшебный змей. Это первоустроитель Вселенной.

– А нельзя ли подробнее, Дженкоуль, – попросил Черчилль. – Я ничего подобного не слышал.

– Первая земля была покрыта водой. Джябдар имел голубое тело, и он проложил дорогу воде, и она потекла реками. А вдоль их берегов появились горы, долины, звери и птицы… Они еще долго стояли у базальтового выступа, разглядывая огромное полотно древних художников.

– И как только они забирались на такую отвесную скалу? – все время удивлялся Степан. – Нет, ну как они выдалбливали рисунок на такой высоте, а потом еще и красили?

Ответа никто не знал.

Наконец решили осмотреть саму пещеру. Дженкоуль пошел первым, раздвигая траву и кустарник. Из темноты пещерного входа пахнуло сыростью. Дженкоуль запалил заранее приготовленный факел, еще несколько незажженных он передал Николе, идущему сзади. Путешественники вошли внутрь. Пещера имела несколько залов, которые соединялись коридорчиками разной длины и высоты.

– Я прошу идти очень осторожно, ничего не трогать, – предупредил Катаев спутников. – Не дай Бог что-нибудь потревожить и вызвать оползень или завал!

– А что здесь может быть? Разве что дух злого Айнада, —

попытался пошутить Черчилль.

– Если это древняя пещера, то в ней, возможно, жили люди и мог сохраниться археологический инвентарь охотников или рыболовов.

Каменные своды пещеры терялись в темноте, которую не могло рассеять пламя одного факела.

Запалили второй и третий.

Там, где пещерный свод можно было достать рукой, все увидели черные разводы, словно бы сделанные рукой неизвестного художника.

Вадим Петрович не удержался и дотронулся до свода, потом потер пальцы и понюхал.

– Господа, да это просто сажа!

– Возможно, но этой саже несколько тысяч лет, – предположил Катаев.

Дженкоуль с факелом переходил из залы в залу, пока наконец путешественники не попали в самую большую. Посредине было заметное какое-то нагромождение. Когда подошли поближе, поняли, что это костровище, самый настоящий очаг, сложенный из больших камней. Вокруг лежали еще камни, вероятно, их использовали для хозяйственных нужд: разделывали добычу, мастерили ножи, стрелы, наконечники. Тут же, вокруг очага, лежали плиты – на них сидели древние обитатели этого жилища.

Катаев попросил Дженкоуля опустить факел поближе к полу, и все увидели, что вокруг лежат костяные пластинки, в которых опытный археолог сразу бы признал обкладки лука, а среди обкладок заметил бы хорошо сохранившееся тесло.

– Нож. Посмотрите – самый настоящий нож, – не удержался Степан, поднимая с земли плоский предмет с прямым односторонне скошенным лезвием. Катаев очень рассердился.

– Степан, я просил ничего не трогать. Господа, об этой находке нужно будет обязательно сообщить в археологическую комиссию ВСОРГО. Пусть займутся ее изучением.

– Сколько костей кругом, – прошептала Элен. – Наверное, это кости животных, которых съели. Их тут же разделывали и готовили еду.

– Да, ваш пращур имел неплохой аппетит, —

пошутил Черчилль.

– Возможно, Фрэнк, это некоторым образом и ваш пращур. Есть гипотеза, что в древности Америку заселили именно сибирские древние люди.

– Скорее сюда, посмотрите на эту стену, – позвал друзей Сидоров. Все обернулись в его сторону и, не сговариваясь, замерли, пораженные открывшейся картине.

Пламя высвечивало на одной из стен уже знакомые рисунки: охотник, лось, птицы. Но появились новые сюжеты.

– Волнистые линии… смотрите, их много.

– Это может быть река.

– А вот эти два ромбика очень похожи на шалаши.

– Чумы, – поправил Катаев.

– Посмотрите, охотник готовится выпустить стрелу!

– Интересно, куда он стреляет, там же ничего не нарисовано?

– Какой-то он одинокий охотник, рядом с ним ни одного человечка нет!

– А вы заметили, что эта зала суха и вообще в пещере не очень влажно? В ней хоть сейчас живи, – подытожил Вадим Петрович.

Рисунки в зале были совсем близко, в отличие от базальтового полотна здесь они располагались прямо перед глазами, их можно было рассмотреть вблизи.

– Как рисовали древние? – спросил Степан отца.

– Рисунки высекали при помощи чего-то острого, ну, к примеру, самодельного зубила. Верхний слой под ударами сдирали. А свежий под ним отличался от общей поверхности. Нередко свежие канавки рисунка подкрашивали.

– Если бы можно было вырезать эту пещеру целиком и перенести в Нью-Йорк, она бы произвела настоящий фурор, – предположил Черчилль. – Нет, вы только посмотрите, это же настоящий рассказ охотника о своей жизни! Вот он выходит на охоту. Вот река, возможно, он приплыл сюда по ней. А это добыча: птица, лось… И в этой самой пещере тысячи лет назад был пир горой.

– А мне кажется, это очень грустная история, – сказала Элен. – Смотрите, здесь нарисован один-единственный человек. Может быть, охотник рассказал о своей нелегкой одинокой жизни? Может, он один провел в пещере много дней и ночей? Может быть, все его племя, семья погибли?

– А может быть, он был вынужден уйти из племени.

– Айдан, – воскликнул Степан. – Может быть, эта пещера стала его последним пристанищем!

На мгновение в пещере стало тихо-тихо, так, что, казалось, слышно, как стучат сердца.

– Ну ты, Степан, молодец. Я и не подумал. А что, он вполне мог поселиться здесь и размышлять над тем, как много несчастий он принес своему народу.

– И мне идея нравится. Не знаю точно, кто тут жил, а то, что это одинокий охотник, вполне возможно.

– Друзья, пора выбираться к реке, – скомандовал Катаев. А сюда стоит вернуться на обратном пути и все описать подробнейшим образом…

 

Судоходство и судостроение на Лене

Историческое отступление, из которого читатель узнает о ленском судоходстве

Еще одним пароходством стало «Товарищество Мишарин и Шерлаимов». Известно, что Михаил Мишарин был тутурским купцом, а Иван Шерлаимов происходил из Пермской губернии.

В 19 лет он уже имел задание наблюдать за сооружением парохода «Пионер», который строился для работы на Лене. В двадцать два года Шерлаимов строил «Иннокентий». Корабль заказал золотопромышленник Катышевцев. Позднее, переехав в Приленье, Шерлаимов сам ходил капитаном по Лене. И наконец стал работать в компании Глотова.

Известно, что по Лене ходили суда Минеева. В 1892 году газета «Восточное обозрение» поместила любопытную информацию: «С Лены нам сообщают, что новый пароход г. Минеева будет освещаться электричеством. Едва ли это не первый опыт применения освещения на пароходах у нас, в Сибири. Пароход г. Минеева (он его построил с кем-то в компании) будет совершать рейсы между Витимом и Усть-Кутой.

Кроме парохода г. Минеев построил большую паровую лодку, назначение которой – перевозить пассажиров от Усть-Куты до Жигаловой. К сожалению, едва ли эта лодка будет удовлетворять назначению. Рассчитывая на мелководие Лены, г. Минеев заботился об устройстве паровой лодки – приблизительно для 20 пассажиров – с возможно меньшею посадкою в воде. С такими расчетами он заказал по точно определенным размерам все железные принадлежности лодки на Николаевском железоделательном заводе. Но так как на Николаевском заводе, кажется, существует правило исполнять все свои неуклюжие изделия с запасом, то и заказ г. Минеева был исполнен с запасом. Благодаря этому лодка г. Минеева будет иметь погружение большее, чем предполагалось, и потому может оказаться негодной для рейсирования между Усть-Кутом и Жигаловой во время сильного мелководия. Мы слышали, что г. Минеев предполагает в будущем еще построить одну или две лодки, если удастся его первый опыт».

Минеев был известен своей помощью в исследовании Приленья. В частности в том же 1892 году он на свои средства доставил на олекминско-витимские золотые промыслы экспедицию во главе с А. В. Янчуковским. Экспедиция была необычная: участниками ее стали молодые начинающие инженеры, которые в реальных условиях должны были познакомиться с горным делом.

Газета, отмечая заслуги Минеева в поддержке «практики» будущих горных специалистов, писала: «Экскурсия, подобная предпринятой, заслуживает полнейшего сочувствия и подражания.

Это один из верных способов ввести образованный элемент в приисковое дело, ознакомить с ним нашу подрастающую молодежь, сообщить ей критический взгляд на современную технику одного из главных промыслов Сибири».

В 1915 году в золотоносные горные округа совершил поездку товарищ министра Д. Коновалов.

Из Иркутска по колесной дороге он добрался до пристани Качуг на Лене. От Качуга до Жигалово он плыл на небольшом пароходике «Карл Винберг». От Жигалово до Бодайбо – на специальном пароходе Министерства путей сообщения «Киренск». На весь переезд от Качуга до Бодайбо ушло пять суток.

Конечно, рабочие на прииски «путешествовали» совсем иначе. Многие специально нанимались на сплавные суда. В устье Витима они пересаживались на баржи, которые буксировали вверх по течению пароходы. Здесь же, в селе Витим, ожидали случая добраться на прииски сотни других рабочих.

Вот какие оценки давал Коновалов отдельным участкам своего путешествия. «Огромное значение участка Качуг-Жигалово в том, что население его уже в значительной степени приспособилось к работам по судоходству. Здесь же имеется много площадок, удобных для постройки судов, а по склонам гор, окружающих долину реки, в изобилии растет лес. У многих селений даже по окончании весеннего сплава можно было видеть не только начатые постройкой карбазы и паузки, способные поднимать около 80 000 пудов, но даже и кулиги – суда более совершенной конструкции, сшитые железными гвоздями с грузоподъемностью в 20 000 пудов.

Паузки и карбазы, несмотря на примитивность конструкции и полное отсутствие железа в их сооружении, с успехом, однако, выдерживают далекое плавание вплоть до Якутска, будут соединены в более широких частях реки по два и более вместе…

…Необыкновенно оживленную картину представлял участок Качуг-Жигалово, когда я плыл здесь в конце мая… Это был непрерывный караван судов, среди которых показались и лодки, и даже небольшие плоты, переполненные направлявшимися в далекий Витимо-Олекминский район искателями золота…».

На Лене действовало и несколько небольших пароходных компаний. Так, на выселке Бабашинском киренская 2-ой гильдии купчиха Мария Игнатьевна Дмитриева основала пароходную пристань и приобрела пароход «Святой Николай», несколько пароходов имел якутский купец П. А. Кушнарев, А. И. Громова. Частные компании привозят суда из Финляндии, Англии, Швейцарии. Немало судов и отечественной постройки – Сормовского завода.