Вечерком Любимчику нравилось прогуляться по Акулии. На улицах и площадях в это время было тихо и пустынно, как будто это маленький городок, а не столица целого государства. И все в таком запустении! Только сейчас, присмотревшись повнимательнее, Коська стал замечать, что красота домов обманчива: краска на фасадах потемнела и облупилась, а если подойти совсем близко, то можно увидеть наспех замазанные трещины, почерневшие от времени ставни, закопченные башенки дымоходов, кривые тротуары.
И всюду валялись флажки и разноцветные конфетти, которые никто не собирался подметать после очередного праздника.
Почему так неряшливо выглядел город, Коська догадался сразу. Акулька-13 был большой мастер на всякие разные выдумки. Однажды он решил отремонтировать город самым экзотическим способом. Он придумал раздавать всем почетные поручения на ремонт домов. Хочешь не хочешь, а приказы Акульки-13, даже в виде почетных поручений, выполнять приходилось обязательно. Неровен час, бросят в подземелье. Ну а, как известно, все почетные поручения и обязанности выполняются на скорую руку…
– А вот это совсем безобразие, – подумал Коська и с большим трудом задвинул крышку канализационного люка, которая лежала откинутой прямо на мостовой. – Ночью сюда обязательно угодил бы какой-нибудь запоздалый акулька.
Коська слонялся по городу, делая вид, что не замечает двух слухачей и двух смотрачей, которые следовали за ним по пятам.
Как узнал Коська, акульки почти совсем разучились писать и даже в школах занятия велись только в устной форме. Ученики, придя домой, нередко тут же забывали содержание уроков. Но больше всего Коську удивляла полная беззаботность акулек. Никто не торопился по утрам на работу, никто не спешил по вечерам домой. Никто особо не нервничал и не очень сердился, не плакал, но и не смеялся тоже.
Иногда Коське даже казалось, что весь город погрузился в дрему и никому ни до кого нет дела.
Пожалуй, только Цертуру да его слухачей и смотрачей еще можно было увидеть на улицах в любое время дня и ночи.
Родька-Цертура сидел на ступеньках своего коттеджа и молча с тоской во взгляде наблюдал, как дубасили друг друга слухачи и смотрачи. На приближающегося Коську он даже не взглянул.
– Привет, Родь!
– Ты что! Меня все зовут Цертурой!
– Ну прости, я забыл. Хотел с тобой о войне с карамельками поговорить. Вот наблюдал я, как твои вояки дерутся… Поколотят их карамельки!
– Это почему еще? Вон, гляди, как стараются. Главное тренировки.
– Ерунда, разве это тренировки? Нет, карамельки побьют твоих. Видно, не быть тебе, Цертурчик, большим начальником.
– Поживем – увидим, – обиделся Родька.
– Гляди, гляди, да не прогляди. У карамелек под одеждой что?
– Что?
– Вот, не знаешь! Броня. Все воины в Карамелии носят броню.
– Да враки все это, откуда у них столько железа!?
– Эх, Родька, ты и дома учился плохо, а здесь без учения и вовсе пропадешь! Броню ведь не только из железа можно сделать. Про композиционные материалы слыхал когда-нибудь?
– Чего, какие еще композиции? Это тебе что, музыка?
Родька захохотал так громко, что слухачи и смотрачи, дубасившие друг друга на тренировке, удивленно посмотрели на Цертуру. Они никогда не видели, как их начальник смеется.
– Темнота. Композиционные материалы – это когда чтото изготавливается из нескольких чего-то. Понял?
– Понял. Спасибо за совет. Всех обряжу в композиционные материалы. Латы сделаю из дерева и кожи, шлемы – из кожи и дерева. Класс! Вот только времени в обрез. Это где же столько кожи добыть?
– Родь, а Родь?
– Ну чего еще…
– Ты на нормальной-то земле жил?
– Ну жил. Куда клонишь?
– А здесь начальником, большим стать хочешь?
– Естественно.
– Так не спеши. Поспешишь – людей насмешишь. Забыл разве?
– Ладно, не гунди, умник. Дал совет – и все, свободен, как ветер в поле. А чего это ты вдруг такой добренький? – вдруг насторожился Родька.
– Не добренький, а любименький.
– Ладно, ты, любименький, топай, пока я не рассердился. Надо мне все обдумать. Ты мои скорые планы спутал. Я теперь в сомнениях…
….В лаборатории, которую Акулька-13 оборудовал специально для своего Любимчика, Коська-Камчатка собрал настоящий дельтаплан. В один из обязательных выходных дней Любимчик предложил Акульке-13 совершить прогулку в горы, где он и продемонстрирует летательный аппарат.
Придворные, однако, выразили сомнения – стоит ли отлучаться так далеко в такое тревожное время. И Акулька-13 с ними быстренько согласился, уж очень не любил он лазить по горам. Но он тут же приказал готовиться к испытаниям прямо в городе – слава богу, высоких башен в столице было сколько угодно.
Дельтаплан, точнее дельтадув, как назвал свою странную конструкцию Коська-Любимчик, подняли на крышу самого высокого здания. Это была главная дозорная башня Акулии. Вот отсюда Любимчик и должен был спланировать.
Коськина конструкция действительно во многом походила на дельтаплан, но гениальная конструкторская мысль позволила Коське усовершенствовать его. Крылья аппарата были прикреплены не просто к раме, а к трубе, искусно склеенной из деревянных реек. Впереди в трубе вращался пропеллер, который помогал устойчивому полету летательного аппарата.
Поглядеть на диковинку собралось полгорода. Зеваки стояли на крышах домов, сидели на деревьях и гадали, чего еще не хватает Любимчику, если он решил прыгать с такой высоты.
Внизу солдаты Акульки-13 растянули огромное полотно-ловушку, на тот случай, если эксперимент не удастся и Любимчик клюнет носом вниз.
Тем временем Коська в последний раз осмотрел свой дельтадув, пристегнул пояс крепления и, сильно оттолкнувшись от выступающего зубца каменной бани, полетел…
Сам Коська был уверен в безопасности своего полета. Даже если новая конструкция не сработает, остается треугольное крыло, с помощью которого можно будет благополучно спланировать на Акулию.
И все-таки, прыгая, Коська зажмурил глаза, а когда посмотрел вниз, то не увидел ни дозорной башни, ни остроконечных крыш домов, ни замка ни площади. Дельтадув бешено вращался, а сам аппарат попал в воздушную струю и мчался вперед, болтаясь из стороны в сторону.
И вот тут Коська-Камчатка увидел, как прекрасна Акулия. Только поднявшись высоко в небо, он вдруг подумал об одной очень взрослой вещи, а именно – ЧТО должны беречь и лелеять акульки. А должны они лелеять свои леса и поля, свою Акулию, ее реки и озера. И это займет у них столько времени, что, пожалуй, ни на Любимчика, пускай даже не очень вредного и не сильно злого, ни на войну внимания и времени у них не хватит.
И Коська вновь испытал голововокружение. Но уже совсем по другой причине.
И так он об этом раздумался, что упустил из виду, где находится. Воздушный поток куда-то пропал, дельтадув выровнялся и стал снижаться. Планируя вниз, Коська присмотрел небольшую полянку у озера и, решив, что лучшего места для посадки не придумаешь, мастерски развернул летательный аппарат, сделал несколько кругов и плавно приземлился.
Оглядевшись, он увидел дом, выкрашенный в ярко-красный цвет. Он решил узнать у хозяев обратную дорогу и направился прямо к нему.
Дом окружал высоченный забор, но калитка была чуть приоткрыта. И каково же было удивление Коськи, когда во дворе он разглядел мирно похрапывающего Главного бандютюка! Он был без формы и выглядел как совсем обычный акулька.
Коська постучал в калитку и вошел во внутренний дворик.
Главный бандютюк недовольно пошевелил губами и открыл правый глаз:
– Это кто мне не дадушки отсыпушки?
– Я залетел к вам совершенно случайно, и мне очень жаль, что сон важного воина нарушен, – затараторил Коська, представ перед глазами важного акульки.
Но Главный бандютюк не разобрал витиеватой речи гостя и подумал совсем о другом. А именно – о том, что можно ожидать от Любимчика Акульки-13. И надо сказать, ничего хорошего в голову ему не приходило. Но он сделал любезную улыбочку и пригласил его в дом.
– Проходи, дорогушка Любимушка. Я всегда радушки твоей появляшке.
– А нельзя ли помедленнее, уважаемый, я вас плохо понимашки.
– Любая твоя желашка – закошка. – Потом он сделал паузу и сказал вполне понятно: – Я каждый день учу твои слова. Словарик всегда при мне.
– Вот здорово! Очень прошу вас, Бандютюк, зовите меня Коськой или Коськой-Камчаткой. Забудьте на время, что я Любимчик. Эта кличка с некоторых пор стала мне неприятна.
– Кличка? – удивленно пропел Бандютюк. – Какое странное слово! Сейчас посмотрю в словарике, что бы это значило.
Он долго рылся в книжке, а найдя нужное слова, лишь пожал плечами.
– Знаешь, Любимчик… э-э-э Коська, в конце концов, сегодня выходной день и я не на службе. Будь, Камчатка, как дома. Так у вас говорят?
– Говорят, но очень редко. – И тут Коська поймал себя на грустной мысли, что и там, на родной земле, нет-нет, да и встретишься с признаками страшной болезни.
– Спасибо.
– He хочет ли Коська отведать прекрасного као-као? Нет? Тогда, может быть, сказочный гоголь-моголь? Тоже нет?
– Не беспокойтесь, Бандютюк, я сыт, всем сыт по горло!
Бандютюк опять удивился, пытаясь понять, как можно быть сытым по горло всем. При этом он пристально изучал Любимчика и думал, что такая вежливость не предвещает ничего хорошего.
– Присаживайся, дорогой э-э-э.. Коська, на крылечко и расскажи, откуда ты упал и что тебя тревожит. Я вижу грусть на твоем любимейшем лице. Может быть, ты задумал совершить государственный переворот или прочитать запрещенную книгу?
Коська безразлично махнул рукой.
– Вы человек военный, и врать вам поэтому мне никак нельзя. Скажите, зачем вам нужен Любимчик, какая польза от него акулькам? Я больше не хочу носить этот мерзкий титул!
Главный бандютюк даже подскочил он неожиданности, оглядываясь по сторонам.
– Тише, ведь нас могут услышать слухачи! Какая неосторожка! Невозможна. Невозможна!
– Но почему?
Тут Главный бандютюк хитро засмеялся,
– Я догадашка, тебя подослал ничтожка Цертура. Он мечтает получить мое местишко! – Перемешивая свои и чужие слова, он, кажется, не на шутку рассердился. – И пожалуйста, и хорошо, наконец я займусь своим огородцем!
– Да никто меня не посылал. Я сам залетел. И притом случайно!
– Это правда, или правдишка?
– Только правда, и никакой правдишки! Я взглянул на все с высоты, и мне стало стыдно… Случись такое дома, меня давно бы поставили на собачье положение.
– Это еще что такое? – удивился Бандютюк.
– Это такое наказание, когда с тобой никто не разговаривает несколько дней.
– Чудеса, – только и смог выдохнуть Главный бандютюк. – Первый раз в жизни вижу Любимчика, который смотрит на себя с высоты!
– Вы опять не верите мне? А я говорю правду. – И Коська-Камчатка горько заплакал.
Такого поворота событий не ожидал даже Главный бандютюк, который немало повидал на своем веку.
– Успокойся, Любимчик, успокойся. Я попробую тебе поверить. Все будет хорошо, мы тебя любим. Утри свои слезы.
Но Коська-Камчатка заплакал еще сильнее, вспомнив о маме и папе, о друзьях и, конечно, о том, что через несколько дней начнется новый учебный год, и начнется он без него. Коська очень любил первые дни школьной неразберихи, пока утрясали расписание и обживали классные комнаты.
Главный бандютюк растерялся совсем.
– Любимчик, ну, Любимчик, не плачь! Что же ты за Любимчик, если плачешь? Тебе нельзя, у тебя высокий титул!
– А тебе, Бандютюк, тебе твой титул нравится?
– Да у меня только название такое некрасивое! А сам я очень даже добрый. Знаешь, Любимчик, акульки вообще хорошие. Только вот характер у нас вспыльчивый и неровный. Да еще мы привыкли считать себя самымиаксамыми во всем. Скажу тебе по большому секрету – самых-самых-самых-пресамых не бывает! Ну самых-самых-самых, это еще куда не шло. Ну самых-самых, ладно, найти можно. Но чтобы самых и пресамых – нет! Но это понимаешь, только когда проходит много лет, когда за плечами долгая акулькинская жизнь. Как рассказать обо всем этом, я не знаю. Поверят ли? Да и до пенсии мне осталось всего ничего. Боюсь, не успею… Понимаешь, Любимчик?
– Понимаю. Только нужно же что-то придумать.
– Попробуй, я мешать не стану. Надоели придворные интриги и интриганы. Ты посмотри, что за акульки собрались при дворе? Любимый цвет – серый, лучшее золото – молчание, что ни попросишь – в ответ «утро вечера мудренее». И все вокруг обещают: «завтра сделаем», «завтра решим»… Теперь я кое-что понял. За тебя буду. А то вдруг новый Любимчик пожалует, а я к тебе привык, ты хотя бы не вредный и не злобный. И потом, мне кажется, что-то изменить вряд ли удастся. Так все привыкли ко всему… И никого ничего не колышет. Слышишь, Любимчик, это я в твоем словаре такие слова откопал.
– Эх вы, а еще Главный бандютюк, полководец. У нас так только Родька рассуждает, мол, мое дело сторона. Вы спорьте себе, а я умненький, погляжу, чем дело кончится. Стыдно, Главный бандютюк.
– Стыдно – это ничего. Зато не больно. Вот я слышал, наш посол в Карамелии по имени Катапумстер организовал там у них орден пиароносцев. Вот чудеса. Я бы никогда не додумался. Представь себе, собираются они вместе за столом и придумывают, как побольше пакостей и злобностей придумать. И не дай бог, если они решат придумывать это про тебя или меня! Тогда все, считай, нас нет. Найдут и про твою тетю, и про моего дядю, и как ты неправильно на Акульку-13 смотрел, и что ночью спать лег не на ту кровать, и вообще найдут в тебе чужую кровь и докажут, что ты совсем из другой страны… Так что ты, Любимчик, сам попробуй что-нибудь предпринять. Я лучше тебе мешать не буду. А время для придумок очень даже благоприятное наступает – рыбалка на Теплом море приближается. Поймай священную акулу – станешь правителем страны на целую неделю. Таков наш обычай.
После разговора с Главным бандютюком Коська ночь напролет думал, как помочь акулькам вылечиться от непомерного самомнения. Перебрав все известные советы, он остановился на том, что их пора приучать к физкультуре и спорту.
Целых два дня он потратил на то, чтобы познакомить акулек с правилами игры в футбол и волейбол. Спортивные состязания им очень понравились. С каждой игрой акульки задавали себе справедливый вопрос: если мы самые-самые, то почему получается так, что нередко одна и та же команда то выигрывает, то проигрывает?
И это был очень хороший признак. Ведь известно: кто задумывается, тому чаще хочется сделать что-то выдающееся или хотя бы просто хорошее.
В этой новой жизни Главный бандютюк оказался заядлым болельщиком. Он смотрел на состязания, охал, ахал. Кричал и качал головой, думая о том, что такой толковый и даже гениальный Любимчик попадается один раз в сто лет…