Никто не пожалел о том, что Кирю прогнали из сада. Петрушка обрадовался, потому что он все время ждал от Кири чего-нибудь плохого. Аленка тоже обрадовалась. Довольны были все четыре Матрешки, и только пятая, самая маленькая, пожалела его.

— Вот вы радуйтесь, что его прогнали, и вам не жалко. А мне жалко. Я пойду к нему, — говорила маленькая Матрешка.

Её долго отговаривали, грозили рассказать матери. Ничего не помогло. И вечером, когда все пятеро Матрешек шли из сада домой, маленькая Матрешка затерялась в уличной толпе.

— Матрешка, где ты? Матрешка! — слышались голоса старших сестер, но крошка-Матрешка притаилась в подворотне и не показывалась. Сестры звали ее до хрипоты, но она так и не отзывалась. Матрешка подождала, пока они ушли, и побежала к Кире.

Отец Кири был дома. Характер у него был злой и неуживчивый. Он никого не любил и ценил только самого себя и своего сына, и поэтому их тоже никто не любил. Он ненавидел работу, и Киря был тоже похож на отца. Хотел отец научить его кузнечному ремеслу: «Любишь — не любишь работу — это дело твое, — говорил отец, — а ведь есть-пить все-таки надо», — и отвел сына к кузнецу Игнату.

«Это хорошо, что Киря обучится делу, — подумал кузнец. — Научу его всему, что знаю сам».

В первый день Киря охотно слушал нового учителя. Ему нравилось смотреть, как вылетают из-под молота яркие горячие искры, слушать, как шипит опущенное в воду раскаленное железо. Нравилось до тех пор, пока кузнец не дал ему в руки тяжелый молот. Тут уж Кире надо было поработать, а не смотреть. И на другой день Киря не явился в кузницу. То же случилось у сапожника, у ткача. А теперь Кирю прогнал и мастер Трофим. Это было особенно обидно. Ведь он мечтал прославиться, а теперь все надежды рухнули. И когда Матрешка, незаметно прошмыгнула мимо отца Кири, пробралась к мальчику в комнату, тот встретил ее не особенно приветливо:

— Ты зачем пришла? Рада, небось, что меня прогнали.

— Что ты! Что ты! — замахала руками Матрешка. — Я, наоборот, тебе помочь хочу. Ты не сердись на мастера Трофима. Он ведь добрый. Приди завтра к нему — он опять тебя к себе возьмет.

— Вот еще! Буду я ходить, — уже приветливо сказал Киря.

Матрешка начала уговаривать его вернуться к Трофиму.

— Ни за что! — снова отрезал Киря. — Какие здесь учителя! Чему они могут меня научить? Был я у кузнеца. Знай себе маши молотом. Никакого умения, никакого мастерства. Был у сапожника — то же самое: тычет в сапог то иглой, то шилом — и вся премудрость! И у Трофима не лучше. Самое лучшее, пожалуй, это идти куда-нибудь на юг.

— А какой это юг? — спросила Матрешка. Она еще многого на свете не знала и была очень любопытной.

— На юге весь год светит солнце, — объяснил Киря. — Там растут самые сладкие плоды. Там каждый садовник может вырастить что-нибудь необыкновенное. Вот и я пойду на юг. И не сосну какую-нибудь выращу. Подумаешь, хвастаются мастер Трофим и Петрушка своей сосной. Я выращу семена волшебной яблони. И назовут эту яблоню моим именем, и весь кукольный народ будет восхвалять меня.

Матрешка слушала эти хвастливые слова, и они казались ей необыкновенно умными. Она вообразила, как стоит под жарким южным солнцем развесистая красавица-яблоня, как опадают с нее на землю нежно-розовые лепестки, как потом зреют яблоки, большие, сладкие, волшебные. Почему волшебные, Матрешка не могла сказать. Но слова «волшебные яблоки» ей очень нравились, и она слушала Кирю, как зачарованная.

А Киря продолжал:

— Во всех садах кукольной страны будут расти только мои яблони. На базаре тоже будут продавать только яблоки моего сорта. И когда я подойду к возу, каждый протянет яблоко и скажет:

— Кушай, Киря! Это твое. Это ты вырастил чудесную яблоню. — Киря так живо представил эту картину, что ему захотелось идти на юг сейчас, и он предложил Матрешке:

— Пойдем вместе. Соберемся и пойдем.

— Сейчас нельзя, — ответила Матрешка. — Дорога длинная, тяжелая. Собрать что-нибудь на дорогу надо. Да я и у мамы отпрошусь.

— Пойдем сейчас, — уговаривал Киря, а сам уже собирался в дорогу. Да какие у него сборы! Положил в сумку еды, набрал флягу воды — и готов.

— Пойдем! — снова позвал он Матрешку.

— Нет, — опять отказалась девочка. — Мне надо маме сказать. Она беспокоиться будет.

— Ну, вот еще! — заворчал Киря. — Спрашивать у какой-то старой Матрешки. Ты сама большая.

— А мама говорит мне, что я маленькая, что меня легко обидеть можно.

— Никто тебя не обидит, — в присутствии девочки Киря почувствовал себя храбрым и способным защитить Матрешку от любых врагов. -

Пойдем к твоей матери.

Киря вышел за дверь. Увидев, что отец крепко спит, помахал Матрешке рукой, и они на цыпочках вышли в сени.

Когда Киря и его маленькая спутница вошли в дом Ваньки-Встаньки, вся семья была в сборе. Ванька-Встанька, беспокоясь о дочери, ходил из угла в угол и, видимо, прислушивался к их шагам. Когда Киря и Матрешка вошли, он сразу остановился посреди комнаты и, казалось, ждал, что они скажут. Матрешка-мама тоже вышла из кухни и только было хотела спросить: «Где же ты так долго пропадала, дочка?», как маленькая Матрешка торопливо выпалила:

— Мы с Кирей уезжаем на юг. Там мы вырастим волшебную яблоню, и во всех наших садах будут сажать такой сорт, и все будут благодарить нас.

— Какой юг? Какая яблоня? — сначала ничего не понял Ванька-Встанька. — Даже самый плохой дичок не вырастет у того, кто не умеет трудиться.

— Просто здесь почва плохая и климат плохой, — вступил в разговор Киря. — Волшебная яблоня здесь не вырастет. А там не успеешь оглянуться — сама поднимется и расцветет. И ухаживать за ней не нужно.

— Эх, ты, волшебная яблоня! — засмеялся Ванька-Встанька. — Иди-ка ты домой к отцу да берись лучше за работу. А ты, Матрешка, марш в постель! Да смотри: больше не задерживайся так долго. Вовремя домой приходи.

Матрешка виновато взглянула на Кирю и убежала.

— Ну и ладно, один на юг пойду. Один волшебную яблоню выращу, — он поправил мешок за спиной и зашагал к городским воротам.