Ярко-красная рубашка, зеленые штаны и синий колпак с колокольчиком очень бросались в глаза во владении Трафарета. Петрушка однажды выпросил у повара старую одежду, и, вспомнив уроки мастера Трофима, он перешил ее так, что она оказалась ему впору. И теперь мальчик почти ничем не отличался от любого жителя страны Трафарета. С тех пор он стал украдкой уходить из дома, бродить по улицам и тайком разговаривать с пленниками Трафарета, наблюдать их жизнь. Но сколько бы он ни ходил по улицам, всюду он слышал, примерно, такой разговор.

— Здравствуй, Карай, — говорил при встрече с сапожником Караем водонос Горбыль.

— Здравствуй, только плохо, — отвечал Карай и печально махал рукой.

Сначала Петрушка ничего не понимал из этих разговоров, но потом стал догадываться. И когда слышал, как портной говорил дровосеку: «Несу рубашку… воды», — то Петрушка понимал, что на обычном языке это значит: «Сшил новую рубашку и несу ее Трафарету. Воды не хватает, хочется пить». Разве выразишь эти мысли в семи словах! Вот и приходилось перескакивать с пятое на десятое, и собеседники часто не понимали друг друга. Мальчику их даже жалко становилось. Петрушка возненавидел Словолова, который, хлопая ушами, расхаживал по улицам и задерживал всякого, кто произносил больше семи слов.

— Подожди, — говорил Петрушка. — Я тебе отплачу.

И вот однажды ему снова удалось выскользнуть из дома Трафарета. Повар в это время спал, а Шагосчет куда-то отлучился. Навстречу мальчику шли сапожник, дровосек и портной. А сзади, растопырив уши, крался Словолов. Казалось, вот-вот он положит руку на плечо кому-нибудь из приятелей и скажет:

— Восемь слов, наказать.

Петрушка сморщил нос и пропел:

Пока Петрушка произносил первые семь слов, Словолов не обращал на него внимания, но когда он услышал восемь, девять, двадцать четыре…, он оставил в покое сапожника с портным и дровосека.

— Двадцать четыре слова — наказать, — повернулся он к Петрушке и хотел ему положить руку на плечо.

Петрушка отскочил и снова запел:

И мальчик опять пропел песенку до конца. Пока он пел, Словолов подошел к нему почти вплотную, вцепился в руку и прошипел:

— Двадцать пять слов. Наказать!

Мальчик дернул руку, и снова отскочил в сторону и запел в третий раз.

Сапожник, портной, дровосек внимательно слушали. К ним присоединился водонос, подошел каменщик, и тут Словолов не выдержал.

— Ты сказал много слов. Ты нарушил закон. Я отведу тебя к хозяину, и тот тебя сожжет! — закричал он тонким, каким-то не своим голосом.

Портной, сапожник и дровосек одновременно протянули руки, положили их на плечо Словолова и в один голос сказали:

— Пятнадцать слов. Наказать!

— Я ругал этого оборвыша, — Словолов указал пальцем на Петрушку. — Он нарушил закон.

Трое жителей сильнее сжали плечо Словолова.

— Пятнадцать слов. Наказать!

Они почти силой повернули Словолова в сторону дома Трафарета и повели к воротам. Петрушка благоразумно скрылся и тихонько пробрался на свое место в кухне. А дровосек, сапожник, портной привели Словолова прямо к Трафарету.

— Кто такие? — строго спросил он.

— Пятнадцать слов. Наказать! — все трое показали на Словолова.

Словолов съежился, втянул голову в плечи и задвигал ушами.

— Это другой сказал, — пробовал объяснить Словолов. Он хотел назвать нарушителя закона, но от страха имя мальчика вылетело у него из головы.

Трафарет оглядел пришедших и попросил повторить. Они сказали опять:

— Пятнадцать слов. Наказать! — и подтолкнули вперед Словолова.

Трафарет, наконец, понял:

— Вот, оказывается, почему так много нарушителей закона. Ты сам первый его нарушаешь, — рассердился он на своего помощника. — Дыхомер, привяжи его к столбу. Пусть постоит день без пищи и воды.

Сапожник, портной и дровосек ушли очень довольные: им удалось с помощью переодетого Петрушки наказать ненавистного Словолова.