Три помощника собрались в огромном зале дома Трафарета. Сюда же Трафарет вызвал двух портных, которые жили в поселке. Больше портных в поселке не было.

— Я хочу осчастливить своих жителей и предлагаю сшить всем новую одежду. Она будет одинаковой, как и все в нашей пустыне. Цвет у неё будет яркий, как прекрасный песок на барханах, и смотреть на нее будет радостно.

Несколько минут помощники молчали. Шагосчет решился первый:

— Жители будут благодарить за этот новый подарок. Я предлагаю, чтобы штаны и брюки были длинные-предлинные. Это заставит жителей ходить медленно, и никто не будет нарушать закон о четырехвершковом шаге.

Шагосчет заносчиво оглядел собравшихся: «Вот, мол, какой я! У меня предложение важное». — Повертел маленькой головой на длинной шее и сел на место.

Трафарет одобрительно кивнул.

— А я советую сделать у рубашек узкие воротнички, — сказал Слово-лов. — Они будут туго стягивать горло, и жители не смогут много разговаривать. Еще хорошо бы сшить одинаковые колпаки. Они станут спускаться всем на глаза, и куклы ничего не будут видеть. А если ничего не увидишь, не станешь возмущаться, и наступит в нашей стране полное спокойствие.

— Мне нравятся ваши предложения, — поддержал хозяин. — А то последнее время куклы слишком много болтают. А дома говорят больше семи слов, и ты, Словолов, не слышишь. Да и вдыхают больше меры воздуха. Плохо ты следишь за ними, Дыхомер.

Тщедушный Дыхомер поднялся, по привычке втянул голову в плечи и начал:

— Хорошо бы сделать длинные рукава. Куклы будут делать меньше движений и меньше вдыхать воздуха.

— Вы слышали? Приказываю немедленно приступить к работе, — распорядился Трафарет, и два портных принялись за дело. В помощь им хозяин выделил Петрушку, но работа двигалась медленно. И тогда к делу приставили дровосека Иву и сапожника Карая. Портные мелом чертили на материале рукава, воротнички, правые и левые штанины. Дровосек рубил материю прямо острым топором, а сапожник сшивал ее толстой сапожной иглой. Петрушка гладил одежду круглым деревянным катком, а потом складывал.

Через четыре дня трафаретная одежда была готова.

Всех жителей одели в новый наряд, и на улице стало твориться невообразимое. Жители запинались, падали, запутывались в рукавах, поправляли сползающие на глаза колпаки. Но никто не говорил ни слова и не смеялся. Трафарет радовался. «Давно бы так, — рассуждал он. — Все сразу успокоились, не слышно ни охов, ни вздохов, ни длинных разговоров. Кругом тишина и порядок».

Три помощника тоже одели новый наряд и вышли на улицу, чтобы приступить к своей работе. Но что же они могли сделать? Длинный Шагосчет согнулся пополам, хотел ухватиться за длинные штаны, чтобы поднять их, но запутался в длинных рукавах и упал при первом шаге. Попытался встать, но наступил на правую штанину и снова шлепнулся.

— Тьф-у, ты, пропасть! — выругался он. — Как-нибудь на четвереньках доползу до кружечника.

И верно: дополз, а там сел у бассейна и просидел весь день, ожидая своей порции воды. Ему даже понравилась эта новая одежда. Не нужно было рыскать по поселку и измерять шаги у каждого жителя. Настали для него счастливые времена. Юркий Дыхомер вывалился из дома осторожно и сумел пройти только четыре шага, но тут свалился и пополз обратно домой. С трудом забрался на крыльцо, запер на крючок двери, надел старую одежду и весь день никуда не выходил. Самым аккуратным оказался Словолов. Как ни трудно было, но он добрался до дома Трафарета и сразу же позавидовал Копилке, потому что на нем не висела трафаретная одежда. Копилка по-прежнему стоял в углу и служил мусорным ящиком. А кто же тратит материю на одежду для урны! Словолов присел около Копилки и даже подумал: «А не поменяться ли с ним местами? По крайней мере, воротничок шею жать не будет!»

Пока Словолов сидел возле Копилки и завидовал этому мусорному ящику, Трафарет ждал обеда. Обед не несли. Хозяин пересек два раза с угла на угол комнату и сам отправился на кухню. Повар, одетый в новую желтую форму, варил борщ. Но как он его варил! Поминутно поправляя сползающий на глаза колпак, он тянулся то за солью, то за перцем, то за луком, и никак ему в руки не попадало то, что нужно. Вместо лука у него в руке оказывалась нечищеная картофелина, вместо перца — чернослив, а вместо соли — сахар. Непомерно длинные рукава купались в кастрюле, и повар поминутно отжимал их прямо в борщ. Хозяин постоял в дверях кухни, поморщился и ушел обратно. Следом за ним, неся на вытянутых руках большое глиняное блюдо, плелся Петрушка. За ним тянулась извилистая борщевая дорожка.

— Наконец-то борщ! — Трафарет отхлебнул из блюда большой деревянной ложкой и плюнул.

Борщ был сладкий, как чай. В нем плавали обрывки рукава, какая-то мочалка и картофельная шелуха. Трафарет схватил блюдо обеими руками и ухнул о косяк двери.

Блюдо разлетелось. Брызги малинового борща окрасили новую одежду Петрушки. Трафарет ринулся на кухню.

— Что ты сварил? — зашумел он на повара. — Это не борщ!

— Не знаю, что сварил, — выдавил повар. Узкий воротник мешал ему говорить.

— Громче говори!

— Не могу, — прохрипел повар и указал рукой на горло. Трафарет сделал широкий шаг, рванул воротничок и обрывок материи остался в его руках.

— Говори, что сварил! — снова повторил хозяин.

— Я ничего не вижу, — объяснил повар. — Колпак лезет мне на глаза, и я не знаю, что брать на столе. Длинные рукава попадают в кастрюлю.

— Сними эту одежду и вари борщ снова!

Повар с готовностью сбросил с себя штаны и рубашку, в миг натянул старую одежду, и в печке весело заплясал огонь.

После позднего, но хорошего обеда Трафарет захотел поспать.

— Эй, гардеробщик! — позвал он. — Подай-ка свежую чистую простыню.

— Сейчас, сию минуту.

Коренастая большеголовая фигура проковыляла к шкафу, раскрыла дверцу и уткнулась в бельё. Трафарет ждал. Он слышал, как гардеробщик пыхтел, шелестел и скреб.

— Что ты там копаешься? — не выдержал Трафарет.

— Я… я…

— Да скоро ты там?..

Ответа не последовало. Там слышалось все то же пыхтение, сопение и шорохи.

— Долго я буду ждать? — опять спросил Трафарет и снова не услышал ответа.

— В конце концов Трафарет схватил гардеробщика за шиворот, повернул к себе лицом.

— Я не слышу. Колпак мал для моей головы, зажал мне уши. Я ничего не слышу, — пропищал гардеробщик в страхе. Он даже позабыл, что можно говорить только семь слов. Разгневанный Трафарет, конечно, не заметил это нарушение. Он сдернул колпак с гардеробщика, и пришлось второму жителю одевать старую одежду.

Но беды на этом не кончились. Трафарету не принесли сапоги, потому

что сапожник не мог взять в руки шило. В умывальник не налили воды, потому что водонос, запнувшись за камень, уронил ведра и вода разлилась. И в заключение Трафарету пришлось спать без ужина. Оказывается лепешечник, который охранял продовольствие, не смог открыть замок в кладовке, и повар не получил продукты.

— К черту новую одежду! — воскликнул Трафарет и испугался: не услышал ли кто? Если он сам, правитель, говорит так, то что же остается делать жителям?

Трафарет долго ворочался на постели и мучительно думал: «Придется снять новую одежду. Наверное, хватил лишнего… Нет, не сниму». А на утро он собрал жителей около бассейна и объявил:

— Я разрешаю отпороть узкие воротнички, обрезать штаны, укоротить рукава у рубашек. Но не думайте, что я против однообразия. Только однообразие ведет мою страну к счастью.

— Не надо обрезать рукава и брюки, — сказали ремесленники. — Нам очень понравилась новая одежда. В такой одежде очень хорошо отдыхать. А за кружкой воды да за одной лепешкой мы как-нибудь и в этой одежде приползем.

Трафарет ничего не ответил. Он приказал выстроиться всем в шеренгу, и портные большими ножницами стали отхватывать куски от длинных рукавов и брюк.