Трафарет долго придумывал, чем бы ему заняться. Волшебные семена теперь были не страшны. Он знал, что собственноручно сжег их в печке. Ванька-Встанька сидел у него в запертом сарае. Трафарет мог быть доволен, и единственное, чего ему, казалось, не хватало — это почтения со стороны жителей его государства. «Как бы научить их почтению? — в сотый раз спрашивал себя Трафарет. — Ведь не остановишь каждого на улице и не потребуешь, чтобы он кланялся низко и говорил приветливые слова». Долго думал Трафарет и, наконец, придумал. Он приказал объявить всем жителям, что с завтрашнего дня население пустыни Трафарета будет каждый день заниматься утренней зарядкой.

— Трафарет хочет, чтобы все жители его страны были сильные, здоровые, изящные и грациозные, — сказали помощники. — Ив этом поможет гимнастика. Поэтому все каждый день рано утром должны собираться перед домом правителя, выстраиваться на площади и заниматься гимнастикой.

Никто не осмелился ослушаться приказа Трафарета. И рано утром, когда солнце чуть пригрело золотистый песок, все население выстроилось перед домом правителя. Трафарет поднялся на специальный помост, который плотники соорудили на площади, около ворот, и хриплым голосом объявил:

— Я буду сам руководить гимнастикой.

Первое упражнение состояло в том, чтобы подданные сначала подняли руки вверх, как бы приветствуя Трафарета, а потом низко-низко склонились.

— Раз! — начал хозяин, и руки взметнулись высоко вверх.

— Два! — командовал он, и головы ремесленников уткнулись книзу.

Перед тем, как сказать «три», Трафарет немножко помедлил. Ему было очень приятно видеть склоненные головы и покорно согнутые спины. Но, в конце концов, ему все-таки пришлось произнести команду: «Три», — и все облегченно выпрямились.

Петрушка стоял в самом первом ряду физкультурников поневоле. Ему, конечно, не составляло никакого труда вытянуть руки, нагнуться и выпрямить спину. В другое время это ему доставило бы удовольствие, а тут он видел, что Трафарет нарочно унижает жителей, и поэтому кланяться ему было особенно невыносимо. Но что поделаешь? И Петрушка терпеливо склонялся и раз, и другой, и третий, в то время как его глаза следили за каждым движением Трафарета. Вот Трафарет окликнул повара, и тот повернулся в сторону ворот. Этого момента только и ждал Петрушка. Он повернулся лицом к жителям, склонился перед ними в низком поклоне так, что в сторону Трафарета была обращена только согнутая спина да торчала красная заплатка на желтых штанах, которая сверкала, как цветок мака на ржаном поле.

— Вот так надо кланяться, — подражая голосу Трафарета, проверещал Петрушка.

Кругом захохотали.

Трафарет прервал разговор, поглядел на всех. Мальчик усердно кланялся, колесом выгибая спину. Успокоившись, Трафарет снова обратился к повару. Покрутившись на одной ножке, Петрушка повернулся к правителю спиной и, согнувшись, опять показал красную заплатку на штанах.

— Вот как нужно кланяться, — повторил он.

Снова раздался смех. Но когда хозяин оглянулся, все усердно продолжали кланяться.

Возмущенный Трафарет позвал на помощь своих помощников. Они были освобождены от занятий гимнастикой, потому что и без того кланялись Трафарету чуть ли не до земли. Правитель поставил Словолова справа от шеренги, Шагосчета — слева, а Дыхомера — сзади и приказал внимательно смотреть, кто правильно и кто не правильно выполняет упражнение.

— Раз! Два! Три! — вел счет Трафарет, и подданные терпеливо кланялись.

Когда хозяину наскучило произносить однообразное: «Раз! Два! Три!», он объявлял, что первое упражнение закончено.

— Второе упражнение для голоса, — оповестил Трафарет. — Я хочу вас научить почтительно здороваться, вежливо и приветливо. И как только я скажу: «Раз» — вы все должны громко сказать: «Слава мудрому Трафарету, врагу зеленых растений!» Поняли?

Никто не ответил, и Трафарет решил, что молчание — знак согласия.

— Раз!

Все молчали. Хозяин снова объяснил, как нужно выполнять упражнение, и опять закричал:

— Раз!

И снова все молчали.

Правитель чуть согнулся и дохнул на толпу горячим воздухом. Все испуганно отступили на шаг и закрыли лицо ладонями.

Трафарет опять повторил:

— Раз!

Смелый Петрушка выручил товарищей и дурашливо, по-сорочьи заверещал, коверкая слова:

— Сла… мудр… Тра-та-та-рету, врагу растений!

Несколько голосов поддержали его. Но как поддержали! Сапожник

Карай хрипел, как ржавая петля на дверях, дровосек Ива выл, как шакал в степи, а водонос Горбыль не то кашлял, не то хрюкал после каждого слова.

— Слава — хрю, мудрому — хрю, Трафарету — хрю!

— Хватит! — крикнул Трафарет и снова начал: — Раз!

И опять Петрушка заверещал по-сорочьи, Карай захрипел, Ива завыл, а Горбыль захрюкал. Остальные кое-как помогали. И хотя хор приветствий получился нестройный и насмешливый, Трафарету было все-таки приятно. Он выпячивал грудь колесом, приглаживал рыжие волосы и, довольный, поглядывал на своих помощников: «Вот, мол, я какой!» И с тех пор гимнастику проводили каждое утро. Дни проходили за днями, но жители так и не научились ни кланяться, ни почтительно приветствовать своего правителя, и Трафарет охладел к гимнастике. Сначала он проводил занятия через день, потом через два дня, потом раз в неделю, а потом совсем перестал.

— Этих тупых и глупых жителей моей страны все равно не научишь хорошим манерам. Они боятся только моего огня, — рассуждал он.